Вдохновленная Хаосом

Лайла:Катись к черту

Лайла:Псих ненормальный

Лайла:Ненавижу тебя

Лайла:ЗАСУНЬ СВОИ ПРОВЕРКИ СЕБЕ В ЗАДНИЦУ

Лайла:БОЛЬШЕ НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ КО МНЕ!!!

Лайла:Я предупредила. Иначе иду в полицию

Пальцы дрожали, я путала буквы и несколько раз перенабирала сообщения. На сей раз гнев не просто подкатил к горлу, он затянул меня в пучину.

Арес:Не лги хотя бы себе. Ты заинтригована не меньше меня.

Отбросив телефон на диван, я закричала. Пыталась таким образом выплеснуть ярость. Возвращение Уильяма, наш откровенный разговор, вмешательство Оливера и наконец навязчивое присутствие Ареса – сегодняшний день буквально душил меня. Все, чего я хотела, – найти опору и суметь вновь творить. Создавать скульптуры. Просто жить.

Ринувшись к одной из своих скульптур, сдернула с нее ткань. Под ней оказалась та самая колонна с виноградной лозой, которую я ваяла в присутствии Уильяма. Схватив ее, я со всей дури швырнула ее на пол. Осколки рассыпались, подобно моим прежним мечтам. Стянув ткань со следующей, отправила другую глиняную фигуру следом за первой. Я крушила все, что создавала ранее. Все, что попадалось под руку. Будто это скульптуры были виноваты в моих неудачах. Как легко было уничтожать то, что когда-то стало частью меня.

Дойдя в пару шагов до столика, я схватила глиняную ладонь Ареса и запустила ее в зеркало возле стены. Стеклянные осколки дождем опали на бетонный пол. Подойдя ближе, я осела на пол следом за ними. Встав на колени, наконец позволила себе заплакать. Слезы жгли кожу. Лучше бы сожгли воспоминания. Я была бы им благодарна.

Но соленая вода, разумеется, не обладала подобной силой. И потому я позволила ей пролиться, надеясь, что так хотя бы немного сумею усмирить внутренний хаос.

Шмыгнув носом, я наткнулась ладонью на осколок зеркала. Инстинктивно сжала его и тотчас пожалела об этом: кожу пронзило болью. Опустив взгляд, я наблюдала, как край осколка окрасился алым. Ровно посередине ладони виднелся порез. Пальцы тоже были в крови. Я смотрела на свою руку, понимая, что должна испытывать хотя бы отголоски страха – как творец, я не имела права калечить руки, мой основной «инструмент» работы – но мысли будто успокоились, тревога уступила место смирению. Глядя на осколок, я думала, что он, несмотря на утрату целостности, все еще способен показывать отражение. Не искажая. Быть может, в этом вся суть – я утратила свою целостность. Или же никогда и не была цельной?

Услышав, что на телефон пришло новое сообщение, я осторожно отпустила осколок и поморщилась от боли. Встав на ноги, дошла до дивана и села рядом с мобильным, опасливо глядя на него. Что еще прислал этот ненормальный?

Пару мгновений спустя мысли вернулись к насущным проблемам. Мне не хотелось разбираться с музыкантом, учитывая, что стоило придумать, что делать с проектом. До Рождества оставалось не так много времени.

Телефон снова оповестил о сообщении.

И тогда в голове появилась сумасшедшая мысль.

Что, если мне удастся использовать этот непонятный интерес Ареса ко мне в свою пользу? Мне необходимо встретиться с ним и увериться, что приток вдохновения после его прикосновения не был случайностью.

И если это так… если он действительно способен пробудить во мне былую способность творить, я, быть может, сумею уговорить его помочь мне. Хотя бы с завершением проекта. О большем просить не стану.

Когда раненую ладонь снова защипало, я подумала, что стоит ее промыть и наклеить пластырь, но прежде решительно взяла в здоровую руку телефон.

И прочитала два новых сообщения от Ареса.

Арес:Можешь ненавидеть сколько угодно. Но своими эмоциями ты прямо сейчас доказала лишь одно: я уже забрался тебе под кожу и воспламенил кровь. А значит, совсем скоро сможем вместе сгореть в объятиях преисподней. Если рискнешь.

А в следующем сообщении он прислал мне онлайн-билет на завтрашний концерт «Сынов Хаоса» в клубе под названием «Врата преисподней», с проходкой в VIP-зону.

Арес:Выбор за тобой.

Глава 4

– Не дергайся, – резко приказала Линдси, заканчивая выводить мне стрелки.

Я нервно подергивала ногой, не понимая, зачем вообще позволила ей делать мне макияж, будто я собиралась на какой-то званый вечер, а не на рок-концерт в клуб. Вполне можно было бы обойтись привычным смоки.

– Ты перебарщиваешь, – недовольно буркнула я.

– Помолчи, Лайла. Тебе предстоит оторваться за нас обеих, так что ты должна сиять. – В голосе подруги до сих пор сквозила горечь: сегодня она собиралась на день рождения кузины, поэтому не могла посетить концерт любимой группы.

Честно говоря, я чувствовала облегчение. Я так и не рассказала ей об Аресе. С одной стороны – боялась реакции, памятуя об одержимости Линдси загадочным музыкантом. С другой – почему-то наше общение (я все еще не понимала, как назвать то, что между нами происходило) казалось чем-то сокровенным. При мысли о том, чтобы рассказать о нем кому-то еще становилось не по себе.

Внимание Ареса ощущалось сродни постыдному секрету. Может, таковым и было.

– У тебя все хорошо? – как-то слишком серьезно спросила Линдси, доставая тушь. – Ты будто где-то не здесь. В каких облаках витаешь на этот раз, подруга?

Я тяжело вздохнула. Раз уж не хотела говорить ей про музыканта, то должна хотя бы про другое рассказать.

Мысленно досчитав до пяти, я выпалила, стараясь сохранять безразличный тон:

– Уильям вернулся.

– Чего?! – Тут же воскликнула Линдси и дернула рукой, ткнув щеточкой с тушью мне в глаз.

– Ай.

Закрыв веко, я вскочила на ноги и понеслась в ванную. Подлетев к зеркалу, принялась часто моргать, чтобы унять жжение, а когда не помогло, открыла кран и стала промывать глаз.

– Ты что творишь? – Линдси зашла следом за мной и попыталась закрыть кран и отодвинуть меня от раковины, но я лишь отмахнулась от нее. – Заново же придется все делать.

– Нет. Хватит. Сделаю обычный смоки и все.

Достав мицелярную воду, стерла все труды подруги, после чего поймала в отражении ее обеспокоенный взгляд.

– Ты как? – Линдси воочию наблюдала нашу с Уильямом историю. Буквально с первых рядов. Знала все нюансы. И явно тоже не ждала его столь скорого возвращения.

– Все нормально. Мы поговорили и… – Я махнула рукой в неопределенном жесте, не в силах выразить словами все, что испытывала.

Линдси молча подошла и заключила меня в крепкие объятия.

– Только скажи, и я придушу его голыми руками, – прошептала она мне, продолжая прижиматься ко мне. – Или подсыплю ему что-нибудь в кофе. Наверняка он берет его в той же кофейне, что и прежде.

Я усмехнулась.

На душе стало чуть светлее. Хотя момент гармонии нарушало темное пятно, ореолом окружавшее мой секрет. Никогда прежде я не утаивала ничего от лучшей подруги.

– Ладно, заканчивай тогда тут сама, а я пока сварю нам кофе, – погладив меня напоследок по волосам и поцеловав в щеку, Линдси отправилась на кухню.

Завив цветные кончики волос, я выделила темными тенями глаза, нанесла на губы красную помаду и переоделась в черные джинсы и бордовый топ с затяжками на спине.

Когда я присоединилась к Линдси, она, бросив мельком взгляд на коридор, спросила:

– А где Дэмиен?

Я пожала плечами.

– Без понятия. Со вчера его не видела.

Поступив на первый курс, мы с Линдси снимали эту квартиру вдвоем. До тех самых пор, пока я не переехала к Уиллу. В то время я настаивала, что все равно продолжу платить свою часть аренды, но подруга довольно быстро нашла себе нового соседа. Им и оказался Дэмиен. При первой встрече он показался мне каким-то гиком со странным стилем в одежде – черные оверсайз шмотки вечно скрывали его тело почти целиком – и раздражающим голосом. Но на деле был довольно милым парнем. Не считая его работу в морге, которая вряд ли попадала под категорию «милая». Со временем Дэмиен даже пытался ухаживать за моей подругой, хотя у них толком ничего не вышло. Его причудливое непринятие чужих прикосновений сыграло далеко не последнюю роль.

Когда мы с Уильямом расстались, и встал вопрос моего переезда, Линдси уступила мне свою комнату, решив вернуться домой к родителям, чтобы помогать семейному бизнесу.

Так мы с Дэмиеном и стали соседями.

В целом меня все устраивало. Мы уважали границы друг друга. Сохраняли теплую атмосферу, временами вели занимательные беседы. Хотя, стоит признать, иногда мне казалось, что я живу с призраком. Дэмиен мог пропадать на несколько дней. Или неделю не говорить мне ничего кроме приветствия. Причин такого поведения я, разумеется, не знала. И мы не были настолько близки, чтобы я лезла в его душу. Поэтому просто принимала Дэйма таким, какой он есть. В благоприятные периоды он был милым, внимательным и при необходимости мог прийти на помощь, как недавно в ситуации с сердцем.

– А что? Соскучилась? – попыталась поддразнить я Линдси.

Она демонстративно закатила глаза и перевела тему, еще раз двадцать высказав за вечер свое разочарование из-за того, что не может поехать со мной в клуб.

***

«Врата преисподней» встретили меня красной неоновой вывеской, смотревшейся довольно вычурно на фоне соседних, ничем не примечательных, серых зданий.

Оценив длину очереди, я прошла к самому началу. Несмотря на сыпавшиеся мне в спину ругательства, я добралась до грозного вышибалы и показала ему свой билет, спросив, нужно ли мне стоять всю очередь или же VIP-проходка дает преимущество и здесь. Оказалось, что дает, и спустя пару минут я уже оказалась внутри клуба. Расстегнув куртку, окинула взглядом помещение.

Перед сценой располагался полукруглый танцпол, уже наполовину забитый фанатами «Сынов Хаоса». Часть толпы сейчас хором пела одну из их песен. Я невольно заслушалась, пока меня не толкнули мимо проходящие девушки. Бросив на них недовольный взгляд, я отыскала бар и заказала классический «Лонг-Айленд». Внутреннее напряжение давало о себе знать – ладони дрожали, на виске уже выступил пот. Отчего-то казалось, что сегодняшняя ночь многое решит: дарует мне шанс на успешное выполнение проекта или же окончательно оставит ни с чем. Забавно, что исход зависел от какого-то психованного типа, который вполне мог оказаться настоящим линчевателем, если вспомнить о его «подарке».

В очередной раз усомнившись уже в собственном здравомыслии, – ведь я так и не обратилась в полицию – я допила коктейль и нашла лестницу, ведущую в VIP-зону на втором этаже. Два охранника с одинаковыми стрижками и в одинаковой форме просканировали QR-код моего билета и досмотрели сумочку, прежде чем отцепить с одной стороны канатное ограждение и пустить меня наверх.

В VIP-зоне стояло несколько обособленных диванчиков с бордовой обивкой, казавшейся почти черной в тусклом освещении настенных бра. Отдельно был выделен балкончик, с которого открывался шикарный вид на сцену. Чуть поодаль располагалась еще одна барная стойка, а за ней виднелась дверь, которая, вероятно, вела к уборным комнатам и административным помещениям.

В билете не было обозначено мест или чего-то подобного, и мой взгляд просто скользил по собравшейся здесь разношерстной компании. Крайний диванчик, ближайший к барной стойке, занимали пятеро парней в рокерских прикидах. Они громко смеялись, то и дело потягивая пиво из стеклянных бутылок. На другом диване заметила троих девиц более гламурного вида, увлеченно листавших что-то в телефонах.

– Ты Лайла? – резко раздался голос слева от меня, и я едва не подпрыгнула на месте.

Оглянувшись, увидела перед собой невысокую шатенку с африканскими косичками. Ее зеленые глаза излучали тепло и неподдельный интерес, а губы изогнулись в лучезарной улыбке.

– Эм-м… – на миг я замешкалась, но все же быстро обрела дар речи: – Да. Да, верно. А ты?..

Казалось, ее улыбка стала еще шире. Незнакомка схватила мою ладонь, сжала и принялась воодушевленно трясти.

– Я Триш, с недавних пор взяла на себя роль менеджера «Сынов Хаоса». Арес довольно точно тебя описал, – отпустив мою руку, она окинула меня взглядом с головы до ног и удовлетворенно кивнула.

– Он говорил обо мне? – Я стиснула крепче сумочку и вновь принялась оглядываться, надеясь заметить самого музыканта.

Триш поймала мой взгляд и покачала головой.

– Они уже готовятся к выступлению. Увидишь его позже. И да, Арес предупредил, что ты придешь и нужно будет тебя встретить. Хочешь выпить?

– Нет, спасибо. – Слегка сощурившись, я спросила, ощутив прилив любопытства: – Ты тоже не знаешь настоящую личность Ареса?

Моя новая знакомая слегка нахмурилась.

– Нет. Он присоединился к «Сынам» при условии сохранения полной анонимности. Остальные ребята, конечно, не теряют надежд, что рано или поздно, он им доверится настолько, что наконец назовет хотя бы настоящее имя. Но пока, – она развела руками. – Имеем то, что имеем. За его голос и тексты парни готовы закрыть глаза на все остальное. Счастливый сукин сын явно когда-то продал душу дьяволу за такой талант. Кем бы он ни оказался в итоге.

– Не страшно, что под маской скрывается какой-нибудь психопат или беглый преступник? – выпалила я, не подумав.

Триш только рассмеялась и, взяв меня под локоть, повела к балкону.

– Он, конечно, странный и слегка нелюдимый, но не думаю, что связан с чем-то противозаконным. – Меня удивляла столь слепая вера в человека, чье лицо никто из них никогда не видел. – Кстати, ты первая особа женского пола, кого он лично пригласил на концерт.

Повернувшись спиной к ограждению, Триш облокотилась на него и теперь разглядывая меня с особым интересом.

Я вопросительно вскинула бровь.

– Это должно мне польстить?

Она пожала плечами, при этом коварно улыбнувшись. На миг я подумала, что мне нравится ее мимика.

– Смотря какие отношения связывают вас двоих.

– Хотела бы я знать. Мы случайно познакомились несколько дней назад и…

И что, Лайла? Что ты хотела сказать? Ой, знаешь, вышло так забавно: он спас меня от подонков, а утром оставил мне на столе чье-то окровавленное сердце. И меня это так вдохновило, что я решила попросить его стать моей моделью. Вот умора, правда? И неважно, что сердце не имело никакого отношения к вдохновению. Все равно вырисовывается великолепная история знакомства, достойная дарк-романов. Останется только напоследок вызвать мне психиатров.

– И? – подтолкнула меня Триш, вырвав из мыслей.

– Забудь. Долгая и не самая интересная история. – Бросив взгляд на телефон, решила перевести тему: – Скоро они начнут?

– Минут через десять, – ответила она и, развернувшись, устремила взгляд на сцену. – Отсюда открывается лучший вид. Ты точно не пожалеешь, что пришла.

Триш была права. Наблюдая следующий час за выступлением группы, я не испытывала ни капли сожаления, придя сюда сегодня. Как и в «Логове змей» музыка парней меня заворожила. Голос Ареса действовал гипнотически. Мне не хотелось, чтобы он когда-нибудь умолкал.

На одной из финальных песен я ощутила, как по моей щеке катится слеза. Настолько зацепил текст и посыл. Настолько чувствовала всю боль, заложенную в строчки.

Арес пел о потерянной надежде и загубленных детских мечтах. Пел так, будто лично испытал на себе всю жестокость мира.

Где-то в груди кольнуло. Хотелось бы мне иметь право знать о нем чуть больше.

Подобно концерту в баре, все волшебство выступления закончилось слишком быстро.

– Он скоро поднимется, подождешь здесь еще немного? – спросила меня Триш и, дождавшись моего кивка, отошла к светловолосой девушке, позвавшей ее по имени минутой ранее.

С губ сорвался нервный вздох. Я ощутила, как по шее скатилась капля пота. Ладони тоже казались липкими. Такое чувство, будто кто-то подкрутил несколько градусов на кондиционере.

Триш вернулась ко мне спустя пару минут и, заметив мое нервное напряжение, ободряюще улыбнулась. Она уже собиралась что-то сказать, но тут ее взгляд переместился мне за спину, и улыбка стала больше напоминать довольную ухмылку. Мне не требовалось оборачиваться, чтобы понять, кого она увидела.

И все же я обернулась.

По лестнице только что поднялся весь состав группы. Арес шел последним, никуда не торопясь и лениво окидывая взглядом пространство. Когда он заметил меня, на миг замер на верхней ступени. Но следом, усмехнувшись, поднялся и направился в нашу сторону.

Ноги пришли в движение сами по себе – я медленно попятилась.

