Я – мы Кайлас

специальных датчиков измерили показатели спортсменок и выяснили

секрет их успеха: они умеют синхронизироваться друг с другом – их

сердца, подобно сердцам дельфинов, начинают биться в унисон.

Девушки становятся единым организмом. Если одна спортсменка

поднимает руку, другая в это же время поднимает свою, потому что ее

рука – продолжение руки напарницы.

Еще из школьной программы мы знаем, что все в мире

подвержено синхроничности и ритмичности – от океанских волн до

биения сердца, и когда вступаем в отношения с людьми и миром, возникают слаженные ритмы.

Может, поэтому рядом с Кайласом так важны светлые мысли о

себе, о людях, о мире, о Боге: чтобы наши персональные волны, которые мы излучаем, были максимально приближены к частоте волны

горы, чтобы случилось сложение этих волн (в науке это называется

когерентностью), и мы могли стать частью природной системы

Высочайшего порядка. Как капля питает океан, так и океан питает

каплю.

Для того чтобы в нашей жизни случился Кайлас, мало иметь

физическую подготовку. Мы знаем немало историй, как сильные, крепкие мужчины с абсолютно рациональным подходом пытались не

один раз, только на физической силе, войти во внутреннее

пространство Кайласа, и гора не пускала. А если пускала, то им

становилось настолько жутко, что они разворачивались и уходили.

Чтобы в нашей жизни случился Кайлас, нужна готовность к духовному

росту, к определенной частоте и чистоте помыслов.

Мы открываемся – и Кайлас открывается.

Только мы решаем, к какому уровню системы быть

подключенными. Это хорошо заметно на наших проектах. Если

сегодня открываем районную шаурмичную, наше сознание

подключено к системе района. Завтра решим открыть городскую сеть

– и будем уже в системе города. Если замахнемся на федеральный

уровень, то попадем в систему страны.

Появление в вашей жизни Кайласа, пусть пока на уровне книги, означает готовность перейти к системе наивысшего порядка на

планете Земля.

Пролог

Я перепоручаю свою жизнь более высокому

смыслу.

Пауло Коэльо «Алхимик»

– Раздевайтесь до пояса и ложитесь, – скомандовала медсестра.

– А бюстгальтер снимать? – спросила я, немного растерявшись

от грубоватого тона.

– Конечно, снимать! Я же сказала – до пояса. На вашем

бюстгальтере есть металлические элементы, с ними в аппарат МРТ

нельзя, – раздраженно объяснила она.

Я проделала все, как было указано, и улеглась в аппарат.

– Будет шумно – вот наушники, – холодно продолжала

медсестра. – Когда скажу не дышать, перестанете. Двигаться нельзя.

Да, кстати, вы боитесь замкнутого пространства? Бывают панические

атаки?

Я отрицательно покачала головой.

– В любом случае, под рукой держите кнопку экстренного

вызова. Почувствуете себя плохо – нажмете, – оттарабанила она и

вышла из кабинета.

Я закрыла глаза.

Да уж, если и не сильно переживала перед обследованием, то

после такого недружелюбного общения с медработником стало не по

себе. Стол, на котором лежала, начал движение, и я, не успев

опомниться, оказалась в пластиковой трубе.

Грудь словно сдавило. «Боже мой, как же здесь тесно!»

Раздался громкий продолжительный треск, от которого даже

наушники не спасали. Сердце учащенно забилось, появилась одышка, по телу разлился жар.

«Что это со мной? Может, так и случаются панические атаки? Так, не паникуем. Пора брать себя в руки. Будем дышать размеренно. Вдох

– выдох, вдох – выдох. Сейчас все придет в норму», – утешала

себя.

Наконец, стол снова начал движение, и я оказалась на свободе.

Открылась тяжелая дверь, и передо мной оказалось уже знакомое

лицо. Правда, что-то в нем неуловимо изменилось.

– Как вы себя чувствуете? Устали лежать? Давайте подам вам

рубашку. Не торопитесь, одевайтесь, я подожду! – участливо

заговорила медсестра.

