От Я до А или коньяк, коты и сигареты

Тим Марэ

От Я до А или коньяк, коты и сигареты

Глава 1. Утро. День первый

За окном ещё доносились последние усталые завывания ночной мартовской пурги, а со стороны востока сквозь затихающие порывы ветра уже взбиралось на голубеющее утреннее небо весеннее солнце, освещая своими робкими, но уже начинающими пригревать лучиками верхушки берёз и обещая ясный денёк. Внутри дома было достаточно тепло, чтобы ходить босыми ногами по деревянному полу, укрытому толстым бежевым ковром с высоким ворсом, однако он сидел в углу гостиной на старом потёртом кожаном диване, поджав под себя ноги и невидящим взором пялился в чёрный экран выключенного телевизора. Ему всегда нравилась эта поза. С поджатыми ногами было как-то уютнее, что ли. Шерстяные носки слегка покалывали его щиколотки, но эти покалывания сейчас были ему приятны. Во-первых, они заставляли его чувствовать, а во-вторых, грели, хоть в этом и не было особой необходимости. Но ему просто так хотелось, чтобы на его ногах были сейчас теплые и колючие носки. Его мысли были одновременно везде и нигде. Собрать их во что-то единое у него никак не получалось. В голове ещё шумел вчерашний коньяк и сигарета, что неизменно следовала за ним, но он старался об этом сейчас не думать.

Сквозь заключительные аккорды ветра, завершающего свою бесконечно длинную и заунывную мелодию, до его ушей сверху донесся лёгкий скрип половиц. «Проснулась», – пронеслось в его голове. Вскоре скрипнула верхняя ступенька старой деревянной лестницы. Она всегда скрипела, с самого их первого дня в этом доме. Со временем он к нему привык и даже любил этот скрип и уже не представлял этого дома без этого ежедневно повторяющегося звука. Он был как пожелание доброго дня с утра и доброй ночи вечером. Благодаря этому скрипу внутри ощущалась жизнь дома, а не бездушие бетона. К тому же в этом скрипе была какая-то индивидуальность. А вот ей, почему-то, не удавалось ходить мягко и бесшумно, как это делают кошки. И вовсе она не была полной или крупного телосложения, скорее наоборот: она была хрупкая и миниатюрная. Возможно, всё дело было в самой лестнице, но этого он точно не знал. После скрипа верхней ступеньки, послышались уже менее громкие, но всё же тяжёлые шаги и в следующий момент между лестничными пролётами возникла она. Он никогда не мог понять, как внешняя грациозность и лёгкость уживалась с этими тяжёлыми и твёрдыми шагами. Возможно, это была какая-то её особенность, обсуждать которую с ней он точно не собирался и никогда не решался. Это могло её оскорбить, поэтому он предпочитал на это не обращать внимания.

– Ты давно проснулся?

– Доброе утро, – ответил он и слегка улыбнулся. – Час назад где-то.

– И тебе доброе утро, – проговорила она и, подойдя к нему, поцеловала его в губы. Затем, бегло осмотрев его, добавила: – Хотя я не уверена, что лично у тебя оно именно такое.

– Если ты про мой внешний вид, то не начинай.

Она ответила не сразу. На самом деле в его внешнем виде не было абсолютно ничего такого, что могло бы свидетельствовать о не добром расположении, разве только его задумчивость малость её напрягала. Он сидел на диване в своей любимой пижаме светло-серого цвета в белую тончайшую полоску, которую она подарила ему на позапрошлый Новый год. На его ногах были теплые шерстяные носки. Разве что не много взъерошенные волосы выдавали то, что он ещё не ходил в душ.

– Я не про вид. У тебя какое-то странное выражение лица. Что-то случилось?

– Нет, всё в порядке, – соврал он, но она ему не поверила. Он это тут же заметил и решил исправиться: – Ладно, ты права. Просто не хотел тебя расстраивать, извини. Не знаю, что со мной. Просто странное состояние. Не понимаю откуда оно. Какое-то предчувствие чего-то не понятного.

– Расслабься. Думаю, это просто возраст.

