Тремор

– Ну что ты, конечно нет. Просто поначалу сложно удержать внимание. Об этом состоянии обычно сразу забываешь, как только теряешь концентрацию.

– Со мной такого не будет, – приобнял Кирилл ее за плечи.

За разговорами они обошли всю набережную. Небо уже стало темнеть, загорались первые вывески. Фонари плотным рядом зажглись вдоль дорог. Их свет падал на потемневшую воду, отражаясь на волнах причудливыми узорами. Все звуки, что окутывали Кирилла днем, утонули в игре уличных музыкантов и джазе ресторанов. Когда они с Таней проходили мимо них, в нос тут же били мясные ароматы и запах хлеба. Дойдя до маяка, они переглянулись.

– Может, нам пойти перекусить?

Таня кивнула. Вернувшись к ряду ресторанов, ребята остановились у одного из них. Судя по меню у деревянных ворот дома, в нем подавали традиционные блюда прованской кухни. Они, не сговариваясь, зашли внутрь.

Свет в зале приглушен. Столики располагались далеко друг от друга, и на каждом из них стоял подсвечник в средневековом стиле. Ребята выбрали самый дальний диван на небольшом возвышении. Все шумные компании обосновались в другой стороне зала, поэтому все, что доносилось до них – это неспешный джаз и редкий звон посуды.

Сев друг напротив друга, они с улыбкой смотрели, как блеск свечей играл на их лицах. Оба ощущали нечто схожее. Тепло, подобное тому, когда проходишь с человеком через препятствие или какое-то странное событие, и знаешь – оно навсегда связывает вас.

Казалось, они читали мысли друг друга. Видели их в красоте обращенного на них взгляда. Кирилл чуть поддался вперед.

– Я не хочу домой. В смысле, в Питер, – сказал он тихим бархатным голосом. – Не представляю, как мы будем жить там. Под ноябрьским небом, в холоде, в окружении чужих людей. Я бы остался здесь навсегда. Только ты, я и аромат трав в чистом воздухе.

Таня смотрела на их сплетенные руки. На то, как ее ладошка утонула в его длинных пальцах с надписями. Кирилл так крепко сжал ее, что татуировки на них стали казаться еще больше. Это вызвало у нее улыбку.

– Мы и там будем счастливы. Впереди еще много всего.

Кирилл кивнул ей. Они говорили, проникаясь трепетной атмосферой этого места. Иногда не выдерживали и целовались, растворялись в объятиях друг друга.

Когда им принесли блюда, они на какое-то время отвлеклись от раздумий. Таня попробовала рататуй Кирилла, а он придвинул к себе ее тарелку с тапенадой. Прованская кухня привела их в восторг. Быстро поев, они заказали мороженое с нугой, лавандой и медом.

– Мы не опоздаем на автобус? – спросил Кирилл, облизнув ложку.

Таня достала телефон и тут же с облегчением вздохнула.

– Нет, мы успеваем.

– Эх, а я думал, мы останемся тут на ночь. В каком-нибудь отеле около замка на холме или с видом на море.

– Но у нас с собой ничего нет. Нас не заселят, – улыбнулась она, а потом замерла. От этого взгляда у нее каждый раз пробегали мурашки по коже.

Янтарные глаза искрились нежностью и в то же время необъятным влечением. Глядя в них, Таня каждый раз удивлялась, как они могли сочетать в себе это. Слова в голове не хотели складываться в предложения. Кирилл тоже молчал. Оба смотрели друг на друга, понимая, что никто их них не хочет прерывать этот миг. Оба знали, что будут вспоминать его через год-другой, и он навсегда останется в их сердце.

– Ты вообще веришь в то, что происходит с нами?

Таня покачала головой в стороны.

– Ты как-то сказала, что судьбоносны только случайности. Мне так нравится эта фраза. Смотрю на тебя и понимаю, что это правда. Я, кажется, даже смирился, что не стану известным музыкантом. Теперь это уже не так важно.

– Да брось. Придешь на репетицию и вновь будешь гореть роком.

Кирилл пожал плечами.

– Наверное, но ведь я впервые так долго не притрагивался к гитаре. Я горю с тобой и, кажется, больше мне ничего не нужно.

Таня покраснела и спрятала ладонью губы. Он все равно увидел ее улыбку.

– Ты смеешься, а мне и самому как-то странно. Не шестнадцать лет уже вроде, а влюбился в тебя как мальчишка.

– Почему так? – как-то само вырвалось у Тани.

Кирилл чуть наклонил голову. Он опустил глаза, а потом медленно поднял взгляд на нее. Совсем другое выражение появилось в них.

– Судьбоносная случайность сказала мне любить тебя.

Она замерла. Стук сердца вот-вот норовил убить ее.

