Заложники судьбы

– Что ты об этом думаешь? Или считаешь, что я потерял рассудок?

«Законник» провёл ладонью по шее.

– Я всегда был уверен, что за каждым из нас стоит некая сила, которая помогает извлекать из жизни полезный опыт. Эта сила строго следит за тем, что предписано человеку. Если он отклоняется от плана, она сначала ненавязчиво напоминает ему, но если он не реагирует, то усиливает нажим. В жизни такого человека начинают происходить серьёзные неприятности. Если же даже здесь он продолжает игнорировать волю судьбы, она сдаётся и… – «законник» провёл большим пальцем по горлу. Именно поэтому погибли твои друзья и не удался план побега – у тебя отобрали всё, что могло отвлекать от твоей основной задачи, и одновременно показали, где твоё место.

«Законник» поднял голову и посмотрел Трою в глаза.

– Однако, судя по всему, это было последнее предупреждение. Если ты и сейчас не извлечешь правильных выводов, то у неё не останется ничего другого как…

Он замолчал и вновь опустил глаза.

– Для чего?! Для чего я нужен им здесь?

– Не знаю. На этот вопрос можешь ответить только ты и время.

Трой внимательно изучал «законника».

– Никогда бы не подумал, что кто-нибудь из братства настолько глубок. Как ты, веря в подобные вещи, оказался здесь и за столько лет даже не попытался перебраться в более приличное место?

«Законник» слегка улыбнулся и посмотрел на Троя тёплым взглядом.

– Возможно, в своё время жизнь, как и тебе, намекнула, что моё место именно здесь.

На несколько секунд они оба замолчали.

– Как погибли твои друзья? – наконец спросил «законник».

– В пещере нас ждали. Они были прекрасно осведомлены, когда мы должны явиться.

– Как же тебе удалось вырваться из боя невредимым?

– Из боя?! – цинично усмехнулся Трой. – Это больше походило на истребление. Но самый главный вопрос – откуда они узнали?

Трой на мгновение задумался и усмехнулся.

– И что ещё интересно, с ними был тот щеголь с пристани – Рауль де`Вердер.

– Ты с ним познакомился?

– Это меньшее, что можно сделать по отношению к тому, кто сохранил тебе жизнь.

Трой перевел взгляд на окно и принял задумчивый вид.

– Я думаю, нас сдала эта гнида, принесшая сундук, иначе и быть не может. Как только встану на ноги, отыщу эту мразь и заставлю ответить за всё.

«Законник» наморщил лоб.

– Не забывай, твой новый друг теперь знает, кто ты и, если встретитесь, всё может закончиться плачевно.

– Только если для него, – произнес Трой с легкой усмешкой. – Хотя ты прав, этот вопрос тоже необходимо решить. Не хочу постоянно оглядываться.

Трой хищно сузил глаза.

– В конце концов, я его предупреждал, так что пусть пеняет на себя.

– Надеюсь, мысли о побеге отпали? – с тревогой поинтересовался «законник».

– Ты же сам сказал – судьба решила, что моё место здесь, а, судя по всему, противиться ей глупо и опасно.

По лицу Троя промелькнула тень смятения.

– Раз уж мы настолько разоткровенничались, хочу быть предельно честным… Я понятия не имею, что делать дальше и как воплощать в жизнь то, о чём наплёл вчера. Может, лучше оставить всё как было при Олафе?

– Нет! – резко отрезал «законник». – Я так не думаю, и тот факт, что ты жив и занял его место, лишь доказывает это. Нести перемены и ломать старые устои всегда страшно, но тот, кто пренебрегает необходимостью обновления, рискует быть выкинутым на помойку истории. Если выпадает шанс что-то изменить, пользуйся им, ибо он появляется не просто так. Вся история человечества – это непрерывное движение вперед, в противном случае скатишься к деградации и закончишь, как Олаф.

– Не уверен, что до конца тебя понял, но ты меня убедил.

«Законник» встал и с серьезным выражением лица подошёл к окну.

– Что для тебя братство?

Трой растерялся, поскольку никогда не размышлял о своей жизни с философской точки зрения, а сейчас он прекрасно понимал, что «законник» ждёт от него именно глубокого ответа.

– Сказать по правде, никогда не задумывался об этом. Наверное, то же, что и для остальных – жить в своё удовольствие, не беспокоясь о будущем и наслаждаться текущим моментом, беря от жизни все.

– Именно таким оно и задумывалось, пока Олаф и его приспешники не подмяли все под себя.

– Разве братство – это не обычное объединение пиратов, для более безопасного разбоя?

«Законник» печально встряхнул головой.

– К этому всё скатилось, к огромному сожалению. Изначально это место было пристанищем для всех свободных духом, не желающих жить по указке правительств и навязанных правил. Здесь они создавали свои законы, свою правду, основывающуюся на принципах совести и справедливости.

Трой пристально посмотрел на «законника».

– Не могу ничего гарантировать, но обещаю, что даже ценой собственной жизни, сделаю всё зависящее, чтобы вернуться к нашим истокам.

В этот момент в дверь постучали, и в комнату вошёл доктор. Он тут же заметил, что повязка Троя пропитана свежей кровью.

– Я смотрю, мои рекомендации касательно полнейшего покоя не возымели успеха.

Трой замялся как ребёнок, застигнутый при шалости.

– Извини док, это вышло случайно.

– Голубчик, если вознамерились покончить с собой, то просто так и скажите, не стоит отвлекать меня от серьёзных дел.

– Этого больше не повториться, – извиняющимся тоном произнёс Трой.

– Хорошо, но учтите ещё один подобный фокус, и пусть вас спасают ваши головорезы.

– Договорились, – с лёгкой улыбкой произнёс Трой.

«Законник» не спешно подошёл к двери.

– Я распоряжусь, чтобы тебя снабдили всем необходимым, и пришлю Вилли, дабы наш великан не скучал, да и мне будет спокойно, что рядом есть кто-то с мозгами.

– Я смотрю, эту гориллу многие недолюбливают, – произнёс доктор, едва за «законником» закрылась дверь.

– Мне казалось, мы уже обсуждали это в прошлый раз, – холодно ответил Трой.

Доктор, не желая вызывать недовольство Троя, быстро сменил тему.

– Давайте посмотрим, к чему привело ваше безрассудство.

С этими словами он осторожно срезал повязку. Рана действительно немного разошлась, но не настолько, чтобы представлять серьезную опасность. Доктор повторно обработал ее и наложил свежую повязку. Пока он занимался своим делом, Троя не покидало ощущение, что доктор хочет о чем-то поговорить, но не решается начать.

– Я думаю, если вы будете соблюдать постельный режим, через пару дней сможете самостоятельно передвигаться без риска рецидива, – произнес доктор, собирая свой саквояж. Однако сборы проходили настолько неспешно, словно он искал предлог задержаться.

– Выкладывай док, я же вижу, у тебя ко мне какое-то дело, – спокойно вымолвил Трой.

Доктор на мгновение остановился, словно решая, стоит или нет, затем выпрямился и обернулся к Трою.

– Каковы ваши дальнейшие действия как руководителя братства? Я имею в виду, есть ли у вас политика, или программа, в соответствии с которой вы планируете выстраивать свое правление?

Трой рассмеялся

– Док, я не королевский вельможа, чтобы разрабатывать политику, или строить программы. Честно говоря, я даже не представляю, что будет завтра, а уж тем более через пару недель.

– Отсутствие опыта – не порок, гораздо хуже отсутствие желания учиться. А люди, способные поделиться необходимыми навыками, всегда найдутся, – сухо ответил доктор.

Трой с подозрением посмотрел на него.

– Что вы хотите сказать, док?

– Лишь то, что мир велик и богат на отзывчивых людей, готовых всегда прийти на помощь, – деловито закончил он и захлопнув свой саквояж, поспешил откланяться.

Трой откинулся на подушку. Было очевидно, что док пытается вовлечь его в какую-то игру, но что это за игра, каковы ее правила и кто еще в нее играет только предстояло выяснить.

«Как бы то ни было, интрига всегда интереснее монотонной рутины», – пронеслось у Троя в голове.

На этом его силы иссякли, и он погрузился в сон.

Новые знакомства

Весь следующий день, после разговора с «мистером суровость», Рауля одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, он понимал, что был резок со своим старым другом. С другой стороны, волна новой жизни, которая все сильнее захватывала, убеждала в правильности данного поступка и настойчиво диктовала как можно скорее выйти из тени «мистера суровость». Разрастающееся эго также нашептывало о необходимости заявить о себе, особенно сейчас, когда за спиной появился такой могущественный покровитель, как граф. Чем дольше Рауль размышлял об этом, тем сильнее утверждался в правильности своего решения. Но все же совесть настойчиво требовала, чтобы он объяснил свой поступок старому ворчуну, только на этот раз более мягко.

Подойдя к двери его комнаты, Рауль осторожно постучал. Дверь была слегка приоткрыта, но он не решался войти без приглашения.

– Войди, – раздалось изнутри.

Рауль осторожно ступил в комнату и присел на край кровати. Несмотря на уверенность в правильности своего решения он почему-то испытывал детскую неловкость. Чтобы скрыть смущение, он повернулся к окну и устремил взгляд в небо.

– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил Рауль, не отрывая глаз от окна.

– Гораздо лучше, еще пару дней, и буду как новенький.

– Послушай, – продолжил Рауль, наконец повернувшись в его сторону, – вчера я был резок, если не сказать больше. Я понимаю, что с моей стороны, особенно по отношению к тебе, такое поведение – это сверх черной неблагодарности, но я…

– Малыш, перестань, – спокойно перебил его «мистер суровость». – Я не капризная барышня. Почти всю ночь я думал над твоими словами, и ты абсолютно прав. Жизнь здесь сильно отличается от тепличных условий Парижа и требует самостоятельности и жизненного опыта, который можно получить только через пробы и ошибки, от которых я тебя всячески пытался оберегать…

«Мистер суровость» на мгновение запнулся.

– В конце концов, я не вечен, и однажды ты останешься один. Эта мысль открыла мне глаза, какое страшное преступление я совершил по отношению к тебе – украл возможность быть собой и достойно подготовиться ко встрече с жизнью.

«Мистер суровость» сжал губы.

– Если сможешь, прости за это.

Рауль прильнул к нему и бережно обнял.

– Прекрати, о таком воспитании можно только мечтать. Я обязан всем своим успехам исключительно тебе.

Рауль мгновенно ощутил, как счастье, в самом широком его проявлении, начинает овладевать всем его существом, поскольку единственная душевная заноза, подтачивающая сердце, была успешно извлечена.

– Пока будешь прохлаждаться, – с улыбкой произнес Рауль, отстраняясь от него, – я навещу наш корабль и посмотрю, как продвигается ремонт.

Рауль встал и направился к выходу, но возле двери остановился и бросил тревожный взгляд на «мистера суровость».

– С тобой точно все в порядке?

– Проваливай, пока я не запустил в тебя чем-нибудь, – изобразив напускное негодование ответил больной.

Рауль добродушно улыбнулся.

– Кстати, на обратном пути хочу наведаться в таверну, может тебе взять что-нибудь?

«Мистер суровость», приподняв правую бровь.

– Бутылочку вина?

Рауль погрозил ему кулаком.

– До выздоровления даже не мечтай.

С этими словами он спустился вниз и вышел на улицу.

Солнце находилось в зените, стоял ясный, погожий денек. На душе у Рауля было радостно и спокойно. Впервые за последнее время он был полностью расслаблен, возможно, сказывалось отсутствие гнетущего ожидания чего-либо, а возможно, устранение всех недосказанностей с «мистером суровость». Впервые с момента прибытия, Рауль был предоставлен сам себе, его не ждал граф, или необходимость что-то решить, поэтому он намеревался этот день всецело посвятить себе. Внутреннее состояние чудесным образом окрашивало обстановку вокруг: прохожие казались безумно милыми и приветливыми, атмосфера острова – упоительной, а жизнь – прекрасной. В таком расположении духа он добрался до верфи, расположенной в самом конце бухты на приличном удалении от города. Среди остовов и шпангоутов строящихся кораблей, он сразу заметил «Везучий», который отныне имел полное право называть своим кораблем. Рауль осмотрел его с некой смесью изумления и раздражения. Создавалось впечатление, что рука мастера еще ни разу не прикасалась к нему. Рауль тут же разыскал старшего мастера и бесцеремонно излил на него все свое негодование.

– Извольте объяснить месье, как это понимать?

На лице его собеседника отразилось искреннее недоумение.

– Для начала позвольте представиться – Мишель Ландрагон, главный корабельный мастер его величества в здешних краях. И смею предположить, что один из лучших в местных водах.

