Инверсии, или Один сентябрь из жизни Якова Брюса. Встреча возле шпиля святого Петра. Библиотека журнала «Вторник»

Все началось с вынужденного знакомства с Кагановичем. Тем самым усатым, внешне вполне добродушным Лазарем Моисеевичем Кагановичем – одним из виднейших сподвижников Сталина. Человеком, который в середине 1930-х годов был первым секретарем московского городского комитета компартии и непосредственного руководил так называемой Сталинской реконструкцией Москвы. Во время этой реконструкции было разрушено многого из того, что создавалось веками.

Одним из решений новой власти стало уничтожение Сухаревой башни. Брюс не мог допустить, чтобы вместе с ней разрушили тайные подвалы, где находились его лаборатории, мастерские. Это стало бы для него катастрофой. Ведь магическая сила графа была не столь велика, чтобы незаметно перенести все свое хозяйство в другое место.

Московские легенды говорят о том, что когда строители начали разрушать башню, присутствовавший при этом Каганович увидел в толпе людей пожилого человека в старинной одежде, который погрозил ему пальцем. Легенды не врали. Именно так Брюс смог обратить на себя внимание этого почти всемогущего человека. Лазарь Моисеевич, разумеется, не был испуган. Он был шокирован смелостью высокого пожилого господина с породистым, надменным лицом. Приказал охране привести его к себе. Так состоялось знакомство, во время которого Брюс, как говорится, пошел ва-банк. Он открылся Кагановичу.

После того, как граф кое-что продемонстрировал Лазарю Моисеевичу, тот не мог не поверить ему. И тут же решил попробовать привлечь к делу. Устроил встречу со Сталиным. Они, Брюс и Сталин, смогли разглядеть друг друга. Брюс увидел, что Сталин умен почти как тот, кому он когда-то служил. А Сталин понял – ему нужны предсказания этого пришельца из прошлого.

Джентльменское соглашение было быстро достигнуто. Сталин отдал приказ не трогать фундамент башни, где находился подземный лабиринт Брюса. Он также пообещал, что не будет пытаться искать сокровища графа. Ну, а Брюс… Брюс стал неизвестным никому, кроме нескольких человек, советником Сталина по астрологической части. По его рекомендациям была разработана схема метро, в частности, кольцевой линии. Количество ее станций двенадцать – равно числу знаков Зодиака. Также Граф помог выбрано место для Академии наук на Воробьевых горах. Помог он Сталину и во время войны.

Наследники Сталина оказались умнее императоров и императриц, занимавших трон после Петра. Они не забыли про Брюса. Кто реже, кто чаще, но все, как один, продолжали пользоваться его услугами.

Именно такую услугу граф должен был оказать завершающейся ночью. Звезды расположились на небе так, что это можно было сделать именно сегодня. Но саламандры… Они были прекрасны. Просьба сверху была графом забыта. «Не сделал… Придумаю что-нибудь, отговорюсь, а через несколько дней звезды снова станут, как надо», – думал Брюс, спускаясь на первый этаж. Впрочем, он размышлял не только об этом.

Анна… Брюс боялся потерять Анну. Женщину, которую несколько лет тому назад возродил к жизни.

Но сейчас Яков Брюс не хотел концентрироваться на мыслях об Анне. Не собирался он и спать. Стремился к другому. В последние дни из-за трудностей с новым лекарством и, особенно из-за неудач с тыквами, очень много работал: время для «хобби» не оставалось. «Хобби», как шутя называл это свое занятие граф, было – покупка старинных книг. Их у Якова Брюса накопилось уже намного больше, чем в библиотеке, которая досталась Империи после его «смерти». Книги были в подвалах башни, в Сокольниках, и даже здесь, за три юрмальских года, он успел кое-что накопить.

Сегодня граф собирался выделить несколько часов на то, чтобы посмотреть сайты латвийских антикварных магазинов, частные объявления о продажах. Особое внимание хотел обратить именно на эти объявления. В этом уголке Европы было немало небогатых людей, желавших недорого, а порой вовсе за бесценок, продать старые, а порой и древние книги. Граф занялся объявлениями, но азарта охотника, который всегда переполнял его во время этого занятия, сегодня не было.

Он не переставал думать об Анне, невольно вспомнил и о том, как они встретились…

*****

Тот день был февральский, но теплый – в солнце и лужах на мостовой. Может, поэтому он казался Брюсу радостным и хорошим. Они познакомились утром. Брюс закончил свои опыты в подземелье, шел по проспекту Мира. Анна шла навстречу. Как потом выяснилось, на консультацию в институт Склифосовского.

Когда Брюс увидел ее, ему сразу стало ясно: сегодня его не интересует работа. Граф никогда не умел знакомиться с женщинами, но в эти мгновения понял: если пройдет мимо нее, не заговорит, поступит иначе, будет всегда проклинать себя за нерешительность.

Брюс о чем-то спросил ее. О чудо! Он сразу почувствовал – интересен ей. Но ему не удавалось разговорить ее. Он знал, почему. Возраст – он старше в два раза. Но Брюс не отступил. И он смог сделать так, чтобы она за минуты случайной встречи смогла разглядеть его. Он видел, как рос интерес к нему в больших темных глазах этой очень молодой для него женщины.

Они несколько раз встретились, потом стали любовниками. А через месяц Анна легла в «Склиф». Обследование, проведенное по пустяшному поводу, выявило беду. Онкология. Скоро ей должны были сделать операцию. В эти Брюс либо был в ее палате, либо просто не мог ничего делать.

Операция прошла неудачно, опухоль благополучно вырезали, но сердце дало сбой. Ситуацию усугубила и неизвестно откуда взявшаяся инфекция, давшая очень высокую температуру. Анна оказалась на грани смерти.

Брюс не мог вспомнить другого случая из своей жизни, когда он так сильно концентрировался. Он смог дать себе очень длинную жизнь, мог делать другие настоящие чудеса, но спасти умирающую… Этим он никогда не занимался.

*****

Но он смог дать Анне новую жизнь. Для этого использовал многое из одного своего магического достижения.

Легенды о Брюсе говорят:

«Вот тот же Брюс сделал из цветов девушку: и ходила, и комнату убирала, только говорить не могла. Правда, долго работал, но все же сделал».

(А. Филимон «Яков Брюс», М., «Молодая гвардия, 2013 г.)

Легенды, как часто бывает, открывают нам полуправду. Брюс действительно создавал «женщин». Эти «женщины», конечно же, не были настоящими – с душой, из плоти и крови. В двадцатом веке их, скорее всего, причислили бы к роботам или киборгам. Но они были больше, чем роботы – выглядели, как настоящие, все, как на подбор, были красавицами. Все они – в этом легенды точны – были немыми. Правда, с этой «недоработкой» граф справился еще в 18-м веке. А вот с другим ничего сделать не смог: интеллект у его «женщин» оставлял, мягко говоря, желать лучшего – на уровне трехлетнего ребенка. Единственное, на что они годились, – самая примитивная работа по дому. Но именно это было очень нужно Брюсу, который жил один, и у которого никогда не находилось времени на хлопоты по хозяйству. Некоторые из созданных им «женщин» становились его любовницами. К нескольким Брюс по-настоящему привязался: тосковал по ним, когда истекал срок их жизни.

У его «женщин», кстати, была еще одна особенность: Брюс имел власть над ними – при желании мог лишить их жизни. Но этого он, разумеется, никогда не делал.

Яков Брюс сразу вспомнил о женщинах-киборгах, когда лихорадочно размышлял, как спасти Анну. Эта магия стала частью другого супералгоритма, в котором были переплетены мистика и наука, и который, как был уверен Брюс, должен был помочь Анне. Он не помнил, сколько выпил чашек крепкого кофе, пока не выстроил свой алгоритм в мелочах. После этого ему предстояло открыться Анне, рассказать ей о себе правду. Иначе она посмотрела бы на графа, как на сумасшедшего.

Брюсу удалось убедить Анну поверить ему. Это произошло благодаря силе их взаимной любви, ее желанию жить. Сразу после разговора Брюс увел Анну из реанимации «Склифа» в свое подземелье. Медлить было нельзя. Анна могла умереть в ближайшие часы.