«Что это с ней? С чего вдруг такие перемены?» Честно говоря, я

могла бы и догадаться, но не в тот раз.

Почему так изменилась риторика медработницы, узнала через

несколько дней, когда с результатами исследования оказалась на

приеме у лечащего врача. Загрузив их на компьютере, он слегка

отшатнулся от монитора. Затем взял телефон и позвонил коллеге:

– Николаич, зайди, пожалуйста, мне нужно, чтобы ты это увидел.

Когда тот пришел, они молча уставились в монитор, время от

времени прокручивая колесико на мышке. Я замерла в ожидании

вердикта. Многозначительно переглянувшись, кивнули друг другу, и

мой лечащий доктор наконец заговорил:

– Елена, у вас на позвоночнике новообразование приличных

размеров, примерно с перепелиное яйцо. Вам немедленно нужна

консультация онколога. Скорее всего, потребуется срочная операция.

Комната поплыла перед глазами, и невольные слезы подступили к

горлу. Я сразу вспомнила ту барышню на МРТ и внезапную перемену

ее настроения. Так вот, оказывается, в чем была причина. Она так

проявляла снисходительное сочувствие ко мне, увидев тогда то, о чем

сейчас говорил врач.

Войдя в коридор, над которым висела тусклая табличка

«Онкологическое отделение», я стала ждать доктора, которому были

переданы результаты обследований. «Что? Что скажет доктор?»

Прошло всего четыре дня, как я узнала о своем положении, но за это

время успела прожить целую жизнь, замешанную на широкой палитре

противоречивых эмоций – от мучительного страха и полной

растерянности до спасительной веры и твердого упования, что все как-то разрешится. «А если доктор скажет, что все плохо, – что изменится

с этой минуты? А если скажет, что это не по его части, то будет ли так

же настаивать на удалении новообразования?»

В своих размышлениях я даже не сразу заметила врача, который

остановился в паре метров.

– Мне нечего вам сейчас сказать. Я должна посоветоваться, собрать консилиум и решить. Езжайте домой, свяжемся с вами в

понедельник.

– Как в понедельник? Сегодня же пятница, – растерянно

пробормотала я.

– Да! Но нужно послушать и другие мнения. Если что-то будет

срочно, вызовем вас раньше.

Я вышла из отделения, шагнула в лифт, и слезы горным потоком

хлынули из глаз. Меня накрыла нестерпимая жалость к себе. Я

чувствовала беспомощность, что ничего не могу изменить, вопиющую

несправедливость – неужели нельзя провести консилиум прямо

сейчас, а не томить еще три дня, и внезапное бессилие, так что

хотелось свернуться калачиком и ждать, когда кто-то придет и спасет.

А стоит ли вообще говорить близким, детям о том, что сейчас

переживаю? Или сама справлюсь? Тем более пока ничего не известно?

Наверное, нужно все-таки честно им рассказать, что могу быть не

в порядке. Вдруг в этом разрешении самой себе и им признаться, что

могу быть не в порядке, много чего может стать в порядке?

Онколог отправил на дополнительное обследование, по

результатам которого собрали целый консилиум специалистов.

Вердикт звучал так: «Необходимость мониторинга новообразования в

динамике». Это означало, что следующее обследование должно пройти

через полгода, в декабре 2022-го.

Через полгода никакой динамики не обнаружили – ни в лучшую, ни в худшую сторону, и доктора предложили подождать еще шесть

месяцев. Тогда в моей жизни и случился Кайлас.

Но, пожалуй, пойду по порядку.

Часть 1. Как я притянула в свою жизнь

Кайлас

Не хочу быть маленькой

Мы – дети, господа! Наши цели, если они малы, не служат миру!

Нет ничего высокого в том, чтобы вести себя

как можно незаметнее.

Мы предназначены для ярких поступков, чтобы

явить миру благодать божью.

Миру больше не нужны люди, которые мыслят

мелко.

Пришло время выйти из укрытия!

Т. Экер

– Мне плохо от того, что не знаю, куда приложить силы и

опыт! – в сердцах начала диалог со своим немногословным

одноклассником Вадиком, являющимся к тому же прекрасным

психологом. – Понимаешь, в прошлом я была основателем

крупнейшей в России компании по продаже свадебных и вечерних

платьев.

И я вылила на него историю своего молниеносного взлета и

сокрушительного падения. 16 лет я руководила. Рос бизнес, и вместе с

ним – корона у меня на голове. Я серьезно считала, что так будет

всегда.

На свадебном рынке всего две компании скупали весь целевой

рекламный трафик – моя и профильная выставка. Когда я подумала, что меня никто из конкурентов уже не догонит, все начало неожиданно

рушиться. Не сразу поняла, что это начало конца. Пыталась

переломить ситуацию какими-то оперативными решениями, но

стремительное падение продолжалось. Пускала в ход более

радикальные средства, но и они не помогали. Это напоминало сепсис, когда удаляют пальцы, чтобы спасти руку, но болезнь слишком быстро

распространяется и перекидывается на весь организм.

Я начала делать экстренное переливание крови своему проекту: глобально пересобирать бизнес-модель, разрабатывать новую

стратегию, отыскивать глубинные смыслы. Но опоздала. Последним

гвоздем в крышку гроба ToBeBride стал пожар в магазине: тогда

сгорели все надежды, что я еще спасу, вырулю со свистом падающий

самолет. Чуда не произошло.

Вместе с компанией вдребезги разбилась моя самооценка. Как я

могла допустить, что собственноручно загублю самой же созданную

мощную компанию. Мне казалось, это конец всему: я больше никогда

не поднимусь, все лучшее в жизни уже в прошлом, и впереди ждут

только старость, бедность и одиночество. От этого становилось так

страшно.

Все же потихоньку я приходила в себя. Меньше ревела, обживалась в новой действительности: по утрам не надо ехать на

работу, потому что некуда, никто не ждет от меня распоряжений, ведь

сотрудников больше нет, и я теперь не зарабатываю сама – меня

содержит муж.

Смириться с последним оказалось сложнее всего. Однако приняв

новую реальность, я ощутила, как понемногу возвращаются силы. Все

чаще стало казаться, что сейчас придумаю новое дело – и снова все

закрутится, завертится. Тогда я не догадывалась, что впереди ждал еще

более сложный период. Энергия с каждым днем все прибывала, а к

чему приложить ее – я не знала! Опять начала реветь от ощущения

собственной никчемности. Один раз познав настоящую любовь, на

заменители уже не согласишься. Я это чувствовала, когда мне

предлагали участие в разных проектах – все было не то! Словно

засидевшаяся в девицах невеста, которой родственники предлагают

выйти замуж хоть за кого-то, ждала единственного и неповторимого.

– Сейчас больше всего хочу участия в масштабном проекте, чтобы крылья расправить, чтобы дух захватывало! – завершила я

пламенную речь, надеясь, что достаточно впечатлила собеседника.

Все это время Вадим внимательно слушал, а потом тихо и

проникновенно спросил:

– А если нет? Не будет того самого масштабного проекта, то что?

Я опешила:

– Как это не будет?

– Ну нет его. Что тогда?

– Не знаю… – растерялась я.

– Зачем тебе нужен большой проект? Какой он делает тебя? —

начал подталкивать меня к ответу Вадим.

– Может… бо́льшей? – произнесла я нерешительно, чувствуя, что стою на пороге важного открытия.

– Значит, без него ты маленькая?

Я закрыла лицо руками и шепнула:

– Да.

Он выждал время и продолжил:

– Почему ты не хочешь быть маленькой?

Тут уже время понадобилось мне.

– Страшно. Маленькая – это ведь беззащитная, слабая, —

собравшись с духом, вкрадчиво ответила я. – Так вот в чем дело. Я

никогда не стану большой, пока не приму себя маленькой, – дошло до

меня.

Может, поэтому и появился в моей жизни Его Величество Кайлас, чтобы я приняла себя песчинкой рядом с ним?

Знаете, что чаще всего говорят про себя те, кто побывал на Кайласе? «Я никогда не чувствовал себя таким беспрецедентно сильным, даже по-хорошему дерзким». Это про переживание Величия, которое

вначале с мыслью о Кайласе мы допускаем в свою жизнь, затем

отважным путешествием творим его, а после сами становимся частью

этого Величия.

Игры с разумом

Умри, прежде чем умер.

Родись, пока еще жив.

Джалаладдин Руми

Слышали ли вы когда-нибудь об эре Прометеев? Это новая веха

нашей жизни, новая эра человечества, в которой может не быть боли и

страдания, разделения и конкуренции, а только гармоничное и мирное

единство всего живого на планете Земля.

Согласно мифологии Прометей похитил священный огонь у

богов, чтобы обогреть людей. И сегодня нам как никогда нужен этот

неукротимый огонь, но только в реальной жизни ничего ни у кого

красть не нужно! Он уже есть в каждом из нас. Надо лишь раздуть его

внутри себя.

Мы точно можем это сделать, соединив то, что раньше не

соединяли, наполнив пламенной страстью то, что проживали без

пылкости, поняв наконец-то, что тысячу раз нам жизнью было

преподано, выйдя за пределы того, что сами думаем о себе.

Все это случится, когда к прагматичному, рациональному, логическому мышлению присоединится безграничная вера в чудеса.

Именно волшебная смесь рацио и мистерии нужна для появления

людей нового типа, нового времени, нового общества – разумно-волшебных, духовно-материальных, повеляюще-покоряющихся.

Я тоже хочу стать Прометеем, и знаете, в чем научилась

совмещать сложно совмещаемое? В легкости ума!

Наш мозг любит трудные задачки. Любит создавать сложности и

потом с достоинством их преодолевать. Вроде как такой постоянно

занятый агрегат, всегда при деле. Однажды я решила сама поиграть со

своим умом.

Стала просить его:

– Дорогой ум, а мог бы ты при решении задач находить варианты

не только самые быстрые, интересные, креативные, оптимальные по

цене, но и обязательно легкие?

Поначалу мозг, конечно, возмущался и возражал, что он

совершеннейший компьютер на земле и негоже ему искать простые

пути, но я, как женщина капризная, на каждое первое его решение

говорила:

– О! Благодарю, мой совершеннейший ум, за чудесную идею. А

можно еще варианты увидеть? Более легкие?

Он кочевряжился и спорил, убеждая, что это и есть гениальное

решение и лучшего не найти. Но моя непреклонность и готовность

подождать, а также открытая позиция позволяли, в конце концов, получать самые легкие решения.

Это качество называется «умение жить в вопросе», и ему учат во

всех мировых бизнес-школах. Потому что жить в вопросе – это про

открытость и расслабленность. А мы ведь с вами знаем, что

практически все прорывны́е открытия в науке и бизнесе делаются на

расслабленном уме – в отпуске, на свидании, во сне.

Так я накачала мышцу легкомыслия, которая позволила мне круто

поменять свою жизнь, как говорится: «Время меня меняет, легкость

меня пленит», – и даже написала об этом свою вторую книгу —

«Жить легко».

Еще одной моей любимой интеллектуальной игрой стала «Игра в

пазлы».

В Сколково на одном из занятий однокурсник презентовал сразу

несколько бизнес-проектов:

– У меня есть агрегатор диванов, также я запустил интернет-магазин бытовой техники, а еще развиваю логистическую компанию…

И

тут

наш

модератор,

перебивая,

задал

настолько

фундаментальный вопрос, что у меня возникло ощущение, будто

только ради него я и пришла учиться в эту бизнес-школу:

– Скажи, пожалуйста, а элементами чего бо́льшего это все

является?

– О! Вот оно как! – вскрикнула тогда я. Все мое тело живо

отреагировало на его вопрос. Как будто в темной комнате, где я сидела, резко включили свет, озарив всю окружающую меня обстановку.

«А если все в жизни действительно укладывается в какую-то

закономерность? Что, если жизнь – это игра в пазл, где нам на стол

постоянно подкидывают разные части большой картины, и наше

главное приключение – разгадать, что же на самом деле изображено

на этом кусочке и где его место?» – размышляла я, оставшись одна

после занятий.

«Игра в пазлы» меня взбудоражила и по-настоящему увлекла. Она

оказалась интереснее любого кинофильма или романа. Я начала для

всех знаковых событий в своей жизни придумывать новые

интерпретации… Это напоминало сборку пазлов. Держишь кусочек и

думаешь: «О! Я точно знаю, что на нем изображено и где его место», а

потом бац – разворачиваешь его, и знакомое изображение становится

частью неожиданно нового образа, и место ему уже не здесь, а вообще

по другому адресу.

В науке есть такое выражение… А я, как вы помните, по

образованию физик-экспериментатор: окончила МФТИ. Тот самый вуз, который выпускает больше всего миллиардеров в России. Я пока

миллиардером в общепринятом смысле слова не стала – просто

нацелилась на миллиард сердец, но фантазий у меня сейчас на много

миллионов, как вы, наверное, поняли.

Но вернемся к моей любимой фразе из научного мира: «Акт

наблюдения есть акт творения», то есть, меняя угол зрения, можно

сотворить совершенно новую реальность. Именно этим я и занялась, вращая элементы своей жизни и подыскивая им неожиданную

интерпретацию.

«А что, если все проекты, которые я запускала, создавала, придумывала, – укладываются в логический и закономерный ряд?» —

рассуждала я.

Философия бабочек

Пожертвовать тем, кто ты есть, во имя того, кем ты можешь стать.

Шарль Дюбуа

19 лет назад у меня была ферма по разведению живых

тропических бабочек. Очень необычный для меня проект.

Запустила я его легко, будто ведомая провидением. Задумала в

декабре 2004 года, а уже на 8 Марта предлагала клиентам живых

насекомых.

При этом на момент запуска я очень боялась бабочек. Мне

совершенно не нравились их толстые тельца и шевелящиеся ножки. Но

проект рванул и за короткое время стал популярным. Насекомых

покупали как романтический подарок, устраивали салюты из бабочек

на праздниках.

Об этом активно писала пресса: от «Аргументов и фактов» и

«Комсомольской правды» до «Коммерсанта» и Forbes. Про проект

сняли сюжеты многие федеральные и местные телеканалы.

Как-то лежа на диване, в том самом расслабленном состоянии

ума, я подумала: а зачем в моей жизни появился проект с бабочками?

Только лишь для того, чтобы обо мне много говорили и начали

узнавать на улицах, или чтобы порадовать экзотикой звездных

клиентов? А если, несмотря на то что проекта уже давно нет, он еще не

во всей полноте открылся для меня? Может быть, я, считая себя

философом, не разгадала до конца его философию?

Для меня философия – это про мудрость и искусство жизни, наслаждение ею. Читая многих известных мыслителей, я начинала

скучать и рассеиваться из-за большого количества новых терминов, придуманных понятий, сложных теорий. Хотелось более легких и

ясных форм.

«А можно философию построить на естестве – языке, которым с

нами говорит природа, как со своими детьми? Может, и не нужно

ничего придумывать – все уже придумано до нас и за нас? А все

решения, подсказки, законы, что ищем, есть в природе, в музыке, в

искусстве, и нужно лишь научиться замечать их», – задумалась я.

И меня осенило: бабочки и есть философия – не витиеватой

мысли, а бытия. Неслучайно насекомых называют птицами души: философия бабочек может стать искусством жизни от души, а

метаморфозы, происходящие с ними, которые мы имеем возможность

наблюдать, и есть этапы эволюции осознанности каждого из нас.

Теория стройным рядом выстроилась в моей голове.

Бабочки имеют четыре стадии развития.

Первая – это яйцо. Бабочка откладывает его в некую точку в

пространстве для созревания. Кого оно нам напоминает? Это мы с

вами с момента рождения. Нас куда поставили, там мы и стоим.

Сказали сидеть – мы сидим, рот открыть – открываем, закрыть —

закрываем. Наша социальная удобность критически важна для нас —

иначе не выживем. Мы не лошади, которые сразу после рождения

могут встать на ноги. Мы рождаемся беспомощными, поэтому быть

удобным социуму безынициативным яйцом для нас жизненная

необходимость.

Следующая стадия – гусеница. Как профессиональный

бабочковед скажу: у гусеницы лишь одна задача – есть. С момента

рождения и до окукливания она набирает вес, в десять тысяч раз

превышающий первоначальный. Не похожа ли гусеница на нас с вами

в достигаторстве?

Мы всего хотим и постоянно требуем от жизни: «Дай!» Денег, власти, недвижимости, отношений, подписчиков – и побольше. Так

как жизнь, как правило, все предоставляет, нам кажется, что это

единственно эффективная стратегия, которая будет работать всегда.

Причем гусеницы, в отличие от яйца, перемещаются в плоскости, в

двухмерной системе координат. А это уже про вечную дуальность: хорошо-плохо, белое-черное, молодец-подлец. Про нашу жесткую

оценку и разделение мира на свой-чужой.

На этом этапе мы искренне верим, что поняли жизнь и подобрали

к ней ключи. Все зависит только от нас и нашей активной жизненной

позиции.

Но есть нюанс – миру не нужны слишком жирные гусеницы.

Они не могут есть, есть и есть: у всего существует предел. Поэтому

жизнь говорит: «Так больше продолжаться не может. Наелась?!

Хватит!» И начинает заворачивать нас в кокон, превращать в куколку.

Это фактически смерть: иллюзий, старого представления о самом себе, реальности. Мы цепляемся за незавершенные проекты, непроруленные

отношения, незаработанные миллионы. Но это лишь предсмертные

судороги перед важным переходом.

В куколке гусеница растворяется полностью – перестает

существовать. Мы возвращаемся в точку, обнуляемся. Только, в

отличие от куколки, делаем это сами на тотальном доверии к миру, не

боясь, что нас съест птица, сорвет ветер, смоет дождь. Этот период

критически важен, чтобы перейти на следующий этап – стать

бабочкой, интуитивно превратив собственную жизнь в новое

осознанное приключение.

Бабочки – это про жизнь в трехмерном измерении, где к

гусеничной дуальности добавляется новая ось координат —

мироздание.

Это про срединный путь – путь мудрости с выходом за пределы

двойственности, с возможностью стать безмятежным и равновесным, гармоничным

между

активностью

и

пассивностью,

между

деятельностью и бездействием, с умением сохранять расслабленность, даже когда занят работой.

Это про легкость бытия: как наименьшими усилиями приходить к

наивысшему результату. Про то, что бабочка не создает потоки, но

прекрасно чувствует рожденные ранее и в полном доверии отдается

им, становясь беспрерывным потоком. Она не накладывает

придуманные ею законы на законы жизни, а, расправляя крылья, становится частью единого целого, дыша общим сердцем, перенося

намерения на объединение, на ощущение связей, походит на саму

природу. Поэтому взмах крыльев на одном конце планеты может

вызвать серьезные изменения на другом. Это влияние совсем другого

порядка.

В каббале есть такое понятие – 99-процентный мир. Львиная

доля людей на планете живет в однопроцентном мире – в системе

простого обмена ресурсами. Почему простого? Да потому что

действует по принципу: «ты мне – я тебе».

Существует всего четыре вида ресурсов: деньги, материальные

блага, информация и услуги. Мы приходим в ресторан и платим за

обед. Это мир выживания, рационального существования, где часть не

равна целому.

Но есть и другой мир, волшебный, где чудеса становятся нормой

бытия,

где

стоическое

выживание

сменяется

наполненной

гармоничной жизнью, где часть равняется целому, где в каждой капле

– все океаны, поскольку в ней истины столько же, сколько и в них.

Это и есть 99-процентный мир – мир парадоксального обмена

ресурсами. Интересно, что в нем деньги не ресурс. Здесь всего два