Фиктивный брак с чудовищем

С фотографии на меня пристально смотрели все те же темно-карие, почти черные глаза Чудовища – именно так я решила называть Марка про себя за его суровый внешний вид и отвратительную манеру общения с людьми в совокупности.

В душе я надеялась найти хоть что-то негативное, любую кроху информации, которая позволила бы мне с облегчением отказаться от предложения оформить фиктивный брак с Чудовищем. Спустя пару часов упорного поиска причины избежать замужества я была вынуждена признать, что таковой в сети не имеется. С какого ракурса не посмотри – добропорядочный бизнесмен, филантроп и честный человек.

При этом его собственное состояние в несколько раз больше, чем, по его словам, унаследую я. То есть уличить его в желании ограбить несчастную дурочку тоже как-то не выходит. Оттого вопрос, зачем Марку Истомину нужен этот брак, снова уперся в простой ответ – он друг отца, обещавший ему позаботиться обо мне.

Несмотря на то, что я ничего не смогла накопать на Чудовище, душевного спокойствия мне это не принесло. Как не принесло и окончательного решения: соглашаться или отвергнуть. Забыть об этих миллиардах, заводах, контрактах…

В момент, когда я почти уже достигла консенсуса с совестью, упрямо напоминающей мне о людях, которые могут пострадать из-за моей инфантильности и трусости, в дверь позвонили.

Могу ли я открыть? Мне ничего не говорили, что нет. Я закрыла ноутбук, подошла к двери, заглянула в глазок и, убедившись, что там не банда с автоматами, щелкнула замком.

Меня ожидал сюрприз. Очень элегантно одетая женщина, благоухающая как цветочная оранжерея, уставилась на меня, будто ожидала найти в этой квартире кого-то другого.

– Здравствуйте. Мне нужна Мария Царева, не подскажете, где ее найти? – спросила женщина, заглядывая в квартиру поверх моей головы.

– Здравствуйте. Мария Царева это я. Что вы хотели?

Мой ответ вызвал целый калейдоскоп эмоций на лице визитерши. От удивленно поднятых бровей до ярко читаемого недоверия моим словам.

– Паспорт показать? – поинтересовалась я, у застывшей в ступоре женщины.

– Честно говоря, я не ожидала, что вы… такая, – не стала лукавить женщина.

– Так что вы хотели? – напомнила я свой вопрос.

– Ах, да! Я личная помощница Марка Истомина. Зовут меня Алевтина. Я занимаюсь подготовкой вашей свадьбы. Времени у нас в обрез. Собирайтесь, я жду вас в машине у входа.

– Я… у меня ведь есть еще время до завтра, – попыталась возразить я. – Да и ночь…

– Какое время? У нас его, можно сказать, нет, дорогуша! И если платье я еще могу купить самостоятельно, то вот это вот, – схватив мою руку и демонстрируя мне мои же коротко обрезанные ногти, возмущалась Алевтина, – нужно немедленно ехать спасать. И волосы, и ногти, и… вообще все!

Из пламенной речи помощницы Чудовища я поняла только, что у нее приказ состряпать из серой мыши хоть какое-то подобие невесты. И как бы мне ни хотелось отстоять свое время на размышления, сказать ей ничего я не могла, так как помнила строгий наказ Марка, что ни одна живая душа не должна знать правду о нашей сделке.

– Ночью? – только и могла пискнуть я.

– За деньги, милая, даже мертвецы восстанут из могил в любое время суток…

– Хорошо. Я готова, – сообщила я, запихивая ноги в кеды.

Алевтине пришлось очень глубоко вздохнуть и задрать глаза к потолку, видимо обращаясь к Всевышнему, чтобы не высказать вслух, все что она думает о выборе невесты шефом.

Всю дорогу до салона Алевтина подшучивала, что на такой худосочной девушке, как я, любая тряпка смотрится. Я же совершенно не разбираюсь в моде, никогда не интересовалась ни косметикой, ни свадебными платьями, поэтому полностью доверилась Але и сотрудницам салона. Аля, пока мне делали маникюр, показывала различные сайты с платьями, а я только кивала. Она в этих храмах невест была как рыба в воде. Может, Марк женится не впервые? Женится на таких, как я, дурочках с богатым наследством, а потом избавляется от них. Брачный аферист? Синяя Борода? Может, все его богатство нажито таким путем?