В его сторону она говорила об этом легко и непринуждённо, но если подобная тема разговора касалась её возраста, то она это воспринимала очень болезненно. Этому неосторожному её напоминанию о его годах и возрасте в целом он не придал значения, хотя оно как минимум резануло его слух, и это несмотря на то, что в свои сорок семь он вовсе не чувствовал себя немощным стариком. Скорее наоборот: он был в отличной физической форме, так как последние два года активных походов в фитнес клуб, сделали его тело подтянутым и даже красивым. Ни одна клеточка его кожи нигде не отвисала, а мышцы так и играли на его теле во время любого движения, за которыми в последнее время она стала следить с еще более нескрываемым удовольствием. Немного подумав, он решил ничего не отвечать на её выпад. Она и раньше над ним подтрунивала относительно возраста, но каждый раз неизменно удивлялась, откуда он всё же черпал силы, чтобы заниматься собой и оттягивать таким образом наступление старости. Ей же, к сожалению, это не удавалось, да и не хотелось, если уж быть до конца честной с самой собой. Она по своей природе была ленива и тяжела на подъём, что касалось заботы о себе и своём здоровье. И вот тут уже он начинал ее троллить. Все её начинания с понедельника начать новую жизнь неизменно заканчивались сразу же после слов «Хочу» или «Нужно будет». Едва она произносила какую-нибудь фразу, типа: «С понедельника хочу начать бегать» или «С завтрашнего дня нужно будет перестать пить кофе», как он уже знал, что начать бегать ей помешает отсутствие в её гардеробе спортивной обуви, а завтра она выпьет кофе на две-три чашки больше обычного, сославшись на непреодолимую тягу ко сну. Но его это ни в коем случае не раздражало, а даже, скорее, умиляло и давало ему лишний повод над ней шутить. Это делать он очень любил, потому что неизменно после его даже не самой удачной шутки, она заливалась своим громким и переливистым смехом, который буквально ласкал его слух и от которого на сердце становилось тепло и спокойно. Когда же ей приходилось смеяться над его шутками где-нибудь в людном месте, проходящие мимо прохожие оборачивались и улыбались в ответ, настолько заразительно она это делала. Но иногда всё же его шутки могли ранить её и она, хоть и с улыбкой на губах, но всё же говорила ему об этом. Тогда он сильно жалел о сказанном, потому что всегда считал, что к его шуткам она должна относится именно как к шуткам. Однако на самом деле, и он об этом не знал и даже не догадывался, она всегда всё воспринимала всерьёз. В такие моменты он, как правило замыкался в себе и долгое время из него вообще нельзя было вытянуть и слова, но эти его потуги быть более сдержанным и серьёзным вскоре затухали и им на смену вновь приходило его бездумное, но в целом безобидное шутовское состояние.

– Я хочу кофе, – в слух, как будто сама себе сказала она и направилась в кухню.

Любила ли она кофе? Вряд ли. Скорее даже наоборот. Но она любила сам этот утренний ритуал, от которого просто не могла, да и не хотела отказываться. Он же, однажды взявшись за своё здоровье, смог в один момент отказаться и от кофе, и от сахара, и от выпечки, то есть от всего того, что для неё являлось истинным удовольствием. Ему всё давалось легко, а вот ей… От кофе уж она точно отказываться не собиралась, в этом он был уверен. Каким бы вредным или не вкусным он не был.

Особенно с молоком. Молоко она добавляла всегда, так как вкус самого кофе был ей неприятен. Об этом она сама говорила ему много раз. А ещё сахар. Две чайных ложечки. Не мёд, а именно сахар. Так вкуснее. И как правило после того, как на столе появлялась её большая кружка с ароматным горячим напитком, она неизменно открывала на своём телефоне сайты о правильной и здоровой пище и погружалось в их изучение. Особое внимание она уделяла именно этим трём продуктам: кофе, сахару и молоку. И каждый раз, как только она находила какую-то важную информацию об их вреде, она начинала зачитывать её в слух, особо акцентируя его внимание и расставляя правильные паузы на отрицательных свойствах этих продуктов. Затем, прекратив на мгновение чтение, она делала добрый глоток своего утреннего вкусного, но «очень вредного», как она сама его называла, напитка и, поставив кружку обратно на стол, вновь углублялась в чтение.

Вскоре до его ушей из кухни донёсся звук закипающего чайника. Он посмотрел в окно, за которым уже начинало сиять морозное, зимнее утро. Ночная пурга стихла окончательно и полностью растворилась в лучах поднимающегося солнца. Оно было хоть ещё и низко, но этого хватало, чтобы весь первый этаж залило уютным и теплым светом. По дому медленно расползался аромат свежезаваренного в кружке кофе. Это была неправильная технология, однако именно так она его себе заваривала. А потом кофейная гуща выливалась на землю перед верандой. Его жутко бесила эта её привычка, но бороться было бесполезно. Она не хотела от этого отказываться, а со временем он вынужден был смириться с этой мелочью.

