Молли хотела больше любви. Дневник одного открытого брака

И вот круг начинает шипеть и сдувается, а я снова медленно иду ко дну. Перерыв. А не конец.

– Ты не понимаешь, – начинаю я. – Я не думаю, что когда-нибудь буду готова пережить это снова. Это слишком больно.

И я даже не знаю, как мне разобраться со всей этой болью. Больно делить Стюарта. Больно терять Мэтта. Но также больно думать, что этот этап моей жизни закончился. Что я больше никогда не смогу почувствовать себя блистающей и неизвестной для кого-то. Что я больше никогда не буду такой сверкающей и загадочной для себя.

– Думаю, я понимаю, – говорит Стюарт, взяв меня за руку. – Помнишь Le Trapeze?

Конечно помню. В этот захудалый секс-клуб мы ходили еще до свадьбы. Но если судить по взгляду супруга, наши воспоминания отличаются. Когда он спросил, у меня в памяти всплыл эпизод с двумя распутными девицами в женском туалете, которые обсуждали свои ожидания от сегодняшнего вечера. Они говорили о том, что Джонс, который привел их туда, потом отвезет их в «Макдоналдс».

– Мне там не понравилось, – возражаю я.

– Что? Неправда, – оживляется супруг, взмахнув рукой. – Если бы это действительно было так, мы бы не ходили туда дважды. Было то, что тебе понравилось, и то, что тебе не понравилось. То же самое касается и свиданий с другими людьми.

Следует признать, что он прав. В том забытом богом месте мне нравилось ходить с обнаженной грудью. И мне нравилось, как на меня смотрел Стюарт, да и другие мужчины тоже. И то ощущение, что я вырвалась из своего образа хорошей девочки, что я вся такая дерзкая и желанная, мне тоже очень нравилось.

Но анонимность этого места мне не нравилась. Меня не устраивала эта атмосфера взаимозаменяемости тел. Поэтому я сказала Стюарту, что хочу уйти, как только ко мне прикоснулся незнакомец. И хотя это была полностью моя идея, сходить в клуб еще раз для того, чтобы эту затею воплотить в жизнь, – я здорово напилась.

– Я ничего не обещаю, – сообщаю я мужу. – Но я подумаю об этом. Просто дай мне немного времени. Я думаю, что для начала мне стоит вернуться к терапии.

– Отличная идея, – поддержал Стюарт и поцеловал меня в лоб. – Только бы мне не пришлось туда идти.

* * *

Митчелл взглянул на меня.

– Во время нашей прошлой встречи я попросил тебя подумать о том, что бы значило для тебя переспать с Мэттом, – сказал он.

Немного удивленная, я молча киваю. Как будто мы и не прерывали наши сеансы. Даже если он просматривал свои записи перед тем, как я вошла в кабинет, в его глазах я вижу что-то искреннее. Я ценю эти ощущения, которые мне дает общение с Митчеллом: он запомнил меня. Он знает, кто Я.

– Но в прошлый раз я не хотела думать о том, что это значит. Я просто хотела сделать это, – отвечаю я и делаю паузу. – И я переспала с ним. Несколько раз.

Я и не знала, что так приятно признаваться в своих грехах. Но еще приятнее то, что Митчелл не реагирует так, будто я совершила что-то поистине ужасное.

Он просто спрашивает:

– И теперь ты чувствуешь какие-то изменения? В плане – ты готова подумать над этим вопросом?

Я киваю в знак согласия и добавляю:

– Мне нужно кое-что прояснить для себя.

Внезапная боль обрушивается на меня, и голова буквально оказывается зажата в тисках. Митчелл замечает стремительное изменение моего состояния. Должно быть, я неосознанно вздрогнула.

– И что сейчас происходит с тобой? Я имею в виду в физическом плане.

– У меня болит голова, – говорю я. – Это больше похоже на мигрень. Приступы бывают очень сильными. Но я не испытываю боль постоянно.

