Семена войны

Дои кивнул. Ему вдруг показалось, что в глазах отца блеснула страсть, которая так редко появлялась.

– И где тогда это ожерелье, папа? – спросил он.

Отец улыбнулся и что-то достал из кармана. Огляделся вокруг, убедился, что за ними никто не наблюдает и, показав Дои прекрасную белую жемчужину, тут же спрятал ее обратно.

Глаза Дои расширились. Все услышанное обретало смысл.

– Т-ты… Почему ты?..

– Оглянись вокруг, Дои. Посмотри на своих соседей. На всех них. Они поют, танцуют и впервые за весь год едят нормальную пищу. Разве они не счастливы? Разве они не заслужили этого после ужасов прошедшего года? Разве они не должны быть счастливы?

Ожерелье украдено. И продано, чтоб купить еду и напитки.

И все счастливы. Счастливы. Счастливы.

Мир стерся в кружащемся мареве.

Королева прислала курильщиков за вором, его отцом. Сумрачные леса охватило пламя. Столбы дыма взвились в темные небеса. Крики звучали все громче. Пламя достигало ста футов в высоту. Курильщики привязывали людей к деревьям и сжи- гали их.

Вот среди привязанных к деревьям людей оказался отец. Вот курильщики подкладывают ему под ноги сухие листья и сучья.

И все счастливы. Счастливы. Счастливы.

Слова бьют хлыстом.

– Королева приговаривает тебя к смерти на костре. Кара могла постигнуть тебя одного, но все эти люди получили свою часть добычи от продажи украденного. И потому все они должны запла- тить.

Факел курильщика вонзается в сучья, и отец кричит от боли, но его глаза устремлены на Дои. На лице паника, способная вывести из себя мудрейшего из людей.

Дои должен бежать.

Но он был парализован страхом. Он хотел убежать, но не мог пошевелиться. Дои оглянулся: его преследовал серый гигант. Лицо было скрыто туманом, и он заслонял собою все небо. И взгляд его был прикован к Дои.

Бежать! Он должен бежать! Но он не мог. Он был парализован от страха.

Великан протянул к нему руку.

Бежать! Он должен бежать.

Бежать.

Проснувшись в поту, Орберезис подскочил на кровати, но встать с нее смог с трудом – сонный паралич все еще сковывал его движения. Недавний ужин подкатывал к горлу, и от него пришлось избавиться. Мужчина внезапно понял, что ему дико хочется пирога из пластуна. Вообще он его ненавидел, и все же сейчас его буквально охватило это странное желание.

Это просто кошмар.

Долбаный кошмар, ставший его проклятием, преследующий его даже сейчас, мирными ночами. Глаза Орберезиса наполнились слезами, и он разрыдался как ребенок: не столько из-за принесенных сном воспоминаний, сколько из-за всех перенесенных им мучений. Возможно, после стольких лет, когда один и тот же кошмар преследует тебя каждую ночь, в один прекрасный миг ты начинаешь его проще воспринимать – но сейчас все было не так. В тот ужаснейший день из-за сирестирских курильщиков он потерял отца. Потерял все. Но он до сих пор так и не понял, откуда в его сны приходит этот серый гигант.

Он должен был найти лекарство от своей болезни. И ради этого он готов был пойти на все.

Глава 4

Слепой король

Когда я смотрю в себя, мне не нужно скрываться. Я становлюсь сильнее. Хаос помогает нам сплотиться.

Из «Воспоминаний Матери»

Оставшаяся часть путешествия прошла ужасно. Орберезис безумно жалел, что он не может распахнуть свою белую мантию, чтобы телу стало хоть чуть-чуть прохладнее. Жар, идущий от тенерыка, на котором он ехал, заставлял мучиться все сильнее. Орберезису очень хотелось почесаться в паху, но Истинный Бог не имеет права совершать столь человеческие поступки.

Перед ним простирались величественные стены города, который, как он думал, он больше никогда не посетит. Это творение Древних казалось настоящим чудом. Ушар, столица двух народов Сирестир и Яб, покоился на возвышающемся над равниной крутом холме, а на самой вершине его стоял охраняемый огромными стенами Дворец Великолепия – город в городе.

Мигрень чудесным образом утихла, ностальгия взяла верх, и Орберезис вдруг обнаружил, что мурлычет себе под нос совершенно незнакомую ему мелодию. Странно. Откуда она взялась?

