Полная версия
Метод звездного круга
Метод звездного круга
Алес Лис
Данная книга является художественным произведением, не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет и не пропагандирует их. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью
© Алес Лис, 2025
ISBN 978-5-0065-7387-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть 1. Имя для звезды
«Вопросы крови—самые сложные вопросы в мире!»
М. А Булгаков «Мастер и Маргарита»
Пролог
1895 год. Зима
Тропа N между Техасом и Нью-Мексико
Мари опустила край ветви винограда в рот с особой непринужденностью, и даже когда свет забил в глаза, она не смутилась.
– Что ещё? – она появилась быстро, так же как всегда. Её губы стянулись в невзрачную полосу, глаза блестели холодным пламенем. Её голос отражался в голове приятным эхом. – Ай-ай, юная Бессель, как Вы можете использовать кровь своего отца?
На самом деле она не представляла из себя чего-то невероятного. Платье синего цвета ласкало деревянный пол подолом. Её губы, глаза, нос – она вся была бледна и издавала легкое свечение голубоватого цвета, резавшее глаза.
– Ты не желаешь поговорить со мной? – Мари проницательно осмотрела пришедшую и поёжилась в своем кресле.
– У меня нет времени на пустую болтовню, – ответила пришедшая. – Ты хотела мне еще что-то сказать? Мне казалось, мы обсудили всё, что можно и нельзя, и с тобой, и с твоим уважаемым отцом.
– Я просто хотела поинтересоваться у тебя… – ответила Мари, и его тон заметно возвысился, словно переходя на новую ноту.
– Уже вся орбита знает, что ты не собираешься занимать место своего родного отца, что еще можно обговаривать? – пришедшая в возмущении сложила руки на груди, её голос стал словно звонче.
– Вообще мне интересна твоя позиция, – губы Мари дрогнули в улыбке, она слегка подавалась вперед, крепче вцепившись ногтями в мягкую обивку кресла, что кончики её пальцев побледнели. – Кого ты хотела бы видеть в качестве Повелителя?
– Что за вопрос? – отчеканила пришедшая, уже явно сдерживая накопившуюся злобу.
– Представляешь, картой завладеёт кто-то неопытный, безграмотный, несмышлёный? – сосредоточенно отчеканила Мари.
– Если ты намекаешь на своего брата, то я даже не приму его кровь в качестве повелителя! – процедила пришедшая, что её волосы на плечах покачнулись от выросшего напряжения.
– Бессель предусмотрел это. Поэтому он ищет нового наследника.
Туман как-то быстро рассеялся вместе с гостьей, и Мари, теперь спокойная и одинокая, отхлебнула вина из кубка рядом с ней.
Глава 1
Запад США. Форт-Уерт. Штат Техас. 1890 год.
На общественные казни собирались все. Обычно это выглядело не так зрелищно, как думалось, но даже девушки, работающие в борделях, позволяли себе, облокотившись на стены зданий, мельком наблюдать, как на эшафот выводили осужденных.
Она смотрела по сторонам. В кричащей, гогочущей толпе она чувствовала себя потерянно и уязвимо, но старалась не подавать виду, чтобы не быть задавленной толпой.
– Джеки! – за кисть больно схватились и в то же мгновение дернули за руку, заставляя все-таки невольно протиснуться через неприятных жителей города.
Джерси был высокого роста, и когда Джеки посмотрела на него каким-то туманным взглядом, он только недовольно цокнул, помотав головой.
Джерси тянул её за собой, заставляя людей осуждающе оглядываться и вздыхать, когда фигура Джеки невольно сталкивалась с их нескладными телами.
Первые ряды людей, в окружении которых резко оказалась Джеки, выглядели особенно озабоченно, что заставило её невольно, с детской ненавистью, сжать края юбки.
Пахло потом, от чего болела голова. Под ногами противно вязалась грязь, пачкавшая подол юбки.
Джеки подняла голову и поверхностно, приоткрыв рот, осмотрела эшафот. На Диком Западе особенно не заморачивались насчет соблюдения всех правил казни, иногда её вовсе делали без суда, ссылаясь на мнение общества (демократия, так сказать).
Джеки заметила знакомую фигуру у ступенек помоста и подалась вперед, щурясь от дневного солнца и разглядывая черты лица, а когда мужчина сделал шаг под чужим натиском, то процедила громче нужного:
– Папа?