– Хм, – произносит Митчелл, делая пометку в блокноте, – полагаю, мы только что выяснили, каким будет твое первое домашнее задание. Я бы хотел, чтобы в течение следующих двух недель ты записывала, что делала или о чем думала, когда почувствовала приближение головной боли.

– Хорошо, – легко соглашаюсь я, приободрившись, потому что чувствую, как боль отступает. – Я люблю домашние задания.

– Правда? – уточняет Митчелл, улыбаясь. – А почему?

Я задумываюсь над это вопросом. Помню день, когда я перешла в третий класс. Я была так взволнована, ведь именно с этого года мне наконец-то начнут задавать уроки на дом.

– Наверное, потому что у меня это хорошо получалось, – предполагаю я. – В первый же день третьего класса я сделала все домашние задания на год вперед. Исписала целых две рабочих тетради по чтению и математике. Так что в итоге я перескочила через четвертый класс.

Митчелл делает еще одну пометку. Я не уверена, что эта информация имеет какое-то отношение к моей сексуальной жизни или даже к моим головным болям.

– Должно быть, ты была младше своих одноклассников?

– Да, – я киваю. – Я была самой младшей в классе. Так что мне было всего двенадцать, когда я перешла в среднюю школу. А уже в шестнадцать я поступила в колледж. Окружающие называли меня Дуги Хаузером[14]. Но не потому, что я придумала, как вылечить рак или что-то такое, нет. Мне просто легко давалось обучение.

– Я уверен, здесь кроется нечто большее, – с улыбкой отметил Митчелл. Мне было приятно, что доктор находит меня забавной. – Как ты отнеслась к тому, что тебе пришлось перепрыгнуть через класс?

Я какое-то время обдумываю его вопрос.

– Мне нравилось, что меня считали умной, – говорю я. – Взрослые считали меня одаренной, особенно мои родители.

Митчелл внимательно смотрит на меня.

– Но тяжело было быть столь юной, – произношу я, и тут меня осеняет одна мысль. – Всю жизнь меня считали ботаником. И до первого курса колледжа у меня никогда не было парня. А потом появился Уильям. Мы встречались с ним четыре года, до того, как я встретила Стюарта. Собственно, поэтому Стю и сказал мне – еще до нашей помолвки, – что хочет, чтобы я спала с другими парнями. Он считал, что я упустила возможность насладиться молодостью или что-то в этом роде.

Я наблюдаю за Митчеллом, пока он что-то быстро записывает.

– К тому же это его заводит, – добавляю я.

Доктор кивает и молча смотрит на меня.

– И еще кое-что, – вспоминаю я. – Не знаю, важно это или нет, но у моих родителей тоже был открытый брак. Правда, они его так не называли. Моя мама спала с одним парнем, и отец поощрял ее поведение. В общем, как у нас со Стюартом. Но когда мы со Стюартом обсуждали такой формат брака, я не знала, что мои родители так жили.

Митчелл приподнимает брови, а ручка в его руке напряженно царапает бумагу.

К тому времени, когда наш сеанс заканчивается, я завалена домашними заданиями. Первое задание – отслеживать свои головные боли. Но второе задание намного важнее.

– Молли, – задумчиво произносит Митчелл, смотря на полоток и, видимо, собираясь с мыслями, а затем переводит взгляд на меня. – Ты рассказала мне, почему Стюарт считает, что ты должна состоять в открытом браке. И ты привела в пример отношения твоих родителей. Но ты так и не смогла сформулировать, что ты желала получить от этого соглашения. Поэтому я бы хотел, чтобы ты обдумала этот момент.

Я киваю, жалея, что не могу забрать Митчелла с собой домой.

Тем временем он продолжает, интонацией придавая следующим словам особое значение:

– И я настоятельно рекомендую тебе поговорить с матерью.

Глава 6

Я не была бы собой, если бы не взялась за выполнение домашнего задания со всей ответственностью.

Я прилежно отслеживала свои мигрени, но в них трудно было выявить какую-то закономерность. Голова могла заболеть, когда я отводила Нейта в класс, во время обеда или последнего урока или когда я забирала Дэниела из школы после уроков, а порой и в моменты, когда я вечером укладывала мальчиков спать. Или я могла резко проснуться в четыре утра, потому что во сне мою голову придавило огромным камнем. Я замечала, что выпивала по таблетке экседрина[15] перед запланированным свиданием со Стюартом, пытаясь сдержать приступы боли, чтобы изображать счастливую супругу, готовую к безудержному сексу. Я могла подумать о Мэтте и ощутить подступающую тошноту, а в глазах начинали мигать яркие вспышки. Все это загоняло меня в постель, и я, тихо рыдая под одеялом, надеялась, что смогу избавиться от головной боли и вытереть слезы до того, как меня найдут дети.

А что же еще провоцирует мои приступы? Размышления о двух других моих заданиях.

Почему я хочу, чтобы формат нашего брака стал открытым?

Действительно ли мне нужно поговорить с мамой?

В субботу я попросила Стюарта отвести мальчиков на игровую площадку, чтобы я смогла позвонить маме. В начале недели я отправила ей письмо на электронную почту с вопросом, сможем ли мы найти время для разговора. На самом деле мы с ней регулярно общаемся по телефону. Поэтому моя просьба была направлена на то, чтобы предупредить ее: этот разговор будет отличаться от нашего повседневного общения.

«Конечно же мы сможем поговорить. Как интригующе!» – написала мама в ответ.

Несколько дней я ломала голову, пытаясь придумать, с чего начать наш разговор. Ожидая, пока мама ответит на звонок, я мысленно прокручиваю в голове начало нашего диалога. В трубке раздается шуршание, и я снова вспоминаю о маминой реальности с ее новыми физическими возможностями.

– Привет, мама! – начинаю я, придавая голосу максимально позитивную окраску.

– Привет, милая, – отзывается мама, как будто отошла от телефона очень далеко. – Ох, прости. Подожди минутку, я правильно возьму трубку.

Я вспоминаю телефонные разговоры с бабушкой за несколько месяцев до ее смерти. Чаще всего она переворачивала телефон динамиком вверх, и мне приходилось громко кричать, чтобы она перевернула его. По крайней мере, мама знает о том, что что-то не так.

– Так-то лучше! – мама говорит не так быстро, как раньше, но я слышу бодрость в ее тоне, как и всегда. – Так в чем дело? Признаюсь, твое письмо заинтриговало меня.

Я делаю глубокий вдох и, пока не передумала, произношу заготовленную заранее вводную фразу:

– Ну, я сейчас хожу к психотерапевту, и он задал мне пару домашних заданий. И одно из них – обсудить кое-что с тобой. Но я не знаю, с чего начать.

– Понятно! – отвечает она. Иногда я думаю, что моя мама могла бы с легкостью пройти прослушивание на роль неунывающей Джун Кливер[16]. – Ну в таком случае я предлагаю тебе просто начать говорить!

Хотя я догадывалась, что мама отреагирует на мою фразу именно так, мне никогда не удавалось заранее составить текст своей следующей реплики. Я делаю глубокий вдох и чувствую, как меня сносит потоком слов, которые я вовсе не собиралась произносить.

– Хм, ну хорошо. Несколько лет назад Стю захотел, чтобы я переспала с каким-нибудь другим мужчиной, так же как папа когда-то сказал тебе, что ты должна завести роман на стороне. И я так и сделала. Его зовут Мэтт. Наши отношения продолжались какое-то время, но теперь он больше не хочет со мной разговаривать. А еще я думаю, что у нас со Стюартом сейчас все хорошо, но переживаю, что могла разрушить свой брак. И я не уверена, что мне стоит делать что-то подобное снова. Я очень скучаю по Мэтту, но не знаю, действительно ли я скучаю по нему или просто мне не хватает тех ощущений, которые я получала рядом с ним. И я все еще люблю Стюарта, но я не думаю, что смогу принять его отношения с другими женщинами. И сейчас я в полном раздрае, меня постоянно мучают мигрени, и я не знаю, что мне делать.