Он отбросил эти мысли в сторону и повернулся к Сольви.

– Знаешь, что самое впечатляющее в Ушаре?

– Нет, Всевышний Господь.

«Надеюсь, я смогу ее впечатлить».

– Посмотри направо. – Он махнул в сторону Южного океана.

– Корабли, Всевышний Господь?

– Не просто корабли. Флот Плавучего города! Слышала о нем?

Сольви покачала головой.

– Я вырос на рассказах о нем. Отец усаживал меня и всех остальных детей у костра и рассказывал нам об этих гигантских девятимачтовых кораблях с алыми парусами. Они длиной в четыреста футов и шириной в двести. Они в пять раз больше любого когда-либо построенного корабля. Когда-то я мечтал побывать на этих судах. Старая королева построила шестьдесят таких кораблей менее чем за три года. Я слышал, сейчас их сотни, и они плавают по всему миру, развозя товары по всему северу, югу, востоку и западу.

– Это звучит невероятно, Всевышний Господь.

– Так и есть. Сотни огромных кораблей бросают вызов океанам. На их борту живут экипажи из десятков тысяч мужчин и женщин. Это настоящий плавучий город. Когда я был ребенком, я мечтал о том, чтобы попасть в команду.

– Возможно, мне следует организовать ваш визит на палубу, Всевышний Господь.

– В этом нет необходимости. Это просто детские мечты.

Его рассказ был правдив. Он просто опустил ту его часть, где он и Таванар попытались украсть судно и, преследуемые курильщиками этой суки-королевы, были вынуждены покинуть город. А еще Орберезис упустил ту часть, что в экипаж его не приняли потому, что он был слишком слаб и недисциплинирован. Сольви не стоило этого знать.

Он все сильнее нервничал, по мере того как они приближались к Ушару, – и голова опять начала раскалываться. Теперь за ними следовало еще больше крестьян и горожан. Таванар приказал поднять штандарты с нарисованными на черном фоне алыми кругами – и теперь, когда они реяли на ветру, ни у кого не оставалось сомнений, кто приближается к городу.

Чудовищные городские ворота из дерева и стали казались столь же неприступными, как и каменные стены. Орден Красного Шара замер, ожидая, когда распахнутся ворота, и Орберезис почувствовал, что с каждым мгновением его сердце колотится все сильнее.

– Если врата не откроются, паломники задумаются, что творится, – прошептал Таванар, перекрывая оживленный гомон толпы.

Орберезис нахмурился:

– Сольви сказала, что король мной восхищается. Можешь это представить?

– Короли столь же тупы, как и крестьяне, – фыркнул Таванар. – А он, в конце концов, всего лишь сын своей матери.

Загрохотали массивные чугунные решетки, поднимаемые десятком стражников: еще столько же удерживали их на тяжелых цепях.

Орберезис кивком позволил своим знаменосцам направиться вперед. Караван медленно вошел в город, и мужчина с трудом сдержал дрожь, понимая, что Истинный Бог не должен показывать страха.

Он принял надменную позу и въехал под своды городских стен – столь высоких, что большинство близлежащих домов пряталось в их тени. Впрочем, учитывая, какой зной стоял на юго-востоке, это было не так уж плохо.

Именно здесь Орберезис когда-то узнал, что значит выживание, – а потому он всегда восхищался огромной столицей. Ушар был необъятен во всех смыслах этого слова. Черепица крыш простиралась до самого Дворца Великолепия, а жилые кварталы делились узкими переулками на части. И лучшим путем для бегства для таких проходимцев, как он, всегда были крыши.

Внимание Орберезиса привлекли ликующие толпы на улицах. За годы его отсутствия Ушар изменился к худшему. Столица Двух Народов показалась ему намного мрачнее, чем он ее запомнил. Брусчатка была покрыта грязью, и крестьяне даже не пытались стереть сажу с лиц, а исходящую из узких переулков вонь тухлой рыбы и мочи чуть скрывал легкий привкус дыма.

Разве все и раньше были столь бедны?

Его мысли прервал кинувшийся к нему беззубый мужчина.

– Ты родом отсюда? – Его лицо покрывала грязь, а глаза лихорадочно блестели.

