Повелительница Дикой Охоты

Мари Дюкам

Повелительница Дикой Охоты

Глава 1. Вынужденный брак

Занимался рассвет. Я стояла у окна спальни, ощущая во рту привкус предательства, унижения и горечи антимагического зелья. Последнее задело особенно остро: двое всадников держали меня за руки, пока третий заливал мерзкую жидкость прямо в горло, предусмотрительно зажав нос ладонью. Когда они бросили меня в комнате, обессиленную и разбитую, ночь уже перевалила за половину. Теперь бессмысленно было вызывать рвоту в попытке избавиться от зелья, оно давно успело подействовать.

«На рассвете она станет моей женой». Безразличное лицо Рейнара вставало перед глазами всякий раз, когда я пыталась уснуть. Его холодные слова эхом отдавались в ушах. Он никак не отреагировал на мои мольбы там, в зале, не пришёл и в комнату, хотя я до хрипа сорвала горло, зовя его, и содрала ладони в кровь, пытаясь достучаться до стражников. Лишь пару часов назад пришли молчаливые служанки, принесли новое свадебное платье, вместо предыдущего испачканного.

Этот наряд оказался куда проще, с высоким воротом под горло и длинными рукавами, открывающими лишь запястья. Женщины попытались умыть и заново причесать меня, но я выгнала их, швырнув в ближайшую служанку серебряную вазу из-под фруктов. Краткий приступ ярости придал сил, я ругалась не хуже грузчика, наверняка перебудив половину замка, но повелитель Дикой Охоты так и не явился на шум.

Повелитель.

С губ сорвался горький смешок, когда я вспомнила, с каким безрассудством защищала Рейнара. Хейдрек, его отец и предыдущий повелитель, никак не ожидал такого отпора, за что и поплатился жизнью. А я снова оказалась на пороге ненавистного брака. Конечно, Рейнар – не Хейдрек, он не внушал отвращения и ужаса, но соглашаться на замужество, только потому что мне померещилась влюблённость, я не хотела. Тем более нет никаких гарантий, что теперь, будучи повелителем, Рейнар не захочет избавиться от меня по прошествии времени, чтобы заполучить не только мою магию, но и дар следующей невесты.

Яркой вспышкой пронеслось воспоминание о той ночи у лесного озера, о жадных губах Рейнара на моей коже, его горячих руках на моих бёдрах. Сердце заныло от желания, но одновременно захотелось надавать себе оплеух. Очнись, Агата! Нельзя влюбляться в мужчину, который утаил самое главное о себе. Знай я, кто он такой, то бросила бы его ещё в том лесу, где случайно призвала цвергов.

Громкий стук в дверь выдернул из горьких мыслей. Неужели Рейнар решил, что я смиренно пойду к алтарю? Ни за что! Кого бы он ни прислал, ему не поздоровится, такого скандала, который я устрою, эти стены ещё не видели. Метнувшись к столу, я схватила тяжёлый подсвечник, приготовившись оборонятся. Таким и убить можно, если удачно ударить.

Двери распахнулись. Мои пальцы дрогнули, но я ещё крепче вцепилась в своё оружие. Уверенной походкой Рейнар прошёл в спальню, жестом велев трём сопровождавшим его всадникам задержаться снаружи. Створки закрылись, и мы остались вдвоём.

– Неужели ваши традиции позволяют жениху врываться в покои невесты до брака? – едко спросила я.

– Не позволяют, но лучше так, чем если тебя потащат вниз силой, а ты будешь орать и вырываться. Такого наши традиции точно не выдержат, – усмехнулся Рейнар.

Видимо, бессонная ночь была не только у меня. За прошедшие часы и без того исхудавший после ранения повелитель ещё больше осунулся, под глазами залегли серые тени. Он убил отца, защищаясь, а тот перед этим хотел его казнить – вряд ли будешь бодрым после таких событий.

