Восьмой Мир

Колборн своими глазами видел, как недовольные условиями труда переселенцы, ещё вчера готовые вставать на баррикады, буквально за пару часов превращались в покорных овечек. Животных, которым не нужно трехразовое питание и комфортное проживание. Для их содержания достаточно скромных бараков, пятичасового сна и парочки белковых коктейлей, вместо мяса и овощей, которые требовали от работодателей профсоюзы. А настырные комитеты по защите прав можно ограничить, если закрыть доступ на посещение объектов, где располагались шахты и небольшие поселения. Закрыть, под предлогом секретных разработок, а потом творить на подвластной территории всё что угодно.

Препарат, который мог принести миллиарды, имел рабочее название AB-X. Он моментально растворялся в воде, не имел ни вкуса, ни запаха, и его можно было незаметно подмешать в еду. Пара дней и бесплатная рабочая сила готова. Никаких тебе жалоб и требований. Никаких возражений и забастовок. А для отвода глаз и всякого рода проверок, достаточно организовать пару образцовых поселений, где всё будет соответствовать нормами и разного рода требованиям. Идеальный расклад! Осталось только дождаться последних результатов тестирования, и производство AB-X можно было начинать.

Всё шло по плану, как вдруг безумный учёный, вместе со своей дочерью, организовали взрыв трёх лабораторий.

Ужасной оказалась не потеря оборудования, а гибель самого учёного, что означало откат в их успехах глубоко назад. Оставалась надежда, что для восстановления формулы, помогут записи с камер, которые дублировались в архивы, но в любом случае, время потеряно и теперь придётся начинать всё сначала. Это злило до невозможности.

Колборн на бесконечном повторе гонял в своей голове одни и те же мысли: «И зачем я разрешил этой сучке жить на территории комплекса, в котором находился научный центр!? Надо было оставить её на Гекате», – думал он.

Однако, отец девушки, клялся ускорить тестирование, если они вытащат дочь из ада, в котором та находилась. Вот Колборн и пошёл на уступки, что оказалось огромной ошибкой. Ни служба безопасности, ни одна из камер наблюдения не обнаружили то, как готовился саботаж. И как же невовремя вмешалась космическая Гвардия, которая посчитала, что взрывы организовали террористы, нанятые конкурирующей компанией. Не успел Колборн и глазом моргнуть, как они подключили все свои резервы, чтобы выследить и поймать полукровку. Только корпорации не нужны лишние свидетели, а тем более разные расследования.

«Не дай бог откроется, чем мы тут занимались последние несколько лет. Пусть лучше эта гадина умрёт! Умрёт прежде, чем на неё насядут, заставляя давать показания», – продолжал злиться мужчина.

В дверь громко постучали, и он развернулся. Наконец, пришел тот, кто избавит его от проблем.

– Сэр?

– Вы всё подготовили?

– Я всё сделал так, как мы договаривались.

– Конкретнее.

– После того как мы её поймали, она провела некоторое время на одной из наших космических баз. К ней никого не пускали, и она ни с кем не разговаривала. Я организовал конвоирование одним из офицеров запаса. Это обычное дело и ни у кого не возникло никаких вопросов. Также, я лично позаботился о том, чтобы звездолёт с пассажирами на борту вышел из строя до прибытия на планету Сайлакс. В данный момент, установленный на корабле маяк, указал на то, что они погибли в поясе астероидов. Признаков жизни не обнаружено.

– Расследование?

– Никакого. По документам арестанта за номером 3.2.578 никогда не существовало.

– Хорошо. Мой помощник переведет на ваш личный счёт необходимую сумму денег.

– Спасибо, сэр. Космическая Гвардия всегда к вашим услугам.

– Я надеюсь.

Хозяин кабинета отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен. Посетитель, молча откланялся.

***

Что-то было не так.

Восьмой хорошо чувствовал корабль и знал, что двигатель должен издавать другой звук. В подобных моделях он разбирался очень хорошо. Мог с закрытыми глазами разобрать и собрать любой движок, а у этой модели вообще без проблем. И вот теперь чувствовал, что с кораблём, что-то не так. Он как раз собирался пройти в техотсек, как звездолёт резко дёрнуло, затем пару раз мигнул, а затем окончательно погас свет. Воцарилась абсолютная тишина.

– Что за херня?

