Полная версия
Утром, перед завтраком Кэт отправили доить коз, а Сюзи – за мануфактурой. Всем домочадцам объявили, что ночью кто-то неизвестный подбросил на порог дома маленькую девочку. Когда все собрались за столом позавтракать, Джон и Мэри принесли девочку в гостиную, представили ее по имени и объявили о своем решении – удочерить малышку. Лизи, или Елизавета сразу стала всеобщей любимицей, как может не понравиться улыбчивый младенец с редкими кудряшками и синими глазками, с ямочками на пухлых ручках и ножках. Джон держал ее на руках, а та весело захихикав, описала его. Аптекарь тоже засмеялся и сказал: – Ну, знакомство с семьей состоялось, просим любить и жаловать – Лизи! Вечером решено было устроить праздничный ужин. Генри как будто оживился, впервые улыбка осветила его лицо, он помылся в почти холодной ванной и переоделся в чистое белье. Вильям умылся и причесался, – аскетичный старик, даже это было геройство с его стороны. За ужином все были нарядные, во главе стола сидели Мэри и Лизи. Каждому хотелось подержать ее на руках. Девочка оживила тихий дом аптекаря. Она добавила хлопот, но это были приятные хлопоты.
Как у всех счастливых людей, дела у Джона пошли в гору, ему удалось вырастить сахарную свеклу, – это сулило большой доход. Генри удачно продал свои картинки, старик Вильям придумал чудесное новое лекарство. Он ходил довольный, мурлыкая себе под нос веселую песенку. Мери всецело погрузилась в воспитание Лизи, материнское счастье переполняло ее, она несла его как полную чашу осторожно, чтобы не расплескать. В тот день, когда Лизи попала в дом аптекаря, ей было почти пять месяцев. Росла она в сытости и заботе, наполняя дом приятной суетой. Немного погодя малышка стала ползать на четвереньках, затем встала на ножки и бегала без устали по всему дому, преодолевая лестницу ползком. Казалось, что маленькая девочка заняла собою все пространство в доме, для нее не существовало непреодолимых препятствий. К концу дня, когда засыпая, она слушала сказку, все облегченно вздыхали и переходили на шепот, передвигаясь мимо детской на цыпочках. Домашних хлопот было много, стало очевидным, – чтобы уследить за непоседой, необходима помощь. Мало того, малышка тащила в рот все что ни попадя, Мэри переживала за ее здоровье, поэтому решила найти няню для ребенка. Только вот с ними была проблема – сложно было найти подходящую работницу, – у всех были какие-то недостатки.
Тем временем в стране происходили судьбоносные события – казнь короля Карла I, окончание гражданской войны, приход к власти Карла II, развитие флота, колонизация южных стран. Лишь в доме Еллоу жизнь текла как обычно тихо и спокойно. Изменилось одно – у Лизи теперь была няня. Из всех представительниц женского пола на эту работу пришлось выбрать относительно лучшую кандидатуру – более чистоплотную на вид. Это была рыжеволосая, остроносая девушка лет двадцати с тонкими, всегда подкрашенными губами и скользким взглядом зеленых глаз. Впервые в доме она появилась в откровенной одежде, едва скрывающей ее пышные формы, что сразу вызвало неприязнь у Мэри. Тем не менее, она все-таки взяла Элис на работу с условием, что та будет одеваться скромнее. Спала няня в одной комнате с Лизи и занималась только ее воспитанием. Девочкам Кэт и Сюзи не нравилась Элис, она вела себя заносчиво, была нечиста на руку, к тому же Элис явно положила глаз на хозяина дома. Все разговоры сразу прекращались, когда она появлялась рядом. За все прошедшие годы ее пребывания в доме, поведение Элис ни у кого не вызывало одобрения, но найти ей замену было достаточно сложно. Мэри с Джоном вынуждены были оставить няню хотя бы до пятилетнего возраста дочери. Маленькая Лизи была непоседой, уследить за ней, не забросив работу – невозможно. Элис же относилась к своим обязанностям из рук вон плохо. Бывало так, что ребенок с улицы самостоятельно приходил домой в то время, когда Элис любезничала с ухажером. По утрам Лизи всегда просыпалась раньше своей няни и босиком бегала по всему дому, распевая песенки не совсем приличного содержания, которые она слышала на улице во время прогулок с Элис. Тем временем няня безмятежно спала.