Впрочем, я выглядела ему под стать, скорее как труп невесты, чем счастливица, ожидающая брака. Волосы торчали не уложенной копной, губы искусаны от волнений, в уголке рта трещина, оставленная пощёчиной Хейдрека, ногти обломаны. Рядом мы наверняка смотрелись органично – для поднятых из могил зомби, по недоразумению решивших пожениться.

– Смотрю, ты подготовилась.

Рейнар указал на подсвечник, в который я вцепилась, как утопающий в спасательный круг. Несмотря на усталость, повелитель улыбнулся, заметив мой решительный настрой.

– Подойди и узнаешь, – с вызовом бросила я, зная, что против него подсвечник бесполезен.

Но Рейнар не стал применять мощь магии. Вместо этого он опустился в кресло у потухшего камина и устало прикрыл глаза.

– Я не собираюсь воевать с тобой, Агата, – негромко сказал он, потирая виски, будто пытаясь унять головную боль.

– Значит, ты меня отпустишь? – с надеждой спросила я, на всякий случай сохраняя дистанцию.

– Не могу.

– Но почему?

Мой голос невольно дрогнул, и я крепко сжала пальцы свободной руки в кулак, так, чтоб ногти до боли впились в ладонь. Нельзя показывать Рейнару мою слабость, он и так знал меня куда лучше Хейдрека – и это большая проблема.

– Как далеко ты уйдёшь, если за тобой будут охотиться остальные всадники? – тихо спросил повелитель, открыв, наконец, глаза.

– Так прикажи им оставить меня в покое!

– После того, что мы сделали? Меня защищает магия и титул, а что защитит тебя? И ты плохо знаешь Цису, если думаешь, что мой приказ на неё подействует. Она была любовницей отца долгие годы, и именно тебя она винит в его смерти. Боюсь, даже если я её казню, она драугом вылезет из могилы и будет искать тебя, пока не убьёт.

– Тогда я поживу тут, а потом, когда она успокоится – когда-то же это случится? – ты отпустишь меня…

Я поняла, как глупо прозвучало это предложение, и умолкла, чуть не выронив подсвечник. Рейнар молча наблюдал, как я, помявшись на месте, всё-таки опустила его на стол. Боевой запал угас, когда я поняла, что тащить меня под венец никто не собирается.

– Зачем тебе я? Возьми любую знатную девушку Алатрута! К тебе же очередь выстроится от самых ворот, – внесла я новое предложение, а внутри всё замерло в ожидании ответа. Вдруг, Рейнар скажет, что ему нужна именно я…

Господи, Агата, опомнись! Мне снова захотелось надавать себе пощёчин.

– Думаешь, я не рассматривал этот вариант? – хмыкнул Рейнар, одной фразой лишив меня пусть дурацкой, но надежды. – Загвоздка в магии. Я чувствую, как мощь моего Призыва, возросшая после получения дара отца, стремительно снижается. У меня нет времени на полноценный отбор невест, да и никто из девушек не будет иметь твоей силы. Ты всё ещё Призванная, забыла? Агата?

Тут повелитель обратил внимание на моё окаменевшее лицо. Пока он говорил, я пыталась совладать с горькой мыслью, что ему нужна лишь моя магия. Перейди она к кому другому, он и не заметит изменений. Чувствуя, как начало щипать в носу, я закусила щёку изнутри, чтоб болью привести себя в чувство. Нельзя дать ему понять, что мне не всё равно.

– Агата? – снова повторил Рейнар, внимательно вглядываясь в мои глаза.

– Призванная, да, – неестественно спокойным тоном отозвалась я. – Значит, тебе, как и Хейдреку, нужен мой Призыв. Тогда приготовься придумать пару новых способов пыток: я не дала согласие отдать его твоему отцу, и ты не получишь тоже.

– Пыток? – нахмурился повелитель. – О чём ты, Агата? Я всё ещё привязан к тебе проклятьем. Твоя жизнь – моя жизнь. Забыла?

