Приключения лимитчика в столице 3. Часть вторая

Домой пришёл, жена уже вернулась из кинотеатра. Плиту мыла.

Меня увидала, когда я вошёл на кухню, бросила плиту мыть, смотри, говорит.

Вытащила ведро из чулана, там на четверть мертвых тараканов. Показывает мухобойку, сделанную из подошвы резинового сапога. Успела мухобойкой поработать.

– Видишь, сколько уже переколотила, пока тебя не было! Опять развелись! В основном за колонкой! Пришлось методом запугивания выгонять их оттуда! Смотри, – запустила руку в ведро, пошурудила, вытащила крупное страшилище с крыльями…

– А это что такое?

– Сама вижу в первый раз! Мутант, наверное!

– Ладно, разберёмся позже! Смотри, чего купил! Раскрыл суманок, там карп шевелится.

– Ой, – говорит, – он ещё живой! Переключила внимание на рыбу, бросив насекомого монстра в ведро. Такое зелёное, как моя тоска, пластмассовое.

– Какой живучий попался!

– Давай его выпустим в ванну, пусть пока поплавает!

– А соседи не залупятся, чего тут аквариум развели? Вероника то точно!

– Выпустим его в детскую ванну, у меня осталась. Воды нальём, у нас в комнате поставим! Пусть плавает! А то мне его жалко живого резать! Бля, какая жалостливая! Так можно с голоду умереть!

– Ну, давай выпустим, пусть поплавает! Может ещё подрастёт! Тогда хватит и на уху и на жарёху!

Окс достала из чулана где стояла кроме ведра со шваброй, ступа с метлой (в ней Вероника летала на шабаш ведьм) пластмассовую детскую ванну, которая вполне была вместительна для жизни средних размеров рыбы, сполоснула её, протёрла тряпкой: поставили её в комнате, чтобы не таскать, налили воды из шланга, до краёв, запустили карпа. Он сразу так обрадовался, хвостом стал шевелить энергично. Типа, у нас такой импровизированный аквариум.

Стоим, смотрим на него, как жирный карп в воде шевелится. Милота такая! миляга стиляга речная подводная.

– Может ещё подрастёт?

– Вполне может!

– Когда я маленькая жила на Украине, на хуторе, у нас сосед Петро поймал на колхозном пруду огромного! Его сторож сдал, председатель пришёл через два часа, а они уже из этого карпа уху приготовили, и сковородку нажарили – вся семья ела! Только успели съесть председатель прётся. «Где карп?» – «Какой карп?» – «Ты мне дурачка не включай, вертай карпа в пруд, иначе оштрафую! Дед Щукарь тебя видел!» – « Да ему привиделось!» – отвечает Петро. – Если не веришь пошукай в хате!»

Председатель пошёл шукать. Так ничего и не нашёл. Даже потроха успела кошка съесть. А кости вовремя выкинули.

Зашла соседка.

– Ничего себе! У вас тут карп живой!

– Андрей принёс из магазина у метро. Вот решили пока пусть поплавает.

– Может ещё подрастет, – говорю в шутку. А сам думаю, хуй то он подрастёт. Денег не будет, спорем с Окс. Тем более ебатрон не в системе, до первой получки за несколько календарных рабочих дней, сказали десятого, а там член его тыкал.

06.09, Среда.

С работы пришёл рано – в два часа. Собственно и не работал почти. Приехал в район, людей набилось в дежурной: операторы, инженеры, монтажники, сварщики. Все бегают суетятся: кутерьма. Вышел в коридор. Вовочка с Филей в углу шепчутся. Привет, привет. От Фили одеколоном прёт как всегда. Не выгнали. Ещё с прошлого раза, когда его начальник поймал пьяного. Видимо понравилось парфюмное амбре от слесаря. От самого то тоже пахер одеколонный! Начальники, они такие! Любят ебло спрыскивать парфюмом! Элита ёбаная!.. Дескать, какой слесарь интеллигентный у нас работает, хоть и пьяный, а не забыл спрыснуться одеколоном.

