Хочу тебя

– Тебе тоже скоро предстоит. Ох, Танька, посмотрю на тебя тогда. Вот это зрелище будет. М-м-м…

Мама прокашливается.

– Кира? Нет, рано ей ещё, по учёбе пусть думает, не до мальчиков сейчас.

– Мальчиков? – смеётся. – Ей уже не десять, чтобы мальчики, там вопрос про мужиков. Восемнадцать стукнуло, так что лови там. Никто тебя, мать, не спросит, если что. Вот ты наивная!

– Спросит! – настаивает.

Ноги сами прирастают к полу. Медленно оглядываюсь по сторонам и одновременно с этим навостряю уши. Дышу тихо-тихо, претворяясь мышкой и молюсь, чтобы никто из соседей не появился, рассекречивая моё местоположение. Прикусываю губу, сильнее сжимая телефон. Вместо того чтобы убежать в комнату и наконец-то посмотреть, что там пришло, сгораю от любопытства подслушивая.

– Она ничего не скажет, – тянет тётя Надя. – Не те времена сейчас, чтобы с мамкой особо секретничать. Они же… всегда знают, что делать, взрослые, самостоятельные, а как что, сразу тут как тут.

– Скажет, куда она денется, – уверенно возражает. – Моя… ещё не готова. Рано.

– Рано, ага, – продолжает поддевать соседка, – это тебе так кажется, на самом деле, у неё всё есть уже. Лучше расскажи про презервативы ещё раз, чтобы наверняка. А-то принесёт тебе, козочка-розочка, моргнуть не успеешь. И тог…

– Эй! – перебивает зло. – Надь, нет! Если бы у Киры кто-то был, я бы знала.

– Ну, ты Танюх, даёшь. Наивная как будто сама на свиданки не бегала от мамки-то. Что? – издевается. – Никто не достоин твоей девочки? Розочку бережёте?

– Да! Представь себе. Я в неё всю душу вложила. Так что пусть мимо идут! Козлы эти…

– Ты чё! Девка выросла. Всё, мать, забудь.

– Не мели херни! – взрывается. – Кира домашняя девочка. Ей этого ненужно. Рано, понятно?!

– Угу… – тянет ничуть не согласно и дальше подхихикивает.

Прикрываю глаза чувствуя, как проваливается сердце, просто ухает и летит вниз по наклонной. Все эти темы… Сложные они для нас! В плане: что я, что мама – стеснялись жутко. Я – краснела, она – бледнела. Говорила иногда что-то, но так, вскользь скорее. В школе с девочками, если честно, узнала гораздо больше, чем в разговорах с мамой. Неловко нам было, что тут поделаешь. В общем, с подружкой оно как-то проще. Интернет тот же… посмотрела, прочитала, уяснила. Хочешь порно, а хочешь статью прочитай, всё спокойнее и без вылетающего сердечка.

Плотно прикрываю дверь и прижимаюсь спиной. Тётя Надя может быть до крайности бестактной. Вот как сейчас, например. Не может человек удержаться и гадости исподтишка не наговорить. Выдыхаю и переключаюсь на телефон, там уведомление вспыхнуло… мне не нужно гадать кто написал. Я точно знаю кто.

Боже мой, отвечая ему взаимностью в приложении, я как-то не думала, что что-то завяжется. А оно завязалось… Чудодейственная Москва – не иначе. Не знаю, как из простого: «Привет» – у нас образовался бесконечный литературный вечер. Я, в общем, удивлена тому, как он общается… знаки препинания и формулировки грамотные. Все мальчики, а потом и парни, которых я знала, не отличались особыми способностями. Но тут… мало того, что красивый, так ещё начитанный, грамотный, словоохотливый. Только и успеваю улыбку прятать, чтобы мама не поняла, что это вовсе не Лена развлекает третий день подряд…

Каждый наш диалог – маленькое цунами. Волнуюсь – не передать словами как. Несколько раз перечитываю ответные сообщения, чтобы ни дай бог, допустит орфографическую ошибку в тексте… стыдно признаться, но кое-что, проверяю через интернет, потому что опозориться – страшно. Он нигде не ошибся, а я просто сгорю, если случайно напортачу.