Что? Я же освободила его! Едва открыв рот, чтобы напомнить об этом Рейнару, я тут же сжала губы. Он не знает. Не знает, что нас больше ничего не связывает!

Горечь на языке усилилась. Так вот почему Рейнар бросился защищать меня от Хейдрека – он думал, что защищает себя. Глупая Агата, неужели ни прошлая, ни настоящая жизнь тебя ничему не научили? Ты никому по-настоящему не нужна, но все от тебя что-то хотят. В том мире деньги, в этом магию. Итог один: выкорчевать из души зачатки чувств всё-таки наилучшая стратегия выживания. Её и стоит придерживаться дальше.

Но почему же так больно?

– Не забыла. Ты однажды уже оставил меня, оправдав как-то этот поступок для проклятия. Уверена, найдёшь способ и согласие из меня вытянуть, – попыталась выкрутиться я.

Рейнар помрачнел.

– Я должен защищать тебя, Агата, это всегда и делал, – спокойно начал объяснять он. – Я ушёл, потому что рядом со мной было небезопасно. Одной у тебя был шанс затеряться в Хельгланде. Сумей ты не использовать магию, отец бы никогда тебя не обнаружил. Меня же он найдёт везде.

– Больше не найдет. Мы убили его, – холодно поправила я.

Лицо Рейнара стало маской отстранённости. Он не успел ничего ответить: я продолжила говорить, резко выплёвывая слова.

– Когда ты собирался сказать мне о вашем родстве? Кажется, был неплохой момент несколько дней назад. Мы разговаривали о всадниках, помнишь? И о повелителе тоже. Или когда ты благородно сохранил мою невинность для Хейдрека? Тогда тоже мог сообщить, что спать с будущей мачехой противоречит правилам приличия. Я бы даже согласилась.

– Агата, пожалуйста…

– Ты врал мне, – перебила я его. – А теперь что-то говоришь о защите? Как я могу верить тебе, Рейнар? Твои представления о моей безопасности очень неоднозначны.

– Неоднозначны?

Повелитель стремительно поднялся на ноги. В два шага он оказался рядом, крепко схватил за плечи. Я попыталась вырваться, но Рейнар не отпустил, наоборот, ещё крепче сжал пальцы. Он нависал надо мной, зло нахмурившись, серебряные волосы разметались по плечам. Заговорил повелитель с неприкрытой яростью:

– Знаешь, что я делал полночи, кроме распоряжений о похоронах? Я защищал тебя от всадников. Циса не единственная, кто считает, что от тебя мёртвой пользы больше, чем от живой. Ещё раз спрашиваю: как долго ты намереваешься протянуть с десятком всадников за спиной, только и ждущих момента всадить меч тебе в сердце?

– Хоть сейчас не ври! – вспылила я, упёршись ему в грудь и снова попытавшись освободиться. – Ты защищал себя!

– Проклятье, Агата! – Рейнар встряхнул меня, как куклу. – Послушай внимательно! Единственный шанс нам обоим не улететь в могилу – брак! Если бы был способ избавить тебя от этой участи, я бы так и сделал, но его нет. Без моей защиты ты погибнешь, Призыв не защитит тебя от яда или кинжала во сне. А без тебя, без твоей магии, я умру через неделю.

Последние слова были произнесены негромко, но твёрдо. Он не преувеличивал, не давил на жалость, лишь констатировал факт.

– Но что случится через неделю? – уже спокойнее спросила я, перестав вырываться.

– Нужно провести ритуал…

Договорить Рейнар не успел. За дверью послышались раздражённые голоса, грохот падающей мебели, а затем пронзительный крик Унны перекрыл переругивания взрослых.

– Я хочу его видеть! Немедленно! Я жду всю ночь!

Дверь распахнулась, и девочка влетела в спальню в том же прелестном белом платье, в каком была на церемонии. Проскользнув между рук всадников, она бросилась на Рейнара с кулаками.