Заглянул в другое помещение где переодеваются слесаря. Они уже все с утра в джопцукатор, сидят на лавочке у стены, курят, читают газеты. С понтом дело. Фермер разгадывает кроссворд.

Мы с симпатичной девицей, о какой я упомянул выше, звали её Ольга среднего женского роста, хорошо сложенная дамочка, в модном кремовом пальто с большими квадратными пуговицами и сшитым в новом стиле, ей очень шло, лет 23-х, замужем, кстати, а сама тоже лимитчица из Саранска из обеспеченной семьи, а замужем за москвичом, он где то по четвергам еблом щёлкает как пеликан на солярис, подошли к начальнику, спросили чего нам делать.

Начальник думал-думал минут пять, идите нахуй, ребята, не до вас сейчас, в смысле поезжайте в котельную около Курского вокзала, проходить практику на местах. Написал на бумажке адрес котельной, и объяснил как её найти до дворах, чтобы мы не въёбались капитально. В смысле не блуждали вокруг Курского вокзала, а то примут за сутенера и проститутку, вокзальные менты свинтят…

Мы и поехали на метро сначала.

«Как тебе выпить по чашке кофе? Я знаю отличное место где варят настоящий чёрный с высоким содержанием кофеина.»

«А как же практика?»

«Выпьем по чашке и поедем, делов на полчаса.»

«Хорошо, только не долго.»

Вышли на станции «Чистые Пруды».

Я её потащил в «Турист». Тут кофе охуительный, наверное лучший в Москве. Как я уже написал в каком то предыдущем из романов.

Попили кофе. На улице за круглым высоким столом.

Сентябрь.

Осеннее солнце бросало скудные мягкие мазки света на параллелепипедные, квадратные геометрические проекции объектов, сгрудившиеся на каменно-асфальтном пространстве улицы, разбавленные незатейливыми вывесками, объявлениями. Американские клёны с пожелтевшими листьями во множественном числе, во дворике, за «Туристом». Многие сбросили листву на землю. Детская песочница. Криво стоящий грибок, на крыше тоже лежала листвяная желтизна. «Сентябрь – праздник, который всегда с тобой…» – как поёт лидер ленинградской рок-группы «Аквариум».

Выпили по чашке кофе. Она ещё булочку съела. Я булочку себе брать не стал. Только ей. Слабенькая мыслишка забрезжила когда. Да?.. По’эл?

«Поехали на трамвае, тут рядом, у театра „Современник“, есть чудесное кафе, выпьем водки. Ты пьёшь такой страшный напиток?»

После того как я её по джентльменски угостил великолепным кофе, после которого она сразу взбодрилась, а утром приехала какая то квёлая, невыспавшаяся, и булочкой, сразу отказать у неё не хватило решимости.

«А как же практика?»

«Это не долго, полчаса от силы. Увидишь, тебе понравится.»

Посмотрела во время затяжной паузы на меня серыми глазами. Взгляд внимательный, спокойный. Такая симпатичная дэ. Как я её в первый раз увидел она вошла в класс, сразу мне понравилась. Вкрученный модуль. Влёт зашла! Бывает же такое!

«Хорошо.»

В кафе у театра «Современник» народу было мало. Первая половина дня. И как всегда уютно и комфортно. Из знакомых за столиком в углу сидел Файф в какой то компании. Жив бродяга! При такой то жизни какую он вёл! Наркотики-алкоголь, алкоголь-наркотики! Помахал мне рукой. Кроме него ещё сидело три девицы и парень. Чел, который с ними, занимался тем, что толкал план волосатым. Только недавно объявился. Этого чувака я ещё видел на полусгоревшей даче диссидента: он пришёл в составе целой кодлы хиппи которых привела Бэлла: с ним была красивая девушка из Питера, но снабжением тусовки травой начал заниматься позже.

Тут я почувствовал характерный запах, какой бывает от волшебной травы. Пёрло от их столика. Ничего себе, обнаглели! Курят прямо в приличном заведении!

Разделись. Вешалка для посетителей стояла в углу напротив входной двери. Она сняла своё понтовое эксклюзивное пальто. Такое пиздатое. Когда дама в таком пальто сразу чувствуется стиль. Впрочем, многие из посетителей и завсегдатаев раздевались за столиками, бросив верхнюю одежонку на спинку кресла. Так делали в основном хиппи и авангардный пипл.

Когда мы расположились рядом, я заказал водки по 50 грамм и два бутерброда с красной рыбой.

Выпили. Водка у меня хорошо пошла. У меня алкоголь хорошо идёт в обществе клёвых герлов. В обществе маргиналов, хануриков и прочих асоциальных элементов спирт-материалы у меня с трудом принимаются организмом. Если хорошего качества. Если палёный или шмурдяк, то моя система начинает сопротивляться и бунтовать.

Начали беседу. В «Туристе» не успели познакомиться поближе. На занятиях не удавалось поговорить. Выяснилось, что она родом из Самары, но лимитчицей по общагам не шарилась, в ТУ не училась, маляром или плиточницей не работала на стройке, что папа у неё ответственный работник, там, на малой родине, типа секретаря райкома, в Москве она училась в институте, там познакомилась с парнем и вышла за него замуж. Детей пока нет. Зачем же ты тогда учишься на оператора. Если у тебя такой крутой пэрэнс? Что, для любимой единственной дочки он не может снять квартиру в Москве? Может. Но, когда я жила там мы постоянно ссорились. Он у меня старой закалки, сталинской. Я с ними поссорилась: они были против моего замужества за Сергея, после того как бросила институт… Я не стал спрашивать по какой причине. С его родителями тоже жить невозможно, сняли квартиру, а денег не хватает. Он нашёл подработку (я не спросил кем он работает), а я вот пошла в операторы. Смелая дамочка! После жизни то в Самаре-городке: дом полная чаша, если папа секретарь райкома… Но, правда, с такими родителями жить – ну его нахуй! Я вспомнил историю С. товарища по общежитию на Малой Юшуньской, когда я только приехал в Москву и учился в ТУ-78, парнишки из шахтёрского городка на Севере у которого папаша был начальником шахты, и мамаша занимала руководящую должность; вместе, кроме власти, получали хорошую по тем временам зарплату, но тиранили его безбожно, что он в Москву сбежал.

Тут меня похлопали по плечу.

Оборачиваюсь, Файф нагнулся к моему уху.

– Хочешь дёрнуть? Показал украдкой, зажатый в ладони дымящийся чинарик с планом. Этот кекс – продавец воздуха, в смысле волшебных папирос улыбается. Я вспомнил, когда все хиппи слиняли он остался со своей красивой питерской подружкой (они потрахались), он рассказывал, что в Питере работал сутенёром какое то время – продавал денежным бизонам девочек, потом работал в баре, типа администратором, а до этого фарцовал джинсой в первой половине 80-х. Теперь вот специализируется на лёгких наркотиках. Отчаянный парень! За такой бизнес статья есть. У него и вид такой отчаянного способного на авантюру чела. Слегка похож на Клинта Иствуда в молодости. Вообщем, один из бизнесменов нарождающейся демократии по советски, типа Дениса. Только у него дела в таком криминальном бизнесе шли, как я понял. Я знал скрытую фишку: сначала тебя просто угощают раза два-три, ненавязчиво так, объясняя расклад подводят к мысли – если хочешь пыхать и дальше готовь капусту. Что ж, подумал я, разочек-второй-третий на халяву можно пыхнуть. Зависимости, ещё по житию на даче у меня от травы – я её не приобрёл. Впрочем её и не было. Такой сильной как говорят закоренелые наркоманы, например, от героина.

Я взял у Файфа чинарик в ладонь, и осторожно, не светясь сделал глубокую затяжку.

– Хочешь? – предложил я Ольге.

– Что это?

– План. В Америке её называют марихуана. Наркотическая трава. Из Средней Азии.

Она растерянно улыбнулась.

– А как же практика?

– Не бойся. После одного раза ничего не будет.

– После алкоголя?

– Мы же с тобой не в хлам!

Я передал ей чинарик. Объяснил как курят план.

Она осторожно взяла. Словно это была граната и ей сказали выдернуть чеку и бросить.

Затянулась. Закашлялась…

– Ниче, ниче, по перваку всегда так!.. Ещё разочек дёрни!

Дёрнула. Уже без кашля. Я передал чинарик опять Файфу.

– Благодарю.

– Не за что! Если надо обращайся вот к нему: кивнул он на бизнесмена. Тот поощрительно улыбнулся.

– Привет, – махнул я ему рукой.

– Привет, – ответил он.

– Так вы знакомы? – Файф просёк момент.

– Было дело на даче.

– Ой! – сказала Ольга, – Андрюш, со мной что то происходит!

Герлу торкнуло с первого раза. Я когда первый раз курнул траву, меня ни хрена не зацепило. Только голова заболела…

– Что такое?

Она начала смеяться. Причем так истерически.

Реально торкнуло! После водки!

– Оль, вставай! Нам надо на занятия ехать!

Она продолжала смеяться.

– Ой, я не могу! Тычет пальцем в сторону стойки. У бармена рога выросли!

Я её решительно поднял, чтобы не привлекать внимания. Не подставлять компанию, подвёл к вешалке, стоящей в углу, помог надеть её стайловое пальто.

Когда оказались на улице, шли до метро по Чистопрудному бульвару на неё находило. Волнами. Посмеётся – перестанет. То ей привиделся разноцветный жираф в бриджах, ой, Андрюш, смотри жираф в бриджах, ха-ха-ха-ха-ха, я сейчас лопну от смеха, то шимпанзе в костюме, ой, как похож на нашего начальника… Когда уже подходили к памятнику смеяться перестала. Выветрило «марь-иваннину» смех-глюк-кайфуху. Взяла меня под ручку. Так интимно прижалась. У меня ёкнуло сердце. Вот нахуя я женился на Окс? Когда тут столько клёвых герлов ходят рядом и прижимаются так интимно, что сразу в джинсах происходит реальное оживление!

– Ну, как?

– Необычно! Только голова слегка начала болеть!

– С непривычки!

В котельную приехали около часа. Всё тип-топ. В смысле окончательно выветрилось легкое алкогольно-наркотическое влияние.

– Что так поздно, молодые люди? – спросила красивая молодая дама-оператор. – Практика уже закончилась.

Я что-то сбивчиво начал объяснять. Типа в районе сами не сразу сориентировались, начальству не до нас было. Сначала планёрка, какие то вопросы, потом с нами решали…

– Ладно. Можете идти домой.

Расстались мы с Ольгой в метро. «На перроне у вагона только пять минут… " Как хорошо спел Николай Трубач.

«Пока. Увидимся на занятиях.»

«Пока.»

Чёрт! Меня начало затягивать!.. Я понял: сразу закомпостил в мозгах другую проекцию!.. Но! Там где то есть жена! Неплохо было бы засадить!.. Она замужем… А твои принципы? Что замужних дам ебать – да ну нахуй такие экзерсисы! Есть блюдо не первой свежести… Даже очень далеко не первой… Даже если там муж – эректильный дисфункционер. Это всё равно что как есть позавчерашние макароны с котлетой… Но все таки ебал? Было дело под Таганрогом!.. Во всяких правилах бывают исключения – вспомнил расхожую сентенцию. Я её мужа знать не знаю, он не из числа моих друзей и даже хороших знакомых! Почему бы и нет? не, припарить, раз герла зашла слету! Бывают исключения из правил! Кофе она с тобой согласилась попить! И даже согласилась попить водки! И даже курнуть наркотической дряни! Вот не был бы я с ней, я бы и не стал курить! А тут надо выебнуться! Как же без этого! Все мы любим выебнуться при случае! Даже при самом ничтожном пустяке! Пустить пыль в глаза, чтобы показаться не такими как все! Не принадлежащими к стандарт-толповой программе социума. К безликому серому веществу, гумусу – продукту чернозёма, цель которого породить себе подобных а самим удобрить почву для увеличения численности червей и прочих подземных микро-организмов, втекающему-вытекающему из гранитных ртов метрополитена.

