Контактер. Книга 2. Виляя хвостом

Как-то одна из моих «коллег» дала попробовать мне наркотики – «кокс», которым, как она сама говорила, «угостил» её один клиент. Не хочу сейчас рассказывать о том, как я сама подсела на эту гадость. А спустя несколько месяцев после этого меня с ней на руках Краснов вместе с другими милиционерами и задержал. Я сразу во всём призналась и сказала, что готова оказать помощь следствию. Валентин объяснил мне, чтобы я никому не говорила о своем задержании и о возбуждении уголовного дела. Я так и сделала.

Ирина замолчала. Она вновь встала, налила себе воды в стакан и принялась медленно пить.

Артём внимательно смотрел на неё. Он не в первый и, к сожалению, не в последний раз слушал подобную историю. Таких случаев, когда наивных, провинциальных девушек затягивало в коварные сети около преступного мира, в его практике хватало.

Однако, пауза становилась слишком долгой.

– Я, конечно, тронут всем услышанным, – наконец, прервал оперативник затянувшийся перерыв в повествовании. – Но зачем вы так подробно мне это всё рассказываете?

– Валентин, – продолжила Ирина, – отнёсся ко мне с пониманием, и я ему тоже всё о себе рассказала. Мне хотелось как можно быстрее уйти от Вольдемара без неприятных последствий. Но не знала, как это сделать. Ведь я должна ему достаточно крупную сумму. Краснов, по-человечески, обещал мне помочь в этом. Насколько мне известно, он просто как мужчина, а не как сотрудник милиции, четыре дня назад встречался с Вольдемаром. Они обсуждали условия, на которых последний отпустил бы меня. Разговор получился резким и суровым. На повышенных тонах. Тонкости его я не знаю, но после него руководитель «нашего дружного коллектива» ещё долго ругался и орал на меня. Он был в бешенстве.

– Так вы думаете, что Вольдемар причастен к убийству Краснова?

– Возможно, – неуверенно ответила Ирина. – Ведь никто не знает, что они тогда наговорили друг другу.

– Зная Валю, я даже представить себе не могу, что он такого мог сказать вашему «руководителю», чтобы тот потом захотел убить его.

– Я не закончила, – твердо заметила девушка.

Она поправила свои длинные волосы и продолжила:

– Вольдемар накануне дал мне три дня отдыха. И вчера, ранним вечером я поехала на вокзал провожать одну из бывших наших «коллег». Она неместная, поэтому насовсем уезжала отсюда и никому не сказала куда именно. Ей недавно исполнилось, по нашим меркам, достаточно большое количество лет, и она внешне, мягко говоря, не очень презентабельна, а потому стала невостребованной в профессии. Вот наш руководитель и «отправил её на заслуженную пенсию», как у нас это называется. И эта «дама» мне вчера «по секрету» рассказала, что Вольдемар где-то достаёт наркотики, которые раздаёт некоторым девушкам, в которых он уверен, для оказания клиентам более качественных услуг. В число этих «избранных» входит и та, которая меня постоянно угощала ими, и с которыми меня потом задержали. Со слов этой «дамы», позавчера Вольдемару привезли большую партию наркотиков, потому что в течение трёх дней, начиная со вчерашнего, у него будет отдыхать группа важных клиентов, которая любит сочетать их вместе с «девочками». Так как начальник «нашего дружного коллектива» не очень то уверен в моей преданности, то он и дал мне три дня выходных, чтобы я не видела и не знала ничего об этом. Проводив эту «даму», я несколько раз вчера звонила Краснову. Связалась с ним только около девятнадцати часов тридцати минут. Я сказала, что у меня есть срочные сведения, которые ему будут интересны, но которые я не хочу озвучивать по телефону. Мы договорились, что встретимся в двадцать один час тридцать минут у того же места, к которому я подошла к вам сегодня. Но он вчера вечером так туда и не пришёл. Всё оставшееся время накануне и сегодня с утра я ему звонила, но он трубку не брал. Теперь я знаю почему.

– А вы уверенны в правдивости сведений, переданных вам этой дамой? Могла она нафантазировать или придумать всё это?

– Нет, в ней я уверена. И в том, что она сказала мне – тоже. Она давно работала с Вольдемаром, и он ей доверял, в своё время. Но когда выкинул её, как использованную тряпку, она на него очень обиделась. Да и какой смысл ей придумывать всё это и говорить мне?

