Застегни кобуру!

Городок, на первый взгляд, выглядит симпатично. Правда, Александра заметила множество нарушений общественного порядка, например, распитие спиртных напитков на улице; с другой стороны, – проходило всё культурно, без криков, песен, драк между собутыльниками. – «Ничего! Теперь Саша в городе, наведём порядок!» – отметила милиционер про себя.

Прохожие мужчины несколько раз делали Слепцовой комплименты, кто-то старался заигрывать; один студент попросил сфотографироваться с ней, – «Почему нет? Всё как в столице: стоит появиться одинокой, красивой девушке в погонах, она сразу становится объектом пристального внимания!» – Эгоистично принимала лестную мысль Слепцова.

Возле отделения Саша остановилась, поставив ногу на ступеньку, чтобы протереть до блеска начищенные ранее берцы от неизбежно оседавшей на них пыли. Поправившись и переведя дух, проследовала внутрь.

«Сказка» начала портиться. Нет, Слепцова бывала ранее в отделениях, стажировку опять же проходила (первую), но… столичные, большие и показательно-образцовые здания милиции выглядели иначе. Здесь творилась полная неразбериха, суета, всюду крики. Плачущая цыганка с кучей детей умоляет заспанного сержанта отпустить её; пьяный мужик орёт песню о «Варяге»; парень в дембельской форме вопит на «ППСников», угрожая, что все они завтра вылетят с работы; беспрерывно звонят телефоны – просто аврал!

Саша робко подошла к дежурному, который её не заметил и не откликался на словесные обращения, пришлось его толкнуть.

– Я не сплю, товарищ подполковник! – Резко вскочил старший лейтенант и, заметив перед собой девушку в форме, с облегчением выдохнул, вернулся в кресло, – чем могу помочь?

– Младший лейтенант Слепцова! прибыла для прохождения дальнейшей службы, к кому мне…

– Ожидайте! – Нагловато и с ленцой перебил старлей, – начальство не пришло. Посидите вон, на скамейке, – указал он на поющего «патриотичные» песни алкоголика.

– Спасибо, я постою.

В здание прошёл суровый человек в гражданском, лицо его «украшал» длинный, волнистый шрам от пореза; небрежно осмотрев красивую незнакомку, он, открыв турникет, без слов прошёл через дежурного.

– Вова! – Закричал ему вслед старлей, словно проснулся ещё раз, – Изварин!

– Чего тебе?

– Держи, – передал дежурный вошедшему свёрток, – тебе Люська просила передать.

– А, спасибо. Это кто? – Кивнул мужчина со шрамом в сторону Саши.

– Чёрт его знает. Сказала для прохождения службы дальнейшей.

– Младший лейтенант Слепцова! – Протянула девушка руку Изварину, – прибыла к вам из Москвы. Эм, я недавно окончила высший институт. Не знаете, скоро придёт подполковник Громов или капитан Каратаев?

Шрам на лице человека разгладился от удивления:

– Димка тебе зачем понадобился?!

– Меня к нему в напарники определили.

Дежурный присвистнул.

– Вот это новость!.. – ехидно бросил Володя, – не знаю, стоит ли завидовать Димке? Подожди малость, скоро должны прийти. Извините, у меня дел много.

– Да, конечно.

Внезапно «балаган» в отделении прекратился, по помещению цепочкой раздалось выражение, – «Флинт!»; «Шухер! Флинт идёт, злой!» – Все сотрудники, словно по команде начали приводить себя в порядок, песни и плач граждан вмиг смолкли.

– Это Громов, наш начальник. – Тихо шепнул дежурный Саше.

Внутрь прошёл полноватый подполковник с очень грозным видом, милиционеры приняли стойку «смирно», Слепцова последовала их примеру. Заметив новенькую, по лицу Громова проскочила улыбка, он уточнил порядка ради:

– Вы к нам из Москвы? Вольно казаки!

– Так точно! Младший лейтенант Слепцова для прохождения дальнейшей службы прибыла!

– Хорошо, выправка у тебя образцовая. Вид тоже… учитесь! – Указал он папкой на девушку, – товарищи милиционеры, как форма на вас должна сидеть! А то висит на вас вечно всё обмундирование, что ярмарочные скоморохи, ей-богу. Пойдём ко мне в кабинет, дочка, напарник твой на кладбище поехал.

– Несчастье? – Сочувственно спросила Александра.

– Ой, – махнул рукой Сергей Анисимович, – если Димка поехал туда, вероятно, случится и несчастье… а так нет, по вызову: кто-то ночью мародёрил. Ну, сама у него спросишь, вон он, кстати, – указал подполковник через окно на человека, вылезающего из милицейского «Уазика». – Пойдём.

– А ты, Щёголев, – обратился Громов к дежурному, – скажешь Каратаеву, чтобы срочно ко мне зашёл.

– Слушаюсь.

Рассмотрев сквозь окно с решётками нового напарника, Слепцова разочаровалась. Она если и не ожидала увидеть Шварценеггера в молодости, то хотя бы Ван Дамма точно! А здесь простой парень, среднего роста, не качок; на вид ничего грозного из себя не представляет. – «Неужели его-то все боятся? М-да, совсем в провинции, видать, туго с крутыми ментами. Ладно, мне же не замуж за него выходить. Вроде не урод, на том и спасибо! Поближе подойдёт, тогда рассмотрю».

– Присаживайся! – Пройдя в кабинет, указал на стулья подполковник, – спокойно доехала? Всё хорошо? Уже обустроилась, с жильём проблем нет?

– Спасибо, всё замечательно. Хотелось бы скорее приступить к службе.

– Хвалю! «Свежая кровь» – это всегда хорошо для отдела. Главное, чтобы твой энтузиазм, как можно дольше продержался.

– За это не беспокойтесь.

– Чай или кофе?

– Нет, спасибо. Я плотно позавтракала.

– Умничка. Вопросы накопились, пожелания?

Слепцова кивнула:

– Да, хочется скорее узнать своего наставника.

– А-а-а. Не стану скрывать: человек он сложный… своеобразный. Хотя в глубине души добрый. Сама посмотришь, сложно описать его в двух словах. Главное, общий язык найти вам, тогда лучшей команды во всей области не сыщешь.

В дверь постучали и, получив одобрение войти, на пороге показался слегка вспотевший Каратаев:

– Разрешите?

– Проходи, тебя только и ждём. Опять ты ко мне с этим автоматом завалился! Сколько можно?

– Виноват.

– Ладно. Чего там с кладбищем?

– Ай, – подойдя к краю стола, махнул Дима рукой, – всё по-обычному: алкаши ночью оградки воровали, на пункт приёма оттащили, а Рябой мне отзвонился, придержал нарушителей до нашего приезда, под надуманным предлогом. Мы их взяли и участковому сдали на разбор. Ничего серьёзного.

– Может этого Рябого к ответственности привлечь? Часто с кладбища жалуются на него.

– Зачем? – Пожал капитан плечами, – в своё время беседу с ним провёл, в случае чего он мне звонит, ставит в известность… закон нарушает, конечно, но кто сейчас святой? Закроем его, думаете, престанут воровать металл? Найдут куда сбагрить, а этот… по сути, наш человек, не стоит его трогать.

– Тебе видней.

Дмитрий добавил:

– Лучше участкового, на котором кладбище висит, привлеките. Лентяй похлеще нашего Ганимеда.

– Поговорю с ним. Вот, знакомься, – указал Громов на Сашу, – твой новый напарник.

– Младший лейтенант Слепцова, – поднявшись, девушка едва дотягивала ростом до плеча напарника, она протянула руку Диме для приветствия.

Он почувствовал от неё лёгкий, не приторный аромат дорогих духов и хорошего шампуня.

– Капитан Каратаев, – ответил милиционер на рукопожатие.

