Новые миры

Александр почувствовал внутреннее сопротивление при слове "секретный". Он всю жизнь был сторонником открытой науки. Но понимал: сейчас не обычная ситуация.

– Надолго ли засекретить? – осторожно спросил он.

– Пока не станет ясно, как это безопасно применять, – ответил директор. – И пока государство не решит, как объявить об этом официально, чтобы не допустить хаоса.

Анна хотела возразить, но Чернов легонько коснулся её руки. Сейчас было важно выработать совместный план, а не спорить.

– Хорошо. Мы доверяем вам, Юрий Петрович, – сказал Александр. – Каков следующий шаг?

– Следующий шаг – усилить безопасность лаборатории и расширить вашу группу. Вам понадобятся дополнительные специалисты – хотя бы для проверки и воспроизведения результатов независимо. Я подберу пару людей, проверенных, не болтливых, которые смогут присоединиться. И увеличим финансирование – думаю, сверху не откажут.

Директор помедлил и добавил:

– Но вы должны быть готовы: как только информация уйдёт к властям, может появиться интерес и у военных, и у конкурентов за рубежом. Постараемся тянуть время, но готовьтесь к давлению.

Чернов тяжело вздохнул. Учёный в нём торжествовал – гипотеза блестяще подтвердилась. Но впереди вырисовывалась сложная полоса: политика, секретность, возможно, борьба за контроль над изобретением.

– Мы будем осторожны, – пообещал он.

Власов встал, давая понять, что совещание окончено:

– А пока – поздравляю вас ещё раз. Идите, отдохните немного. Великие дела ждут нас с вами.

Александр и Анна покинули кабинет. Проходя по коридору, она тихо спросила:

– Как думаете, мы всё правильно делаем?

– Не знаю, – честно ответил он. – Но выбора мало. В одиночку нам это не удержать. Придётся довериться системе, надеяться на благоразумие сильных мира.

Анна опустила глаза:

– Просто я вспомнила, как в истории часто бывало – открытие в одних руках приносило пользу, а в других – беду. Очень не хочется, чтобы наша работа пошла во зло.

– Будем делать всё, чтобы этого не случилось, – твёрдо сказал Чернов. – Теперь, когда мы знаем, что антигравитация реальна, наша задача – направить её в нужное русло.

Она слабо улыбнулась в ответ. Впервые за последние дни эйфория успеха в их душах смешалась с тревогой о будущем. Но как бы ни было, обратной дороги нет: человечество стояло на пороге новой эры, и им выпала роль тех, кто этот порог перешагнул первым.

Глава 4. Новые участники

Прошла неделя с момента первого успешного опыта. Лаборатория L-1, где совершилось открытие, теперь находилась под круглосуточной охраной. По периметру корпуса появились посты службы безопасности Евразийской Федерации, а персоналу комплекса намекнули, что ведутся важные правительственные испытания. Официально проект получил кодовое название «Эгида» – нейтральное слово, ничего конкретного не говорящее посторонним, но подразумевавшее защиту и силу.

В узкий круг посвящённых, помимо Чернова, Орловой и директора Власова, вошли ещё трое присланных из столицы. Первым был полковник Олег Морозов – крепкий, жёсткий военный лет сорока, ответственный за безопасность проекта. В его присутствии учёные чувствовали себя слегка неуютно: Морозов ясно давал понять, что теперь порядок в лаборатории определяется протоколами секретности. Однако он честно признался, что восхищён увиденным, когда ему показали антигравитационный эффект.

Вторым стал доктор Наиль Саттаров, специалист по теоретической физике из Академического института. Невысокий лысеющий мужчина в очках, он с головой погрузился в черновские уравнения, стараясь понять и независимо подтвердить теорию поля Кс. Александр с радостью обсудил с ним все детали – ему нужен был равный собеседник, чтобы отточить научную часть.

Третьим членом команды была инженер-электронщик Ирина Коваль, прибывшая для усовершенствования установки. Молодая энергичная женщина сразу предложила десяток идей, как повысить надёжность и автоматизацию экспериментов. Анна с ней быстро нашла общий язык.

В один из дней в лабораторию прибыла важная делегация: сам министр науки Евразийской Федерации и пара генералов из Министерства обороны. Для них провели закрытый показ: на этот раз диск поднимали на целых 10 сантиметров, регулируя высоту поля. Высокие гости были потрясены. Министр, пожилой учёный в прошлом, пожал Чернову руку с искренней благодарностью, назвав его гордостью науки Федерации. Генералы же обменялись между собой понимающими взглядами, явно прикидывая военные перспективы. Один даже спросил полушутливо: «Сколько нужно таких дисков, чтобы танк парил над землёй?» – от чего Александра передёрнуло.

После показа в конференц-зале состоялось совещание. Большую овальную комнату заполнили около десятка человек: учёные проекта, чиновники, офицеры. На стене – голографическое изображение схем антигравитационной установки. Министр председательствовал:

– Коллеги, открытие доктора Чернова беспрецедентно. Наша задача – обеспечить его развитие и защиту. Предлагаю кратко обобщить текущие результаты и определить дальнейший план.

Александр выступил с докладом, изложив научную суть и показывая графики:

– На сегодня нам удалось создать устойчивое антигравитационное поле объёмом около 0,5 кубометра, которое снижает вес тестового объекта на 100%. Энергопотребление установки пока велико – порядка 50 мегаватт на кубометр поля. Мы работаем над повышением эффективности.

Саттаров добавил:

– Теоретическая модель подтверждена. Поле Кс, по сути, модулирует метрику пространства-времени. Сейчас мы изучаем пределы – возможно достижение эффекта и на больших массах.

Министр кивнул, перевёл взгляд на генералов:

– Вопрос, наверняка интересующий военных: какие приложения видите?

Главнокомандующий сухопутными войсками, генерал Линевич, тяжело сложил руки:

– Понимаете, если можно заставить танк или грузовик потерять вес, это революция в логистике и манёвре. Летающие без топлива платформы… А если перевернуть поле – можно ли увеличить притяжение локально? Скажем, обездвижить технику противника?

Чернов не ожидал этого вопроса, но ответил честно:

– Теоретически, увеличив мощность с обратной фазой, можно усилить вес объекта. Но мы такого режима не испытывали.

– Интересно, – протянул другой военный. – А как насчёт масштабирования? Объект весом 50 тонн поднять реально, как считаете?

Анна вступила:

– Нужно гораздо больше энергии и более крупный генератор поля. Пока наша установка – экспериментальный образец. Для подъёма 50 тонн потребуются устройства размером с целый ангар, да и то пока сложно сказать.

Министр поднял руку, останавливая этот технический диалог:

– Думаю, военные специалисты подготовят отдельные вопросы к учёным. Сейчас главное – движение вперёд.

В итоге решили: проект будет расширен, финансирование увеличено. В кратчайшие сроки предстояло создать прототип более практичного антигравитационного генератора, пригодного для испытаний на технике. Одновременно учёные должны были исследовать фундаментальные границы и побочные эффекты. Всё под грифом высшей секретности до особого распоряжения.

Когда совещание завершилось, и делегация уехала, команда проекта почувствовала облегчение – напряжение спало. Но Александр понимал: они стали частью крупной государственной программы, где их научная свобода будет ограничена интересами сверху.

Вечером того же дня Анна застала Чернова за тем, что он сидел перед своим терминалом с отсутствующим видом. Рядом лежала папка с пометкой «Строго секретно» – новая документация от военных.

– Что случилось? – мягко спросила она.

Он показал ей листы: там были технические задания – расчёт возможности поднять и перемещать груз весом 1 тонна на платформе 5×5 метров, оценка воздействия на живые организмы в поле (предусматривались эксперименты с животными), а также изучение потенциала «гравитационного луча» для поражения целей.

– Они уже планируют такое, – вздохнул Александр. – Едва открытие родилось, а его в первую очередь на оружие…

Анна присела рядом:

– Этого следовало ожидать. Но ведь и полезного сколько можно – транспорт, космос…

– Да, намечены и гражданские применения: например, проект грузового аэрокара. Но видишь же – акцент явно на военных.

– Мы учёные, – тихо сказала она. – Наша задача – исследовать. Постараемся минимизировать вред. Возможно, сумеем убедить, что антигравитация ценнее в мирных целях.

Александр грустно улыбнулся:

– Как бы. Но знаешь, что меня ещё тревожит? – Он понизил голос, хотя в комнате никого не было. – Другие державы. Рано или поздно они узнают. И начнётся гонка.

Его опасения вскоре нашли подтверждение. На следующий день полковник Морозов собрал команду и сообщил новости разведки: в информационном пространстве появилась утечка – неявные слухи, что в Евразии идёт работа над «гравитационным щитом». Возможно, это случайный вброс или догадка, но начальство восприняло его серьёзно. Было распоряжение усилить режим секретности.

Морозов, нахмурившись, сказал:

– Проанализировали наши каналы: вероятно, произошла утечка через цифровую сеть. На внешнем сервере зафиксирована попытка получить доступ к отчётам вашего эксперимента.

– Взлом? – спросила Ирина Коваль, киберспециалист. Она как раз отвечала за защиту данных.

– Пока точно не ясно. Возможно, кто-то из персонала передал информацию. Ищем источник.

Команда переглянулась обеспокоенно. Кто мог? Павел и Рина? Они вроде благонадёжны. Других, кто в курсе, почти нет.

– Может, разведка конкурентов пытается действовать наугад, – предположил Саттаров. – Мы же не в вакууме существуем, научная работа могла вызвать косвенные признаки.

Полковник оборвал:

– Не исключено. Но с этого момента – никакой несанкционированной связи наружу. Все личные устройства сдайте на проверку. Общение с внешним миром сведите к минимуму.

Распоряжение было суровым, но обстановка требовала. Анна тихо вздохнула: её родители жили в другом городе, и она по вечерам созванивалась. Теперь, видимо, придётся объяснять отсутствие связи. Но она понимала, почему это делается.

Александр же прикинул: если уже ходят слухи, значит, времени у них мало. Либо придётся скоро открываться миру самим, либо тайна всё равно выплывет неуправляемо. Второе хуже всего – ведь тогда информация может просочиться к тем, кто применит её первым в своих целях, возможно разрушительных.

Тем же вечером, оставшись наедине с собой в комнате отдыха, Чернов поймал себя на том, что впервые с момента успеха почувствовал не радость, а тяжесть. Он словно нёс на плечах новый груз – груз притяжения политики и страха. Взгляд его упал на лежащую на столике книгу – старый том «От Земли до Луны» Жюля Верна, который он когда-то любил перечитывать. Там люди тоже мечтали о полёте к небу, объединялись ради цели… Александр задумался: удастся ли нынешнему человечеству справиться с даром антигравитации сообща, или их разорвёт борьба за обладание этим открытием?

В дверь негромко постучали – это пришла Анна с двумя чашками чая. Она молча села рядом, протянула ему чашку. Больше слов не требовалось: они оба понимали друг друга. В эти минуты молчаливой поддержки зарождалась твёрдая решимость – пройти через любые грозы и отстоять своё творение для блага, насколько это будет возможно. Впереди смутно надвигались тени соперничества держав и моральных выборов, но в душе учёного ещё теплилась вера в разум.

Глава 5. Вторжение в тайну

Ночь окутала лабораторный корпус густой тьмой. Часы показывали почти два ночи, когда доктор Чернов, опять задержавшийся за работой, закрыл последнюю диаграмму на экране. Он собирался было пойти к себе в гостиничный блок отдохнуть, как вдруг заметил: дверь в экспериментальный зал L-1, куда обычно имел доступ только ограниченный круг лиц, приоткрыта. Тусклая полоска света падала в коридор.

Сердце Александра екнуло. В такое время там никого не должно быть. Он осторожно приблизился и заглянул внутрь зала. То, что он увидел в полутьме, заставило его похолодеть: возле центрального пульта управления возился какой-то человек в темной форме охранника, но с надвинутым капюшоном. Рядом мигал огонёк порта передачи данных – кто-то копировал информацию с защищённого терминала!

Чернов сделал шаг вперёд:

– Кто здесь?! – голос его прозвучал резче, чем он ожидал.

Фигура вздрогнула. Незнакомец обернулся, метнулся к тени оборудования. Александр не разглядел лица, но понял по силуэту и форме – это один из охранников, дежуривших ночью. Но что он делает с данными?

– Стоять! – крикнул Чернов и бросился вперёд, пытаясь преградить путь к выходу. Предатель метнулся вправо, нырнув между стойками аппаратуры. Завязалась погоня среди приборов и кабелей. Александр был не спортсмен, но адреналин гнал его вперёд. Он видел лишь мелькающую тень и слышал лихорадочное дыхание нарушителя.

Внезапно злоумышленник резко обернулся и что-то блеснуло у него в руке. Чернов рухнул на пол в последний миг – над головой просвистел тяжёлый гаечный ключ, которым тот замахнулся. Боль от удара или падения не пришла – Александр чудом увернулся. Он пополз за лабораторный стол, лихорадочно озираясь. Нужно поднять тревогу!

Рукой он нащупал на поясе коммуникатор и нажал кнопку аварийного вызова охраны. Сирена пока не включилась – видимо, сигнал шел на пульт, где сидел дежурный… но дежурный-то, похоже, и был этим предателем. Надеяться приходилось только на себя.

Чернов увидел неподалёку металлическую стойку с инструментами. Выдернул оттуда длинную тонкую трубу – импровизированное оружие. Тем временем злоумышленник уже был у двери, планируя скрыться. Александр вскочил и бросился наперерез.

Возле выхода гость в чёрном наткнулся на преграду в лице решительного учёного с трубой. Тот угрожающе взмахнул:

– Брось данные и снимай капюшон! – потребовал Чернов, стараясь говорить уверенно, хотя сердце бешено колотилось.

Вместо ответа незнакомец выхватил из кармана небольшой предмет – с внезапной вспышкой его ослепила лазерная указка, направленная прямо в глаза Александра. Яркий луч на миг лишил его зрения. Чернов вскрикнул, выронив трубу, прикрыл лицо руками. Этим и воспользовался враг: сильный толчок грудью отбросил Александра в сторону, он ударился о косяк двери и потерял равновесие. Пока он приходил в себя, приглушённо хлопнула дверь чёрного выхода, ведущего из зала наружу. Предатель скрылся во тьме ночи.

Чернов с трудом поднялся, моргая, прогоняя разноцветные пятна перед глазами. Тревога расползалась по сознанию: похищены данные? Что удалось унести этому шпиону? Не получив полного ответа, он бросился к пульту. Монитор подтвердил худшее – часть файлов была скопирована на внешний носитель буквально минуту назад. Доступ получил кто-то с идентификатором ночного охранника по фамилии Горченко.

В коридоре раздались быстрые шаги – примчались другие охранники, поднятые кратким сигналом вызова. Следом спешили полковник Морозов и Анна, видимо, тоже уже на ногах.

– Что случилось?! – с порога потребовал Морозов, оглядывая погром: перевёрнутые стулья, инструменты на полу.

Чернов, ещё запыхавшись, сумел вымолвить:

– Шпион… проник… Горченко, охранник… скопировал наши данные и сбежал!

Глаза полковника полыхнули гневом. Он бросил подчинённым:

– Перекрыть все выходы из комплекса, поднять дронов, блокировать периметр! Быстро!

Двое охранников мгновенно кинулись выполнять приказ. Морозов подошёл к Чернову:

– Вы целы?

– Да, только ушибся слегка, – Александр помотал головой, приходя в себя полностью. Анна уже рядом поддерживала его под руку, её лицо было бледным от пережитого ужаса.

– Как он проник сюда? – спросила она.

– Он и был нашим охранником, видимо, завербованным, – горько усмехнулся Чернов. Ему было стыдно, что не смог задержать шпиона, но хоть опознал. – Копировал файлы. Возможно, успел не всё.

Полковник сжал кулаки:

– Найдём гадёныша. Будем надеяться, далеко не уйдёт.

В течение часа комплекс прочесали. Выяснилось: Горченко отключил сигнализацию на одном из служебных выходов и скрылся на заранее приготовленном аэроцикле (лёгком летающем мотоцикле). Преследование дронами результатов не дало: видимо, его подобрал вдалеке скоростной транспорт, не оставивший следов.

Ночью же провели экстренное совещание команды. Настроение было мрачным. Удар, которого все боялись, произошёл: информация утекла к соперникам. Фрагмент данных, к счастью, не полный – кажется, шпион скопировал только технические отчёты первых экспериментов, а вот чертежи текущих разработок остались на сервере (он не успел добраться до них). Но и того, что увёз, хватит, чтобы подтвердить другим странам реальность антигравитации и дать им намёки на подход.

– Нужно срочно информировать руководство Федерации, – говорил Морозов. – Пусть спецслужбы ищут выход на тех, кто за этим стоит. Вероятно, это люди Тихоокеанского Союза или Атлантики.

Министр науки в экстренном вызове по защищённой линии был разбужен среди ночи. Он был потрясён дерзостью проникновения. Прозвучали обещания принять высшие меры и настоять перед Советом Федерации на решительных дипломатических шагах.

Власов, Чернов и Орлова после всех разборов вернулись в лабораторию к утру совершенно вымотанные. Пришло осознание: тихий этап их работы окончен. Секрет практически раскрыт, вопрос лишь времени, когда разведки других стран поймут детали.

Анна, наливая крепкий чёрный кофе, устало сказала:

– Наверное, теперь нет смысла скрывать дальше. Всё равно узнают. Может, стоит самим выступить с заявлением?

Власов покачал головой:

– Этим уже не нам решать. Политики будут определять.

Александр же молчал. В нём кипели противоречия: с одной стороны, удар по самолюбию – как он прозевал шпиона! С другой – какая-то странная облегчённость: тайна, тяготившая его, теперь разделена с миром, хоть и неконтролируемо. Но вместе с тем возник страх: если за дело возьмутся нечистоплотные люди, беды не миновать.

Он подошёл к своему терминалу. Несмотря на недосып, разум работал чётко. «Что ж, если мир узнает – нужно быть на шаг впереди,» – подумал он. «Мы должны продемонстрировать эту технологию сами первыми, в полную силу, наглядно. Чтобы ни у кого не было сомнений, и чтобы контролировать ситуацию.»

Глядя на схему генератора, Александр принял решение. Он повернулся к коллегам:

– Нужно готовиться к масштабной демонстрации. Полной, публичной, если надо. Пусть и другие страны увидят. Иначе начнётся тайная погоня за призраком. Лучше уж открыто показать реальность.

Анна изумлённо подняла брови:

– Но нам же запретили что-либо разглашать…

– Скоро, я уверен, запрет снимут, – ответил Чернов твёрдо. – После такого инцидента придётся менять стратегию.

Власов внимательно посмотрел на него и неторопливо улыбнулся уголком губ:

– Знаете, возможно, вы правы. Нередко лучший способ сохранить преимущество – приоткрыть карты на своих условиях.

Он достал коммуникатор:

– Надо будет обсудить это с министром и Советом. Думаю, мы убедим их, что стоит организовать контролируемый международный показ, прежде чем противники сделают свои ходы.

Над зданием лаборатории забрезжил рассвет. Команда, измотанная, встретила его без обычного энтузиазма от прихода нового дня. Но, по крайней мере, они пережили эту ночь. Впереди их ждали новые испытания – на этот раз не только научные, но и дипломатические. Гроза сгущалась, но у них имелся план встретить её лицом к лицу.

Глава 6. Испытание небом

Спустя месяц после ночного инцидента, события развивались стремительно. Евразийская Федерация решила опередить соперников и снять завесу тайны. По закрытым дипломатическим каналам передали: будет проведена демонстрация новой технологии для представителей ведущих мировых держав на нейтральной территории – на космодроме Байконур, где инфраструктура позволяла обеспечить и безопасность, и внушительный масштаб показа. Официально объявили о «прорыве в гравитационных исследованиях» и пригласили наблюдателей из Тихоокеанского Союза, Новой Атлантики и других. Впервые за долгое время соперники согласились собраться вместе – слишком уж интриговало заявление.

Александр Чернов находился в эпицентре подготовки. Командировка на Байконур стала для команды проекта «Эгида» новым испытанием. Здесь, в одном из огромных ангаров, за несколько недель смонтировали крупномасштабную антигравитационную установку. Она представляла собой платформу из сверхпрочного сплава размером с теннисный корт, окружённую по периметру массивными кольцевыми генераторами поля Кс. Под платформой – десятки катушек-суперпроводников, соединённых с мощнейшим энергетическим блоком (целый термоядерный реактор обеспечивал питание). Всё это было накрыто раздвижным куполом ангара, который в день демонстрации должен был открыться, выпуская чудо техники в небо.

Идея заключалась в том, чтобы показать управляемый полёт крупного объекта – фактически первого антигравитационного летательного аппарата. Платформу назвали условно «Икар», хотя Александр шутил про себя, что надеется на обратное исходя из мифа – не упасть, а подняться.

Накануне важного дня Чернов почти не спал. Он лично проверял расчёты устойчивости, отладил вместе с Саттаровым систему автоматического контроля поля. Анна и Ирина Коваль занимались технической частью – каждая катушка, каждый лазер были протестированы. Полковник Морозов командовал охраной – периметр космодрома был под усиленным надзором, не исключались провокации.

Наступил день демонстрации. Байконур встретил гостей ярким солнцем и лёгким ветром степи. На трибуне, устроенной на безопасном расстоянии от площадки, расположились делегации: дипломаты, военные атташе, учёные из разных стран, журналисты мировых агентств (трансляцию тоже разрешили, с небольшой задержкой сигнала на случай ЧП).

В центре внимания – огромный ангар с закрытыми створками. Когда все заняли места, на трибуну вышел министр науки Федерации. В краткой речи он сообщил о «выдающемся достижении международного научного сотрудничества» (дипломатично опуская пока детали создания) и объявил показ «новейшей транспортной платформы, использующей революционные принципы физики». Затаив дыхание, публика смотрела, как створки ангара начали раздвигаться, открывая внутреннее пространство.

Первым, что увидели зрители, была массивная платформа-«подиум», на которой находился… танк. Да, полноценный боевой танк Федерации, весом под 60 тонн, стоял посреди конструкции. Это был ход для наглядности: поднять в воздух танк – явное свидетельство могущества технологии. По замыслу, после подъёма платформы танк должен съехать и зависнуть самостоятельно на антигравитационных подушках – но то была вторая часть, если первая пройдёт гладко.

Александр настоял, чтобы лично находиться на платформе во время подъёма. Изначально планировалось всё автоматизировать, но он чувствовал моральную обязанность быть вместе с детищем. К тому же, кто лучше создателя отреагирует, если вдруг что-то пойдёт не так? Несмотря на возражения, ему выделили место в безопасной кабине на краю платформы, рядом с пультом управления. Анна категорически требовала взять ее с собой, но Чернов убедил её остаться в Центре контроля – кто-то должен страховать снаружи. Неохотно она согласилась, понимая логику такого решения.

И вот, платформа «Икар» готова. Александр, в облегчённом экзоскелетном костюме (на случай резких перегрузок) и шлеме связи, стоял внутри кабины. Рядом в прозрачной кабине нервно переминался полковник Авдеев – опытный лётчик, которому выпала честь вести платформу. Вокруг гудели трансформаторы и охлаждающие системы. Чернов посмотрел вверх – синее казахское небо и яркое солнце. «Пора лететь», – подумал он, сжав потные ладони.

По сигналу министр завершил речь и удалился на безопасное расстояние. Раздался голос диктора:

– Начинается подъём!

По команде Авдеева внутри платформы вспыхнули генераторы. Оглушительный гул заполнил воздух. Стальные кольца окутались слабым голубоватым сиянием – ионы воздуха возбуждались полем. Чернов ощущал дрожь пола под ногами. На приборных экранах показатели росли: мощность достигала расчётных значений.

– Готовность 100%, выход на режим, – докладывал оператор по связи.

Снаружи зрители заметили, как гигантская платформа чуть вздрогнула и плавно оторвалась от бетонного основания. Секунда, другая – она поднимается! В первый момент публика онемела, а потом послышался ропот восхищения. На трибунах люди вскакивали, указывая друг другу: многотонная махина с танком на борту висела уже в нескольких метрах над землёй без всяких ракет или винтов!

Чернов перевёл дух. Первая стадия прошла гладко. Он обменялся с Авдеевым улыбками. По внутреннему интеркому Анна доложила:

– Высота 5 метров, стабильно. Все показатели в норме.

Полковник Морозов, также на связи, не скрывал удовлетворения: