Шёпот королевских сердец

Чтобы хоть немного унять свой гнев, я решил понаблюдать за ними, узнать, зачем они пришли сюда вместе. Услышав вопрос мужчины и ответ Амелии, я был поражен до глубины души.

Она *любила* его? Эта мысль пронзила меня. Но она говорила в прошедшем времени. И мужчина сказал, что потерял её, изменив ей. Значит, всё произошло, когда они были вместе. Зачем же она пришла сюда, к этому месту, с мужчиной, которого когда-то любила и который ей изменил?

Они не задерживались, быстро ушли. Я не мог вынести и дня, не говоря уже о двух, не зная правды. Моя ревность требовала ответа. Но как же мне вытерпеть это ожидание? Как справиться с этим жгучим чувством, зная, что она здесь, с другим? Эта мысль терзала меня, не давая покоя. С тяжёлым сердцем я вернулся во дворец.

Я не пошёл к отцу, как обычно. Прямо из сада направился в свои покои, переоделся в обычную одежду и, упав на кровать, погрузился в пучину мыслей. Гнев, любовь, ревность… все эти чувства, будто пробуждённые от долгого сна, кипели внутри. Она разбудила их одним лишь взглядом. В тот день на мосту Амелия исцелила не только моё тело, но и моё сердце… и, кажется, забрала его себе.

Задумавшись, я услышал стук в дверь.

– Да! – крикнул я.

За порогом стояла принцесса Ирия.

– Что привело вас сюда, принцесса? – спросил я, стараясь скрыть волнение.

– Я хотела поговорить с вами… – Она взглянула на Джейсона, моего советника, и добавила: – …наедине.

Кивнув Джейсону, я попросил его оставить нас.

– Рассказывайте, принцесса, что вас беспокоит? – спросил я, когда мы остались одни.

– После того дня в саду… я не могу перестать думать о вас, – призналась Ирия, её голос дрожал. – Вы постоянно в моей голове. Мне уже плохо от этого – видеть вас и во сне, и наяву. Вчера я видела сон… прекрасный сон с вами. Но, увидев вас сегодня, я испугалась. У меня никогда не было таких… странных чувств. Я никогда не знала, что такое любить. Но вы… вы перевернули мой мир. И, возможно, вы считаете меня глупой, что я признаюсь вам в любви, несмотря на то, что вы сказали, что ваше сердце занято другой. Но она явно не принцесса, раз вы каждый день ходите в деревню…

Я молчал, не зная, что ответить. Её искренность и откровенность были трогательны.

– Я не знаю, что вам сказать, – сказал я наконец. – Я не могу ответить на ваше признание взаимностью. И да, моя любимая не принцесса по закону. Но для меня она… она больше, чем принцесса. Для меня она королева. И я думаю о ней так же, как вы описали свои чувства ко мне. Я не хотел вас огорчать, но иначе ответить я не могу. И пользоваться вашими чувствами я не хочу.

– Но я не знаю, что делать со своими чувствами к вам, – прошептала Ирия, отчаяние и мольба светились в её глазах. – Прошу вас… попробуйте полюбить меня. Я не идеальна, но разве меня невозможно полюбить?

– Конечно, вас можно полюбить, – сказал я, стараясь смягчить отказ. – Вы красивы, к тому же я наслышан о вашем уме. Но… я не могу. Понимаете? Я люблю другую, и моё сердце больше никого не сможет принять.

– Но вам всё равно не дадут на ней жениться, – упорствовала Ирия. – Вам придётся жениться на принцессе.

– Не придётся, – отрезал я.

– Я согласна чтобы она стала вашей любовницей, – выпалила она, словно бросив вызов.

– Я не согласен разбивать ей сердце, женившись на вас, – ответил я твёрдо.

– А она вас любит? – спросила она, и я понял, что не могу ответить на этот вопрос. Я не знал, какие чувства она ко мне испытывает. Не дождавшись моего ответа, Ирия продолжила: – Так значит, она вас не любит, но вы собираетесь сделать её своей? А вы подумали, что, возможно, у неё есть возлюбленный? Сделав её насильно своей женой, вы всё равно разобьёте ей сердце.

– Я никогда не разобью ей сердце, – сказал я. – И если она не захочет выходить за меня замуж, потому что любит другого, я не стану заставлять. Я отпущу её.

– Вы ведь ничего не знаете наверняка, – настаивала Ирия. – Поэтому почему вы не хотите согласиться на моё предложение?

– Я уже сказал «нет», – ответил я, стараясь сохранить спокойствие. – В саду вы говорили, что не хотите выходить за меня замуж. При вежливом отношении я не мог вам понравиться, потому что вежливого отношения у меня к вам не было. Тогда как вы смогли влюбиться?

– Я привыкла получать то, что хочу, – призналась Ирия. – И когда вы сказали, что не хотите жениться на мне, я захотела заполучить вас, вашу любовь.

– Я не играю в эти игры, принцесса, – сказал я холодно. – Уходите и больше не приходите с такими визитами.

Я позвал Джейсона.

– Проводи принцессу до её покоев, – попросил я.

Ирия вышла, сопровождаемая Джейсоном.

После ухода Ирии я наконец-то смог спокойно выдохнуть. Но её слова – «Она вас не любит, а вдруг у неё есть возлюбленный?» – всё ещё звенели в ушах. Вспомнилось, как она говорила о своей прошлой любви… Эти мысли не давали покоя, и я, сам того не заметив, уснул.

Проснулся от того, что Джейсон будил меня.

– Артур, вставай, твой отец хочет тебя видеть, – сказал он. Он был моим лучшим другом; все эти формальности – принц и советник – соблюдались только на людях. Между нами царила настоящая дружба.

– Хорошо, встаю, – пробормотал я, зевая. Причесав волосы и поправив чёрный кожаный костюм, я направился в тронный зал.

Там я увидел женщину, которую держали за локти два стражника. Я был крайне удивлён. Подойдя к трону отца, я спросил:

– Что здесь происходит, отец?

– Эта женщина – ведьма, – ответил отец, его голос был полон мрачной решимости.

– То есть, ты хочешь сказать… целительница? – поправил я его, чувствуя, как внутри всё сжимается.

– Это не важно, сын мой, – отрезал отец. – Такая, как она, когда-то прокляла твою мать, и она страдает уже девятнадцать лет.

Женщина тихо плакала, ничего не говоря.

– Отец, это же сделала не она! Отпустите её, – вмешался я, чувствуя, как накатывает волна протеста.

– Нет, сын, – сказал отец, не отрывая взгляда от женщины. – Они заслуживают наказания. Они ведьмы, и кто знает, какую порчу она может навести на нас?

Женщина, всхлипывая, наконец заговорила:

– Я ничего никому не сделала! Я использовала свой дар только на родных, исцеляла их, когда это было нужно. Я ничего плохого не сделала! Прошу, отпустите меня! Я не собираюсь наводить порчу! Целительницы этого не умеют!

– Вот видишь, отец? Давай отпустим её, – сказал я, обращаясь к отцу.

– Казнить её! – резко бросил отец.

– Что ты делаешь?! Отец, нет! Не надо! – закричал я, испытывая панику.

– Ты будущий правитель Аэтерии, – сказал отец, игнорируя мой крик. – Ты не должен жалеть людей, которые заслуживают смерти.

Отец отвернулся и ушёл, оставляя меня наедине с осужденной женщиной и своим бессилием.

Я знал, где состоится казнь. После приказа отца меня бы никто не послушался, поэтому я не стал пытаться её освободить. Добежав до площади, я увидел, как её ведут к виселице. После короткой речи, объявляющей её ведьмой, её повесили. Она долго барахталась, пытаясь вырваться, но в конце концов затихла. После этого палачи отца сняли её тело и, положив на кучу соломы, подожгли. Это было ужасно. Я вспомнил об Амелии и ужаснулся, представив, что, если о ней узнают, отец даже не послушает меня и убьёт её.

Когда всё закончилось, я ушёл в свои покои. На следующий день я не хотел никуда выходить, но всё же направился на мост. Я знал, что Амелия не придёт, но это место успокаивало меня. В своих мыслях я слышал плач той женщины и не мог от него избавиться.

И вдруг я услышал шаги. Перед собой я увидел Амелию. Я даже не мог предположить, что она придёт.

– Амелия? Что вы здесь делаете? – спросил я, поражённый.

– Вы же сказали, что будете ждать меня каждый день, – ответила она. – Поэтому я решила прийти.

Я был рад её приходу, но выглядел, должно быть, жалко и очень грустно.

– Да, я ждал вас, – пробормотал я. Она, видимо, заметила моё состояние.

– Что с вами? – спросила она, её голос был полон беспокойства.

Я не знал, как сказать ей всё. Взяв её лицо в свои ладони и смотря прямо в глаза, спросил, голосом, полным паники и беспокойства:

– Кто ещё знает, что вы целительница?

– Только вы и мои родители, – ответила она, удивлённо приподняв брови. – Что случилось? Почему вы спрашиваете?

– Мне очень жаль… – прошептал я, отпуская её и отворачиваясь. – Я не смог ей помочь.

– Кому вы не смогли помочь? – спросила Амелия.

– Женщине… целительнице, – сказал я, не раскрывая тайны. – Я стоял рядом с королём… он приказал казнить её. Я пытался его остановить, но он чётко отдал приказ… Я не смог ей помочь. Я видел, как её вешали на площади, а потом сожгли её тело… Я вспомнил о вас и ужаснулся при мысли, что кто-то может узнать о вас…

– Как же так? – прошептала Амелия, её голос был полон отчаяния. – Почему король не пощадил её?

Слеза скатилась по её щеке. Я подошёл к ней, снова взял её лицо в свои ладони и вытер слезу большим пальцем.

– Прошу вас, не плачьте, – сказал я. – Это я виноват.

– Нет, вы бы не смогли ничего сделать, – ответила она, и я обнял её. Она не отстранилась. Тепло её тела успокоило меня.

После нашей встречи я вернулся во дворец. Отец ожидал меня в тронном зале. Увидев его, я вспомнил о его бескомпромиссном приказе и почувствовал жгучую злость.

– Я хотел поговорить с тобой, – начал отец. – Как ты знаешь, принцесса Ирия пробудет здесь месяц. Она будет под твоим присмотром и заботой, её родители отплывают в Португалию завтра утром. Я хочу, чтобы ты перестал ходить в деревню, пока принцесса здесь.

– Я буду нянькой португальской принцессы? – усмехнулся я саркастично.

– Ты её будущий муж. Твоя ответственность – защищать свою будущую супругу, – холодно ответил отец.

– Вы меня не слышите, отец? Я не женюсь на Ирии! – выпалил я, чувствуя, как внутри всё кипит.

– Я давно мечтал об объединении Португалии и Аэтерии, и это возможно только через твой брак.

– Вы меня *заставляете*? – спросил я, подчеркивая каждое слово.

– Да, это не обсуждается. Я позабочусь о том, чтобы тебя не пускали в деревню, по крайней мере, пока Ирия не уедет в Португалию. – Отец, не дожидаясь моего ответа, принял доклад от вошедшего стражника. Я стоял, слушая их разговор.

Стражник прошептал отцу что-то на ухо.

– Мы не нашли ни одной, Ваше Величество, – доложил стражник, когда отец закончил с ним шепот.

– О чём вы? – спросил я, не понимая, о чем идёт речь.

– Я приказал обыскать деревню и найти ведьм, – ответил отец, не глядя на меня. – В моей стране не будет ведьм!

Я молча развернулся и ушёл, не желая больше слушать его слова и отвечать на его вопросы. Гнев переполнял меня.

В коридоре дворца я столкнулся с Джейсоном и попросил его пойти со мной в сад. Придя туда, я взял лук и стрелы и начал тренироваться. Увидев это, Джейсон спросил:

– Артур, что с тобой? Ты сам не свой, с тех пор как принцесса Ирия прибыла во дворец.

– То, что отец настаивает на этой свадьбе, меня очень злит, – выдохнул я, натянув тетиву. – Я хочу сам строить свою жизнь.

– Неужели у тебя появилась возлюбленная? – спросил Джейсон, прищурившись.

– Даже если бы её не было, я бы не согласился жениться только потому, что этого хочет отец, – ответил я, пустив стрелу в цель.

– Так значит, появилась, – усмехнулся Джейсон.

– Да, – признался я. – Я видел её всего пару раз, но успел влюбиться. Если бы не она, меня бы сейчас не было в живых. Мне завязали руки и глаза, и я не знал, как выбраться из оврага, в который упал, убегая от тех, кто меня схватил. А она меня развязала.

– Я думал, ты не способен любить, – прокомментировал Джейсон, улыбаясь.

– Как видишь, способен, – ответил я. В этот момент к нам подошла принцесса.

– О чём вы разговариваете? – спросила Ирия.

– Это не ваше дело, – отрезал я, максимально холодно.

– Если вы думаете, что это я напросилась остаться здесь на месяц, то вы ошибаетесь, – сказала Ирия, её голос звучал несколько напряженно. – Я, наоборот, пыталась уговорить родителей забрать меня с собой.

– У вас ещё есть время уговорить их, они возвращаются только завтра утром, – сказал я, не отрываясь от лука.

– Но я не могу, они уже всё решили вместо меня, – прошептала она, опуская голову.

– Послушайте, принцесса, – я вздохнул, чувствуя себя виноватым за свою грубость, но не желая отступать от своих позиций. – Я не буду притворяться, что люблю вас, или пользоваться вашим положением. Проводить весь день с вами я тоже не собираюсь. Я знаю, вы не виноваты и не заслуживаете такого отношения, но я зол – на вас, ваших родителей и своего отца, который хочет этот брак. Я вежливо объяснил вам всё. Ваше дело – рассказать об этом вашей матери и сказать, что *вы* тоже не хотите.

– Но я ведь хочу быть с вами… как я могу сказать, что не хочу? – прошептала она, её глаза наполнились слезами.

– Вот поэтому вы и видите меня таким холодным. А теперь удалитесь из сада, я тренируюсь стрелять из лука, – сказал я, натянув тетиву и пустив стрелу в мишень. Звук выпущенной стрелы прервал неловкую тишину.

– Она влюблена в тебя, – сказал Джейсон, когда Ирия ушла. – Или, по крайней мере, пытается казаться влюблённой.

– Она призналась, – ответил я, не прекращая натяжения тетивы. – Но я думаю, это отец заставил её. Подумал, что я её пожалею и постараюсь полюбить.

– А мне её и правда стало жалко, – вздохнул Джейсон. – Но сердцу не прикажешь.

Я ничего не ответил Джейсону и продолжил тренировку, стреляя с растущим раздражением.

Прошло три дня. Португальский король и королева отплыли, а Ирия осталась. Я не мог покинуть дворец – отец приказал стражникам не выпускать меня. Целую неделю я не выходил за стены дворца. Но потом я не выдержал. Я безумно хотел увидеть её. Когда я сбежал, отец быстро об этом узнал. Генри, как оказалось, рассказал ему о моих намерениях, и меня развернули обратно, притащив во дворец словно преступника. Отец отчитал меня с яростью, которую я давно не видел.

Глава 5

Амелия

Прошла неделя, и я так и не видела Артура. Каждый день я приходила к нашему мосту, надежда на встречу угасала с каждым закатом. Воспоминания о разбойниках, схвативших его, не давали мне покоя. Ужасные мысли одолевали меня: может, его снова схватили? Или, что ещё страшнее, убили, так и не получив выкуп? Эти мысли терзали, не давая ни минуты покоя. Я скучала по нему невыносимо. Мы виделись всего несколько раз, а я уже влюбилась. Влюбилась слишком быстро? Или это нормально? Я сидела на мосту, задыхаясь от этой непонятной, но всепоглощающей тоски.

Недавно к нам приходили королевские стражи, проводившие обыски. Они врывались в дома неожиданно, сея панику и страх. Охота на ведьм, на целительниц, таких как я, набирала обороты. Пока дар не используется, его невозможно обнаружить, но это не снимало постоянного чувства тревоги.

Меня мучила еще одна, главная мысль: а не предал ли меня Артур? Возможно, он рассказал о других целительницах в деревне, но не назвал моего имени? Может ли это считаться предательством? Или, что ещё ужаснее, король пытал его, заставляя выдать меня? Сердце разрывалось от этой мысли. Возможно, его держат в тюрьме, пытаясь сломить? И что я могла сделать? Ничего. Я осталась одна с этим страхом. Единственное, что мне оставалось, – это ждать. Надеяться на чудо, на его возвращение. И я была готова ждать, сколько бы ни потребовалось времени. Потому что я люблю его. И это – главное.

Долго просидев на мосту, я поняла, что родители начнут волноваться, и отправилась домой. После моего признания в любви, Оливер стал ходить за мной по пятам. Поэтому на мост я ходила тайно, придумывая матушке отговорки, что помогаю отцу на рыбалке. Так Оливер не догадывался о моих тайных встречах с надеждой на мосту, и я могла побыть там одна. Он всё ещё надеялся, что я прощу его, и мы снова будем той влюблённой парой, которую все хотят поженить. Но это было не так. Я разлюбила его очень давно, и теперь моё сердце занято другим. И это уже невозможно изменить.

Тоска давила на меня. Я очень хотела попасть во дворец, найти его, увидеть его лицо и хоть немного успокоить свою душу. Деревянное сердце, которое он подарил мне, я носила повсюду – оно немного успокаивало.

А вдруг… А вдруг я ему надоела? И он просто перестал приходить? Эта мысль пронзила меня. До этого я не задумывалась об этом, считая, что он умер или его задержали разбойники. Теперь же меня терзала другая боль, более глубокая и мучительная. Я грустила, а родители очень переживали. Я не могла рассказать им об Артуре. Они бы стали говорить, что он какой-то странный, вдруг появился из ниоткуда, а я влюбилась… И мне не хотелось слушать эти рассуждения. Я хотела только одного – видеть его.

В один из дней матушка попросила меня помочь бабушке Агате. Бабушка была очень стара. Мама часто рассказывала, что я родилась благодаря ей: давным-давно бабушка рассказала о целительнице, которая и передала мне свой дар. Поэтому матушка любила бабушку Агату как родную, и та отвечала ей взаимностью, называя меня своей внучкой. Мне нужно было помочь по хозяйству, и я отправилась к ней.

– Здравствуй, бабушка, – сказала я, войдя в дом. – Что нужно сделать?

– Присядь, – ответила бабушка, сидя на кушетке и постукивая по ней, приглашая меня сесть рядом. – Я знаю о твоём даре.

Я очень удивилась. Я и не подозревала, что бабушка знает о моих способностях.

– Бабушка… – прошептала я, не зная, что сказать.

– Я хотела тебя предупредить, – сказала бабушка, взгляд её был серьёзен. – Грядут плохие времена. Тебя погубит твой близкий человек. Будь осторожна.

– А как я узнаю, кто это? – спросила я, сердце бешено колотилось в груди.

– Я не могу тебе этого сказать, – ответила бабушка. – Ты сама должна понять, кто именно может тебя предать.

– А откуда вы это знаете? – спросила я, по-прежнему ошеломлённая.

– У меня свои секреты, дорогая, – улыбнулась бабушка загадочно. – Подумай об этом и ступай домой. Матери с отцом скажи, что ты помогла мне по дому. Про это не рассказывай.

– Хорошо, бабушка, спасибо тебе, – сказала я, прощаясь и уходя.

Всю дорогу домой я думала: неужели этот близкий человек – Артур? Да, подумала я. Он был близок моему сердцу… И он может предать меня. Больше некому. Мне нужно перестать его ждать. Но если он предатель… то я обречена. Ведь он знает о моём даре. Может, мне нужно перестать ждать, и всё изменится? Но сначала… сначала мне нужно увидеть его хотя бы ещё раз. Просто увидеть. Узнать, жив ли он… больше я ничего не прошу.

Прошёл месяц после слов бабушки. Я не ходила к мосту, хотя и думала, что он когда-нибудь вернётся. Помогла родителям по хозяйству и, наконец, отправилась к нашему месту. Села на мост и пустилась в грустные раздумья. Мне очень хотелось плакать, но я изо всех сил сдерживала слёзы, не желая показывать свою слабость. И вдруг неподалёку раздался знакомый голос:

– Амелия?

Посмотрев в сторону звука, я увидела Артура.

– Артур! – выдохнула я, вставая с места. Он подошёл ко мне.

– Как же я мечтал увидеть вас снова, – сказал он, глядя мне в глаза. Я не выдержала и разрыдалась, отвернувшись, чтобы он не видел моих слёз. Хриплым голосом прошептала:

– Где вы были? Я так переживала, думала, вас убили разбойники…

– Простите меня, – сказал он, приближаясь. – Я не хотел заставлять вас ждать, тем более расстраивать. Король приказал мне не выходить в деревню какое-то время, и я не мог ослушаться.

Он обнял меня. Я немного постояла в его объятиях, но потом вспомнила слова бабушки и резко отстранилась.

– Нам нельзя больше видеться, – сказала я, голос мой звучал твёрдо, хотя сердце разрывалось. – Я не приду сюда больше.

Мои слова прозвучали как приговор, и мне самой разбило сердце. Разве можно было так сильно влюбиться?

– Но почему? – спросил он, в его голосе звучала паника.

– Я не хочу вас больше видеть, – повторила я, отворачиваясь и начиная уходить.

Он подбежал и схватил меня за руку. Я посмотрела на него.

– Объяснитесь, прошу, – прошептал он.

– Вы меня погубите, – сказала я, в голосе звучала отчаяние и решимость.

– Нет, это не так! Если вы думаете, что я расскажу о вашем даре… я не расскажу! Клянусь! Вы мне очень важны! Прошу, не оставляйте меня! – в отчаянии произнёс Артур.

– Если судьба нам быть вместе, то мы ещё встретимся, – сказала я, аккуратно вынимая свою руку из его и быстро уходя. Он не догнал меня, а просто стоял, наверняка задаваясь множеством вопросов. Я так долго ждала этого человека, так скучала… И сама оттолкнула того, кого по-настоящему любила.

Я шла домой, но ноги словно приросли к земле. В таком состоянии я не могла войти. Рядом, всего в нескольких шагах от дома бабушки Агаты, стоял заброшенный дом моих покойных бабушки и дедушки. Я вошла, опустилась на холодный, пыльный пол и разрыдалась. Его глаза, полные разочарования, боль, которую я ему причинила – всё это пронзило меня насквозь. Впервые за девять долгих лет я возненавидела свой дар – этот ужасный дар исциления, который одновременно был и моим проклятьем. Он делал меня уязвимой, постоянно угрожая смертью, а ещё страшнее – предательством близких. Хотя никто ещё не предал, боль была невыносимой, словно все уже отвернулись.

Еле сдерживая рыдания, я брела домой, окутанная своими мыслями. Внезапно меня окликнул Оливер:

– Амелия, вот ты где! Я тебя искал.

Я посмотрела на него, не в силах произнести ни слова.

– Что случилось? – спросил он с беспокойством. Его голос звучал так заботливо…

– Всё хорошо, я просто устала, – прошептала я, стараясь скрыть слезы. Ложь. Это была не усталость. Это была безнадёжность.

– Могу чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо, я справлюсь сама, – ответила я, и, дойдя до дома, вошла внутрь. Дома никого не было. Опустившись на кушетку, я вытащила из кармана деревянное сердце, подарок Артура, и вновь разрыдалась. Слезы текли беспрерывно, пока, наконец, изнеможённая, я не уснула.

Проснулась я под тёплым овчинным покрывалом. Мама готовила ужин. Я проспала до самого вечера. Мои глаза были опухшими, и я знала, что это видно. В обеих руках я сжимала деревянное сердце, прижав его к груди. Только проснувшись, я осторожно положила его обратно в карман.

Родители ничего не заметили, или, может быть, заметили, но не стали спрашивать, почему я плакала. Мы сели за стол и поужинали вместе. Я не разговаривала, как обычно, а молча ела, с трудом пережевывая пищу. «Надеюсь, я приняла правильное решение», – подумала я, и эта мысль не покидала меня.

Прошло три месяца. Жизнь шла своим чередом. Я помогала родителям, проводя почти весь день на рынке, продавая рыбу, яблоки и ягоды, которые мы с мамой собирали. И вдруг на рынок въехал стражник на белом коне и заорал на рынок:

– Король приказал всем немедленно явиться на площадь, там будет казнь ведьмы, пойманной сегодня утром. С этими словами он ускакал. Выбора не было – мы должны были идти. Ужас охватил меня: опять нашли целительницу… Кто же их так подставляет?

На виселице я увидела маленькую девочку лет двенадцати. Её руки были связаны, платье порвано, она была вся в грязи и тихо плакала, уверяя, что ничего плохого не делала.

Я посмотрела на матушку и тихо шепнула:

– И мы будем просто стоять и смотреть, как её убьют?

Мать кивнула, призывая меня не вмешиваться. Моё сердце разрывалось. Такая маленькая… и уже признана ведьмой, обречена на смерть.

Мать девочки кричала, рыдая у виселицы, умоляя пощадить её дочь, но палачи были непреклонны – они лишь исполняли приказы короля. И вот тогда я почувствовала настоящую ненависть к королю и ко всем, кто его поддерживает – к этой жестокости, к этому беззаконию.

Палачи, не колеблясь, повесили девочку. Она долго боролась, но в итоге умерла. Многие плакали, но я держалась. Стойко. «Когда-нибудь король получит по заслугам», – думала я. Его жестокость не останется безнаказанной.

После ужасной казни мы с семьёй молча вернулись домой. Как только мы переступили порог, мама разрыдалась, обнимая меня:

– Я так виновата! – всхлипывала она. – Если бы не я, у тебя бы не появился этот проклятый дар. Я боюсь потерять тебя, доченька! Как нам жить в постоянном страхе, что об этом узнают и тебя убьют?