Саше не понравилось, как новый наставник смотрел на неё: без восхищения, эмоций и, вообще, какого-либо любопытства; словно она неодушевлённый предмет, а не интересная девушка, какой себя считала – обидно!

Флинт продолжил:

– Вводи её в курс дел потихоньку, начните с малого: бытовух рядовых. Не нужно сразу с головой прыгать в прорубь уголовщины. Спроси у Ганимеда, пусть свалит на вас часть рутинных дел.

– Ясно.

– Да, кстати, по поводу этого треклятого кладбища, – подполковник недоговорил, полез в стол искать сигареты.

– Что? – Не выдержал Каратаев молчания.

– Достали меня звонить с его администрации, вот что! Поедете сразу после захода солнца с напарницей, посмотрите, что там творится, может, на горячем кого возьмёте.

– Разрешите идти?

– Работа не ждёт! Служите, родные. Только Сашенька, возьми листик обходной, сделай всё положенное; я предупрежу там, чтоб по-быстрому, без лишней бюрократии тебя провели.

Кроме того, что Каратаев обидно оценивал взглядом Слепцову, других впечатлений он на неё не произвёл, продолжилось разочарование: обычный парень, каких куча кругом, вида негеройского, не грозного, нагловатый разве малость, ничего интересного.

– Кто такой «Ганимед?» – Спросила Саша нового напарника, когда они вышли в коридор.

– Дежурный наш, ты его видела, думаю.

– Он астрономией увлекается? За что такое прозвище?

– Нет – это из мифологии персонаж Ганимед, ему Зевс подарил вечную молодость. А нашему Щёголеву Флинт подарил вечное звание старлея и вечные дежурства. Отсюда и прозвище такое. Да он и не жалуется, работа по его вкусу и талантам.

– Поняла. А почему Флинт?

– Громов по молодости часто использовал присказку, – «Разрази меня гром», ну и фамилия соответственная, его сначала прозвали «Пират», решили – не звучит; «Чёрная борода», – слишком длинно, вот и остановились на «Флинте», приросло.

– М-м-м. Интересно. Куда мы сейчас?

– У меня дельце одно есть, ты пока в кабинет наш иди обустраивайся, да и с обходным листом не затягивай. Не люблю, когда напарник без ствола у меня.

– Поняла. А где наш кабинет?

В коридоре появился громко ругающийся и уже знакомый по дежурке Слепцовой человек со шрамом на лице.

– Вова! – окликнул его Каратаев.

– Чего тебе?

– Возьми напарника моего, покажи, где кабинет, я сейчас сгоняю в одно место и приду. Оставляю её под твою ответственность.

– Щас! Сам со своей ответственность разбирайся. Кабинет покажу, так и быть. Только это… мы там у тебя подозреваемого разводим на кражу, шумно малость…

– Чего вы вечно в мой кабинет всех тащите?! У себя в уголовке никак?

– У нас там забито всё! Ладно, прости, разрешения не спросили, я знал, ты мне не откажешь.

– Не слишком буйный? – Посмотрев на Слепцову, затем на Изварина, с опаской спросил Дима.

– Нет! Куда там. Выпендривается только слишком, фраера из себя строит, мата много.

– Это не страшно. Пусть привыкает девушка. Всё, я улетел.

Володя провёл Сашу, как она поняла в её с наставником кабинет. Здесь густо накурено, всюду царит беспорядок; все три стола, находящихся в комнате, завалены бумагами, предметами, вещдоками и прочим.

– Знакомьтесь – это новая напарница Каратаева. – Представил коллегу опер, – прошу любить и жаловать, как говорится.

Александра, закашлявшись от дыма, сказала:

– Здравия желаю! Простите, а можно окошко открыть?

– Конечно-конечно! – Встал человек с погонами майора и исполнил просьбу девушки.

В углу, возле белого, давно не крашенного, громоздкого сейфа, сидел прикованный к отопительной трубе мужчина. Вёл он себя дерзко, вальяжно:

– Не докажете ничего, менты поганые! – Кривлялся он, показывая язык и скручивая фигу свободной рукой, – не подпишу! Вот вам! Требую адвоката!

– Сейчас придёт тебе адвокат. – Усмехнулся Изварин, присаживаясь на свободный стул.

Слепцова рассуждала про себя, – «Бог мой! Какой беспорядок. Разве в этом можно работать нормально? Интересно, у них уборщица есть? Если это наш кабинет, нужно попросить Диму, чтобы здесь поменьше курили и поставить побольше растений».

– Какие у вас красивые, выразительные глаза! – Подошёл майор к Слепцовой и галантно поцеловал её руку.

– Спасибо.

Это правда – Александра часто слышала комплименты по поводу своих зелёных глаз. От природы они достались ей невероятно яркими, проникновенными; девушке неоднократно приходилось доказывать, что она не пользуется линзами и это натуральный цвет очей. В детстве девочка была голубоглазой, «Снежной королевой», как ласково называл её дедушка генерал, но годам к пяти-шести, глаза стали резко меняться.

Симпатичная милиционерша не ушла и от взгляда подозреваемого. Замолчав и, раскрыв рот, он жадно «поедал» её взглядом, затем произнёс:

– Господа легавые! Если оставите меня с милым лейтенантом наедине на часок, возможно, я и подпишу, что вам надо. Мы с ней тщательно побеседуем обо всём.

В дверь прошёл Каратаев, Слепцова отметила, что теперь он совсем другой: холодный взгляд, строгое и бесчувственное лицо, совершенно особые, чёткие и, как ей показалось, «элегантные движения».

– Может, со мной поговоришь? – С ходу спросил он у подозреваемого.

Изварин, не скрывая усмешки, прошипел задержанному:

– Вот и адвокат твой пожаловал!

Поведение ещё недавно распутно и лицемерно себя ведущего преступника изменилось мгновенно:

– Гражданин майор, – подозреваемый сделал вид, что не заметил вошедшего, – давайте, я подпишу, чего вы там предлагали? Что-то я не сразу вас понял, давайте, ручка есть? Вы знаете, а это не одна кража, что мы совершили…

«Чего это с ним?» – Удивилась девушка.

– Ой! Дмитрий Олегович! – Наконец «заметил» капитана преступник, – а мне говорили, шо вы в отпуске. А вы вот он, родимый. Радость-то какая! Я сижу здесь, всё подписываю, во всём раскаиваюсь. Меня бес попутал… попал в плохую компанию, знаете ли. Всё осознал, всех заложу. Только не бейте…

Дима вздохнул:

– Пришлось вернуться вынужденно из отпуска, бандиты не отдыхают и мне не дают! Так что, не нервируй меня.

– И в мыслях не было! Видите, я пишу чистосердеШное.

Каратаев обратился к коллегам:

– Значит так, товарищи, был сейчас у Флинта, он приказал, подчёркиваю – не сказал, а приказал! Что этот кабинет отводится под двоих человек, меня и мою напарницу. Впредь, без нашего присутствия или ведома, посторонним находиться здесь категорически запрещается.

– Зашибись! – Бросил авторучку и откинулся на спинку кресла майор, – а мне, куда прикажете?!

– Твои проблемы, – холодно ответил Дима, – вали к своим участковым, чего ты, вообще, здесь у меня окопался? Просился на недельку, а уже два месяца прошло.

– Там не поработаешь нормально! – Продолжил причитать майор.

– Я не понял, – приблизился к нему Каратаев, – ты поспорить со мной хочешь?

Милиционер сглотнул, встал из-за стола.

– Нет, я просто… всё понял, к обеду съезжаю. – Словно сильно испугавшись, ответил майор.

Происходящее удивило Александру, – «Почему они так дрожат перед моим напарником? Вор при его появлении чуть в штаны не наложил, но это можно понять, а коллеги почему? Как бы деликатнее его расспросить?» – любопытство к наставнику постепенно возрастало.

