На сломе эпохи (2006-2009 годы)

«Наша газета», 14.12.2006

Тайны декабря 86-го

«Декабрьские события 86 года в Алма-Ате», – именно таким, нейтральным по смыслу словосочетанием многие политологи уже 20 лет называют демонстрацию протеста казахской молодежи по поводу избрания первым секретарем ЦК Компартии Казахстана посланца Москвы Геннадия Колбина.

Драматизм этой акции придают карательные действия, которые последовали после того, как в ответ на предложение демонстрантам разойтись в представителей власти полетели камни. Реальные жертвы, страх населения перед неведомым будущим, ставший благодатной почвой для распространения самых невероятных слухов, всё это – следствие применения репрессивного механизма, который любое государство раскручивает в подобных случаях. У каждого из очевидцев в эти дни была своя история того, как они оказались втянуты в этот бурный круговорот новейшей истории Казахстана, однако никто из них до сих пор не знает достоверно о внутренних пружинах, которые раскрутили алматинские события именно по этому сценарию.

Протест или восстание?

В 1994-м году для их изучения была сформирована специальная парламентская комиссия, но вскоре её распустили. Впрочем, как и Верховный Совет, её создавший. Поэтому о том, что случилось в тогдашней столице Казахстана в декабре 1986-го года, до сих пор идут дискуссии. Произошло это событие стихийно или его кто-то организовал? Была ли это акция протеста или «национально-освободительное восстание казахского народа»? Носили эти массовые выступления антирусский характер, или они были направлены против тоталитарной системы управления в СССР? Поиски ответа на эти вопросы нельзя назвать праздными. Дело в том, что многое, происходящее в нашей стране сегодня, на мой взгляд, имеет истоки именно в тех днях. Неполная информация порождает всякого рода спекуляции, которые выгодно используются некоторыми политиками.

Например, Жасарал Куанышалин, бывший в начале 90-х годов одним из руководителей гражданского движения «Азат», на недавней международной конференции сообщил сенсационную новость о причинах смещения Динмухамеда Кунаева с поста первого секретаря ЦК Компартии Казахстана. По его словам, тогдашний руководитель СССР Горбачёв под предлогом укрупнения некоторых областей добивался согласия Кунаева об объединении богатых нефтью прикаспийских территорий Казахстана, управление которыми нужно передать российскому Оренбургу. Его отказ, дескать, и стал причиной отставки. При этом г-н Куанышалин не стал «перегружать» участников данной конференции информацией об источниках озвученных им сведений. Очевидно, решив, что ему достаточно будет ограничиться критикой «лжеисториков, которые берутся за исследование декабрьского вопроса не из искренних побуждений, а руководствуясь конъюнктурными соображениями».

Учитывая, что информацию Куанышалина невозможно проверить, то и его вывод о том, что главная причина «декабрьского восстания» заключается «в сохранении территориальной цельности Казахстана в конкретных историко-политических условиях 1986 года», тоже представляется сомнительным.

Человек со стороны

Что касается предыстории освобождения Кунаева от должности, то здесь, скорее всего, сработали другие обстоятельства. Главное из них – преклонный возраст казахстанского руководителя. Он стал внутренней причиной публичной критики людьми из его ближайшего окружения (включая и тогдашнего председателя Совета министров Назарбаева) ещё на 16-м съезде Компартии Казахстана, который прошёл в феврале 1986-го года. Автору этих строк пришлось воочию наблюдать эту картину, и, поверьте, партийная номенклатура могла тогда решиться на подобные

«наезды» только в одном случае: дни их «патрона» были сочтены. Кунаева тогда вновь избрали первым секретарем, но кое-кто этот мундир уже начал примерять на себя. Возможно, таких людей оказалось слишком много, о чём было известно в Москве. Выход в таком случае был один: в качестве временной фигуры направить человека «со стороны». Им оказался Колбин. Вряд ли аппарат ЦК КПСС в ситуации, которая сложилась в казахстанской верхушке, не просчитывал возможную негативную реакцию с её стороны на московского «засланца». Тогда возникал вопрос: как её нейтрализовать? Тут-то и возникают различные версии. Вплоть до фантастических. Об одной из них можно узнать в книге Андрея и Галины Свиридовых «Современный Казахстан: двадцать лет общественной мысли».

ГэБэшная провокация?

Казахстанский журналист Андрей Свиридов 17 декабря 1986 года был на площади им. Брежнева, и хотя о собственных наблюдениях почти ничего не рассказывает, но в своей книге приводит фрагмент из романа Мориса Симашко «Путешествие в Карфаген», где главный герой этого произведения, оказавшийся в тот момент на площади, «мог бы поклясться, что первый камень вылетел» из группы, где были «одинаковые молодые люди с едва заметной выправкой».

Сложно сказать, насколько литературный эпизод повлиял на мнение журналиста Свиридова, но он всерьёз верит в возможность провокационных действий московских агентов из спецслужб, которые прибыли в Алма-Ату заранее. Именно с целью превратить возможные мирные протесты по решению из Москвы в «кровопускание». Надо понимать – для того, чтобы потом обвинить казахстанскую партийную элиту в национализме. Чем и подтвердить правильность своего решения о смене казахского руководителя на русского.

Автор этих строк достаточно осторожно относится к таким лихо закрученным сюжетам подковёрных интриг, но логически вроде бы всё получается достаточно выверенным. Тем более, что и сам Колбин пробыл на этом посту ровно столько, чтобы расчистить властное поле для Нурсултана Назарбаева, а тому, в свою очередь, хватило времени завоевать себе необходимое доверие для негласной победы над другими претендентами на пост лидера Казахстана.

Истоки «управляемой демократии»

Ну, а что же молодёжь, которая тогда вышла на площадь? Выходит так, что она стала разменной монетой в чьих-то играх? Ведь не зря же среди них в большинстве своем оказался «колхоз», как определил Михаил Кубеков, организовавший впоследствии национально-патриотическую партию «Желтоксан». В вышеназванной книге он рассказывает, что пришёл тогда на площадь из любопытства и обнаружил там, в основном, студентов «непрестижных институтов – КазСХИ, Зооветеринарного, ЖенПИ». Тем не менее, увидев там антиправительственные выступления, почувствовал, что в истории страны происходят очень важные события.

«Я стоял очень близко к трибуне, – рассказывает Кубеков, – и видел несколько генералов, Назарбаева, Абдильдина и других. Сначала военный, а потом кто-то в штатском начали что-то говорить, их никто не слушал, засвистели и вдруг стали швырять куски льда прямо в трибуну. Я видел, как Назарбаев, тот военный и ещё двое в штатском пригнулись, потом припали на колени. Через несколько секунд под улюлюканье толпы они бросились к «чёрному» выходу».

Уж не после этого ли эпизода у Нурсултана Назарбаева возникло устойчивое неприятие уличной демократии? Согласитесь, что после такого сеанса площадной «психотерапии», после пережитого публичного унижения, вряд ли кому-то захочется подобное испытать ещё раз. Вот вам и объяснение упорства, с которым казахстанское руководство следует концепции «управляемой демократии». Тем более, что от декабрьского «восстания» сегодняшней управленческой элите Казахстана, кроме собственного прихода к власти, ничего и не нужно было.

Что же касается романтизации «национально-освободительного движения казахского народа», то это тоже один из важных компонентов удержания власти. Ведь недаром же сейчас главные критики теперешней власти, проповедующие радикальную демократизацию общества, записываются в «агенты влияния» других стран. Правда, некоторые теоретики утверждают, что «декабристы» ещё не добились своей цели «национального освобождения», и борьбу надо продолжать, так ведь организаторы того социального бунта, судя по всему, перед ними такой задачи и не ставили. И теперь, если кто-то и мечтает об освобождении, то мелодия у этой революционной песни должна быть другая.

«Наша газета», 21.12.2006

Нет у революции конца?

После «тюльпановой революции» в Кыргызстане прошло полтора года. Однако, несмотря на то, что общество в целом признало итоги выборов нового президента страны, борьба за власть не утихает.

На прошлой неделе, после того как депутаты Парламента потребовали отставки правительства, премьер-министр Феликс Кулов заявил о сложении должностных полномочий. Правда, и парламентариям он предложил сдать депутатские мандаты. Дескать, по новой редакции Конституции в законодательном органе должно быть 90 депутатов, а их сейчас 75, поэтому принимаемые ими законы могут быть нелегитимными.

Народные избранники считают иначе и с властью так просто прощаться не собираются. Что же происходит в этой, ещё недавно спокойной Центрально-Азиатской республике?

Юг и Север

Для начала давайте ещё раз посмотрим на географическую карту стран Центральной Азии. Не возникает ли у вас ощущения, что южная часть Кыргызстана как будто оказалась во рту гигантского чудовища, верхней челюстью которого стала территория Узбекистана, а нижней – Таджикистан? Вот-вот челюсти сомкнутся, и Ошская область будет проглочена. Это на карте. А в жизни люди, там проживающие, давно уже этнически связаны со своими соседями. Что и накладывает соответствующее отношение к согражданам, проживающим в северной части Кыргызстана, по поводу влияния на власть в Бишкеке. Отсюда первая и составляющая формирования власти в этой стране – распределение её по признакам клановости и землячества.

В странах, где до сих пор постоянно воспроизводится этот фактор, его в какой-то мере можно нейтрализовать переходом распределения власти по партийному признаку. Разумеется, если сами партии формируются классически – в целях защиты интересов различных классов и социальных групп. Тот факт, что во время выборов теперешнего Парламента Кыргызстана (итоги которых, по сути, и привели к народному бунту в марте 2005 года) среди всех претендентов на депутатские места было 26 родственников тогдашнего президента Акаева, говорит о том, что борьба за власть на тот период шла не между партиями, а среди кланов. Что, в конечном счёте, поставило страну на грань гражданской войны между южным и северным регионами. И только создание президентско-правительственной связки в лице Бакиева и Кулова стало компромиссом, который в какой-то мере тогда не расколол нацию.

Однако власть им ещё нужно было удержать. В бедной стране это можно сделать либо при помощи диктатуры, либо опираясь на поддержку сильной политической партии. Первое было невозможно, второе для этих людей оказалось пока недостижимо.

Призрачная многопартийность

Сегодня в этой стране зарегистрировано около 90 партий. Костанаец Пётр Коржиков в качестве представителя Европейской сети независимых наблюдателей работал в Кыргызстане на парламентских выборах в феврале 2005 года и летом того же года два месяца проводил мониторинг хода выборной кампании на пост президента этой страны. В город Ош он специально приехал, чтобы встретиться с представителями различных партий. Однако никого, кроме коммунистов, так и не нашёл.

– Там каждый политик стремится создать свою партию, – рассказывает Коржиков, – поэтому их много, но они малочисленны и никакого политического веса не имеют. Во всяком случае, я их агитационной работы почти не видел, зато на парламентских выборах очень часто приходилось наблюдать, как голоса покупаются. Поэтому итоги голосования на них многими международными организациями не признаны.

Недавно, 14 декабря, автор этих строк слушал руководителей двух партий из Кыргызстана, когда они выступали на международной конференции «Демократическое движение в Казахстане и других постсоветских государствах». Интересно, что оба в свое время боролись за избрание президентом Курманбека Бакиева, но теперь встали по разную сторону баррикад. Роза Отунбаева, представлявшая партию «Асаба», объясняла свой переход в оппозицию тем, что Бакиев, став главой государства, не смог справиться с «номенклатурным режимом», который утвердился в марте 2005 года. При нём «вырос слой олигархов и подчинил себе власть». В итоге – цель мартовской революции, по её словам, не была достигнута. Лишь только в ноябре 2006 года, когда оппозиция вынудила президента пойти на компромисс, Парламент, приняв в считанные минуты новую редакцию Конституции, изменил форму правления с президентской на парламентскую.

Гостья из Кыргызстана подробно рассказала, как в форме Учредительного собрания ими был создан механизм «продавливания» политического решения. И хотя в некоторых казахстанских СМИ упорно придерживаются мнения, что активность этой «учредиловки» подпитывалась деньгами для бедняков, бегущих на митинги, как на постоянную работу, согласитесь, что на такой «подкормке» многолюдную политическую акцию долго не продержишь. Выходит так, что партии там наконец-то обрели нужный авторитет, и народ теперь пошёл за ними уже не по зову хрустящих денежных знаков, а по велению политических потребностей?

История учит, что иногда для усиления роли партий много времени не надо. Примером может служить рост влияния большевиков в период с февраля по октябрь 1917 года. Но там были долгие годы подполья, шлифовка собственной программы и, наконец, харизматичный лидер, способный обернуть в свою веру даже классового противника.

Бедность – взрывчатка для революции

Для южных соседей Казахстана опыт большевиков – лишь страницы

учебника истории когда-то нашей общей страны. Зато сегодня там есть достаточное количество обделённых материальным достатком граждан, которые возвращает историю начала 20 века в сегодняшнюю действительность. Согласитесь, что не оправдавшиеся ожидания кыргызских бедняков могут превратить революционное состояние общества в перманентный процесс. И оппозиция умело пользуется этим горючим материалом. Но для каких целей? Только ли для более быстрого проведения политических реформ? Ведь, казалось бы, конституционная реформа проведена, и теперь Парламент от имени народа может диктовать его волю исполнительной власти. Тем не менее, депутаты почему-то своё право начали реализовать сразу «по-крупному» – призвали правительство Кулова к отставке. Неужели он их так «достал» желанием ввести Кыргызстан в число государств, в которых реализуется программа ХИПИК (аббревиатура английского названия «Бедная страна с высоким уровнем внешней задолженности»)? Получается так, что только ради смещения этого человека с поста главы правительства она и «протолкнула» срочным порядком новую Конституцию?

Учебник демократии

Как бы мы ни отвечали на выше поставленные вопросы, ясно пока одно – Кыргызстан вошел в очередной политический кризис. По новому Основному закону Кабинет министров должен формироваться партией большинства в Парламенте, а таковой на сегодня нет. Президент Бакиев попытался выпросить у депутатов расширение своих полномочий, чтобы получить возможность самому определиться с новым составом правительства, но парламентарии на это не пошли. Решили, что сами определятся с министрами. Смогут ли они договориться? И что за люди, которых они призовут в правительство? Насколько они профессиональнее прежнего состава? И кто теперь будет премьер-министром – по сути, главным человеком в управлении государством? Не станет ли он очередным возбудителем межклановых и межэтнических разборок? На эти вопросы ответит только время. Для казахстанцев опыт Кыргызстана в поведении политической модернизации страны интересен тем, что мы сегодня наблюдаем развитие того сценария, который ожидает нас при неизбежной смене власти. Пока очевидно одно – насильственное подталкивание процессов ничего хорошего обществу не даёт. Но лишь при условии, что сами правители не подталкивают народ к такого рода действиям, а кропотливо работают над созданием условий для более цивилизованных форм смены управленческой элиты.

«Наша газета», 28.12.2006

2007 год

Будут ли перемены?

Конец прошлого года ознаменовался мощной пропагандистской волной, которой власть «накрыла» граждан, пытавшихся осмыслить 15 лет со дня провозглашения независимости Казахстана.

Разумеется, жертвы, которые народ в эти годы принёс на алтарь рыночных реформ, официальные агитаторы не вспоминали. Говорили о достижениях. Тут тебе и рост жизненного уровня населения в 10 раз, и вхождение в «двадцатку» стран мира, наиболее привлекательных для вложения инвестиций, а также в «десятку» самых динамично развиваю- щихся государств.

Что касается дальнейшего пути, то впереди у нас, как заявил глава государства, задачи ещё более важные и трудные. Казахстан если и будет развиваться, то лишь при условии его интеграции с миром. Но чтобы не раствориться в этом мире, мы, конечно же, должны быть конкурентоспособными. А с этим у нас большие проблемы. И наблюдаемое в последнее время «надувание щёк» по поводу того, что мы где-то в чем-то самые первые и даже лучшие (хотя бы среди своих соседей), нас к этой цели не приближает.

Взять ту же государственную программу индустриально- инновационного развития. О ней в свое время много шумели, но она пока катится по наезженной колее восстановления старых производств. Почему? Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев на торжествах в декабре прошлого года заявил:

– Основным условием построения инновационной экономики и технологического прорыва страны является человеческое развитие.

По «человеческому развитию» Казахстан находится далеко не в первой и даже не во второй десятке стран мира. Об этом официальная пропаганда скромно умалчивает. Ведь ещё недавно она трубила, что для развития общества достаточно освободить его от пут уравниловки, убивающих любую инициативу, и перейти к свободным рыночным отношениям. Перешли… И сразу же возникли проблемы с демографической ситуацией, в здравоохранении, школьном образовании, профессиональной подготовке. Пока шло восстановление разрушенной экономики, их негативное влияние ощущалось не так сильно. Но при переходе к этапу развития они будут сказываться всё сильнее и сильнее.

Параллельно мы прочувствуем и другую проблему – игнорирование всяческих новаций, которые рождаются у рядовых казахстанцев. За время утверждения авторитаризма в Казахстане создана система выслушивания мнений, но их реализацией никто не занимается. И не займётся. Потому что для такого типа государственности творческую энергию масс свойственно превращать лишь в громкий свисток, предупреждающий всю округу о возможном движении вперёд. Однако состав не сдвинется с места, пока «машинист» не проявит свою «политическую волю».

В нашем случае он её вроде бы высказал. Но теперь колёса, примороженные полицейскими порядками к рельсам, не так-то просто сдвинуть с места. Не зря оппозиция давно уже призывает к политическим реформам. Власть, получив пощёчину с переносом ещё на год рассмотрения заявки Казахстана о председательстве в ОБСЕ, обещает в 2007-м году большие перемены. Комиссия по демократизации при главе государства вроде бы всерьез взялась за подготовку изменений в Конституции. Правда, график её работы в этом направлении так растянут, что быстрых результатов ждать не реально. Скорее всего, они подоспеют к следующим очередным выборам в Мажилис. А пока все силы будут брошены на расширение полномочий местных органов власти. Тем более, что в текущем году предстоят выборы депутатов маслихатов. До их начала нужно успеть принять закон «О местном самоуправлении». И хотя его очередной проект в очередной раз лишь приближает нас к реальному самоуправлению, он, скорее всего, будет принят. В среде законодателей уже сформировалось устойчивое мнение: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе». Хотя я не уверен, что в нашей истории это тот самый компромисс, который хоть как-то поможет размыть преграды бюрократии.

Будет ли в наступившем году больше свободы для партий в проведении митингов и станет ли пресса свободнее в выражении различных мнений? Мне представляется, что особых подвижек в этом не будет. Причём, тут, скорее, скажется инерция последних лет, и для власти хватит активности населения, которая проявится во время выборов в маслихаты. А их-то постараются провести максимально открыто. Чтобы в конце года вновь заговорить о триумфе казахстанской дипломатии, когда нашу страну утвердят в качестве председателя ОБСЕ.

«Наша газета», 05.01.2007

«Занавес» премьера

Президент Назарбаев принял отставку премьер-министра Даниала

Ахметова. Событие это ожидалось уже давно и потому особого удивления ни у кого не вызвало. Смена правительства предрекалась по разным причинам. Главными назывались абсолютная бесцветность г-на Ахметова как личности, и тот факт, что он на своем посту задержался дольше своих предшественников. Ведь Кабмин в Казахстане менялся каждые 2-3 года, причём глава государства эту процедуру проделывал не по причине возникновения какого-то кризиса в системе госуправления, а исходя из новых задач, которые он ставил перед исполнительной властью. Отсюда возникают вопросы: для чего к руководству правительством привлекался именно г-н Ахметов, который ранее уже был первым вице-премьером, где ничем особенным себя не проявил, и как он справился с отведенной для него ролью?

Если вспомнить обстоятельства, сопровождавшие возвращение Ахметова в правительство, то произошло оно после конфликта тогдашнего премьера Имангали Тасмагамбетова с Парламентом во время принятия Земельного кодекса. Событие это было не характерно для сложившихся в Казахстане отношений между этими ветвями власти, и некоторые аналитики увидели причину отставки г-на Тасмагамбетова всего лишь через 1,5 года его назначения премьером в недовольстве, которое испытывал к его работе Президент. Сложно сказать, так ли это было на самом деле, но действительно – на смену слишком активному Тасмагамбетову, не сходившему с экранов телевизоров и со страниц газет, пришёл очень тихий в этом смысле Ахметов. Что он ко всему этому ещё и «безумно» предан указаниям главы государства, подтвердил и его конфликт уже в качестве руководителя правительства со своим первым заместителем Марченко. Тот начал доказывать, что Государственную программу строительства жилья при стоимости $350 за кв. метр, как рекомендовал Президент, выполнить невозможно, на что и получил жёсткий отпор Ахметова. В итоге Марченко из правительства ушёл. А Ахметов остался. И надолго.

Так для чего Нурсултану Назарбаеву оказался нужнее хотя и не очень умный, но очень «верный» человек во главе правительства? На мой взгляд, это объясняется несколькими причинами. Начнём с того, что глава государства свой выбор Ахметова в качестве премьер-министра тогда объяснял переходом экономики Казахстана к этапу индустриально- инновационного развития. Дескать, г-н Ахметов имеет богатый опыт работы в сфере производства и ему, как говорится, все карты в руки. Программу индустриально-инновационного развития ещё только предстояло составить, и для этого нужен был умелый организатор аппаратной работы, который меньше всего будет думать о политике, о собственном пиаре, а тихо и упорно займется черновой работой. Данная кандидатура, как мы убедились впоследствии, для такого рода деятельности оказалась идеальной.

Следует сказать и о другой причине именно такого выбора на пост премьера. В период, предшествующий президентским выборам, на властном Олимпе не должно быть человека, который бы своей публичной активностью хоть малым образом смог поколебать уже устоявшуюся в головах казахстанцев мысль: кроме Нурсултана Абишевича, у нас выбирать некого. Эта задача также выполнена.

Слухи о том, что Даниал Ахметов в прошлом году уже несколько раз сам подавал заявление об отставке, наверняка небеспочвенны. Как опытный аппаратчик, он прекрасно понимал, что отведённое ему время уже истекло, и в целях обеспечения своего будущего благополучия пора проситься на покой. Что он настойчиво и делал. Задержка с удовлетворением его просьбы вполне объяснима. Прошедший год для Назарбаева был крайне нелёгким, и преданные люди в ближайшем окружении ему оказалась очень кстати.

Но время идёт, и теперь нужно заниматься другими делами. Во- первых, индустриально-инновационное развитие должно перейти с бумаги в реальную действительность. Вступление Казахстана в ВТО, которое планировалось ещё в октябре прошлого года, наверняка состоится, а у нас это событие (и не без оснований) пока воспринимается больше как беда, а не как благо. Поэтому в правительстве сейчас, как никогда, нужны не молчаливые исполнители «политической воли» президента, а творческие личности. Во-вторых, политические реформы, которые обещаны в 2007-м году, потребуют радикального изменения отношений между центром и регионами. И здесь не обойтись без свежих идей. Разве можно что-то путное в этой сфере предложить, если подобострастно заглядывать в рот начальству?