Качели времени. Материк сгоревших лилий

И я ощущал насущную потребность избавиться от них. Поэтому первая секция, куда я попросил деда меня записать, стала секцией рукопашного боя. Нестор, конечно, удивился. Но отказывать мне не стал. И надо сказать, мне это пошло на пользу. Я стал сильным и ловким, научился мастерски управлять своим телом. А заодно показал назойливым сверстникам, что со мной лучше не связываться. Они быстро отстали от странного и неправильного мальчишки, который в ответ на их дружбу может и поколотить.

Дед и тренер, когда узнали, для чего я использую полученные умения, со мной серьезно поговорили. Объяснили, что силу и навыки нужно использовать только для самозащиты. По моему скромному мнению я и так это делал. Но пообещал им больше никого не бить без необходимости. Тем более и надобность в этом отпала.

Обещание я сдержал, а в секции быстро стал самым лучшим. И тренер, который заменил мне фигуру вечно отсутствующего отца, не мог нахвалиться на такого способного ученика, ставил меня в пример, любил. Тогда я сделал важное для мелкого пацана открытие. Любят за что-то. Наверное, во мне просто не было того, что могли бы полюбить мои родители. Ведь я неправильный для них. Но всегда есть шанс найти тех, для кого ты окажешься правильным.

***

Пока я читал, Регинка уже и кофе выпила, и покурила, и даже молоком полакомилась. Потом отсортировала еще несколько страниц по порядку. Краем глаза я наблюдал за лисой. Нелегко ей дается такое заточение, не любит моя подруга долго на одном месте сидеть. Вот и сейчас ей стало все надоедать. Значит, скоро войдет в штопор. А поскольку ее телекинез тут не действует, будет колотить меня вручную. Зря бабуля нас заперла. Страниц еще много, а голова у меня – предмет хрупкий и повреждениям подверженный.

– Что же получается? – воскликнула Регина, когда я замолчал. – Во всех бедах виноваты родители что ли?

– Скорее все из детства. Однако взрослый человек должен уметь справляться и с детскими обидами, и с последующими своими проблемами.

– Знаешь, я когда изучала на досуге земную историю… – женщина свернулась на мне клубочком и стала рассуждать с таким умным видом, что я едва удержался от смеха. – Так вот, был там один. Усы еще такие противные и когда говорил, словно гавкал.

– Гитлер?

– Вот! Он самый. Я прочитала, что он не состоялся как художник, что ли. Другого в литературный институт не приняли. Третьему еще там в чем-то отказали. И готово: маньяки, которые хотят весь мир в крови утопить, толкают какую-то абсурдную идею чистоты крови и превосходства одной расы надо всеми остальными. Или становятся революционерами, садистами. И все потому, что у них когда-то не сложилось.

– Думаешь, если бы им дали то, что они хотят, ничего этого бы не было?

– Думаю, они нашли бы обо что оскорбиться. Другие люди тоже знают, что такое отказ, но не выбирают убийства в качестве реабилитации уязвленного самолюбия. Ты верно сказал, что взрослый человек должен решать свои проблемы. Сам. Мне жалко этого Париса, как представлю маленького пацаненка, который не понимает, почему родители его не любят… Хотя я уверена, они любили его как умели! Но сейчас окажется, что и Атлантиду он предал из-за этого. И уже не жалко. Но вот того, маленького…

– Не из-за родителей он предал Атлантиду. И я понимаю тебя. Жалко маленьких, но вот так подумать – и маньяк-убийца, и отвратительный бомж, гниющий на лавочке, и распутная выпивоха… Все они когда-то были младенцами, умильными и беззащитными, которых, если повезло, просто обожали их родители. И маленькие сердечки которых просто переполнялись ответной любовью. Где, когда, на каком отрезке и что пошло не так? Не знаю. Но выбор, который они сделали взрослыми людьми – это только их выбор, их собственная ответственность. Иначе так можно что угодно на родителей свалить.

– Вот и твой Парис сделал выбор. Ужасный выбор. Но это его вина, а не родителей, даже если они его ненавидели. Что вряд ли соответствует истине.

– Я и не спорю. И он тоже. Парис прекрасно осознавал впоследствии, что он натворил и от своей вины не отказывался. Как и я. Давай следующий лист.

Глава шестая. Лилия

– Ну уж нет! – перехватила Регина мою руку. – Объявляю перерыв. У тебя голос уже садится и глаза скоро устанут.

