Контактер. Книга 2. Виляя хвостом

– Вы всегда так рано гуляете с собакой?

– Летом – да. Потому что уже в четыре часа утра становится светло. А зимой выхожу позже.

– Сколько времени прошло в то утро после того как вы вышли из дома и дошли до парка?

– Семь-восемь минут.

– В предыдущее, до этого происшествия, утро вы тоже в парке прогуливали собаку?

– Нет. В три предыдущих утра до этого я гуляла возле озера.

– Понятно, – резюмировал Артём, осмысливая услышанное. – Так вы в тот момент никого там, кроме своей собаки, не видели?

– Никого не видела.

– А раньше, до этого случая, когда в другие дни там гуляли с собакой, кого-нибудь видели? Бездомных, спящих на лавочках, или кого-нибудь, занимающихся периодически пробежкой для здоровья?

– Нет. Ни бездомных, ни «бегунов» за здоровьем я раньше там никогда в такое время не видела.

– Как вы думаете, что могло «возбудить» вашего пса тогда в парке?

– Если точно – не знаю. Мог кота увидеть. Я же говорила, что он очень сильно реагирует на них. Или – белочку. Это же парк. Они там есть. Лорд ориентирован на людей и на них так возбужденно не реагирует. Даже на пьяных. Возможно, если кто-то на него агрессивно кидаться начнёт или специально провоцировать. Но тогда бы я услышали какие-нибудь звуки или крики. Но кроме лая своего пса я ничего не слышала.

– И ничего странного или подозрительного в том месте, куда притащил вас Лорд, вы не заметили?

– Нет, ничего странного там я не увидела. Это точно.

– Вы сможете объяснить, а лучше схематично нарисовать, где это место расположено, относительно обнаруженного вами тела.

– Наверное, да, смогу.

– Тогда вот вам листок бумаги. Постарайтесь, пожалуйста, точнее вспомнить и нарисовать, где оно расположено в парке. Пока вы будете рисовать, я запишу в протокол всё то, что вы мне сейчас рассказали…

…Через несколько минут Долгов и Кузнецов вышли из больницы.

Пока они шли к припаркованной служебной машине, то делились впечатлениями о допрошенной девушке, рассматривая нарисованную ею схему расположения того участка парка, куда привёл её Лорд.

– Ну и что ты думаешь о ней? – спросил Андрей.

– Нормальная девушка, – ответил Артём. – Слишком впечатлительная. Я успел с врачом переговорить, пока её к нам вызывали. Он сказал, что ничего серьёзного у нее нет. Все анализы хорошие. Немного перенервничала. Не каждый день мёртвые тела людей попадаются. Но, домой к ней съездить надо.

– Зачем?

– С мамой побеседовать, фото Краснова показать, с соседями поговорить. На всякий случай. Чтобы быть уверенными, что она с ним не была знакома.

– Согласен. А в парк ещё не хочешь съездить?

– Чтобы посмотреть то место?

– Да, именно.

– Так, там всю прилегающую территорию обследовали в день, когда она тело Краснова нашла, и ничего не нашли.

– Вот именно, что весь парк. А конкретно это место могли пройти «поверху» и внимательно не осмотреть. Я почти в этом уверен.

– Ну, можно и ещё раз туда съездить. Посмотреть конкретно это место внимательнее, – согласился Артем, вспомнив, как Сорокин просил его занять чем-нибудь «москвича» подальше от РОВД.

– Но давай, сейчас в прокуратуру сначала съездим. Потом к судмедэкспертам заехать надо. Поговорить кое о чём и посмотреть на кое-что. Уже после них – к Маше домой, побеседуем с мамой и соседями. А затем в парк, вдруг что-нибудь интересное найдём.

– К медэкспертам не планировали же заезжать? Там-то что надо?

– Я планировал. Вот только тебе сказать об этом забыл. А зачем? Потом объясню, если тебе будет это так необходимо.

