Молли Мун и магическое путешествие во времени

Праймо улыбнулся дочери.

Они с Молли решили пока относиться друг к другу не как отец и дочь, а просто как хорошие друзья. Когда столько лет живёшь без всякого отца, а потом он вдруг внезапно объявляется, очень трудно сразу кинуться к нему на шею с криком: «Папочка!» Хочется сначала как-то познакомиться поближе. Поэтому Молли звала его Праймо. Но вообще-то он ей нравился, в нём было что-то жизнеутверждающее.

– Пойду прогуляюсь с Люси, – сказал Праймо, потирая руки с таким видом, как будто всё шло как надо и он был в восторге от мысли о прогулке. – Увидимся позже. И решим все проблемы. Всё будет в порядке, не беспокойтесь. – Подмигнув и издав негромкий возглас, каким обычно подбадривают лошадей, он вышел из комнаты.

– Исследую Здесь и Сейчас, – объявил Лес, закрывая глаза и погружаясь в медитацию.

Молли и Рокки направились к лестнице с часами. Под сводчатым потолком разносилось тикающее эхо.

– Не нравится мне, что кто-то может вот так пудрить нам мозги, – заметила Молли, спускаясь.

– Будь осторожнее, Молли, – ответил Рокки, озабоченно сжимая губы. – Будь начеку.

Рокки никогда не преувеличивал опасность, его трудно было напугать. Если уж даже он забеспокоился… Молли, содрогнувшись, схватила его за руку.

– Давай всюду ходить вместе.

– Нет уж, сейчас тебе всё же придётся подождать меня здесь. Мне нужно в туалет.

– Ты скоро?

– Ну, часа через три…

– Рок-ки!

Дверь гардеробной со скрипом захлопнулась. По полу пробежал большой чёрный паук.

Молли стояла посреди холла, отскребая засохший кетчуп с футболки. Странное это было место – все стены увешаны охотничьими трофеями. Отовсюду таращились стеклянными глазами чучела животных. А среди звериных голов мелькали старинные садовые секаторы – ещё одно хобби безумного Корнелиуса Логана. Этот человек был помешан на контроле. Он контролировал не только людей с помощью гипноза, но и рост кустов – подстригая их и придавая им формы всевозможных животных.

В ожидании Рокки Молли прошлась вокруг обширного стола, разглядывая вазу с павлиньими перьями. Куда бы она ни встала, Молли ловила на себе укоризненные взгляды чучел, словно обвинявших её в своей смерти. В какой-то ужасный миг девочка вдруг явственно представила себе окоченевшую головку Петулы, взирающую на неё со стены. Молли стало совсем плохо.

Тут ещё, как назло, вспомнились старые суеверия – мол, павлиньи перья приносят в дом несчастье. Выхватив из вазы весь «букет», Молли решительно направилась к выходу и распахнула дверь.

Впустив в дом холодный воздух, она вышла на солнышко и спустилась по ступенькам.

Вдали гудела газонокосилка, расправляясь с жухлой замёрзшей травой. Солнечные лучи скользнули прочь с того места, где Молли в последний раз видела Петулу. Пока девочка шагала по дорожке, огибая куст в форме сороки, на небо набежала огромная туча, накрывшая тенью весь Брайерсвилль-парк.

Внезапно в стороне мелькнуло что-то синее. Молли быстро обернулась, но ничего не увидела. Наверное, птица или птичья тень. А может быть, и этот похититель собак. Молли торопливо огляделась вокруг – если он подкрадывается откуда-то сбоку, она его тотчас заметит.

Белые колонны портика высились, как часовые, и окна, казалось, внимательно наблюдали за происходящим, но Молли понимала, что здесь она так же беззащитна, как Петула.

Снова слева мелькнуло что-то синее. На этот раз Молли не оглянулась. Она попыталась понять, что это было, не поворачивая головы. Что-то помаячило и исчезло, а через тридцать секунд возникло уже справа. Что это, призрак? Или полтергейст – привидение, которое может двигать предметы и кидаться ими? Мог ли полтергейст утащить Петулу? Молли твёрдо решила выяснить правду.

Умирая от страха и желания поскорее удрать в дом, она всё же осталась и дождалась, пока тень снова мелькнёт слева, потом справа. Она стояла не шевелясь. Вот, опять это пятно слева – уже ближе, снова справа, ещё ближе. Справа… слева… справа… слева… ближе и ближе… справа… слева… Глаза Молли двигались вслед за тенью влево-вправо, влево-вправо. Она так увлеклась слежкой, что не заметила, как попала в ловушку – гипнотическую ловушку.