Остановка двигателя не удивила. Удивило отсутствие причины. Ни перегрузок, ни внешнего воздействия.

Восьмой нащупал ногой рюкзак и достал оттуда разгрузку. Надел на себя и стал килограмм на десять тяжелее. Когда-то он модифицировал её под себя, не забыв ничего, что могло пригодиться в самых сложных ситуациях. И теперь мог мгновенно достать запасную обойму, шприц с обезболивающим, набор инструментов, зажигалку, фляжку с водой, нож и многое другое, что чудесным образом располагалось в огромном количестве разнокалиберных карманов.

Восьмой достал и включил фонарик. Посветил на панель и попытался запустить запасной двигатель. Ничего не вышло. Попробовал ещё разок. Безуспешно. Вот теперь он обеспокоился всерьёз.

По курсу располагался пояс астероидов, и корабль был готов войти в гипперпрыжок, а теперь нужно срочно решать, что ему делать, потому, как если в самое ближайшее время двигатель не оживёт, то им наступит конец.

Восьмой прошёл в заднюю часть крейсера. Он открыл люк предназначенный для спуска дронов, и через пару секунд уже висел вниз головой, пытаясь отогнуть боковую панель, чтобы добраться до проводов. Выяснять, что случилось с двумя вышедшими из строя двигателями, не было времени, и он решил пойти более лёгким путём. Для запуска дронов применялся небольшой заряд энергии, который был автономным и, что немаловажно, напрямую соединялся с пультом главного управления. Поэтому он решил восстановить хотя бы рулевую панель. Корабль летит по инерции вперёд, и главное сейчас получить возможность маневрировать, а потом уже в более спокойной обстановке разобраться с двигателями.

Люк был немного узковат и Восьмой ободрал плечо, пока соединял провода в нужном ему порядке. Наконец, послышалось легкое жужжание, и осталось только переключиться на ручное управление.

Он успел вовремя. Однако, приближающаяся серая масса, состоящая из космического мусора, выглядела довольно устращающе. Она двигалась сплошной стеной и была растянута на много километров.

Молодой человек нахмурился. Ему бы сейчас боевой крейсер. Пусть самый маленький, но с комплектом ракет. Потому как если лазерная пушка при отключении двигателя не работала, то отсек с ракетами был на автономном питании. Ракетами он бы смог пробить для корабля тоннель, и угроза столкновения вразы уменьшилась. Но ему выписали самый обычный звездолёт. Не боевой, а пассажирский. Тот, которым Гвардия пользовалась для своих внутренних целей, начиная с отправки почты, и заканчивая доставкой любимой тёщи на ближайшую курортную планету. Гибель такого корабля никого не заинтересует. Сколько было случаев, когда за довольно скромные суммы покупались списанные с официальной службы крейсеры. Их дальнейшая судьба никого не волновала. Главное правило – не нарушать законов Всемирной Межгалактической Организации, а дальше – живи, как знаешь.

У Восьмого неприятно засосало под ложечкой. Смутные подозрения начали обретать форму:

«Такое ощущение, что корабль умер не просто так. Если бы основной двигатель стал сбоить, то система тут же выдала предупреждение, но она молчала. Аварийный, так вообще, словно целеноправлено отключен. И этот маршрут через пояс астероидов. Я знаю другую дугу полёта. Да, она сожрёт больше топлива, однако будет в разы безопаснее. Но корабль выдал именно эту карту с пометкой не менять координаты. Эх! Надо было мне послушать свою интуицию и сделать все посвоему. Когда в дело вмешиваются бюрократы, которые лезут в бутылку со своей экономией, ни чего хорошего не жди.

Молодой человек нахмурился.

«А если это заранее продуманная диверсия? Тогда всё встаёт на свои места. И то, что посылали мення, уволенного в запас, а не состоявшего в основных войсках офицера. Ведь если я погибну, то начальству не придётся писать бесконечное количество рапортов с объяснениями. Напишут стандартное: «доброволец из отставного состава погиб при исполнении», да и только. Однако неясно – зачем это всё? Операции, в которых я участвовал ранее, были официальными. Жизнь – как на ладони. Никаких тайн и никаких секретов. В таком случае, кому-то не угодила моя спутница. Номер 3.2.578. Неужели создавшаяся ситуация как-то с ней связана? Или это просто нелепое стечение обстоятельств? Хороший вопрос»».