– Понятно. К медэкспертам, так к медэкспертам.

3

– О, Артём, привет, – поздоровался с вошедшим оперативником молодой мужчина в очках, привстав из-за своего рабочего стола и протягивая руку, – как дела?

– Нормально, – ответил Долгов, пожимая руку хозяину кабинета, кивнув головой в сторону своего попутчика. – Вот хочу тебя познакомить. Кузнецов Андрей Юрьевич. Он из Москвы, из Управления собственной безопасности. Приехал к нам по делу Краснова. И меня попросили показать ему нашу прокуратуру и следователя, который ведёт уголовное дело по факту его убийства. Оно сейчас у тебя в производстве?

– Ого! Из самой Москвы, – сказал следователь, с интересом рассматривая гостя. – Да у меня. Очень приятно. Григорьев Николай Васильевич.

– Взаимно, – ответил представленный сотрудник, пожимая протянутую ему руку.

– Так, – энергично пояснил Артём, – пока вы не приступили к беседе, я тебе сразу протокол допроса Сизовой отдам. Ну, это девушка, которая первой обнаружила тело убитого.

– О, хорошо, – довольным тоном сказал мужчина в очках, – она до сих пор в больнице? И что сказала?

– Да в больнице, – ответил оперативник, вынимая из папки оформленный протокол допроса и передавая его следователю. – Ничего интересного она не сказала. По крайней мере, в той части, которая относится непосредственно к убийству. Ну, ты сам почитаешь.

– Понятно. Значит, пока ничего нового? Совсем?

– К сожалению, на данный момент, да. Но мы работаем.

– В поте с лицом? – невесело усмехнулся следователь.

– С ним, – ответил Долгов и, обращаясь сразу к обоим присутствующим мужчинам, добавил. – Чтобы вам не мешать, я покину это гостеприимное помещение и зайду в соседний кабинет. Мне там надо по другому делу поговорить с Васиным. Он у себя?

– Да, – ответил Григорьев.

– Как у него закончу, схожу в магазин и буду ждать в машине? Хорошо?

– Хорошо, – ответил Кузнецов, присаживаясь на свободный стул…

…Из здания прокуратуры он вышел примерно через полтора часа.

– Ну что, поехали к медэкспертам, – сказал Андрей, располагаясь на переднем, пассажирском сиденье служебного автомобиля, пока Артём заводил его.

– Сначала заедем к маме этой Маши, – предложил управлявший машиной оперативник, – поговорим с соседями. Затем сходим в парк, посмотрим то место. И уже после этого к медэкспертам.

– Почему так?

– Так мне удобней ехать. И меньше времени на дорогу потеряем.

– Хорошо. Но учти, очень надо, чтобы мы обязательно сегодня к медэкспертам попали.

– Не переживай, попадем…

…Долгов и Кузнецов сидели за кухонным столом и из сервизных фарфоровых чашек с блюдцами пили чай, изредка захватывая маленькими ложечками клубничное варенье, заботливо разложенное в две маленькие персональные «розочки», и аккуратно отправляя себе в рот. Они бросали осторожные взгляды на огромного лохматого пса – сенбернара, который лежал у стены недалеко от стола. Голова собаки мирно покоилась на положенных вперёд лапах, а умные выразительные глаза внимательно наблюдали за гостями хозяев. Брови животного попеременно поднимались и опускались, морщиня его лоб то с одной, то с другой стороны, соответственно.

– Так значит, вы говорите, что Маша уже себя неплохо чувствует и что, возможно, её скоро выпишут из больницы? – спросила их элегантная женщина лет сорока на вид, расположившись напротив двух мужчин и держа в руках такую же чашку.

– Да, Валентина Владимировна, лечащий врач вашей дочери мне именно так и сказал, – ответил ей Артём.

– Ну, слава богу, – облегчённо заметила женщина, – а то я и супруг две ночи как толком не спим – за неё переживаем.