– Триш, – позвала я, ненавидя себя за дрогнувший голос. И не дожидаясь ответа менеджера группы, бросила: – Мне надо в туалет. Передай, пожалуйста, что я скоро вернусь.

Резко развернувшись, я направилась к двери за барной стойкой, надеясь, что я не ошиблась с направлением. За дверью оказался длинный коридор с множеством дверей. Две первые справа вели к уборным. Оказавшись внутри, я подлетела к раковине, положила сумочку на край и, упершись ладонями в холодную керамику, уставилась на себя в зеркало.

– Соберись, Лайла, – прошептала самой себе.

Пульс бился где-то в горле. В ушах шумело. Я испытывала какой-то невообразимый прилив адреналина, хотя, казалось бы, должна дрожать от страха, а не предвкушения.

Постояв так несколько минут, переведя дыхание, я забрала сумочку и направилась обратно.

Главное – помнить о цели. Я здесь не по его прихоти. Это мой выбор.

Оказавшись вновь в VIP-зоне клуба, я подошла к барной стойке, решив таки выпить еще один коктейль, прежде чем встречусь с Аресом.

– «Лонг-Айленд», пожалуйста, – озвучила свой заказ бармену и обернулась, пытаясь разглядеть среди присутствующих Триш и причину моего присутствия здесь.

Взгляд тотчас отыскал музыканта в длинном балахоне с накинутым на голову капюшоном. Он стоял в пол-оборота ко мне, но, будто почувствовав, что я смотрю на него, почти сразу обернулся.

Пульс вновь ускорился. Сегодня его глаза тоже скрывали склеры, однако на этот раз они были полностью черного, словно сама тьма, цвета.

Развернувшись обратно к барной стойке, я стала ждать свой напиток, мысленно гадая: подойдет ли Арес сам или будет ждать моего шага?

В следующий миг, когда ощутила мягкое прикосновение к пояснице, подумала, что он все же подошел первым, хоть и не почувствовала его присутствия, как прежде, но эти мысли тотчас разбились о совершенно незнакомый голос, раздавшийся прямо над ухом:

– Красавица, тебя угостить?

Молниеносно обернувшись, встретилась взглядом с одним из тех парней, что занимали ближайший к барной стойке диван. Он без стеснений разглядывал меня, будто собирался сожрать на ужин вместо десерта.

– Видел, как ты пялилась на этого фрика, Ареса. Заводят парни в масках? С этим могу помочь.

От его дешевого подката хотелось блевать. А исходящий от него запах дерьмового пива лишь усугублял ситуацию. Я попыталась отпихнуть его ладонь, которую он уже нагло опустил мне на ягодицу.

– Отпусти, – процедила сквозь зубы, не скрывая пренебрежения в голосе.

– Да брось, – он только настойчивее прижимался ко мне. Хотя его слегка пошатывало от перебора выпивки. – Давай познакомимся поближе.

Недолго думая, я со всей силы наступила ему на ногу и, когда он скривился от неожиданности, вложила в ладони всю силу, чтобы отпихнуть его подальше.

Придурок еле устоял на ногах, врезавшись в кого-то позади себя.

– Черт, вот стерва, – выплюнул парень, пытаясь выпрямиться, но его горло тотчас сжали измазанные черным гримом пальцы. Следующие слова уже напоминали хрип: – К-какого хрена?

Кажется, парню чертовски не повезло, ведь врезался он в Ареса. Последний, наклонившись к несостоявшемуся пикаперу, прошептал что-то ему на ухо, а следом, отпустив его шею и тотчас перехватив за волосы, мощным рывком приложил голову парня о барную стойку.

Пристававший ко мне незнакомец закричал, пытаясь сопротивляться, но Арес вновь ударил его о крепкое дерево, а я не могла отвести взгляда от происходящего.

– Арес! – голос Триш пробился сквозь гомон быстро собравшейся вокруг нас толпы, но не произвел никакого эффекта на музыканта.

Спустя еще три таких же удара, парень был на грани отключки. Я наивно полагала, что на этом гнев музыканта усмирится и он отпустит несчастного. Но я ошибалась. И следом в ужасе распахнула глаза шире, когда Арес поднял левую ладонь парня – ту самую, которой он лапал меня – и с хлопком опустил ее на барную стойку, рядом с окровавленным месивом, которое представляло собой его лицо. Еще один и миг – и музыкант схватил стоявшую на барной стойке бутылку, тут же разбил ее о край и резко вонзил оставшуюся в руке часть с заостренными стеклянными шипами в ладонь своей жертвы. Будто пытаясь навеки пригвоздить парня к гладкой деревянной поверхности.