***

Они вернулись домой поздно вечером. Всю поездку в автобусе за окном были видны лишь фонари и очертания холмов в темно-синем небе. Никто из них не проронил ни слова. Казалось, чувства, образы – все, что происходило между ними в Кассисе, лишь сейчас стало укладываться в их сознании. Если бы они начали говорить, делиться впечатлениями или обсуждать будущее, сладкое послевкусие от него, как туман, растворилось бы в воздухе.

Тени проносились по их лицам. Скрывали мечтательную дымку в глазах и смущенную полуулыбку. Они ни разу не пересеклись взглядами. Лишь изредка обменивались поцелуями, нежными поглаживаниями рук и объятиями. Всю дорогу сон обходил их стороной. Ничего не изменилось и дома.

Почти тут же они легли в постель, надеясь поспать после целого дня прогулок. Оба ворочались, пытаясь усмирить мысли. По очереди выпили успокаивающий чай, стараясь все так же сохранить тишину в домике. Ребята молчали, смотря куда-то в себя, в омут тех образов, что все это время был с ними.

Прошло пару часов, и он не выдержал. Надев свитшот, Кирилл вышел на балкон, и Таня почти тут же последовала его примеру.

– Ты тоже не можешь уснуть? – спросила она, хотя и так все знала.

Он кивнул. В его пальцах зажглась сигарета.

Так начался разговор. Обсудив то, что было в Кассисе, они стали поднимать все новые темы. На небе загоралось все больше звезд, и ребята отклонились назад, чтобы рассмотреть их.

– Помнишь, ты говорила, что хочешь радости и свободы от творчества? Что это гораздо важнее, чем успех в нем? – сказал Кирилл, одновременно прислушиваясь к песням цикад в ночном воздухе.

Таня кивнула.

– Да, но у всех же по-разному, правда?

– Может, по-другому у тех, кто никогда не позволял себе просто быть? – задумчиво произнес Кирилл.

Она медленно повернулась к нему.

– Но ты ведь сам говорил, что внутри тебя есть часть, которая не даст тебе жить в спокойствии…

Он отмахнулся, перебив Таню.

– А может, теперь она отступит. Еще после разговора с Ромой я засомневался в ней, а теперь и подавно. Ведь я понял, как можно жить иначе. Мир твоими глазами так прекрасен. Всегда, что бы ни происходило, можно видеть в нем совершенство. Нужно лишь замедлиться, все отбросить. Кажется, тогда можно ощущать то же самое, как если бы я стал самым успешным человеком в мире. Самым богатым, любимым, лучшим. Может, твое появление в моей жизни – знак, что я двигался не в ту сторону. Теперь ты – мой ориентир, и я доверяю тебе.

Сказав это, Кирилл склонился к Тане. Сигарета сама выскользнула из его пальцев. Легкие поцелуи перерастали в страстные, объятия становились все крепче, а вздохи наполнялись чувственностью. Таня видела, как натягивается кожа на его шее. Как под ней все больше прорисовывается рельеф, как пульс колеблется жилкой под ее пальцами. Она медленно отстранилась от него.

– Давай, еще посидим здесь? Мне так нравится говорить с тобой. Не хочу стирать ту атмосферу, что мы обрели сегодня.

Непонимание на его лице сменилось легкой улыбкой. Кивнув, Кирилл лег к ней на колени. Вновь достал сигарету из пачки. Он закурил, прикрывая глаза каждый раз, когда она касалась его волос пальцами.

– Когда тебе уезжать в Москву? – неожиданно спросила Таня.

Тревожная нотка задрожала в его груди.

– Через неделю после того, как мы вернемся в Питер. А что?

– Я хочу поехать с тобой.

Он поднялся. Глубоко вздохнув, Кирилл окинул ее взглядом. Что скажут парни, если увидят рядом с ним Таню? Да все что угодно. Отпустят колкости, перестанут воспринимать его всерьез, а может, вообще проболтаются о его прошлом.

– Не стоит. Публика там достаточно агрессивная. Для тебя это может быть опасно.

– Но мне интересно, чем ты жил всю жизнь. Хочется узнать о тебе больше.

Он усмехнулся и тут же отвел взгляд.

– Поверь, не стоит.

– Ну, пожалуйста.

Кирилл задумчиво взглянул на нее. Ему резко показалось, что между ними что-то изменится, если он не разрешит Тане поехать с ним. Откинувшись на спинку кресла, он стал думать, как сделать так, чтобы ее не увидели парни. Варианты были. Но он боялся ее реакции на выпивших фанатов, смрад атмосферы, что бушевала в рокерских кругах. Кирилл со вздохом закрыл лицо руками.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Мне и самому интересно, что я почувствую, увидев тебя в зале. Хотя, кажется, мне уже на все плевать. Я просто жду, когда свалит Ден. Тогда я стану фронтменом группы и буду кайфовать от свободы и творчества. А больше мне ничего и не надо.