Домой сразу не поехал. Надо было обдумать ситуацию… Вышел на Таганской. Нырнул в бар Высоцкого, накатил полтинник. Кстати, забыл сказать, нам выдали получку. Это был неожиданно приятный сюрприз. Правда не ахти какую…

«Есть получка у меня, топай, топай, 93 рубля кверху жопой…«* (автор неизвестен)

«Ах, какая ты близкая и ласковая!..» – звучала из магнитофона песня Высоцкого. Ситуация не поддавалась анализу.

Домой приехал в полпизды девятого. Подшофинского… под градусом… под Байконуром… под Байкало-Амурской Магистралью… Леонид Ильич обещал построить к Новому Году… Но, не судьба! Поставил лыжи за полтора месяца… Чуть-чуть не дотянул до великого праздника мизераблей на отсосе… Её уже начало заносить песком и шлаком с начала перестройки…

Уже стемнело пока ехал в метро. А я и не заметил, когда вышел на «Бауманской», фонари зажглись. Впечатление начало терять силу. Разжижаться реалом. Слабеть. Магнетизм таял. Очарование исчезло. Вот фонари. Вот улица. Грязь потрескавшегося старого асфальта расплывается кляксами. Кляксерами. Клаксофонами. Би-и-и-и! Би-и-и! С дороги недоумки, перестройка впрягает дроги! Жёлтые листья втоптанные в эту грязь ногами пешеходов. Пыль и вонь автопрома. Вонь преобладает, и, не только автопрома. Вот я иду по ней… по дороге отнюдь не из жёлтого кирпича. Но, Страшилу с соломой вместо мозгов уже подготовили! Набили чучело всякой дрянью… Вложили в голову несколько гнилых программ… Мутные жёлто-пятна фонарей. Мимо меня спешат в свои душные кирпично-панельные клети безликие (фишки?) жирно-ватные обесполенные субъекты городища со скучными быто-физиономиями и заученными движениями биоавтоматического прогресса.

Вспомнил, когда утром уходил, жена сказала купить хлеба. Вайфа… Кто из читателя не в теме, что такое вайфа, я его частенько употребляю, и уже писал не раз: жена – wife’а по английски. По французски – фемм. По'эл? Фемм-ка… Это уже русская транскрипция. С бичугана настрогали костного порошка забатварили вайфу- фемм-ку-козную… Вайфы теперь командуют… Бичуганы с горя и отчаяния жрут тезиво, накачиваются пивасиком, лечат геморрой с простатитом… Все при делах… почти счастливы. Во всяком случае вайфы и те которые не, так считают.

Купил в «Булочной». Буханку ржаного. У мясо-молочного сидели старушки. Торговали овощами со своего огорода. Купил пучок редиски за 25 копеек.

Дома никого не было. Жена в кинотеатре на работе.

На кухне горел газ – четыре конфорки. Пятую газовщики забрали на прошлой недели прочистить модуль. Стояла духота и запах сгоревших продуктов от газа. В форточку подванивало от маргаринового комбината. Маргариновый комбинат для счастливой жизни местных жителей, что расположились конклавами вокруг него, как ложка дёгтя в бочке со счастьем.