– Как ты мог! Ненавижу! Ненавижу!

От неожиданности повелитель отпустил меня. Унна продолжала лупасить ладонями по его броне, заливаясь слезами.

– Зачем ты убил его! Ненавижу!

Не говоря ни слова, Рейнар опустился перед ней на колени. Ему не сразу удалось обхватить её за плечи: пара ударов пришлась по лицу, но он молча стерпел, даже не попытавшись увернуться.

– Лучше бы ты умер! – плакала Унна, а Рейнар, обняв, прижал её к себе. – Лучше бы это был ты…

Рыдания перешли в икоту, а потом и вовсе в сопение. Повелитель гладил её по голове, что-то тихо шепча на ухо – я не смогла разобрать слов. Не желая быть свидетелем чужого горя, я отступила на пару шагов назад, но поздно: Унна подняла голову. Глядя на меня красными от слёз глазами, она, всхлипывая, потребовала:

– Ты должна выйти замуж за моего брата, иначе это всё было зря.

Я открыла было рот, чтоб возразить, но заметила умоляющий взгляд Рейнара. В сущности, у меня и впрямь нет выбора. Закусив губу, я молча кивнула.

Когда уставшую Унну увели няньки, я наконец спросила:

– Что ты ей сказал?

– Что я это сделал, потому что очень тебя люблю, – пожав плечами, ответил Рейнар. Он встал на ноги, не глядя в мою сторону – к счастью, ведь от этих слов всё внутри перевернулось.

– Опять соврал, получается? – дрогнувшим голосом уточнила я.

– Другую правду она не сможет понять. – Повелитель повернулся ко мне, протягивая руку. – Так ты станешь моей женой, Агата?

Секунду поколебавшись, я вложила пальцы в его ладонь:

– Да, но только потому, что другого выхода у меня нет.

Глава 2. Свадьба и прочие неприятности

В этот раз мы спустились по лестнице вместе. Первые лучи солнца скользнули в замковый холл, когда Рейнар остановился перед закрытыми дверями в залу.

– Я буду ждать внутри, – негромко сказал он.

Лёгким поцелуем коснувшись моих пальцев, он тут же ушёл, оставив меня в окружении знатных девиц и их служанок. Как я ни отпиралась, они всё равно умудрились привести меня в некое подобие невесты. Чьи-то руки пригладили локоны с помощью редкого гребня, кто-то надел жемчужное ожерелье с каплей рубина в центре. Синяки под глазами скрыла тонкая вуаль, которую осторожно закрепили на неизвестно откуда взявшейся диадеме. На всё про всё девушкам потребовалось не больше пятнадцати минут, и вот я уже снова стояла перед дверями – в этот раз не со страхом, а с неуместным трепетом.

– Позвольте проводить вас, госпожа, – раздался за спиной приятный мужской голос.

Я, ожидавшая встретить кого-то из родственничков, растерянно обернулась. Мне протягивал руку тот незнакомый брюнет, что прикрывал Цису во время нашей схватки с Хейдреком. Сейчас это всё больше походило на воспоминания столетней давности, хотя не прошло и суток.

– Меня зовут Арманд, миледи.

Мужчина учтиво поклонился. Его гладкие чёрные волосы блестели в солнечных лучах, зелёные глаза приветливо улыбались, несмотря на общий флёр усталости – кажется, этой ночью в замке никто не спал. Тонкие черты лица, изящные руки, подтянутое тело – такое ощущение, что во всадники отбирали только красивых людей с даром.

– Благодарю, – ответила я, склонив голову в ответ.

Двери открылись, и мы перешагнули порог в гробовой тишине. Не играли музыканты, не перешёптывались гости – их вообще стало вполовину меньше. Цветы, украшавшие зал, убрали, пол залатали, ковровую дорожку тоже свернули, от чего стук моих каблуков гулким эхом заполнял пространство.