Он явно чего-то не понимал и это ему не нравилось.

Маневрируя кораблем и огибая крупные объекты, Восьмой обратил внимание, что путь перед звездолётом расчистился подозрительно рано. Он сверился с координатами, а затем пристально вгляделся в звездную темноту и тут увидел нечто, которое обнулило все шансы на благоприятный исход.

На крошечный крейсер надвигался расколотый надвое осколок одной из погибших планет. Скоро сработает сила притяжения, а он банально не может включить систему торможения. Их просто размажет о поверхность.

Времени на раздумья не оставалось и Восьмой спешно направился в сторону крио-капсулы. Девушка спала. Он открыл крышку и кое-как втиснулся рядом , затем ввел программу катапультирования. Другого выхода у них просто не было. Капсула на огромной скорости выстрелит в Космос, и это спасет их от притяжения к астероиду, а дальше можно надеяться только на удачу.

Карта показывала, что недалеко от их маршрута располагалось скопление малых планет, более-менее пригодных для жизни, и если он прикинул верно, то запасов сжатого воздуха в капсуле должно хватить до момента автоматической посадки. Восьмой мысленно помолился и нажал на кнопку «Пуск». Последним осознанным ощущением было тепло пальцев девушки, которые он, неожиданно для самого себя, сжал в своей большой ладони.

Глава 3

Он лежал на чем-то твёрдом. Острый камень впился в бок, и Восьмой поморщился. То, что это камень он понял сразу. Многолетняя практика боевого опыта, когда приходилось часами находиться в засаде, прижавшись к земле, не позволила ошибиться. Сознание накатывало волнами, и он не торопился открывать глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Дуновение лёгкого ветерка и жар от солнца давали понять, что лежит он отнюдь не в помещении. Услышав тихий шорох где-то справа, Восьмой напряг мышцы. Отработанные рефлексы не подвели, и он выхватил пистолет одновременно с тем, как встал на одно колено. Дуло уперлось прямо в красиво очерченный лоб. Девушка замерла на мгновение, а потом продолжила методично наматывать на руку куски разорванной ткани. Рубашка, в которую она была одета, значительно укоротилась.

– Что ты делаешь? – спросил он, пытаясь сообразить, что вообще происходит.

Полукровка бросила быстрый взгляд взгляд из-под розовой чёлки.

– Хочу забинтовать твои раны, – произнесла она.

Восьмой опустил глаза. Вся левая сторона его футболки была залита кровью. Организм ещё не полностью отошёл от крио-сна, и поэтому он не сразу ощутил боль и слабость. Молодой человек опустил оружие. Потом сел.

Рядом лежали обломки капсулы. Видимо, их посадка оказалась довольно жёсткой. Девушка, зафиксированная ремнями, пострадала не сильно, а вот ему досталось по полной программе: режущая боль в рёбрах, тупая в ноге и глухой звон в голове. Восьмой потрогал рукой затылок и обнаружил большую шишку.

«Надеюсь, падение не выбило из меня последние мозги», – подумал он.

Его спутница закончила наматывать ткань и спросила:

– Разрешишь посмотреть?

Голос у девушки был тихий, но твердый. С особой бархатной ноткой, шлифующей звуки. Приятный. Молодому человеку понравилось, как он звучит, но он мысленно себя одёрнул, решив, что сейчас не самое время очаровываться.

– Не думаю, что могу доверять той, кого арестовали за серьезные преступления, – сказал он и добавил, – Может ты планируешь удушить меня этими тряпками.

Его спутница замерла. Восьмой увидел, как глаза девушки темнеют от гнева. Скривив от обиды губы, она кинула импровизированные бинты на землю, поднялась на ноги, и твёрдым шагом зашагала по направлению к горизонту.

– Ты куда? А ну, стой?! Слышишь? Стой, кому говорю! Иначе я…

– Что ты? – девушка резко развернулась.

Её серо-голубые глаза сверкнули. Она задрала подбородок, абсолютно не опасаясь.

Восьмой быстро соображал.

«Действительно, что?» – подумал он, – «Мы на незнакомой планете. Корабля нет, связи нет, я ранен, впереди абсолютная неизвестность. Без воды и еды мы долго не продержимся. Нужно ли в данных условиях продолжать функции конвоира? Однако у меня задание, а значит, я обязан любым способом его выполнить. Возможно, на этой планете есть какие-нибудь блага цивилизации, и я смогу арендовать небольшой корабль. И плевать на мою симпатию. Я в первую очередь солдат и не нужно об этом забывать».