– Девочки! Ну поторопитесь же! Еще депиляция, еще стрижка, – не давала и секунды передышки Аля полусонным сотрудницам салона.

– Может, вычеркнем депиляцию и остальные косметические процедуры? Чтобы не нервничать так, – предложила я, искренне переживая, что у Али на фоне стресса глаз дергаться начнет.

– С ума сошла? Чтобы на всех таблоидах главными персонажами были эти брови? – фыркнула Аля, задумчиво разглядывая мое лицо, словно такая идея ей нравится. – Ну уж нет. Шеф мне голову оторвет, – решительно отказалась Аля и от моего предложения, и от собственной идеи оставить все как есть.

Следующие несколько часов жизни я провела в гламурно-сияющем преддверии ада. Пыткам подверглись не только мои брови, волосы и ногти, но и моя выдержка – вынести все эти экзекуции было почти невозможно. К тому времени, как Аля доставила меня обратно домой, я почти начала ненавидеть Чудовище и его безапелляционные приказы окружающим.

– Ну все, будь на связи, красотка, – дав мне свой номер телефона, Алевтина в последний раз рассмотрела меня от прически до свежего педикюра. – Завтра придет машина с твоими вещами, будем мерить и подшивать, а в субботу в шесть утра я жду тебя в салоне на свадебные прическу и макияж. Платье сразу не надевай, на месте переоденешься.

Домой я вернулась только под утро и сразу свалилась спать. Все тело горело от усилий мастера депиляции, посмотреть на то, что сотворили с моими руками и всем остальным, я не отважилась. Мне неудобно было хвататься за вещи, умываться, раздеваться… Но я привыкну, наверное.

Я надеюсь. Другого выбора у меня просто нет.

Глава 5. Марк

В итоге два дня пролетели как мгновенье. Кутерьма с меблировкой и прочими бабскими прибамбасами в доме была невыносимой. Фантастически радостная реакция моей экономки на новость вытекла в неуправляемое стремление Антонины превратить мой дом в кукольный домик Барби.

– Марк Андреевич, как вы думаете, новую посуду мне выбрать или хозяйка сама захочет? – ходила за мной по пятам Антонина, изводя вопросами.

– Посуду? А куда делась прежняя? – наблюдая за рабочими, меняющими портьеры, спросил я.

– Прежняя на месте. Но она же не подходит для романтических ужинов… – снова понесло Антонину в дебри моей еще даже не начавшейся семейной жизни.

Какие романтические ужины с этой мышкой серой? Я что, похож на отчаявшегося девственника? Мне хоть из дома со всем этим беги.

– Антонина, спасибо вам. За короткий срок столько барахла накупили, будто до этого тут из интерьерных украшений только пустой пакет по дому летал! Чтобы я без вас делал, дорогая? Но давайте на этом остановимся? Вдруг Маруся захочет что-то выбрать на свой вкус, – из последних сил старался я сохранять хладнокровие.

– Ладно. Я тогда пойду проверю, как в большой столовой подготовка идет, – тут же нашла себе иное занятие неугомонная женщина.

Я набрал в грудь воздуха побольше и как можно медленнее выдохнул. Предлагая сделку Маше, я и представить себе не мог, насколько усложнит мою привычную жизнь присутствие жены в доме. Ведь о ее фиктивном статусе я, разумеется, трепаться не собирался никому, включая прислугу. Одна живая душа будет в курсе – и все, пиздец. Все планы накроются медным тазом.

Поднявшись на второй этаж и прогулявшись до самой последней двери в коридоре, я еще раз осмотрел подготовленную для девчонки комнату. Понятия не имею, что там в тренде сейчас у легкомысленных барышень, но Маруся-то не такая, все намного сложнее, поэтому приказал оформить спальню в сдержанных пастельных тонах от молочно-белого до темно-бежевого.

– Плюшевого мишки не хватает, – насмешливо фыркнул я.

Стиль вполне современный, в комнате есть все для настоящих модниц. От правильно выставленного освещения до глубокого гардеробного шкафа и зоны отдыха с выходом на индивидуальную террасу. И, конечно же, куча милых элементов декора, которые притащила сюда Антонина. Что со всем этим будет делать мышка Маруся?