Последней каплей, переполнившей терпение четы Еллоу, послужило событие, которое случилось в разгар лета на прогулке. Лизи тогда было уже чуть больше пяти лет. Она гуляла на улице с Элис. Погода была солнечная, двор дома был полон цветов, вокруг них порхали бабочки, птицы весело щебетали, радуясь теплу и солнцу. Элис как всегда разговорилась с каким-то незнакомцем, абсолютно не обращая внимания на свою воспитанницу. Лизи любовалась цветами и гонялась за бабочками. Дотягиваясь до бабочки, сидящей на цветке, который рос между камнями за ограждением реки, она залезла на него, встав на четвереньки. Камни были скользкими, ее нога соскользнула с камня, облепленного влажным мхом. Пытаясь удержаться на нем, Лизи хваталась за жидкие веточки растений, проросшие между камнями, но они вырывались из маленьких детских ручек. От испуга и удивления Лизи даже не догадалась позвать кого-нибудь на помощь. Казалось бы, трагический конец неизбежен, безуспешно цепляясь за камни, девочка все дальше и дальше сползала в воду. Между тем Элис продолжала оживленно беседовать с ухажером, заливаясь раскатистым смехом.
В это время Дэн и Джим возвращались с рыбалки. Они уже сдали улов продавцам и подплывали к своей пристани, сидя на веслах спиной к дому. Громкий смех Элис привлек внимание мальчиков. Невольно они оглянулись на берег и тут же увидели Лизи, которая отчаянно пыталась удержаться на каменном ограждении, хватаясь за камни и ветви. Не раздумывая, Дэн сдал весло Джиму, быстро скинул одежду и нырнул в реку. Лизи плюхнулась в воду как раз в тот момент, когда Дэн подплыл к этому месту, он успел поймать ее уже в воде. Девочка не успела хлебнуть воды, только испугалась. В этом месте глубина реки была небольшая, но ее вполне хватило бы, чтобы малышка утонула. Стоя по грудь в воде, парень попросил Лизи не пугаться и ухватить его за шею. Джим уже пришвартовался к пристани, он помог Дэну с девочкой выбраться на берег. Лизи повезло, что соседские мальчики оказались рядом, иначе она неминуемо бы погибла. Лето было теплое, но вода в реке все же – прохладная. Дэн подхватил мокрую девочку на руки и бегом отправился в дом. Даже не обратив внимания на мокрую Лизи, которую мальчик пронес мимо нее, Элис продолжала кокетничать с каким-то мужчиной. Дэн принес девочку в гостиную и позвал Мэри. Она была на кухне. Выглянув оттуда, Мэри увидела промокшую до нитки Лизи на руках у такого же мокрого соседского парня. Она сразу же догадалась обо всем. – Что случилось? Почему Лизи вся мокрая? – взволнованно спросила она. – Не переживайте, пожалуйста, уже все хорошо. Лизи упала в воду, а мы с Джимом ее вовремя выловили, она даже не успела попробовать речной воды, – поспешил успокоить ее Дэн. – Джон, иди скорей сюда! – громко крикнула Мэри и кинулась к девочке, заключив ее в свои объятия. Спохватившись, она быстро принесла полотенца, одно из них отдала Дэну, а другим окутала дочь и отнесла ее ванную комнату, где сняла с нее мокрую одежду, хорошенько обтерла и переодела во все сухое. – Милая, извини меня за то, что я позволила этой негодной няне приглядывать за тобой, – испуганно шептала