– В момент, когда вы смогли связаться с Красновым вчера вечером, откуда звонили?

– Из того места, где фактически живу.

– А вы живете там одна?

– Нет, с ещё одной «девочкой».

– И она была в это время дома?

– Да. Поэтому я и не стала ничего ему по телефону говорить, чтобы она ничего «лишнего» не услышала.

– А могла эта «девочка» об этом телефонном разговоре сообщить Вольдемару?

– Не знаю. Наверное, могла.

– Понятно, – задумчиво произнес оперативник. – Вы знаете, когда и где «сотрудницы» вашего «дружного коллектива» сегодня будут собираться, чтобы «отдохнуть» с клиентами?

– В ресторане «Европа», который расположен на бульваре Юности. Там, на втором этаже, есть специально оборудованные номера. Тех «девочек», которым Вольдемар особо доверяет, всего пять. Одна из них машину водит, поэтому сама за рулём и сидит. Этот жлоб даже на водителе экономит. А машина – чёрный, большой мерседес, регистрационный номер «454». Девушки туда приезжают к двадцати одному часу. А руководитель «коллектива» всегда чуть позже, отдельно от них прибывает.

– И наркотики будут у «девочек»? Или Вольдемар привезёт? Как думаете?

– Точно не знаю.

– Если мы найдем у него наркотики и возбудим в его отношении уголовное дело, что вы будете делать?

– Если вы его арестуете и в следственный изолятор «закроете», то после своего суда – уеду домой. Мне сказали, что в первый раз по такой статье как у меня – не сажают. И если наказание не будет связано с лишением свободы, то и делать мне здесь нечего.

– Смерть Краснова и то, что Вольдемару накануне привезли партию наркоты, как-то связаны друг с другом? Как вы думаете?

– Не знаю, – немного подумав, ответила девушка. – Это вам лучше знать. Вот только когда вы сказали, что Валентин погиб от полученных колотых ран, то я вспомнила, что у Вольдемара есть несколько красивых, охотничьих ножей, которые он хранит у себя дома. На поясном ремне его брюк имеются прикрепленные кожаные ножны, в которые он иногда кладет какой-нибудь из этих ножей. Вольдемар любит временами «попонтиться», вот и ходит с ножом. Это чтобы вы знали. И давайте уже на «ты».

– Давайте, – согласился капитан. – Тогда вот тебе, Ирина, мой служебный номер телефона и позвони мне сегодня после десяти часов вечера. Вдруг, что-то интересное для тебя будет. А мне дай номер телефона, по которому я могу с тобой связаться.

– А ты чем-то внешне похож на Валентина, – заметила девушка, протягивая мужчине клочок бумаги с написанным на нём телефонным номером,– один «типаж». Ты знаешь об этом? Вернее, это он на тебя. Ты же, наверное, немного старше его. Да?

6

Когда Артём, после встречи с Ириной, добрался до своего РОВД, то было чуть более семнадцати часов дня.

Все помещения на первом этаже, находившиеся возле дежурной части, а также актовый зал, кабинеты, коридоры, расположенные в том блоке здания, где находился уголовный розыск, были заполнены людьми, доставленными из различных мест, и которые представляли хоть какой-то интерес в целях получения информации, имеющей отношение к убийству старшего оперуполномоченного Краснова. Весь этот криминальный и околокриминальный контингент сначала дактилоскопировался, а затем опрашивался с уточнением всех обстоятельств, подлежащих установлению. Оперативный состав, сплоченный одной общей целью – необходимостью установить лицо или лиц, причастных к убийству их коллеги, работал тяжело, напряжённо, но слаженно и настойчиво. Пока одни обнаруживали и доставляли задержанных, другие их дактилоскопировали, третьи – опрашивали, а четвертые – составляли необходимые материалы. Весь коллектив розыска функционировал как единый механизм.

Долгов, пройдя через этот копошащийся и гудящий рой сотрудников и доставленных для разбирательства лиц, поднялся на четвёртый этаж. Открыв входную дверь кабинета под номером четыреста двенадцать, он увидел, как Петров прощается с мужчиной средних лет. Выпроводив последнего, Алексей спросил вошедшего оперативника:

– Как у тебя дела? Есть что-то интересное? А то у меня – пока глухо. Никто, ничего не знает.

