Выше, чем облака

– Убийство Карнеола заставило меня мысленно пересмотреть весь уклад нашей жизни, а рассказ Лехара безумно огрочил. – Тень сильнее падала на лицо, открывая лишь один глаз принца – блеклая зелень радужной оболочки, как лесное болотце, завлекала к себе именно мутностью и иллюзорным отсутствием глубины. – Пион распространяет про меня слишком много порочащих слухов, это затрудняет мое правление, но я все же приложу усилия… Если не удастся собрать всех на Сведоме, то я, помяни мое слово, навещу каждого, – заключительные слова прозвучали как некий каприз, а не угроза.

Лехар, совсем сбитый с толку, поворачивался то в сторону посуровевшего отца, то хозяина замка и прикусывал губы. Наследник сжал ноги и выпрямил спину, возвышаясь над Олифом и Туллием, как слишком раскачавшийся маятник.

– Не будет ли это слишком опрометчивым поступком? – Князь Олиф и сам начал теряться в противоречащих всем природным законам тенях, среди которых только оранжевые разводы на белой рубахе отличали его от остальных предметов интерьера.

– А не опрометчиво подвергать опасности весь Архипелаг? Этот сумасшедший жаждет в любой момент обернуть все в свою пользу и завладеть островами. Таковы были его дед и отец, а он собрал от них все самое дурное. – Туллий вновь поправил венок, будто давая фору своим гостям, и мысленно добавил: «Впрочем, как и ты!»

В нос Принцу ударил запах крови – ему и неоткуда было здесь появиться, но мираж подействовал на него чрезвычайно резко. Судя по изменившимся лицам гостей, с ними тоже произошло нечто подобное.

Солнце выступило на стороне Туллия: свет заиграл с каждым стеклышком витража и осветил мужчину яркой радугой, превратив из темного существа в воплощение доброты и надежды. Принц еще раз прикинул, сколько может продлиться беседа и сколько кругов понадобится преодолеть, чтобы Олиф лично предложил помощь в сборе князей и принцев Архипелага. Как бы ни было, он вывернет в свою пользу любую фразу, пусть изначально имеющую обратный смысл: «Не выпущу тебя отсюда, пока не заиграешь по моим правилам».

– Как объяснишь им смерть Карнеола? – Князь громко вздохнул. – Я помню твои рассказы на прошлом собрании. Они, конечно, всех шокировали…

– У меня есть, что сказать, – перебил Туллий, – тогда прозвучала лишь пара фактов, а сейчас их стало еще больше. Скоро я точно выясню, кто стоит за его убийством.

– Но это может быть любой… – рискнул добавить Лехар.

– Разумеется, – кивнул Туллий.

– Но убийство предполагаемого наследника одного из островов – ситуация, которая касается каждого. – Князь Олиф недовольно раздул ноздри. – Это может повториться и в Аквалии, и в Лорении… Где угодно, – он легкомысленно махнул рукой в сторону Лехара. – Очевидно, у меня самая затруднительная ситуация…

Наследник приоткрыл рот и изумленно посмотрел на отца, зло стиснувшего пальцы. Туллий обратил внимание на оскал, выражающий гнев зверя, которого прогнали от добычи, тщательно скрытый за маской резкой любезности.

– Серьезное заявление, Туллий. Но почему ты хочешь, чтобы это сделал я? Что еще хочешь утаить?

– Ничего. – Туллий склонил, как голубь, голову набок и задумчиво произнес: – Еще раз повторю: сейчас мне особенно нечего скрывать. Меня загнали в угол. Пусть не сегодня, но через пару месяцев я буду вынужден раскрыть правду. Но это ничуть не повлияет на опасность, нависшую над другими, не такими подготовленными, как Балтиния, островами.

– Если скажешь ты…

– Решат, что у меня истерика. Я бы сам так подумал, учитывая мои проблемы со здоровьем, – Принц Туллий вновь сделал многозначительный взмах в сторону Лехара. – Ты уравновешен, да и твой отец никогда не оставался в стороне от чужих бед, оставив после себя прекрасную память и самые нежные воспоминания своим внукам.

Лицо Олифа скривилось.

– Я попробую. – Сипло выдавил князь из себя, чем вновь напугал недоумевающего Лехара. – Попробую, Туллий, но ни за что не ручаюсь. Ты меня понял? Я созову всех на Сведом.