– Чудесное утро, – проговорил он, обращаясь скорее к самому себе. – Вот только не могу никак понять, откуда опять взялось это мудацкое депрессивное состояние.

Однако он лукавил, потому как с её приходом ему стало гораздо лучше. Ему всегда становилось лучше, едва она появлялась в его поле зрения или же нарушала его личные границы. И так было всегда. Депрессия или плохое настроение всегда отступали перед ней. Он встал с дивана и направился в кухню. Подойдя к ней сзади, он обнял её двумя руками за талию и прижал к себе.

– Надеюсь тебе уже лучше? – спросила она, начиная реагировать на его ласки.

Отложив в сторону телефон, она откинула голову назад, подставляя всю белизну своей кожи для его поцелуя. Его губы слегка коснулись её шеи, а рука машинально скользнула под тонкий шёлковый халатик и накрыла её не большую и упругую грудь. От удовольствия она вся сжалась и потянулась. Желая чуть-чуть наказать её за ту власть, которую она над ним имела, он оторвал свои губы от её шеи и выпустил её из своих объятий.

– Ну…, – обиженно, надув губки, произнесла она и поспешила вновь прижаться к нему спиной.

– Пей кофе, – мягко отстранившись, сказал он и потянулся за стаканом. Налив воды из кувшина, он сделал несколько жадных глотков и вылил остатки в раковину.

– Долго вчера сидел? – спросила она, усаживаясь за стол и поджимая под себя ноги.

Он вернулся мыслями во вчерашний вечер. Это было не сложно: всего лишь одна бутылка вина, ровно три рюмки коньяка и одна сигаретка. Во сколько он лёг, он не знал лишь по тому, что не смотрел на часы. Ему нравились эти пятничные одинокие вечера. Она давно отказалась от подобного вида отдыха и предпочитала пораньше лечь спать. Он же оставил их себе в качестве развлечения, которых, по сути, в его жизни было не так уж и много. Он любил эти тихие одинокие вечера. Почему-то они ему были нужны. И вовсе не потому, что он прям уж так сильно любил вино, коньяк или курить. Скорее наоборот, он не любил ни то, ни другое, ни третье отдельно друг от друга. А вот в совокупности с одиночеством и размышлениями на открытой веранде в ночной тиши этих трёх друзей он просто обожал. Временами ему казалось, что они будут неразлучны. Но это было заблуждением. Он был уверен, что если захочет, то откажется и от этого, как отказался в своё время от травки и электронных сигарет. Последнее, кстати, далось ему с огромным трудом. Что туда добавляют их производители одному богу известно, но он смог. Но это было не как с сигаретами. Отказаться от сигарет он смог за две недели. Всего каких-то две недели нестерпимого желания затянуться, а потом всё. Свобода. На его лице возникла улыбка.

– Ты чего так загадочно улыбаешься?

– Да просто вспомнил, как давно ещё, когда первый раз пытался бросить курить, провоцировал себя алкоголем.

– Зачем?

– Ну не знаю. После алкоголя желание закурить усиливается и таким образом я тренировал силу воли.

– А по-другому нельзя было?

– Не знаю. Может я просто так хотел. Я знал, что если выдержу так, то точно не закурю.

– И как? – спросила она, зная конечный результат этих всех его потуг. На её лице появилась добродушная улыбка.

– Ты же знаешь, что я курю лишь по субботам и только когда выпью.

Это было действительно так. Сигарета по субботам была его маленькой слабостью, которую он сам себе позволял. Но она также знала и то, что однажды он и вовсе не курил, даже по субботам и она тогда искренне восхищалась его силой воли.

– А впервые ты сорвался из-за развода? – поинтересовалась она. Он взглянул на неё вопросительно, потому как ему был непонятен её интерес к данной теме. Он продолжал иногда корить себя за ту слабость, которую он всё же иногда себе позволял, но, чтобы она проявляла интерес к его вредным привычкам, он такого припомнить не мог. Безусловно она не поддерживала эти его занятия, но и никогда не ставила ему это в упрёк.

– Не уверен, – ответил он и задумался.