В подвалах Сухаревки Брюс воздействовал на Анну своей магией, мастерством алхимика и ученого. Сделал с ней, как он выражался, «инверсию». Не ту, что когда-то с собой. Совсем другую. Анна выздоровела. Почти воскресла. А заодно Брюс, он, кстати, ужаснулся, когда понял это, получил над ней власть. Власть меньшую, чем над теми «женщинами», которых создавал. Он не мог лишить Анну жизни. Но если бы она или он, Брюс, выдернул из ее волос старинную итальянскую заколку с магическим фиолетовым камнем, то она, скорее всего, снова заболела бы раком. Заколка появилась в волосах Анны после «операции по спасению», была небольшой ее компонентой. Теперь заколку – это тоже было составной частью «колдовства» Брюса – надо было носить всегда, не снимая. Причем, снять ее мог только он, Брюс, или сама Анна.

Граф очень боялся, что когда-нибудь случайно – вдруг ушастый черт толкнет его под руку – выдернет эту заколку. Он старался не прикасаться к ней, мысль об этом жила в его подсознании. Это иногда, – впрочем, такое случалось, в основном, на первых порах, – мешало их интимной жизни.

После «операции» Анна изменилась. Цвет ее глаз стал синим. Дело в том, что в своей магии спасения граф использовал экстракт лепестков васильков. Он изготовил его из распускающихся, совсем юных, полных жизни цветов. Ярко-синих. Ее глаза впитали их цвет. Новая, «воскресшая», Анна стала другой еще кое в чем. Кожа ее перестала поддаваться загару, температура тела стала чуть ниже нормы. И самое печальное – у нее появилась болезнь, вылечить которую не мог даже он, Брюс.

Граф спас Анну, но кое-что очень важное он не смог для нее сделать. Продление жизни… Вот эту магию Брюс мог применить только к себе. Ему было известно, что его жизнь может оборвать только болезнь или несчастный случай. А так… Так он проживет столько, сколько подарило его волшебство. Он не знал, каков этот срок. Может быть, сто, а может, еще несколько сотен лет. Он не хотел видеть Анну глубокой старухой. Но понимал: этого не избежать. Если, конечно, они по-прежнему будут вместе…

*****

«Не идет», – сказал себе Брюс спустя двух часов попыток заняться «хобби». Эти часы он на автопилоте смотрел антикварные объявления и сайты. А сам думал об Анне. О той, которую любил больше, чем кого-либо из женщин за всю свою жизнь. И лишь на самую малость меньше, чем науку и магию…

Было всего семь часов утра. Граф знал: Анна еще должна спать. Бессонная ночь побудила графа последовать ее примеру. Сегодня он мог позволить себе спать хоть целый день. Благодаря вчерашнему прорыву в создании лекарства.

Брюс страшно хотел спать, когда шел по первому этажу к спальне. Но накатившая на него дрема сгинула, едва он увидел Анну. Она сбросила с себя одеяло. На ней была та короткая ночная сорочка, которую Брюс обожал – ноги, плечи открыты полностью, а груди… Их тоже было очень хорошо видно.

Он раздевался быстро, желая лишь одного – близости. Ласки были короткими – Брюс был уверен, что Анна еще, как следует, не проснулась, когда он вошел в нее. Так у них часто случалось. Но на этот раз Яков Брюс взял свою женщину с особенной страстью. Долей этой страсти стала злость на чувство к другому. Чувство, которое недавно начало жить в Анне. Сейчас, занимаясь сексом, Брюс безумно желал, чтобы эта близость, это слияние выбили из нее все, что стало разделять их.

Он не знал, удалось ли ему это сделать. Секс был также прекрасен, как и всегда. И Анна вела себя так, как всегда. Быстро заснула после интима? Но так тоже нередко бывало. А Брюс, несмотря на минувшую ночь, заснул не сразу. Думал о том, что происходит с Анной. Решил посвятить предстоящий день ей одной.

Но целый день посвятить Анне не удалось. Граф проснулся уже во второй его половине. Анны рядом с ним, естественно, не было. Но Брюс сразу узнал – она здесь, в доме. Просто посмотрел на свой магический золотой браслет с древним зашифрованным заклинанием. Анна носила такой же золотой браслет. Два столетия тому назад Брюс купил их за баснословные деньги у персидского купца. А этот купец каким-то образом раздобыл эти драгоценности в Ираке, на земле древнего Вавилона.