– Буду очень признателен. – Принц ответил вальяжно, как и подобает человеку, делегировавшему дело, которое для него не стоит и пустяка, но для остальных очень важно.

Туллий встал с кресла, и вокруг него закружились пылинки, безжалостно выставленные на обозрение усиливающимися потоками света:

– Я приглашаю разделить со мной хотя бы ужин, раз Вы решили сегодня же вернуться в Ферл.

Князь Олиф незаметно толкнул в бок наследника, чтобы встать одновременно и напомнить: его вынудили делать то, что ему совсем не хочется.

– С удовольствием. К тому же, полагаю, Лехар, ты не хочешь упустить возможность пообщаться со старыми приятелями, – слишком снисходительно напомнил отец сыну. – Вам есть, что рассказать друг другу.

– Одевайтесь и пойдем в сад. Хочется похвастаться тем, как я его обустроил, – Принц Туллий подал Олифу его кафтан и сам торжественно открыл дверь. – На обратном пути обязательно заглянем в тронный зал, там теперь все по-другому.

Он повел за собой гостей, попутно делясь комментариями об устройстве и истории замка и сетуя на нехватку средств для того, чтобы все здесь было обставлено в соответствии с его утонченным вкусом. Как бы невзначай, Принц Туллий раздавал поручения мелькавшим перед ними придворным и каждый раз интересовался у Олифа, каково было бы его решение. Вскоре гость был настолько поглощен хозяйственными проблемами всей Балтинии, над которыми Туллий упорно и бестолково бился, что начал находить истинную и бесспорную выгоду в навязанной посольской миссии.

ГЛАВА 6. НАСЛЕДНИК

После Полнолуния Ветров Туллий принял решение полностью изменить интерьер тронного зала: отчасти из-за суеверия, отчасти – затрат, которые сопровождали восстановление былого облика. Выпилили, неотличимые от прежних, скамьи для придворных и расставили в том же порядке. Развороченные стены восстановили, покрасили в небесно-голубой цвет и закрыли кружевной сеткой из серебра с янтарными вставками, чтобы в них больше никто не смог поселиться. Расплавившийся пол после долгих раздумий решено было сделать из простых камней, отполированных до идеальной гладкости. Скрипя сердцем, сокрушаясь о тратах, Его Светлость отправил на сожжение остатки плиток, тем самым избавив себя от постоянного гнетущего страха. Сохранившиеся хрустальные кубы с янтарными цветами, после долгих консультаций с кудесником Гульри, решили выложить пирамидкой напротив Канцелярии, тем самым намекая жителям: чиновники выполняют поручения и в любой момент могут исчезнуть за непочтение, ибо Принц Туллий помнит об интересе каждого балтинца.

Единственным полностью уцелевшим предметом в зале оказался трон, покрывшийся копотью, которую легко удалось очистить. На фоне всех разрушений Принц счел это благоприятнейшим знаком, предвещающим успех тихим и грандиозным планам, потихоньку созревавшим в его голове.

Сначала новая обстановка показалась Туллию чересчур скромной и аскетичной, но со временем пришлась по душе. Теперь ничто не отвлекало от препирательств с придворными и раздачи поручений. Как оказалось, смена интерьера не помогла заглушить воспоминания, но зато напомнила, что все преодолимо.

– Ваша Светлость, – в зал прошмыгнул Крапсан, – я могу с Вами побеседовать?

Туллий кивнул:

– Догадываюсь, как зовут тему твоей беседы, – он сел на скамейку и жестом пригласил кудесника присоединиться.

– Верно, Ваша Светлость, я хочу поговорить с Вами о визите Ирис на Кирзак. Ее рассказ чрезвычайно взволновал меня. – Крапсан положил ладони на колени, и Туллий заметил, как струятся рукава его мантии.

– Что случилось? Ты весь дрожишь. – Принц цокнул языком, невольно гадая, в чем истинная причина подобного поведения: в страхе, злости или досаде.

– Как Вам известно, волшебница Ирис последние седмицы провела на Кирзаке в обществе драконов, – в голосе кудесника сквозило еле скрываемое пренебрежение. – Очевидно, оно не прошло для нее даром. Конечно, к ее замечаниям следует прислушаться, но, как и любая женщина, она чересчур эмоциональна и пуглива.

Туллии бегло взглянул на безобразный шрам, оставшийся у Крапсана после встречи со свирепым чудовищем:

– Что это были за замечания?

