Кофе и компромиссы

– Дорогие дамы и господа! Не буду щадить ваш слух, потому что душа требует песни! Предупреждаю заранее, певец я еще тот, но от всего сердца посвящаю эту песню нашим доблестным бойцам, служившим служащим, мертвым и живым, –голос юноши стал довольно-таки серьёзным, хотя до этого он уже слегка покачивался в свете софитов.

По условному сигналу Генри, музыка из динамиков полилась знакомая многим. Эту песню ведь в свое время слушали с интересом после небольшой переделки одной британской группы.

– Во даёт! – переговаривались за столиками коллеги и прочие стажёры. Мотив вызвал улыбки и аплодисменты. Клэр Адамс сунула пальцы в рот и засвистела. Все, как один, знали слова, стали подпевать, покачиваясь из стороны в сторону. Сэм улыбалась, наблюдая за Генри, подпирая голову рукой, но не удержалась, стала хлопать в такт.

– A vacation in a foreign land,Uncle Sam does the best he can,You’re in the army now,Oh, oh, You’re in the army – now.

Голос Линкольна был слегка низковат для этой песни, но вместе с тем придавал всем знакомым словам некий шарм. Песня о солдатах, которых забрали далеко, о которых никто более и не вспоминает. Антивоенная, пропитанная иронией. И Генри явно пел так, что чувствовалось: нечто подобное он действительно пережил.

И не только он: к сцене понемногу подходили люди и от других столиков, подхватывали слова песни, создавая красивый хор.

– Oh, oh, You’re in the army – now!

Пьяной компании пришлась по душе эта песня. Кто-то вопил даже «теперь ты в отделе рекламы!», как будто можно сопоставить их работу с армейской службой.

Бурные овации завершили выступление. Все хлопали так, что ладони точно будет жечь.

– А он все ещё стажёр? А как долго? – встрепенулся Говард, терроризируя Лоуренса.

Все время Линкольн посматривал на Хилт, улыбаясь ей, но вернуться смог лишь через несколько минут после окончания песни, поскольку незнакомые поклонники утащили его к себе за столик и угостили стаканом виски, полным до самых краёв, который Линкольн притащил с собой, возвращаясь с улыбкой на лице. Пришлось отпить немного, чтобы не пролить.

– Славная песня, – мисс Хилт улыбнулась, поднимая, наконец, свой бокал, чтобы столкнуть его со стаканом виски,– и отличный улов!

– Благодарю! Хорошая публика здесь, грех было не спеть, – засмеялся Генри, отпивая из трофейного стакана, наслаждаясь жжением в глотке. Напиток чудесный, но похмелье себя ждать не заставит, с учётом количества вливаемого алкоголя. Хорошо, что завтра выходной!

– А вы служили, мистер Линкольн?

– А разве в моем досье этого нет? – честно удивился Линкольн, глядя в глаза начальнице, и невольно облизнул губы. Она чертовски хороша. Лёгкий румянец от выпитого алкоголя делал привычное строгое лицо мисс Хилт очень даже милым. И она ещё ведь говорит с ним, только с ним!

Саманта и правда подвыпившая сейчас, смешливая, румяная. Это совсем не та мисс Хилт, что сидит в кабинете и цокает своими каблучками, когда не сидит. Это уже просто Сэм.

– Я не читаю досье сотрудников, мистер Линкольн!– засмеялась Сэм,– я не подбираю персонал, это работа отдела кадров.

– Привычка из армейской жизни. Там даже капрал знал всю мою подноготную. Три года отдал морской пехоте. Уволен из рядов армии по собственному желанию. Так сказать, понял, что не лежит душа у меня к подобному, – произнёс с улыбкой Линкольн, но в глазах, слегка затянутых пеленой алкоголя, явно читалась грусть.

Этот зелёный парнишка и правда мало в чем разбирается, зато, когда говорит про военную службу, мисс Хилт вскидывает брови, качает головой. Она явно под впечатлением.

– Мужчины в форме всегда казалось мне привлекательными. Особенно после того, как я угодила в полицейский участок за хулиганство, когда мне было шестнадцать. Разбила витрину в магазине косметики,– ей тогда казалось, что нет ничего уродливее веснушек на носу, которыми наградила природа и солнце Алабамы,– окружной шериф Уорен Лерой был очень горяч!

Генри слушал рассказ начальницы о предпочтениях, и думал, что это, скорее всего, просто насмешка. Так что парень решил подыграть, заговорщически улыбаясь начальнице.