– Читай сама.

– Тут не выписаны женские роли. И вообще, у меня другая работа: я тебя вдохновляю.

Я улыбнулся и обнял ее.

– Регин. Чем раньше справимся – тем раньше Саша нас отсюда выпустит.

– Ты куда-то торопишься? – изогнула она бровь.

– Нет, но ведь ты мечтаешь скорее от меня отделаться? Блин, и правда голос садится.

– Пока ты говоришь с такой сексуальной хрипотцой, мои мечты имеют строго противоположное направление.

– И все-таки ты озабоченная.

– А я не отрицаю.

Я погрозил ей пальцем и попытался дотянуться до аккуратно сложенной стопки. Но мой главный отвлекающий фактор, ничуть не ценя собственных же усилий, лег поверх этой самой стопки. И о чем Саша думала, когда решила нам доверить разбор этого архива? Мы же так мацтикон знает сколько времени провозимся. Хотя не могу сказать, что меня это сильно расстраивает.

– Я так понимаю, доступ к бумагам открывается только через доступ к телу?

– А ты не такой уж и тупой, милый.

Вот что я люблю в Регинке, помимо всех ее остальных великолепных качеств – она всегда прет к своей цели танком. И потому всегда добивается того, чего хочет.

***

Оказавшись в секции и добившись там первых успехов, я обнаружил в себе прекрасное качество: целеустремленность. Тренер меня хвалил, я видел, как мое тело становится более крепким, ловким, наслаждался этим результатом и пер к цели, словно танк. А еще радовался тому, что хоть в чем-то оказался правильным. Целеустремленность и желание добиться большего, стать лучшим в своем деле – качества, которые у нас высоко ценились.

Это сейчас я понимаю, что просто нашел дело себе по душе. Дело, занимаясь которым, я переставал быть неправильным, поломанным. Ведь тут я действительно быстро стал лучшим. И тем ужаснее осознавать, что именно из-за этого дела на меня в результате и вышли мацтиконы. Если бы я не стал лучшим в городе, вряд ли бы они ко мне обратились. Нашелся бы другой охранник с гнильцой, который провел бы их в Атлантиду. Или не нашлось бы таковых вообще и трагедии бы не случилось.

Хотя что это я? Все равно они бы выбрали меня. Ведь был рычаг, надавив на который костлявые твари превратили меня в полностью послушную марионетку. Другие то ли не имели того, ради чего могли бы преступить эту страшную черту, то ли оказались более стойкими. Правильными, честными, не такими, как я.

Но я ее, свою единственную, мое самое слабое место, не виню. Нет, конечно Лилия ни при чем. Она не заставляла меня спасать ее такой кошмарной ценой. А если бы была рядом – постаралась бы отговорить, вразумить. Но в том-то и дело, что ее уже не было рядом. По моей вине.

Если бы нам дано было знать заранее, что с нами случится, что к чему приведет! Уже много позднее, оглядываясь на прошлое, удивляешься: как стройно и логично идут события, одно за другим. И понимаешь, что каждый твой шаг определяет то, что будет дальше. А если ты в результате оказался в тупике или пришел не туда, где хотел бы оказаться, то значит где-то допустил ошибку, свернул куда-то, куда не надо было идти. Но все это становится понятно только потом, когда назад уже не повернуть.

Думаю, если бы я не пошел в секцию, но при этом встретился с Лилией, то у нас бы ничего не случилось. Не потому, что она не обратила бы на меня внимание – а я сильно изменился за три года занятий! Из нескладного и неловкого карапуза превратился в крепкого мальчугана, который ловко управлялся с собственным поджарым телом. Но Лилии было наплевать, она никогда не смотрела на внешность, а умела разглядеть то, что внутри. Она очень зоркая.

Просто я сам бы воспринял ее в штыки, как воспринимал раньше остальных детей. Но успехи в любимом занятии сделали меня более открытым, даже взаимодействовать с другими ребятами научили: я же не один в секции был. И у меня появились какие-то приятели, с которыми мы стали проводить время и после занятий. Еще бы сейчас вспомнить, как их звали, как они выглядели…

И вот, когда я уже вполне социализировался, добился успехов в занятии, которое оказалось мне по душе, перестал ощущать себя неправильным – тогда появилась она, будто специально ждала этого момента. Хотя в тот момент наша встреча казалась счастливой случайностью. Как-то у нас просто случились очередные соревнования, определяющие степень нашей подготовки и успехов. Проходили они примерно раз в три месяца и длились по три дня.