– Она сказала мне, что в Великом море завелся василиск и, вполне возможно, он обитает неподалёку от Балтинии, учитывая странное поведение коз.

– Каких коз?

– Коз кудесника…

– Ты сказал, нам может угрожать василиск?! – Туллий вскочил со скамьи.

– Она так сказала. Я не знаю, насколько можно доверять ее умозаключениям. Столь долгое пребывание среди драконов подействует на кого угодно.

– Василиск… – Принц схватился за голову. – Ты так спокойно об этом говоришь, будто речь идет о какой-то сплетне. Даже если есть малейшее подозрение, самый жалкий слух, что эта тварь у наших берегов, мы должны принять все необходимые меры!

Кудесник виновато дернулся и медленно приблизился к правителю, кусая губы, пытаясь подобрать нужные слова:

– Она всего лишь волшебница…

– Драконы таким не шутят, или Гульри тебе ничего о них не рассказывал?! – Туллий потерял над собой контроль. В каждой части тела он ощущал пульсацию, а сердце колотилось с такой силой, что грозило разворотить грудную клетку. – Что ты предлагаешь?

– Для начала – не паниковать. Нам вместе с Вашими министрами, например, бароном Ламой и лордом Тауки, следует продумать план на случай, если василиск окажется возле замка.

– А если он объявится на острове? Если пойдут слухи? Как быть с жителями??

– Ваша Светлость, Вы сами знаете, если народ захочет, он впадет в панику. Вы сумеете защитить их, но они не защитят Вас. – Крапсан перестал сдерживать волнение, его голос, несмотря на деланное спокойствие, постоянно срывался. – Не надо долго размышлять, чтобы понять: именно Вы главная цель василиска. В Вашем замке много лет таилось заклятье, которое и главный кудесник не разгадает. Ваша Светлость, Карнеола не просто убили, ему отрезали голову. Убийца до сих пор не найден. А если бы в тот день, Вы вместо морской прогулки и посещения островов остались здесь? Нельзя так рисковать. – Крапсан схватил Принца за плечи и развернул к себе. – Вы ведь помните, я здесь за кудесника Гульри. Он никогда бы не позволил пойти на поводу у слухов и сплетен.

Туллий рыкнул в ответ и вывернулся, как голодная змея. Паника медленно переросла в гнев. Его раздражало умничанье придворного кудесника и желание помочь, пусть даже и весьма своевременное, но почему-то указывающее на беспомощность правителя, которую совсем не хотелось никому демонстрировать.

– Я не собираюсь этого делать, но, как ты верно заметил, можно ожидать чего угодно. У меня появились доказательства, что один из моих самых высокопоставленных придворных продал меня, как какой-то кусок мяса.

– В таком случае, Вы должны не только покарать обидчика, но и позаботиться о своей безопасности, – подытожил Крапсан и громко вздохнул. – Надо придумать, как защитить замок и найти место, где Вы сможете хотя бы временно укрыться.

Туллий подошел к ближайшему окну и приоткрыл одну из створок. Несмотря на сумерки, воздух все еще был теплым, но в нем уже угадывалось смешение резкого запаха йода с цветами. Принц чихнул и костяшкой указательного пальца вытер нос. Он вполуха слушал жужжание придворного кудесника, не откликаясь ни на один его вопрос по-настоящему, а лишь агукая в ответ. Принца охватило безразличие: вероятнее всего, он уже проиграл все схватки наперед, а раз так, то не следует пытаться обхитрить того незримого противника, слишком умело управляющего Принцем Пионом издалека или из соседней комнаты. Первым порывом было, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, добежать до подвала и там заглушить все сомнения под ласковый плеск пряного успокоительного. Однако шум Великого моря призывал так легко не сдаваться: оно таило в себе роковую опасность, но при этом благодаря морским транспортным путям Балтиния оставила позади другие острова Архипелага и вырвалась вперед.

– …Гульри, разумеется, одоб…

– Я скажу, как мы поступим завтра утром, – прервал его Туллий. – Поспешность здесь не поможет. Если мы что-то решим сейчас, а через десять минут встретим василиска в кладовке, нам слабо помогут самые гениальные планы. – Он бесцельно защелкал пальцами в воздухе, стараясь удержать качнувшуюся ставню, но она глухо захлопнулась. – Видишь, даже сейчас я не смог оставить окно открытым, потому что совершил слишком много лишних движений.

Крапсан приблизился к Туллию. Мантия сползла с его левого плеча и зашуршала по полу. Принц дернулся: этот звук напомнил ему о змее, подползающей незаметно, со спины, как и его противники. Стоило только невольно дать повод, так сказать, нечаянно наступить на хвост шипящей гадюке, – и укуса не избежать.

Кудесник поправил рукав и с недоумением приподнял брови. На всякий случай он оглянулся, стремясь, если не увидеть, то почувствовать монстров, запугивающих Его Светлость. Но в тронном зале больше никого не было, а заглянуть в глаза правителю Крапсану не хватало дерзости или желания.

Зато Туллий сразу заметил, как на лице кудесника беспокойство сменилось обычной ленью. Может быть, не стоило сразу выделять его среди всех остальных, пойдя на поводу у сентиментальных воспоминаний и нежных чувств к кудеснику Гульри? Однако Крапсан был одним из немногих придворных, умеющих не поддаваться панике из-за того, что в подвале завелась не одна, а две мыши. Статься, и сейчас это сыграет на руку?

– Можешь идти. Спокойной ночи, – Туллий привычным жестом потер руки. – Я не буду против, если ты поразмышляешь на досуге, кто вероятнее всего меня продал – барон Лама или лорд Тауки.

– Может, оба? – Крапсан заморгал. Из уголков глаз скатились слезы. – Предатель не обязательно один, да и их соперничество слишком известно. – Красная сетка расползлась по белкам, и смотреть на глаза стало попросту неприятно. – За напускной враждой вполне может скрываться трепетная дружба. – Крапсан отвернулся и почесал глаз.

Принц Туллий пожал плечами: если такая мысль и приходила ему на ум, то лишь мельком и как-то невнятно, затухая, не успев вспыхнуть, как влажный фитилек свечи. Уголок рта скривился от отвращения, когда Туллий заметил, как собеседник с упоением выковыривает из глаза соринку.

– Cейчас иди. У меня был тяжелый день.

***

Ночной халат подсел и поблек после последней стирки: какая-то прачка сначала потеряла его, потом обнаружила и по ошибке постирала в горячей воде. Эта оплошность ускользнула от внимания Эмеральда, поглощенного, как и все прочие поданные, если не скорбью, то размышлениями об убийстве Карнеола.

Туллий тоже не обратил внимания, пока не надел. Он хмыкнул, уж не растолстел ли за неделю, но созерцание коротеньких и узких, как наручники, рукавов вызвало истерический смех. Принц плюхнулся на кровать и закрыл лицо руками. Жалкий хрюкающий всхлип подвел окончательный итог дня.

Понадобилось еще несколько минут, чтобы чуть привести мысли в порядок. Ему до нервной дрожи хотелось сделать хотя бы пару глотков березового сока или какой-нибудь настойки, но, как всегда, перед важным разговором Принц решил пересилить себя и пообещать стаканчик-другой в награду за терпение.

Туллий начал снимать халат, но передумал и потуже затянул пояс: коридоры замка не были столь же теплыми, как жилые комнаты, да и встреча должна состояться в малообитаемом крыле, дойти до которого можно за десять минут в быстром темпе. Полагаться приходилось на собственную память, лунный свет и умение незаметно в темноте увиливать от редких сонных придворных, вздумавших ночью доделать свою работу.

Туллий открыл дверь без единого скрипа, оглянулся и пошел в сторону кухни. Для любого поданного, увидевшего Принца посреди ночи в коридоре, со стороны, его перемещение не вызвало бы ничего, кроме ухмылки: ни дать ни взять толстяк, решивший подкрепиться среди ночи, но при этом жутко стыдящийся своего поступка. А уж, когда дойдет, что Его Светлость скорее относится к категории тех, кому стоило бы включить в свой рацион порции побольше, так и вовсе можно было махнуть рукой. Был и другой вариант – постыдный, но и он не вызвал бы особого любопытства ни у кого из придворных.

Миновав кухню, Туллий еще раз оглянулся и свернул в только ему видимый закоулок. Он вытянул в сторону левую руку, дотянувшись ладонью до стены. Стало гораздо спокойнее, несмотря на то, что холодные камни практически обжигали – самым главным было найти ориентир, чтобы идти в правильном направлении. Ему приходилось ни раз гулять в этом крыле, но каждый раз Принц боялся заблудиться. Именно поэтому, когда-то, он расставил маячки вдоль самых частых своих маршрутов, и теперь оставалось лишь припомнить, к какому из них относилась та или иная метка.