– Марк Андреевич, а эту комнату так потом и оставить? – послышался за спиной голос экономки, и я едва не взвыл. – Ну, может, в кабинет переделать или рабочее там что-то? Вы же вместе спать…

– Антонина, – я повернулся, молясь, чтобы нервы не подвели. – Мой график работы подразумевает, что спать в одной комнате вместе с женой – прослыть садистом. Не понимаете? Тогда возьмите паузу, возьмите планшет и погуглите, чем чревато постоянное нарушение сна и режима…

Антонина хмурила брови, но потом просветлела, какое-то понимание на нее снизошло, а я себя похвалил – здорово выкрутился. Вот как раз раздельными спальнями сейчас никого не удивить, это почти уже норма, потому что что может быть здоровее нормального сна, как не удивить и тем, что муж впахивает как папа Карло в столице, а супруга сидит с пяльцами… или с телефоном в руках, в загородном доме с понедельника по пятницу.

– Ой, это так благоразумно с вашей стороны, – восхитилась Антонина и исчезла. А я привалился к стене и был даже не рад, что меня оставили в одиночестве.

Да все это я затеял только для того, чтобы парочка ушлых блогеров прокралась и написала про суету, а еще для того, чтобы не думать о том письме, что я получил.

Во-первых: свидетелей не было. А те, что были… ну, они ничего не могли рассказать.

Во-вторых… да это просто подстава, обозлился я. С чего я взял, что письмо касается именно того случая? «Я все еще помню, что ты сделал, и самое время за это заплатить». От какого-нибудь уволенного за пьянку дебила до дебила не меньшего, который решил, что это я устроил кирдык его бизнесу. Нормальному бизнесу ничто и никто не устроит кирдык, идиот… И с это мыслью я встряхнулся и отправился по делам, стараясь не думать, что точно те же слова я за эти два дня говорил себе раз пятнадцать.

«Как там дела у вас?» – написал я в мессенджер, но сообщение даже не прочитали. Ладно. В конце концов, Маруся увидела все то, чего была лишена… нет, чего иметь не хотела, и у малышки снесло крышу. Не успел я устроиться с планшетом в кабинете, как телефон подал признаки жизни.

«Марк, она не хочет надевать эти платья!» – писала Инна, стилист.

Да? Загадочно.

«Почему?»

«Она сказала, что они развратные».

Я застонал и откинулся на спинку кресла. Инна и Катерина, потому что любому нужен контроль, выбирали максимально скромное платье – увы, выбор был небольшой, размер у Маруси слишком маленький, икс-икс-эс, а грудь оказалась отменной «троечкой», и менеджеры салонов разводили руками. Из двадцати с лишним платьев Инна под контролем моего референта отобрала пять, и теперь маленькая мышь выкобенивалась.

Я бы взбеленился, но был уверен, что Маруся не со зла. Я помнил фотографию с банкета – ей некомфортно, я, конечно, дал указание Катерине максимально платье выбрать закрытое, но что она могла сделать, она ведь их сама не шьет.

И поэтому я ничего не ответил, покачал головой и открыл почту.

Черт.

«Завтра ты за это заплатишь».

Я, не думая, сделал то, за что, наверное, начальник СБ меня по голове не погладит.

«И что мне сделать, чтобы этого не произошло?»

Ответа не было долго, я сидел и не мог себя заставить заняться другими делами. Очевидная вроде бы мысль, что это обиженная любовница, в моем случае исключалась, потому что я предпочитал иметь дело с дамочками, на семейную жизнь не настроенными, а то и вовсе с замужними – закредитованные по самое немогу менеджеры по продажам с двумя детьми и супругом, царем дивана, не требовали от меня ничего, кроме хорошего секса и денег. Деньги я им давал, причем с удовольствием, зная, что все они пойдут не на тряпки или мужиков, а на хороший отпуск, репетиторов или вообще платные школы. Последние же года два я настолько забегался, что даже на постоянную связь меня не хватало, но всегда были вышколенные, умелые и незаметные девочки из эскорта.

Нет, любовница исключена. Даже если бы кто-то из моих бывших вдруг залетел, то они без колебаний предъявили бы мне наследника и алименты. Никто не был глупый и гордый, чтобы нищенствовать с ребенком – дур я себе в постель не клал никогда.

А теперь вот придется. Хотя и условно – не дуру и не в постель, но я вынужден в первый раз взять и загнаться, как жить вместе с дикой зажатой девчонкой, которой тысячу раз плевать на меня, плевать на отцовский бизнес, на жизнь, в конце-то концов. У нее своя волна, как у пьяного серфера. «Крышу бы починить…»

«Ничего не сделать. Я просто предупреждаю».