– Что-то есть. Но я пока не понял, имеет ли это отношение к гибели Краснова, – ответил Артём и пересказал ему содержание своего разговора с Ириной.

Майор какое-то время задумчиво смотрел в одну точку, «переваривая» в голове полученную информацию.

– Про Вольдемара я ранее слышал кое-что, – заметил оперативник из Управления. – Но лично с ним ещё не сталкивался. На самом деле его зовут Владимир Николаевич Копейкин.

– Копейкин? – удивлённо переспросил капитан, одновременно усмехаясь.

– Да, именно так. Зато видишь, какое благородное «погоняло» себе взял – Вольдемар. Ну, ладно. Хватит смеяться. Что ты думаешь об этой информации? Можно этой девушке верить?

– Думаю, можно.

– И что ты предлагаешь?

– А предлагаю я вот что. Надо этих «девочек», когда они приедут к ресторану «Европа», тихо брать. А затем, как подъедет Вольдемар, и его тоже. Если наркотики будут при них, то и разговаривать с ними будет легче, и показатели заодно себе сделаем. А емли Копейкин побоялся, что Краснов ему помешает получить последнюю партию наркоты… Мы же не знаем, что там ему Валя наговорил, когда с ним четыре дня назад встречался. А если эта последняя партия достаточно крупная, и там «крутятся» большие деньги, то, всё возможно. Если же не будет при них ничего запрещённого, то, всё равно, поговорить с ними надо. Может «административку» на них какую-нибудь сделаем.

– Это какую же?

– Был бы человек «хороший», а статью мы к нему всегда подберём, как сказал один известный деятель. Учитывая их аморальный и антисоциальный образ жизни, с этим, я думаю, проблем не будет.

– И что тебе для этого надо?

– А надо – вот что. Этот ресторан «Европа» расположен на территории соседнего, Ленинского РОВД нашего города. То есть территория не нашего отдела. Поэтому тебе надо созвониться с отделом по борьбе с незаконным оборотом наркотиков – ОБНОН, входящим в состав Управления, в котором ты имеешь удовольствие работать, и через твоё руководство решить вопрос об участии сотрудников этого подразделения в задержании всех вышеназванных лиц по указанному адресу вместе с тобой и нашими операми. Потом вы доставляете всех задержанных сюда. Здесь мы с участием сотрудника-женщины проводим досмотр «девочек». А сотрудники ОБНОН там, на месте задержания, сами досмотрят их машины. Если результаты досмотров будут для нас удачными, то будем собирать все необходимые материалы для возбуждения уголовных дел. При таком раскладе и мы, и ты, и опера из ОБНОН – все будут «в шоколаде». Ну, и будет больше рычагов давления на этих работников «интимной сферы», чтобы поговорить с ними о Краснове.

– Звучит заманчиво, – резюмировал Петров, что-то прикидывая у себя в голове. – А ты с нами не поедешь?

– Нет, не поеду. Ко мне в девятнадцать часов вечера должна будет подойти ещё одна женщина по другому материалу Краснова. Надо с ней поговорить. А в двадцать часов – мужчина, которого вчера вечером Краснов допрашивал. С ним поговорю. Потом мне надо будет найти сотрудника женщину и понятых того же пола, чтобы «девочек» досмотреть, и двух понятых мужчин, чтобы с Вольдемаром сделать то же самое. Либо вы там всех понятых находите самостоятельно.

– Значит, если договорюсь с руководством Управления, то в задержании буду участвовать я, мои два архаровца и опера ОБНОН. А от вас кто будет?

– Привольнов и Голованов. Больше никого свободного нет. Ты же видишь, что все заняты? Или давай, вместе подойдем к Сорокину и попросим его, чтобы он дополнительно кого-нибудь выделил.

– Да, так и сделаем. Но сначала я доложу своему руководству, получу добро от него и от ОБНОН.

Петров подошел к столу и, подняв трубку телефона, стал набирать номер.

– Я пошел к себе. Как у тебя всё решится – маякни, – сказал ему Артём и, увидев утвердительный кивок майора, вышел из кабинета.

7

– Самое главное, что вовремя всё это вы придумали! – возмутился начальник уголовного розыска, выслушав в своем кабинете Артёма, который коротко изложил информацию, полученную от Ирины, и предложенный им дальнейший план действий по её проверке и отработке.

Немного успокоившись, хозяин кабинета спросил, обращаясь к Петрову, который сидел чуть в стороне:

– А опера из Управления и ОБНОНа точно помогут?