Поэтому, когда перед Молли возник наконец пожилой незнакомец в чалме, она просто уставилась в его чёрные глаза. Её совершенно не удивил его наряд: синий балахон до колен, схваченный в талии широким шёлковым поясом; белые, плотно облегающие ноги штаны и узкие красные туфли с загнутыми вверх носами. Молли просто разглядывала мужчину, как картинку в книжке: его закрученные усы, торчащие на сухом сморщенном лице, покрытом щетиной, кривые оранжевые зубы, что-то жующие. Ещё она заметила у незнакомца на шее золотую цепь, с которой свисало целых три кристалла: прозрачный, зелёный и красный.

А потом услышала его хрипловатый голос:

– Вы, мисс Мун, находитесь сейчас в лёгком гипнотическом трансе. Вы будете слушаться меня и пойдёте вместе со мной.

Молли совершенно расслабилась, уронила павлиньи перья и стояла спокойно и молча.

В следующий момент старичок взял её за руку, где-то вдали послышалось БУМ, и мир вокруг закружился каруселью. Цвета менялись с бешеной скоростью: под ногами у Молли коричневый мгновенно перелился в жёлтый, потом в зелёный, потом – в сверкающий синий. Девочке казалось, что она попала внутрь калейдоскопа и вертится там. Её кожу овевал прохладный ветер, и гудение газонокосилки сменилось другим шумом, точнее, множеством самых разных, быстро меняющихся звуков. То громыхал гром, то барабанил дождь, то щебетали птицы. А потом, внезапно, мир снова стал твёрдым и прочным. У Молли под ногами зеленела трава, а над головой сияло голубое небо. Вращение прекратилось.

Несколько минут Молли приходила в себя. Несмотря на гипноз, она понимала, что всё вокруг изменилось. Правда, Брайерсвилль-парк остался на месте, всё такой же величественный. Но вот время года было другое. На дворе стояло лето, а вовсе не зима. Слева и справа красовались клумбы с цветущими розами, и нигде не было видно подстриженных кустов. А вместо машины на подъездной аллее стоял экипаж с запряжённой в него лошадью в яблоках, а рядом с лошадью – кучер. Среди клумб копошился с тяпкой в руке садовник в шерстяной рубахе и штанах и в коричневом кожаном фартуке. Рядом с ним высилась горка выполотых сорняков и лежал недоеденный кусок пирога со свининой.

Молли догадалась, что попала в прошлое.

– Проклятье, опять время не то, – пробормотал спутник Молли, глянув на серебряную штучку у себя в руке.

Молли, несмотря на транс, пришла к выводу, что штучка помогает ему путешествовать во времени.

– Прошу прощения, могу я вам чем-нибудь помочь? – спросил садовник. Он нахмурился и, поднявшись с колен, поправил шляпу.

Человек в чалме, крепко держа Молли за руку, направился к купе деревьев, из-за которых раздавался смех.

– Эй! – крикнул им вслед садовник, но человек в чалме не обратил на это никакого внимания. – Вы не можете здесь разгуливать! Это частная собственность!

Спутник Молли ускорил шаги и потащил девочку за собой. Садовник, бросив инструмент, кинулся за ними.

«Нам ни за что не убежать от этого длинноногого садовника», – спокойно подумала Молли. Но только они миновали первое дерево, как человек в чалме схватился за серебряную штучку. Он повернул циферблат и щёлкнул переключателем, а затем наступил Молли на ногу и крепко сжал зелёный кристалл, висевший у него на шее.

В тот же миг мир вокруг превратился в завихрение красок. Когда всё успокоилось, Молли увидела, что садовник вовсе не гонится за ними, а по-прежнему, стоя на коленках, пропалывает сорняки. Только рядом с ним не высится целая горка, а валяется всего несколько стеблей. Мало того, пирог со свининой нетронут и лежит, обёрнутый в жёлтую вощёную бумагу. Спутник Молли перенёс их ещё немного назад!

– Ку-у-а ы-ы а-а-и? – Молли хотела спросить, куда они попали, но язык не слушался. Мужчина не удостоил её ответом.