Орберезис постарался изобразить максимально величественное лицо. Насколько это позволяла сделать мигрень.

– Да, – медленно кивнул он. – Не желаешь ли присоединиться к моей процессии?

– Я? Присоединиться к тебе? Конечно, о Всевышний. Я молюсь тебе день и ночь, и я собираюсь отправить своего дитя изучать обычаи ордена.

– Для меня это большая честь.

Простой народ любит смирение и простоту. Они нетерпимы к громким словам. Главное, что происходит здесь и сейчас. Интересно, последуют ли они за ним, если однажды Орберезис признается, что это все фарс?

– Да здравствует Истинный Бог! – провозгласил мужчина. – Да здравствует Всевышний Господь!

Такие восхваления должны были быть ему приятны, и все же он никак не мог до конца поверить, что кто-то может считать его богом. Впрочем, в Ушаре ни он, ни его культ не имели значения. Здесь он находился во власти короля. И если он застрянет в огромном, полностью замкнутом со всех сторон городе, будет очень плохо, если властитель окажется не на его стороне.

Люди вокруг продолжили скандировать хвалебные речи. Владельцы лавок и чистильщики обуви, торговцы и даже рабы. Все пришли, чтоб лицезреть его.

«Эти бедные ублюдки совершенно не понимают, что я столь же несчастен, как и они».

– Сольви, – позвал он, чувствуя себя не в силах изобразить подобающую этому мгновению бодрость. – Они так радуются нам.

– Не стоит скромничать, о Всевышний. Люди любят Тебя. Это Твой народ.

– Думаю, так и есть. Нас ведут к королю Доэму?

– Да. Мы религиозный орден, и потому, как священнослужители, мы имеем полное право на доступ ко дворцу и к королю. Если король откажет тебе в приеме, народ попросту взбунтуется.

– Они так любят меня… – задумчиво протянул он, переводя взгляд на толпу. – Надеюсь, король столь же набожен.

– Так и есть. Вот увидишь, – обходительно улыбнулась она.

Во Дворец Великолепия они двигались крайне медленно. Булыжники на мостовой были очень скользкими, и тенерыки с трудом поднимались по крутому склону. Из дворца прислали слуг с паланкинами, на одном из которых четверо рабов и несли сейчас Орберезиса.

Это был хороший знак.

У самого дворца караван остановился, а Орберезис, Таванар, Сольви и личные помощники Истинного Бога вошли через распахнутые ворота во внутренний двор, оставив за стенами остальную процессию. Они шли вперед, и неподвижно стоящие вдоль прохода десятки элитных воинов, одетые в безупречно сидящую форму, молча склоняли перед ним головы. Лет десять назад он бы душу продал за то, чтоб украсть такое тряпье.

Дворецкий, старательно не глядя на Орберезиса, провел их внутрь:

– Его Величество король Доэм ожидает Тебя, о Чудотворный!

Орберезис чувствовал, как на плечи ему все давит невидимый груз. Сомнение подтачивало разум. А что, если они обнаружат, что это все обман? Что, если боль станет невыносимой и он не сможет вести себя так, как должен вести себя бог? Для того чтобы вляпаться в такую ситуацию, нужно было быть сумасшедшим! Но он не мог придумать иного способа найти лекарство – каким бы оно ни было.

Он окинул внимательным взором Таванара. Неопытному взгляду могло показаться, что приятель Истинного Бога совсем не вспотел, но стоило посмотреть ему на спину и ладони – все становилось ясно. Орберезис оглядывался по сторонам, пытаясь понять, не слишком ли пристально его разглядывают, но никто из слуг даже головы не поднял. И во всех этих людях Орберезис видел себя: все они были такими же смуглыми, худощавыми и темноволосыми.

Главный слуга провел их по широким залам дворца, под древними арками, к Церемониальному залу. Стены его были увешаны треугольными знаменами, на каждом из которых виднелся герб в виде якоря и щита: это символизировало союз между Сирестиром и Ябом.

«Отец, разве ты бы поверил, что я когда-нибудь окажусь здесь?»

По гладкому полированному полу они дошли до короля Доэма, сидевшего на престоле. По обе стороны от него стояли советники, а вокруг вытянулись, опустив глаза в пол, слуги. Заметив приближение Орберезиса, они опустились на колени.