– Точно. Руководство Управления подтвердило, – заверил тот.

– Вот где я тебе людей ещё найду? – обратился Сорокин теперь к Долгову. – Ты же видишь, что все работают по убийству Краснова. Свободных сотрудников нет.

– Я вижу, Петрович, – ответил подчиненный. – Но если мы этого Вольдемара с наркотой задержим, и на него будет чем «надавить», возможно, он что-нибудь интересное расскажет. Я имею в виду – по убийству Вали. Но если ты не можешь дать людей, что же, постараемся задержать его тем, что имеем. Только если у нас что-то пойдёт не так, тогда не обессудь.

– То есть, я же ещё и виноват буду, если у тебя там что-то не получится? – изумленно спросил начальник, громко рассмеявшись спустя несколько секунд. – Ух, насмешил! Я гляжу, ты, Артем Николаевич, достиг таких высот профессионального мастерства, что пытаешься «грязно» манипулировать своим начальником. Попытка, конечно, хорошая! Но со мной такой номер не пройдёт.

– То есть не дашь никого?

– Я тебе и так уже Привольнова и Головина предоставил в помощь. Вот ими и довольствуйся.

– Понятно, – отметил оперативник, встав из-за стола через несколько мгновений, – тогда мы пошли.

Когда Петров первым вышел из кабинета, Сорокин окликнул подчинённого:

– Долгов, постой.

– Да, Петрович, – сказал тот, остановившись в дверях.

– Черт с тобой! Бери Мальцева. Я ему сейчас позвоню и всё объясню. Но больше никого не дам!

– Спасибо, – радостно ответил оперативник и вышел из помещения.

Спустившись этажом ниже, Артём зашел к себе в кабинет. Там сидел Привольнов Вадим и с серьезным видом вынимал бумаги из своей папки.

– Ну как, съездил? – спросил его Долгов.

– Даже не знаю как сказать, – ответил ему коллега. – Мама Вали – в предынфарктном состоянии. Брат его – злой, как собака. Сейчас столько о нашей работе наслушался и обо всех нас, что впору новый словарь ругательств выпускать.

– Что, так плохо?

– А как ты хотел? Женщина сына потеряла. Причем, я так понял, что любимого.

– Ну, а по существу?

– А по существу – никто не знает, кто это мог с Валентином сделать. И почему это с ним произошло. Никаких ссор, эксцессов либо агрессивных действий с его участием не было. Недоброжелателей, завистников, мстителей – тоже нет. Какого-либо видимого мотива ни у кого не имеется. Я даже с его знакомыми переговорил. Там все в шоке.

– Понятно, а как…

Артём не успел закончить следующий вопрос, так как в помещение вошёл Голованов. Он с размаху бросил на рабочий стол свою служебную папку. Недовольное выражение его лица ярко передавало его настроение.

– Я так понял, – глядя на него, произнёс Долгов, – что тебе, Петя, тоже были не рады?

– От подруги Краснова, – ответил тот, – сейчас такую порцию «негатива» получил, что если сейчас прикоснусь к цветам – все повянут к чёртовой матери. Чувствую себя как человек, который повинен во всех смертных грехах. Хотя, было бы наивным полагать, что того, кто принёс такую весть, с какой пришёл я, был бы радушно ею встречен. Подруге Вали никто из нашего руководства ещё не звонил и не рассказал о его гибели! Я думал, что её удар хватит, после того, как сообщил о случившемся с ним.

– У меня то же самое было с его мамой и братом, – отозвался Вадим.

– Тоже стоял как оплёванный?

– Типа того.

– Зато Артём Николаевич – красавчик, – ехидным тоном заключил Голованов. – Нас послал к родне и близким, чтобы мы ощутили на себе их первую реакцию, а сам отправился к молодой девушке. Важную информацию получать. Так ведь?

– Ну, мужики, – ответил Долгов, оправдываясь, – я не подумал об этом и никого не хотел подставлять умышленно. Честно.

– Да, ладно. Я же всё понимаю, – примирительно ответил Голованов. – Я сейчас часть негатива на тебя излил, и мне сразу легче стало.

– Хорошо хоть так. Всё излил? Успокоился? Теперь рассказывай, узнал что-нибудь важное?