Как только я закончила говорить и вдохнула воздух, слезы хлынули из моих глаз. Не знаю, насколько мама смогла разобрать мой словесный поток, но я больше не могу говорить. Я зажимаю телефон между левым плечом и ухом и тянусь к коробке с салфетками, стоящей на тумбочке.

– О милая, – начинает мама. – Ты так долго держала это в себе. Я так рада, что ты рассказала мне об этом.

– Правда? – спросила я, шмыгнув носом. – Я боялась тебе сказать. В последний раз, когда я заговорила о тебе и Джиме, ты выглядела очень… ну как-то неловко…

Я избегаю называть то мамино состояние чувством стыда. С прошлого нашего разговора на эту тему прошло уже больше десяти лет, и в моей памяти он все еще окутан дымкой послеродового истощения. Но сейчас, когда я резким движением сорвала пластырь с этой раны, сдерживающей воспоминания, я буквально наяву вижу, в какой напряженной позе тогда замерла мама. Я слышу ее тихие слова: «Я была девственницей, когда мы поженились. Твой отец думал, что такая интрижка придаст мне уверенности. Это было так давно».

– Наверное, так и было, – отвечает мама. – И я до сих пор не хочу делиться интимными подробностями моей жизни. Но если тебе

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

OkCupid – популярный сайт и одноименное приложение для онлайн-знакомств.

2

Пильзнер, или пилснер (от нем. Pilsner) – вид пива низового брожения, изготавливается из светлых сортов солода, имеет характерный пивной аромат и мягкий вкус хмеля.

3

Парк-Слоуп – район в западном Бруклине, штат Нью-Йорк, США.

4

Строчка из песни Лиз Фэр (англ. Liz Phair) Why Can’t I, альбом Liz Phair, 2003 год, Capitol Records.

5

Строчка из песни Дасти Спрингфилд (англ. Dusty Springfild) Son of a Preacher Man, альбом Dusty in Memphis, 1969 год, Atlantic Records.

6

Строчка из песни Don’t Stop Believin’ американской рок-группы Journey.

7

Строчка из песни Baby Got Back американского рэпера Sir Mix-a-Lot.

8

Строчка из песни Girls Just Want to Have Fun американской певицы Синди Лопер.

9

Песня Islands in the Stream Кенни Роджерса и Долли Партон (англ. Dolly Parton & Kenny Rogers) с альбома Eyes That See in the Dark, 1983 год. RCA Victor.

10

I Love Dick. Крис Краус, издательство No Kidding Press, 2019 год.

11

Noggin – американский образовательно-развлекательный бренд. Начинался как канал кабельного телевидения и одноименный веб-сайт, сосредоточен на концепции развития воображения, творческих навыков и образования детей.

12

Тайленол – сильное обезболивающее средство, активным ингредиентом которого является парацетамол, используется при разных видах боли, а также как анальгетик и жаропонижающее средство.

13

Атаксия – нарушение согласованности движений различных мышц при условии отсутствия мышечной слабости. Одно из распространенных нарушений моторики. Нервно-мышечное заболевание, которое может носить генетический характер.

14

«Доктор Дуги Хаузер» (англ. Doogie Howser, M.D.) – американский медицинский сериал, который транслировался на канале ABC с 1989 по 1993 год. В нем рассказывалась история мальчика-гения, который в 16 лет работал врачом в местной клинике. Помимо взрослых серьезных проблем главный герой сталкивался с трудностями, типичными для своего возраста: конфликты в общении с друзьями и девушкой, поиск себя.

15

Экседрин – комбинированный препарат при головной боли и мигрени. Содержит три активных компонента: ацетаминофен, аспирин и кофеин, которые помогают воздействовать на боль разными способами.

16

Джун Кливер – персонаж популярного американского комедийного сериала «Проделки Бивера» (1957–1963 годы). Джун – образцовая мать семейства, квинтэссенция идеальной домохозяйки.