– Ваше величество, я доставил к вам Всевышнего. Чудотворного. Истинного Бога, – торжественно объявил дворецкий. – Он – дитя нашей земли, родившийся и выросший в этом королевстве. Он спас человечество от терзающих его жалких тварей и позволил миру прийти на смену Багровым войнам. Он поднял континент из океана и стал Создателем и носителем красной сферы. Орберезис!

Толпа разразилась радостными криками и песнопениями. Приемную заполонили высшие лорды, дипломаты и видные торговцы – и все они… приветствовали его. Кланялись и хлопали в ладоши. Орберезис невольно задался вопросом, насколько искренна была эта радость.

– Да благословит нас Твоя милость! – скандировали они. – Да живет Истинный Бог вечно!

Орберезис на мгновение потерял самообладание. Все происходящее было настолько нереально. Он ожидал, что крестьяне легко попадутся на его удочку… но дворяне? Торговцы?

Король Доэм поднялся с трона, инкрустированного драгоценными жемчужинами, захваченными во время западных походов Флота Плавучего города.

– Мы рады приветствовать Тебя на всей земле, во всех замках и обителях нашего государства, – произнес он. Несмотря на хрупкое телосложение, в голосе короля звучала решимость, а по тому, как он сутулился, становилось ясно, что Доэм провел над священными книгами и фолиантами бесчисленные часы.

Расположившаяся рядом королева Тура – женщина с длинными вьющимися темными волосами, одетая в длинное бордовое платье со смелым декольте – взяла его за руку. Она вряд ли была моложе Доэма, но при взгляде на нее казалось, что ее гладкая ароматная кожа буквально сияет под лучами льющегося из окон солнца.

Орберезис справился с волнением и заставил себя благожелательно улыбнуться:

– Я потрясен оказанным приемом.

Доэм опустился на колени и протянул руки к Орберезису. Белесые глаза выделялись яркими пятнами на темном лице.

– Всевышний, я счастлив познакомиться с Тобой и знать, что Ты сейчас предо мной. Я молился Тебе каждую ночь. Дошли ли до Тебя мои молитвы?

– Разумеется, – чуть заколебавшись, соврал Орберезис. Не знай он, что все эти годы творили родичи Доэма, он мог даже пожалеть, что ему приходится лгать. – Мне очень жаль, что с твоими глазами случилась такая беда.

– Это неважно, Всевышний, – исповедальным тоном выдохнул король, поглаживая руку королевы, крепко державшей его за ладонь. – Я таков, каков есть. И коли я не могу исцелиться от слепоты, я должен приспособиться жить с ней. Но мне все сильней кажется, что жизнь без умения читать не стоит того, чтобы жить. Я счастлив, лишь когда я сам читаю, а не когда кто-то читает мне. И я мечтаю, что когда-нибудь это случится вновь.

– Не говори так! – королева еще сильнее ухватила его за руку, и крик ее прозвучал намного громче, чем можно было ожидать. – Я на всю жизнь заменю твои глаза.

Орберезис почувствовал, что у него пересохло в горле.

– Возможно, я смог бы разработать систему, которая позволит тебе читать пальцами, а не глазами.

Король от удивления распахнул рот:

– О, Всевышний! Это был бы поистине божественный дар. Что для этого понадобится?

Для начала мне бы нужно исцелиться самому. Возможно, сейчас стоит проверить, насколько сильна его вера.

– Вера – вот основное решение всех бед. Главы культа моего ордена говорили, что ты один из моих самых верных последователей. Вначале я в это просто не поверил. Можешь ли ты доказать, что ты истинно верующий?

Король улыбнулся:

– Разве есть кто-то, в кого я могу верить больше, нежели в творца чудес? Я поклоняюсь Тебе изо всех сил, о Всевышний. Взываю к Тебе всем сердцем. И молюсь по крайней мере три раза в день.

Это звучало довольно правдиво. Насчет королевы Туры нельзя было быть уверенным, но, возможно, ее удастся переубедить. Вскружить ей голову, как простой крестьянке.

О, если бы только его отец видел, как ему кланяется сам король! Как сын суки-королевы просит его о помощи!

Орберезис глянул на Таванара. Его лучший друг чуть усмехнулся. Момент был идеальным. Времени на сомнения не было. Нельзя было терять ни мгновения. Орберезис изо всех сил попытался успокоиться, хотя внутри дрожал каждый нерв.