Принц Туллий с облегчением вздохнул, причем сделал это настолько громко, что мужчина, застывший перед окном эркера, вздрогнул и резко развернулся в его сторону, сложив руки на груди.

– Может быть, не стоило так шуметь? – В вопросе звучал явный укор, несмотря на то, что голос оставался ровным и глубоким. – Здесь никого нет, но зачем рисковать?

Туллий проигнорировал замечание и вместо едкого ответа произнес, не понижая голоса:

– Судя по всему, братишка, скоро все изменится.

– Так какой тебе нужен от меня совет? Или с убийством Карнеола что-то прояснилось?

– Вероятно, скоро мы узнаем, кто был в этом заинтересован, но это может нам очень дорого обойтись, – Туллий предпочел сохранить дистанцию и прижался спиной к стене, в качестве опоры. – Ты уже слышал…

– О чем именно? Давай разберемся с этим побыстрее. Сегодня я очень устал. – Человек снова развернулся к окну лицом.

Туллий фыркнул и постучал ладонью по камню:

– Я сегодня весь день тоже не возлежал на софе, а проводил серьезные переговоры и решал иные значимые для Балтинии вопросы. – Судя по тому, что собеседник продолжал вглядываться вдаль, визг правителя не произвел никакого впечатления, однако Туллий уже не мог совладать с собой, – Ты – будущий князь и не можешь просто так взять и махнуть рукой на происходящее. – Принц обратил внимание, что мужчина сосредоточенно выводит пальцем вензеля и каракули на стекле, будто между ними нет никаких споров. От негодования кровь застучала в ушах. – Или чертить гребаные загогулины на стекле.

– Но в прошлый раз ты сам назвал меня тепличным растением, запамятовав, что сам держал меня всю жизнь под колпаком и искусственным светом, – Здесь не было обиды, а простая констатация факта.

– По крайней мере, ты умеешь принимать решения и держать рот на замке, в отличие от ферловского ублюдка. Я с самого твоего детства втолковывал тебе о том…

– Но ведь, как и Лехара, никуда не допускал. – человек сложил руки на груди, спрятав ладони под мышки.

– Зато объяснял и просил совета, даже когда тебе было десять.

– До этого ты хотел меня выставить отсюда.

– Никогда. Я действовал лишь в твоих интересах, во всем следуя воле князя Адаса. Он не хотел, чтобы о тебе узнали раньше времени, потому что прекрасно понимал, иначе ты не проживешь и месяца.

– Забыл про своего дражайшего…

– Я решил, что у тебя есть задатки. Серьезно. Я почувствовал это.

– Ни один князь или принц не держит своего наследника взаперти и не скрывает от всех. – Собеседник так и не повысил голос, а потом добавил с неожиданным сожалением: – Я выгляжу как человек, а не чудовище…

– Давай, в другой раз обсудим и оплачем твою судьбу и мои зверства, – а вот Туллий потерял терпение, – Я хочу посоветоваться с тобой совсем по другому вопросу.

– Не кричи, раз так жаждешь скрывать меня и дальше, – он сжался еще сильнее, как засыхающий бутон так и не распустившегося цветка. – Хотя я вообще ни на что не претендую. Если бы я мог, то с удовольствием уступил все тебе.

– Мне некогда выслушивать твои бредни. Недалеко от Балтинии бродит василиск, и, не ровен час, его направят прямо в замок.

– Значит, надо сделать все, чтобы он сюда даже и не сунулся. Иначе, зачем ты платишь Крапсану? – и без глухой голос стал совсем тихим.

Туллий предпочел не расслышать последнюю ехидную фразочку. Он оперся о холодную каменную стену. Как ему надоели эти встречи в пустых гулких комнатах полных паутины. Разукрасить бы здесь все стены, да осветить десятком свечей.

– Помимо всех оборонительных заклинаний Крапсан предлагает создать убежище, чтобы, если василиск придет не один, можно было укрыться.

– Не вижу в этом особого резона. Предположим, все написанное о василисках правда, получается, вряд ли что-то или кто-то, кроме Создателя, спасет тебя.

– Поразительная неповоротливость. – Туллий медленно и почти по слогам начал объяснять ситуацию, – Убежище, помимо подвалов замка, позволит выиграть время. Можно будет дождаться помощи от разных кудесников, от драконов…

– Кажется, Лелайкис не особенно знал, что делать, когда тварь перепахивала его остров.