Прикусываю губу снимая блокировку экрана.

Мы вчера так и не закончили, поздно уже было, поэтому я своё сообщение написала, а ответа не ждала… Точнее я его ждала… весь день ждала, но первой написать… глупо как-то что-ли. Улыбаюсь – дождалась. Написал! Переживаю внутренний шторм, но ответ пишу с достоинством, выдержав паузу.

«Грозовой перевал – самое романтичное произведение в истории литературы! В нём есть всё: от безудержной страсти Хитклиффа до величия природы. Невероятные чувства описаны. Самые сильные! И не спорь!»

Отправляю и внимательно слежу за экраном. Вижу – прочитано, но Артём не спешит отвечать, чем знатно меня тревожит. Боже, надеюсь я не перегнула с восклицательными знаками… Успеваю несколько кругов по комнате сделать, прежде чем ответ приходит:

«Интересное мнение… ты правда считаешь это романтичным? В плане, как насчёт того, что Хитклифф больше маньяк. Думаешь, он герой-любовник? С его вводными… Не пугай меня, красотка)))»

Задыхаюсь тут же! Да это вызов!!! Да как он посмел! Это же великое произведение, задумка автора… это не просто какой-то дровосек с метой. Бушуя, падаю на кровать животом и удобнее располагаюсь на локтях, чтобы можно было быстро печатать.

«Не маньяк! Он – человек, которого довели до отчаяния. Его чувства – не в равном балансе. Это трагедия, а не просто «любовная история» и всё! Не так однобоко. Да, достаточно тяжело, но не так!»

Закусываю губу, откровенно злясь. Есть ощущение, что он специально ковыряет на эмоции, которые я, как оказалось, вполне могу выплёскивать на малознакомых людей…

Вот же…

Артём отвечает спустя минуту.

«Живёшь эмоциями?»

Хмурюсь, вглядываясь в буквы. Я не знаю ответ на этот вопрос, поэтому:

«Не уходи от темы»

Тут же присылает смеющийся смайлик и печатает:

«Ок, если Хитклифф – эталон мужика, тогда пойду тихонько строить из себя «трагедию вселенских масштабов». Хотя… Подожди, где у меня там старый пиджак, чтобы дождём, ветром пронизанный… Твоему роману нужно как-то соответствовать. М-м-м?»

Начинаю смеяться. Вот же какой. Это почти мило. Почти. Не могу удержаться и отвечаю:

«Всё, я так не играю. Я ему про трагедию, а он…»

«Зачем тебе трагедия? Улыбнись.»

И ещё одно сообщение следом:

«Только нужны доказательства… как я пойму, улыбнулась ты или нет? Пришлёшь фото?»

Эм…

Просьба ставит в тупик. Фото можно… но наш фон. Кручусь по комнате, примеряясь и так, и сяк. В итоге, выбираю фотку из галереи, так и не сделав в режиме онлайн ничего путного…

Отправляю Артёму ту, которую считаю самой удачной из всех. Её мне Лена сделала в Москве. Там такой классный магазин был – весь украшенный огоньками, и я улыбалась во весь рот, так что, под критерии подходит.

Мой собеседник откликается почти сразу.

«Какая красивая. Просто картиночка. Это сейчас?»

Блин… хочется соврать, но в самый последний момент торможу себя и честно пишу:

«Сейчас не могу сделать… Архив.»

«Заставляешь разыгрываться мою фантазию. Ты только из постельки?»

Хихикаю в ладонь, переворачиваясь на спину. Вот же какой шустрый… Смеюсь пока перед глазами не вспыхивает селфи.

Ух ты, блин…

Торможу на нём, разглядывая всего… и чувствую, как сердечко разгоняется… Красивый такой…

Сохраняю фото раньше, чем осознаю это. Просто щёлк и она у меня. Проверяю в галерее, разглядываю ещё раз. Русые волосы, солнцезащитные очки, голубая майка, ракурс сверху вниз на вытянутой руке и улыбка обезоруживающая, такая теплая-тёплая… дыхание перехватывает какая улыбка. Разоружил без боя.

От его комплиментов у меня скулы болят. Как перестать улыбаться?

Не знаю, что написать в ответ, но к счастью, он пишет сам:

«Проветриваюсь.»

Мне отчаянно хочется спросить, где он находится. По фото не могу определить точно, а очень хочется знать где конкретно. Я верю в ниточки, которые притягивают две половинки… И мы точно притянулись друг к другу. Уже выяснили, что у нас один родной город и то, что он учится в Москве. Совсем рядом всё… Хочу продолжить диалог, что-то написать, но не знаю, как правильно подобрать слова. Про книги как-то просто было, а тут…

«Хотел мрачно, но после твое фото – улыбка. Где такая красавица прячется? Почему я не видел тебя раньше?»

Внутри всё расцветает. Ну, как тут не улыбнуться?!

Я читаю слова снова и снова, чувствуя, как щеки пламенем горят. Закусываю губу и печатаю:

«Я не прячусь»

«Увидимся?»

О-о-ох, какой парень шустрый.

«Мы малознакомы»

Артём не уступает, ответ прилетает через минуту:

«Разбиваешь все мои попытки. Окей. Мне нужно встать под твоим окном и кричать что-то вроде: "О, Кира, будь моим светом в бескрайней тьме!" Поможет такое?»

Закатываюсь. Я бы посмотрела, как вытянутся лица наших соседей… Ужас.

«О, будь моим светом…» – это уже какая-то Шекспировская трагедия, но, признаюсь честно, звучит… красиво»

Пока он молчит, я ещё добавляю:

«Ты дебошир?»

Успеваю сделать несколько глубоких вдохов прежде, чем прочитать на экране весьма уклончивое:

«В редких случаях»

И следом второе сообщение присылает:

«Если ты живёшь на пятом этаже, то кричать – предсказуемо. Я лучше прорвусь к тебе как Рочестер. Попробуем такое? Давай, закрой глаза и представь: ночь, гроза, я, весь насквозь мокрый… Открываю дверь и говорю: «Кира, я тут ради тебя. Только ради тебя». Ты бы решила меня отогреть?»

Смущаюсь, даже глаза от экрана отвожу… Но образ из "Джейн Эйр" всплывает в мыслях настолько ярко, что Артём, на мгновение, действительно предстаёт передо мной: растрепанным, промокшим… влюблённым, немного ироничным… идеальным. Но, я тоже умею пошутит, так что:

«С Эйр, поняли, а что насчёт Рудина?»

Несколько смеющихся смайликов заставляют улыбнуться шире.

«Я не настолько хорош… больше мимикой. Могу продемонстрировать это при личной встрече.»

Ох… прикусываю губу. Сбивается ритм… чтобы не делала, всё равно сбоит. Я жду от него этих слов и получив – каждый раз замираю смущённо. Боже мой… как он так умеет, а?!

«Ну же, красавица, дай мне шанс. Сегодня вечером, как тебе? Увидимся? Хитклифф бы точно предложил что-то такое.»

Набираю ответ, стараясь выглядеть уверенно.

«Не боишься, что я буду с блокнотом и начну мучить цитатами?»

«М-м-м… уже предвкушаю. Но и ты приготовься, малыш, я могу проверить какая ты у нас Бронте или Остин»

Ого… Прячу улыбку в ладони.

Меня в жар кидает. Вдыхаю медленно, но сразу на весь объём лёгких. До самого упора, чувствуя лёгкое головокружение… у меня от его слов даже пальцы покалывает.

Скрип двери, резкий выдох и воображение рассыпается крошкой у ног.