– Чудеса не случаются в одночасье. Они требуют времени. И сотворить их очень трудно. Даже для меня. Твое сердце должно быть полно терпения. И я почувствую это. Я хотел бы оказать тебе величайшую помощь. Вести твою душу и твое тело. Знать, что ты близок ко мне.

– Ни о чем ином я бы и не мечтал, о Всевышний!

Вот он. Его шанс.

– Тогда, возможно, я мог бы действительно находиться рядом? Занять место в руководящем совете?

По комнате пронеслись потрясенные вздохи и воцарилась гробовая тишина. Лицо короля на мгновение залила бледность. И это мгновение показалось Орберезису такой вечностью, что он чуть не обделался от страха, отзывающегося несмолкаемым барабанным боем в голове.

– Я верую в Тебя, о Всевышний, – выдохнул король. – Ничто не сделало бы меня счастливее. На самом деле я нередко задаюсь вопросом, почему монархи часто отвергают советы духовников… – Он замолк, не договорив.

– Но В-ваше Величество! – не выдержал пожилой мужчина с пышными усами. – Это немыслимая просьба! Такого никогда не было ранее, и члены руководящего совета попали в него не просто так! Одни вошли в него по крови отцов-основателей двух наций, а другие по той ценности и процветанию, которые они приносят своей торговлей. Вы должны размыслить над этим вопросом с предельной осторожностью и подумать о традициях нашего королевства. Многие люди верят в Орберезиса, как в Истинного Бога, но если Он займет место в руководящем совете, это подорвет целостность королевства!

То, что мужчина стоял очень близко к Доэму, наверняка означало, что он был важной шишкой. Может, это старший советник? Длинная мантия алых и синих цветов была покрыта золотыми накладками – а значит, он был довольно богат и спорили с ним редко. На пальцах, при каждом движении звенели широкие кольца.

Орберезис почувствовал, как у него в душе просыпается страх, хотя сам он старался сохранять гордый и надменный вид. Эта дурацкая задумка точно выйдет ему боком. Нужно было быть сумасшедшим, чтобы решиться на такое. Но он должен был попытаться приблизиться к королю, ведь сейчас у него были уже десятки тысяч последователей, и за одними только стенами дворца стояли сотни! Даже король верил в него. За его спиной находился весь орден и сотни паломников, готовых пересечь весь мир, чтобы увидеть его. А оказавшись рядом с королем, он мог получить доступ к лучшим целителям и лекарствам во всем Известном Мире, а уже после этого – отобрать у этого тупицы-короля все, чем он владеет, подобно тому, как сука-королева отобрала у него отца и сожгла его деревню. Конечно, советников и всяких фракций при дворе надо было опасаться, но рядом с ним всегда находилась Сольви, которая была готова его защитить.

– Хватит нести чушь, Тайшай! – отрезал король Доэм, жестом прерывая его и не давая сказать ни слова. – Государство – это я! И я говорю, что нам нужен духовный наставник, который поможет направить страну в верное русло. Из-за того что случилось с моими глазами, ты нянчишься со мной, как с ребенком! Да, пусть я и ослеп, но я же не слепой! Я король, способный принимать решения для процветания нашей нации, и никому не позволено игнорировать мои приказы и спорить с моими решениями. Истинный Бог сотворил чудеса. И слово мое таково: мы должны быть польщены тем, что он избрал наше королевство из всех в мире. И хватит об этом.

– Успокойся, дорогой… – проворковала королева Тура. – Они просто говорят, что это решение весьма трудное. И оно может изменить все.

– Нет, Тура! – Доэм махнул рукой, указывая на своих советников. – Моя мать всегда считала, что мы должны прислушиваться к богам. Теперь перед нами Истинный Бог, и все кричат, что они набожны, а сами боятся сделать хоть что-то. Разве вера недостаточна для того, чтобы поверить? Чтоб быть готовым поступить так, как необходимо? Разве я могу отказаться от помощи Истинного Бога?

– Помощь – это прекрасно, ваше величество, но что касается предоставления ему места в руководящем совете… – начал другой советник. Кажется, он изо всех сил стремился к тому, чтоб его одеяния были не хуже, чем у Тайшая.

– Думаешь, ты заслуживаешь большего, нежели Истинный Бог? – процедил король, стиснув зубы.