– В целом, ничего интересного. По месту жительства он находился со всеми в нормальных, можно сказать, в хороших отношениях. Там его даже местная алкашня уважала. Так что, никаких зацепок нет.

– Понятно.

– Что дальше делать будем? – спросил Вадим.

Артём посмотрел на своих сослуживцев и воодушевлённо промолвил:

– На вечер запланировано проведение операции под названием: «Путана под дурью».

– Ого! Что-то меня от одного названия в дрожь бросает. Опять ты, чёрт знает что придумал? – с озадаченным выражением лица заметил Голованов и, улыбнувшись, спросил. – Хирург ты наш, кого же оперировать планируешь? Дам лёгкого поведения?

– Именно. Сейчас сюда подойдет Мальцев, и я всё вам расскажу и объясню, чтобы потом не повторяться.

8

Артём недавно проводил Привольного, Голованова, Мальцева, которые вместе с Петровым и ещё двумя операми из Управления выехали на служебных машинах к ресторану «Европа». Они выдвинулись туда с запасом по времени, чтобы на месте сориентироваться и занять наиболее удобное положение для наблюдения и задержания «девочек» и Вольдемара. Туда же должны были подъехать и оперативники из ОБНОНа.

Долгов ждал женщину, которая «проходила» по второму материалу Краснова. Она оказалась пунктуальным человеком и пришла ровно в девятнадцать часов вечера.

– Можно, – послышался приятный, молодой, женский голос после того, как открылась дверь кабинета.

– Да, проходите, пожалуйста, – пригласил оперативник посетительницу.

Девушка, которой на вид было не более двадцати пяти лет, обладала идеальной фигурой. Её утончённые черты лица вызывали восхищение. Неестественно черные, длинные волосы были аккуратно собраны в хвост сзади. Лёгкое, без рукавов коротковатое платье, предоставляло возможность любоваться ее ухоженными тонкими руками и стройными, длинными ногами с точеными коленями.

Милиционер, продолжая рассматривать это прекрасное создание, понял, что если у него в голове когда-либо и был мысленный образ идеала женской красоты, то его физическое, материализовавшееся воплощение он сейчас имеет удовольствие лицезреть перед собой.

Немного оторопевший от такой совершенной внешности, осветившей своим сиянием его серый, угрюмый и неприглядный кабинет, оперативник неуверенно спросил:

– Елизавета Сергеевна Дмитриева?

– Да, это я.

– Можно ваш паспорт, пожалуйста? Присаживайтесь.

– Да, конечно, – девушка элегантным движением вынула из маленькой, дамской сумочки документ и передала его мужчине.

– Спасибо, – промямлил тот и, посмотрев в него, вернул ей.

Она грациозно присела на краешек стула и посмотрела на него своими большими, аккуратно подведёнными глазами.

– Честно говоря, – заговорила посетительница первой, – я не очень поняла причину моего вызова сюда. Когда вы мне позвонили сегодня, то толком ничего не объяснили. Дознаватель Тихонов, который ведет моё дело, и с которым я связалась сразу после вашего звонка, мне тоже ничего не сказал. А Краснов Валентин Сергеевич, который меня задерживал, и с которым я впоследствии постоянно контактировала, на мои телефонные звонки не отвечает. Поэтому поясните мне, пожалуйста, для чего я вам так срочно понадобилась?

– Да, конечно, всё объясню, – ответил ей Артём, взяв себя, наконец, в руки, и после небольшой паузы продолжил. – Краснов Валентин сегодня ночью погиб. Вернее, его убили. Тремя ударами холодного оружия, похожего на длинный нож, в область сердца. В последнее время вы неоднократно с ним встречались. Как вы думаете, кто это мог сделать?

Оперативник специально не стал «смягчать» изложение данной информации, чтобы посмотреть на реакцию девушки.

Она оказалась впечатляющей! Во всяком случае, её внешнее проявление. И хоть сама собеседница не произнесла ни звука, то, как её лицо покраснело, а спустя некоторое время побелело, и то, как и без того большие глаза стали огромными, выдало в ней вспышку бурных эмоций. Их невозможно было так искусно сымитировать или сыграть. Артёму даже показалось, что её руки стали немного трястись.

– Хотите водички? – услужливо спросил он, смотря, как на её лице продолжает сменяться калейдоскоп чувств.

– Да, если можно, – медленно произнесла девушка.

– Конечно, можно.