Мама настолько внезапно врывается в моё уединение, что я теряюсь под недоверчиво прищуренным взглядом. Вскакиваю, телефон прячу, майку дёргаю. Она молчит, но… какая-то трещина, между нами, всё-таки образуется. И разговор в кухне только добавляет перца… Хочется сказать и не прятаться… но как?

Сминаю край майки и оставляю всё так как есть. Пусть останется между мной и им. Пока вот так.

Натягиваю улыбку, пытаясь замаскировать неловкость. Мама не комментирует, проходит к столу, раскладывает пакетики с заваркой в специальную подставку. Немного хмурая и недовольная. Видимо тётя Надя постаралась на славу.

Убираюсь в шкафу, мою полы и весь день посвящаю борьбе с собой. В какой-то момент так измучиваюсь, что готова прям так взять и сказать, но мама отвлекается на коллегу… Они что-то обсуждают по работе, смеются, спорят… потоптавшись рядом, понимаю: не до меня. Приходится оставить эту идею. Значит, не время ещё. Расцениваю это как знак с выше.

Артём больше не пишет, последнее что было – мой мягкий отказ. Этот парень безумно приятен и симпатичен, но встреча в живую… С одной стороны так хочется, с другой… я его совсем не знаю. Опыта общения с мужчинами у меня очень мало. Последний раз ухаживал Матвей… но там больше пары походов в кино не случилось, а наш сосед Виталя так и вовсе перестал обращать внимание, толи повзрослел, толи я разочаровала.

Ближе к вечеру сажусь за бисер, сегодня мне не звонил…так что – свободна. Хотя работа сдельная и она, настолько непостоянная, что и работой назвать сложно. Присаживаюсь у окна в уголочке и раскладываюсь. Раньше мама покупала готовые макеты, примерно лет до пятнадцати, потом я научилась рисовать эскизы сама. Бисероплетение вошло в мою жизнь класса с третьего. Мама работает в цехе швеёй и у меня просто не было шанса выбрать другое хобби. Правда, шить я тоже пыталась, но не сложилось, а вот вышивать – очень даже.

У меня много чего есть, целая коллекция: разные пакетики с пайетками, бусинами, бисером, искусственными камешками, обычные и армированные нитки, ножницы, набор иголок с цветными ушками. В общем, когда решу, что больше не хочу этим заниматься, то смогу продать за хорошие деньги. Насобирала я от души за эти годы и научилась тоже многому. Например: я знаю, что для обычной вышивки схем нет, но можно перенести любой рисунок на основу и вышивать, а вот для канвы – схема нужна.

Я и плетение пробую внедрить, но как-то не очень идёт… С вышиванием лучше получается. Со временем всяких украшений и картинок стало настолько много, что пришлось выкидывать, а потом соседка предложила их продавать… и вот так у меня появилась страничка в социальной сети, где за копейки уходили и уходят по сей день: фенечки, фигурки животных, брелоки, кулоны, украшения на одежду и картины в рамах. Я много делаю. Когда волнуюсь всегда в руки беру – так успокаиваюсь. Перед ЕГЭ сделала семью из зайцев. Стоят сейчас – смотрят на нас с полочки над кроватью.

И сейчас села, глупо улыбаясь вспоминая нашу переписку. И я так сильно увлекаюсь, что миллион сообщений от подруги, вижу далеко не сразу. Лена заваливает скринами своей переписки с Егором, комментирует их и следом присылает новую порцию. Минут через пять в руки беру и… ахаю. Пробегаю глазами, не отрывая рук от работы, но как только Лена появляется в сети и видит, что я просмотрела сообщения – звонит. Вот же неугомонная.

– Нет, ну ты видела? Видела?! – кричит.

Выхожу из комнаты в общий коридор. Мама смотрит телевизор и моя болтовня, особенно под её ухом – чаще раздражающий фактор, поэтому лучше в общий с соседями, те давно внимания не обращают на то, как я облюбовываю подоконник, весело болтая с подругой по несколько часов.