Унна не сопровождала нас впереди, а бледной тенью замерла по левую руку от жреца, ожидая, когда мы подойдём. Всадники собрались справа, Цисы среди них не было. Арманд подвёл меня к Рейнару, с поклоном передал ему мою руку и отступил назад.

Жрец – всё тот же старик в белоснежной мантии – казался недовольным, но стоило нам преклонить колени, как он благодушным взглядом окинул собравшихся и завёл привычную молитву.

Сквозь полупрозрачную вуаль я смотрела на Рейнара, не в силах отвести взгляд. Отчаянная попытка прочитать хоть что-нибудь на его лице не увенчалась успехом. Повелитель с почтением слушал жреца, крепко держа меня за руку. Наверно, боялся, что я сбегу в последний момент.

– Да будут муж и жена единым целым, как един наш Создатель, – размеренно прогудел положенные слова жрец.

Чаша из чистого золота в его ладонях сверкнула на солнце.

– Клянёшься ли ты, невеста, отдать своему мужу и господину себя, свою любовь и свой дар?

– Клянусь, – выдохнула я.

– Клянёшься ли ты, жених, любить и защищать свою жену до конца дней?

– Клянусь, – твёрдо ответил повелитель.

Жрец вытащил из-за пояса кинжал, проткнул остриём наши пальцы, чтобы в разбавленное вино капнуло по капле крови. Мы отпили из чаши: сначала я, затем повелитель.

– Именем Создателя объявляю вас мужем и женой!

Молодой мальчишка, помощник жреца, принес подушечку с парой тонких золотых колец. Мы буднично обменялись ими, словно делали это каждый день. Гости вежливо пхлопали, но никто не закричал поздравления, не заиграли музыканты. Всё действо больше напоминало похороны, чем свадьбу.

Рейнар откинул вуаль с моего лица. Он незаметно улыбнулся уголками губ, от чего в груди развязался невидимый узел. Я наконец-то смогла дышать. И когда повелитель нагнулся ко мне для поцелуя, потянулась навстречу.

Его прикосновение оказалось мимолётным. Лёгкий чмок чуть ли не в щёку – и вот мы уже идём между гостей к широкой лестнице, ведущей на этаж выше. Там, в зале поменьше, накрыли три стола, выстроившиеся в ряд у стены слуги помогали прибывшим найти своё место. Меня, растерянную и ошеломлённую, усадили во главе стола с одной стороны, а Рейнара – с другой. Теперь нас разделяли пять метров разговаривающих и смеющихся людей, лишив меня возможности незаметно уточнить, что за ерунда произошла с клятвами: я точно помнила, что Хейдреку важно было лишь обещание отдать дар добровольно, но сегодня жрец не сказал об этом ни слова. Увы, гадать над произошедшим мне пришлось в собственных мыслях.

Утро сменилось полднем за бессчётными переменами блюд и долгими поздравлениями. Я ела мало: навязанный праздник не радовал, корсет сдавливал живот, а единственному желанию – закрыться в спальне на пару дней – не суждено было сбыться. Не скрываясь, я наблюдала за Рейнаром, надеясь, что он заметит моё пристальное внимание, и нам удастся поговорить. Но к повелителю то и дело подсаживались гости с долгими разговорами, из-за чего тот всё время был занят.

В обед меня в сопровождении прочих женщин отправили до вечера разбирать подарки. Бесчисленные ковры, шкатулки с украшениями, меха, бочки с винами – всё требовалось осмотреть, всех поблагодарить, поддержать светскую беседу, не теряя вежливой улыбки. Возможно, настоящую Агату к этому подготовило воспитание, но я выдохлась уже через час, а конца и края подаркам не было видно.