Крик пострадавшего на мгновение затмил остальные звуки в помещении.

Триш с парнями из группы наконец пробились к Аресу и пытались оттащить его от жертвы, но тот, легко отбившись от них, вновь приблизился к теперь уже жалобно скулящему парню. Приподняв его голову за волосы, он склонился к нему и, чуть повернув лицо в маске ко мне, отчетливо произнес:

– Тронешь ее еще раз, и я тебе эту руку отрежу.

Когда парни из группы все же оттащили его от искалеченного, Арес продолжал смотреть на меня, сжав губы в тонкую линию. Но затем, как только он заметил шок на моем лице, они растянулись в довольную, пугающую улыбку. Мне вдруг стало нечем дышать. И я, не совсем соображая, что творю, бросилась к двери, ведущей к административным помещениям, откуда вернулась несколько минут назад.

О стенки черепной коробки колотилось только одно слово: БЕГИ.

И я бежала.

Бежала по коридору, дергая каждую дверь, пытаясь найти укрытие. Бежала то ли от переизбытка эмоций, захлестнувших меня в присутствии Ареса, то ли от тех тошнотворных образов, что теперь неустанно преследовали разум: вонзившийся в глаз нож; чертово сердце в моей мастерской; торчащий из руки осколок бутылки и довольная ухмылка на устах психопата, возомнившего себя богом.

Набатом бились одни и те же мысли по кругу: скрыться, бежать, больше никогда не подходить к нему…

Никогда.

Завернув за угол, я с ужасом уставилась на одну единственную оставшуюся дверь – которая оказалась заперта – и тупик. Голые стены, не оставившие мне шанса.

Сердце колотилось, явно желая покинуть грудную клетку. Я резко развернулась и, ахнув, уперлась взглядом в бездонные черные глазницы. Мое «никогда» разбилось о пугающую тьму музыканта.

Он здесь.

Догнал меня.

– Н-не подходи, – выдавила я, отступая и нащупывая стену за спиной.

Ответом мне послужила одна лишь усмешка. Проведя языком по нижней губе, Арес медленно двигался ко мне. Прямо как в тот вечер в переулке за баром. Я вновь почувствовала себя в западне. Чувство беззащитности подавало сигнал тревоги. Я вновь уязвима. Жертва, добыча… Загнанная в угол непредсказуемым хищником.

И все же. Как и в тот раз, где-то глубоко внутри я ощутила прилив наслаждения.

– Вот ты и попалась.

Прежде чем я успела понять, что происходит, Арес уже перехватил мою руку и переплел наши пальцы. Гребаное чувство дежавю. Прямо как в ту ночь. Кожу тотчас стало покалывать от знакомого импульса.

И нахлынувшую ранее тревогу буквально смыла собой волна облегчения. В моменте я даже не думала о том, что руки Ареса теперь наверняка запятнаны кровью того парня.

– Куда ты собралась? – глубокий голос музыканта заземлял, привязывал меня к реальности. – Вечер для нас еще даже не начался.

Окинув взглядом его черную маску и столь же черные глаза, я задала вопрос, который, если быть честной, теперь волновал меня уже гораздо меньше. Теплое покалывание и пробудившаяся жажда творить затмевала многое. И все же я еще не совсем слетела с катушек, чтобы игнорировать его чрезмерную жестокость.

– Зачем ты это сделал?

Свободной рукой он убрал прядь прилипших к моей щеке волос. Большим пальцем коснулся губ и, чуть надавив, провел по ним, выходя за контур и размазывая помаду.

– Подонок тронул то, что ему не принадлежит.

– Я не вещь, чтобы кому-то принадлежать, – отрезала я, пытаясь выглядеть раздраженной, но на деле ощущая, как от его прикосновения едва не плавятся внутренности.

Спустя пару минут, когда я так и не дождалась нормального ответа, решила вернуться к еще одному тревожащему меня вопросу:

– То сердце… Оно принадлежало парню из переулка?

Арес слегка склонил голову набок.

– А как ты сама думаешь, моя маленькая богиня судьбы?

Опять это его прозвище. Почему-то именно оно подстегнуло меня к резкости:

– Взаправду возомнил себя богом? Думаешь, что вправе отнимать жизни?

Музыкант улыбнулся, как-то по-особенному жутко.