Джерси, на которого Джеки метнула взгляд, едва заметно кивнул и приставил указательный палец к губам, призвав к тишине.
В семье Вольф не принято было говорить о дурном при детях, и если Джерси уже было почти двадцать, то десятилетняя Джеки воспринимала эшафот скорее, как что-то отстраненное, вроде иллюзии, нежели что-то реальное и пугающеё. На общественные казни она смотрела совсем редко и то мельком, потом отец отводил её куда-то, лишь бы детское внимание не успело дойти до момента дерганья рычага.
Мужчина выглядел почти равнодушным, его изрезанная кожа, изодранная одежда, покрытая кровью, выглядела ужасающе тошно, что Джеки поняла, когда дамочка рядом с ней фыркнула.
– Его же убьют… – процедила Джеки чуть тише, и её тон оказался почти безжизненным.
– Только не плачь, – попросил Джерси, а его лицо, наполненное каким-то странным отчаянием, сделалось серьёзным.
Дальше он не смотрел на Джеки, холодно наблюдал на внезапно натянутую на шею отца петлю. Палач поправил её так, словно подтянул шейный платок, а затем небрежно схватил лист и пробубнил едва понятно:
– Осужденный за убийство помощника шерифа…
Дальше он процедил фамилию, которую Джеки впервые услышала, и пока она пыталась в сознании перебрать все знакомые имена, послышался машинный звук отодвигающейся доски.
Охватила неожиданность, Джеки, вцепившись в края юбки. Она слышала, как тяжело и обрывисто дышит её отец, как его тело извивается против его воли.
Вдруг резкие звуки безжизненных криков прекратились, и мужчина отбросил голову набок, а его сухой язык безжизненно выпал изо рта.
Джеки поняла, что теперь сжимает юбки, чтобы не разрыдаться. Она окончательно потеряла цепочку логики, но резко утихнувший голос, молчание ударили большим молотом.
– Не плачь, – повторил Джерси так же непринужденно и тихо.
Джеки сглотнула, видя тело уже в размытом виде.
«Не плачь».
Щека намокла, от чего стало не по себе. Джеки уже окончательно запуталась в советах брата и собственных чувствах, не в силах оторвать остекленевший взгляд от эшафота.
«Не плачь».
Джеки издала первый всхлип, что застрявший ком в горле потом вырвался отдышкой.
«Не плачь, не привлекай внимание».
Джеки почувствовала, как ткань её рукавов намокла, и сама не поняла, как начала рукавом вытирать никак не останавливающиеся слезы.
Глава 2
Запад США, Форт-Уэрт, штат Техас. 1896 год.
Она была не шлюхой. Поднимаясь по ступеням, она едва не задевала подол юбки. У неё были мягкие черты лица, совсем крошечный, но аккуратно прямой нос, зелёные глаза и запутанные рыжие волосы под шляпой. Она шла медленно, подавляя в сознании все посторонние шумы, беседы и ненужные разговоры.
– Налей что-нибудь.
Джеймс с особой гордостью недолго пытался убедить Джеки в том, что его не интересует её просьба, равнодушно удерживая свой взгляд на небольшой бутылке виски, но после того, как она наигранно растерянно откашлялась, он все же неохотно оглядел её с ног до головы.
У него были темные густые волосы, грубые руки с кольцами на каждом пальце, большие глаза, в которых привычно читалось либо безразличие, либо осуждение.
– А конкретней? – Джеймс ударом положил руки на стойку, прижимая ладони, и слегка склонил голову вбок, что его волосы качнулись.
– Виски есть? – вальяжно присаживаясь на стул, спросила Джеки без особого желания.
– Нет, еще рано утром кончился, – Джеймс быстро сменил её осуждающим взглядом свысока, его речь была привычно ленивой, а язык словно заплетался.
Джеки оглядела помещение. Держать его было выгодно Джеймсу. Держать таверну или кабак вообще было выгодно на Западной части Америки. Здесь все делилось на небольшие города, деревни и села, которые представляли собой скромные улочки, грязные, пропитанные ужасным запахом дома и постоянное ржание коней, которые занимало всю и без того узкую дорогу.
– Шато?
Джеки замерла, разглядывая бутылки, выстроенные за спиной Джеймса ровным рядом по наименованиям и крепости.