Мы вернулись в зал только с наступлением вечерних сумерек. Мужская половина гостей успела наесться и напиться до одури. В воздухе висел плотный кумар от курительных смесей, перегара и дыма от разожённого камина, в который кто-то бросил охапку душистых трав. Музыканты играли, не стесняясь фальшивых нот, певец исполнял что-то своё, не обращая внимания на аккомпанемент. Кто-то орал поздравления, кто-то спорил до драки. Всё происходящее больше напоминало обычную пьянку, а не свадебный пир.

Усевшись в кресло с высокой спинкой, я наконец-то вытянула гудящие ноги, мечтая лишь об окончании этого дня. За плотной дымовой завесой разглядеть Рейнара было непросто, но я заметила, что он не поддался всеобщему кутежу. Повелитель как и остальные всадники, сменил броню на черный строгий камзол, из под которого выглядывал ворот белоснежной рубашки. Рейнар даже не заметил моего возвращения, и я позволила себе рассматривать его, не скрываясь. Он внимательно слушал какого-то старика, экспрессивно вещавшего уже добрых десять минут.

Вдруг гость прервал свой монолог и жестом подозвал молоденькую девушку – то ли дочь, то ли внучку. Девица встала перед повелителем, потупив глазки. Её длинные черные локоны волнами спускались по плечам, подчёркивая выразительную линию декольте, а то и дело проглядывающая улыбка была скорее соблазнительной, чем смущённой. Старик нахваливал свою родственницу, Рейнар что-то отвечал, не скрывая веселья, а я вдруг ощутила жгучий укол ревности.

– Вижу, миледи не одобряет подобное? – раздался за плечом знакомый голос.

– Простите? – Я очнулась от разглядывания неприятной картины и обернулась.

Рядом с моим креслом в полупоклоне замер Арманд.

– Вы не выглядите радостной. – Он жестом обвёл зал. – Надо признать, начинаются такие пиры куда достойнее, чем заканчиваются. Позволите?

Он указал на покинутое кем-то место по правую руку от меня. Я машинально кивнула, продолжая то и дело поглядывать на противоположный конец стола. Девица присела в реверансе перед Рейнаром, когда тот поднялся с кресла. Какой-то сухопарый мужчина, одетый в форму лакея, тут же подскочил к повелителю, коротко кивнул на его короткий приказ. У меня заныло в груди, когда Рейнар поднёс руку девушки к губам, целуя на прощание. Призывно блеснув глазами, она удалилась с камердинером, а все мужчины в зале провожали её взглядами.

– К этому придётся привыкнуть, госпожа, впереди вас ждёт ещё много похожих историй, – меланхолично заметил Арманд, придирчиво изучая оставленный перед ним кубок.

Решив, что допивать за кем-то он не собирается, всадник выплеснул остатки вина через плечо, забрызгав брюки проходившего мимо гостя. Тот начал возмущаться, но, распознав в обидчике всадника, тут же исчез, бормоча извинения.

– Вы снова имеете ввиду пиры? – холодно спросила я, сделав глоток остывшего травяного чая, который специально для меня принесли из кухни.

– Разумеется. – Арманд ответил хитрой улыбкой. – А вы о чём подумали?

– Конечно, о них, – фыркнула я, переключив всё внимание на всадника. – Ваши соратники сторонятся меня, но вас, кажется, я совсем не пугаю?

– Надо признать, ваш дар впечатляет, – спокойно ответил тот, жестом подзывая слугу с блюдом, на котором возлежала запечённая индейка. – Но в хрониках описывали и не такое.

– Я забрала магию повелителя Дикой Охоты – что может быть более впечатляюще?

– Вы не забрали, вы её отозвали, – педантично поправил меня всадник. Он отсёк кусок птицы кинжалом и принялся разделывать его на части. – Магия всё равно нашла следующего повелителя, как и должна была после смерти Хейдрека.

– То есть так уже делали? – с интересом уточнила я, наблюдая за его уверенными движениями.

– Нет, – покачал головой Арманд. – Но теперь мы знаем, чего от вас ждать.