Восьмой уверено поднял пистолет.

– А то я выстрелю, – сказал он.

– А мне всё равно. Сейчас или позже? Какая разница. Стреляй!

Девушка развернулась, и как ни в чем не бывало пошла дальше. Красный огонёк прицела был очень хорошо виден в центре удаляющейся спины. Восьмой задержал палец на курке. Он должен выстрелить! Но вместо этого опустил руку, а секундой позже рухнул без сознания в бурую пыль незнакомой планеты.

***

Сразу три солнца светили прямо в глаза. Два красных и одно ярко-голубое.

Восьмой почувствовал пульсирующую боль под ребрами и тугую повязку у себя на боку. Он повернул голову. Его спутница была неподалёку. Стоя на коленях, девушка что-то сосредоточенно искала в многочисленных отделениях разгрузки. Услышав, шорох, она повернула голову. На дне её глаз плескалось сочувствие.

– Ты как? Голова не кружится? – спросила она.

– Хрен его знает, – прохрипел Восьмой и попытался сесть.

Боль прострелила надвое и он, схватившись за рёбра, закашлялся.

– Тут есть немного воды.

В его руках оказалась маленькая фляжка, и молодой человек не стал отказываться. Он сделал пару глотков, а затем посмотрел на свою спутницу. И речи не могло быть о том, чтобы снова угрожать ей оружием. Он руку то свою едва мог приподнять. Слабость накатывала волнами, и Восьмой попытался прийти в себя, привалившись спиной к обломку капсулы. Видимо, пока он был без сознания, его спутница решила, что тут будет лучше, чем на солнцепёке, и перетащила его в тень.

Он потрогал бок. Импровизированная повязка сидела туго. Кивнув головой на свою рану, он решил уточнить:

– Насколько там всё плохо?

Девушка вздохнула.

– У тебя под рёбрами рваная рана. Я нашла нитки с иголкой и флакончик со спиртом, продезинфицировала и зашила, как смогла, а затем вколола антибиотик. Ещё обнаружила ампулу со стабилизатором для быстрого заживления, вколола и его. Надеюсь, поможет. В целом ситуация немногим лучше, чем я думала.

Восьмой помолчал, обдумывая сказанное.

– А спирта там не осталось? – спросил он с надеждой.

– Не осталось, – ответила девушка, и снова метнула на него быстрый взгляд.

Затем опустила голову и начала собирать разбросанные по песку вещи, которые в спешке доставала из разгрузки, когда знакомилась с её содержимым.

– Где тебя научили ухаживать за ранеными? – спросил Восьмой, положив ладонь на довольно умело забинтованный бок и следя глазами за действиями девушки.

– Нигде, а кто, – поправила она его, – Это был мой брат.

– И кем является твой брат?

– А вот это, тебя не касается. Лучше подумай, как нам быть дальше. Судя по всему, мы с тобой не в лучшей ситуации.

Они оба помолчали. В данный момент счастливый исход был маловероятен. Бурый песок и жалкие засохшие кустики простирались до самой линии горизонта. Красные солнца поменяли местоположение, и стало припекать сильнее прежнего. Обломок капсулы накалился, и рядом с ним стало не комфортно находиться.

Восьмой постарался прислушаться к своим ощущениям. Слабость никуда не делась.

«Сколько я смогу продержаться в таких условиях?»

Он не строил иллюзий и прекрасно осознавал ситуацию. Его тело ещё не оправилось от прежних ранений, а тут новые. И, судя по ощущениям, довольно серьёзные. Одной порцией антибиотиков не обойтись. Без медицинской помощи и нужных лекарств, он долго не протянет. Оставаться на месте никак нельзя, однако он не уверен, что сможет сделать хотя бы шаг.

Восьмой вздохнул, а затем произнёс:

– Первым делом, нужно отправить сигнал с аварийного маяка, а затем убираться отсюда как можно быстрее, иначе ещё чуть-чуть и мы зажаримся, словно яйца на сковородке

– Полностью с тобой согласна, – поддержала его девушка, – Но маяк сдох. Ты когда в последний раз его заряжал?

Восьмой чертыхнулся. Этот полёт оказался внезапным, а в свете ситуации с его увольнением, не удивительно, что он не подготовился к нему так, как делал это перед любым заданием.

Пока он мысленно ругал себя разными словами, его спутница произнесла:

– Боюсь, ты не выдержишь даже небольшого перехода. У тебя ушиб рёбер, рана на боку, что-то с ногой и шишка на голове. Вероятно, не так давно, ты пережил травму черепа. Я видела шрам у тебя на лбу. С него не так давно сняли швы, и скорее всего именно из-за повторного ушиба случилась потеря сознания. Сомневаюсь, что ты сможешь встать на ноги, тем более одолеть необходимое расстояние, однако, оставаться рядом с капсулой в любом случае нельзя. На планетах подобного типа есть опасность нападения песчаных червей. Я не уверена, что они здесь обитают, но обстановка очень похожа на их родную стихию. Эти хищники не переносят солнечный свет, предпочитая уползать в глубины песчанника, но с наступлением ночи от них не будет спасения. Они приползут на запах твоей крови, которой пропиталась земля, поэтому нам нужно уходить с этого места как можно быстрее. Думаю, что до захода солнц осталось не так много времени, и нам в первую очередь необходимо решить, в какую сторону лучше двигаться. Я предлагаю направиться на север, там должна быть, хоть какая-то растительность, – девушка подняла голову и посмотрела на небо, наблюдая за расположением солнц.

Восьмой немного оторопел от обилия информации. А ещё от того, что его спутница, по всей видимости, не собиралась бросать его на произвол судьбы, даже с учетом непростых обстоятельств. То, что она не присвоила себе оружие, а вернула обратно в кобуру, которую вместе с набедренным ремнём положила неподалёку от него, говорило о многом.

– Как тебя зовут? – спросил он внезапно.

– Нашел время для знакомства, – буркнула девушка, поднимаясь с земли и отряхивая руки.

– И всё же? – заупрямился Восьмой.

– Мне присвоили номер три-два чего-то там ещё.

– Значит, мне прямо так и звать тебя – «Три-два, чего-то там еще»?

– Ну, можно просто Три-два.

– Не тридцать два?

– Нет, не тридцать два.

– А моё армейское прозвище «Восьмой». Значит три-два и восемь, что при сложении даёт нам тринадцать. Как ты думаешь, тринадцать —это счастливое число?

– Что? – Девушка с недоумением посмотрела на своего спутника.

– Да так, – вздохнул тот.

«Чувством юмора я не отличаюсь», – подумал он, а вслух произнёс:

– Ну, будем знакомы.

Сказал и протянул ладонь. Девушка с опаской на неё посмотрела. Пожимать не стала, а вместо этого спросила:

– Почему именно Восьмой?

Молодой человек опустил руку и ответил:

– Так распорядилась судьба. Восьмым меня зачислили в академию, восьмым был номер моей бригады, и потом, это словно знак бесконечности. А бесконечность меня завораживает.

Он помолчал секунду и добавил:

– Если тебя смущает моё прозвище, можешь звать меня Мир.

– Мир? Да ладно!

Девушка удивлённо уставилась на своего спутника.

– Что такое?

– Да ничего.

В серо-голубых глазах промелькнула заинтересованность.

– А ты оказывается Восьмой Мир.

– Вот сейчас было совсем не оригинально.

– Ну, прости. Не могла не озвучить. Это же так круто.

Девушка улыбнулась и молодой человек замер, потому как это была очень мягкая, очаровательная улыбка, наполненная солнечным светом. У этого света были лучики, один из которых пробрался прямо под кожу, и осел где-то в районе сердца. Восьмой моргнул, пытаясь сбросить наваждение.

Его спутница поднялась на ноги и начала надевать на себя разгрузку.

– Чего это ты там делаешь? – заволновался он.

– Собираюсь в дорогу.

– Это моя разгрузка!

– Твоя, твоя, – легко согласилась девушка, – Только ты постарайся хотя бы себя донести до места, а я потащу эту тяжеленую штуковину. Чего только у тебя в ней нет!

Нотки зависти и восхищения в её голосе, уберегли от гневной вспышки молодого человека. Он промолчал. В сложившейся ситуации, правда была на стороне его спутницы. Дотащить бы себя самого. Он попытался встать на ноги. Опоясывающая боль прошла сквозь тело, а последовавшая за ней вспышка головокружения вызвала новую порцию тошноты. Восьмой пошатнулся, но устоял.

