Темнейший. Том II

Камил прибыл и расположился с удобствами, предварительно выслушав Никлота: как идут дела, какие есть проблемы и откуда он видит опасность.

Купцы Зорины. Всегда отличались своей жадностью до власти. К тому же они совсем недавно убегали в Серебряный Перевал, испуганные вестями о приближающемся войске разбойников. Зорин, глава семейства, попытался подмять под себя имение, едва услышал о гибели Радима Златича, попытался просунуться на управленчество, навязать себя. Ведь где казна – там и много воровства.

И купца очень злило, что Камил поставил Никлота, «неотёсанного дружинника». Он ему сильно мешал.

Камил начал свою слежку с Зориных. И не прогадал. Купец и все его приближённые служили князю. Искро наобещал хороших земель, но не баронский титул. Наобещал, что если Зорины поддержат его, в нужный момент взявшись за оружие, то щедро их наградит. А Зорины и рады.

Часть дружинников из числа местных, которые считали Зорина «своим», а Миробоичей – чужаками, была в сговоре с купцом, пусть и неявном. Они и могли поддержать купца.

В целом, местный люд не сильно то и чествовал Никлота. Слишком тот был дотошный и справедливый. Слишком многого требовал.

Напрямую казнить предателей было нельзя. Это могло сильно расстроить местных. Поэтому Камил, в образе птицы, нападал посреди ночи на предателей, кого-то раня когтями, а кому-то отравляя питьё в кувшинах. Быстро все передохли. И пусть подозрения упадут на Камила, приехавшего в поместье ровно в тот момент, когда там стали дохнуть все Зорины подряд – это так же будет и послание князю. О том, что Камил всё знает. Что у князя больше нет тайных сил на землях Миробоичей и их союзников.

– Держи ухо востро, – он предупредил Никлота. – Князь будет отправлять сюда шпионов. Обычно это купцы. Но с подозрением относись к любому новому человеку, особенно если тот так и хочет тебе помочь, если покажется дружелюбным. Все хорошие шпионы крайне дружелюбны. Это дураки вроде Зориных не удосужились проявить даже капельку лицемерия… Но на них одних князь не остановится. Местные задумают мятеж, если князь найдёт достаточно денег, чтобы их купить. Будь готов.

– Хорошо, милорд. У меня всё готово к отражению мятежа. Я в этом плане параноик. И у Зориных ничего бы не получилось, даже возьмись они за оружие.

– И как бы ты собрался отражать мятеж?

И Никлот показал, как его люди превратили коридоры поместья в подобие захаба – коридора, войдя в который уже обратно не выбраться. Решётки падали по концам, отрезая пути к бегству. А из стен вытаскивались подпиленные заранее брусья, образовывая бойницы, из которых по незваным гостям открывалась бы совершенно безнаказанная стрельба… И деться некуда из такого захаба.

– Действительно – параноик, – усмехнулся Камил. – За это я тебя и назначил в управленцы. Подход у тебя всегда основательный.

– Рад стараться, милорд.

Никлот справится. Это уж точно.

По возвращению в замок Камила сразу встретил Ларс, почти у самых ворот. С письмом от Вальдемара.

– Князь снова лезет не в свои дела, – сказал Ларс, уже прочитавший письмо. – Покрывает своих ублюдков.

Искро отправил в городок к Велене гонца с приказом освободить «мятежников» и отправить их в Серебряный Перевал. Он обвинил баронессу в незаконных действиях. В незаконном аресте людей, не имеющем под собой оснований и доказательств. Так же он требовал выплатить всем пострадавшим приличное количество золота, в качестве извинений. А если баронесса не выполнит его приказ, то Искро угрожал прибытием гвардии Хмудгарда. Ибо не позволит он творить на своих землях беззаконие… А Вальдемар теперь спрашивал у Камила совета, как поступать.

78.ИНТРИГИ

Вальдемар спрашивал у Камила совета, как же поступить. Конечно же следовало отпустить пленников. Выплатить им денежные компенсации и позаботиться о том, чтобы они добрались до Серебряного Перевала в целости и сохранности… именно так подумал Камил сначала. Ведь они все не готовы к войне с князем. Бароны слабы и не факт, что выступят на стороне Велены и Миробоичей. Только на Савохича надежда и, может быть, на Данилу Горнича, если тот не струсит, когда дойдёт до дела. Конечно, Камил может устроить на гвардию Хмудгарда лесную засаду, натравив орду мертвецов. Скорее всего, он перебьёт всё его войско. Но нам этом ведь ничего не закончится. Даже наоборот – тогда всё только начнётся…

И предсказать ход войны после разгрома гвардии невозможно. Слишком много имелось переменных. А было бы мёртвое войско хотя бы в три раза больше – у Камила оказалось бы куда больше уверенности. В противном случае начнётся долгая и кровопролитная возня с переменным успехом, в которой не будет явных победителей – до тех пор, пока Святой Престол не явится в Горную Даль, чтобы одолеть некроманта.

И вот тогда Камилу точно конец.

Искро не бросал своих шпионов. Он понимал, что Велена и Нойманн догадались о том, что эти мятежники работают на него. Играть в тенях и дальше князь, видимо, отказывался. Он предпочёл наглеть. Предпочёл показать беззащитность баронов перед ним. «Вы вернёте мне моих шпионов, позорно выплатите им золото в качестве раскаяния и даже вякнуть ничего не сможете – я вас уничтожу!» – именно так звучал на самом деле посыл. Князь лишился всех своих шпионов и теперь опасался потерять влияние на юге Горной Дали. Поэтому он решил таким образом прощупать почву, да заодно поставить обнаглевших баронов на место.

И очень хотелось послать князя к чертям.

Но нужно было время. На постройку достаточно большой армии мёртвых. Нужно было перетерпеть унижения от князя. Это заодно накалило бы обстановку, а там уже и другие бароны, видящие беспредел воочию, присоединятся к гражданской войне с большей охотой…

Но, рассудив чуть дальше своих опасений потерпеть поражение, Камил пришёл к выводу, что пленных нужно срочно казнить. Он написал Вальдемару ответ.

«Отрубите пленным головы, аккуратно уложите их в повозку. И отправьте в Серебряный Перевал. Заплатите хорошо извозчику, чтобы он вывалил эти головы под самые ворота княжеского дворца. Пусть полюбуется народ на княжеских шпионов. А мы посмотрим, на что способен князь на самом деле. Пойдёт ли он против Нойманнов – это большой вопрос. А если и пойдёт – нам именно это и нужно. Провокация должна быть вопиющей. У князя не должно остаться выбора».

Шанс стравить Святой Престол с князем Искро предоставился сам собой. А Камил всё голову ломал, какую бы провокацию выдумать… Это можно было даже считать за везение. Хоть и всё равно положение дел скверное. И они чертовски рискуют, поступая таким образом.

Похоже, войны не миновать. Камил отправил письмо Вальдемару и начал готовиться.

Первым делом следовало раздобыть достаточно припасов для длительной осады. Этим занялись дружинники – они, на изготовленных недавно повозках, ушли на плодородные юга имперского Междуречья длинным караваном. Закупить как можно больше зерна… лишь бы успели.

Камил поговорил с Заком. И тот порекомендовал ему отряд арбалетчиков из Королевства. К тому же Зак отправил письма в места, где имел связи, с призывом присоединяться – его наёмничий отряд вскоре существенно увеличится, пополнившись наёмниками самых разных мастей из самых разных частей света.

Работяги принялись строить новые казармы, иначе наёмникам будет негде жить, а так же начали работы по углублению рва вокруг крепости. Кузницам пришлось ковать лопаты – о чем сетовал Ларс, как-то сказавший, что Камил переводит железо попусту. Лучше бы выковал мечи…

– Лопата – это самое серьёзное оружие, – не согласился Камил. – При помощи лопат я взял неприступный замок Нарникеля. А железо куда лучше дерева… Быстрее закончат.

Ларс в ответ хмыкнул. И был вынужден согласиться.

Потайной ход Камил замаскировал снаружи ещё лучше, затруднив к нему подходы. Кроме того загородил проход каменой стеной. Гвардейцы пробьются сюда не сразу, а Камил был уверен, что ему не придётся отступать.

К тому же через потайной ход князь мог подослать убийц – конечно, те бы не вернулись из подземелий живыми, но всё же… Потайной ход был самым слабым местом крепости – о нём знал Хмудгард, уже однажды воспользовавшийся коридорами во время подавления восстания Эрна.

