Путешествие

– Детей бить нельзя… – растерянно отвечаю я. – И мучить тоже нельзя, совсем.

– Ты странный, – вздыхает она, подъезжая поближе, и задумывается. – Но, кажется, не врешь, поэтому мы согласны.

Не судьба мне вернуться в гостиницу. Может быть, оно и к лучшему – не буду строить из себя невесть кого. Теперь вопрос в том, как доставить детей к спасателю, идти до него довольно долго. Хотя надо ли идти? Можно дать команду, он сам взлетит, долетит до нас и подберет. Значит, надо оказаться на краю города, только и всего.

– Давай я тебе помогу, – предлагаю я Тане, на что она кивает.

– А куда мы идем? – спрашивает она меня, показывая, как правильно везти ее повозку.

– На окраину, – отвечаю я ей. – Оттуда нас заберут в новую жизнь.

– Опять не врешь, – замечает Ира, пристраиваясь рядом. – Что же… Посмотрим.

Мне кажется, дети мне шанс дают, хотя ничего хорошего от жизни не ждут. Почему-то они очень легко поверили в предательство. Не в смерть «мамы», а в ее предательство, ведь во время рассказа Ира ни разу не упомянула о том, как неизвестная мне женщина о них с сестрой заботилась. Интеллект корабля мне, кстати, указал, как именно девочкам могли «сломать» ноги и зачем это может быть сделано. Вот это, кстати, стало откровением для меня, потому что органы для пересадки растят индивидуально, процесс занимает довольно много времени, а тут, видимо, пошли другим путем, который, кстати, ничего не гарантирует… Но в отношении детей подобное непредставимо, ведь их к смерти приговорили. Наверное, опять «западные партнеры», потому что кому же еще…

Мы идем не спеша, Таня, по-моему, дремлет, что понятно – ночь вокруг, Ира спокойно крутит колеса, как будто давно привыкла к ним, и это необычно, но подумаю я об этом потом. Улицы практически пусты, а поздние прохожие демонстративно от нас отворачиваются. Девочки, впрочем, на них и не смотрят, и я понимаю, почему. Дикие люди в этом веке, просто дикие, незачем мне здесь пытаться выжить. На звездолете действительно лучше, а теперь я еще и не буду один. Здорово, по-моему.

Приостановившись, я достаю наладонник, вбивая в него программу – взлететь, сохраняя маскировку, сесть в нужной точке, принять детей и меня, после чего – экстренно к «Якутии». Гравитатор там хороший стоит, так что проблем не будет, а на звездолете уже посмотрим, что там с ножками у нас и можем ли мы починиться на автоматике. Ну а если нет…

Высокая орбита. Дети

Ира и Таня поначалу даже не понимают, что произошло, оказавшись просто в замкнутом помещении. Они с непониманием смотрят на меня, а я, поддавшись порыву, глажу их, понимая, что спасатель сейчас ведет автопилот. Почему я о нем не вспомнил по дороге сюда, понятно – маршрута не было, потому все вручную, но вот обратно вполне может и автопилот привезти, некому тут на нас нападать.

– Потерпите немного, – прошу я девочек. – Сейчас прибудем.

– Мы тебе верим, – переглянувшись, заявляют мне дети, а я их глажу.

И вот тянутся они к ласке всем телом буквально. Это должно что-то означать, правда, что именно, я пока не понимаю. Не получилось у меня проверить руководство по девушкам, ну и хорошо. Знать, судьба такая, потому что дети важнее. Так как я указал максимальную скорость, то до стыковки, точнее парковки, минут пятнадцать у нас. Вот всё это время я их глажу, решив никуда из шлюзового отсека не двигаться. Горит ровный желтоватый свет, позволяя девочкам оглядеться, но тут почти ничего и нет – дверь в основные помещения, эвакуационный люк и шкаф с пустотными скафандрами, которые сейчас Ира и Таня разглядывают, но молчат.

Довольно быстро проходит время, пока почти незаметный толчок не сообщает мне, что путь закончился. Медленно открывается диафрагма внешнего люка, позволяя нам увидеть парковочную палубу. Я медленно вывожу молчаливых детей, останавливаясь возле снявшего маскировку спасателя и давая возможность сформулировать вопросы.

– Добро пожаловать на звездолет «Якутия», – не дождавшись реакции, сообщаю я. – Теперь здесь ваш дом.

– Я уже подумала, что ты инопланетянин, – немного расстроенно сообщает мне Ира.

– Разница небольшая, – вздыхаю я, еще раз погладив обеих. – Потому что я из будущих времен, случайно тут оказался.

– Наверное, чтобы нас спасти, – с абсолютной уверенностью в голосе говорит Таня. – И теперь?

– И теперь поедем в медицинский отсек, – вздыхаю я, пытаясь представить эти повозки на ступеньках. – Будем смотреть, что вам со спинками сделали и можем ли мы это восстановить.

Задумавшись на мгновение, я понимаю: надо интеллект спрашивать, должен же быть путь доставки в медотсек неходячих. То, что я об этом пути не знаю, еще не значит, что его нет. Вытащив наладонник из спинного кармана, вбиваю запрос, одновременно небрежным движением вернув родную окраску комбинезону. Надо будет переодеться, да и девочек переодеть, потому как кто знает, что у них с туалетом, а корабельные комбинезоны рассчитаны на многое.

Через мгновение ко мне подплывает транспортная платформа на гравитаторах, сразу же опустившись на пол. Я завожу на нее сначала Таню, затем Иру, блокируя колеса так, как они мне показали.

– Это транспортная платформа, – объясняю я им. – Она вас довезет до медотсека, а там уже будем смотреть, хорошо?

– Как скажешь, – еще раз переглянувшись с сестрой, сообщает мне Ира. – Мы тебе верим.

Это дорогого стоит, такое доверие, на самом деле, я уж это понимаю очень даже хорошо, поэтому веду платформу за собой. По ступенькам поднимаюсь на уровень выше, где у нас медотсек. Во-первых, надо обследовать, а во-вторых, привить. Универсальную вакцину открыли совсем недавно, но привили всех, потому что кто знает, какие вирусы на новых планетах водятся…

Медотсек радует открытыми дверями, а я гляжу на медицинские капсулы, задумавшись. Девочек надо раздеть, но как они воспримут обнажение? Помню, девочки при мальчиках не раздевались, поэтому могут теоретически испугаться, а пугать их никому не надо, особенно мне. Наконец, присаживаюсь на колено, чтобы сравнять взгляды.

– Для диагностики вас нужно положить в капсулы, – мягким тоном объясняю я девочкам. – Для этого надо раздеть, но не испугаетесь ли вы?

– Если на спину положишь, не испугаемся, – не очень понятно объясняет мне Ира, начав расстегивать свое платье. – Помоги, пожалуйста.

Я помогаю детям избавиться от платьев, при этом не обнаружив белья, что меня удивляет. Насколько я помню, даже у детей уже принято трусы носить, но спрашивать пока не буду, вдруг это табу какое-нибудь. Лишь взяв в руки Таню, понимаю – их били. Никак иначе эти полосы на теле не объясняются. Теперь мне становятся яснее слова о «мучить».