– Это ужасно! – сказала она через минуту, поставив на его рабочий стол недопитый стакан воды. – Но я понятия не имею, кто это мог сделать с Валентином. Простите.

Оперативник ещё раз внимательно посмотрел на неё и продолжил разговор:

– Я разговаривал с дознавателем Тихоновым, который ведёт расследование уголовного дела, возбужденного по факту хранения вами наркотического средства в крупном размере. От него я узнал, что вы дали показания о том, что обнаруженный и изъятый у вас кокаин вы получили от молодого человека, с которым познакомились в ночном клубе «Сова», и который «бесплатно угостил вас» им с целью «веселого совместного времяпрепровождения». Так?

– Да, так, – внимательно выслушав его, ответила она.

– И что раньше вы этого молодого человека никогда не видели и после той встречи тоже больше не встречали. Так?

– Да.

– И что вы не знаете, как его зовут, где он живет, и не можете точно описать его внешность, так как были в «состоянии лёгкого алкогольного опьянения». Так?

– Да.

– Я давно работаю здесь, – заметил Долгов, – и хорошо знаю хозяина ночного клуба «Сова», который расположен на обслуживаемой нашим отделом территории. А также знаю контингент, на который ориентирована деятельность вышеназванного увеселительного заведения, и который там постоянно «отвисает». Таких «ребятишек», у которых с собой имеется столько кокаина, что они начинают им угощать первых встречных, даже таких как вы, там точно нет.

– И что?

– А то, что изложенная вами версия приобретения наркотика не очень правдоподобно звучит. Или вы считаете по-другому?

– Да, как изложила, так и считаю.

– Точно?

– Пока, да.

– Что значит – «пока»?

– Потому что у меня была договоренность с Валентином о том, что если он сам, без моей помощи, ловит и «закрывает в тюрьму» того человека, который мне дал эту наркоту, вот тогда я и дам правдивые показания. Краснов знал, кто этот человек. И пока он на свободе – значит, и я приобрела кокаин у неустановленного парня из «Совы». Я ведь жить хочу. А поскольку Валентин этого сделать не смог, то, наверное, так всё и останется. Понимаете?

– Понимаю.

– У вас есть ещё какие-нибудь вопросы ко мне?

– Как будто бы нет, – неуверенно ответил милиционер, но затем вновь обратился к девушке. – Вот только мне одно непонятно. Вы приехали в наш город из небольшого населенного пункта и, как указанно в материалах, нигде не работаете. Вам, с вашей внешностью, надо в модельный бизнес идти.

– Пыталась уже, – разочарованным тоном пояснила Елизавета. – Я в подростковом возрасте лёгкой атлетикой занималась. И получила тяжелую травму. Связки долго восстанавливались и срослись как-то не так. Короче, из-за них не могу на подиуме передвигаться гибко и пластично так, как это необходимо. Поэтому с модельным бизнесом не получилось. Можно, конечно, сделать операцию и исправить этот недочет. Но на это нужны деньги. Причём немалые. А их у меня нет. Поэтому неофициально подрабатываю.

– А где? Если не секрет, конечно.

– Так, в одном «небольшом дружном коллективе». Но я не хочу распространяться по этому поводу.

Артём смотрел на Лизу с изумлением. Он долго думал, но затем всё же спросил:

– У Вольдемара?

Теперь она посмотрела на него с изумлением, переросшим в негодование:

– Черт! – и она разразилась таким набором непечатных ругательств, который непонятным для оперативника образом смог вырваться из её очаровательного рта. – Краснов обещал мне, что никому не скажет! Вам, мужикам, никому верить нельзя! Ведь производил впечатление порядочного человека и честного опера!

– Успокойтесь, пожалуйста, Лиза. Краснов мне ничего не говорил. Своё обещание он всегда держал. Вольдемар – личность известная в определённых кругах. Также как и его характерные, «крылатые» выражения. А услышав их из ваших уст, я сопоставил всю имеющуюся у меня информацию и понял кто это. Вот и всё. Не переживайте, я сохраню вашу тайну и буду нем, как скала.

– Какая скала? – всё ещё возбужденно и поэтому, плохо соображая, спросила она.

– Молчаливая, – усмехнувшись, ответил мужчина. Он отметил про себя, что насколько эффектна она была, настолько легко можно было по внешне видимым реакциям, отражавшимся на лице девушки, понять всю силу охвативших её эмоций.