И с наглой улыбкой протянул мне кусок мяса прямо на острие кинжала. От неожиданности я даже не стала отказываться. Птица оказалась мягкой и пряной – всадник щедро полил её соусом из соусника.

– И тем не менее некоторые из вас хотят от меня избавиться? – спросила я, прожевав первый кусок.

– Хотели, – поправил Арманд, ни мало не смутившись. – Теперь вы супруга повелителя, а учитывая его подход, то вас лучше и впрямь не трогать.

– О чём вы?

– Скажем так, Рейнар не желает идти по стопам отца, – туманно ответил всадник. – Он совсем не похож на Хейдрека, и, скажу вам по секрету, это смущает многих куда больше, чем вы и ваша магия.

Я непонимающе нахмурилась.

– Рейнару грозит опасность? Но тогда вы должны это сказать ему, а не мне.

– О, не волнуйтесь, он в курсе! – Арманд отхлебнул из кубка и внимательно посмотрел на меня. – Вы так трогательно переживаете друг за друга. Хорошо, что Хейдрек не сумел довести обряд до брака – неловко было бы потом выяснять, чьи дети на самом деле будут править.

– А вы наглец, – протянула я, смерив всадника ледяным взглядом. – Подите прочь, пока я вас не прокляла.

Но вместо того, чтобы смутиться или хотя бы испугаться, Арманд расхохотался.

– Вы и правда не из этих мест, – улыбаясь, сказал он. – Другая бы триста раз покраснела, выскажи я подобные предположения вслух. Конечно, я уйду, если вы того хотите, но кто ещё сможет ответить на все ваши вопросы?

Я прикусила губу. Подлец знал, чем меня пронять. Слишком много мне хотелось узнать о всадниках и особенно о Рейнаре. Арманд с улыбкой ожидал моего решения, а когда я вздохнула, молча признав его правоту, положил на тарелку ещё кусок мяса.

– Ешьте, – велел он. – Рейнар не простит меня, если вы в брачную ночь будете урчать животом от голода.

Я с возмущением попыталась шлёпнуть всадника по руке салфеткой, но тот ловко отдёрнул ладонь.

– Как давно вы его знаете? – решив больше не поддаваться на провокации, спросила я.

– Повелителя? – Арманд задумчиво почесал подбородок. – Кажется, всадники забрали меня из семьи в три года, Рейнар был старше на год. Мы росли вместе в Тодбурге лет до десяти, а потом, после смерти Алируны, Хейдрек отослал его в южные земли.

– Алируна была его матерью? – уточнила я, вся обратившись в слух.

Арманд кивнул.

– Она была первой супругой Хейдрека, и кто знает, что было бы, не случись той трагедии.

Я выжидающе смотрела, как всадник неспешно отпил из кубка, а потом вернулся к индейке.

– Но что случилось? – поторопила я его, когда поняла, что Арманд слишком увлёкся едой в собственной тарелке.

– Говорю же, трагедия. Хейдрек всегда был слишком строг к Рейнару, и однажды потребовал, чтобы тот использовал Призыв каким-то особым способом. Тот пытался, но ничего не выходило. Так слово за слово случилась ссора, во время которой Призыв-таки был использован. Только в результате в горах сошла лавина, накрыв единственную дорогу к Тодбургу, по которой как раз возвращалась в замок Алируна. – Арманд говорил спокойно, вертя кубок в руке. – Мне было девять, когда это произошло. Нас не взяли на раскопки завала, и мы сутки прождали в замке.

Уточнять, что произошло с Алируной, я не стала. Арманд немного помолчал, словно вспоминая то время, потом одним глотком осушил кубок и жестом указал виночерпию принести ещё.

– Хейдрек чуть не убил его, – тихо продолжил всадник. – Тогда Экхарт сумел уговорить повелителя отправить его с Рейнаром к южным лордам. Там они провели почти десять лет, а когда вернулись, Хейдрек относился к сыну как к простому всаднику, ничем не выделяя и никак не участвуя в его жизни.