она и уже обращаясь к вошедшему Джону сказала: – Не думаю, что это была хорошая идея взять Элис нянчиться с нашей девочкой, она же абсолютно не следит за ней. Наша дочь могла погибнуть из-за нее!!! Она упала в реку! Если бы не соседские мальчики, мы потеряли бы нашу малышку! Гони ее прочь из нашего дома! Джон в не себя от ярости молча вышел во двор. Элис, как ни в чем не бывало, так и стояла рядом с незнакомцем, беседуя с ним и оглашая двор неприличным смехом. Джон, обратился к ней, едва сдерживаясь. Твердо и решительно он потребовал, чтобы Элис немедленно зашла в дом, собрала свои вещи и покинула их навсегда. В ответ няня, как бы позируя перед своим собеседником – незнакомым мужчиной, устроила громкий скандал. Неприлично ругаясь, она заявила, что ничего особенного не произошло. Незнакомец предпочел не слушать перебранку и быстро удалился. – Да что такого я сделала не так, ни днем, ни ночью – никакого покоя! Кто вообще может уследить за этой девчонкой?! Да вы на руках меня должны носить за мою непосильную работу, а что я слышу в ответ – одни упреки! Платят – гроши, а требуют ухода как за принцессой! – визгливо выкрикивала она. Сказать, что Джон был возмущен – ничего не сказать, слова вначале застряли у него в горле. Он побагровел, нахмурил брови, выслушивая наглые выступления няни. В конце концов, громко, как раскат грома на весь двор прозвучал его голос: – Молчать!.. Вон из дома!!! Элис подавилась своими последними словами, испуганно затихла и спотыкаясь зашагала в сторону двери. Она суетливо собрала свои вещи, воровато оглядываясь и шипя себе что-то под нос, а затем удалилась, сопровождаемая молчанием и осуждающими взглядами всех домочадцев. В этот момент все в доме поняли – в лице Элис они приобрели злейшего врага. Таким людям как Элис присуще во всех своих бедах и ошибках обвинять других, кого угодно, только не себя. Она наверняка еще попытается причинить им зло, но хотя бы – ее сейчас нет в доме рядом с малышкой. Теперь все по очереди занимались воспитанием Лизи, наверстывая упущенное. По утрам Мэри помогала ей умыться и почистить зубы, одеться. Затем заплетала Лизи косички. Девочка сама уже ела, сидя за одним столом со всеми на своем стульчике. Кэти гуляла с ней по утрам, а Сюзи – по вечерам. Днем Вильям и Генри по очереди учили Лизи грамоте и рисунку. После обеда девочку укладывали ненадолго поспать. В этом всем помогала пушистая кошка Кири, только ей удавалось уложить девочку спать днем. После ужина Лизи усваивала уроки естествознания от Мэри. Ночью Джон, укладывая дочку спать, читал ей сказку, а кошка Кири мурлыкала в ногах у Лизи, охраняя ее сон. Так они и жили. Элис больше не появлялась в их доме, ее видели только издалека, она наблюдала за домом аптекаря. Элис явно хотела мстить за то, что ее уволили, хотя она сама была виновата в этом. А ведь ее даже не наказали за халатность, – ее маленькая пятилетняя воспитанница могла утонуть. Так и случилось бы, если бы не помогли соседские парнишки. Итак, Лизи повезло в первый раз, – она не утонула, но имела такую возможность.
Глава III
1654 г. Трудности воспитания, маленький возница.