Меня это последнее время раздражало. Они не чувствуют, что ли, этот вонизм? Как специально форточку открывают. Всё равно в гнилой атмосфере мегаполиса, во всяком случае в этом месте – хорошего здорового воздуха – вряд ли здесь он присутствует. Хорошо ещё от шинмонтажалавстрой заборзавода не несло горелой резиной. И на этом плиз, плиз ми. Как предъява от битлаков. Над плитой сушилась черная мужская рубашка и белый ручной вязки свитер. И от них подванивало смесью газа и мокрой одежды. Соседи, что ли, уходя забыли выключить. И-ё, так и до пожара недалеко! Вспомнил, как недавно, недели две назад, – дело днём было, – прибежал сосед-алкоголик. Скорее, говорит, выходите на улицу. У Клавдии Петровны (его соседка пенсионерка) загорелся телевизор. Вызвали пожарных. Мы побежали на улицу. По дороге забежали в их квартиру, помогли старушкам дойти до лифта, спуститься вниз. Из первого этажа лаяла собака овчарка. Она целыми днями там сидит, лает в окно, кто идёт к дому. Ничему людей такие ЧП не учат. А телевизор, как выяснилось потом, у старушки загорелся – дым повалил в коридор плотной удушливой массой, и в самом деле мы вовремя свалили, цветной советский типа «Рубин». Юра – бывший уголовник, объяснил, что эти телевизоры – за ними нужен глаз да глаз, если сильно перегреваются вероятен риск пожара.

Выключил три конфорки. На оставшейся разогрел вчерашний суп. Или позавчерашний? Пинда (ззззз! зззззз!) её знает замысловатая сатисфакция! Мелко порезал капусты с редиской. Посолил. Заправил подсолнечным маслом. Салаты мне больше всего нравится есть с подсолнечным маслом. Особенно из помидор, огурцов, и этих.

Только начал есть как в дверь с чёрного хода кто то постучал.

Плять, пожрать не дадут!

Встал, не прожевав хлеб с салатом, откинул железный крючок. Вошла соседка с метлой. Поставила в угол. Потом ступу затащила. Я заметил она с одного бока треснула. В угол тоже. Опять, что ли, на шабаш ведьм летала? Так ещё не время. Шабаш то у них, если мне не изменяет память, у ведьм поздней осенью начинается.

«Чё у вас газ горит? Я пришёл нет никого. Пожара только не хватало!»

«Ой, забыла выключить!»

Села за стол прямо в этом ведьмином платье, в каком летает на метле, я его терпеть не могу, ему лет триста, где только надыбала, как ещё не истлело, но, говорит, волшебное, днём когда она в полёте её в нём никто не видит; ни время, ни моль не берёт, от него запах такой всегда идёт, словно его с мумии сняли из склепа. Ноги босые грязные.

«А ты откуда узнала, что кто то дома?»

«Я когда вынырнула из облаков, увидела как ты через двор шёл.»

Увидела на столе – тарелка с супом.

«Я такая голодная! Супу немного не осталось? Пару ложек!.. Жрать хочу что аж в носу зуд! А то я вчера ничего не приготовила.

«Осталось. Как раз в аккурат пара.»

«Налила супу. Села рядом. Ест. Даже руки не помыла. Сама в каких то перьях. На голове – свалка под Костомарино. Вчера в новостях показывали. Мэра хотят снимать, в городе бардак: грязь, дороги хуже некуда, одна пьянь, шиферный завод на грани банкротства, ЖКХ в плачевном состоянии, чиновники взяточники и, как работники никакие, в силовых структурах взятки и кумовство… Но не в куриных чтобы.

Я тоже ем стараясь не принюхиваться.

Не, она ничё герла. Такая непосредственная… Пизда с ней, что папа – цыганский барон. Беда современной городской женщины – хронический недотрах на протяжении всей жизни. Крыша то и едет! Истерия, полипсихоз, неврастения, нарушение менструального цикла, ожирение, преждевременная дряхлость, онемение конечностей, алкоголизм и т. д. Ещё и поэтесса!.. Поди хуёво! Лишь бы в быту чё-нить делала! Посуду помыла, суп сварила – можешь писать стихи сколько душе угодно! Бог, всё таки, когда слепил женщину из того, что было под рукой, в смысле из ребра Адама, наверное, создал её не для того, чтобы она писала стихи. И не сидела на кухне, шабила (курила) как паровоз, пизду гладила, глядя на пролетающие аэропланы, и мечтая – нет ли там какого еблана подходящего, в смысле принца, вон уже какой то хуила машет, улыбается, может возьмёт замуж? на второй заход на моторе пошёл!.. то есть не это у неё основное занятие! а импотенты в 19-м веке всё извратили, придумали феминисток, точнее суфражисток, те и взялись за дело! вот плоды их деятельности в первые десятилетия миллениума – резко просела вылупляемость киндер-сюрпризов в российской федерации! наши, дураки, всю хуйню готовы перенимать в первую очередь! по сути феминизм, чайлдфри – это бунт белой женщины против Бога, направленный на его копию – гамадрила прямоходящего, пузато-лысого, члено-нестоячего, обжоро-пивососного, пердяще-сопящего, потливо-вонючего. Бабы очнулись от морока – да ну в пизду, сёстры, обслуживать это потное, вонючее, агрессивное уёбище! Которое в женской секс-неваляшке понимает как свинья в апельсинах! Мы и сами с усами! Тем более после такого жёсткого обращения с женщиной, когда появились фабрики в 19-м веке! Да-а-а, бабы! Жестоко вас развели с принцами! «Они войдут и разбредутся, навалят на спину хуйни, и в москоу-сити засмеются, как мы убогих провели…!» (слегка деформировал стихотворение Александра Блока.) Если ещё и спиногрыз есть, то и ему надо сопли вытереть, подгузник сменить, манной кашки сварить: кушай сынок, мама с папой тебя любят! Мама у тебя молодец, поэму написала, может напечатают в «Юности». Что такое «Юность», сынок? Это такой литературный журнал, где печатают всякую хрень… то есть стихи, повести, рассказы преимущественно бездарных и посредственных авторов. Талантливые редко попадаются… даже очень, осмелюсь высказать мысль – редко! Вот может маму напечатают? Дядя Коля сказал, что поэма у меня получается – вещь! Что у меня есть талант… Кто такой дядя Коля? А на прошлой неделе мужчина приходил грузный с животом, с залысинами, маститый критик… Пока ты спал в кроватке он начал маму лапать за тити и писю. Мама прям вся сразу остолбенела от такой непосредственной критики поэмы и, не зная как поступить: дать по рылу дяде Коле, или дать ситуации развиваться дальше, только судорожно сжала ляжки. Дядя Коля ковырнул пальцем в мякоти три раза, запыхтел как бабуин влезший на самку гамадрила, начал брюки расстёгивать, чтобы уж реально вставить абрека, но у него ничего не получилось! Импотентом оказался! Ладно, я потерплю, обещал поговорить с нужным человеком в редакции, может напечатают. На папку всё равно надежды мало! Когда папа придёт? А кто его знает? Может сегодня вообще не придёт! Опять у этой профурсетки зависнет! Ну ладно, не плачь, не плачь, вот игрушка поиграй пока, а маме надо поэму дописать! Такие, примерно, диалоги с ребёнком будут у поэтессы, если она его родит. А папа, будущий искусствовед на полшишки, не сделает съёб к другой поэтессе… или актрисе… на худой конец к художнице…

Раздался звонок по телефону.

Пришлось ещё раз вставать. Вероника так прочно уселась словно задом вросла даже не в стул, а в пол через сиденье и ножки.

– Пришёл? – жена.

– Ну!

– Чего делаешь?

– С Вероникой суп доедаем позавчерашний.

– Не позавчерашний, а вчера я его сварила! Зачем ты её кормишь? Пусть свой варит! Опять ничего не приготовила?

– Ну, это как всегда!

– На шабаш летала?

– А то хуй нет! Кстати, купил у бабки пучок редиски! У «Универсама». Такая вкусная! Крупная! Сочная! Сладкая! Я попробовал… Салату нарезал. Тебе оставить? Получку дали! Прикинь! Я думал не раньше 10-го.