– Мой король, мы не хотели проявить неуважение, но я молю вас поразмыслить над ответом на эту просьбу хотя бы несколько дней, – сказал Тайшай.

Доэм замер, размышляя над сказанным, а затем со вздохом откинулся на спинку трона – измученный и побежденный:

– Хорошо. Мы встретимся здесь завтра в это же время. Это будет нормально, Всевышний?

– Ну разумеется! Ровно до тех пор, пока это решение будет именно ваше, а не чье бы то ни было еще.

На следующий день Орберезис в сопровождении Сольви, Таванара и трех глав культа вошел в Церемониальный зал и приблизился к королю, который сидел на троне, скрестив руки на груди. Комната совершенно не изменилась, но мигрень Орберезиса усиливалась при каждом шаге и туманила взор. Иногда мужчина задавался вопросом, не была ли эта боль платой за всю высказанную им ложь. Если так, то худшее было впереди, а сейчас голова раскалывалась настолько, что он с трудом мог сосредоточиться и разглядеть всех этих дворян и купцов, смотревших на него так, словно они были готовы в любой момент вонзить ему кинжал в спину.

«Верующие, нахер». Орберезис задумался, понимают ли придворные, насколько он волнуется, какое решение примет король. Или могут ли они догадаться, как дико у него болит голова. Повисшее в тишине напряжение, и ему казалось, что кожу покалывают невидимые иголки. Затаившееся в душе беспокойство смешивалось со страхом того, что он может потерпеть неудачу, того, что так и не исцелится от своей болезни, того, что после провала он вечно будет влачить несчастную жизнь. Это был последний шанс. Если он сейчас проиграет – вряд ли когда получит доступ к королевским целителям и лекарствам. Понятно, что и сейчас ему не было обещано, что он все получит, но он больше не мог жить с такой болью. С этой дикой головной болью и постоянно преследующими кошмарами про гиганта просто невозможно жить.

Он огляделся по сторонам. За спинами лордов и торговцев притаились солдаты, и в их невнятном бормотании явно слышалось презрение. А еще среди охранников наверняка были курильщики.

Он сглотнул комок, застрявший в горле.

Конечно, зная, насколько набожен был король, можно было надеяться на его согласие, но Тайшай и остальные придворные целую ночь поливали душу короля сомнением.

– Благодарю вас за ожидание, Всевышний, – изрек король.

Справа от него сидела королева Тура. Тайшай стоял слева. Судя по напряжению на их лицах, они понятия не имели, какое решение примет король.

Орберезис кивнул и улыбнулся, дозволяя королю продолжить. Несмотря на снедающее его беспокойство, он старался держать лицо.

«Вот дерьмо…»

– Прежде чем объявить о своем решении, я скажу несколько слов, – начал Доэм. – Думаю, все здесь присутствующие знают историю моей жизни, но все же вы знаете меня не настолько хорошо, как думаете. Как известно, я был младшим ребенком в семье. Меня не готовили к тому, чтобы стать королем. Всю мою жизнь у меня были наставники, готовившие меня стать ученым. Я изучал поэзию, священные книги, историю, науки и искусства.

Орберезис украдкой окинул взглядом слушателей. Кто-то нервно сглатывал, переступая с ноги на ногу, кто-то почесывал шею под воротником рубахи. «Они волнуются не меньше меня».

– После смерти моей матери стать королем должен был мой брат. Корона должна была принадлежать ему. Он стал бы великим правителем благодаря своей хитрости и храбрости. И он стал бы королем, если бы не его… тяга к приключениям.

Орберезис слышал о судьбе, постигшей принца. Он сел на корабль, решив отправиться ловить пластунов, но не догнал ни одного, а лишь запутался в сети и выпал за борт, утонув в глубинах Пластунского океана.

– Он был настолько храбр, что стал бы великолепным королем. А я – всего лишь посредственность. Тем более что физически я очень слаб. – Доэм уперся взглядом в пол, помолчал и лишь затем продолжил: – Вы оцените мою честность, когда я скажу, что меня мало интересует политика. И, что еще хуже, я не произвел на свет наследника. Мой брат был бы гораздо лучшим королем.

Залу наполнили вздохи и перешептывания, но он продолжал, сосредоточившись на своих мыслях: