Заложники судьбы

– Это все?

– Да.

– Второй раз он безуспешно пытается убить тебя. Будь я фаталистом, то счел бы это знамением.

– Какого рода?

– Как минимум, указывающим что ваша встреча не последняя.

Граф сосредоточил лицо, очевидно усиленно размышляя.

– Губернатор будет сильно разочарован нашими результатами.

Рауль ощутил себя шкодливым котенком, пойманным за справление нужды в хозяйские тапки. Сама мысль, что губернатор узнает о его провале, ввергала в состояние дикого ужаса. После блестящего успеха на «Везучем» Рауль рассчитывал только на череду взлетов в своей карьере, и вот такое неприятное пятно, которое бросает тень на его честолюбивые замыслы.

– Может не стоит информировать губернатора об этом деле? – робко предложил Рауль.

Граф, откинув голову, прикрыл глаза.

– Ты понимаешь, как это будет выглядеть, если он узнает, что я сокрыл эту информацию?

– Прошу прощения, я лишь хотел предложить попытаться исправить ситуацию и позже представить губернатору результаты наших усилий.

– Ты надеешься поймать этого Троя?

– Я не могу дать обещаний, но я сделаю все возможное и даже больше.

В этот момент дверь без всякого предупреждения распахнулась, и внутрь вошел Мэрдок. Он был во всем черном и как обычно надвинутой на лицо шляпой. Не обращая внимания на Рауля, он стремительно приблизился к графу и что-то прошептал на ухо. Полученная информация, похоже, сильно озадачила последнего, поскольку он заложил руки за спину и в задумчивости начал неторопливо расхаживать по кабинету.

Рауль отметил, что подобное поведение свойственно графу в моменты напряженной умственной деятельности, или в моменты ярких эмоциональных переживаний, как тех, что он видел на балконе.

Мэрдок, воспользовавшись паузой, обернулся и коротко кивнул Раулю. Рауль ответил тем же. Наконец граф остановился и бросил взгляд на сундучок, который Рауль принес с собой.

– Что в нем?

– Мы не знаем, ключа нет.

– Вскрой его, – обратился граф к Мэрдоку.

Мэрдок взял сундучок со стола и вышел из помещения.

Едва они остались одни, граф вновь пристально посмотрел на Рауля.

– Похоже, у судьбы и впрямь особые планы на вас двоих.

– Вы про что? – обескураженно спросил Рауль.

– Олафа больше нет. Догадайся, кто занял его место?

– Вы же знаете, я здесь человек новый и еще не знаком с местными головорезами.

– Ну одного-то ты уже знаешь.

Рауль ошарашенно открыл рот.

– Вы хотите сказать, что Трой…?

– Именно.

Граф не сводил глаз с Рауля.

– Тебя так сильно взволновала эта новость, или есть что-то еще?

Рауль в очередной раз был поражен тем, насколько легко графу удается считывать его.

– Да, это так, – помявшись, начал Рауль. – Видите ли, с момента прибытия со мной происходит что-то, природа чего мне непонятна, и это обстоятельство меня пугает. Я сильно и быстро меняюсь, причем настолько сильно и стремительно, что не успеваю замечать этот процесс, а лишь констатирую результаты произошедших изменений. Но самое тревожное, я не могу понять, рад я этим переменам, или нет. С одной стороны, моя личность превращается в нечто более цельное и самостоятельное, но с другой я становлюсь еще более замкнутым, циничным и грубым. Понимаю, как бредово все это звучит, но мне почему-то казалось, что именно вы можете пролить свет на суть происходящего.

По губам графа скользнула легкая улыбка.

– Гусеница превращаться в бабочку.

Лицо Рауля изобразило полнейшее недоумение.

– Простите?

Граф вновь заложил руки за спину и, слегка опустив голову, принялся шагами мерить пространство.

Прежде чем гусеница превратится в прекрасную бабочку, ей необходимо пройти долгий и тяжелый путь трансформации. В этот период она очень уязвима и, самое печальное, даже не догадывается о том, какой потенциал в ней заложен. Но стоит ей преодолеть все тяготы и опасности своего пресмыкающегося существования, происходит настоящее чудо, и из невзрачного существа мы получаем образец грациозности и красоты.

Граф на мгновение остановился и задумался, словно подбирая подходящие слова.

– Возможно во Франции окружающая обстановка и обстоятельства не давали тебе полностью раскрыть свой потенциал, и ты был заложником сценариев, которые писали для тебя другие люди. А здесь «нечто» позволило расправить крылья.

Рауль пристально посмотрел на графа.

– Или «некто»?

Граф спокойно выдержал его взгляд.

– Мы далеко ушли от событий в пещере.

Рауль тут же сник.

– Я готов понести ответственность. Понимаю, что это не вернет ваших людей, но я…

– Прекрати, – резко оборвал его граф. – Вспомни, что я говорил про оправдания. И потом, глупо горевать о шакалах, когда приобретаешь льва.

Разговор прервал Мэрдок, как и в первый раз, бесцеремонно ввалившийся в кабинет, держа в руках сундучок Троя. Замок был взломан. Едва он поставил его на стол, граф тут же откинул крышку.

– О, как интересно, – задумчиво произнес он.

Внутри находились золотые монеты французского двора.

– Губернатор вернулся? – обратился граф к Мэрдоку.

Тот отрицательно покачал головой. Граф захлопнул крышку и обернулся к Раулю.

– Как себя чувствует твой слуга?

Рауль был растерян столь резким переходом.

– Спасибо, ему уже гораздо лучше, думаю, через пару недель он будет полностью в норме.

– Отлично, ты хотел поймать своего нового дружка, теперь это будет чертовски сложно, но я постараюсь тебе помочь. Отсутствие губернатора освобождает меня от необходимости посвящать его в наш маленький секрет, а чуть позже в этом может отпасть всякая необходимость. Ступай, чуть позже я свяжусь с тобой, а пока что мне нужно подумать.

Рауль попрощался и оставил графа с Мэрдоком наедине.

Вернувшись домой, Рауль застал доктора, который сидел на кровати «мистера суровость» и мирно беседовал со своим пациентом.

– Спасибо, я очень благодарен за то, что предоставили возможность пообщаться с графом.

Доктор встал с кровати и обернулся к Раулю.

– Ну что вы, молодой человек, сущие пустяки. Как я уже говорил, через пару дней я вновь вас навещу, а пока что полный покой, побольше пить и по возможности исключить тяжелую пищу. До скорой встречи господа.

Он откланялся и удалился.

«Мистер суровость» выглядел гораздо лучше и бодрее по сравнению с тем жалким зрелищем, кое он являл из себя накануне. Едва доктор оставил их, Рауль тут же ощутил на себе его цепкий взгляд.

– Выкладывай, я вижу тебе удалось узнать что-то интересное.

Рауль присел на кровать.

– Олафа больше нет.

– Если бы ты не говорил об этом с таким мрачным лицом, то я счел бы это хорошей новостью.

– Угадай, кто занял его место?

– Понятия не имею.

– Наш призрак.

Обычно хранящее полную эмоциональную непроницаемость лицо «мистера суровость» озарилось изумлением.

– Вот уж действительно неожиданно.

– Это еще не все… Там в пещере он пытался меня пристрелить, но его пистолет дал осечку, а я держал его на мушке и позволил уйти. Сейчас я боюсь, что совершил огромную ошибку.

«Мистер суровость» откинул голову на подушку.

– Твой граф знает об этом?

Рауль отрицательно покачал головой.

– Что сделано, то сделано, прошлое не вернуть, нужно жить настоящим.

– Я тоже собирался поговорить об этом.

Рауль замялся.

– Выкладывай, малыш, со мной нет нужды дипломатничать.

Очевидно борясь с неловкостью, Рауль отвел взгляд в сторону, дабы не встретиться с глазами «мистера суровость».

– Я безгранично благодарен тебе за всё, что ты для меня сделал за эти годы, особенно за это, – Рауль указал на его ранение, – но дальше мне необходимо двигаться самостоятельно.

– Ты меня выгоняешь? – мрачно спросил «мистер суровость».

– Ну что ты, ни в коем случае! Я лишь хочу сказать, чтобы отныне ты относился ко мне не как к ребёнку, а как к своему капитану, который не нуждается в опеке и заботе, который сам принимает решения и порой рискует жизнью. Ты должен смириться и принять это.

– Я услышал тебя, – спокойно произнёс «мистер суровость». – Обещаю, что с этих пор проблем больше не будет.

У Рауля словно гора упала с плеч, он тут же повеселел и оживился.

– Отлично, тогда ждём твоего выздоровления и начинаем поиски нашего призрака. Как сказал граф, теперь поймать его будет чертовски сложно, но он ещё не знает, на что мы способны, – игриво подмигнув, произнёс Рауль.

– Я уже готов, – резво отозвался «мистер суровость» и намеревался было подняться с кровати.

Рауль резко пресёк его порыв и уложил обратно в кровать.

– Я же сказал – после твоего выздоровления, поэтому пока я не услышу от доктора, что ты готов, ты никуда отсюда не выйдешь.

«Мистер суровость» с лицом прогрессирующего меланхолика накинул одеяло на лицо.

Глава братства

Проснувшись утром, Трой ощутил сильную слабость и ноющую боль в области раны. Его мучила жажда, и он с нетерпением посмотрел на кувшин с водой, стоявший на столе возле окна. Однако расстояние до него было слишком велико – не менее пяти шагов.

Попытка подняться с кровати вызвала жгучую боль, и повязка моментально окрасилась в бордовый цвет. «Видимо, рана не успела затянуться», – подумал Трой. Но жажда и нежелание звать на помощь взяли верх. Превозмогая боль, он встал с кровати и, шатаясь, сделал необходимые до кувшина шаги.

Когда руки потянулись к прохладной влаге, в глазах потемнело, ноги подкосились, и он рухнул на пол. В это же мгновение распахнулась дверь, и в комнату ввалился Бобо. По его поведению было ясно, что всю ночь он провёл за дверью, прислушиваясь к каждому подозрительному шороху.

Обнаружив Троя на полу, Бобо мгновенно подскочил к нему и, подняв на руки, аккуратно перенес на кровать. Трой слегка приоткрыл глаза.

– Пить, – жалобно простонал он. Бобо налил стакан воды и, приподняв ему голову, помог утолить жажду.

– Что-то мне не хорошо, – с трудом произнес Трой. – Сходи за доком.

Было видно, что великаном овладела нерешительность.

– Не волнуйся, за пару минут со мной ничего не случится, ступай.

– Бобо вернётся очень быстро, – пробормотал тот и скрылся за дверью. Однако, чтобы избежать риска, он взял свой огромный молот-топор и просунул рукоять через ручку двери, создав своеобразный засов. Для него это было пустяком, но любому обычному человеку попытаться освободить дверь от этого массивного замка и думать не стоило.

Стакан воды придал Трою бодрости и лёгкого заряда оптимизма. Вещи уже не казались такими мрачными и тревожными, какими представлялись в момент жажды. Даже боль отступила, и рана перестала беспокоить. Но одна мысль сверлила сознание Троя не позволяя расслабиться: «Что делать дальше?» Вчера, в суматохе событий, когда главной задачей было выжить, он не задумывался над этим вопросом, и вещи казались до безумия лёгкими и простыми. Сейчас же, понимая, какая ответственность легла на его плечи, он испытывал лёгкий ужас.

«С чего начать? Как достичь цели и главное, куда направить свои усилия? Легко критиковать и находить недостатки в существующем порядке вещей, но гораздо сложнее предложить и реализовать альтернативный путь».

В этот момент за дверью послышался шорох и легкий скребущий звук, напоминающий царапанье кошки, желающей проникнуть внутрь. Трой, не зная о мерах предосторожности, оставленных его большим другом, уже пожалел, что отослал его.

«Кто это? Что им нужно? Почему они не входят?» – тревожно думал он.

Из-за двери донеслись ругательства.

Трой облегчённо вздохнул. Если бы у них были дурные намерения, они бы не стали так явно обозначать своё присутствие, да и кажется, он узнал голос «Законника».

– Входи, – слабым голосом произнёс Трой.

– Я бы с радостью, – раздался приглушенный голос, – но, видимо, создатель решил, что мозги мне нужнее, чем тому безмозглому кретину, кто сделал это.

Не имея возможности увидеть сюрприз, оставленный Бобо, Трой пребывал в недоумении.

Повисшую тишину прорезали тяжёлые шаги, свидетельствующие о приближении самого виновника торжества. Через мгновение раздалась жёсткая тирада, изобилующая оскорблениями и чрезвычайной эмоциональностью. Трой сразу догадался, что Бобо в очередной раз учудил нечто из ряда вон выходящее и сейчас получает выволочку. Его воображение живо нарисовало всю картину: Законник, глядя снизу-вверх, в бранной форме выговаривает свои претензии, а Бобо, опустив голову и жалобно насупившись, безропотно выслушивает.

Наступила тишина, за которой последовал звук скольжения чего-то массивного по стене, сопровождающийся падением пыли с потолка. Наконец дверь отворилась, и в комнату вошёл «законник», за ним, подобно провинившемуся ребенку, следовал Бобо.

– Что случилось? – мягко спросил Трой.

– Этот болван забаррикадировал дверь своим варварским оружием.

Трой повернул голову к окну, чтобы сдержать смех и не продемонстрировать улыбку. Бобо же, как и все дети, действия которых исходят не от разума, а от сердца, искренне недоумевал, почему подвергся критике.

– Бобо думал, что это защитит Троя от плохих людей.

«Законник» гневно посмотрел на него.

– Во-первых, не стоит делать того, чего от природы не дано, в данном случае думать, а во-вторых, почему Бобо заодно не подумал, как бы мы открыли дверь, если бы Трою стало плохо?!

– Бобо умеет думать, – дрожащим голосом произнёс громила, – просто он думает не так, как все.

– Успокойся, здоровячок, – нежно произнёс Трой, – ты поступил совершенно правильно, и я благодарен тебе за заботу. Ты нашёл доктора?

– Да, он сказал, что скоро будет.

– Отлично, а теперь подожди пожалуйста за дверью и не пускай никого кроме доктора.

– Бобо все сделает, – радостно прогремел здоровяк и удалился.

Едва закрылась дверь, Трой тяжело вздохнул и посмотрел на «законника».

– Послушай, я прекрасно понимаю, что у него есть недостатки, но наряду с тобой это единственный человек, на которого я сейчас могу опереться. У нас на руках не самый блестящий расклад и в подобной ситуации важна любая помощь, а верные люди – просто чистое золото. Я прошу постараться найти с ним общий язык не ради меня, или него, а ради всего братства. Пусть это будет вынужденный союз мозгов и мышц, где каждый выполняет свои задачи на благо общего дела.

– Хорошо, попробую, – недовольно промямлил «законник».

– Спасибо. А теперь выкладывай, сомневаюсь, что ты пришёл справиться о моём здоровье.

«Законник» слегка нахмурился.

– Извини, но я не силён в заботе и сочувствии, я человек практичный, поэтому перейду к делу. Ситуация довольно противоречивая: с одной стороны, всё тихо и спокойно, а с другой – нас покинули самые влиятельные члены братства. Смерть Олафа дала им надежду и уверенность в своих силах, и то, что держалось на страхе, перестало их сдерживать. К сожалению, в настоящее время они не испытывают к тебе ни страха, ни уважения. Отсутствие того и другого может привести к тому, что разбегутся все. Но даже не это беспокоит меня больше всего.

– А что же? – мрачно спросил Трой.

– То золото, которое Скали захватил на испанском галеоне.

Трой озадаченно взглянул на «законника».

– Оно французское.

– Ты ничего не путаешь? Сомневаюсь, что испанцы подрядились извозчиками к лягушатникам.

– Я вначале тоже счёл это абсурдом, но факты вещь упрямая.

Трой вопросительно посмотрел на него.

– Почти на всех слитках сведено клеймо, причём сделано это на скорую руку и, судя по всему, кустарным способом. Тем не менее, кто бы этим ни занимался, в спешке пропустил несколько слитков, а на них красуется французский герб.

Трой задумался.

– Предположим, это так, тогда я ничего не понимаю. Зачем французам перевозить своё золото через испанцев? Зачем делать из этого тайну?

– На мой взгляд, есть только два варианта, – задумчиво произнёс «законник». – Первый – это взятка испанским властям от французского правительства. В таком случае скрытность легко объяснима, но опять же, почему работа по своду штампа выполнена так небрежно? Ну а второй вариант…

– Не было никакого испанского галеона, – закончил мысль Трой. – Да, в таком случае многое встаёт на свои места. С самого начала не укладывалось в голове, как этот трусливый шакал смог захватить целый галеон, и ещё при таких нелепых обстоятельствах. Нет, я, безусловно, допускаю, что дуракам везёт, но при всей моей нелюбви, он не был настолько глуп.

Лицо Троя прояснилось.

– Вот что он имел в виду, говоря: «Теперь не придётся рисковать своей шкурой». Видимо, кто-то хотел видеть Скали во главе братства, и этот кто-то весьма щедр и имеет доступ к французскому золоту. Осталось понять, кто этот загадочный благодетель и какую цель он преследовал.

Трой резко приподнялся на локтях.

– Нужно срочно опросить команду Скали, при необходимости с пристрастием.

«Законник» вновь наморщил лоб.

– Они все покинули остров.

– Когда?!

– Судя по всему, сразу после смерти Олафа. Не исключаю, что дополнительным стимулом послужила встреча головы их капитана с молотом твоей гориллы.

Трой вернулся в горизонтальное положение.

– Как только поправлюсь, необходимо установить пропускной режим, чтобы ни одно судно не могло покинуть гавань без моего согласия.

Трой на мгновение задумался.

– Распорядись объявить награду за любую информацию о команде Скали.

– Сделаю.

Законник встал и уже собирался уходить, но вдруг остановился.

– Про какие деньги твердил Олаф?

Трой смущенно улыбнулся.

Несколько дней назад Олаф поручил мне отправиться к лягушатникам и встретиться с одним мерзким типом, имени которого я даже не знаю. При встрече мне следовало получить от него дальнейшие указания и четко их выполнить. С этим персонажем я уже встречался несколько раз: в одном случае передавал письмо от Олафа, а в другом – наоборот.

Едва мы встретились, он потребовал, чтобы я срочно явился на пристань и под любым предлогом попытался заполучить ларец у одного простофили, только что прибывшего на корвете из Франции. Якобы ларец имел чрезвычайную важность для губернатора, и за его возвращение можно было получить хороший куш. Что находилось внутри и кто был этот простофиля – я понятия не имел.

Я сделал все возможное, разыграл великолепный спектакль, и все бы сработало, но с простофилей оказался какой-то серьезный тип, который все испортил… Когда я вернулся и сказал, что потерпел неудачу, тот грязный ублюдок позволил себе столько наговорить мне, что только одному Богу известно, как я прямо там не отправил его в преисподнюю. Но затем он остыл и потребовал, чтобы вечером я ждал его в трактире, якобы будет послание, которое необходимо передать Олафу.

К назначенному времени я пришел в таверну и прождал довольно долго, но этот тип все не появлялся. В какой-то момент ко мне подошел трактирщик и сказал, что меня ожидают у старого колодца. Я сразу же направился к указанному месту. Там меня ожидал незнакомый господин, я не смог его разглядеть – он все время старался держаться в тени и был в шляпе с широкими полями. По его манере общения и осведомленности, я догадался, что он давно знает Олафа и регулярно проворачивает с ним свои делишки.

– Тогда почему они обратились к тебе, если у них давние отношения?

Трой пожал плечами.

– Понятия не имею, но мне показалось, что дело было крайне срочным и времени ждать привычного курьера не было.

– Что он хотел? – с огромным интересом спросил «законник».

– Ему было необходимо, чтобы Олаф пустил на дно один английский фрегат, при этом он намеревался щедро вознаградить, если все будет сделано в кратчайшие сроки. Он добавил, что этот фрегат практически обездвижен и не сможет оказать сопротивления, но требовалось торопиться, ибо за ним так же охотится французская эскадра. Напоследок он предупредил, что если французам удастся добраться до корабля раньше, то о вознаграждении не может быть и речи.

– Интересно, не то ли это корыто, что накануне притащила «Каракатица» и «Кривой Джон», – задумчиво произнес «законник».

Трой вопросительно посмотрел на него.

– Прямо перед твоим возвращением парни приволокли откуда-то фрегат, если оставить за кормой изуродованную оснастку, то посудина отменного качества. Как они умудрились в подобном состоянии допереть его сюда известно лишь морскому дьяволу, но факт остаётся фактом – судно здесь.

– Почему я его не видел, когда мы прибыли?

– Его пришвартовали в «заброшенной бухте», видимо Олаф не горел желанием демонстрировать этот трофей.

– Вот ушлый скунс, – усмехнулся Трой, – он решил взять и деньги, и корабль.

– Бог с ним, что было дальше, – не унимался «законник».

– Во время нашего разговора я услышал за спиной странный шум и, обернувшись, увидел потасовку. Оказалось, что тот мерзкий тип, который раздавал мне задания, все это время находился рядом и кого-то оглушил. Его жертва, потеряв сознание, растянулась на земле. Чтобы не рисковать, я предложил прикончить нежданного свидетеля, но господин в шляпе категорически запретил и отправил меня выполнять его указание. Когда я проходил мимо тела, то узнал в нём простофилю с пристани. Как он там оказался, понятия не имею.

– Что было потом?

– В принципе, ничего особенного. Я отправил одного из своих парней в братство, чтобы сообщить о предложении господина в шляпе, а сам планировал несколько дней заниматься своими делами. Однако рано утром появился тот гнусный тип, в руках у него был небольшой сундучок. Он сказал, что необходимо передать Олафу вознаграждение, и сделать это немедленно. Я предупредил, что пока не решу свои дела, и пальцем не пошевелю, а пока предложил спрятать сундук в надежном месте. Он дико ерепенился и упирался… Только чудом я сдержался второй раз. В общем, мы вместе с ним и парнями смотались в пещеру и оставили в тайнике этот проклятый сундучок, а затем вернулись в город. Я намеревался через денек-другой утрясти дела и доставить этот чертов сундук Олафу.

– Что за дела, если не секрет?

– Личного характера, – туманно произнес Трой, очевидно не желая погружаться в детали.

«Законник» не стал настаивать.

– Как же погибли твои друзья?

– Ближе к обеду пришел ответ от Олафа. Он требовал получить вознаграждение и немедленно доставить ему. Если бы я тогда знал, чем все обернется, то непременно так и поступил…

Трой печально опустил глаза.

– Ладно, ушедшего не вернешь, – сухо вымолвил «Законник», – давай дальше.

– Я отправил весточку, что прибуду через день на «Закате» и привезу его посылку. Джейкоб со своими парнями как раз гостил у лягушатников и через день собирался в братство, я решил сесть ему на хвост.

– А что случилось с твоим шлюпом?

– Его больше нет. Долгая история, не будем об этом, – вновь уклончиво ответил Трой. – В назначенный день мы с парнями прибыли за грузом. К этому времени нас уже должны были ожидать Гарри и Билл, дабы помочь перетащить все ко второму выходу…

Трой запнулся и опустил глаза. «Законник» молча ожидал.

– Какого черта, – пробубнил Трой, – теперь это все равно уже не имеет значения. В общем, я втайне от Олафа занимался контрабандой и имел с этого весьма солидный доход. У меня скопилась довольно жирная сумма, на которую я намеревался взять приличный бриг и вместе с парнями уйти в свободное плавание, навсегда покинув Олафа и его порядки. Именно поэтому я и продал шлюп, дабы иметь достаточно средств для своего плана.

Трой на мгновение замолчал и мечтательно посмотрел в окно.

– С первых дней вступления в братство я мечтал лишь об одном – освободится от Олафского ярма. Не таким мне рисовалось братство. Я понимаю, что Олаф попрал все наши нормы и взгляды, но мне от этого было не легче. Видя, как никто не пытается сбросить его тиранию, я смирился с бесперспективностью борьбы и решил бежать на Мадагаскар, но нужен был хороший корабль. Тогда-то я и начал тайком от Олафа свое небольшое предприятие. Со временем я посвятил парней в свои идеи. Они меня полностью поддержали и стали всячески помогать. Мы строили грандиозные планы на будущее, я уже видел себя вторым Маркусом Роком, и голова шла кругом от тех блестящих перспектив, которые могла предложить жизнь. Однако жизнь распорядилась иначе.

Трой, погрузился в задумчивость.

– У судьбы, кажется, на меня совершенно иные планы, нежели я себе представлял и сейчас она возвращает меня на путь, с которого я сбился. Ещё вчера я был уверен, что потерял всё, даже свою жизнь, но не прошло и суток, как всё перевернулось с ног на голову. Мне определенно пытаются что-то сказать, но я не могу понять, что.

Он сделал паузу и уставился в потолок.

– Вчера я должен был лишиться жизни, но вместо этого получил власть, о которой даже не мечтал. Самое смешное – я оказался к этому не готов.

Он перевел взгляд на «законника», который в растерянности изучал пол.