За деревьями оказалась лужайка, посреди которой был расстелен ковёр. Глазам Молли открылось удивительное зрелище. На ковре резвились дети в костюмах викторианской эпохи. Две девочки в розовых платьях, из-под которых виднелись кружевные нижние юбочки, устроились около фарфорового чайного сервиза, а два мальчика в твидовых брючках и курточках катали на палочках обруч, передавая его друг другу. В игрушечной коляске сидела кукла в чепце с оборками. И вдруг Молли поняла, что никакая это не кукла. Словно во сне, она видела Петулу в кукольном платьице и дурацком чепце. Собачка, пыхтя, выглядывала из-под колпака коляски.

Глава четвёртая

Едва почуяв запах Молли, Петула попыталась выпрыгнуть из коляски, и девочки, недовольные, что кто-то отвлекает собачку, как по команде обернулись. При виде Молли и человека в чалме у одной из них на лице отразился ужас, у другой, наоборот, восторг.

– Какая на вас смешная одежда! Вы что, были на карнавале?

Теперь обернулись и мальчики.

«Наверное, им кажутся странными мои джинсы и футболка с изображением танцующей мышки», – подумала Молли. Сама она будто пребывала во сне и потому ничему не удивлялась – даже тому, что попала в другое время. Она дышала воздухом девятнадцатого столетия!

Если бы не гипнотический транс, Молли сломя голову кинулась бы спасать Петулу. Вместо этого она стояла и думала: «Петула пытается выскочить из коляски, ой, а старичок в чалме идёт к ней. Вот он наклонился, поднял с земли фиолетовую капсулу и сунул к себе в карман. Эта капсула, как маячок, привела нас сюда. Наверное, она посылает сигналы, которые ловит серебряный механизм. А девочки хоть и маленькие, но визжат очень громко. Мальчик колотит старичка палкой, а ему не больно… или больно? Он оттолкнул мальчика. Старичок несёт сюда Петулу».

К этому моменту дети уже вопили так громко, что привлекли внимание садовника. Когда он выбежал на лужайку, старичок в чалме бросил на него рассерженный взгляд и с помощью прозрачного кристалла, висевшего у него на шее, проделал то, что Молли хорошо умела делать сама: остановил время.

Всё застыло. Было не морозно, но свежо, и Молли ощутила, как знакомый холодок охватывает всё её тело и бежит по венам. Сунув Петулу под мышку, старичок положил руку Молли на плечо, посылая ей тепловой импульс, чтобы она могла двигаться.

Петулу он оставил неподвижной, поскольку так с ней было легче управляться, и, взяв Молли за руку, повёл её подальше от «немой сцены». Люди из прошлого, внезапно окоченев, замерли в самых странных позах: мальчики со вскинутыми палками, девочки с разинутыми ртами и мокрыми дорожками слёз на щеках, садовник и вовсе застыл на одной ноге.

Старичок подвёл Молли к экипажу, возле которого, не шевелясь, стояли лошадь и кучер, и знаком велел ей забраться на облучок, после чего передал ей Петулу. Молли сообразила, что, когда старичок отпустит её руку, она должна сосредоточиться на своём собственном кристалле, чтобы не застыть, как все остальные. Ей это удалось – и она явно произвела на старичка впечатление.

Усевшись рядом с Молли, он взял кнут и разморозил время. От удара кнутом лошадь мгновенно пришла в чувство и рванулась вперёд. Петула залаяла. Колёса экипажа завертелись, кучер в бриджах удивлённо вскинул голову – однако, прежде чем он успел что-то сделать, экипаж укатился прочь.

Лошадь громко заржала, по аллее с криком бежал ещё какой-то человек.

Но похититель Молли не оглядывался назад. Тяжело дыша, он утёр пот с морщинистого лба и забормотал:

– Ему понравится собачка… Это одна из этих странных китайских пород… Да, наконец-то я всё сделал правильно.

Молли не понимала, что он такое мелет, но ей сейчас было не до того. Она узнавала места, по которым они ехали. Это была дорога на Брайерсвилль. Конечно, не асфальтированное шоссе, а неровная просёлочная дорога, разделённая посредине продольной полосой травы и маргариток. Примерно через полмили они нагнали телегу, запряжённую волом. Пришлось остановиться и подождать, пока телега съедет к обочине, чтобы пропустить экипаж. Несколько мгновений было совсем тихо, так что стала слышна песня жаворонка высоко в небе. А потом позади раздался топот копыт. Старичок обернулся – их нагоняли садовник и кучер. Выругавшись, он перебрался с облучка на лошадь, впряжённую в экипаж, и заставил её обогнуть телегу. Преследователи были уже совсем рядом. Пришлось снова остановить время.

Поскольку тело старичка соприкасалось с лошадью, она не замерла и продолжала двигаться вперёд. Молли мысленно сосредоточилась на кристалле и потому тоже не застыла. Крепко прижимая к себе Петулу, она со спокойным интересом оглянулась на преследователей. Они превратились в великолепные статуи мчащихся во весь опор всадников. Даже пыль, поднятая копытами лошадей, стояла неподвижным столбом.

Старичок продолжал подскакивать на спине лошади, и Молли впервые обратила внимание на то, насколько он ловкий и гибкий для своего возраста. А вокруг застыл девятнадцатый век. И Молли забыла обо всех своих проблемах и вопросах – она с восторженной улыбкой рассматривала проплывающие мимо, как в кино, виды. Не хватало только музыкального сопровождения – например, нежных переборов гитары.

Это было удивительное ощущение! Оказаться в хорошо знакомом месте, но на сто пятьдесят лет раньше. На месте бензозаправки стояла ферма, и по двору расхаживали свиньи, а вместо ряда кирпичных построек кренился набок деревянный домишко. Женщина в длинном коричневом платье вытягивала из колодца ведро с водой. Оборванный мальчишка гнал вдоль канавы стаю гусей. И все были неподвижны, как статуи.

Как только экипаж въехал на окраину Брайерсвилля, Молли вскинула взгляд на холм, где в будущем должен будет появиться приют, в котором она вырастет. Уже появился! То же самое серое и унылое здание всё так же торчало на вершине холма, открытое всем ветрам. Неужели в 1850-м, в 1860-м, в 1870-м – или какой там сейчас год? – здесь уже был приют?

Похититель направил лошадь в Брайерсвилль. Они проехали мимо ратуши, чья округлая крыша напоминала перевёрнутый горшок. Повсюду стояла тишина. На женщинах были длинные платья с пышными юбками и шляпки. Головные уборы мужчин оказались разнообразнее: шляпы, кепки, вязаные колпаки. Старичок невозмутимо погонял лошадь, которая начала нервничать при виде неподвижного мира вокруг. Бурча что-то себе под нос, он умело направлял экипаж между застывшими бричками и фургонами.

На боковой улочке раскинулся шумный рынок. Стояли киоски со сладостями, хлебом и булочками; клетки, полные живых кур, которых можно было выбрать и отдать продавцу, чтобы он зарезал их тут же, при тебе. Краснолицый мясник уже разложил цыплёнка на доске и занёс над ним руку с секачом. Чуткий Петулин нос улавливал витающие в воздухе запахи крови и помоев, пива и выпечки, соломы, животных, дыма, только собачка никак не могла понять, почему всё это пахнет чуточку по-другому.

Наконец они оказались в противоположной части города, где начинались общинные земли. Похититель слез с лошади и разморозил мир. Растрёпанный после скачки, утомлённый остановкой времени, он нетерпеливым жестом велел Молли вместе с Петулой выйти из экипажа и протянул ей руку. На его ладони лежала ещё одна металлическая фиолетовая капсула, которую он вынул из серебряного устройства.

– Проглоти это, – проговорил он с сильным индийским акцентом.

Молли замялась, попыталась отказаться, а потом сделала как ей приказали. Капсула еле пролезла в горло. Старичок внимательно сверился с серебряным механизмом, на котором были блестящий циферблат и клавиатура. Близоруко щурясь, он вынул из чалмы булавку и начал тыкать ею в крошечные кнопки, набирая цифры. Молли наблюдала. Наконец он нажал на серебряную кнопку и взял Молли за руку.

– Устал я от вас! – проворчал старичок. Затем поднял серебряный механизм прямо к шее и мизинцем прикоснулся к красному кристаллу.

Его лицо побагровело от напряжения. Потом вдали раздалось уже знакомое БУМ, и мир снова завертелся вокруг Молли и Петулы.

Подул тёплый ветер. Молли догадалась, что теперь они движутся вперёд во времени. В ушах звенели всевозможные звуки, пока серебряный механизм не выдал яркую вспышку. Недовольный старичок прервал движение. Когда мельтешение прекратилось, Молли увидела свой, привычный мир. Там, где была общинная земля, очутилась современная детская площадка. Два мальчика в синих спортивных костюмах гоняли футбольный мяч. Они были настолько поглощены этим занятием, что даже не заметили появления путешественников во времени.

– По-мо-и-э! – пискнула Молли, но голос не слушался её.

Встрёпанный старичок провёл рукой по своему высохшему, морщинистому лицу и, подойдя к деревянной скамье, вытащил из-под неё очередную фиолетовую капсулу – судя по всему, он заранее спрятал её здесь, чтобы потом попасть именно в это место.

– Будьте так любезны, уважаемые, скажите, какое время на ваших карманных часах? – крикнул он мальчикам.

Один из ребят замер, уже занеся ногу над мячом.

– Это вы мне?

– Вам, мальчик.

Мальчишка многозначительно глянул на товарища, словно хотел сказать: «Ну и тип!»

– Десять минут четвёртого, – ответил он.

И тут Молли его узнала. Он тоже был из Брайерсвилльской школы, только на год старше и нередко играл с Рокки в футбол. Но сейчас он выглядел моложе – гораздо моложе, чем помнила его Молли. Видимо, они очутились в том времени, когда Молли ещё не нашла книгу по гипнозу, благодаря которой и раскрыла свои способности.

Не будь Молли в трансе, она бы, наверное, расхохоталась от изумления или завопила от страха. Потому что сейчас она оказалась в собственном прошлом.

– М-у-э, – попыталась она окликнуть мальчишку по имени. Потом оглянулась через плечо на холм, местами поросший лесом, местами расчищенный под поля, через который пролегала кратчайшая дорога от Брайерсвилльской школы до Хардвикского приюта. Именно по ней предпочитали ходить приютские воспитанники. Если сегодня учебный день, то они уже должны быть на пути домой, поскольку чай подают строго в четыре. Молли не ошиблась – у самой вершины холма маячила группка ребятишек. Чуть ниже из-за деревьев появились ещё две фигурки: одна – с чёрными волосами, другая – в коричневой куртке с завитушкой на спине. Они были слишком далеко, чтобы рассмотреть их лица, и всё же, глядя, как твёрдо шагает первая фигурка и как тащится за ней вторая, Молли сразу же подумала о Рокки и о себе. Ну конечно, ведь у неё когда-то была такая куртка со спиральным узором на спине.

Как бы дико это ни звучало, невозмутимо подумала загипнотизированная Молли, но вполне вероятно, что эта фигурка, вяло ползущая вверх по склону, – она сама, только на три года младше.

Тут она расслышала механическое гудение, которое становилось всё громче и громче. На детскую площадку опускался вертолёт. Рёв двигателя и треск лопастей стали оглушающими.

Мальчишки, заткнув уши, наблюдали за приземлением вертолёта. Лопасти ещё вращались, но старичок подтолкнул Молли к двери. Она поднялась по металлическим ступенькам, чувствуя, как ветер треплет волосы. Перепуганная Петула сжалась у неё на руках, спрятав нос Молли под мышку. Обе не понимали, что происходит.

– Ку-а ы э-ня э-зе-э? – снова попыталась заговорить Молли, но старичок не слушал её.

Как только их гигантская металлическая стрекоза взлетела, Молли попыталась рассмотреть лица детей на склоне, но это ей так и не удалось. Тем не менее, пролетая над приютом, она сумела разглядеть директрису мисс Гадкинс, которая сидела за столиком в саду. Кухарка Эдна подавала ей чай. Мисс Гадкинс вскинула голову, пялясь на вертолёт, и заткнула уши, а Эдна что-то заорала, размахивая кулаком. Молли легко представила себе проклятия, срывавшиеся с её языка.

Мелькающие внизу поля были похожи на зелёные заплатки. Через двадцать минут путешественники уже прибыли в аэропорт. Едва вертолёт приземлился, как к нему подкатил белый автокар, в который все и пересели, после чего по особой трассе их подвезли к частному самолёту. Молли с Петулой, елозившей у неё под мышкой, покорно взошла на борт.

Глава пятая

Семь часов спустя самолёт приземлился. Дверь открылась, и в салон ворвался горячий воздух, в котором смешались запахи дыма, душистых трав и пряностей. На улице палило солнце. Молли, щурясь, выглянула наружу.

Аэропорт вместе со смотровыми башнями и оранжевыми ветроуказателями тонул в мареве. Воздух дрожал от зноя. Внизу их уже поджидала блестящая чёрная машина с маленьким флажком, на котором был изображён павлин.

– Мэ-э в Эндыи? – проговорила Молли, но ей, как всегда, не ответили.

Машина тронулась в путь, и очень скоро Молли поняла, что её догадка верна.

Проезжая часть была забита: верблюды и лошади тянули за собой повозки и тележки; яркие грузовики, разрисованные цветами и слонами, с кабинами, украшенными блестящей мишурой, очень мало напоминали обычные грузовики, которые Молли видела в Англии или Америке. У каждого на кузове было написано: «Не забывайте сигналить». Водитель машины, вёзшей Молли, не забывал – он то и дело нажимал на клаксон. И все водители вокруг тоже сигналили без передышки. Вдоль обочины неторопливо шествовали верблюды и буйволы с тюками на спине, между ними с дребезжанием сновали велосипедисты. В центре проезжей части двигался самый быстрый транспорт. Проносились со стрекотом мелкие чёрно-жёлтые скутеры, похожие на жуков; мчались мопеды и мотоциклы – женщины в ярких сари цеплялись за плечи водителей, бесстрашно примостившись бочком на заднем сиденье.

Повсюду было полно народу. Чёрная машина проехала мимо обширного поля, где сотни детей играли в крикет, а потом миновала пустырь, на котором обосновались цыгане. Над их лачугами располагался огромный щит, рекламирующий шёлковые свадебные сари.

Наконец машина въехала в город.

– Ку-а ы меа эзете? – промычала Молли, но похититель продолжал смотреть в окно на пыльную дорогу и натыканные вдоль неё здания.

Было жарко и влажно. Петула часто дышала, высунув язычок, и Молли вытащила из кармана на переднем сиденье бутылку минеральной воды. Наливая понемногу в ладошку, она дала Петуле попить.

Дорога становилась шире, а здания – чище. Они проехали по длинному шоссе, по обеим сторонам которого располагались посольства разных стран. В безветренном воздухе флаги на длинных шестах висели пёстрыми тряпочками. Молли чувствовала себя такой же тряпочкой – она ужасно устала от обилия впечатлений, и от путешествия во времени, и оттого, что загипнотизирована.

«Я в Индии, с Петулой и с этим незнакомцем, – подумала она. – Но зачем?»

Закрыв глаза, Молли попыталась освободиться от гипноза, но это оказалось бесполезно. Её сознание не могло пробить возведённую вокруг него стену. Это немного напоминало кошмар, который ей иногда снился: Молли стоит посреди дороги, и на неё мчится автобус, но она не в силах сдвинуться с места, ноги как будто приклеились к земле, тело не слушается. Сейчас не слушалось сознание.

Когда Молли снова открыла глаза, оказалось, что машина остановилась – судя по всему, около какого-то исторического памятника. Перед ними возвышалась крепость из красного камня, окружённая сувенирными лавками и стоянками такси.

– Выходи, – приказал человек в чалме.

Молли открыла дверцу машины. Петула стала озабоченно принюхиваться, и старичок взял её на руки. Потом снова достал серебряный механизм и начал его крутить. Затем, убедившись, что всё настроено правильно, он грубо сжал руку Молли.

«Ну вот, опять начинается», – подумала Молли. Она уже так утомилась от всех этих путешествий во времени. Куда он её тащит?

Правой рукой прижав к себе Петулу, человек в чалме взялся за зелёный кристалл. Вены у него на шее вздулись от напряжения. Потом раздалось БУМ, и мир взорвался всеми цветами радуги, оглушительным шумом. Они мчались назад во времени. Холодный ветер взметнул волосы Молли, затеребил кончики усов старичка. Сверкнул серебряный механизм. Остановка.

Перед ними стоял празднично украшенный слон в нарядной попоне. Старичок громко застонал и гневно топнул ногой. Потом нажал кнопку на серебряном механизме и схватился за красный кристалл. С оглушительным БУМом они погрузились в пёструю круговерть и, овеваемые тёплым ветром, рванулись вперёд во времени. На этот раз, когда они остановились, вокруг шёл дождь – лило как из ведра.

– А-а-а! – в ярости завопил старичок, мгновенно промокший до нитки. – Ну почему у меня никогда не получается правильно с первого раза! Эти ветры времени сведут меня в могилу! – Он сжал зелёный кристалл.

Молли догадалась, что он хочет попасть к воротам крепости в определённый день и в определённый час, но всё время промахивается. Они дёргались туда-сюда во времени, словно пытаясь пришвартовать корабль в неудобном месте. Молли было не смешно, но и не страшно. Она вообще мало что испытывала, кроме любопытства.