Я скрипнул зубами и набрал номер начальника службы безопасности.

– Влад, спишь? А, ты с какой-то бабой. Слезай с нее, быстро ко мне на хату, есть разговор.

Глава 6. Мария

Суматоха следующего дня почти не оставила мне времени на размышления. Тот единственный разговор с Истоминым стал каким-то катализатором, сорвавшим с тормозов бешеный поток событий. Все закрутилось, завертелось в непривычном для меня ритме. Я не успевала опомниться от примерок, как меня утаскивали на пробные прическу и макияж. В этом бешеном темпе у меня не оставалось шанса сказать: «Стоп! Я еще не давала согласия!» Однако эта формальность, похоже, никого, кроме меня, не интересовала.

Подготовка набирала обороты. Аля постоянно пихала мне под нос какие-то проспекты, журналы, макеты, заставляя выбирать элементы антуража праздничного фуршета. Была бы моя воля, я бы выбрала все оттенки черного. Не только потому что, по сути, даже время молитв по усопшим еще не прошло, но и потому что эта свадьба не вызывала у меня ни одной светлой мысли. В одно мгновение мое будущее превратилось в черное беспросветное ничто.

Только вернувшись домой, я попыталась представить, как бы произошла моя свадьба при других обстоятельствах. Если бы судьба не перечеркнула мою жизнь в ту страшную ночь.

Закрыв глаза, я представила себя в большом доме папы и брата. Широкая закрученная винтом лестница была бы освещена теплыми солнечными лучами. Держа меня под руку, папа бы помог мне спуститься, подводя к жениху. На этом месте мои фантазии зашли в тупик, так как на месте жениха стояло Чудовище, и темнота его глаз пожирала все вокруг настолько, что еще секунду назад светлая комната опустилась во мрак. Вместо красиво расставленных в холле цветов появились серые кирпичные стены, с закрепленными на них кандалами, которые стягивали холодом мои запястья и лодыжки.

– Теперь ты принадлежишь мне! – хищно улыбаясь, приближался ко мне Марк Истомин.

А вокруг словно вакуум на тысячи миль. И звать на помощь бесполезно. Ведь даже где-то вдалеке гулко и тревожно стучат барабаны, словно аккомпанируя этому страшному ритуалу Чудовища.

– Ты там еще спишь, что ли? – раздался возмущенный голос Алевтины за дверью, а вслед за ним и тот самый стук барабанов. Точнее, просто стук в мою дверь.

Я даже не заметила вчера, как провалилась в сон, мечтая, чтобы все случилось по-другому.

– Уже шесть? – сонно хлопая глазами, спросила я, впуская в комнату Алю.

– Уже половина седьмого! Поторопись, если не хочешь на собственной свадьбе выглядеть пугалом нечесаным! – ворчала на меня Аля, даже не подозревая, насколько она об этом беспокоится больше, чем я.

Впрочем, мое спокойствие по отношению к этому «грандиозному» для всех окружающих Истомина событию испарилось, как только меня повели переодеваться. Уже накрашенную, но еще с не до конца завершенной прической.

– Сидит идеально! Инна, ты просто волшебница! – кудахтала восторженно Аля, вертя меня вокруг оси.

– У нашей Маруси телосложение, как у ростовой куклы Барби. Так что это было несложно, – засмущалась стилист Инна, подстегивая мне очередную воздушную юбку.

Я уже со счета сбилась, сколько у этого наряда деталей. Помимо нательного платья из тончайшего и нежнейшего шелка, поверх были надеты и усыпанный мелкими кристаллами корсет, и несколько пышных юбок из прозрачной воздушной ткани, название которой мне было неизвестно.

К счастью, это было приличное платье. Вызывающее, броское, но приличное. Я не чувствовала себя как… падшая женщина.

– Маша, ты что, не хочешь на себя посмотреть? – удивилась Аля, поняв, что за все это время я ни разу не подошла к зеркалу.

Скорее всего, такое поведение невесты не укладывалось в головах окружающих меня женщин. И стилист, и мастера парикмахерского искусства, и сама Аля уставились на меня в недоумении.

– Хочу посмотреть, когда образ будет завершен, – нашла оправдание я своему безразличию.

Надо не бояться собственных страхов, учила меня бабушка, ведь нам не дают испытания выше тех, что мы можем вынести. И если бы бабушка сейчас была жива, я бы спросила – что, что, что в своей жизни я сделала не так?

Но меня развернули, дернули, еще раз ощипали как курицу. Я против воли засопротивлялась: я же сказала, что потом!

– Да, так будет лучше! Как в программах перевоплощения! – обрадовалась парикмахерша, ведь только ее работа еще не была завершена.

Впрочем, заняло не более получаса, прежде чем мои накрученные локоны были уложены и напичканы шпильками. Завершающим элементом стала шлейфовая фата с вуалеткой, почти полностью закрывающей мое лицо, когда эта часть перекинута вперед.

Щебечущие девушки подвели меня к большому напольному зеркалу, и именно в этот момент мной овладел такой мандраж, что кожа покрылась крупными мурашками, став похожа на апельсиновую кожуру.

Из отражения на меня смотрела совсем другая Мария. И даже не в макияже, умело подчеркнувшем мои природные данные, дело. Не в свадебном платье, которое, наверное, затмило бы все наряды мира своей красотой. А во взгляде, в котором потухли последние искры жизни, которые еще теплились в них с момента трагедии. Даже тогда они еще пытались пробиться, помогая мне пережить утрату. Но Чудовище отнял и их, поставив мне такой ультиматум, в котором нет ни одного положительного варианта: «Либо замуж за Чудовище, либо предательство отца и Андрея, путем уничтожения дела всей их жизни».

– Господи, ты как замороженная рыба, ей-богу! – не выдержала Инна, не дождавшись от меня никаких эмоций.

– Я боюсь, – тихо произнесла я, и впервые за эти дни мои глаза наполнились слезами, готовыми вот-вот сорваться и испортить макияж.

– Даже не думай! Макияж, конечно, суперстойкий, но давай не будем это проверять! – тут же полезла мастер макияжа к уголкам моих глаз, промакивая мягкой салфеткой слезы.

– Чего бояться-то? Во дает! Тебе достался самый желанный холостяк города, дурочка! О нем мечтают, за ним охотятся, а она нос воротит, балда! Да любая готова была глотки всем подругам перегрызть только за его внимание! А ты второй день как пыльным мешком прибитая, Маша! – начала ругать меня Аля за то, что не проявляю восторга в отношении ее горячо любимого шефа.

– Да это просто… предсвадебный мандраж. Психологи говорят, что это нормально, – виновато улыбнулась я.

Полезно было хоть изредка читать то, чем люди живут. Вот, пригодилось.

– Лучший психолог это море, Маша! Пусть Марк только скажет, и я запишу вас на прием! Куда хочешь? Мальдивы? Карибы? Или тебе по темпераменту Ледовитый океан ближе? – хмыкнула Аля.

– Не знаю. Я только на Алтае была, – пожала я плечами. – Пусть Чуд… Марк сам выберет.

– Все, хорош кудахтать тут. Марк приехал! – выглянув в окно, сообщила Инна, хватая маленький букет невесты и всучивая его мне в руки.

Мне ведь еще придется его бросать?..

Глава 7. Марк

Я уже хотел, чтобы все это кончилось.

Фарс, ни на что не похожий. И дело не в браке как таковом, а в том, что его сопровождало. Вся эта муть – цветы, машины, фотографы. Вся эта суета и то, что мой дом был теперь похож на декорации к фильму Диснея.

По легенде свадьба была запланирована до смерти Сашки. Пара блогеров, которые «с огромным трудом смогли прорваться» пусть не ко мне, а к Катерине, «под большим секретом узнали», что я задолго до гибели своего лучшего друга без памяти влюбился в его дочь. А если совсем начистоту – только, конечно же, это не для публикации – это Мария втрескалась в импозантного и властного Истомина, она же такая же слабая девушка, как и все остальные, и вот его сердце дрогнуло в конце-то концов, и тихо, так, чтобы никто ничего заранее не узнал, планировали небольшое торжество, но вот так случилось, что это пляски на костях… нет-нет, о возможной беременности Марии Царевой ничего не известно, но всякое может быть, это жизнь, не случайно же Царев дал согласие на брак. Все, сделайте пару фото, чтобы казалось – это с объективом издалека, и проваливайте.

Борзописцы.

Блогеры были вшивенькие, но с такими всегда легче договориться. Им даже деньги не нужны – у них инсайдерская информация, их все каналы перепечатают. И пока Катерина, давясь смехом, зачитывала мне аж целый любовный роман, выложенный в «Телеграме», я прикладывался лбом к стеклу машины и негромко стонал.