Джон и Мэри выжили в смутные времена, потому что не жадничали, они не только продавали, но и просто помогали всем страждущим. Рядом с аптекой в кондитерской они подавали чай, какао со сладкими пирожными и печеньем. Тростниковый сахар тогда был очень дорогой, но Джон делал сахар из свеклы, к тому же местный мед тоже был неплох. На чердаке в больших корзинах Мэри с помощью Вильяма удалось вырастить из саженцев много экзотических растений. Саженцы привозили по заказу Джона путешественники. Мало что приживалось, но все же со временем образовался зимний сад на мансарде. Джон планировал выставить вечнозеленые растения в аптеке и кондитерской. Там у аптекаря Еллоу не было отбоя от посетителей. Аппетитный сладкий запах оттуда разносился на всю улицу, привлекая обывателей. К Джону приходили и за лекарствами, и за лакомствами. Посуду для аптеки и кондитерской Джон делал сам. Глиняную посуду он обжигал на заднем дворе в большой печи под навесом. Там же выдувалось стекло и делались металлические тонкостенные коробочки. Баночки и металлические коробочки Генри расписывал красками, которые изготавливал Вильям. В них продавались сухие продукты, чай и фруктовые леденцы. Все это пользовалась стабильным спросом и приносила неплохой доход, но это ни у кого не вызывало чувство зависти. Такого никто в городе не производил, конкуренции – не было. Даже в криминальной среде было особое мнение насчет аптекаря. Его, можно сказать, охраняли от заезжих разбойников и от менее толковых врачей. Джон был, пожалуй, единственным источником лекарственных средств на весь город, да и сам неплохо лечил больных, зачастую – бесплатно. Трудолюбивая семья Еллоу, как и их соседи, не знала нужды, они обменивались с кожевенником и портным своей продукцией. В целом их отношения были дружеские, даже можно сказать – приятельские. У тех и других весь день был заполнен работой, отдых и праздники случались редко. Лишь иногда, в теплые погожие дни по вечерам Мэри устраивала на вершине большого холма пикники в компании с соседями. Оттуда открывался прекрасный вид на пролив Ла-Манш, порт с кораблями, лес и город.
Лизи подросла, Вильям начал обучать ее другим языкам, математике и химии. Мэри старалась обучить дочь правилам ухода за растениями и животными, но Лизи не нравилось копаться в огороде с матерью. Другое дело – кормление животных – это ей нравилось. Саму же девочку сложно было заставить вовремя поесть. Во-первых, она любила сладости и частенько забегала в кондитерскую. Во-вторых, любопытной Лизи не хватало времени, ведь столько интересного было вокруг. Она без устали познавала окружающий ее огромный мир. Как – то раз после обеда, когда Лизи должна была спать. Ей не спалось, да и погода стояла хорошая. Девочка решила немного погулять одна. Потихоньку выбравшись из дома, она пошла по берегу реки к мосту. Вспоминая событие с падением в реку, Лизи держалась подальше от края воды. Переходя через мост, ей встречались возницы с повозками. Проходя мимо замка, она удивилась тому какой он большой и мрачный. Ближе к порту стали встречаться большие кареты, запряженные фыркающими лошадями, одна из них чуть не сбила ее с ног, окутав клубами пыли. Далее Лизи держалась поближе к обочине дороги. Дойдя до порта, перед ней открылся огромный движущийся мир: большие корабли на пристани, матросы, перекатывающие бочки и повозки, шлюпки, отчаливающие и швартующиеся к причалу, продавцы рыбы и специй, их покупатели с повозками. Это было похоже на большой муравейник, все вокруг двигалось так быстро, было таким большим, что даже стоя в сторонке, девочка опасалась, что ее затопчут. Двое бородатых мужчин, неопрятно одетых и грязных, грубо окликнули ее: – Эй, малявка, ты тут одна что ли? Ну- ка, иди сюда! Лизи шмыгнула под прилавки и отбежала подальше от опасных субъектов. Она остановившись на безопасном расстоянии, прижалась к прилавку продавщицы рыбы, спрятавшись за ее палаткой. Она стала рассматривать все происходящее вокруг. Сверху, громко шумя, летали