– Тем лучше! – Сняв автомат с плеча и, устроившись за своим столом, ответил Дима, – оформляйте этого гаврика и освобождайте кабинет. А то «гром и молния» вас поразят, Флинт так и передал.

Вскоре в кабинете, кроме двоих хозяев, никого не осталось.

– Куда это всё девать? – Разведя руками растерянно спросила Слепцова, указывая на свой заваленный стол.

– Твоего здесь ничего нет? – Поинтересовался Дима.

– Нет. Не успела ещё.

Он без слов, одним движением руки сбросил всё на пол.

– Не слишком ли нагло? – Недоумённо спросила Саша.

– В нашей ситуации нет. – Капитан вернулся на рабочее место и принялся что-то писать, – ты не подумай, я не такой хам, как может показаться сначала. Просто пойми, те люди, что захламили твой стол… с ними иначе нельзя, они персонажи из той пословицы – «Дай старушка воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде!» – и тебе первый урок будет. Показывай себя сразу. Пойми, сегодня они тебе папку на хранение, завтра вещдок, послезавтра не заметишь, как рапорты за них писать начнёшь, пока они станут чаи гонять. И потом, что-то потеряется, как у нас часто происходит, виноватой тебя сделают. Понимаешь, к чему я клоню?

– Вполне. – Девушка принялась осматривать ящики своего стола, «обживаться».

– Не волнуйся, они догадаются, что это я всё скинул, не дураки.

– Скажи Дим, можно окно открыть посильнее… лучше полностью?

– Которое рядом с твоим столом? – Уточнил он.

– Ага.

– Твоё же, бери и открывай, чего спрашиваешь?

– Здесь уборщица есть у вас… у нас?

– Да, «Бабка-Матюкалка».

– Почему ты её так называешь?

– Ай, скоро увидишь, сама поймёшь. Нет, женщина она хорошая, ворчит постоянно для вида, а так, душевный человек. Ты на неё не обижайся, если лишнего ляпнет.

– Ты не куришь? – Слепцова очень не любила табачного дыма.

– Бросил. За «ленточкой» покуривал… когда вернулся, начал за бандитами бегать, появился кашель, одышка, я и бросил, да и не жалею. А ты?

– Нет! – Воскликнула она, – терпеть не могу дыма от сигарет. Ничего, что я сразу на «Ты?»

– Мне так удобнее. Или у вас в Москве, для того чтобы перейти на «Ты», нужно обязательно бокал вина хлопнуть?

– Нет. Просто спросила, во избежание недоразумений.

– У тебя как с этим делом? С алкоголем?

– Могу иногда. А ты?

– Тоже могу иногда… редко, но метко. Ладно, сработаемся! Сейчас, отпишусь по этому кладбищу и погоним на выезд.

– Хорошо. Я тебя вопросами ещё не достала?

– Нет, спрашивай – это моя прямая обязанность: вводить тебя в курс дела.

– Как здесь чай, кофе сделать? Вообще, можно, пока ты пишешь, я начну порядок наводить? Не люблю бардак.

– Нужно! Сейчас чайник принесу, опять участковые умыкнули. – Поднялся он из-за стола и, спрятав автомат в сейф, вышел из кабинета.

Глава 3. Служба

Наконец-то! Каратаев закончил писать, напарники собрались на первый выезд Александры. От предвкушения служебного дня Слепцову захлестнуло наивной эйфорией, в животе приятно защекотало, – «Держитесь бандиты, сейчас я вам покажу!» – с трудом скрывая белоснежную улыбку, думала девушка.

Подойдя к светловолосому дежурному, что торопился на перекур, Дима спросил:

– Ганимед, ты там всякие вызовы «по мелочи», бытовые, мне кидай.

– Ага! – Прохрипел тот, – чтобы ты потом неделю на меня орал?!

– Не, это приказ Флинта, вон, – указал Каратаев на напарницу, – вводить в курс дел нужно человека.

– А-а-а, тогда хорошо! Это я с радостью. Сейчас можешь, кстати, на Московскую 23 сгонять, бабка звонила, кричит – соседи притон устроили… берёшься?

– Годится.

– Тогда помечаю.

По пути к машине напарникам встретились два невероятно огромных в ширину милиционера, очень похожих друг на друга, – «Вероятно, братья», – подумала Саша. Слепцова видела их утром, когда ждала подполковника в дежурке, они до боли кого-то напоминали ей, это крутилось в голове, но понять, – «кого именно?» – девушка не могла.

– Здорова, Димка! – Подошёл к капитану один из «пузанов», – это кто с тобой?

– Жена! Из Москвы приехала, учёбу недавно закончила. – С серьёзным видом ответил Каратаев, чем обескуражил напарницу.

К напарникам «подплыл» второй «близнец» с огромной, надкусанной шаурмой в руках:

– Я не знал, что ты женат! Когда успел? Чего на свадьбу не позвал?

Дмитрий углубил легенду:

– Вы же знаете меня: не люблю личную жизнь напоказ выставлять. Ладно, потом поговорим, мы на выезд.

– Лёгкой дороги.

Дима указал девушке на одиноко стоящий «Уазик» возле стендов с фотороботами преступников:

– Наша карета, прыгай вперёд.

Машина завелась с «полтычка», капитан плавно тронул по улице на «висящий» вызов.

– Зачем ты им сказал, что я твоя жена?! – Весело спросила Саша.

– Да просто, чтоб не объяснять кто ты и что. Знаешь, не удивлюсь, если братцы поверили.

– Кстати, ты женат? – Спросила Александра, прекрасно зная ответ из досье наставника.

– Нет, – помолчав, ответил Каратаев, – а ты, замужем?

– Хах! Нет, конечно! знаешь, я вообще: сердцеедка! Стерва, каких поискать.

Напарник смерил её презрительным взглядом и холодно бросил:

– Дура ты мелированная, а не стерва.

Обычно на подобное Слепцова реагировала вспыльчиво, начинала спорить, но Дима сказал это таким голосом и интонацией, что ей стало жутко обидно, она растерялась:

– Умеешь ты… с девушками общаться. – «Надувшись» только и сумела милиционер выдавить из себя.

– Что есть, то есть! Ладно, не обижайся, не люблю дешёвое хвастовство.

«Бобик», скрипя подвеской, проехал по узкой, разбитой дороге старого двора; резко проскочив через высокий бордюр, остановился возле пышной клумбы, распугав компанию молодых людей, попивающих вместо учебных пар «Балтику».

– Приехали. Готова к «труду и обороне»?

– Да! – Не смогла скрыть радости и лёгкого волнения Саша, – жалко, что оружия у меня нет.

– Надеюсь, до этого не дойдёт. Погнали.

Дима набрал номер звонившей в дежурку женщины на стёртых кнопках домофона; через несколько сигналов послышался голос:

– Хто?!

– Милиция, открывайте. – Словно автоответчик отозвался Каратаев.

– Хто?!

– Милицию вызывали? – Нервно выдохнув, пробормотал капитан.

– Хто?!

– НКВД!

– А-а-а, проходите родненькие, заждались вас!

Старушка встретила напарников на площадке третьего этажа, указав на нужную дверь, она поспешила вернуться домой, на один пролёт выше. Замок по длительному звонку и стуку, разумеется, никто не отворил; с той стороны слышалась громкая, «блатная» музыка и пьяные крики.

– Закрой рукой глазок. – Сняв с плеча автомат, капитан указал на соседнюю квартиру.

Слепцова хоть и не поняла – зачем это нужно? поспешила исполнить просьбу старшего по званию. Дима, сделав шаг назад, резко ударил правой ногой дверь, которая резко «открылась».

– Что?! – Спросил Каратаев обескураженную Сашу, – так и было! Мы приехали, дверь открыта настежь. Наверное, хозяева нас заметили в окно, уже встречают.

Пройдя внутрь, Александра почувствовала приторный, тошнотворный, сладковатый запах. Музыка доносилась из глубины квартиры, куда плавно ступая, последовал Каратаев, напарница следом. В зале перед глазами милиционеров предстала типичная «тусовка» наркоманов или алкоголиков – этого на первый взгляд Слепцовой пока сложно определить.

Дима выдернул шнур из розетки, стало тихо.

– Ты чего козлина?! – Поднялся из-за стола один из неопрятных мужчин, но увидев перед собой Каратаева осекся, поспешил на место, – Ой! Дмитрий Олегыч, здравствуйте! А нам сказали, шо вы в отпуск уехали.

– Преступность не отдыхает и мне не даёт! – Пошёл капитан к нарушителям, – чего шумим, притон устраиваем, граждане?

В этот момент из смежной комнаты на Александру бросился парень со скалкой: девушка не растерялась, резко перехватив руку с его «оружием», ловко швырнула того на пол; скрутив злодею запястье, заставила подняться и толкнула к стене.

– Руки! – Грозно скомандовала стажёр.

«Молодец! Рукопашным боем владеет». – Отметил про себя наставник.

Слепцова собралась осмотреть карманы нападавшего, потянула к штанам руку, но Каратаев строго на неё накричал.

– Отставить! Не вздумай.

– Что?! – Не поняла Саша.

Сняв флажок предохранителя на «АКМС», капитан передёрнул затвор и, направив его на собравшихся в зале, зловеще предупредил:

– Кто постарается сбежать, завалю. Замерли!

Дмитрий подошёл к напарнице и нападавшему на неё мужчине, резким движением вывернул карманы куртки гражданина, из которых показались оголённые (со следами крови) иголки шприцов; увидев это, Саша ойкнула. Наставник пояснил:

– Видишь? Это наркоманы, они – не люди, они – животные! Никогда не суй руки к подобным в карманы, на иголку напорешься, подхватишь заразу. А если повезёт, тебя пронесёт и ничего не подцепишь, всё равно несколько дней, сама, как на игле проведёшь, в ожидании результата анализов.

– Поняла. – Виновато отозвалась девушка, осознав, отчего её спас капитан, – нас учили этому, я в суматохе позабыла.

– Ничего. – Смягчил тон Дима, – ладно, спускайся к «бобику», вызови по рации ещё машину, будем грузить красавцев. Этот, которого ты заломила, в розыске числится. Так что, можно поздравить тебя с почином: на первом вызове арестовала преступника! опера благодарными останутся. Иди, вызывай.

– Есть.

– Московская 23! – Крикнул ей вслед милиционер.

– Помню!

Дополнительный наряд ППС прибыл быстро: они погрузили нарушителей к себе, оставив больше свободного времени новоиспечённым напарникам для очередных выездов по делу.

Когда вернулись в свой «Уазик», Каратаев спросил Слепцову:

– Запомнила запах, который в квартире витал?

– На всю жизнь! Думала, стошнит. – Приставила девушка два пальца к горлу, показывая, насколько противен ей подобный аромат.

– Правильно. Так воняет от дезоморфина, его ещё «крокодилом» называют, да много как. Самодельный дурман, готовится из подручных средств. Нужно родиться полным идиотом, чтобы подобную дрянь себе по венам пустить. За полгода из абсолютно здорового человека превращает в гнилой овощ. Печёнку разбивает на ура.

– Запомню. Скажи, чего у них столько фантиков от шоколадных конфет по дому разбросано? Это тоже входит в состав этой гадости?

– О, ты наблюдательная, не перестаёшь удивлять! Не совсем так – это скорее последствия того же «деза», от него жутко тянет на сладкое. Ты успеешь заметить, как вонючий, худой наркоман, идёт по улице, жадно облизывая мороженое, словно школьник.