Здесь мы показывали тренерам и зрителям свою ловкость и силу, демонстрировали выносливость, выполняя многочисленные упражнения. Во второй день мы по одиночке проводили бой с невидимым противником. Оценивались красота и легкость движений, точность выполнения приемов. А на третий день был бой с партнером. Ну как бой? Скорее постановочное действо, мы все же были еще слишком малы для контактной драки и битвы до первой крови. Это все будет потом. Пока же зрелищность главенствовала над убойностью.

На этих соревнованиях всегда было много зрителей: друзья, родные. Конечно, Нестор постоянно приходил за меня поболеть. И даже родители пару раз заглянули! Как они гордились мной, как грели мне душу их сияющие лица… Я даже немного стал понимать их, когда вместо семейного ужина выбирал дополнительную тренировку в секции. Дело прежде всего! Вот только я оставлял дома вполне взрослых людей, которые принимали и разделяли мою точку зрения. А не разочарованного младенца, которому до лампочки все эти дела и которому не додали самого главного!

Но такие мысли я старался гнать от себя. Тем более родители ведь сделали первый шаг. Помню, случайно увидев их на трибуне, я буквально обалдел от счастья. В тот раз я показал лучшие свои результаты, практически птицей летал! Впоследствии, когда Лилия стала присутствовать на всех таких выступлениях, я тоже каждый раз превосходил сам себя.

А вот когда она пришла впервые, я, естественно, не знал, что где-то, среди сотни зрителей, сидит моя судьба. Да и не было бы ее там, если бы не наш жаркий климат. Лилия только недавно с родителями прилетела с другой планеты. И к температурам, привычным для меня с младенчества, еще не акклиматизировалась.

Поэтому, утомившись от жары, юная исследовательница города, случайно забрела в спортивный комплекс – отдохнуть, охладиться. А там, привлеченная шумом из большого зала, тихонько проскользнула туда, уселась на свободное местечко и стала наблюдать за происходящим. И когда я вышел на мат, сразу заинтересовалась моей персоной. Может, поняла, что мы созданы друг для друга? Лилия не была провидицей, но всегда четко осознавала то, что верно для нее. И оказалось, что именно я, неправильный и все еще где-то ошибочный, оказался правильным для нее.

До сих пор не понимаю: почему именно я? Мальчишек в тот день выступало много, но только я привлек ее взгляд. Сама Лилия всегда пожимала плечами в ответ и говорила, что по-другому быть не могло. С ней я понял, что любовь – это что-то иррациональное. И что я ошибался. Любят не за что-то или вопреки. А просто потому, что не могут не любить.

Но это я потом осознал. Пока же снова показал лучший результат в своей группе. А потом, когда повернулся к зрителям, увидел, как к моим ногам легко летит лилия. Естественно, я не дал цветку упасть на пол, подхватил его. А потом, по траектории полета вычислил ту, что мне его послала. И увидел Лилию. Самая красивая девочка на свете, с длинными светлыми волосами-паутинками и большими, словно удивленными, сапфировыми глазами. Она сидела прямо напротив меня, радостно улыбалась и держала в руках цветы, собранные во время прогулки по городу.

Со всех сторон раздавались аплодисменты, тренер похлопал меня по плечу, похвалил в очередной раз. А я ничего не слышал. И не видел никого, весь мир вдруг сжался до одной единственной точки, в которой встретились наши взгляды. Все время тоже сжалось в одну секунду – в ту самую, в которую я нашел ее глаза своими.

Я бы вечность смотрел на Лилию, не отводя взгляда. Но тут в мой маленький мир, в котором не было никого, кроме нас, ворвался резкий свисток, извещавший об окончании мероприятия. Я сорвался с места, подбежал к трибуне. Так спешил, что перепрыгнул через две передние скамейки и даже не заметил этого. Боялся, что она вдруг убежит, исчезнет. Но девочка, которой я сразу же и безоговорочно отдал сердце, и не собиралась уходить. Дождавшись, пока я приближусь, она улыбнулась.

– Привет! – выпалил я. – Я Парис.

– Привет. Я Лилия.