Тот вечер, который поставил окончательную точку в отношениях с его первой женой всплыл в его памяти настолько отчётливо, будто всё произошло только вчера. Тогда, как ему казалось, он уже не курил года два, хотя с тех пор времени прошло довольно много и по количеству лет без сигарет он всё же мог ошибаться. Но при этом он не помнил ни одного Нового года, когда бы он не курил. Игры разума – очень странная и забавная штука и он это знал. Сколько раз разубеждался он в том или ином вопросе, в котором, как ему казалось, он был уверен на все сто. Он слышал что-то о таком понятии, как «ложные воспоминания», но не мог отделить их от настоящих. Они для него все были настоящими.

– Думаю нет, не из-за развода, – продолжил он. – По-видимому уже тогда я знал, что меня ждёт одиночество. А одиночество всегда вкуснее с сигаретой.

– Ты мне никогда не рассказывал, что произошло между вами?

– А тебе это нужно? – не много грубовато, многозначительно глядя куда-то в сторону спросил он. – Мы разошлись, по-моему, этого достаточно.

– Это я знаю. А из-за чего?

Действительно, из-за чего? Может всему виной её измена? Вряд ли. Измена была в самом конце, а трещина в отношениях появилась задолго до этого. Тогда что? Её что-то толкнуло на этот шаг. Но что именно? Может быть он сам? Возможно. Но она и до этого позволяла себе флиртовать с другими мужчинами. А может он перестал её хотеть? Тогда вопрос: с какого момента? Что с ней было не так?

– Чтобы ответить на такой, казалось бы, простой вопрос: «Из-за чего?», нужно рассказывать всё от и до, – угрюмо проговорил он. – Нужно начинать свой рассказ с того, как я пришёл к тому первому браку, а для этого я должен буду рассказать про свои отношения с другими женщинами, чего, как ты сама понимаешь, я делать не хочу. Я не уверен, что ты захочешь слушать историю про мою первую жену, да и к чему всё это? К тому же я убеждён, тебе это будет не приятно.

– Хочу, – требовательным тоном заявила она. – И более того я хочу послушать не только про твою бывшую жену, но и про других, которые были до меня.

Его брови полезли вверх на лоб, а она тем временем продолжила:

– Я ведь вообще ничего не знаю о той твоей жизни. И кстати…

Она многозначительно посмотрела на него.

– Ты помнишь, какой сегодня день?

Ему оказалось достаточно вспомнить число и месяц, как ответ уже был в его голове.

– Конечно. Именно третьего марта мы с тобой впервые встретились.

– Вот именно, – проговорила она и посмотрела на настенный календарь чтобы убедиться, что она сама не ошиблась, после чего продолжила: – И сегодня ровно двадцать лет, как мы вместе. Поэтому сегодня мы будем отмечать этот день и делать это так, как хочу я.

Он опять посмотрел на неё вопросительно.

– И как же ты хочешь его отметить? – с наигранным испугом спросил он.

– Ну…, – протянула она задумчиво. – … Сегодня весь день мы будем только вдвоём и будем делать только то, что захотим.

– Это мне нравится, – проговорил он и сделал уже шаг в её сторону, но она жестом руки его остановила.

– Я не закончила. Так вот. Сегодня мы будем пить вино, слушать музыку, есть всякие вкусности и …

Она умышленно не стала заканчивать предложение, позволив его фантазии немного пошалить. На этом месте она в предвкушении закатила глаза и улыбнулась, после чего закончила свою мысль:

– … и мы поиграем с тобой в одну игру.

– В какую? – не переставая удивляться спросил он, хотя ему казалось, что он начал догадываться, о какой игре шла речь. Его воображение уже рисовало в голове откровенные постельные сцены, но он заблуждался.

– Ты мне расскажешь всё, чего я не знаю и при этом не будешь ничего скрывать. Давай устроим день откровений?

Он посмотрел на неё скептически. Не то, что ему было что от неё скрывать, но всё же он начинал чувствовать себя не комфортно. Он очень не любил говорить о своём прошлом и вовсе не потому, что оно было каким-то грязным или преступным. Вовсе нет. Просто он не любил мысленно возвращаться назад и копаться в воспоминаниях. Что было, то было. Но она продолжала настаивать:

– Ну давай. Ты же знаешь, я люблю слушать твои рассказы.

