Мир для двоих

И вот теперь она оказалась в Праге и ничуть не жалела об этом отклонении от маршрута, ибо видела перед собой такие давно желанные, словно бы и взаправду пряничные, домики, сросшиеся друг с другом. Они находились на Староместской площади, и во все стороны, куда ни посмотри, было на что поглядеть. Эрике подумалось, что вот сейчас был бы как нельзя более кстати театральный бинокль, чтобы разглядеть более пристально все эти многочисленные детали вокруг. Ромеро предложил посидеть на лавочке в небольшом скверике, который находился здесь же, на площади, но женщина отказалась. Она желала находиться точно по центру всего этого великолепия даже после того, как они простояли более десяти минут перед башней с астрономическими часами, дожидаясь, пока те пробьют полный час и появятся аллегорические фигурки, среди которых ей особо понравились Смерть, Турок, Скаредность, Шут и Тщеславие.

Красавица не замечала, сколь многие обращают на неё внимание, ведь она не только была молода и прекрасна сама по себе, но ещё и одета достойным образом. Ромеро всегда была по душе эта вызывающая манера его «сокровища» шикарно выглядеть. Он легко читал в мыслях других, как сильно ему повезло со спутницей.

Более всего Эрике приглянулось на площади одно высоченное здание с двумя башнями, увенчанными острыми шпилями устремляющимися ввысь. Оно возвышалось, казалось, не только над всей близлежащей округой, но и над городом в целом, словно воспаряя в небо. И, хотя оно находилось за домами, создавалось впечатление, что это необычное здание занимает «первую линию» на площади. Эта церковь была построена в готическом стиле, который ей так нравился, но который она едва ли могла где-то видеть до этого в реальности, так как церкви раннего Ренессанса в основном и находились в Германии, Голландии, Дании, городах балтийского побережья, по большей части в тех частях Европы, где Эрика не была. Но она видела их на картинах и снимках во множестве, эти высоченные здания с острыми шпилями повсюду и длинными узкими окнами, напоминающими замки и ту эпоху, когда женщины носили нелепые причёски и к ним в пару несуразнейшие головные уборы.

Так как Ромеро имел намерение в этот раз добраться до Праги, он уже успел проштудировать путеводитель и мог знать то, что было бы интересно услышать и его верной и незаменимой Эрике, поэтому она поинтересовалась, может ли он что-то рассказать ей об этом объекте.

– Это Тынская церковь. Две башни, построенные в готическом стиле, несколько отличаются друг от друга, символизируя мужское и женское начала. Внутри находится могила Тихо Браге. Этот датский астроном работал при дворе короля Рудольфа, и ему удалось сделать точные астрономические вычисления, которые позволили определить строение Солнечной системы и расположение более чем семисот звёзд.

Патрон всегда отличался поразительной памятью. Он хорошо запоминал однажды прочитанное, особенно легко усваивая то, что касалось цифр, поэтому женщина нисколько не сомневалась в точности, с которой он воспроизводил строки из путеводителя.

– Думаешь, на могилу астронома можно посмотреть? – уточнила она.

– Почему нет? Для этого только надо войти внутрь.

– Тогда пойдём. Мне очень хочется попасть внутрь этой красоты.

Однако как они ни пытались это сделать, у них ничего не вышло. Они пошли по той узенькой улочке, где, как казалось Ромеро, должна была находиться церковь, но там по обеим сторонам были всё обыкновенные жилые дома, хотя заветное здание должно было находиться где-то совсем близко, так как, задирая головы, они могли видеть две башни, словно бы пронзающие вечереющее небо. В итоге они оказались ни с чем, каким-то загадочным образом вновь очутившись на Староместской площади, только выйдя на неё с параллельной улицы, через два дома от той, с которой начали свои поиски.

Казалось, Ромеро раздосадован.

– Может, у этой церкви вовсе нет ни входа, ни выхода, – предположила красавица в утешение, – и башни несут чисто декоративные функции?

– Да нет же! Как же тогда внутри похоронили Тихо Браге?

– Тогда вход в неё может быть расположен в жилом доме. Или жилые дома окружают церковь так, что нужно через какой-нибудь подъезд пересечь внутренний двор, прежде чем попасть в неё саму.

– Вряд ли.

Мужчина старался скрыть своё раздражение. Обычно он представал перед людьми как всё знающий, всё умеющий. Эрика не знала за ним моментов, когда бы он терялся, и понимала, что сейчас ему должно быть немного неловко перед ней. Такая малость – не смог сообразить, как попасть в церковь, в которую просилась его «драгоценность».

Оба пришли к выводу, что сегодня уже слишком поздно, чтобы попытаться сделать это снова, тем более что Ромеро прямо-таки горел нетерпением увидеть знаменитый Карлов мост до того, как они отправятся слушать оперу. Чтобы поскорее избавиться от момента неловкости, он поспешил раскрыть карту и свериться с тем, как вывести их наилучшим маршрутом.

В Праге было не так, как в Стамбуле. Никто не спешил прийти на помощь или навязать свои услуги, видя, что туристы замешкались или остановились, соображая, не сбились ли с пути. Здесь, к счастью, был цивилизованный европейский город. Они уже успели на себе познать вежливость местных жителей и могли бы запросто спросить у любого дорогу. Ромеро мог бы даже спросить, как попасть внутрь Тынской церкви, но почему-то не делал этого. И хотя с билетами у него всё вышло удивительным образом, в остальном он как-то медлил, что было для него несвойственно, словно бы попал в незнакомую обстановку и терялся от этого.

Но, наверное, в какой-то степени так и было. Эрика подозревала, что он совершенно не знает языка и даже прочесть ни одного слова не способен по-чешски. Сама она тоже была не сильна в восточноевропейских диалектах. Славянские языки представляли для неё настоящую абракадабру, хотя она блестяще владела несколькими иностранными языками и понимала пару-тройку других, включая знание латыни и древнегреческого. Но она считала русский язык труднее последнего, хотя падежей в нём было меньше, а времени глаголов всего три, да и русский алфавит был для неё сродни древнеегипетским иероглифам. Однажды она пыталась освоить этот русский, но её язык противился и заплетался на каждом слове, не в силах сносно вымолвить ни одного, особенно, что касалось длинных слов и причастий. По-чешски Эрика могла попытаться прочесть, но не понимала ничего, хотя особо сложных звуков не наблюдала. Её спутник знал, что она во всём полагается на него и на нём лежат все руководящие роли, но на этот раз был так же беспомощен, как и она сама, пусть и старался ничем этого не демонстрировать.

Однако женщине пришлось по душе такое уравнение, потому что Ромеро порой казался неким сверхчеловеком, для которого нет ничего невозможного. А теперь вот они оба могли одинаково справляться с трудностями. И хотя ей стала известна его слабость, она не собралась демонстрировать ему это знание, дабы не умалить его достоинства и главенствующего положения не только как мужчины, но и как более зрелого человека, более опытного. По крайней мере, пока, когда между ними на редкость всё так хорошо. Ни словом, ни жестом она не даст ему понять, что сомневается или же что он находится в затруднении и ей это известно. И она постарается не задавать тех вопросов, что могли бы выдать его некомпетентность более явно.

Так что, пока они двигались в сторону Карлова моста, красавица вспоминала всё то, что наговорил ей бывший опекун об этой достопримечательности, почерпнув сведения в путеводителе. Он заговорил об этом мосте сразу после того, как сообщил ей, куда они направляются, отклонившись от первоначального маршрута.

Итак, Карлов мост на реке Влтаве соединяет две части города, Пражский Град и Малу Страну со Старым городом. Он построен на месте более древнего Юдитиного моста двенадцатого века в 1357 году и имеет длину пятьсот метров. Упоминалось, что мост выдержал все наводнения за минувшие столетия. На нём тридцать статуй, самая древняя и известная из которых – Яна Непомуцкого, популярного в Богемии святого. На каждом берегу мост заканчивается мостовой башней. С одной стороны Малостранской мостовой башней, часть которой, Малая башня – всё, что осталось от романского Юдитиного моста, разрушенного наводнением 1342 года. С другой стороны мостовой башней Старого города – символической триумфальной арки, через которую во время коронации проезжали короли Богемии.

Идти оказалось не слишком долго до нужного места, и Эрика всё дивилась повсеместной красоте вокруг. Когда же они вышли к мосту, она прямо-таки ахнула про себя. Карлов мост был подобен мосту со статуями через Тибр близ замка Святого Ангела, что в Риме, однако в то же время не имел других известных ей аналогов. Он вообще не имел ничего общего с той южной культурой, на которой она выросла. Она словно бы очутилась в глухом средневековье и увидела картины былого, связанные с мостом: вот по нему пронеслись кони, а на них рыцари в латах, и помчались они вверх, к замку короля, с важным донесением; вот раздались колокольные звоны отовсюду, и протестантский народ начал стекаться во все эти грозные и неприступные на вид церкви. Да и дома вокруг, тесно прижавшиеся друг к другу, все выглядели, как укреплённая сплошная стена какой-нибудь крепости. Вероятно, люди здесь никогда не знали палящих лучей солнца, не изнывали от духоты. Жар каминов, возня собак в тёмном углу и жарящийся на вертеле поросёнок пригрезились Эрике, после чего она взглянула на Ромеро, чтобы оценить и его реакцию на присутствие в давно желанном месте. Но и он, похоже, глядел сейчас на что-то, видимое ему одному, и перед ним проносились какие-то картины, точно живое воплощение реальности прошлого. Так что Карлов мост произвёл глубокое впечатление на обоих.

Но вот её спутник очнулся, и они ступили на это пешеходное сооружение. Здесь выступал уличный джаз-бэнд, и модная мелодия, которую они играли, показалась женщине знакомой: на языке вертелось, но вспомнить название она не могла. Тромбон, контрабас и труба по очереди излагали свои соло, пока Ромеро показывал ей, где находится театр. Отсюда до него было не так уж и далеко, чтобы добраться пешком в той обуви, что на ней сейчас была надета. Конечно, Эрика научилась справляться и ловко орудовать в любой одежде, не замечая неудобств, но прежде ей не приходилось ступать именно по пражским мостовым. Эти неровно уложенные гигантские булыжники сбивали носки и, должно быть, быстро стаптывали подошвы, а местами были чрезмерно скользкими для модных каблучков от хождения великого количества ног за минувшие столетия по ним. Эти вручную проложенные мостовые далёкого прошлого были единственной невыносимой вещью в Праге для Эрики, они вызывали раздражение, и ей подумалось, только ли этот город обладатель таких неудобопроходимых мостовых или есть и другие на тех землях, где власть Папы больше не имеет значения.

Так они шли молча и медленно по мосту, подходя к каждой статуе и осматривая её, а музыка всё звучала. Только при последних тактах Эрика, наконец, вспомнила, что это «Континенто», под которую так и тянет молодёжь поплясать в быстром темпе. Временами ей тоже нравилось танцевать, особенно когда партнёр был великолепен. Ромеро в этом плане отлично двигался, а она перетанцевала со многими мужчинами, и только единожды один человек затмил собой её наставника и любовника. Она протанцевала с ним целую ночь, он был будто бы продолжением её самой, а вот Ромеро всегда оказывался для неё на недосягаемой высоте. С той ночи она не танцевала больше ни с кем, потому что не могла. Сразу вспоминала его. Вот почему она в третий раз соединилась с ненавистным любовником. Чтобы заглушить боль утраты от потери того, кто никогда ей и не принадлежал. Но к чему вспоминать былое? Теперь пела одна труба, словно голос из музыкальной комедии «Один час с тобой».

Так прошли они весь мост и повернули обратно, остановившись неподалёку от музыкантов, вокруг которых собралась группа почитателей. Совсем ещё юные паренёк с девушкой из местных даже танцевали. Ни к чему гадать, какими окажутся народные чешские песни и пляски, раз уж цивилизация нынешнего века распространяется всюду и объединяет всех. Вот почему во многих странах Эрике казалось, что она недалеко ушла от собственного дома. Ромеро притянул её ближе к себе и крепко обнял.

Иметь бы и ей нормальную жизнь изначально…. Но разве этого не было? И удовлетворила бы её посредственность, в которой и пребывают массы? Ромеро столько ей дал. Она любит его. Сейчас, кажется, всё у них идёт нормально, но вот какое количество времени это продлится? Ромеро постоянно возвращает её, это ли не признак, по крайней мере, крепкой его привязанности? Если бы она в третий раз повстречала того обворожительного барона, то непременно подумала, что судьба принуждает их быть вместе. Но это невероятная вещь, подвластная только её фантазии. Повстречать его второй раз в совершенно другой стране уже было настоящим чудом. Даже если он привлёк её, как нектар сладчайшего цветка манит пчелу, то как быть с Ромеро? В данный момент готова она уйти от него так же решительно, как в два предыдущих раза?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.