И касательно Эрна… Камил больше всего боялся, что его постигнет та же судьба. Оказаться взятым в княжеский плен. Быть запертым в темницах Перевала, где тебя подвергнут кошмарным пыткам, растягивающимся на долгие годы. Боялся сойти с ума от издевательств. Боялся превратиться в безвольный кусок мяса, желающий только одного – смерти, но всё никак не умирающий под присмотром талантливых палачей… Князь ненавидит Миробоичей, пожалуй, больше, чем Эрна. Поэтому в случае поражения Камилу придётся очень несладко.

Камил привлекал всё больше рабочих из окрестных деревень. И крестьяне охотно шли на работы. Камил укреплял стены и даже принялся возводить свой собственный захаб – по примеру Никлота. Однако его захаб отличался тем, что начинался сразу после ворот – второго по уязвимости места замка. Даже если вторженцы сломают ворота и прорвутся, то им предстоит пройти ещё через коридор с бойницами. Там они будут обстреляны не только с боков, но и облиты кипящим маслом сверху. В конце коридора же их повстречают вторые ворота… через которые пробиться будет ещё сложней, чем через первые.

Захаб занял приличную территорию в и без того тесном внутреннем дворе. Но он окажется для гостей неприятной неожиданностью – это если те не разведают крепость перед штурмом. Купцов теперь Камил не пускал за стены, велев смердам обустроить терема и избы в окрестностях, где постепенно создавался новый постоялый двор…

Впрочем, даже если Хмудгард узнает о захабе, то будет вынужден лезть на стены. А это чревато огромными потерями – даже горстка воителей могла противостоять большому войску Эрна. Камил ещё помнил, как восставшие валились с лестниц в одну огромную кучу трупов в основании стены. Как визжали от ран и как в итоге отступили, не решаясь лезть в самоубийственные атаки.

А теперь на этих стенах в десять раз больше воителей. И скоро ещё прибудут новые. И это если не считать мертвецов…

Хмудгард сможет взять крепость только измором. А там уже и Святой Престол подтянет свои войска, если всё пойдёт гладко.

Камил озадачил подготовлениями и Никлота. Если сомневаться в стойкости крепости Миробоичей не приходилось, то жалкий забор Житников вряд ли вызовет у княжеского войска особенные затруднения. Никлот начал строительство земляного вала, так же привлекая крестьян из окрестных деревень – на золото, выделенное Камилом. В идеале было построить хотя бы пару башен, на которых могли бы засесть недосягаемые лучники, но столько работ они вряд ли успеют провернуть до конца лета.

Две недели потребуется телеге с головами шпионов, чтобы достигнуть Серебряного Перевала. Ещё несколько дней или недель князю потребуется на сбор войск. Не так уж много у них осталось времени…

Камил писал письма всем баронам, оповещая их об истинном положении дел. Что князь держит всюду своих шпионов-мятежников. Что он разорял земли баронов от лица разбойников. Что он организовал покушение на Ладвига Нойманна. Камил приводил множество доказательств этому.

Следовало поднимать шумиху. Чтобы бароны испугались. И объединились, когда Хмудгард пойдёт на юг со своим войском. Даже Мнату Перепутичу Камил отправил письмо – чтобы молодой барон осознавал всю жестокость Искро и хотя бы остался в стороне, не примкнув к своему родственнику-князю.

Камила поддержал Лют Савохич. Он держал свою чудовищную дружину наготове, понимая, однако, всю тонкость ситуации с Нойманнами. Они условились, что чудовищ не будут вводить в дело до самого последнего момента – пока Хмудгард и войска Престола не раскрошат друг друга в достаточной степени. И только когда обе стороны будут сильно взаимоослаблены – неважно кто именно одержит победу – тогда они поставят на шахматную доску Горной Дали своих «ферзей». И заберут победу.

К борьбе против князя охотно присоединился Данила Горнич. Он сообщил, что начнёт приготовления и явится по зову, всё призывая сначала объединить войска южных баронов, а затем дать отпор Хмудагрду в решительном сражении. Набралось бы только у них войск для такой роскоши, как решительное сражение…

Сосед-Дубович выразил обеспокоенность, но ничего не обещал в случае начала войны. Противостоять самому князю, очевидно, боялся.

Но особенно польстил ответ Сверада Светломорича – самого старого из баронов Горной Дали, с которым Камилу ещё не довелось познакомиться лично. Он написал, что всегда уважал Миробоичей и что Камил очень похож поступками на своего дедушку Святомира, с которым Сверад, может, и не дружил, но которым очень восхищался. Посетовал на то, что не явился на свадьбу баронессы Дубек по приглашению, и теперь очень хотел бы с Камилом познакомиться – после всех этих громких побед над разбойниками под руководством Менестрелей. Сверад сказал, что Искро уже давно бросил всю Горную Даль на съедение любому врагу, не желая вмешиваться в подавление бунтов или отражать вторжения… зато всегда рад стравить своего цепного пса Хмудгарда на первого вставшего поперёк барона. Сверад акцентировал, что присоединился к князю в самом конце войны Распада, когда войска Святомира были разбиты – иного выбора у него не было. Даже его Прибрежный Замок не выстоял бы длительной осады. Да и наследник царя был убит… Сверад никогда не поддерживал князя, он его презирал. Но теперь, в свете последних событий, Сверад встанет на сторону Миробоичей. С оговоркой. Если у тех будет достаточно сил, если они соберут на своей стороне достаточно союзников. И если их поступки и требования к князю будут политически адекватны.

А Камил уже велел отправить телегу с головами под дверь князя Искро…

Впрочем, Вальдемар вскоре ответил, что Мейнард и Велена не позволили ему сделать то, что приказал Камил. Они ему не дали отправить телегу с головами в Перевал. Обошлись всего лишь казнью пленных. Чтобы те точно никому не достались, если вдруг Хмудгард припрётся со своей гвардией.

А головы под двери князя – это прямое объявление войны. Это оскорбление. Сомнительно, что Хартвиг одобрит подобный поступок.

«Пусть князь сам сделает первый шаг» – предлагал Мейнард в своём письме. – «В нашей безнадёжной ситуации огрызаться нельзя. Если уж и выбирать противостояние князю, то нужно делать это как можно мягче. Хотя бы не выполняя его незаконных указаний. И при этом необходимо постоянно ссылаться на несправедливость его требований. В таком свете мы предстанем не обезумевшими восставшими против княжеской власти, отпиливающими головы всем подряд. Мы предстанем беззащитными жертвами. А к жертвам всегда больше сочувствия. Нам будет легче заручиться поддержкой других лордов».

И Мейнард был бесконечно прав. Только вот он не знал, что Камил хочет стравить Престол и князя любой ценой. Если бы разъярённый князь припёрся со своим войском и напал на городок Велены, подвергнув Вальдемара и Латвига опасности – Хартвиг наверняка примчался бы в Даль со своим войском.

Однако, так даже лучше. Без подбрасывания голов. Князь отреагирует. Но уже не так яростно. Он, конечно, разозлится. Но не настолько сильно, чтобы тут же сорваться с места большим войском, да в компании с самых жестоких палачей.

Пока весть о казнях шпионов докатится до Перевала… Пока князь рассудит, как быть… Искро уж точно не ожидал подобного ответа, скорее всего, он был уверен, что Велена Дубек пойдёт на попятную. В конце концов, он до сих пор считал её скорее своим союзником, чем врагом – он ей дал власть и Велена, до того как связалась с Нойманном, действительно была высокого мнения о государе.

А тем временем среди баронов началась обеспокоенность. Садко Поморич, чьи земли были на границе с Долиной Ветра, тоже не остался в стороне, присоединившись к переписке баронов, в которой все они делились своими соображениями по поводу вездесущих шпионов. Понятно было одно – князь стремится к централизации своей власти. Он пытается добиться полного подчинения баронств, ослабления вассалов при помощи больших налогов, при помощи вездесущих разбойников, затруднявших торговлю, а так же совершенно не отвечая на разорительные вторжения и восстания, предоставляя бунтовщикам и вторженцам разрушать и без того скудные земли… Вот какой у него был план. Он хотел уподобиться правителям Империи, чья власть была практически безграничной.

Но какой выход? Выход в принятии новых законов и в объединении баронов между собой для противостояния не только внешним угрозам, но и жестокому князю. Всё это обсуждалось в письмах.

И апогеем летнего противостояния оказалось вмешательство Мната Перепутича, самого главного союзника князя в Горной Дали. Молодой барон поддержал Велену Дубек, осудив князя за несправедливость. Он отправил в Серебряный Перевал письмо.

Князь, должно быть, узнал о казни его шпионов. Он наверняка понял, что это – акт неповиновения, который нельзя оставлять безнаказанным. Но сам он оказался зажат в тиски неодобрения своих вассалов.

И долгие недели не было никакого ответа. Князь молчал. И неясно было, какое решение он предпринял.

Камил на всякий случай отправил в Серебряный Перевал своих людей. Бойцы, под видом купцов, арендовали комнатушку и теперь следили за всеми передвижениями гвардии и за слухами в столице, отправляя в поместье голубей с письмами.

Горожане чуяли, что напряжение растёт. Но князь никаких заявлений не совершал.

Глашатаи первое время ходили по городу и в своих объявлениях упоминали, что на юге бароны совершенно одичали. Рассказывали, как по ночам эти бароны отдают своим псам-солдатам приказы убивать ни в чём не повинных людей. Что южные бароны совсем отбились от рук и отказались жить по человеческим законам. Что отринули и законы Божьи.

Те из горожан, что выкрикивали в ответ, будто эти «невинные» – на самом деле шпионы князя, чего они услышали от проезжих купцов – были тут же схвачены стражей. Правдолюбам отрезали языки. За клевету. Разумеется, после таких жестоких мер слухи о шпионах практически перестали распространяться. И постепенно среди горожан окрепла уверенность в том, что на юге живут дикари, которых хорошо бы приструнить – желательно при помощи казней.

А в середине лета в поместье явились княжеские гонцы. На поджарых стремительных конях. Разодетые в разноцветные кафтаны с позолотой, с драгоценными пуговицами, с резными саблями. Все бородатые, солидные и горластые. Подъехали к вратам. И принялись звать Камила Миробоича.

И когда тот вышел к ним в сопровождении дружинников, гонец в зелёном кафтане со свитком в руках вышел вперёд и заявил:

– От князя Искро, государя Горной Дали, передаю обвинение. В клевете! Совершённой вами и распространяемой средь всех баронов! В подстрекательстве против законной власти! Миробоич – подлый лжец, к тому же и безродный! Не имея прав на баронский титул, он, тем не менее, серьёзно вмешивается в дела политические. Он виновен в казнях невинных людей в городке Велены Дубек – баронихи, сошедшей с ума на старости лет. И необходимо применять силу. Любой государь тут же казнил бы подобного наглеца! Но князь Искро проявляет своё великое милосердие и доброту. И вместо того, чтобы арестовать вас, Камил Миробоич, вместо того, чтобы казнить на площади перед дворцом – князь облагает отныне род Миробоичей новым Долгом. От этой осени и на протяжении десяти лет от лета нынешнего – ваш род обязан уплачивать Долг в утроенном размере! Или голова с плеч! Баронство Дубек тоже облагается, поверх обычных налогов, Долгом, но это уже к Камилу не относится, это уже так, между слов… – гонец передал Камилу свиток с княжеской печатью. Затем кашлянул в кулак, будто он тут не при чём и сменил оглашающий тон на обычный. – Люди добрые, нам бы пожрать чего. Да с дороги мы уставши… В опочивальню дворца, аль в постоялый двор?..

– Спроси у смердов за стенами моего замка, – Камил отвернулся, не желая пропускать врагов за ворота. – Говорят, недавно они построили уютный свинарник. Там княжеским собакам самое место.

79.МИКУЛА СЕЛЯНОВИЧ

Княжеские гонцы скрипели зубами. Их, благородных особ, отправили к вонючим крестьянам. Да ещё и назвали собаками. Но дерзить в ответ явно не осмелились, пусть и очень хотелось. Гонцы были наслышаны о Камиле Миробоиче, о его жестокости. А оказаться первыми жертвами, с которых и начнётся новая война не хотелось. Мир знал множество историй, как неугодных гонцов, принесших недобрые вести, хватали, подвешивали вверх ногами, пока из глаз не пойдёт кровь; ломали кости на дыбе; или прибивали шапки к голове гвоздями, да отправляли обратно. А Миробоич, если верить слухам, превращал в ад жизни всех, кто попадал в его темницы. Он жестокий тиран, наверное, способный сравниться с самим князем…

Гонцы не пошли на новый постоялый двор, который отстроили крестьяне. Они уехали на юг, по дороге, ведущей в сторону городка Велены. Видно, и её обрадовать новостями о Долге.

Пусть себе едут. Мейнард придёт в ярость от несправедливости, начнёт давить на Хартвига. И отец Нойманнов будет ошарашен несправедливостью и наглостью князя. Интересно даже, куда заведёт князя этот поступок…

Камил направил свою злость в созидательное русло.

Он взялся за создание небольшой Химеры. По образу той, что летала среди глухих лесов с баллистой в руках. Только поменьше.

Летающий лучник.

Эту Химеру можно было бы использовать для совершения точечных убийств. Задумка почти идеальная.

За основу он взял мертвеца-разбойника, который стрелял из лука лучше всех. И попытался приделать ему крылья. Что оказалось задачей непростой.

Камил разглядывал птиц, изучал строение их крыльев. И размышлял над таинством полётов. Достаточно быстро он сшил обрубки трупов в форме крыльев. Заместо перьев он использовал парусину, натянутую промеж костей.

Первые крылья, видно, оказались слишком малы для того, чтобы взмыть в воздух.

Вторые крылья Камил сделал сильно больше. Но те оказались недостаточно сильными, чтобы создать необходимый замах.

Третьи крылья Камил снабдил большим числом мускулов. Но что-то пошло не так. Лучник всё равно не мог взлететь. И, кажется, причины скрывались в неудачной точке крепления самих крыльев относительно центра тяжести Химеры…

Камил совершил ещё несколько попыток. Много вечеров ушло на Лучника. И всё без толку.

Но когда крылья, захлопав с колоссальной силой, вдруг подняли Лучника невысоко в воздух, когда тот даже умудрился пролететь недалеко по коридору – Камил даже обрадовался. Но ненадолго. Крылья развалились от больших нагрузок через несколько мгновений полёта. Швы и сухожилия не выдержали, порвались. Последовательно отделились от точек креплений и тварь рухнула на каменный пол. Это привело Камила в ярость.

Даже если поднять это существо в воздух – оно развалится. Далеко оно не пролетит. А ведь надёжность для убийцы-лучника – самое главное. Если он рухнет с неба прежде, чем доберётся до своей цели, то проблем не оберёшься.

Слишком серьёзная нагрузка на швы… А как её смягчить, как нивелировать? Не ясно. Наверняка дело в иррациональных углах и рычагах. Но как создать такие углы, чтобы свести нагрузки к самому минимуму? Это дело сложнейших расчётов. А Камил к тому времени уже позабыл механику, которой их мельком обучали в Башнях Знания. Да и движения крыльев были такие сложные, что обычной механики явно было недостаточно. Следовало привлечь серьёзных учёных, которые бы ломали свои головы над задачей. Но это прямая дорога на костёр. Какой бы любопытной задача не оказалась, учёные, особенно из Башен, отличались особым религиозным рвением. А других учёных Камил не признавал…

Некоторое время он размышлял о применении Архимедова винта, только для передвижения по воздуху. Но так и не придумал, как бы приделать его к Химере. Поэтому попытки создать летучего убийцу оставил. Только время терять…

В самом конце этих безрезультатных занятий к нему прибежал взволнованный Асуп. Разбойник утаскивал очередные обрубки тел, пришедшие в негодность, к подземному могильнику. И что-то в нём увидал.

– Нечисть шумит! – сказал он, зазывая Камила за собой.

Они подошли к глубокому колодцу-яме, вырытому в скальных породах подземелья. Прислушались. За массивной каменной плитой, которую надвигали сверху каждый раз, чтобы вонь из ямы не разносилась по всему замку, раздавались всхлюпывающие звуки. Будто кто-то плавал в гнилой жиже.

– Ты сбрасывал туда живых? – спросил Камил.

– Нет, милорд! Все они были давно мертвы!

Странное дело.

Камил позвал за собой Железяк и Химеру. На всякий случай. И приказал немного отодвинуть плиту. Всплески затихли. Из образовавшейся дыры хлынул мерзенный запах десятков гниющих трупов, от которого закружилась голова. Даже Камила, привыкшего к подобной гадости, едва не вывернуло. Не зря он поручал Асупу сбрасывать бракованные обрубки. Чтобы самому не нюхать… И когда Асуп попытался сбросить вниз негодные «крылья», то услышал из темноты ямы угрожающие звуки.