Это было правдой, она всегда любила его слушать, хотя он это делал крайне редко. Всему виной была его скрытость и замкнутость. Когда-то давно он служил в силовых структурах и возможно это и наложило свой след на него, но, если вдруг он начинал что-то рассказывать, он преображался. Его рассказы всегда были захватывающими. Он умел преподносить историю прямо и открыто, не давая своей оценки и никого не осуждая. В такие моменты она всегда отключала свою голову и погружалась целиком в его мир. В эти мгновения он был самим собой и порой его самого весь этот процесс захватывал настолько, что иногда он начинал привирать. Она это подмечала ещё потому, что некоторые свои не многочисленные истории он рассказывал не в первый раз, а она, убеждая его, что слышит это впервые, в глубине души, по-доброму потешалась над ним.

Вообще эта её безумная просьба могла показаться кому угодно глупой и даже опрометчивой, но только не ей. Она прекрасно знала о том, что у него была давняя мечта написать собственную книгу о своей жизни и уже давно он её тайно писал, но она до сих пор была не закончена. А в основу этой книги были положены его жизненные истории. Она даже украдкой иногда почитывала черновики в его кабинете во время уборки, едва обнаружив не выключенный им ноутбук. У неё давно создалось такое ощущение, что ему что-то в его голове мешает сесть и написать свою книгу. Может он просто боялся того, что она узнает о его былых делах и разочаруется в нём? Так почему бы не помочь ему преодолеть этот глупый барьер?

– Ну хорошо, – еще не много подумав, ответил он. – Но только потом не говори, что я не предупреждал. Да, и ещё кое-что нам нужно перед этим обсудить…

Он испытующе посмотрел на неё. Под его пристальным взглядом она несколько напряглась, но уловив его улыбку, расслабилась. Она знала этот его приём: сначала напрячь, а потом всё перевести в шутку. И сейчас это не стало исключением.

– Ты же знаешь, как мне не нравится игра в одни ворота.

Она быстро поняла, что он имеет ввиду.

– Само собой, – успокоила она его, но хитрая улыбка, появившаяся на её губах немного ранее, никуда не исчезла. – Это же наш день откровений. И мне тоже есть, что тебе рассказать.

Глава 2. Яна

– Если ты позволишь, то я начну свой рассказ с не большой истории, которая произошла, как говориться, «не за долго до». Я думаю, она и будет первым звеном в цепи событий, которая в итоге привела к тому, что мы сейчас с тобой сидим в нашем уютном доме и болтаем о жизни. А началась она в те далёкие времена, когда в барах ещё можно было курить. Ты помнишь те времена?

Он вопросительно посмотрел на неё. Она пожала плечами и ответила:

– Ты же знаешь, я никогда не курила и вообще ровно относилась к курящим. А на это я уж точно никогда не обращала никакого внимание. Мне было всё равно, кто и где курил. Но курящие «старпёры» думаю, по достоинству оценили бы те времена, – с усмешкой проговорила она.

– Это точно, – ответил он и грустно вздохнул. – Сейчас всех заставляют выходить на улицу, а раньше ведь как было: накатил рюмочку, закусил и пока идёт не спешная беседа, закуривал сигаретку. Кайф. А сейчас всё не так. Сейчас даже мало кто сигареты курит. Всё какие-то дудки, стики, вейпы… Тьфу. Всё не то, один суррогат, сплошные заменители. Вопрос только зачем заменять, если сигареты никуда не исчезли? Но не суть, история не об этом. Тогда давно, я был постоянным клиентом одного такого бара в нашем районе. Буквально каждый день мы с коллегами приходили туда вечером после тяжелого рабочего дня. И не потому, что это место было каким-то особенным. Оно просто было единственным и относительно не дорогим на весь район, поэтому каждый вечер здесь собиралась одна и та же публика: менты младшего начальствующего состава, бандиты низшего звена, студенты и студентки, школьницы старших классов и прочие, кто не мог себе позволить более дорогие заведения. Я же с коллегами относился к первой категории, но ты и сама прекрасно это знаешь.

– Менты и бандиты в одном месте? – усмехнулась она.

– Да. И, не поверишь, мы даже дружили между собой. Ну как дружили – условно, конечно. Не враждовали, морды не били друг другу, но и в засосы не целовались. Здоровались при встрече и прощались, когда расходились. Знали друг друга в лицо и этого было вполне достаточно. Иногда даже выпивали за одним столом, но никакими деловыми отношениями себя не связывали. И были среди этих самых бандитов два завсегдатая данного заведения родные братья Николай и Андрей. Старшим был Николай и выглядел он весьма зрело и солидно, поэтому все, кто были с ним знакомы, звали его ласково: дядя Коля. Он был не против, хотя по возрасту он был не сильно старше меня, может быть на год или два, не больше, но выглядел он гораздо старше своих лет. К тому же он был очень высокого роста и атлетического телосложения, прям такой русский богатырь. Брат его тоже был довольно крепкого телосложения, но всё же немного уступал своему старшему брату. Они жили неподалёку и поэтому буквально каждый вечер их можно было тут застать. Да и при деньгах они всегда были, в отличие от нас госслужащих, которые зачастую пили в кредит и у каждого завсегдатая в погонах в этом баре был индивидуальный долговой счёт, который время от времени, как правило в день зарплаты, закрывался.

И зачастили в ту пору в этот бар две подруги – Яна и Света. Девчонки были молодыми и симпатичными, но раньше я их тут не видел. Безусловно многие из посетителей бара их знали и, как позже оказалось, учились они в последнем классе местной школы, но вот лично мне они были не знакомы.

На тот момент у меня не было ни с кем отношений, но, если честно, я уже давно хотел чего-то более серьёзного и долгосрочного. Вот только девушку, которая бы меня устраивала во всех отношениях, я встретить не мог. И тут появились они. Янку я сразу приметил: не высокая, ни худая и не полная, с очень миловидным личиком, похожим на лисичку и с длинными роскошными тёмными волосами, которые спереди прикрывали лоб прямой, модной в то время чёлкой, а сзади спускались вдоль спины до самой поясницы. Я обожал тогда длинные волосы у девушек, однако вокруг все мои знакомые, как назло, стриглись коротко, «под мальчика». Не могу объяснить, как произошло, но наши с ней взгляды встретились и тогда мне даже показалось, что она подмигнула мне. Не знаю, на сколько это было правдоподобно, но во мне тогда было совсем не много алкоголя, не больше двух рюмок коньяка. А надо сказать, что любовь к плодам виноградной лозы во мне была всегда. Я бессчётное количество раз экспериментировал с другими продуктами алкогольной промышленности, но лишь только с вином и коньяком у меня завязались долгие и дружеские отношения. Но вернёмся к новым посетительницам.

По всему было видно, что они здесь были впервые и тогда я решил стать их гидом. В ту минуту мы с коллегой играли в бильярд. Я жестом прервал игру и передал свой кий одному из наблюдателей со словами: «Поиграй за меня» и смело устремился к вошедшим.

– Добрый вечер, дамы, – пошло поприветствовал я их. Должен признаться, в школьные годы я был очень застенчивым юношей и заговорить просто так с незнакомой девочкой я не мог, однако вскоре мне удалось переломить себя и теперь я мог легко и непринуждённо начать беседу абсолютно с любой, не боясь при этом быть грубо отшитым. Меня этому научил мой отец и это он мне сказал, что в любой непонятной ситуации просто шути. И я шутил. Иногда глупо и пошло, но иногда получалось очень остроумно, но, к сожалению, не все и не всегда могли это оценить. Но меня уже было не остановить. После приветствия, которое, на тот момент мне показалось, более, чем удачным, я продолжил:

– И откуда это таких красавиц занесло в это богом забытое место?

Я решил произвести на них впечатление своим чувством юмора и вскоре стало ясно, что мне это удалось. Девчонки захихикали, а потом как-то не заметно стали щебетать со мной о какой-то ерунде, даже не помню, о чём именно тогда шла речь. В основном болтала Светка. Яна же была скромной и молчаливой, хотя изредка она тоже вставляла какие-то реплики. Я же сидел и делал вид, что внимательно их слушал, хотя на самом деле мои мысли были направлены на разработку плана по дальнейшему развитию отношений с Яной. Скажу сразу, что опыта в любовных делах у меня на тот момент было сравнительно не много и похвастаться какими-то выдающимися победами на любовном фронте я не мог, однако я не терял надежды всё-таки добиться её расположения к себе. Для начала я предложил им взять что-нибудь выпить, одновременно вспоминая, на какую сумму у меня ещё есть здесь кредит. Светка попросила взять ей пива, а Яна ограничилась соком, что, естественно, произвело на меня впечатление. Не буду скрывать, что мне всегда нравились скромные и не пьющие девушки и в Яне с успехом обнаруживались все эти качества, которых Светке не доставало. Посидев не много и допив свои напитки, они попрощались и ушли, сославшись на какие-то дела, но пообещали зайти завтра. Я вызвался проводить их до дома, но они вежливо отказались, сказав, что живут буквально в двух минутах ходьбы, да и время было совсем не позднее.