Замуж за миллионера. Лишняя в его жизни

Но едва я подхожу к кровати, как резкий звук открывшейся двери заставляет меня вздрогнуть. Я быстро оборачиваюсь и вижу на пороге невозмутимо стоящего Алекса.

– Нагулялась? – с усмешкой спрашивает он.

– Вы следите за мной, что ли?! – возмущаюсь я.

– Это еще кто за кем следит, – сдержанно сообщает Алекс, и я против воли заливаюсь краской.

– Что вы вообще тут делаете? – воинственно спрашиваю я, решив не развивать дальше тему слежки. – Разве вы не должны быть внизу и развлекать свою… Свою…

– Если ты про Диану, то она уехала домой, – светским тоном сообщает Алекс, пристально глядя на меня своими прозрачными, как лед, глазами, и мне под этим взглядом становится ужасно неуютно. Он как будто видит меня насквозь.

– Понятно, – бормочу я, отводя глаза. – Ну… хорошо. Ладно. А вы могли бы…

Я хочу попросить Алекса выйти, потому что мне хотелось бы умыть лицо и руки, переодеться, а потом обработать свои царапины, но я не успеваю договорить, потому что он уверенно проходит дальше в мою комнату, оказывается рядом и без всякого предупреждения хватает меня за запястье. У него сильные, горячие, почти обжигающие пальцы.

– Что вы делаете? – вскрикиваю я. – Отпустите меня!

– Ты как маленькая дикарка, Ника,– говорит Алекс, крепко удерживая меня и с холодным любопытством рассматривая мои исцарапанные руки. – Ни манер, ни воспитания. Надо ли тебе говорить, что моя жена не должна лазить по кустам, как какая-нибудь пацанка?

– Никто не знает, что я ваша жена, – из чистого упрямства возражаю я, стараюсь не думать о пальцах Алекса, которые все еще держат мою руку. И о том, как это приятно. До мурашек приятно.

– Я знаю! И этого достаточно, – парирует он. – Так что в следующий раз думай, прежде чем оскорблять мою фамилию недостойным поведением.

Я никак не могу понять, шутит он или нет: мысли все спутываются от того, как близко Алекс ко мне стоит. Мне жарко, мне неловко, я чувствую его терпко-пряный, с нотками цитруса парфюм, и не могу не вспоминать о том, как я ощущала сегодня на губах его дыхание.

Почти поцелуй. Почти…

Соберись, Ника! Нельзя показывать ему, как сильно он на тебя действует!

– Вот уж не знала, что я оскорбила вашу фамилию тем, что всего лишь залезла в кусты! – я пытаюсь быть дерзкой, но голос у меня дрожит.

– Еще и подглядывала, – добавляет Алекс, и его голос, как ни странно, искрится весельем.

Он так развлекается за мой счет, что ли?

– Вам показалось, – отрезаю я.

– И царапины мне эти тоже кажутся, да, Ника? – хмыкает он, кивая на мои руки. – Кстати, их надо обработать.

– Да что вы все ко мне с этими дурацкими царапинами привязались! – вспыхиваю я.

– Кто это «все»? – тут же резко, совсем другим тоном спрашивает Алекс, сжимая мое запястье чуть сильнее.

Я молчу.

– Кто все, Ника?

– Ну… Наташа, – запинаясь, говорю я. – Я ее встретила в коридоре. А еще…

Я замолкаю.

До меня вдруг доходит, что про Ивана, наверное, лучше не говорить. Алекс ему очень резко сегодня напомнил про субординацию, и я вот не уверена, как он отнесется к тому, что охранник мне помог.

– А еще? – с нажимом повторяет Алекс.

– А еще вы вот, – неуклюже заканчиваю я.

– Понятно, – сухо говорит он. – Будь тут, я сейчас принесу дезинфицирующий раствор.

Я хочу сказать, что у меня есть все свое, тут, в кармане, но потом вспоминаю, что тогда придется говорить, где я это взяла, и опять все выйдет на Ивана. Поэтому молчу и жду.

Алекс уходит на несколько минут, возвращается с какой-то бутылочкой и марлевой салфеткой, ловко разрывает упаковку, наливает на салфетку раствор и осторожно проводит вдоль самой длинной царапины.

Я ойкаю.

– Жжет? – хрипло спрашивает он.

– Немного.

– Потерпи.

Алекс быстро обрабатывает остальные мои боевые раны, а потом вдруг осторожно дует на них, и от потока прохладного воздуха жжение становится более выносимым. Этот жест заботы так сильно не вписывается в образ Алекса, что у меня от удивления перехватывает дыхание.

– Так легче?

– Д-да.

– Мне так няня всегда делала, – говорит он задумчиво. – Я постоянно коленки разбивал, когда пацаном был. И исцарапанный был весь с ног до головы, потому что по деревьям лазил.

– Ну вот, а меня ругаете, – возражаю я, пытаясь представить сурового Александра Кельнера маленьким.

– Так мне было лет восемь, – усмехается Алекс. – Я был ребенком. А ты не ребенок уже, Ника, а взрослая девушка. Пора вести себя соответственно.

Он еще на мгновение задерживает мою руку в своей ладони, а потом резко отворачивается и закручивает крышку на бутылке с антисептиком.

– Спасибо, – смущенно говорю я.

– Ты ужинала, Ника? – вдруг спрашивает Алекс, никак не ответив на мою благодарность.

– Еще нет, я…

– Тогда жду тебя через полчаса в столовой, – тоном, не терпящим возражений, сообщает он. – Поужинаем вместе.

Алекс уходит, закрыв за собой дверь, а я удивленно смотрю ему вслед.

Разве Наташа не говорила, что в этом доме не приняты совместные ужины?

Глава 8. Использовать

Надо ли как-то специально одеваться на ужин с Алексом? Может, я должна прийти в столовую в вечернем платье и с макияжем?

Впрочем, даже если и так, у меня все равно нет ни косметики, ни нарядных платьев. Это были не те статьи расходов, на которые мы с тетей могли тратить деньги. Все средства уходили на дядино лечение, а мы себе покупали только самое необходимое. Поэтому у меня нет с собой никаких нарядов, только простая и недорогая одежда.

Но я все равно перерываю чемодан и достаю из него в итоге свой самый приличный комплект: темную юбку до колена и белую рубашку. Расчесываю волосы, убирая их в узел на затылке, бросаю еще один взгляд в зеркало и вижу, что получилось простенько и аккуратненько. Против воли вспоминаю, как эффектно и дорого выглядела Диана в алой блузке, тяжело вздыхаю и выхожу в коридор.

Лифтом я не пользуюсь – ну кому нужен лист, если нужно спуститься всего на один этаж? – и просто сбегаю вниз по лестнице. Столовая находится рядом с гостиной. Когда Алекс показывал мне дом, я только мельком на эту комнату глянула и она меня особо не впечатлила, но сейчас при вечернем освещении все совсем иначе! Бордовые бархатные портьеры на окнах опущены, паркет матово сияет, а от люстр разливается теплый приглушенный свет, отражающийся в полированном дереве стола, на котором уже разложены белоснежные льняные салфетки и блестящие приборы.

Алекс уже здесь, он приветствует меня кивком головы.

– Будем только мы? – спрашиваю я, заметив, что стол накрыт всего на две персоны.

– А ты ждала кого-то еще? – вздергивает он бровь.

– Ну я думала, может, ваша мама…

– Мама обычно ужинает со своими любовниками, – равнодушно поясняет Алекс. – Садись, Ника. Или ты ждешь от меня разрешения?

Честно говоря, я и правда ждала какого-то знака, что мне можно сесть, поэтому смущенно присаживаюсь на стул и расправляю юбку слегка влажными от волнения ладонями.

– Вот здесь сегодняшнее меню, – Алекс кивает на плотную карточку с золотым тиснением, лежащую на столе напротив каждого из нас. – Посмотри. Если тебе что-то из блюд не подходит, скажи сразу. Повар постарается заменить.

Я беру карточку, читаю, и брови у меня ползут на лоб. Закуска из угря с маринованными овощами, стейк из молодого ягненка с перечным соусом и спаржей, домашний тарт с лимонным кремом и голубикой. Это вот так выглядит у них обычный домашний ужин? А где картошка, где котлеты, где макароны, в конце концов?

– Ты все из этого ешь? – через какое-то время повторяет свой вопрос Алекс.

Я со вздохом откладываю меню в сторону.

– Даже не знаю, как вам сказать. Вообще я ем все, но сложно сказать, как я отнесусь к угрю или к спарже, потому что никогда в жизни их не пробовала. Вдруг у меня начнется жуткая аллергия, или это окажется такой гадостью, что я даже и кусочка не смогу проглотить?

– Если попробуешь и тебе не понравится, просто не будешь есть, – пожимает плечами Алекс.

– И что с этой едой потом будет?

– Выбросят.

– Еду нельзя переводить!

– Нельзя есть, если тебе не нравится, – поправляет меня Алекс. – Привыкай к другой жизни, Ника. Здесь ты можешь получить все, что захочешь, пробовать все, что тебе интересно, и ни в чем себе не отказывать.

– Это как-то неправильно, – бормочу я.

Алекс оставляет это без комментариев.

Нас обслуживает девушка в такой же форме, как у Ани, но ее лицо мне не знакомо. Я приветливо улыбаюсь, но девушка на это не реагирует. У нее вежливое и немного отстраненное выражение лица, но обслуживает она нас очень ловко и быстро. Как только все приносит, сразу же уходит, оставляя нас одних.

Я пробую все, что сегодня в меню, и угорь оказывается очень вкусным, а вот спаржа мне совсем не нравится, и я оставляю ее на тарелке почти нетронутой, хоть это для меня психологически непросто.

После закуски и горячего приносят десерт, от которого Алекс отказывается и просит вместо этого эспрессо, а я с удовольствием съедаю всю порцию этого ужасно вкусного пирога.

Ужин заканчивается.

Алекс неторопливо пьет кофе из крохотной белой чашки, а я кручу в руках свой бокал с вином, из которого отпила, может, пару глотков. Вино оказалось слишком терпким и каким-то острым, мне не очень понравилось.

– Я уеду на неделю, – вдруг говорит Алекс. – По рабочим делам.

– Ладно, – недоуменно соглашаюсь я, не очень понимая, зачем он мне это сообщает.

– Пока меня не будет, веди себя достойно. Как хозяйка, а не как служанка, ясно, Ника? Никаких заигрываний с охраной, шпионажа в кустах и тому подобного. И не нужно бояться Наташу, ее задача – выполнять то, о чем ты ее просишь. Такая же задача у всего обслуживающего персонала. Это понятно?

– Ну наверное… да? – неуверенно отвечаю я.

Алекс смотрит на меня и чуть брезгливо морщится.

– И еще. Перестань одеваться так, как будто ты здесь полы моешь. Что за черно-белая униформа? Съезди за покупками или закажи себе что-нибудь онлайн, денег у тебя достаточно. Приведи себя в приличный вид. Мне не нужны сплетни о том, что тебя здесь держат в черном теле.

– Мне неловко тратить ваши деньги, – признаюсь я. – И я не очень понимаю, какое право у меня приказывать тем, кто здесь работает. С чего они вдруг обязаны выполнять мои прихоти? Я вполне могу сама в комнате убраться или завтрак себе приготовить.

Алекс хмурится. Его прозрачные холодные глаза смотрят на меня раздраженно.

– Никак не могу понять, – говорит он, – это глупость или непроходимая наивность? Ника, до тебя что, еще не дошло, что я использую тебя в своих личных целях? Что я не постеснялся применить шантаж, чтобы добиться от тебя нужного мне? А ты после этого говоришь, что тебе неловко тратить мои деньги? Не будь дурой. Я использую тебя, а ты используй меня. Купи себе все, что давно хотела, купи подарки своим тете с дядей, наслаждайся этой жизнью по максимуму.

Я молчу.

С одной стороны, он, наверное, прав, а с другой стороны… Мне ужасно не нравится слово «использовать» по отношению к другим людям.

– Чего бы ты хотела? – спрашивает Алекс, так и не дождавшись от меня ответа. – Слетать на море, купить себе машину, может, какой-нибудь бизнес хочешь себе?

– Я хочу учиться, – тихо говорю я. – Но по результатам экзаменов я никуда не прохожу. Так что если только на платное… Но это дорого.

– Без проблем, – кивает Алекс. – Какое направление тебя интересует? Управление персоналом, менеджмент, дизайн какой-нибудь? Чем еще интересуются девочки?

– Биология, если можно!– выпаливаю я, а потом вдруг смущаюсь и уже тише говорю: – Я бы очень хотела поступить на биофак.

– Биология, значит, – медленно повторяет Алекс. Хмыкает и опять изучающе на меня смотрит. – Неожиданно. Но я не против. Выбери вуз, какой тебе нравится, и скажи потом мне. Я заранее оплачу, и за тобой зарезервируют место. С сентября начнешь учиться.

– Спасибо! – порывисто говорю я. – Огромное спасибо!

До сентября еще очень далеко, еще почти вся весна и все лето, но настроение у меня сразу улучшается. Еще бы операция у дяди завтра прошла как надо… Но врачи давали очень хорошие шансы на успех, так что будем верить. Верить и надеяться.

– Пойдем, провожу тебя до твоей комнаты, – говорит Алекс, вставая из-за стола. – Видно, что ты устала.

– А зачем провожать? Я сама найду дорогу.

– Считай, что я просто хочу быть уверенным, что ты не затеряешься опять в каких-нибудь кустах, – хмыкает Алекс.

Мы едем наверх на лифте, потом идем по коридорам, ступая по мягкому, приглушающему шаги ковру, пока наконец не останавливаемся у двери моей комнаты.

– Завтра я уеду, – повторяет Алекс. – Не наделай за эту неделю глупостей, Ника.

– Каких глупостей? – спрашиваю я и тот же замираю, как мышка, потому что рука Алекса тянется ко мне и заправляет за ухо выбившуюся из прически прядь.

– Любых, – резко отвечает он. – Спокойной ночи.

И уходит не обернувшись.

***

Утром я первым делом хватаюсь за телефон, но там пока ничего нет. Только короткое сообщение от тети:

«Операция еще идет. Ждем»

Я тоже жду.

В голове нет никакого представления о том, чем мне сегодня заняться, поэтому я решаю, что надо начать с привычных утренних дел, они хотя бы успокоят мое волнение. Я умываюсь, переодеваюсь, а затем, некоторое время поколебавшись, нажимаю кнопку вызова горничной, потому что понятия не имею, куда идти за завтраком. Мне несложно походить по дому и поискать, где кухня, но я боюсь, что помешаю людям работать, поэтому выбираю меньшее из зол – вызываю горничную.

Через пять минут раздается вежливый стук.

– Войдите!

Едва открывается дверь в мою комнату, я тут же выпаливаю:

– Здравствуйте! Простите, я больше не буду вас вызывать, мне просто один раз спросить… Ой, привет.

– Здравствуйте, – вежливо говорит уже знакомая мне девушка Аня. Глаза она на меня не поднимает, ей как будто неловко. – Что вы хотели?

– Давай на ты, – прошу я. – Я очень рада, что ко мне пришла ты, а не кто-то другой.

Аня мотает головой.

– Вообще у вас горничная Эля, но она заболела, поэтому сегодня я. Что вы хотели?

У нее холодный и вежливый голос, и от этого становится безумно тоскливо. Так тоскливо, что я уже ничего не хочу: ни завтрака, ни помощи, ничего. Уже хочу извиниться и отправить Аню обратно, но вдруг мой телефон пиликает сообщением.

Я его хватаю, быстро читаю, но новости от тети меня не успокаивают:

«Еще идет. Я уже боюсь почему так долго. Врачи ничего не говорят»

У меня опускаются руки, и глаза начинает жечь от подступающих слез. Я прижимаю телефон к груди и старательно моргаю, пытаясь сдержаться и не расплакаться.

Что я могу написать тете, если мне самой страшно?

– У вас все хорошо? – через какое-то время спрашивает Аня, которая так и стоит тут, у дверей. И у нее уже не такой безэмоциональный голос, как до этого.

Я молча мотаю головой, слезы начинают капать все сильнее.

– Эй, ты чего? – она обеспокоенно подходит ко мне. – Что случилось?

– Дядя, – с трудом выговариваю я, некрасиво шмыгнув носом. – На операции. Ждем еще, и там все… непонятно.

– Серьезная операция?

– Да. Рак…

– У моей мамы тоже был рак, – говорит Аня. – Рак груди. Сделали операцию и химию, и все нормально потом стало. Уже три года ремиссия.

– Это хорошо, – сквозь слезы киваю я.

– И у дяди твоего тоже будет все хорошо, – она поднимает руку, как будто хочет обнять меня, но потом просто неловко сжимает мое плечо. – Не переживай.

– Спасибо, – я снова шмыгаю носом. – Извини, что я так…И что вызвала тебя. Наверное, отвлекла от работы.

– Это и есть моя работа, – напоминает Аня.

– Ах да, точно, – я слабо улыбаюсь, и она вдруг улыбается в ответ. Немного неуверенно, но улыбается.

Она объясняет мне, что завтрак заказывается через горничную, которая передает мои пожелания повару, и закатывает глаза, когда я говорю, что мне гораздо проще было бы приготовить завтрак самой.

В итоге я выбираю овсяную кашу и сырники со свежими ягодами, Аня кивает, записывает в блокнот, а перед тем, как уйти, бросает на меня удивленно-задумчивый взгляд:

– Ты странная, – говорит она. – Совсем непохожа на них.

Я решаю воспринимать это как комплимент.

За завтраком ощущаю себя ужасно неуютно, когда сижу одна за этим огромным столом, а мне, как какой-нибудь королеве, приносят еду и ароматный чай в фарфоровой чашке. Съедаю не больше половины, хотя и вкусно. Просто от волнения аппетит почти пропал. Поминутно проверяю телефон, и в какой-то момент вместо сообщения вижу звонок.

– Да, тетя?

– Все хорошо, Никуся! – Она плачет в трубку. – Закончили, и врачи говорят, что все хорошо прошло!

– Какое счастье, – выдыхаю я. – Как он?

– Пока в палате этой специальной спит, меня еще не пускают к нему, но завтра вроде можно будет, – она всхлипывает, но голос у нее полон невероятного облегчения. – Передай спасибо Алексу! Столько денег ведь это все стоило, столько денег. Как вы там, Никуся? Свадьба когда назначена?

– Пока неизвестно, – быстро говорю я. – У него много дел. Но у меня тут все прекрасно, не переживай. Хочешь, пришлю тебе фотографии дома?

Тетя, конечно, хочет, беседа со мной ее успокаивает, а я вдруг думаю, что надо и правда поехать и накупить им всяких подарков. А потом отправлю почтой! Они точно будут рады.

Я нахожу Наташу и, неловко переминаясь с ноги на ногу и постоянно запинаясь, прошу ее найти мне водителя.

– Будет через полчаса, – холодно отвечает она. – Ожидайте внизу.

И каким же сюрпризом для меня оказывается то, что кроме водителя, со мной едет и мой знакомый – Иван!

– Вот это да, – улыбаюсь я. – Здравствуйте! Рада, что вы тоже будете.

– Вообще-то моя смена уже кончилась, и с вами должны были отправить Андрея, – признается он. – Но я передоговорился, чтобы поехал я.

– Зачем? – искренне удивляюсь я. – Ехали бы домой отдыхать.

Но Иван отводит взгляд и открывает мне дверцу машины.

В торговом центре, куда мы приезжаем, очень много народу, и я ужасно рада, что он ходит со мной. Я с ним советуюсь, он мне рассказывает всякие смешные истории, и в итоге мы отлично проводим время. А еще я увожу с собой два огромных пакета с покупками. Оказывается, так приятно тратить деньги на подарки для своих близких! Кажется, я впервые оценила, как здорово быть богатым – можно без проблем радовать свою семью и друзей.

Через Наташу я отправляю подарки тете и дяде, а следующие два дня серьезно мучаюсь от безделья. Я даже осмеливаюсь подойти к Наташе и попросить какую-нибудь работу, но она отказывает. И смотрит на меня при этом такими глазами, будто я ей на Марс предложила полететь.

Но потом, к счастью, я набредаю на библиотеку. Художественные книги меня там не очень интересуют, а вот с полочки, где стоят толстые цветные атласы растений, насекомых, грибов и прочего, я беру пару книжек и утаскиваю к себе. Читаю запоем, выписываю кое-что к себе в блокнотик, но тот быстро заканчивается. Так, кажется, мне снова надо съездить в магазин.

Я опять прошу Наташу о водителе, и снова меня ожидает у ворот огромная машина с тонированными стеклами, а рядом – сияющий Иван.

– Опять вы, – смеюсь я.

– А вы не рады, Ника? – с улыбкой спрашивает он.

– Рада! Но теперь мне кажется, что вы за мной следите, – шучу я, вот только он в ответ на мою шутку краснеет и отворачивается.

В торговом центре мы опять проводим немало времени: сначала в канцелярском магазине, потом в книжном, где я закупаюсь вузовскими учебниками по биологии. Иван без единой жалобы несет все эти тяжелые пакеты в машину, убирает в багажник и садится в машину. Но на этот раз не впереди, как до этого, а сзади. Рядом со мной.

– Иван, – предупреждающе говорит молчащий до этого водитель.

– Да ладно тебе, – белозубо улыбается он. – Я чтобы Нике было повеселее. Да, Ника?

– Конечно, – соглашаюсь я, но уже в процессе дороги внезапно понимаю, что было бы гораздо лучше, если бы Иван ехал впереди.

Почему-то на заднем сиденье он сидит ко мне слишком близко, прижимает свою ногу к моей ноге, и мне это не нравится. А еще на таком близком расстоянии от него кисловато пахнет потом, перебитым каким-то резким парфюмом, и я стараюсь незаметно отодвинуться к окошку. Подальше от него.

Наконец я с облегчением вижу знакомую дорогу к дому.

– Вот и приехали! – говорю я весело.

– Жаль, правда? – шепчет Иван и смотрит на меня так странно, что я даже не знаю, что ему ответить.

Он первым выскакивает из машины, открывает дверь и галантно подает мне руку, помогая выбраться. Я, поколебавшись, все же опираюсь на его ладонь, чтобы не обидеть. Я выхожу из машины, а Иван, отчаянно глядя на меня блестящими карими глазами, прижимает мою руку к своим губам. Быстро, украдкой, но до меня наконец доходит, что это все значит.

То есть он не дружить со мной хотел?!

А я думала…

– Руки от нее убрал! – вдруг раздается такой грозный и раскатистый рык, что мы с Иваном инстинктивно друг от друга отшатываемся.

Алекс?!

Но не может быть, он же еще не вернулся, он же…

Я медленно поворачиваю голову и действительно вижу Алекса, стоящего со скрещенными руками в нескольких метрах от нашей машины.

– Здравствуйте, – бормочу я, – а вы же уехали…

– Уже вернулся, – обрубает он и переводит немигающий взгляд на испуганного Ивана. – И я смотрю, как раз вовремя, да?

Глава 9. Говори мне ты

– Алекс, – дрожащим голосом начинаю я и замолкаю, потому что не понимаю, что должна сказать дальше.

Это не то, что ты подумал?

Это просто случайность?

Это не твое дело?

Но Алексу, кажется, вовсе не интересно меня слушать.

– Иди в дом, Ника, – холодно говорит он.

– Но у меня в машине вещи и книги…

– Их отнесут к тебе в комнату.

Но…

Я медлю и смотрю на растерянного Ивана. Он ведь ничего плохого не сделал. Просто проявил ко мне симпатию. Разве это преступление? Да, может быть, я не сразу поняла причину его хорошего ко мне отношения, но это ведь не повод, чтобы его наказывать, правда?

– Я прошу прощения, – говорит Иван чуть дрогнувшим, но достаточно уверенным голосом. – За нарушение субординации. Больше такое не повторится.

– Не повторится, – соглашается Алекс. – Потому что ты здесь больше не работаешь. – А потом переводит взгляд на меня: – Почему ты еще здесь, Ника? Я же сказал тебе: иди в дом.

– Не надо его увольнять! Он ничего плохого не делал!– вскрикиваю я и подбегаю к Алексу. Страх за судьбу Ивана, перед которым я чувствую себя ужасно виноватой, делает меня неожиданно смелой, и я отчаянно цепляюсь за руку Алекса и умоляюще смотрю на него.

– В дом, – цедит Алекс. – А ты, – кивает он в сторону Ивана, – можешь собирать вещи. Вторых шансов я не даю.

Он стряхивает мою руку, вцепившуюся в его рукав, и идет в сторону главного входа. Я бросаю виноватый взгляд на Ивана и спешу вслед за Алексом.

А что мне еще остается?

– Можно я вам все объясню? – запыхавшись, говорю я, когда наконец догоняю его.

– Нужно, – резко говорит он. – Только не здесь. В доме. Отвыкай вести личные разговоры при посторонних.

– Хорошо, – растерянно киваю я. А потом вдруг нелепо добавляю: – С приездом вас!

Алекс смотрит на меня как на идиотку, ничего не говорит и поднимается по лестнице. У самого входа останавливается и придерживает для меня дверь.

В доме никто не удивляется присутствию Алекса, видимо, он приехал еще раньше, когда я была в магазине. Мы поднимаемся на второй этаж. Я уже думаю, что мы пойдем сейчас к Алексу в кабинет, но вместо этого он сворачивает в то крыло, где находится моя комната.

– Мы будем в коридоре разговаривать? – неуверенно спрашиваю я.

Вместо ответа Алекс открывает мою комнату и первым туда входит.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.