– Сомневаюсь, что он больше не размышлял над этим. Вряд ли обошлось и без последствий…

– Зачем спрашивать совет, когда решение окончательно принято?

– Что с тобой? Не понимаю, почему ты мрачен? Рассуждаешь, как старик, а ведь годишься мне в сыновья! Слишком уж я жалел тебя в детстве.

– Как можно радоваться: меня всю жизнь растили, откармливали, как гуся к празднику, чтобы в нужный момент я пожертвовал собой. – Молодой человек впервые за разговор обернулся в сторону Туллия. – Мне тяжело, и не с кем поделиться.

– Буду думать, что у тебя начинается лихорадка. – Его Светлость резко махнул рукой, севшая ткань халата затрещала. – Создание убежища вопрос, не подлежащий обсуждению, в этом ты прав, но его нахождение…

– Ты предлагаешь мне отправиться на поиски? – собеседник рассмеялся. – Говори быстрее, мы уже пятнадцать минут препираемся, но ты так и не объяснил сути. Здесь холодно и не на чем сидеть.

– Оно есть, это желтый дворец.

– Но до него довольно долго добираться, а копать тоннель дело не одной ночи.

– Ничего не надо копать. Он всегда связывал оба замка. Иначе, как, по-твоему, Адас навещал твою мать, не вызывая никаких подозрений? После смерти князя, в твоих, между прочим, интересах, мы с кудесником Гульри приняли решение не просто засыпать или затопить тоннель, а наложить парочку заклятий, чтобы сунуться туда оказалось последним поступком в жизни любопытного.

– Оставь все как есть. Без кудесника Гульри ты не сможешь должным образом ни открыть, ни закрыть проход обратно, а василиска могут пустить за тобой.

– Крапсан легко справится с этой задачей, получив необходимые распоряжения и инструкции от своего учителя. Для этого он и остался здесь.

– Туллий, ты уже все решил. Не надо лицемерить передо мной как перед князем Лехаром.

– Для дела можно заняться и шантажом. Вряд ли нашему другу из Ферла было бы приятно вспоминать про свои теплые отношения с родным отцом. Бедный старик он был так расстроен их ссорой, что случайно принял слишком горячую ванну. Или о родных тете и дяде, которые…

– Не желаю выслушивать мерзкие подробности.

Туллий пожал плечами:

– Зря, это даже в чем-то забавно. Его бабка, княгиня, была истинно добродетельной женщиной – милое исключение.

– Веди себя с ним как хочешь, но не надо тренироваться на мне. Ты принял решение. Я с ним не согласен. При всех заслугах Крапсана, он не сможет тебе помочь или не захочет. Помнишь, его рассказы о страшном звере, нанесшем ему увечья. Он может пожалеть вторую руку или самого себя.

– Не понимаю, – Туллий от гнева надул щеки. – Не понимаю, какие придуманные обиды ты сейчас лелеешь.

– Делай как знаешь, – собеседник вновь отвернулся к окну и сжался. – Только не пей слишком много.

ГЛАВА 7. Я ГОТОВ

К собственному удовольствию, Эмеральд обнаружил, что краткий визит Лехара оказал на него эффект, сопоставимый с купанием в холодном ручье. Былая сонливость и неповоротливость исчезли без остатка. Он был преисполнен сил и вдохновения, пусть и стал при этом более нервным, окружив себя тысячей дел и не имея возможности покинуть замок даже на секунду. Раздавая поручения, проверяя их выполнение и переделывая вслед, ему все меньше хотелось с кем-то общаться. Юноша через силу балагурил и ввязывался в пустые беседы с приятелями, но мыслями находился в другом месте.

Единственным желанным собеседником для него была Ирис, однако она не заходила в замок после прибытия гостей из Ферла, а с этого дня минуло уже три седьмицы. Пару раз Эмеральд почти уже собрался навестить ее и в последний момент находил самое неотложное на свете дело. Он подозревал, что причина такой робости и заключалась в последней встрече.

Эмеральд был слишком занят очередным поручением Принца Туллия, чтобы сразу присоединиться к обществу воссоединившихся Лехара и Пелека. Предоставив другу возможность познакомить наследника Ферла с самыми интересными достопримечательностями замка, хранитель покоев пообещал встретиться с ними через полчаса в саду.