чайки, стараясь стащить с прилавка рыбу. Мухи тоже были не прочь хотя бы посидеть на рыбке. На бочке, стоявшей неподалеку, сидел рыжий облезлый кот и с вожделением грыз мелкую рыбешку, с опаской оглядываясь по сторонам и урча. «Какой-то он недобрый», – подумала Лиз. Прилавок с рыбой, где устроилась Лизи, не отличался чистотой. Продавщица неистово размахивала тряпкой, разгоняя мух и чаек, затем этой же тряпкой она вытирала пот с лица. Женщина была на удивление толстая, ее одежда была неопределенного цвета и свисала с нее как балахон. Продавщица постоянно выкрикивала: «Рыба», «Свежая рыба» и сама была похожа на рыбу. Ее глаза были такие же светлые и выпученные, а губы – большие, бугристые и почти бесцветные. Хозяйка прилавка не рада была присутствию девочки, окинув ее недоброжелательным взглядом, она замахнулась на нее тряпкой. Лизи нырнула под прилавок во избежание ее дальнейших действий. Там она столкнулась с пристальным взглядом огромной крысы. Лизи впервые видела крысу, сначала она сильно испугалась. Еще бы, крыса не выглядела ласковой и доброй. Ее крошечные глазки были переполнены злостью, они как будто предупреждали о нападении. Хозяйка прилавка не отличалась чистоплотностью, – под прилавком были разбросаны отходы рыбы, источающие зловоние. Целый рой мух кружился над ними. Лиз заметила, что ее одежда и руки были безнадежно испачканы в черной склизкой жиже. Крысе нужны были эти зловонные отходы, она готова была их защищать, еще секунда и крыса набросилась бы на девочку. Лизи, не раздумывая, попятилась назад, благополучно покинув свое укрытие, она что есть сил, бросилась бежать в сторону дома. Перейдя на шаг, девочка держалась поближе к краю дороги, все вокруг нее было огромное, словно из страны великанов. Вечерело. Лизи казалось, что прошло уже очень много времени, она прибавила шагу, а затем побежала, несколько раз падала и разбила коленки. Одежда грязная, пропахшая рыбой, колени – разбитые. Лизи была уверена – наказание неминуемо. И все-таки дома лучше, она бесстрашно поспешила домой, уже сожалея о своем поступке.
Тихо, как мышка, она ступила за порог своего дома так, чтобы никто ее не заметил. Но Джон с Мэри, Кэт и Сюзи уже ждали Лизи в гостиной, а мальчики так и ходили на улице, выкрикивая ее имя. Итак, девочка явилась перед всеми грязная как бродяжка, с разбитыми коленями. Ее наперебой стали ругать, стыдить, только Джон смотрел на дочь молча, сдвинув брови. От этого молчаливого наказания было тяжелее всего. Лизи опустила голову и всхлипывая произнесла: – Простите меня, я больше никогда не буду так делать, черт меня подери! Было странно слышать такие слова из уст маленькой девочки. – Да ты выражаешься как заправский пират, – сказал Джон, еле сдерживая смех. – Мэри, устрой нашему пирату головомойку. Девочки, зовите мальчиков в дом, нашлась пропажа. Мэри молча отмыла Лизи в чуть теплой воде с мылом, намазала ее колени щипучей коричневой мазью, переодела ко сну и поставила у кровати кружку молока с булочкой. Они с Джоном очень переволновались, когда обнаружили, что дочери нет дома. Мэри опасалась, что в сердцах может наговорить лишнего своей маленькой дочке, поэтому сдержанно сказала: – Сегодня ты засыпаешь без сказки на ночь, а завтра нам еще предстоит серьезный разговор, спокойной ночи. – Мамочка, прости меня, пожалуйста. Я поняла, что очень плохо поступила. Мне очень стыдно, я – такая глупая, – повинилась Лизи. Мэри обняла Лизи, поцеловала ее в носик и первый раз за день – улыбнулась. Как только Мэри ушла, Лизи начала есть булочку, запивая ее молоком и увлеченно рассказывая кошке Кири о том, что она увидела. Про огромные кареты, про матросов, про назойливых мух и наглых чаек, про продавщицу рыбы с бесцветными глазами, про рыжего облезлого кота, про самую страшную на свете огромную серую крысу, про свое бегство из порта. Лизи не знала, что будет завтра. «Наверное, как-нибудь накажут», – с сожалением подумала она, затем с удовольствием потянулась в мягкой постели и вскоре крепко заснула.
