Темнейший. Том II

Работяги завершили строительство захаба, закончили работу над углублением рва. Дно усеяли острыми кольями. Так просто к стенам теперь не подойти.

Жанна, едва увидев, что Камил вернулся – тут же подоспела с расспросами, куда он девался и что задумал. Он всё ей рассказал без утайки – с ней теперь можно было играть открыто, она всё равно знала о его мертвецах, принимала тёмные знания Камила с уважением и отлично понимала все риски с этим связанные. Трепаться об этом она ни с кем не станет.

Жанна даже взвизгнула, когда услышала о том, что Камил пытался убить князя Искро. И побледнела, когда услышала подробности передряги, в которую они угодили. Камил слишком поздно спохватился, что впечатлительным женщинам такого лучше не рассказывать, но от Жанны было не отделаться.

Разумеется, история её впечатлила. Как обычно. Жанна любит жестокости, пусть и изображает, будто они её пугают. Особенно она любила восхищаться Камилом.

– Я больше не хочу никуда тебя отпускать, – сказала она в конце беседы, нервно подёргивая свои светлые волосы, да изображая печаль на личике. – Мне кажется, что скоро тебя убьют… Такое предчувствие, Камил! Что ты однажды не вернёшься… Ну почему ты постоянно попадаешь в передряги? Я места себе не нахожу!…

– Кому-то придётся рисковать ради выживания Миробоичей, – ответил Камил. – Тяжёлые времена приближаются. Мы все ещё умоемся кровью. Князь не хочет от нас отставать.

– Это ужасно! Я не хочу, чтобы кошмары войны снова пришли в наш дом… не хочу, чтобы война вновь забрала дорогих мне людей. Я никого не смогу полюбить так же, как люблю тебя…

Камила смущали такие разговоры. Тем более он не находил что ответить Жанне. Она слишком холодная. И её любовь никак не ощущалась, никак не выражалась – кроме странных тайных утех перед сном, кроме постоянных беспокойств Жанны о нём.

Но в этот раз она зашла дальше. Сказала, что теперь боится спать в одиночестве – после того случая с наёмными убийцами, подосланными к Велене. Она предположила, что сон вернётся к ней, если рядом будет лежать Камил.

– Можешь переночевать у меня, – сказал он, разведя руками и подозревая, что постель с Жанной в ней окажется ещё холоднее, чем без неё.

Жанна действительно была странной. Камил чувствовал себя неуютно. Она не лезла обниматься, как обычно поступают женщины, а лежала поодаль. Но после того, как они затушили свечи… Произошло то, чего Жанна долгое время боялась.

В этом она оказалась большой неумехой – в отличии от умений, проявляемых стоя на коленях. Жанна лежала почти неподвижно, лишь хватаясь руками, да царапая спину. Очень тесно, в сравнении с Миладой и Лизой…

Жанна обхватила ножками крепко. Вцепилась, не отпуская…

В конце даже обошлось без тревожных разговоров. Жанна никуда не убежала. Куда-то подевался её страх перед осуждениями и грязными сплетнями. Она легла рядом, довольная и молчаливая. Повернулась на бок и глядела на Камила восхищёнными глазами. Она, кажется, надеялась успеть понести прежде, чем он погибнет в очередном побоище, в чём она была уверена…

Мёртвые соколы день и ночь стерегли небо, летая высоко-высоко и нападая на всех птиц, приближавшихся к поместью. Вольге не разлетаться над их головами. Но он может проникнуть в имение и в образе мелкого грызуна. Камил надеялся, что способности Святославича не распространялись на жуков, как и у обычных сновидцев. Всё-таки насекомые – это совершенно иные создания, непригодные для человеческого восприятия. Убить бы этого сновидца, только вот задачка это непростая…

На Сбор Камил отправился, прихватив с собою Дылду Грега. И перед отправкой в поход он рассказал ему всю правду о мертвецах в подземелье, об их предназначении и о том, что ещё с Башен Знания владеет Изнанкой. Грег командир, а в любой момент могла начаться война. В любой момент могли понадобиться мертвецы. И пусть в нём не возникнет растерянности в самый критический момент, когда придётся задействовать Дружину Смерти.

Грег не верил ему до тех пор, пока Камил не снял с Железяки шлем… А потом Грег хватался за голову, услышав о взятии Раскрисницы и о мести Нарникелю. Он, как человек военный, по достоинству оценил задумку. И когда Камил рассказал, что темноты в его делах нет, что мертвецы – пустая оболочка, а не слуги дьявола, как утверждают церковники – Грег, вроде бы, успокоился.

– Но с Маркусом ты поступил бесчестно… – сказал Грег. – Хоть я и не осуждаю тебя в полной мере – Маркус заслужил. После убийства Имнара. Я помню до сих пор, как он зарубил его топором…

– Скоро начнётся война. И у князя тоже есть знающие люди, называемые сновидцами. Именно из-за такого нас с Асупом едва не убили… Вольга Святославич. Быть может, ты слышал о таком?

И Грег слышал. Но ничего не знал о его способности вселяться в животных. Слыхал лишь, что Вольга помогал князю на охоте, выгоняя зверей на застрельщиков, словно волк. И что Святославич побеждал на всех турнирах в Перевале – у врагов внезапно ломались топоры, лопались луки… Мыши перед турниром, подумал Камил – слегка перегрызть тетиву самому меткому, подточить топор самому сильному… Но о военных подвигах Вольги он не слышал. Знал лишь, что тот хорошо дружит с князем и имеет в своём отряде двадцать девять «молодых удальцов».

– А нет ли в этом отряде богатырей? – спросил Камил.

– Есть. О Вольге я услышал лишь потому, что много слухов ходит о Сухмане Дихмантьевиче. О сильнейшем воителе, сражающим врагов огромной палицей. А его ты тоже видел?

– Как-как его зовут? – переспросил Камил.

– Сухман Дихмантьевич.

– Он преследовал нас. Асуп всадил в него, кажется, четыре стрелы. А через пару дней богатырь уже нёсся по дремучим лесам в тяжёлых доспехах за нами следом. В составе тех самых «удальцов»… А я и думаю, чего они так пёстро вырядились. Будто не на битву, а на танцы…

– Я бы многое заплатил, чтобы его увидеть, – признался Грег. – Жаль, что Сухман не на нашей стороне.

– У нас есть Микула. Кстати, как его успехи?

– Неплохо, – ответил Грег. – Он станет отличным воином. Вот бы только начал готовиться с малых лет – среди наших ему не было бы равных.

– Даже ты? – спросил Камил и Грег заскромничал, улыбнулся.

– Я не так уж и силён.

– Я знаю только двух людей, с такими же мощными ударами. Тебя и… – Камил споткнулся о слова. – А второй – сомневаюсь, что человек.

– Кто же?

– Лют Савохич. Соседний барон. Такой же тайный владыка нечисти, только его нечисть – действительно опасна. Он часть Плесени… не спрашивай, там очень долгая история, как мы с ним познакомились. Но вы с ним в чём-то схожи.

– Боюсь спрашивать, кто он такой. Но мы, вроде бы, никуда не торопимся, поэтому для долгих историй – самое время…

Сбор прошёл успешно. Сентябрь выдался тёплый. Камил наслаждался неторопливыми разъездами по баронствам, глядел на постепенно желтеющие листья, срываемые порывами ветра.

– Ты же не будешь платить новый Долг? – спросил Грег, когда они сидели у костра ночью, глядя в догорающее пламя. Дружинники уже разбрелись по своим палаткам – они храпели и иногда попёрдывали от гороховой каши, которую какой-то идиот, отвечавший за припасы, набрал в поход несколькими мешками.

– Нет, – коротко ответил Камил.

– Тогда быть войне, значит… – глаза Грега зажглись в предвкушении сражений. Он ждал войну. Чтобы сыскать себе славу. Камилу никогда его не понять – этого солдафона.

Они вернулись в поместье с большой добычей. Жаль, что она не достанется князю…

Но, вопреки надеждам Камила на войну между князем и Престолом – началось затишье. Затишье опасное и подозрительное. В воздухе над Горной Далью ощущалось напряжение.

Как узнал Вальдемар, приславший по этому поводу письмо, Хартвиг не станет вмешиваться до тех самых пор, пока Искро не решится на действия, пока не воплотит свои угрозы в реальность. Никто в Престоле инициативу о походе в Горную Дальне не поддержал. Кроме самого Хартвига. Да и он всерьёз предложил Вальду убираться из Горной Дали, оставив поместье князю. Хартвиг примет и его и Велену в Кратене с большой радостью. Там их будет ждать сытая и спокойная жизнь. Они бы в Престоле пользовались наилучшим положением, как вассалы, чем в неприветливой и чуждой Горной Дали.

Святой Престол не горел желанием воевать из-за чахлого разорённого поместья. Этого не хотел делать и сам Хартвиг.

Но тогда первый удар нанесёт князь. И они все умоются кровью, прежде чем получат помощь.

Вальдемару пришлось выдумывать причину, по которой он останется в Горной Дали и по которой отцу следовало бы поскорей примчать к ним на выручку, припугнув князя. Едва ли не обвинил своего отца в трусости напрямую – но между строк читалось разочарование. Это должно было повлиять на рыцаря-воеводу, ведь честь для него превыше всего.

А шпионы в столице тем временем докладывали, что гвардия ведёт себя тихо. Что князь не начал никаких подготовок. Что всё в городе так же спокойно, как и раньше – до набата.

Неужели слова Хартвига подействовали на князя? Неужели Искро так легко проглотит даже покушение? И, тем не менее, обстановка продолжала оставаться спокойной.

Камил поразмыслил над тем, что бы он мог улучшить в своём мёртвом войске, если уж численность ему не нарастить, а отучаться из замка накануне выплаты Долга в поисках караванов, оставшись в лесах без вестей, было бы глупо. Утеря драгоценного времени обернётся большими проблемами. И вряд ли получится компенсировать это время сотней-другой мертвецов.

Камил пришивал мертвецам-лучникам дополнительные мышцы на плечи. От этого они смогут использовать особо тугие луки, которые уже изготавливали ремесленники – знаток дела посмеялся над Камилом, будто такими луками никто не сможет пользоваться, кроме, разве что, косорукого Микулы.

Всех мёртвых стрелков ремесленники обеспечить не успеют, но первые результаты пришлись Камилу по душе – стрелы летели с такой силой, что были способны пробивать щиты и разить бойцов за ними…

В свободное время Камил возился с Ормандом и Ведагором. Уделял внимание и Лизе, особенно недовольной после того, как Жанна переехала к Камилу в опочивальню – о чём по дворцу уже разлетелись слухи.

Жизнь тянулась неспешно. Слишком было тихо той осенью…

Камил только и делал, что поднимал новых мёртвых лошадей, из числа живых и упрятанных в подземельях, да укреплял стрелкам плечи.

В середине осени Никлот прислал письмо.

И совсем ничто ведь не предвещало беды. Но Камил оказался ошеломлён вестью, которую ему сообщил верный управленец. Ведь она противоречила сведениям шпионов из Серебряного Перевала, заявлявшим, что над Горной Далью царит мирная тишина, что княжеское войско сторожит стены города, по большей части бездельничая и не совершая никаких видимых приготовлений к грядущему походу…

Хмудгард провёл мимо поместья Житников большую княжескую дружину. В полторы тысячи воителей. К обычной конной гвардии, числом в семь сотен, злобный воевода присоединил пеших дружинников и лучников. Все они направлялись на юг. К городку Велены.

86.МАНЁВРЫ

Вот и началась война, к которой Камил готовился почти всю свою жизнь. Она началась внезапно. Он ждал её долгие годы, но всё равно серьёзно взволновался, когда увидел её. Не где-то там, вдалеке. А под самым носом. Но Миробоичей в войну эту не затащили. Пока что. Хмудгард провёл княжеское войско у поместья Житников, никак ему не навредив. Это значит, что князь преследует только одну цель – выдворить иноземных рыцаре и отнять у Велены Дубек баронство. И, судя по его гневным письмам, гвардия шла не на переговоры, а на жестокую резню.

Но правдиво ли само письмо? Или всех дружинников Никлота тоже быстро перебили? Хмудгард напал, быстро смёл дружину. Затем отправил письмо от лица управленца, будто на самом деле прошёл мимо. Тогда бы Камил отправил ответное письмо с призывом собирать войска к походу, что послужит доказательством вступления в войну Миробоичей, известных своей дружбой с Нойманнами, а, значит, наделит воеводу вполне законным правом атаковать его. Никто даже не будет возмущаться – никакой вероломности и незаконности. Миробоичи сами прыгнули под княжеские топоры.

И ничего не подозревающий Камил прибудет со своей дружиной к поместью Житников, покинув стены своего неприступного замка, чтобы собрать войска. И тогда Хмудгард нанесёт удар из засады, легко всех перебив, а затем и без больших потерь захватив крепость, оставшуюся без защитников…

Эта мысль показалась Камилу очень вероятной. Даже гениальной. Он бы сам до такого никогда не додумался, но к подобной мысли его склонили ложные сведения из Перевала, которые шпионы регулярно присылали вот уже полтора месяца. А живы ли эти шпионы? Или их поймал князь при помощи Вольги Святославича, что отлавливал всех почтовых птиц над Перевалом? И как же раньше Камил не задумался о такой возможности… Ведь так умеет делать не он один!

Если шпионов схватили, то все ниточки приведут в поместье Миробоичей. Князь выяснит – или уже выяснил – что Камил насторожен и зачем-то следит за состоянием его войск. Бóльших выводов ему не сделать. Шпионы ничего не знают. Ни про тайные союзы, ни про недавние покушения. Поэтому князь и не нашёл повода для войны, вероятно подвергнув шпионов самым жестоким пыткам… Если бы нашёл – первый удар пришёлся бы по замку Миробоичей, пока те расслаблены и не готовы к обороне. Это бы возымело ошеломляющий эффект, чего говорить – Камил оказался ошарашен даже известием о княжеском войске в паре дней пути. А если бы они так же внезапно подошли к воротам?

Но всё это если письмо от Никлота – правда. Что и следовало немедленно проверить, прежде чем предпринимать решительные действия. Он отправил предупреждение только Вальдемару, чтобы тот готовился в любом случае…

Камил назначил Ларса главным. И приказал никого не пускать в замок. Даже если сам князь прибудет и скажет открыть ворота с предложением взять у них всех в рот.

– Мне будет очень сложно отказаться, – сказал Ларс. – Всё-таки не получится мне тихо состарится, да? Раз в десять лет Миробоичи попадают в передряги. У вас такая традиция?

– Сейчас начнётся такая война, что мы не увидим мирной жизни ещё долгие годы, – решил обнадёжить его Камил. – Наверное, зря я не отпустил тебя в Ветроград… Ты заслужил счастье.