– Я так и подумал. Тебя не могли назвать иначе… Ты меня подождешь? Я быстро!

– Я буду в холле.

Я кивнул и помчался в раздевалку, в душ, потом обратно. Мои товарищи, которые были свидетелями этой сцены, подшучивали надо мной, но я не обращал на них внимание. Только удивлялся тому, как легко у меня получилось завязать разговор с этой девочкой. Обычно я не так легко схожусь с людьми, долго набираюсь мужества, подбираю слова и часто случается так, что человек уже уходит – так и не догадавшись, что я стремился вступить с ним в диалог. Но тут все получилось само собой. Наверное, просто не могло получиться по-другому. Именно в тот момент я, будучи еще ребенком, уже понимал, что если есть на свете где-то твоя судьба, то уйти от нее не получится. Да и не захочется.

Я вылетел в холл, огляделся и с облегчением выдохнул. Вот она. Лилия улыбнулась мне, а потом мы, взявшись за руки, вышли из здания, пошли бродить по улицам. Много разговаривали, рассказывали друг другу о себе, она вспоминала планету, с которой прилетела на Землю, я говорил об Атлантиде.

Помню, позвонил Нестор, удивленный тем, что я еще не появился дома. Он ушел раньше, чем увидел, как я подбежал к Лилии. И когда я сообщил, что гуляю с подругой, дед, кажется, тоже все понял. Он не стал подтрунивать или что-то пытаться выяснить. Просто сказал, чтобы я обязательно проводил девочку до дома. Но я и так это собирался сделать. Хотя будь моя воля – я бы с Лилией в принципе не расставался.

Однако ближе к вечеру отвел домой Ли, а она тут же представила меня своим родителям и попросила разрешения пригласить меня на обед в ближайшие же выходные. Те ответили утвердительно, и я на невидимых крыльях полетел домой. Там меня уже поджидал Нестор. Я с порога заявил ему, что встретил ту самую. И что с того, что мне только недавно стукнуло восемь лет, а Ли и вовсе было на год меньше? Не надо коптить небо тысячу лет, чтобы понять: вот оно, твое. Тот человек, ради которого ты готов на все.

Глава седьмая. Когда ты меня полюбил?

– Восемь лет – и уже любовь? Какой кошмар! – ужаснулась Регина, выводя на моей спине своими коготками какие-то невероятные узоры.

– Ты там что, сканворд решаешь? Ну да, восемь лет. Они же более развитые эмоционально, умственно, психически, физически… У соплеменников прадеда Антея в четырнадцать и жениться уже можно.

– Какие-то первобытные нравы! Зачем? Ведь вы и живете дольше, нет никакого смысла так рано в петлю впрыгивать.

– Если петля – действительно рано. Я вот в свое время зря не подождал еще несколько годиков… Но если двое любят друг друга и это действительно любовь, то одни сплошные плюсы, как говорит Антей.

– Ну тебе уже за двадцать было. Интересно, а какие могут быть плюсы?

– Да, но я же дундук. Так что можно было еще подождать. Регин, мне так трудно сосредоточиться, чтобы тебе ответить.

– Так оденься.

– Зачем? Чтобы через пару десятков страниц снова поступила команда разоблачаться?

– А так она еще раньше поступит. Потому что ты сбиваешь с серьезного настроя меня. И вообще, тебе перед предком не стыдно?

– Ему уже давно все равно. – однако я все-таки начал одеваться.

Регинка права: так мы действительно это не дочитаем. Саша рассердится за неторопливость и еще что-нибудь придумает. А что-то мне подсказывает, что вряд ли ее придумка нам понравится. С мечтой об острове я уже мысленно попрощался, не пойдет бабка против воли Регины. Но так как она реально та еще приколистка, нас может ждать и что похуже.

– Так что там за плюсы? – женщина протянула мне чашку с молоком.

– Больше времени вместе.

Я и сам, честно говоря, недоумевал, зачем же жениться так рано. В особенности когда понял, что сам сильно поспешил. Но прадед, которому я адресовал этот вопрос, пояснил, что для него ранняя женитьба действительно плюс. Ну да, они с Эригоной до сих пор два попугайчика-неразлучника. И для них ранний брак стал возможностью поскорее познать все прелести любви – не только духовной, но и физической. Если тело, разум и психика готовы, то зачем еще ждать?

Тем более при таком раскладе детьми обзаводишься раньше, а когда они вылетают из гнезд, вы оба еще полны сил и желания проводить время друг с другом. Вроде как отстрелялись, можно и себе время посвятить. У землян вот не так: там, когда дети наконец начинают жить своей собственной жизнью, родителям уже просто хочется покоя, а романтика приобретает несколько иной вид, чем в то время, пока тело горит и душа жаждет открытий.

– Вы живете дольше землян. И здоровье лучше. – заметила Регина, когда я все это ей изложил. – И так времени друг на друга хватит. Разве что если ошибся в выборе партнера, можно скорее развестись и найти свою половинку, чтобы потом не выносить мозг тому, кто случайно оказался рядом, тем, что отдал ему лучшие годы своей жизни.

– Это точка зрения Антея, не моя. – напомнил я. – Иксион вот женился в двадцать. Мама тоже замуж за папу не в четырнадцать побежала. Постепенно возраст все равно сдвигается. Я бы его еще подвинул.

– А когда ты понял, что любишь меня? – вдруг выпалила Регина и тут же испуганно прикрыла рот ладонью. – Впрочем, вряд ли я хочу это знать.

Я удивленно на нее глянул. Есть у красотки такая привычка: вдруг выдавать что-то, что к теме не относится. Или относится, но косвенно. Однако судя по ее реакции, этот вопрос вырвался неожиданно даже для самой лисы.

– И что ты молчишь? – не дождавшись от меня ответа, проявила она чудеса логичности и последовательности.

– Так мне отвечать или ты не хочешь знать? – развеселился я.

– Отвечай, раз уж я это вслух сказала.

– Когда лишился тебя. Когда ты решила взять тайм-аут. Ну помнишь, мы искали Налона и, когда нам понадобился эмпат… – я решил было освежить ее память, но тут же получил по голове. – Не понял?!

– Значит, я по нему уже два года сохла, а до него только дошло! – возмутилась Регина.

– Ну я же тугодум!

– Нечего прикрываться тупостью! Когда тебе надо, до тебя быстро доходит!

– Блин, женщина, утихни! Я два года пытался не поддаваться на твои провокации, держать себя в руках, чтобы не взвалить тебя на плечо и не утащить, подобно первобытному человеку, в пещеру, как только предоставится удобная возможность – а их было немало! И не сомневайся, если бы я оказался свободен, воспользовался бы первой же! Но пока я усмирял буйную плоть, у меня просто не хватало ресурсов понять, что я чувствую всеми органами, а не только тем, который у меня ниже пояса находится! А когда ты устранилась, появились время и силы наконец-то головой подумать, а не…

Красотка перебила меня поцелуем, и я снова ничего не понял. Обычно, после прелюдии в виде затрещин, начинается красочная и фееричная ссора. Я уверен, она и сейчас назревала. Но лиса вдруг почему-то передумала. Не могу сказать, что я против, однако обычно она редко отказывается от хорошего скандала. И теперь, когда Регинка оторвалась от моих губ, я всем лицом изобразил огромное недоумение, а она рассмеялась.

– До определенного момента я вообще думала, что тебе мои приставания до лампочки. А ты, оказывается, изо всех сил с собой боролся.

– А эмпатию включить?

– Я боялась.

– Чего?! – тут я изумился еще больше.

– Ну ты всегда очень бережно ко мне относился, возился со мной, терпеливо сносил все мои истерики, в том числе и когда я перестала блокатор принимать. Но при этом, хоть охотно шел на телесный контакт, обнимал, прикасался, но все как-то… По-братски, блин! И я боялась, что если включу эмпатию, то и почувствую, что ты меня как сестру воспринимаешь или вообще жалеешь, из жалости со мной носишься.

– Жалеть близких – это естественно. Но про сестру ты загнула, конечно. Это каким импотентом надо быть, чтобы не видеть в тебе женщину?

– Я таких не встречала. Хотя иногда хотелось, если мужчины, в своем желании мной обладать, берегов не видели. – лиса вздохнула и положила голову мне на плечо. – А вот ты не то, что видел, крепко этих берегов держался.

– Дурак был!

– Может быть.

– Вот спасибо, дорогая!

– Всегда пожалуйста, милый. – хмыкнула она. – Может, если бы ты сразу поддался и дал то, что мне нужно было на тот момент, мы бы так не влипли.

– Я бы тебя все равно полюбил.

– Не уверена. Это еще одна причина, по которой я категорически против необитаемого острова. Ведь если лишить нас памяти, заставить забыть все, что было, и мы просто поддадимся зову природы, то в результате можем быстро друг другу наскучить.

– Я думаю, такого не произойдет. Но можем проверить!

– Не боишься того, что я окажусь права?

– Нет. Я уверен в своих чувствах. Ты все равно моя, что бы ни произошло между нами. Да и потом, нам же впоследствии вернут память, так что никуда ты от моей любви не денешься все равно.

– Хитрый. – улыбнулась Регина. – Все равно я не согласна. Потом окажется еще больнее.

– Не будем о грустном. Лучше скажи теперь, когда ты поняла, что любишь меня?

– Обойдешься!

– Регин!

Но упрямая лиса только показала мне язык в ответ. Однако я не сдался и стал ее щекотать, требуя ответа. Красотка засмеялась, начала извиваться и отбиваться.

– Это нечестно! Ты знаешь мое тело и используешь это знание против меня!

– Беру с тебя пример, ты же частенько так делаешь. Отвечай давай.

– Ну хорошо-хорошо, сдаюсь! Когда дворец разрушила. Ты стоял рядом со мной, держал меня за руку. А я вдруг поняла, что мое чувство к тебе – больше, чем просто желание оказаться в одной с тобой постели. Ты мне сразу понравился, красивый парень, с прекрасным телом, горячий – почему бы такого и не хотеть? Но твоя поддержка, твое стремление помочь мне, обнаружило еще и твою замечательную душу, твое большое сердце. Я поняла, что люблю вот этого прекрасного мальчишку рядом со мной, а главное, хочу, чтобы он, в смысле ты, и дальше в меня верил. Может, я и дворец смогла тогда разрушить не потому, что поверила в мощь своего телекинеза. А потому что любовь сделала меня сильнее.

– Ты бы его в любом случае в порошок стерла.

– И твоя вера в меня – это тоже важно. Но прежде всего любовь. Я потому вас всех тогда и расцеловала, потому что хотела иметь легальный предлог поцеловать тебя. А ты даже не заметил, что этот поцелуй длился дольше, чем со всеми остальными! – треснула она меня.

– Да блин! Я в тот момент, как и все остальные парни, пытался отреагировать на происходящее более-менее прилично! Ты же даже камень возбудить способна!

Регина засмеялась, но тут же посерьезнела. Я вздохнул. За эти годы я не только тело любимой превосходно изучил, но и стал очень хорошо понимать, что творится в ее голове. Только что женщина была счастлива, мысленно вернувшись в момент зарождения наших чувства. На старте любовь всегда окрыляет. Но от знания, к чему это привело, увы, никуда не деться.

– Регин… Давай попробуем сначала, умоляю тебя. Я не потащу тебя жениться завтра же. Дай мне шанс снова заслужить твое доверие. Не бойся боли, не бойся вторично во мне обмануться. Этого не будет.

– Ты уже женат, милый.

– А вот этот вопрос я решу даже не дожидаясь завтрашнего дня. Ба!

Регина тут же закрыла мне рот ладошкой и встревоженно на меня посмотрела.

– Не вздумай! Мне хватило двух твоих попыток. Если каждый раз кто-то страдает – это знак. Значит, нельзя так.

– Да что за глупость?! Неужели ты думаешь, что любовь нам дана в наказание, а не на счастье?

– А тебе мало двух намеков?

– Вообще было три попытки. – вдруг сказал против воли мой язык. – Просто ты не знала.

– Что?! И когда случилась третья?

– Когда Алекс меня по частям собирал. – неохотно признался я.

Да, был такой момент. Я крупно поссорился с Силией, объявил ей о разводе и полетел к Регинке. А лиса в тот момент была сильно не в духе, да и я еще не остыл. Поэтому поссорился и с ней тоже. После этого я снова улетел охотиться за космическими пиратами, даже поймал парочку. Но в процессе они неплохо меня порезали и я уже думал, что доигрался – однако чудеса Хроносовской медицины не дали мне наконец достичь своей цели. Регина, судя по ее глазам, тоже вспомнила тот момент и снова дала мне по голове.

– И тебе этого мало?

– Знаешь, у землян есть поговорка «Бог любит троицу». Все, три несчастья случились, мы лимит исчерпали. Можно начать с чистого листа.