Кирилл улыбнулся своим словам. Всем сердцем он ощущал, что они были правдой. Он уже видел, как познакомит маму с Таней, как найдет работу и будет наслаждаться музыкой. Тогда и отношения с отцом, должно быть, наладятся. Он ведь всегда бесился от того, что Кирилл нигде не работает. Так теперь все изменится и, может, он не заберет у него квартиру через год.

– Кстати, как у тебя дела с работой на конкурс? – решил сменить тему Кирилл. – Ты каждый день рисуешь, а мне не показываешь.

– Скоро закончу. Тогда и увидишь, – сказала Таня, не отводя от него счастливого взгляда.

Кирилл хотел что-то ответить, но не успел. Звук уведомления заставил их вздрогнуть. Одновременно они повернули голову к Таниному телефону. На экране значилось сообщение от Калеба.

Кирилл нагнулся к ней. С недовольным вздохом он стал читать его вместе с Таней.

– Вы что, общались, даже когда мы уехали? Ты ничего не говорила мне.

– Но мы и не договаривались, что я буду сообщать тебе об этом.

Брови в изумлении поползли вверх. Тон этой фразы, такой спокойный и будничный, на миг ввел его в ступор.

– Дай, я почитаю вашу переписку, – ледяным голосом сказал Кирилл, как только отошел от шока.

Его лицо, на котором Таня весь вечер читала столько возвышенных чувств, превратилось в мраморную маску. Лишь глаза двумя цитринами отражали свет единственного фонаря, так и искрясь всей возможной ненавистью и злобой. От этой контрастной гаммы в любимых чертах, от того, с какой жесткой уверенностью он протянул к телефону руку, холод все больше сковывал ее.

– Ты ведь не думаешь, что…

– Нет. Поэтому ты и дашь мне его. Уверен, скрывать тебе нечего.

Ком страха застыл в ее горле. Сглотнув, Таня медленно кивнула ему.

Шли минуты. Кирилл пролистывал текст, то морщась, то с усмешкой качая головой. Все остальное время на его лице оставалась непроницаемая маска, которую Таня ни разу не видела на нем.

Глубоко вздохнув, он отдал ей телефон.

– Ты слишком откровенно говоришь с ним. Зачем столько о себе рассказывать? Притом, что он не делится с тобой своей жизнью. Ты вообще хоть что-то знаешь о нем?

Таня прикусила губу. Кирилл выжидающе смотрел на нее.

– Просто Калеб скрытный. Ты же видел его.

– Видел. Потому и волнуюсь. Этот истукан почти два метра ростом. Таким взглядом, как у него, смотрят только маньяки и душевно больные. А что, это вполне может быть. Всегда ходит в каких-то мантиях, ничего не говорит о себе. Доверять таким людям точно не стоит. Особенно в Питере. Поверь, я знаю, о чем говорю.

Он разгорячился. Из голоса исчезло все, что весь день ласкало Тане душу. В глазах заметался огонь, а брови угрожающе выгнулись. Его напряженная фигура нависла над Таней, словно разъяренный хищник над жертвой.

Чем дольше Кирилл говорил, тем отчетливее проявлялись на висках вены. Таня в ужасе смотрела на его лицо, ощущая, как слезы заволакивают глаза, а тело стало бить мелкой дрожью.

Заметив это, Кирилла словно переклинило. Он резко потупил глаза и отошел в сторону. Крепко впиваясь ногтями в пальцы, Таня изо всех сил пыталась себя сдержать, но тихие всхлипы сами вырвались из нее. Кирилл тут же обернулся к ней.

– Малыш, прости, – прошептал Кирилл, сев перед ней на колени. – Прости, я сам не понимаю, что на меня нашло.

Она с усилием кивнула и тут же растворилась в его объятиях. Пальцы с нежностью касались ее плеч, иногда вытирая с щек слезы.

– Прости, – с придыханием сказал он ей на ухо.

– Чертовски ревную тебя. Прям до дрожи.

Таня лишь подняла взгляд на него, так и не сумев вымолвить ни слова.

– Больше такого не повторится, – пообещал Кирилл, выпуская ее из объятий.

Только сейчас они заметили, как на горизонте заиграла полоса рассвета. Птицы с воодушевлением встречали первые лучи солнца, и под их голоса ребята зашли в дом. Оба быстро уснули и на следующий день встали лишь к обеду.

Всю дорогу до Марселя они дремали, крепко прижавшись друг к другу.

Глава 15

Прошло пять дней. Все они начинались с медитаций, с того, чтобы слиться с природой. Шелест шафрана, пение птиц и неспешный ход облаков с каждым днем все больше наполняли Кирилла спокойствием. Сидя в позе лотоса, он ощущал все лучшее, что есть в жизни. Ладони искрились странным теплом, душа словно вышла на связь с космосом. Кирилл уже не пытался логически обосновать свои чувства. Он просто наслаждался ими.

Перед ним менялись города, пейзажи, лица людей и картинки в окнах автобуса, но взгляд он задерживал лишь на Тане. Незаметно, искоса. Не хотел спугнуть ее нежную непосредственность. Среди полей, шума моря и кипарисов она походила на героиню эпохи романтизма. Смотрела вдаль, на раскинувшиеся просторы, и, казалось, шея, осанка вытягивались вверх, по направлению к ним. Словно вот-вот она взлетит, и кудри ее каре, кружева платья будут колыхаться под порывами ветра. В ее взгляде читалась такая свобода, что Кирилл невольно хотел взлететь вместе с нею.

Ни одно утро не обходилось без того, чтобы Таня не открывала свою шкатулку. Сев у комода, она цепляла ногтем ее металлическую застежку. Этот жест был целым таинством. Ее мизинцы аристократично отводились в сторону, пока большой и указательный пальцы краешками ногтей приподнимали крышку. А потом она плавно убирала их вниз. С размахом пианиста, орудующим у клавиш фортепьяно.

Кирилл замирал, наблюдая, как Таня достает из шкатулки украшения, а потом осторожно прикладывает к лицу, подолгу выбирая их. Даже валяясь в постели, он приподнимался на локте, чтобы увидеть ее отражение в зеркале. То, как в смуглом личике проявляются черты лесной нимфы. Глаза расширяются, а губы с невинной чувственностью разводятся в стороны.

Это перевоплощение добавляло шкатулке еще больше загадочности. Кирилл любил проводить пальцами по белым фарфоровым цветам на ее корпусе. Чувствовать каждый изгиб, каждый вырез на зеленых стебельках и свисающих листьях. Золотистая эмаль под ними плавно переходила в ободок крышки. Она больше всего привлекала его внимание. Два яблока алым отливом выделялись среди цветочных ветвей. Фарфор отдавал холодом, а они – нет. Их глянец всегда грел ему руки.

– Может, ты княжна из прошлого, и просто не признаешься мне в этом? Даже у Лео нет подобных вещей. Хотя у него дома целая антикварная коллекция, – предположил Кирилл, в очередной раз рассматривая ее.

Как и всегда, Таня не сказала ему ничего конкретного. Повернув на мгновение лицо, она вновь обратила его к солнцу. Лучи золотистым блеском подсветили ее веснушки.

К обеду приехал Бернар – хозяин домика, в котором жили Кирилл с Таней. Он проверил участок и предложил подвезти их до Ревест-дю-Бьона. Там проходил фестиваль каштанов.

Пока ребята собирались, Бернар вышел из своего форда и еще раз осмотрел поле. Своим шафраном он дорожил так, как дорожат золотом. Это – выгодный бизнес в Провансе. Всю дорогу он рассказывал им, как полезны эти цветы, в какие блюда их можно добавлять и как сложно их обрабатывать.

– Попробуйте, – протянул он ребятам крафтовую коробку.

– Только жена знает, как правильно готовить кексы с шафраном. Сам Шариэль оценил ее шедевр.

В этом они не сомневались. Терпкий аромат тут же заполонил машину, обещая тесто мягким и тающим.

– Вы тоже едете на фестиваль? – спросил его Кирилл.

–Да, конечно. Дело даже не в каштанах. Это больше для вас, приезжих. А я просто люблю праздники, где чтят нашу культуру. Я горжусь тем, что родился в Провансе. Здесь свои люди, свои запахи, природа такая, что встреть где-то пейзажи в сто раз красивее, у нее не будет такой любви к человеку. Думаю, вы уже и сами поняли это. В Альпах совсем другой воздух.

Они приехали в самый разгар веселья. На небольшой сцене мужчины в национальных костюмах танцевали фарандолу. Толпа людей со смехом отбивала ритм аплодисментами. По периметру площади стояли ларьки. От многих из них шел обильный пар с ароматом свежеиспеченного хлеба. Оказалось, там проходила дегустация каштанов.

–Смотри, каштановое варенье! – воскликнула Таня.

Только они подошли, дедушка в комбинезоне и белой рубашке протянул им большие ложки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Продукт компании Meta, признанной экстремистской и запрещенной на территории РФ

2

Здесь и далее упоминается продукт компании Meta, признанной экстремисткой, деятельность которой запрещена на территории РФ