«Интересно, как я вообще пойду?»

Его спутница пристально на него посмотрела, но не стала коментировать. Она начала крепить на свою руку компас, который нашла в разгрузке. Справившись с ремешком, скорректировала направление, подняла глаза и внезапно предложила:

– Не будь гордым и обопрись о моё плечо. Времени сам понимаешь у нас немного. Надо двигаться вперед и будем надеяться, что на пути попадётся хоть какая-нибудь растительность. Тогда мы сможем разжечь к ночи костер. Возможно, это наш единственный шанс на спасение.

***

Им повезло. К холмам они добрались, едва начало смеркаться. По дороге Восьмой несколько раз терял сознание, но упрямо отказывался использовать ещё одну порцию обезболивающего. Он знал, что в разгрузке была последняя капсула и нужно её приберечь. Кто знает, что их ждёт впереди? Быть может, станет ещё хуже.

Однажды, он очнулся в тот самый момент, когда девушка достав шприц собралась открыть ампулу, после этого он потребовал от своей спутницы клятвенное обещание ничего не делать без его согласия. Потребовал решительно, после чего снова отключился.

Когда он в очередной раз открыл глаза, то почувствовал как девушка, держась за воротник его куртки и с упорством муравья, тащит его по песку. Восьмой, в который раз спросил себя, зачем его спутнице это нужно? Она могла спокойно оставить мешавший ей груз, что однозначно повысило бы её шансы на спасение. Эта мысль засела в мозгу, и Восьмой решил её озвучить.

– Эй, почему бы тебе меня не оставить? – прохрипел он. – Если выживешь, то просто скроешься. Никто ничего не узнает и концов не найти.

Девушка ничего не ответила, а лишь помогла подняться и, подставив своё плечо, практически понесла на себе едва стоящее на ногах тело. Видно было, как трудно ей дается каждый шаг. Восьмой удивился, сколько сил в таком хрупком на вид теле. Моральных и физических. Ему стало стыдно. На его месте он давно бы избавился от охраны. Возможностей была масса. И он бы понял такой поступок. А теперь у него море сомнений.

«Вот за что её арестовали? Может спросить на прямую?»

В голове роилась куча вопросов, на которые не было ответов, но он пообещал себе это выяснить, потому как загадки без ответов Восьмой не любил.

С высоты холма, на который они, наконец, поднялись, стало видно негустой лес из невысоких местных растений. Вид потенциального топлива для костра не мог не радовать. Однако, оставалось совсем мало времени, чтобы нарубить дров, прежде чем окончательно стемнеет.

Восьмой с горечью смотрел, как девушка ловко управляется с его складным топориком, тогда как он сам бесполезной грудой валяется около большого валуна, рядом с которым они решили сделать привал.

Куча хвороста росла с поразительной скоростью, но все равно этого было слишком мало для того, чтобы продержаться в течение длинной ночи.

Восьмой порылся в памяти, пытаясь собрать в голове сведения о песчаных червях. Всё, что он мог вспомнить это то, что они могли преодолевать под землёй большие расстояния, всегда держались стаей, и упорно выслеживали любых живых существ, если обнаруживали их присутствие. Поэтому путешественники и колонисты предпочитали не селиться на подобных планетах, используя их только при большой нужде, и только как перевалочную базу. Сведенья, всплывшие из памяти, были весьма не утешительными. Восьмой вздохнул.

К тому моменту, как он закончил штурм своих познаний, девушка разложила хворост с обоих сторон от валуна. Восьмой вопросительно изогнул бровь.

– Мы не сможем полностью замкнуть круг из огня, что бы получилось кольцо, – пояснила его спутница, – Слишком мало осталось времени, и я не успею заготовить столько дров. Поэтому, мы с тобой расположимся спиной к этому камню и будем отражать нападение, если оно случится, вот отсюда, – девушка махнула рукой в сторону разорванного кольца.

– К ночи черви находятся совсем недалеко от поверхности. Костров они избегают, поэтому мы будем держаться максимально близко к огню. Судя по трём солнцам, ночи на этой планете должны быть короткими, и у нас есть шанс продержаться до рассвета. С приближением утра, эти хищники становятся более вялыми и могут отказаться от атаки.