– Не переживайте, всё будет у Маши хорошо.

– Как же не переживать, она у нас одна.

Допив чай и поставив на стол чашечки, оперативник сказал:

– Большое спасибо за чай. Но мне надо вам задать пару вопросов.

– Да, конечно, – произнесла женщина.

– Со слов Маши, она по утрам попеременно гуляет с собакой в парке и возле озера, которые расположены недалеко от вашего дома. Это так?

– Да, конечно.

– Вы сами туда ходите?

– Да, постоянно.

– В последнее время вы замечали там что-нибудь необычное, подозрительное?

– Нет, – немного подумав, ответила мама Маши. – Ничего такого я не запомнила.

– Вы не знаете такого человека – Краснов Валентин Сергеевич?

– Нет, такого человека я не знаю, – ответила Валентина Владимировна, подумав около минуты.

– Вот его фото. Посмотрите, пожалуйста, – сказал мужчина и протянул ей фотокарточку.

Она, внимательно посмотрев на запечатлённого на фотобумаге Краснова, отрицательно покачала головой:

– Нет, точно его не знаю. Это лицо я бы запомнила. Это его убили в парке?

– Да, к сожалению.

– Такой молодой!

Пёс, обративший внимание на трагический возглас хозяйки, неторопливо поднялся и направился к ней. Он положил ей на колени свою большую голову, смотря на неё снизу вверх преданными глазами.

– Что, Лордуша, успокоить меня пришёл, – промурлыкала женщина, поглаживая собаку.

Её рука, дойдя до середины его спины, резко остановилась и одернулась.

– Что-то случилось? – спросил хозяйку собаки Долгов, увидев её движение.

– Ой, забылась я, – ответила Валентина Владимировна и стала аккуратно расправлять длинную шерсть питомца, которая слиплась возле его хвоста. – Чуть на порезы не залезла. Вчера вечером, после прогулки, стала его расчесывать. И обнаружила, что у него рана на спине. Неглубокая, но длинная. И стала воспаляться. Видите, какая у него густая «шуба». И под ней почти не видно ничего. Вот сразу и не заметили. А теперь, наверное, разлизал. И как дотянулся до неё? Поэтому мажем лекарствами. Где успел поцарапаться? Я его до этого расчесывала, как раз накануне вечером того происшествия в парке. Тогда никаких повреждений не было. Муж сказал, что когда он с ним гулял в последние дни, никто из других собак Лорда не кусал и не царапал. Я тоже, когда с ним ходила в эти дни, такого не видела. Всегда на глазах у меня был. Поэтому никак понять не можем, где и когда он такую рану умудрился получить.

– Можно посмотреть? – с нескрываемым интересом спросил Артём, издалека наблюдая за повреждениями пса, и тем, как хозяйка пытается ухаживать за ним.

– Да, конечно, – ответила женщина. – Только не делайте резких движений, пожалуйста.

– Естественно. Не переживайте, у меня тоже лабрадор есть. Так что я знаю как с ними обращаться.

Оперативник медленно, стараясь плавно двигаться, подошёл и присел к животному. Валентина Владимировна расправила и убрала в сторону несколько прядей длинной шерсти пса, показывая:

– Вот смотрите. Какие длинные порезы.

Артём глядел на широкую спину кобеля в то место, куда показывала рукой хозяйка. Там он отчетливо увидел три длинных параллельных царапины, густо смазанные какой-то прозрачной мазью.

– Да, длинные. И расстояние между ними – сантиметра четыре. Но не слишком глубокие. Недели за три затянуться. Если не будет их лизать. Посмотри, Андрей.

Кузнецов, сидя за столом, удивленно ответил:

– Ой, я не очень люблю смотреть на такие вещи. Поэтому как-нибудь без меня там обойдёшься.

– Нет, не обойдусь, – твёрдо сказал Артём и, придав своему лицу серьёзное выражение лица, повторил. – Подойди, посмотри, пожалуйста.

Андрей встал и направился к ним.

– Видишь? – указывая пальцем на три параллельных следа от чего-то острого, заметных на белой коже животного, спросил «обладатель лабрадора». – Хорошо разглядел?

– Да, хорошо, – ответил второй мужчина и отошёл обратно.

– Замечательный пёс, – произнёс Долгов и тоже вернулся за стол. – Всё у вас, Валентина Владимировна будет хорошо. И Маша выздоровеет и Лорд поправится. А поэтому, если вы не против, я выпил бы ещё одну чашечку вашего чудесного чая. Андрей Юрьевич, как вы насчёт второй чашечки? Ну, и чудесно!

4

Сидя за рулем служебной машины, Артём, лавируя в напряженном, городском, автомобильном потоке, мысленно подводил итоги проведённых мероприятий за последние три часа.

После беседы с мамой Маши и знакомства с поцарапанным Лордом, оперативники провели опрос граждан, живущих в том же доме.

Краснова никто из соседей хозяев сенбернара не знал. Также как никто из опрошенных его ранее не видел, в том числе и вместе с Машей.

Затем Долгов и Кузнецов поехали в парк, в котором было обнаружено тело Валентина. Там они долго бродили по нему, сопоставляя схему, нарисованную Машей, с реальной местностью.

Наконец, найдя наиболее вероятное и подходящее под описание место, про которое говорила девушка, они осуществили его тщательный осмотр. Оно было расположено приблизительно в двухсот пятидесяти метрах от той лавочки, у которой обнаружили тело убитого оперативника, и представляло собой что-то вроде маленькой полянки округлой формы.

Долгов украдкой смотрел, как самозабвенно и заинтересованно ползает Андрей по тому участку местности, скрытому густой растительностью от посторонних глаз, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы нести в себе хоть какую-то крупицу информации об убийстве Краснова и лицах, причастных к его совершению. Особое умиление вызвало у капитана то, как его коллега внимательно осматривал табличку, запрещающую разводить здесь огонь, прибитую ржавым гвоздем к стволу одного из деревьев. Ругая себя за отсутствие такого же азарта, оперативник заставил своё тело тоже «включиться» в поиск на полянке возможных следов преступления.

Тщетно. Ничего, что имело бы хоть какую-то информацию о расследуемом факте, ими обнаружено не было.

Поэтому они сейчас, мерно покачиваясь в движущемся по городской дороге автомобиле, направлялись к зданию, где их ждал судебно-медицинский эксперт, проводивший осмотр и вскрытие погибшего.

– У тебя есть собака? Лабрадор? – вдруг спросил Кузнецов, прервав размышления водителя транспорта.

– Нет, конечно, – ответил тот. – Откуда у меня время, чтобы собакой ещё заниматься? Будь она у меня, то в течение нескольких дней либо сдохла от голода, либо убежала бы куда-нибудь.

– Вот и я тоже так подумал. Поэтому и удивился, когда ты там ей сказал это. Только непонятно зачем?

– Затем, чтобы она не волновалась и дала мне возможность хорошенько разглядеть рану пса.

– А это зачем?

– А затем, что я вчера разговаривал с судмедэкспертом. Он мне сказал, что проникающие ранения, от которых скончался Краснов, нанесены в результате одного удара орудием, имеющим три лезвия. Что-то вроде трезубца. А у Лорда, который бегал в парке неподалеку от тела убитого и возбужденно лаял в момент его обнаружения Машей, появились царапины, представляющие собой порез тремя параллельно расположенными лезвиями или когтями. Или ещё чем-то неизвестным. И, как следует из слов хозяйки этого чудесного пса, данной царапины до того утра у него не было, как и возможности получить её потом.

– Так ты думаешь…

– Пока ничего я не думаю. Ты сейчас у эксперта сам будешь тело смотреть?

– Если мне разрешат, то, да.

– Вот и обрати внимание на расстояние между порезами лезвий у трупа и вспомни это же расстояние между царапин пса. Если к осмотру не допустят, то пусть тебе эксперт их опишет, фото покажет. И сопоставь их, мысленно.

– А ты туда не пойдешь смотреть?

– Нет.

– Почему?

– Не люблю вид мёртвых человеческих тел. Этот запах разлагающейся плоти и формальдегида. Никак не могу к нему привыкнуть. Пытался. Но не получилось. Да и не хочу уже. Поэтому если есть возможность не смотреть и не ходить туда, то я ею пользуюсь. А в данном случае ты сам хочешь туда пойти. Соответственно, мне там сейчас быть совсем необязательно.

– Так ты хочешь сказать …

– Ничего сейчас говорить я не буду. Вот посмотришь сам на тело, мне объяснишь. Тогда может быть что-нибудь и скажу. Тем более, что мы уже приехали.

Артём остановил машину на служебной стоянке возле здания морга.

– Вон там входная дверь, – сказал он, показывая в её направлении рукой.

– А ты со мной не пойдешь?

– Нет. Когда ты в прокуратуре со следователем разговаривал, то я из кабинета Васина позвонил Сорокину и объяснил ему, что тебе надо сюда. Он договорился обо всём, и тебя здесь ждут. На входе старичку-охраннику покажешь удостоверение и скажешь, что ты пришёл к Маргарите Павловне – это их начальница. А там уже не заблудишься. Я тебя здесь буду ждать.

Проводив взглядом силуэт удаляющегося «гостя из столицы» и дождавшись, когда он скроется за входной дверью данного государственного учреждения, оперативник откинул спинку сиденья до упора и, расположившись на ней поудобнее, закрыл свои глаза…

…Передняя со стороны пассажира дверь автомобиля захлопнулась с характерным звуком, разбудив вздремнувшего оперативника. Открыв глаза, он посмотрел на часы. Прошло тридцать пять минут, как Кузнецов вошёл в здание морга.

– Что, плохо этой ночью спал? – спросил только что усевшийся на переднее пассажирское сиденье Андрей, смотря на сонного водителя авто.

– Да. А если быть точным, то две ночи, – ответил ему Артём, возвращая спинку сиденья в вертикальное положение и потягиваясь на нём. – Ну что, всё посмотрел? То, что сам хотел и не только?

– Да, всё осмотрел.

– И-и-и?

– Ну, результатом удовлетворён.

– А если без дипломатических «выкрутасов», по-нормальному сказать можно?

– Как мне объяснил ваш эксперт, то по поверхностной царапине нельзя однозначно утверждать, что она и ранения, имеющиеся на теле Краснова, нанесены одним оружием. Он сказал, что по неглубокой царапине невозможно определить точную толщину лезвия и его ширину, чего нельзя сказать про раны на теле погибшего. Это обстоятельство не позволит дать категорическое заключение по идентичности оружия в обоих случаях.

– Понятно. А сам ты, что думаешь? Ты видел царапину на Лорде. А сейчас ещё осмотрел и ранения на теле погибшего. И каково твоё мнение?

– По моему непрофессиональному мнению – лезвия орудия в обоих случая расположены одинаково. И расстояние между ними тоже. Лично я почти на девяносто девять процентов уверен, что царапина на собаке и смертельные ранения на теле Краснова оставлены одним оружием.

– Н-н-да, – задумчиво произнёс Долгов.

– И что теперь ты скажешь?

– Очень жалко, что собаки не умеют говорить.

– Ты считаешь, что Лорд видел убийцу Краснова? И мог бы нам о нём рассказать?

– Именно так и считаю.

– И что нам теперь это дает?

– В данный момент – ничего. Пока указанный факт никак не приближает нас к раскрытию преступления. Недостаточно информации. Я, конечно, доведу эту информацию до следователя. Пусть он решает, имеет ли она какое-нибудь значение для расследования или нет.

– И что ты предлагаешь?

– Так как уже поздний вечер, то я предлагаю тебе поехать и заселиться в какую-нибудь гостиницу. А я поеду, посплю. Потому что две предыдущие ночи нормально не отдыхал. Сегодня мы с тобой набегались и устали. А утром, на свежую голову, может быть, какие-нибудь новые «прорывные» идеи придут.

– Согласен.

– В какую гостиницу тебя отвезти?

– Да в любую. Только чтобы она была приличной, чистой, не слишком дорогой и расположена недалеко от вашего РОВД.

– Тогда поехали. Есть у меня на примете такая гостиница, расположенная не слишком далеко от отдела.

5

Артём остановился, чуть не доезжая до центрального входа в здание гостиницы.

– «Родина», – выйдя из машины, прочитал Кузнецов её название, которое крупными буквами было выведено на цветастой вывеске, расположенной над козырьком «парадного подъезда».

– Слушай, – окликнул его Артём, – мы толком за сегодня так и не пообедали. В доме напротив есть хорошее кафе. Там меню разнообразнее и цены демократичнее, чем в ресторане при гостинице. Ты заселяйся и подходи туда. А я пока машину нормально припаркую и пойду, покушаю там.

– Хорошо, – с энтузиазмом ответил Андрей и, прихватив сумку, энергичным шагом направился к стеклянным дверям парадного входа…

…Через полчаса он сидел за столом в уютном кафе, ожидая, когда принесут его заказ, наблюдая, как Артём, расположившийся напротив, поедает второе блюдо.

– Ну, извини, – сказал местный оперативник, почувствовав на себе взгляд мужчины, с которым сегодня провёл весь рабочий день, – у меня уже не было сил тебя ждать. Очень сильно кушать хотелось!

– Ничего, ничего, – язвительно заметил Кузнецов. – Я потом отомщу. За всё!

Спустя несколько минут закончивший приём пищи Долгов, в свою очередь, любовался видом коллеги, который, после потребления первого блюда, с неослабевающим аппетитом, поедал котлету «по-киевски» с гарниром из тушёной капусты.

– Как ты смотришь на то, чтобы закончить этот плодотворный рабочий день приёмом ста грамм живительной влаги? А? Водочку по соточке? – предложил первый мужчина.

– Давай, – после непродолжительного раздумья ответил второй…

– Ну, за знакомство, – тостанул Долгов, когда им принесли соответствующий крепкий алкогольный напиток, и одним махом опрокинул содержимое стограммовой рюмки себе в рот.

– Хорошо, – резюмировал Кузнецов, предварительно сделав то же со своей рюмкой.

Заказав себе кофе, оба сотрудника милиции сытые и относительно довольные сидели и не спеша беседовали.

– Наверное, это не моё дело, – осторожно произнёс Артём, внимательно наблюдая за реакцией собеседника, – но ведь ты сюда приехал не только из-за убийства Краснова? Если не хочешь, или тебе запрещено об этом рассказывать, то можешь мне не отвечать.

– А почему ты так решил? – прищурив глаза, поинтересовался Андрей.

– Ну, во-первых, раньше, когда у нас погибали сотрудники милиции, никто из Москвы не приезжал. А во-вторых, ты хотел поехать к судмедэкспертам ещё до того, как мы про царапину на собаке узнали. То есть ты до этого хотел что-то там посмотреть. Я имею в виду, на теле погибшего. И, скорее всего, не из простого любопытства. И не от того, что ты сразу после осмотра сможешь раскрыть это убийство. Да и то, как ты лазил по парку и искал там что-то, тоже даёт пищу для размышлений.

Оперативник из Москвы невесело усмехнулся, около минуты думал и ответил, смотря в глаза собеседнику:

– Особого запрета, как такового, нет. Поэтому, учитывая твой профессионализм и умение держать язык за зубами, могу и рассказать.

Он отпил пару глотков из только что принесённой чашки с кофе, поставил её обратно на стол и продолжил:

– Одиннадцать дней назад в одном районном центре Нижегородской области было совершено очень странное преступление. Сотрудник местного уголовного розыска, молодой мужчина, примерно твоего возраста, не пришёл домой ночевать. Его жена позвонила друзьям пропавшего, коллегам по работе и начальнику. Никто не знал, где он и куда делся. У друзей, знакомых его не было, и никто из них не догадывался, где он может находиться. Коллеги и руководство по работе тоже понятия не имели, что могло с ним случиться.

В последний раз его видели около девятнадцати часов вечера по дороге домой. Был он в хорошем настроении и даже поговорил с двумя знакомыми бабушками, которые, сидя на лавочке, как обычно «перемывали косточки» всем своим соседям.

Ночные поиски результата не дали.

Но, как я понял, тогда не особенно старались его искать, так как с момента его исчезновения прошло слишком мало времени. Его жена – дочь руководителя администрации этого района утверждала, что такого никогда раньше с ним не было, и что он всегда предупреждал её, если куда-нибудь уезжал или отлучался.

Утром, в шестом часу следующего дня, одна солидная супружеская пара пошла на работу. Оба супруга работали на свиноферме. Она – зоолог, а он – технолог. Их дом расположен на самом краю этого районного центра. И вот, когда они ранним утром вышли из него, то увидели, что на лавочке, расположенной недалеко от них, сидит этот пропавший мужчина. Они в тот момент не знали об исчезновении последнего накануне. И когда парочка поравнялись с ним, супруг спросил его о причине нахождения тут в такой час. Мужчина ничего ему не ответил. Тогда технолог подошёл вплотную и, обращаясь к нему, взял его за плечо. Через мгновение милиционер накинулся на супруга, повалил его на землю и стал душить. Со слов женщины, напавший был вне себя. Она пыталась помочь своему мужу, но молодой мужчина был слишком силён, и она ничего не могла сделать. Тогда она побежала домой и разбудила старшего сына. Тот выбежал на улицу и, увидев происходящее, ударил каким-то дрыном напавшего на его отца милиционера по голове. Получив мощный удар по затылку, тот потерял сознание. К сожалению, супруг женщины уже был мёртв. Эксперт сказал, что подозреваемый ещё несколько минут душил мертвого, убитого им технолога. Женщина и её сын пояснили, что убийца был вне себя, а его глаза были «бессмысленно-безумными».

Естественно, это было чрезвычайное происшествие районного масштаба, постепенно принимавшее размер областного скандала.

Когда сотрудник милиции, оглушённый ударом, пришёл в себя, то был тем же нормальным человеком, адекватным мужем, отцом и сыном, каким был до момента своего исчезновения. И вот что. Он абсолютно ничего не помнил с того момента, как разговаривал с двумя бабушками в день пропажи, до того, как очнулся после удара его по голове дубиной. Сам момент убийства он тоже не помнил. Абсолютно.

Мягко говоря, не очень порядочное руководство этого сотрудника милиции, чтобы обезопасить себя от потенциально-возможных проблем и «лишних» вопросов, решило его уволить задним числом. То есть за день до этого происшествия. Его жена сообщила об этом своему отцу, который, как я говорил, является руководителем местной администрации. Тот пожаловался на это своему родному брату, который работает в генеральной прокуратуре Российской Федерации в Москве. Ну, и уже тот поднял «шум» на своём уровне и дошёл до Министерства внутренних дел РФ в Москве. Там отреагировали мгновенно. Всё руководство, которое каким-либо образом было причастно к попытке увольнения того милиционера «задним числом» было отстранено от исполнения своих обязанностей. Само уголовное дело по факту убийства этим сотрудником пожилого технолога находится на контроле в Москве и у МВД и у Прокуратуры.