Зато эффективно, подумал я и написал финдиректору, чтобы поднял Катерине зарплату и выписал премию. Потому что я всегда ценил умных людей.

Бедную девчонку притащили в салон – чтобы никто не спалил квартиру. Не в прямом смысле спалил, а в переносном, хотя от свадебной подготовки я мог чего угодно ожидать. Идея принадлежала Катерине, которая предупредила – и журналисты не дремлют, и невеста может чудить, лучше иметь под рукой целую мастерскую. Я согласился, но покосился на референта.

– С чего ты взяла, что она будет чудить?

– Она замуж совсем не хочет, – пожала плечами Катерина, и я не стал эту тему развивать. Сука, вот это минус того, что у меня в референтах не только кукушка Аля, но и эта умная тетка. И ведь оправдываться, что не так, только накрутить лишние подозрения.

Двери салона открылись, и мне, конечно, надо было выйти к невесте или что там положено по традициям, но какие, к чертям пьяным, традиции, когда мне на них наплевать, а невеста вообще должна от них шарахаться? Может, она и согласилась на брак, потому что для нее это так, формальность, не венчание ведь?

Я нащупал в кармане жвачку, выковырял подушечку из пачки и кинул в рот. Пятый год я бросал курить, правда, при этом приобрел манеру жевать как корова, и неизвестно, что хуже для имиджа. Маруся шла, опустив голову, но я это списал на то, что на голову ей надели такую тяжесть, и не захочешь, а пригнешься. Девицы вились вокруг нее как пчелы, поддерживая платье, фату и саму Марусю, и у меня вдруг кольнуло сердце.

Я что, мразь? Господи, несчастная девчонка, напуганная, измученная, не успевшая оплакать отца и брата. А я все-таки мразь, конечно, да, я надавил в момент, когда мог, знал, что она не будет артачиться, потому что это мне было выгодно и удобно, только мне, я не подумал, не рассказал, не сел нормально, как человек, не рассказал через рот словами. Надо было все рассказать, и про банкет, и про то, что дальше придется делать. Но сейчас уже поздно себя казнить, уже только выдержать эту пытку. Девчонке, конечно, будет сложнее, для нее все только еще начинается.

Марусю посадили в другую машину. Это была идея Влада, безопасника, и я с ним согласился, помня о гибели Сашки. В разных машинах. А если случится что со мной, что будет делать бедная Машка?

И отчего-то как в дурной игрушке захохотало нечто из колонок, и перед глазами как на мониторе предстала картинка: я в гробу, над гробом вдова прячет ухмылку под черной вуалью. Все, все, все, теперь все состояние ее, и мое, и Сашки, черт, как я так вляпался?

Машины тронулись. Нам предстояло ехать в самые ебеня, но если еще вчера я думал, что поездка меня окончательно сведет с ума, то сейчас мне даже хотелось посмотреть на городишко, где всю сознательную жизнь прожила моя без пяти минут жена.

Но стоило мне неосторожно взять в руки смартфон и разблокировать его, как он взорвался уведомлениями. Половину, от всяких газетчиков, я проигнорировал, но то, что касалось работы, пришлось отработать, причем самому. Есть вещи, которые не перепоручишь, и они, что паршивей всего, отнимают все твое время. Я впервые в жизни задумался, сколько этой самой жизни украли у меня за все года – не сосчитать и не вернуть. Состояние стоило мне самого дорогого.

Я вынырнул из ругани с биржевым брокером только часа через два, когда вокруг меня были елки и палки. Палки тоже бывшие елки, понял я, видимо, ведут вырубку. Дорога в две полосы шла по лесу, я заметил знак «Дикие животные» и понял, что наш кортеж уместен в этой умиротворенной глуши как ай-нанэ на тризне.

«Как Маруся?» – тотчас отбил я Але, опасаясь, что невеста обревелась, но тут же пришел ответ: «Отлично. Она рассказывает нам про благотворительность!». Ну и ладно, кивнул я и вспомнил, что она говорила про какую-то крышу. Черт, надо бы реально заняться, и дело не в том, что обещал, а это все придаст нашему фарсу, то есть браку, хоть какую-то душевность. Мало будет проявить на жадной до сенсаций публике неземную любовь, все равно этому хрен кто поверит, а вот человеческое участие, признание того, что для жены важно – это тема, это нужно не забыть.