Во сне девочка еще раз пережила свое удивительное путешествие. Утром с ней серьезно поговорили об опасностях, которые подстерегают на каждом шагу маленьких девочек, о продавцах детей и злобных кровожадных бандитах. Лиз пришлось пообещать, что она никогда не уйдет из дома на прогулку одна. Со своей стороны Джон пообещал брать Лизи с собой в порт, – он закупал там специи, чай и заморские фрукты. Приключения манили девочку, но она сдержала свое слово. Только с Джоном она ходила в порт, причем – держалась за его штанину, не отрываясь. Такие увлекательные походы нравились Лизи, с отцом ей было совсем не страшно, – никто не пытался обидеть девочку. В порту, как стая чаек шумели рыночные торговцы, мимо проезжали кареты, лошади в упряжке задорно цокали копытами. Иногда в полуоткрытое окошко кареты можно было разглядеть нарядную даму в шляпе с перьями и цветами. Вереницы матросов загружали бочки с водой и продуктами на корабли у пристани. То и дело с разных сторон кричали: «поберегись!», пробегая мимо с телегой, груженной мешками. Аптекарь с дочкой закупали разную продукцию, складывали все возничему в повозку, а наполнив ее, направлялись к своему дому, деловито обсуждая сделанные покупки. За ними, едва передвигаясь, шла худенькая лошадка, запряженная в повозку. Впрочем, возница тоже не отличался лишним весом, ему от силы было лет десять, или чуть больше. По возвращении домой и после разгрузки Джон расплачивался с возницей, но не отпускал его без обеда. Лошадку тоже кормили, даже угощали кусочком сахара и сухариком на десерт. Лизи очень нравились такие походы в порт. В теплое время года Джон с Лизи каждый третий день совершали закупки на пристани в порту, но когда шли дожди, приходилось сидеть дома. Им было чем заняться – Джон работал в аптеке, а Лизи послушно постигала науки и помогала матери на кухне.
Однажды, после долгих проливных дождей, Джон с Лизи как обычно отправились в порт за покупками. По пути у края дороги, они не нашли как обычно стоящую повозку с лошадкой и маленьким возницей. Стали их искать. Расспрашивая всех прохожих и осматривая все в округе, они нашли место их пребывания. Мальчик и его лошадка ютились на пологом берегу реки под аркой моста, на подстилке из веток в шалаше из плаща. У них был жалкий вид. Мальчик лежал под ворохом сырой одежды, Джон подошел к нему и осмотрел. У мальчика был жар. Три дня почти не прекращаясь, шел проливной дождь. Работы не было, костер не развести – кругом вода, уровень в реке повысился, еще немного – и их могло просто смыть течением реки в море. К счастью дождь закончился и этого не произошло. Ребенок был болен, его надо было срочно спасать, Джон отложил свои расспросы на потом. Он и так все понял. Во время дождя у них не было работы, еды, согреться негде. Безусловно, мальчику и его лошадке срочно требовалась помощь. Повернувшись к Лизи, аптекарь нарочито серьезно спросил свою дочь: – Лизи, как ты думаешь, они нам сгодятся в помощники? – Безусловно, у нас же есть где спать и мальчику и лошадке! Конечно, какой разговор? Решено! – радостно ответила Лизи, подпрыгнув на месте. – Да, только сегодня мы в порт не идем, нам надо позаботиться о новых жильцах, – промолвил аптекарь, собирая нехитрый промокший скарб мальчика в повозку. Тот был так слаб, что пришлось его самого посадить в повозку. Они вернулись домой, Джон с порога обратился к жене: – Дорогая, мальчика надо лечить, он простужен, к тому же давно не ел, устрой его в гостевой комнате. Накорми, но только немного, чтобы не навредить, лучше всего подойдет козье молоко с хлебом и медом, – распорядился Джон. Повозку мальчика разгрузили, его вещи вывесили на чердаке сушиться, Чарли отвел лошадку с повозкой на скотный двор к козам и овцам. Он подкинул ей сена и овса. Мальчика разместили в гостевой комнате и покормили. Первым делом Джон стал сбивать жар, – он несколько раз обтер его полотенцем, смоченным в растворе винного уксуса. На ноги ему надели теплые носки из овечьей шерсти, грудь намазали какой-то мазью, а в комнате растопили камин, не потому что там было холодно, – надо было избавиться от сырости и москитов. Лизи наблюдала за всем этим сквозь щель в дверном проеме. Мэри всю ночь меняла мокрые повязки на голове у мальчика, – они быстро высыхали. Лишь под утро дело пошло на поправку, наконец-то все узнали, что мальчика зовут Майк, а его лошадку – Мэгги, мальчику было одиннадцать лет, а лошадке – два года. У Майка был жар и удушливый кашель, его еще долго пришлось лечить, прежде чем он смог подробно рассказать о своей прежней жизни.