– Если будете хорошо себя вести, то на Рождество я подарю вам фотографию, где я в форме. Порадуетесь.

– Смотрите же! Рождество однажды наступит! – уверила Саманта, отпивая ещё из своего бокала, – но вот про «хорошо себя вести» обещать не могу.

Давно Саманта так не веселилась и не флиртовала так беззаботно. Кто бы мог подумать, что это возможно с Генри Линкольном.

Сегодня они позволяют себе общаться так свободно, почти неформально. Но это лишь сейчас. Завтра этот разговор станет забавным воспоминанием. Потому Генри собирался пользоваться моментом. Ему хотелось хоть немного узнать мисс Хилт ближе.

– Надеюсь, вам было весело, мисс Хилт? – спросил тихо парень, склонившись к Саманте так, чтобы расслышать могла его только она.

– Да, мне было весело. И думаю, что не только мне! – она замирает, ощущая запах мужского парфюма и алкоголя. И почему этот мальчишка так волнующе пахнет?

– Ещё что-нибудь интересного сделать?

Повернув голову так, что их лица оказались очень близки, Саманта ответила.

– Я бы потанцевала, – недолгая пауза, но долгий взгляд, – может, откроете и танцпол сегодня, мистер Линкольн, раз уж открыли сцену?

А на сцене и правда уже пела дуэтом пара весёлых девчонок из отдела. Им подпевали и хлопали все, как недавно поддерживали Генри.

– Или боитесь?

– Единственное, чего я могу тут бояться, так это упустить шанс потанцевать с прелестной девушкой, мисс Хилт. Так что не будем терять времени.

Генри не спасовал и в этот раз, чем очень порадовал Саманту. Она допивает свой бокал, отправляет оливку в рот, распускает волосы и протягивает ожидающему Генри свою ручку. Рыжие волосы мисс Хилт чуть ниже плеч, волнистые, в тусклом освещении паба блестят медью.

Её волосы он впервые видит распущенными и невольно любуется ими. Представляет, с каким наслаждением бы запустил пальцы в них, прижимая эту женщину к себе. Хилт ему нравится. Уже давно.

Но это всего лишь грёзы. Сегодняшний день – иллюзия, что развеется уже утром, если не раньше. Но Генри и этому был рад. Немного почувствовать себя для неё интересным. Этого вполне хватит молодому стажёру.

– Вы просто отважный тигр, мистер Линкольн!

Обмен комплиментами, взглядами и улыбками, и они уже на танцполе – небольшой площадке у сцены. Начинается динамичная музыке, напоминающая джаз.

Саманта легко подстраивается, танцует она умело и весьма изящно, легким движением притягивает Генри ближе. Кажется, она совсем не боится оказаться в его руках.

Движения Линкольна были не сказать, что великолепны, но чувствовалось: какие-то уроки он получал, наверное, еще в школе. Он часто то приближался к девушке, наслаждаясь проступившим запахом её тела вперемешку с духами, то отдалялся, продолжая улыбаться. Его руки ненавязчиво, но иногда брали её ладошки, чтобы притянуть мисс Хилт ближе. В эти моменты их взгляды встречались.

Что Саманта могла видеть, кроме пелены явного алкогольного опьянения в глазах своего стажёра? Искорки наслаждения и потаенного желания, которые возникают у любого мужчины, когда он смотрит на прекрасную женщину. Генри не был исключением. Он не святой, но в танце не навязывался, он не пытался пересечь грань дозволенного. Однако и не отпускал Саманту далеко от себя, старался всегда держать её в поле зрения, но очень хотел хотя бы вскользь прикоснуться к её горячей коже.

После энергичного танца, Саманта, запыхавшись, тянет парня обратно, к стойке, смеясь.

– Хах, это было славно!

Глава 3

Они вернулись за стол, где сразу же Линкольн попросил ещё напиток для Хилт, а сам потягивал свой виски. Он не торопился, смаковал крепкий напиток, потому что уже достиг приличной для себя кондиции. Теперь нужно быть осторожнее, а может и вовсе остановиться. Мало ли что.

– Быстро учитесь!– Саманта заметила, что Генри заказал для нее коктейль. Впрочем, он, и правда, был шустрым малым. Саманта села на высокий стул у стойки, обмахиваясь ладошкой. Вся взмокла и раскраснелась от энергичного танца. Взяв двумя пальцами блузку, стала ее оттягивать, чтобы ткань трепетала, как парус.

– Одно из многих моих достоинств, не спорю. Мне часто говорили, что я схватываю на лету, – сказал Генри, с интересом наблюдая за Хилт. Её блузка слегка взмокла, но хорошая ткань ничего не просвечивала, но при движении открывался слишком глубокий угол обзора. Кажется, она сегодня в черном бюстгальтере! Генри закусил губу и отвел взгляд в сторону от греха подальше.

Слишком уже много алкоголя. Слишком. Оставалось надеяться, что выдержка, приобретенная в армии, не позволит сотворить глупость. Хорошо, что вокруг ещё и люди есть, которые, правда, начинали уже закругляться. И пусть впереди выходные, планов у сотрудников рекламного отдела было немало. Так что постепенно столы пустели.

– Вы прекрасно танцуете, – выдохнул с улыбкой Линкольн, – думаю, никто здесь с вами не сравнится.

Говоря это, Генри посмотрел в глаза мисс Хилт. Он снова признал, что она сегодня невероятно соблазнительна! Её губы манили к себе. Но даже под градусом Линкольн помнил свое место, и потому позволял себе лишь откровенные взгляды и улыбку.

– Даже жаль, что только сегодня вы позволили себе распустить волосы. Вам очень идёт вот так… в смысле и в собранном виде тоже, но… так это интереснее… – слегка сбивчиво пробормотал Генри, перестав улыбаться. Он чувствует, что в опасном положении. К тому же решил, что не стоит навязывать мисс свое видение красоты.

– Столько комплиментов за вечер и все мне?! Какая щедрость, мистер Линкольн! – Саманта смеётся, подбирая волосы второй рукой и открывая шею, – носить распущенные волосы на работе – верх неприличия. Можете считать меня старомодной, хах!

Нет, этой женщине ничего не навяжешь. Она уже собралась. Выудив из кармана сумки резинку для волос, снова стянула их на затылке, правда в этот раз в хвост. Видимо, так прохладнее.

– Старомодная? Едва ли… А где вы так научились танцевать? Только не говорите, что это врождённое. Чувствуется, что немало вы покорили танцполов, опыт ведь не пропьешь, – спросил Линкольн.

– Нет, конечно, не врождённое. Я занималась бальными танцами по настоянию моей тетки, пока дьявол не прибрал ее. Тогда и бросила! Это было своего рода наказание за ту разбитую витрину. И не только.

– А ведь и не скажешь, что раньше вы были хулиганкой. Вот что значит, работа над собой, – хмыкнул Линкольн с нотками будто бы и зависти, но не чёрной. В нем ещё слишком много было простецкого.

– Только ли раньше? – Саманта изобразила задумчивость на пьяном, раскрасневшееся лице, – самой мне кажется, что ничего не изменилось. А что до этого, – обвела рукой потолок паба, – я просто притворяюсь. Весь мир театр, а люди в нем актеры… Шекспир, кажется? Не помню, хах!

– Актёры, это да, – улыбнулся в ответ странно Генри, пожимая плечами. Ну да, сегодня все есть иллюзия. Отыгрыш ролей. Пусть их коллектив и был вполне себе сплоченным и никаких особо бурных конфликтов не видел, все равно они разные и живут совсем разными жизнями.

И взять мисс Хилт и его, Генри Линкольна. В социальной иерархии она явно выше во всем. Угнаться за ней будет очень сложно… и нужно ли, самое главное?

Саманте подали бокал. Молча подняв его, будто говоря, за вас, она хорошо приложилась. Утолила жажду, а это нехорошо. Может дать по мозгам.

– Вы очень горячая… – не удержался Генри, но слова были совершенно искренними, полными восхищения.

Сколько она выпила сегодня? Бокалов пять? Это много. Мисс Хилт слушает комплименты, склонив голову в сторону, потирая ладошкой, будто смущенно, тонкую влажную шейку, а потом переводит взгляд на Генри.

– Считаете меня горячей? – кажется, ей уже дало в голову, – или это любезности, на которые вы сегодня так щедры? – Сэм отвечает на заигрывание, почему-то решив не заминать тему, а поддержать её и развить.

– Я вряд ли бы нашёл мужчину, который не посчитал бы вас привлекательной. А уж после таких танцев, и подавно. Впрочем, вы ещё и умны, мисс Хилт. Целеустремлены и вообще… – слегка сбивчиво заговорил заплетающимся языком Генри, явно волнуясь не от того, что говорит. А от того, что хотел высказаться и боялся, что стеснение вновь его остановит.

– Мне нравится с вами проводить время вот так… спокойно и легко, – сказал Линкольн, осушая бокал виски и потянулся, отчего футболка облепила его торс, прорисовывая рельефные мышцы мужской груди. Похоже, после армии Генри не забросил тренировки до сих пор.

Изумрудный взгляд скользнул по широкой груди парня, по рельефу пресса и тут же отлетел к стене. Саманта уткнула подбородок в ладошку. Генри невероятно притягателен сейчас. Таким его сделали выпитые коктейли?

– А работать со мной не так приятно? – она вдруг пытается вернуться к тому факту, что они коллеги. И напомнить об этом скорее себе, чем Линкольну. Разве он дал повод?

– Нет, приятно конечно, вы что, – засмеялся Линкольн на замечание, немного взволнованно, – просто… вне офиса тоже хорошо. Ну… я вас никогда такой не видел, потому и ляпнул. Я бы извинился, но вы просили поменьше этим заниматься, так что промолчу.

Мисс отодвинула пустой бокал к почти пустому стакану Генри и полезла в сумочку. Разве ей стало неловко?

– Раз уж вы старомодны, то позволите вызывать вам такси, когда соберётесь домой? Мне будет приятно, – прошептал с ухмылкой Линкольн, задумчиво смотря в свой стакан, будто нашел там что-то весьма интересное.

– Хорошо, что упомянули. Час ведь поздний, пожалуй, пора собираться, – она положила на стойку наличку, которую достала из сумочки, и невооружённым глазам можно оценить, что сумма на стойке больше, чем полагается за те коктейли, что Саманта выпила единолично, – не спорьте. Я старомодна не во всем. Вы составили мне отличную компанию и раз уж вызовите такси, то мы в расчёте. Мне нужно на Бельмонт Стрит 13.

Генри понял, что с помощью денег ему только что указали место. Нет, в нынешнее время нет ничего такого, что женщина платит за себя, за другого. Но, все-таки, это был очевидный знак. Напоминание, что они начальница и подчиненный, а не просто мужчина и женщина.

– Хорошо, – спокойно кивнул Линкольн, отсчитав из своих денег лишь на чаевые бармену, и уткнулся в простецкий смартфон, вызывая такси.

Саманта смотрела на Генри исподлобья. Она знала, что сейчас обозначила границу. Ей было интересно, как себя поведёт Линкольн и, к его чести, он вполне достойно отнёсся к тому, что женщина платит за себя и за него. Обычно юнцы обижаются и начинают сыпать бравадами о том, насколько они состоятельные. Саманте же понравилось, что Генри не спорил. Он не создавал иллюзии своего превосходства, не возносился, стараясь казаться хозяином жизни, потому что родился мужчиной.

– А я повторюсь, пока вы молчите, мистер Линкольн, что вы хорошо и быстро учитесь.

Он действительно хороший парень. Пока он копается в телефоне, мисс Хилт копается в сумочке, что-то ищет. Неприятное чувство на миг кольнуло её, словно она что-то забыла. Но отпустило довольно быстро.

Они выходят на улицу. Свежий воздух обдает разгоряченные алкоголем лица. Саманта хотела закурить, но машина с желтыми шашечками возникла словно из-под земли. Генри открыл перед мисс дверцу и успел остановить на пару мгновений, прежде чем она сядет в салон.

– Спасибо за приятный вечер, мисс Хилт. Я был бы рад, если бы вы, как доберётесь, хоть краткое сообщение прислали. Мне будет спокойнее, – проговорил с грустной улыбкой парень, проведя пальцами по нежной ладони Сэм. Будто последний раз решил к ней прикоснуться, прежде чем все вернётся на свои места.

Он лишь её стажёр, всего лишь работник. Молодой, глуповатый. Но сегодня ему постоянно приходится это напоминать самому себе. Увы! Какие бы чувства не кипели в его душе последние месяцы, роли давно определены. Пока Генри дорастет до уровня своей зазнобы, Саманта уже поднимется выше. Да и… у такой женщины явно должны быть варианты куда перспективнее. Но её руку отпускать Генри не торопился, как и мисс Хилт не спешила садиться в салон.

– Вот,– она протянула парню второй рукой свою визитку,– вашего личного телефона я не знаю, мистер Линкольн. Помните? Не читала досье. Но тут есть мой номер. Если хотите и будете в состоянии, напишите. А лучше наберите. Слушать ваш голос куда приятнее, чем «читать вашим голосом» строчки в своей голове.

– Благодарю, обязательно позвоню буквально через полчаса – час, как доберусь домой.

Улыбнувшись напоследок, Саманта села в такси. Дверца захлопнулась. Видимо, это все.

Генри проводил машину взглядом, прежде чем направился к станции метро. Все-таки лишних денег у него не найдётся, а в такое время ещё можно прокатиться и на общественном транспорте. Вечер пятницы окончен.

***

В пабе оставшиеся, самые стойкие из компании, уже шептались о мисс Хилт и Генри Линкольне, которые провели вечер вместе и вместе же ушли.

– Вот же сопляк, – Пол сжал кулаки, – подкатывает шары к Саманте!

– Тебе какое дело? Ваши отношения давно в прошлом. Ты женат, Пол, –встряла Бекка, встречая взглядом вернувшуюся из уборной Китти. Она не пила алкоголь, но уже изрядно устала. Беременность забирала у нее много сил. Как никак, третий месяц.

***

Квартирка на окраине Уэстфилда в новеньком районе принадлежала Генри Линкольну, относилась к «пригородным трущобам», которые быстренько сделали удобными и облагородили по мере разрастания города. Маргиналов здесь хватало, но стало их гораздо меньше после того, как тут все выкупили строители и понастроили высотки.

Не сказать, что квартира Генри была великолепной, но ремонт свежий, мебели мало, и благодаря этому сохранялось ощущение, будто сюда въехали совсем недавно. Однако и этого минимума для жизни парню вполне хватало. Шкаф, стол, стул, диван и стеллаж с разной мелочевкой. Конечно, студийный формат удобен для холостяка, убираться проще.

Наскоро обмывшись в душе, Генри завалился на разложенный диван. Первым делом он перенес номер телефона Хилт с визитки в свой список контактов, а после замер, нерешительно глядя на зелёную кнопку с трубкой. Может не стоит звонить прямо сейчас? Но, а когда ещё?

Генри волнуется, как мальчишка. И ему было бы приятно ещё задержаться на пару минут в той уютной и теплой иллюзии и поговорить с мисс Хилт. Тем более что она не запрещала. Даже сказала, что парню лучше именно позвонить, а не просто отписаться.

– Аааааа! – Генри отложил телефон и потёр покрасневшие от волнения щеки. Да что это с ним? Почему он так робеет перед Самантой Хилт? Разве то, что она его начальница, делает её злой и страшной?

– Это просто вежливость в общении двух знакомых. Всё! – решительно схватив смартфон, Линкольн нажал на кнопку вызова и стал ждать ответа, слушая протяжные гудки с замиранием сердца.

Но ответа не было.

А если она уже спит? Поздно он подумал. Хилт ведь куда раньше оказалась дома, чем Генри. Пока метро, пока душ. Не подумал совершенно. Ещё разбудит… но не бросать же трубку теперь.

***

Саманта вернулась домой в свою небольшую, но уютную квартиру. Она особенно её любила, потому что это была первая самостоятельная покупка недвижимости. Конечно, помогла доля от продажи дома покойной тётки. Обычно начинают с тачки, но мисс Хилт всегда стремилась к тому, чтобы иметь свой угол. Теперь он был. Небольшой, но современный, в стиле самой хозяйки, уставленный живыми цветами.

– Мав? Заждался?

К порогу выбежал белый пушистый, как облачко, кот. Саманта подхватила его на руки, сбрасывая туфли находу, стала чесать и нежить, проходя сразу в гостиную. У нее двушка. Спальня и гостиная, она же и кухня. Больше одинокой особе и ни к чему.

– Ну, как ты тут без меня, разбойник?

Свет включать не хотелось. Так красиво за окном горели огни пятничного города. Хотя, можно сказать, уже субботнего.

Посидев так немного, Сэм встаёт, тащит кота к холодильнику. Все же, пора кормить.

Пока Мав уплетает, чавкая, свою порцию из железной миски, Саманта, все же, достает из сумки сигарету и зажигалку. Она никогда не курила на работе, там никто и не знает. В общем, делает она это нечасто, обычно, когда пьет или после секса.

– Аа… черт… – зажав сигарету губами, отложив зажигалку, мисс ищет что-то в сумке ещё, – да лааадно! Что ли на работе оставила? Или в пабе? – Саманта устало потеряла лицо. Нет, с ней такого ранее не случалось, чтоб телефон забыла. Это все Генри! Своими глазками так стрелял, что начальница совсем расслабилась.

***

Именно потому, когда Генри набирает номер мисс Хилт и взволнованно ждёт ее голос, отвечает ему какой-то мужчина.

– Але, Але! Слышно? Вы хозяин телефона?

На фоне слышится музыка и пьяные голоса.

– Этот телефон оставили в пабе «Шарк»! Вы знаете, кто хозяин?

Конечно же, Генри опешил, когда вместо приятного женского голоса услышал мужской грубый. Но быстро все разъяснилось. Вот же… телефон забыла. Видимо после танцев, когда она лазила в сумочку за деньгами, выложила и забыла забрать. В этом плане у женщин чаще случаются беды.

Доказать причастность к телефону Линкольн смог. Напомнил о том, что он провел вечер с Хилт, о чем владелец припомнил после рассказа о празднике Говарда Хьюза и его пении караоке. Конечно же, в пабе уже никого из компании не было, так что попросить вернуть телефон через своих невозможно.

Решение пришло быстро. Хилт ведь будет волноваться о телефоне все выходные, так что Генри не стал даже задумываться и поехал назад. Паб ведь в субботу утром работать не будет до обеда, слишком долго.

Пришлось вызвать такси. Спать уже хотелось куда сильнее. Но все-таки Генри успел к закрытию паба и забрал мобильник начальницы.

Вряд ли Саманта поедет за мобильным в паб среди ночи, вот так, как он. Если уж вообще вспомнит, где его оставила. Скорее уж завтра к обеду решит проехаться до паба и спросить. Поэтому сейчас ехать к ней нет смысла. Пусть отдыхает… а вот он завтра постарается утром к ней заскочить.

Конечно, всего нескольких часов сна хватило лишь на то, чтобы совсем не умереть от похмелья. Но не более того. Утро субботы встретило в зеркале помятое лицо Линкольна, которое удалось привести в порядок лишь минут через десять основательной терапии ледяной водой.

Собравшись и наскоро перекусив, Генри направился к дому Хилт. Адрес он запомнил. Тем более, после поедет сразу по делам в центр. Давно хотелось прикупить кое-что из одежды. Поэтому оседлав верный мотоцикл, который он последние пару лет буквально по частям собирал заново после аварии, парень вскоре оказался перед её многоквартирным домом.

Да, этот район совсем не похож на тот, в котором живет Генри. Аккуратные клумбы, подстриженные деревья и шлагбаумы. Территория просматривается через камеры и просто так никуда не проникнешь незамеченным. А в доме Сэм даже консьерж был, который не захотел пропускать Генри, как подозрительное лицо. К слову, выглядел он и правда нетипично для здешних жителей: потёртая кожаная куртка, брюки карго и военные берцы, а завершал образ мотоциклетный черный шлем в руке. Его субботний наряд подходил больше какому-то работяге, чем парню из офиса, поэтому пришлось ждать, пока мисс Хилт позвонят на её домашний телефон и спросят, знает ли она Генри Линкольна, который зачем-то в восемь утра приехал к ней в субботу.

Но как назло молчал и этот телефон. Наверное, у Саманты Хилт не отвечать на звонки в норме. Консьерж уже недовольно поглядывал на Генри собираясь прогнать парня прочь, как дверь лобби открылась и на пороге возникла Саманта.

Она была одета в спортивные леггинсы, плотно обтягивающие её стройные ноги, спортивный топ, открывающий и декольте, и плечи, и крепкий подтянутый живот. Её кожа блестела от пота, а на плечах лежало белое небольшое полотенце. Волосы собраны на затылке, чтобы не мешали. Очевидно, мисс Хилт была на пробежке. Гостей в такой час она не ожидала, и по её лицу было видно, что визит Генри, которого она узнала сразу, был приятным сюрпризом. Прежде чем Саманта успела что-то сказать, встрепенулся консьерж.

– Боже правый, мисс Хилт, как вы проскочили мимо меня? А я набираю вас как раз… Этот молодой человек утверждает, что приехал навестить вас.

– Я сегодня рано встала, – пояснила Саманта консьержу, а после улыбнулась Генри,– доброго утра, мистер Линкольн. Какой неожиданный, но приятный сюрприз!