Рауль сконфуженно опустил глаза.

– Прошу прощения – Рауль де'Вердер, капитан этого судна, – гордо произнес он, указывая в сторону «Везучего». – Признаюсь, я ожидал увидеть, что работа кипит, а здесь еще и конь не валялся.

– Ах вот оно что, – протяжно, но спокойно ответил его собеседник, стряхивая стружку с рукавов. – Как вы могли заметить, работы у меня очень много, а толковых рабочих рук не хватает. Поэтому прошу вас оставить своё недовольство при себе и не отвлекать от работы.

Только сейчас Рауль смог внимательно рассмотреть своего собеседника. Это был молодой человек не старше 23 лет, среднего роста, худощавого телосложения, с кудрявыми светлыми волосами и голубыми глазами. От него, как из-под крышки кастрюли с закипающей водой, брызгало юношеским максимализмом, что, как показалось Раулю, свидетельствовало о неиссякаемой внутренней энергии. Несмотря на всю строптивость и не самое удачное начало знакомства, он сразу вызвал симпатию Рауля и смог расположить к себе. Рауль не мог понять, что именно привлекло его – открытость, или не боязнь отстоять свою точку зрения, но одно он знал наверняка – подобный тип людей не способен на подлость и лицемерие.

Рауль моментально остудил свой пыл и сделался тактичным.

– Рад знакомству, признаюсь, несколько удивлён, что в столь юном возрасте вам удалось освоить такое сложное ремесло и занять подобное положение.

– Моё удивление было ни меньше, когда я узнал, что вы капитан, – ответил Мишель с улыбкой.

Рауль звонко рассмеялся.

– Независимо от того, были ли это остроты, или комплименты думаю, можно заканчивать с ними.

– Безусловно, – так же улыбаясь, ответил Мишель.

От проницательного сознания Рауля не ускользнуло, что молодой кораблестроитель также проникся симпатией к нему. Между молодыми людьми мгновенно воцарилась атмосфера простоты и непринуждённости, в которой рядом с совершенно незнакомым человеком начинаешь чувствовать себя как рыба в воде.

– Прошу прощения, если проявил бестактность, я здесь человек новый…

– Да брось, – уже по-свойски обратился к нему Мишель. – Если бы ты знал, что я привык здесь выслушивать, то даже не стал бы забивать голову.

Рауль широко улыбнулся.

– Обязательно учту на будущее.

Мишель бросил в сторону торопливый взгляд.

– Извини, работы и правда много. Если заглянешь через пару дней, тогда буду готов обсудить твой корабль. Идет?

– Видимо, особого выбора у меня нет, поэтому с удовольствием принимаю твое предложение.

– Тогда до скорого, – озорно улыбнувшись, произнес Мишель, и они попрощались.

Покинув верфь, Рауль отправился в таверну. Всю дорогу он размышлял о том, как сильно изменилась его жизнь. Один день здесь был насыщен событиями и новыми знакомствами, способными заменить целый год жизни в Париже. Конечно, там у него тоже завязывались знакомства, но они не шли ни в какое сравнение с теми необычными персонажами, с которыми судьба сводила здесь. Там, все как один были похожи друг на друга: те же темы для разговоров, те же интересы, тот же однотипный досуг, будто их всех выпустили под копирку. Тут же совершенное иное дело, один только граф чего стоил.

Когда он приблизился к таверне, в нос ударило широкое разнообразие ароматов, и Рауль почувствовал, насколько сильно проголодался. В радостном предвкушении он толкнул дверь и вошёл. Однако надеждам на спокойную трапезу в уединении не суждено было сбыться – внутри от количества посетителей жизнь била ключом. Бросив беглый взгляд по сторонам, он с сожалением заметил, что свободных столов нет, а присоединяться к незнакомым людям его закрытая натура категорически отказывалась. Оставалось лишь взять заказ с собой и поесть дома. Такой вариант ему не очень нравился, поскольку он истосковался по горячим блюдам, а путь домой гарантировано остудил бы их пыл, но другого выбора не было. Направляясь к стойке, он совершенно случайно бросил взгляд в глубь зала и с удивлением заметил Мэрдока за дальним столом. Тот сидел в полном одиночестве, а его единственной компанией была кружка. Отсутствие приборов и каких-либо блюд на столе натолкнуло Рауля на мысль, что он здесь явно не для утоления голода. Его мрачная личность настолько колоритно выделялась на фоне общей атмосферы беззаботной праздности, что не заметить его было сложно. Сохраняя верность своему стилю, он был в чёрной шляпе, сдвинутой на лоб, что не позволяло определить, куда направлен взгляд. По этой причине Рауль даже не знал, заметил его Мэрдок или нет. Несколько секунд он продолжал в нерешительности стоять на месте.

«Подойти или нет? А что, если он кого-то ждёт?» – вертелось у Рауля в голове.

Урчание в животе подтолкнуло к действиям. «Ладно, в крайнем случае просто поприветствую, если пойму, что моё присутствие нежелательно, то удалиться никогда не поздно», – заключил он.

В этот момент кто-то окликнул его.

– Эй, ты определился?

Рауль быстро обернулся. Из-за стойки на него смотрела молодая и очень хорошенькая девушка. На вид ей было не больше 20 лет, она источала свежесть и первозданную красоту, неиспорченную современными веяниями и модами больших городов, что бывает возможным встретить только в глубокой провинции. Рауль с первого взгляда был очарован ею. Это не было увлечение, испытываемое мужчиной к женщине, а скорее тот трепет, который овладевает ценителем искусства, когда на глаза попадается настоящий шедевр.

Она была типичной представительницей сельского уклада, источая природное естество. Щеки пылали натуральным румянцем, а пухлые губы и наполненность женских форм указывали на натуральный рацион питания. Вместе с тем её даже близко нельзя было назвать не то что полной, а даже плотной, это была живая смесь «кровь с молоком», лишённая всего лишнего, но награжденная всем необходимым для привлекательности женской фигуры. Единственное, что омрачало это великолепие, была лёгкая опухлость под её изумрудными глазами, свидетельствующая не об одном часе, проведённом в слезах, а общий штамп печали на лице лишь подтверждал эту догадку.

– Прошу прощения? – максимально деликатно произнёс Рауль.

– Ты будешь заказывать или как?

– Ах вы об этом, – мягко произнёс Рауль, обаятельно улыбнувшись. – Для начала бутылку вина, а там видно будет. Я подсяду к своему другу, – помявшись произнёс Рауль и указал головой в сторону Мэрдока.

– Это ваш друг? – подозрительно спросила девушка.

– Что-то не так?

– Да нет, просто он бывает довольно часто, ни с кем не общается, сидит всегда один и кроме рома ничего не заказывает. Сказать по правде, он изрядно меня пугает, и если бы не вы, то я бы билась об заклад, что у него не может быть ни друзей, ни семьи, ни вообще кого-либо.

– Вы сгущаете краски, мадмуазель…?

– Софи, – печально ответила девушка.

– Весьма опрометчиво делать негативные выводы о человеке только по причине его отличия от остальных. Если судьбе будет угодно, вы сможете убедиться в этом на моем примере, – с широкой улыбкой произнес Рауль. – Я пойду поприветствую своего приятеля, а вы, будьте любезны, подать вино к нашему столу.

– Не беспокойтесь.

Рауль еще раз улыбнулся и направился к Мэрдоку.

– Не возражаешь, если составлю компанию? – дипломатично поинтересовался Рауль, подойдя к столу.

Мэрдок жестом руки указал на свободные места.

– Извини, сам не люблю, когда нарушают уединение, но все столы заняты. Обещаю, как только прикончу жаркое, сразу верну тебя в объятия одиночества.

– О чем это вы так мило ворковали? – с какой-то странной заинтересованностью спросил Мэрдок.

Рауля удивило подобное любопытство, но он не подал вида.

– Обсуждали детали моего заказа и… тебя.

– Меня?!

Рауль заметил, как невозмутимый и хладнокровный убийца пришел в замешательство. Он не верил своим глазам. Неужели эта безжалостная машина смерти способна испытывать трепет? Означает ли это, что даже ему свойственны чувства и симпатии, или это лишь плод воображения?

В этот момент подошла Софи с заказом Рауля, и последние вопросы были сняты. Мэрдок буквально вжался в скамью и склонил голову вниз, насколько это позволял подбородок, а его тело проняла легкая дрожь. Очевидно, это вводило ни о чем не догадывающуюся Софи, в состояние глубокой неловкости, поэтому она поспешила вернуться за стойку. Проходя мимо одного из столов, где изрядно подвыпившая компания из пяти человек что-то отмечала, она остановилась и сделала им замечание, поскольку те начали бить посуду. Один из них, сидящий у прохода, взял Софи за руку и силой увлек за стол, не смотря на ее протест и сопротивление.

– Да ладно, цыпа, хватит портить веселье, лучше разбавь наше мужское общество.

Его товарищи разразились омерзительным смехом и отпустили несколько вульгарных высказываний. Софи постаралась высвободиться, но удерживающий ее верзила обхватил за талию и еще сильнее прижал к себе.

– Что ты как ретивая козочка, или наше общество тебе не по душе? Тогда может это изменит твое мнение?

Он достал из кармана слиток золота и небрежно швырнул на стол.

– Ну, мы поднялись в твоих глазах? – произнес он с вульгарной усмешкой.

Софи тщетно пыталась высвободиться.

– Пустите, прошу, меня ждут посетители.

– Какого черта, когда мы здесь отдыхаем, остальные могут отправляться к дьяволу.

В этот момент Мэрдок встал из-за стола и подошел к разбушевавшейся компании.

– Мне кажется, мадмуазель довольно четко обозначила свою позицию и не намерена пребывать в вашем обществе.

Верзила высвободил руку, которой удерживал Софи, и поднялся со своего места. Софи воспользовавшись моментом, выскользнула и удалилась на безопасное расстояние. Тем временем верзила извлек из-за пояса кинжал и злобно воткнул в стол. Оружие, безусловно, было гордостью хозяина, поскольку имело незаурядный вид и форму лезвия в виде волнистой линии. Но основной изюминкой являлась рукоять, в основании которой красовался крупный рубин первоклассной огранки.

– Взгляни на это, мой дорогой «Дон Жуан»! Ты даже представить не можешь, сколько крови пролил этот красавец, особенно таких выхолощенных франтов, как ты. Поэтому проваливай, пока не пополнил его коллекцию.

С этими словами он замахнулся, намереваясь ударить Мэрдока кулаком, но тот быстро среагировал и уклонился. В результате стремительного маневра шляпа слетела с его головы, открыв присутствующим все "прелести" его лица.

Друзья верзилы разразились громким смехом.

– Ну и уродец же ты, дружок! Да, похоже, с «Дон Жуаном» я погорячился. Давай, черепашка, прячь свое поганое рыльце обратно в панцирь и топай отсюда.

Рауль, предвидя неизбежное кровопролитие, вскочил из-за стола и направился к Мэрдоку. Но тот, к его удивлению, поспешно поднял шляпу и охваченный волнением, выскочил на улицу.

Вся компания проводила его громким улюлюканьем и хохотом, после чего стала вести себя еще развязнее, начиная задирать всех окружающих. Никто из посетителей таверны даже не пытался образумить их, и Рауль не мог понять, почему – из-за страха, или полнейшего равнодушия. Тем временем, верзила, наслаждаясь сладким чувством вседозволенности, решил зайти еще дальше. Заметив, что Софи одна и абсолютно беспомощна, он направился к ней, намереваясь продолжить свое хамское поведение.

Прочитав его намерение, Рауль стремительно преградил ему дорогу, обдав холодным пронзительным взглядом. Верзила остановился и слегка оторопел от неожиданности и того эмоционального напора, который исходил от глаз Рауля. Это был взгляд настоящего убийцы, не просто мясника, а хладнокровного и циничного психопата, способного одним лишь взором приводить жертву в исступление.

– Сядьте! – тихо, но властно произнес Рауль. Верзила, к удивлению Софи и всех окружающих, выполнил его просьбу и плавно опустился на свое место. Его товарищи притихли и с удивлением наблюдали за тем, что будет дальше. Было очевидно, что верзила является их лидером, и по его реакции они пытались определить, как им следует себя вести.

– Вы сейчас же закончите свою трапезу и немедленно покинете это место, – холодным тоном проговорил Рауль.

Верзила, видимо, пришел в себя и уже собирался высказать Раулю куда тому стоит направиться, одновременно потянувшись за своим кинжалом, но Рауль с невозмутимым спокойствием склонился к нему и положил руку поверх его ладони, не позволяя дотянуться до оружия.