Судьба мальчика мало чем отличалась от многих судеб детей того времени. Мама Майка была наследницей землевладельца, овдовев, она вышла замуж за молодого мужчину. Новый муж был большой затейник, он не любил Майка и тайно решил продать его торговцу детьми. Майк случайно услышал его разговор с посторонним мужчиной возле конюшни. Он часто навещал свою лошадку, которую подарил ему отец, Майк скучал по нему, а Мэгги напоминала об отце. В этот раз, Майк, ухаживая за своей лошадкой в конюшне, невольно услышал чей-то разговор снаружи. Одного из них он узнал, – это был отчим. Тот не предполагал, что Майк стоит за воротами конюшни и может его слышать, тем не менее, с незнакомцем он переговаривался вполголоса. Волей неволей Майк прислушался, ему удалось расслышать конец разговора. Судя по нему, через день мальчика должны были похитить, а отчим за него намерен получить оплату. Недолго думая, Майк обратился к маме, но она сказала, что он ее обманывает, наговаривает на отчима, потому что тот ему не нравится. Медлить было некогда. Майк знал, где в кабинете отца лежат его документы о рождении и наследстве, еще при жизни тот показал ему комод с потайной столешницей. Документы лежали в кожаном мешке, свернутые в рулон. Там же мальчик взял мешочек с мелкими монетами, собрал свои вещи, только самое необходимое, на кухне прихватил немного продуктов на первое время, в конюшне сложил все в повозку, не забыв про мешок овса и добрую охапку сена. Незаметно для всех вечером Майк взял из дома еще и теплое одеяло, отцовский плащ с капюшоном, свою теплую одежду.
В этот день никто не заходил в конюшню, – никому не требовалось куда-то ехать. Конюх уже привык к тому, что Майк ухаживает за всеми животными и редко появлялся в конюшне, поэтому мальчику удалось беспрепятственно собраться и под покровом ночи покинуть отчий дом, даже не простившись с матерью. Это было ранней весной, все еще было прохладно, особенно ночью. Укутавшись в одеяло и преодолевая сон, Майк всю ночь погонял Мэгги, они все дальше и дальше удалялись от дома. Лишь днем Майк приглядел уютное местечко возле реки, где они с Мегги устроились на привал. Мальчик не останавливался на постоялых дворах, заезжал туда лишь, чтобы купить продукты. Спал, где придется, согреваясь возле костра. И так – три месяца. Летом он доехал до города, деньги закончились, надо было как-то зарабатывать на жизнь. Вот тогда Майк и решил заняться извозом. Он устроил под аркой моста незамысловатое жилье в виде шалаша из веток и отцовского плаща. Летом, в теплую погоду, было хорошо. По утрам Майк рыбачил, днем перевозил грузы в порт и из порта, вечером сидя у костра готовил еду, его научила этому няня. Все изменилось с наступлением сезона дождей, Майк не жаловался на невзгоды, и так все было ясно. Если бы Джон с Лизи не нашли Майка, его ожидала бы печальная участь. Без сомнения, – у него не было шансов выжить на улице ни в дождливую осень, ни в холодную зиму.