Они встречались в этой таверне почти каждый день. Джеки выпивала бокал некрепкого вина перед работой, понимающе кивала на жалобы Джеймса о том, какие увальни и идиоты постоянно тратят его нервы и силы в его таверне. А после часто выслушивала, как он придирается к её внешнему виду, усталому и изнеможённому лицу, утверждая, что по ночам надо спать, а не играть в карты на поцелуи, и к тому, что ей следовало бы получше поразмыслить над тем, сколько она тратит денег на выпивку.
– Ну наконец-то, – краем глаза заметив, как Джеймс наполнил бокал вином, она удовлетворенно пододвинула его к себе и со скудной улыбкой сделала один глоток, роясь в карманах своей юбки, – Почему твоя таверна называется «Пьяная лань»?
Джеймс раздраженно отвлекся от работы, но тут же несуразно усмехнулся, пряча руки за спиной и пошатываясь на месте.
– Да это старая вывеска прошлого владельца, у меня эта таверна месяца четыре только, не больше.
Джеки не знала, что ответить. Допивая остаток вина, она бросила на стойку пару монет, и они негромко звякнули.
– У тебя сегодня время свободное есть? —неожиданно поинтересовался Джеймс, его тон резко оказался менее навязчивым.
– Достаточно, —с особой уверенностью ответила Джеки, её пальцы поглаживали ножку бокала, заставляя вино покачиваться.
– Тогда можешь сегодня, ближе к трем часам прийти ко мне, отец с матерью и еще несколько родственников приезжают, скучно не будет, —на этой убеждающей ноте он забрал из цепких пальцев Джеки в пару мгновений опустевший бокал и быстро промыл его.
Джеки, поняв, что больше поговорить не о чем, уже направилась к выходу, попутно крикнула:
– Договорились.
***
Как только Джеки вышла на улицу, в носу тут же защипало от пыли, попадающей в ноздри, а в горле запершило.
Она шагнула со ступени, поднимая под собой небольшой клубок песка.
Лошадь, привязанная к стойлу, недовольно фыркнула, а повозка рядом с ней напомнила о работе.
Она некоторое время всматривалась лошади в глаза, а после перевела взгляд на повозку и разглядывала её с недоверчивой злобой, словно впервые увидела.
Наверное, работа извозчика была проклятьем. Вначале Джеки приходилось выслушивать желания грязных, пьяных оборванцев, а после внимать их непристойные беседы или идиотский флирт.
– Эй, —плечо Джеки со спины толкнули, —Ты что глухая? Раза три у тебя спросил. Подбросишь до конца улицы?
Джеки равнодушно указала на повозку, и когда парень толкнул в неё какой-то груз, Джеки перебросила ногу через седло и схватилась за повод.
***
К середине дня ветер начал блуждать по городу и поднимать за собой огромные пыльные тучи.
Совсем рядом послышался скудный свист.
– Эй, Джеки! —к свисту добавились хлопки.
До назначенного времени встречи оставалось больше часа, и Джеки коротала время на улице. Ей даже не нужен был повод что бы выйти и уныло прижавшись к белокаменной стене пусто наблюдать за вечно куда-то спешившими людьми и поднимающими пыль лошадьми.
Кроме Джеймса у неё не было знакомых, и поэтому она без особых сложностей опознала его голос.
Когда он подошел совсем близко, Джеки устало подняла взгляд.
– А что это тут у нас? —с детским любопытством, на редкость воодушевленный чем—то Джеймс, без особых усилий выдернул из пальцев Джеки карманные часы с золотой цепочкой.
Джеки дернулась, но пальцы сжались уже не чувствуя цепь в ладони. Джеймс растянулся в какой—то детской усмешке, ловко манипулируя часами, перекладывая цепочку с пальца на палец, из руки в руку.
Когда он осмотрел их тщательнеё, повертел регулятор и несколько раз внимательно открывал и закрывал крышку, рассматривая циферблат, то резко возразил, что в его голосе в мгновение появилось напряжение:
– Погоди, так они же мужские.
– Брата, —процедила Джеки и натянула шляпу так, что она закрывала глаза. Скрестив руки на груди и вальяжно упав на стену собственного дома, она рвано и тихо выдохнула.
Джеймс только коротко промычал.
Джеки стояла почти без движения, она даже не о чем не думала, просто задумчиво держала взгляд то на козырьке шляпы, то на пряжке своего сапога.
– Ну ты чего? —почти холодно спросил Джеймс, нарушая тишину, словно ему надоело стоять в безмолвном молчании, ожидать, когда Джеки наконец решиться продолжить разговор.
Джеймс ждал. Он, приподнимая её шляпу, озадаченно и внимательно рассмотрел все её черты лица.
Джеки не шевелилась, они лишь устало подняла стальной, неприступный взгляд, сохраняя самообладание что бы изнеможённо не растечься по стене дома.
Джеймс метал свой взгляд от носа к глазам, а после мельком оглядывал губы и щеки, не оставляя свой взгляд на какой—то части лица дольше мгновения.
– Встретимся у меня, —неосторожно подбрасывая часы, что цепочка звякнула, заявил Джеймс и отошел от Джеки, которая с какой—то озадаченной опаской стянула шляпу, прижала её к груди и туманно проводила Джеймса взглядом, который еще несколько раз оглядывался через плечо, мельком усмехаясь.—Часы отдам только если увидимся сегодня еще раз.
***
Дом Джеймса был на окраине города. А чуть левеё было старое, заброшенное ранчо, на котором никто не появлялся уже больше десятка лет.
Дом был большим, Джеки никогда не была у Джеймса и какое—то время просто стояла рядом и долго рассматривала крашенные деревянные доски и плоскую крышу с небольшим наклоном.
– Джеки, —она даже не дрогнула, когда со спины её пощекотали острым концом шпаги, царапая кожу через рубашку, —Смотри, шикарная правда? От отца.
Джеки через плечо посмотрела на счастливую детскую улыбку Джеймса и развернувшись с любопытством попросила:
– Можно посмотреть?
Джеймс легко пожал плечами и протянул шпагу лезвием вниз, осторожно вложив рукоять в чужую ладонь.
Рука Джеки резко дернулась, что острие прошлось по коже, оставляя на щеке Джеймса едва заметную полосу под глазом, что по коже внезапно скатилась алая капля.
– Ну и зачем? —Джеймс недовольно прошипел и как—то по—детски сощурился на мгновение, пока капля не спала с его лица на землю под ногами.
Джеки подавила смешок.
– Извини, люблю равные позиции, —процедила она и отдала шпагу обратно, от чего Джеймс брезгливо дернул уголком рта, поведя плечами.
Больше ничего не сказав, он поторопил Джеки зайти внутрь и когда они оказались на пороге, Джеймс громче обычного начал:
– Джеки Вольф, —ноги словно подкосило, когда Джеки толкнули, разворачивая лицом к Джеймсу, но тот не дал ей упасть, рывком подхватывая за подбородок.
Джеки не показывала удивления, её взгляд вцепился в довольную ухмылку Джеймса. Резко захотелось выпить чего ни будь покрепче, а после плеснуть алкоголь Джеймсу в его гордую рожу. Иногда он надоедал до ужаса, особенно когда своевольничал.
Джеймс был доволен, но позволил себе только издевательскую улыбку и вскинутую бровь.
Джеки невольно сжала губы, но как только поймала на них взгляд Джеймса тут же приоткрыла рот, словно желая что—то сказать, но он внезапно сделался хмур и неприступно сжал вторую ладонь в кулак.
– Джеки Вольф, —повторил он, только теперь голос резко сменился с насмешливого шуточного, до гневного шепота.—Прошу, веди себя нормально на моем семейном празднике и не злоупотребляй с алкоголем.
Грубые пальцы наконец отпустили, но в это же мгновение Джеймс за плечо развернул её, сильнее толкая внутрь здания.
В уши тут же врезался шум переговоров, звуки открывающихся бутылок, топот и смех. Людей было не так много, но в полутёмном помещении с зашторенными окнами казалось, что помещение было слишком тесным.
Холодный уличный ветер сменился духотой и табачным запахом. Джеки, словно озябши, скрестила руки не груди. Хотелось просто забрать часы и уйти, но она потеряла Джеймса из виду так же быстро, как он появился.
Еще несколько раз оглянувшись, Джеки устало присела не скамью и с подозрительным призрением обвела взглядом комнату.
– Он всегда такой, —послышалось совсем рядом и почему—то Джеки поняла, что сказанное арестовывалось ей.
– Такой… это какой? —наигранно усмехаясь спросила она в пустоту.
– Вспыльчивый, —так же спокойно ответили ей и Джеки наконец поняла, что почти рядом, одну ногу вытянув на скамью, а другую прижав к себе сидел человек, глаза были прикрыты огромной шляпой, из—под которой лишь слегка выглядывал крупный нос и пухлые губы.—А еще у него ужасно переменчивое настроение, которое меняется по звону монет, —человек рывком щёлкнул пальцами и на скамью упала одна монета, —Сейчас он к тебе словно к дорогому револьверу, —рука человека потянулась к карману брюк, —А через мгновение готов рыть тебе могилу, —и на скамью упала вторая монета, —Идиот.
Джеки с обвороженным интересом вслушивалась в звон монет, звук которых отдавал ужасной болью в голове от постоянного шума, но это не мешало ей на несколько мгновений утонуть в пустоте.
– Мари Бессель, —рука человека поднялась, предлагая познакомиться, но Джеки с недоверчивой опасной оглядела ладонь.
– Так вы девушка? —с подозрительным интересом спросила она, хотя сейчас было уже глупо задавать подобные вопросы.
– Люблю рушить стереотипы, да и на подобных мероприятиях выгоднеё позиционировать себя мужчиной, —подозрительно странная уверенность в Мари напоминала Джеки Джеймса, от которого постоянно так и веяло гордостью, которую он старательно пытался показать в себе, словно считал это своим лучшим качеством.
– Кем вы ему приходитесь? —со странной спешкой, не теряя начального интереса спросила Джеки.
– Двоюродная сестра, а он тебе кавалер?
– Да куда уж… кавалер.
– Джеки, я нашел тебя, —Джеймс появился неожиданно резко, он в мгновение вцепился взглядом в Джеки, стараясь сохранять спокойствие, но выглядел он непривычно потрепанно. На его щеке осталась ели заметная царапина.
– Ну и где ты пропадал все это время? —голос Мари прозвучал почти озадаченно.
Она рывком подорвалась с места и оказалась за спиной Джемса, что тот успел только проводить её взглядом.
– Так, ну что я вижу. Я тебе сказала шпагу без меня не брать, она не будет слушать себя, пока ты не научишься работать без защитной дужки, —Мари резко схватила Джеймса, который с особой опаской смотрел ей в глаза за подбородок и неаккуратно вытерла окровавленную щеку, мельком всматриваясь в порез.
Джеки замерла, прикрыв губы под предлогом почесать кончик носа. Но она все равно негромко хмыкнула, хотя Мари была занята Джеймсом, проницательно сверля его взглядом, слегка сощурившись.
– Это не твоя шпага, с чего ты взяла? —громче нужного прокричал Джеймс, дыхание которого уже сбилось.
– Я работаю с оружием пятнадцать лет, думаешь я не отличу узкую часть клинка 17 века, от той современной ерунды, которой у тебя набит весь шкаф? —Мари оставалась спокойной, только теперь в её тоне было что—то угрожающеё и напористое, —Джеки представь, я подарила ему шпагу с эфесом 17 века, а он додумался уже с кем—то поиграть. —она грубо взяла его за плечо и развернула боком, показывая Джеки алый порез.
Джеки сидела со странно растерянной улыбкой. Мари ожидающе смотрела на неё, надеясь, что она нарушит внезапно воцарившуюся тишину между ними.
– Джеймс… Ты сказал это от отца, —внезапно процедила Джеки, посмотрев на него с вопросительной настороженностью.
– Так это ты что ли? —Джеймс наконец почувствовал свободу, когда Мари разжала его плечо и скользнула к Джеки с гордой улыбкой. —Молодец.
– Пошли, —резко протараторила Джеймс и протянул ладонь. Джеки недолго вглядывалась в его глаза, заполненные гневом, что забавляло Мари, ведь та вальяжно скрестила руки на груди, словно ждала, что Джеймс скажет что—то на последок улыбалась.—Ну же!
Джеки неохотно поднялась, и когда Джеймс уже начал уводить её, Мари заставила его еще на мгновение остановиться.
– Береги себя, Джеки, —почти серьезно сказала она и начала неспешно уходить в другую сторону, что её шаги начали смешиваться с шумом толпы.
– И зачем ты соврал? —Джеймс подвел Джеки к узкой двери, которую тут же с особой уверенностью распахнул, приглашая внутрь. Джеки сделала опасливый шаг, без доверия осматривая чулан. Дверь резко захлопнулась.
– Да я её ненавижу, —отозвался Джеймс, и Джеки резко отпустила опасение, ведь голос его был не таким угрожающим как раньше. —Это дочь моего дяди, который вечно посылает её последить за мной, словно без неё я не справляюсь.
Джеймс как мальчишка поместил ладони в карманы брюк и словно пьяно закатил глаза.
Джеки внимательно всмотрелась в черты лица Джеймса. Он был значительно выше её. Ему, наверное, было около двадцати, может чуть больше. Его густые брови внезапно сошлись на переносице и он продолжил:
– Не хотел, чтобы ты вообще знала об этом назойливом комаре. И, главное, любит устанавливать свои правила, клянусь она не такая, какой представилась сейчас, —и тут Джеймс замер осознавая что опять перешел на крик, и спустя несколько мгновений разочарованно опустил ладони прижатые к груди и устало откинул голову к двери, об которую упирался.—Во всяком случае со мной.
Джеки в замешательстве наблюдала, как Джеймс медленно утопает в собственных суждениях. Хотя больше её сейчас интересовал вопрос, к чему подобное откровение. Джеймс никогда не многословил, а если разговор доходил до его переживаний, то он предпочитал молча стоять в стороне.
– Ну? Что смотришь? —скорее устало, нежели укоризненно спросил Джеймс.
Джеки впрямь поймала себя на мысли, что глупо уставилась на него, ощущая, как по телу проходит дрожь.
– Мой отец умер когда мне не было пяти, —Джеки неёстественно вздрогнула, когда Джеймс обхватил её руку около локтя и торопливо подвел к единственному окну, —У моей жизни странная история.
Где-то вдали что-то прозвенело, словно золотая монета с грохотом упала на железную дорогу и этот звук разошелся по всему городу. Джеймс только сильнее прижал Джеки к себе и опасливо развернулся к старым часам с маятником в углу комнаты, которые уже давно не работали.
Джеки почувствовала, как её отпустили и наконец выдохнула, стараясь внимательнее прислушаться к звукам и шорохам.
Джеймс неожиданно резко начал мерить шагами комнату, не меняя положения головы, он изучал пол под ногами, словно обронив что—то.
Джеки очередной раз начала накрывать безысходность. Комната была заполнена сырыми ящиками, которые накрывали старые ткани, стоял странный запах клея и спирта.
– Поздравляю, у нас гости, —он остановился, переводя взгляд на старые часы, невольно сжимая сухие губы. Взгляд Джеймса бегал из стороны в сторону, в глазах блестел страх.
– Я так понимаю, нежеланные?
Джеймсу сменив Джеки презрительным взглядом, обошел комнату уже какой раз и подойдя к стене опустился рядом со стеной напротив, старательно прощупывая каждую доску.
– Нашел, —торопливо процедил он и две доски покорно отпали назад из—за сырости, —Видишь Джеки, надо не только жить, но и выживать.
Джеки выпрямилась и расстегнула верхние пуговицы блузы, словно ей резко стало холодно, Джеймс слишком торопился, от жары и запаха начиналось легкое смятение, перебивающеё тошноту, прикатившую к горлу.
– Хочешь выжить, иди за мной, я на твою жизнь ставки не ставил.
Почему—то сейчас это походило на вышедшую за грань шутку. Джеймс процедил «Ну» с раздражением в голосе, но Джеки не рискнула. Она еще раз осмотрела его с ног до головы.
Пряжка на сапогах Джеймса несколько раз глухо прозвенела и затихла, из чего Джеки поняла, что он ждет её.
– Ну так ты идешь или нет?
Джеки еще некоторое время маялась, её взгляд растерянно побегал по полу и наконец она почти уверенно проскользнула сквозь проем и очередной раз от неожиданности вздрогнула, когда Джеймс с силой, словно ударяя, ухватил её за ладонь и рывком потянул за собой.
***
Через пару минут под ногами начало хрустеть битое стекло, а в носу защипало от запаха гари, подошва сапог Джеки покрылась темными пятнами от пепла под ногами. На ранчо часто что—то жгли, но помимо стогов сена здесь стаяло пара корыт, наполненных мутной водой и разваленных стойл для лошадей.
