Девочка, с которой случилась жизнь. Книга 1

– И ты решила показать ему свой дом, вместо того, чтобы написать адрес? И странное ты выбрала время – почти час ночи. – Улыбка я-застала-тебя-за-нехорошими-делами стала шире.

– Я же говорю, он проявляет инициативу. И раз уж мы были вместе на вечеринке, он решил меня проводить, когда увидел, что я ухожу. К тому же его дом совсем близко.

– Понятно-понятно. Очень благородно с его стороны.

– Наверное.

– А он очень симпатичный, этот президент старших классов.

– Ты так думаешь? Я не заметила.

– Ладно, иди уже спать… и, Энн, не забудь снять президентскую куртку.

– Спокойной ночи мама. – Я пулей выскочила из гостиной и бросилась к лестнице.

Как я могла забыть, что на мне куртка Грега? Так уютно было кутаться в нее, пока мы разговаривали с мамой, сидя в кресле. Я была рада уйти, так как мама все равно не поверила моему рассказу о президенте. И чего это она так улыбалась? Может она считает, что у меня могут быть какие-то отношения с парнем? Конечно же нет. С чего бы ей о таком думать, если еще ни разу, я не приводила в дом хоть какого-то, даже самого завалявшегося парня? И с чего это я сама вдруг про это подумала? Разве мое многолетнее затворничество ничего ей не показало?

Погруженная в свои мысли я вошла в комнату: на кровати валялась пара кофт, заколки, которые я подбирала перед вечеринкой. Я быстро стянула с себя верхнюю одежду и залезла в пижаму. Сбросив с кровати все ненужное прямо на пол, я развалилась по всей ее ширине. Закрыла глаза для того, чтобы более четко представить лицо Грега. Его волосы, глаза, губы…

Как обычно, когда мне кто-нибудь нравился, я разыгрывала в голове разные сценки, в которых он по уши в меня влюбляется, мы с ним делаем что-нибудь невероятно романтическое (обязательно под грустную и прекрасную музыку). Вот и сейчас воображение нарисовало яркую картину того, как я и Грег совершаем свой первый поцелуй: его губы касаются моих… его ладонь лежит у меня на щеке… Это происходит на фоне ночного неба, полностью усыпанного яркими звездами. В воздухе играет романтическая музыка…

Нужно будет все же поблагодарить брата, за то, что он уделил мне сегодня столько времени. Благодаря ему в понедельник у меня в школе будут знакомые. И Грег… Который слишком милый для школьной звезды. Настолько, что это даже немного подозрительно. Таких милых людей не бывает. Хотя, возможно, я просто не с теми людьми общалась раньше? Кто бы разложил мне все по полочкам, чтобы убрать это странное волнение и подозрительность из головы?

Сон никак не шел. Я вытащила из под кровати личный дневник, вооружилась ручкой, и принялась записывать все сегодняшние переживания. Через пару лет я с удовольствием посмеюсь над этими записями.

Или пострадаю. Посмотрим, как все пойдет дальше.

***

Запись от 31 августа, 2007

Утро.

Началось. Стадное чувство в этот день переплевывает все мыслимые границы. Хуже только предрождественская лихорадка.

Рутина.

Скука.

Начало школьного года – это самое недемократичное проявление демократии в нашей стране. Если, как смело утверждает конституция, мы свободны, то почему мы должны идти в школу? Почему многовековая система рубит нашу свободу? Зачем? Чтобы в сорок лет осознать, что никакой свободы на самом деле нет и не было? Так зачем тратить кучу лет на то, что я прекрасно понимаю уже сейчас? Где кнопка ускорения процесса?

Что там кричал Вашингтон? «Человек устроен так, что в него вложено много зажигательного материала». Так и где все это? Если мы такие уникальные индивидуалисты, то почему нас рубят под одно? Школа, колледж, работа, дети, смерть. Отлично. Странно, что кто-то вообще может радоваться очередному году «за решеткой»…

Но раз уж такая песня, то слова президента в цилиндре 14 как раз кстати: «Я слишком хорошо знаком с разочарованием, чтобы огорчаться по этому поводу».

Верно. Пора перестать разочаровываться во всем подряд. Система? Пусть будет система.

p.s.: хотя именно в этот день мне больше всего на свете хочется собрать рюкзак, опустошить заначку и свалить из этого города куда глаза глядят. Сам не знаю, почему до сих пор этого не сделал.

Вечер.

Устал от жеманства, лести, глупости, от девчонок, вешающихся на шею, устал от их озабоченности… Как же хорошо было там – на ферме. Ни одной девчонки в радиусе десяти миль. Нахер это все. От воспоминаний только паршивее.

Сегодня была вечеринка (оригинально, не правда ли?). Фрэнк собрал всех у себя в честь начала года. Все как всегда – скучно, тупо и однообразно. Я надеялся, что успею соскучится по этим лицам за лето… Везде одни знакомые, все надоело. Сам не знаю, зачем туда поперся. Нужно было остаться дома и дочитывать Буковски 15 . Потом можно было бы поваляться в кровати, размышляя о поднятых в книге вопросах. Пользы было бы явно больше.

Отделался от Миранды и ее юбки «я давно созрела», Джеки с той же проблемой, Эмбер и Крисси…

У Тима есть сестра – Энн. Он упомянул о ней пару раз летом (ладно – прожужжал все уши), но я не то что бы сильно интересовался. Девчонка из Калифорнии. Ничего хорошего это не могло предвещать. Одной больше, одной меньше. С другой стороны – хоть одно новое лицо. Тим нас познакомил. По-моему, в ней что-то есть. Конечно, если ее застенчивость и смущение не напускное, не фишка… По крайней мере, на загорелую блондинку, помешанную на спорте, она не похожа. Это уже огромный плюс. Мы поговорили с ней совсем немного, так, ни о чем, но…

Мы будем учиться с ней в одном потоке. Значит, я смогу узнать ее получше, надеюсь, она не разочарует моих ожиданий.

Написал и задумался. У меня есть какие-то ожидания на ее счет?.. Наверное. Раз уж она сестра моего друга, наверняка нам в будущем придется общаться. И лучше бы она оказалась нормальным человеком.

Я хотел пригласить ее потанцевать под какой-нибудь медлячок (было бы забавно смотреть как она от неловкости готова провалиться сквозь землю), а потом заметил, что она танцует с Грегом – без комментариев. Когда не надо, он такой резвый. Зато я смог за ней понаблюдать со стороны: неловкая, милая, застенчивая, очень даже симпатичная. Так нелепо не знала, куда пристроить свои руки… Черт, это и правда мило. Хотя, с каких это пор меня привлекают скромницы?

После танца они вдвоем куда-то ушли. Кажется, она отпрашивалась у Тима. Сомневаюсь, что хоть одна девчонка из нашей школы, стала бы отпрашиваться у старшего брата. Стоит поболтать с Тимом о ней чуть получше.

Глава 3

НАСТРОЙ – ЭТО ГЛАВНОЕ.

-1-

Выходные в преддверии дня труда16 прошли на удивление спокойно. Я перестала накручивать себя по поводу школы, Саманта перестала накручивать себя по поводу потерянного эльфа (ее любимая игрушка нашлась на чердаке, где сестренка оставила ее во время своего последнего похода по освоению новых территорий). Мама, еще недавно волновавшаяся по поводу того, как ее примут в коллективе, тоже, казалось, успокоилась. Кевин засел за учебники, погрузившись в них с головой. Я, наблюдая картину как старший брат сидел в гостиной – в одной руке книга по математике, в другой блокнот – молча качала головой и удивлялась: как ему не жаль убивать три выходных на математику? И что он вообще там делает, если прошел всего одни учебный день и вряд ли его успели завалить домашней работой? Зато Тим являл собой полную противоположность брату. Он то ускользал из дома на постоянные встречи с друзьями, то присоединялся к нам с Самантой за играми, то лениво разваливался в кресле в гостиной и смотрел футбольное обозрение.

В воскресение мы с сестрой, расположившись в кустах на заднем дворе, настроили множество домиков в ветках форзиции для ее игрушек. Эльфы, тролли, три вампира и пара кукол Барби – вся эта пестрая компания сначала устраивала чаепития на нейтральных территориях, а потом погружалась в пучину массовых сражений за дворец на горе (старый кукольный дом, который мы установили на газонокосилке). Штурмовать неприступную крепость нам помогал Тим. Он соорудил из старой доски и пары веревок откидной мост к замку и помогал нам прорабатывать тактику взятия крепости. Плюшевый заяц и одноглазый жираф (тот самый, что так стойко выдержал пытку кашей), которые были хозяевами замка, яро сопротивлялись, но все же, по задумке Саманты, терпели поражение в самом конце игры.

День труда в понедельник прошел в той же уютной, домашней обстановке, что и предыдущие два выходных. С утра Тим зазывал нас на парад в город, но я, всячески отнекиваясь, уговорила всех остаться дома. В честь праздника, Кевин отложил книгу и занялся приготовлением мяса на гриле. Я ворковала вокруг него, нарезая овощи, зелень и наблюдая, как брат смешивает свой фирменный соус для мяса. Тим с головой ушел в сборку небольшого детского батута, который оставили на чердаке бывшие хозяева этого дома. Саманта бегала вокруг него и торопила брата своими радостными криками предвкушения. Мама же устроилась на шезлонгах рядом со своей одинокой подругой, которая была в нашем городе проездом и в честь праздника наведалась к нам в гости. Признаться, эта давняя мамина подруга – мисс Мур, вызывала во мне волну беспокойства, каждый раз, когда мы с ней виделись. Я никак не могла отделаться от мысли, что и мне уготовано такое же одинокое и бездетное существование.

Несмотря на не очень хорошие ассоциации, возникавшие у меня при взгляде на мисс Мур, праздничный обед прошел на ура. Вся наша большая компания расположилась за деревянным столом с цветастой скатертью и разномастных стульях, которые парни вытащили на задний дворик. Погода стояла на удивление солнечная и теплая и не было ничего приятнее – обедать на улице, когда воздух вокруг наполнен ароматами жаренного мяса, а в ушах звучит постоянный шелест ветра.

Кажется, я реально смогу выжить в этом месте.

***

Запись от 3 сентября, 2007

На отца опять свалился мешок с кирпичами – он закатил барбекю на заднем дворе. Каждый год одно и то же. И чего ему не живется спокойно? Еще и пригласил этих выскочек – наших соседей из дома напротив. Мистеру Арье только дай повод сходить к кому-нибудь на халявный обед. Чертов еврей со своим выводком. Ничего не делает просто ради удовольствия и во всем ищет выгоду. Засматривается на отцовский золотой жетон. Наверное, надеется, что когда его сыночка все же повяжут за торговлю креком, отец сможет замолвить словечко за его поганую семейку.

Папаша и меня позвал. Будто не понимал, что присоединяться к содружеству наций – это последнее, что мне хотелось бы сделать в жизни. Удивительно, как он иногда делает вид, что мы не ненавидим друг друга. Может, временами, его накрывает приступ амнезии?

Единственная радость от сегодняшнего дня – это разговор с Кристин. Она трещала в телефонной трубке о какой-то ерунде целый час, но мне было приятно. Иногда забываю, что она еще совсем ребенок. Думаю, сказать ей, что такая чрезмерная искренность, которой она буквально пышет, может обернуться для нее боком.

Интересно, что бы сказала мама на счет Кристин? Она подходящий вариант? С другой стороны – это глупо. Не хочу портить девчонке жизнь.

-2-

Весь вечер последнего выходного я потратила на то, чтобы морально настроиться на учебу в новой школе и подготовиться к изменениям, которые наверняка произойдут. Уже произошли. Ведь на сегодняшний день у меня уже имелся впечатляющий список побед: я сходила в школу и не заработала сердечный приступ, побывала на настоящей взрослой вечеринке, танцевала с парнем, а потом еще и разговаривала с ним наедине. Раньше такого никогда не было.

Я просто нереально крута. Я всегда это знала, просто стеснялась показывать. Я вовсе не неудачница.

Ага, не льсти себе, глупая.

Безусловно, забыть про свои бесконечные, часто беспочвенные, страхи было ужасно сложно. Поэтому, после непонятных и размытых, но определенно тревожных снов этой ночью, я проснулась не в самом лучшем расположении духа.

И все же, сейчас мое волнение было менее сильным, ведь теперь я не одна, а еще прямо напротив висит куртка Грега, которую я так аккуратно развешивала вчера на стуле, после того, как прокривлялась в ней перед зеркалом часа два, не меньше. Теперь у меня появился повод подойти к нему. А это очень приятное переживание.

Может быть, он специально оставил ее тебе, Энн? Может он хотел, чтобы ты подошла к нему еще раз?

Нет, это глупо. Обычная невнимательность, вот и все.

Сегодня Кевин довез меня до здания школы, попрощался и растворился в толпе студентов. Теперь я была предоставлена самой себе. Стоя перед этим массивным зданием, я всем нутром чувствовала, что теперь моя жизнь кардинально изменится. Осталось только понять в какую сторону. Но одному я была рада – наконец-то я не против изменений. Я жду их. Впервые в жизни.

В приготовленном для меня расписании первым уроком значилась алгебра. Что греха таить – алгебра для меня – это как неизведанная страна. Точнее, что-то сродни безграничным просторам вселенной, тайны которой мне никогда не постичь. Поэтому, переступая порог кабинета, я утешала себя лишь тем, что в первые учебные дни не должно возникнуть трудностей.

Еще в первый день, на экскурсии (хоть меня и подташнивало от страха), я отметила, что это очень красивая школа. Повсюду чистота и порядок. Кабинет математики оказался не менее аккуратным: светлые бежевые оттенки присутствовали и на стенах, и на каменном полу. Этот бежевый цвет вызывал умиротворение и спокойствие, что было очень актуальным для класса, в котором изучают математику.

Сейчас в классе было не слишком людно, на меня оглянулось всего несколько человек. Обежав взглядом весь кабинет, я остановила свой взор на последнем ряду парт, где сидел Грег в компании громко смеющихся парней. Не ожидая увидеть его в кабинете до звонка, я струсила и подумала, что лучше будет вернуть куртку позже, когда будет меньше свидетелей, и уже развернулась в противоположную от Грега сторону, но он меня заметил и махнул рукой. Сильнее сжав его куртку, как предмет, придававший мне сил и уверенности, я направилась в его сторону. Боже, пожалуйста, пусть эти парни не будут меня осматривать, пусть не будут.

– Привет. – Грег привстал в знак приветствия. – Вижу, ты принесла мою куртку?

– Да. Извини, что утащила ее.

– Ничего, сам виноват. Спасибо. – Грег повесил ее на стул, а парни вокруг уставились на меня со странным выражением на лицах, явно оценивающим. Ну вот. Мне такие взгляды совершенно не понравились, так что я поспешила найти себе место подальше от них, пока не начала краснеть, или потеть, или заикаться.

Расставшись с курткой, я стала оглядывать класс в поисках места, куда можно было бы сесть и спрятаться за учебником.

– Энн, если ты еще не придумала куда сесть, то может, тебя устроит место рядом?

– Можно? С удовольствием.

Еще одна проблема разрешилась сама собой. Грег все еще был очень милым. Чары не развеялись. Может быть, все же в этой школе будет не так уж и плохо?

– Парни, кстати, это Сестра Тима и Кевина – Энн. Не обижайте ее, я беру Энн под свой личный контроль. – Под общие одобрительные кивки парней, Грег снова развернулся ко мне и с божественной улыбкой сказал: – Тим уже отчитал меня за то, что я увел тебя с тусовки. Но я уверил его, что мы очень продуктивно пообщались, так что думаю… – Грег не успел договорить, так как у него в кармане заиграл телефон. – Извини, срочное дело.

– Ничего, – сказала я, глядя как он направился к выходу из класса. Парни из его окружения рассосались по отдельным местам, но все-таки иногда я ловила на себе их любопытные взгляды.

До начала первого урока оставалось еще минут десять, чтобы хоть как-то скоротать время я стала листать новый учебник алгебры за одиннадцатый класс. Это задание оказалось не очень продуктивным: уже через несколько минут я сидела с остекленевшим взглядом. Поэтому мне в голову пришла более интересная идея: теперь, делая вид что изучаю учебник, я украдкой разглядывала приходивших ребят.

Среди подходивших были те, кого я видела на вечеринке: Дэбора Роуэл пришла с кокой-то девчонкой, Анджелина Паркер, которой понравилась моя кофточка, даже помахала мне рукой, но больше всего меня удивило не это. В класс вошли четыре подружки: Рокси, Элен, Хлоя и Эшли, они поприветствовали всех однокашников и стали рассаживаться на места. Я все еще смотрела на всех исподлобья, отчего у меня уже начали болеть глаза, и очень удивилась, когда прямо передо мной возвысились четыре фигуры.

– Привет Энн. – Рокси и трое ее подруг сели на свободные места вокруг меня.

– Привет, – я улыбнулась.

– Классно, что у нас совпали первые уроки.

– Мы совсем не успели с тобой толком поболтать на вечеринке. Тим куда-то тебя утащил.

– У него был гениальный план познакомить меня с кучей человек из высшего общества.

– Похоже на него. Так может, мы исправим это недоразумение? Как ты смотришь на то, чтобы встретиться в столовой во время обеда? – Это была Элен.

От неожиданности я почти остолбенела, и несколько секунд не могла сообразить чего от меня хотят. Но все же, взяв себя в руки, я выдала самую банальную фразу:

– Да, конечно, с удовольствием.

– Отлично, тогда встретимся после четвертого урока. Мы оставим тебе свободное местечко за нашим столом.

Девчонки отошли и стали о чем-то весело разговаривать. Я же была растерянна.

Они оставят мне местечко. За своим столом для популярных… Мне. Здесь определенно что-то не так, Энн…

Когда прозвенел звонок, я все еще была погружена в свои мысли. Почему так внезапно жизнь ко мне подобрела? Не связанно ли это с Тимом? Может ли его братской любви хватить на то, чтобы подговорить всех этих людей – Грега и девчонок – быть со мной милыми и всячески мне помогать? Вопрос на миллион. Но другого же просто не дано. Кевин вроде бы тоже на высоком счету в этой школе, но он еще ни разу не проявил хоть какой-то толики заботы обо мне. С первого дня учебы его из-за книг и не вытащить. Значит, остается Тим и его «братский долг». Только он. Потому что вряд ли это мое внезапно откуда-то взявшееся обаяние так притягивает ко мне популярных ребят.

Последним в кабинет вошел Саймон. Он зашел с таким же серьезным лицом, с каким был на вечеринке и, не посмотрев ни на кого, сел за первую парту. Развалился за первой партой. Единственный человек, который не был со мной милым. Единственный, который мне даже не улыбнулся.

Глубокого анализа сложившейся ситуации у меня не получилось – в классе появилась учительница алгебры. Вошла, чеканя шаг. Ужас. Черный палантин развевался у нее за спиной. Ужас летящий на крыльях ночи. Охарактеризовать ее с первого взгляда было не сложно – тиран. А как еще можно назвать пожилую женщину с традиционным тугим пучком седых волос на голове, в ужасном синем костюме (суровость которого не разбавляет даже забавная брошка в виде котика), с убийственным взглядом и четкой армейской походкой, которой она прошествовала до учительского стола? Ее морщинистые, жилистые руки сжимали какие-то бумаги. Только при одном взгляде на нее мне стало плохо.

Тебе конец, Энн.

– Итак, всем доброе утро, рада вас видеть. Для тех, кто летом переживал приступы амнезии, напомню, что меня зовут миссис Стокс, и я преподаю у вас алгебру, – сказала она, четко выговаривая каждое слово, – тот предмет, который вряд ли пригодится в жизни хоть половине из вас, потому что все вы, конечно же, бездари.

А как же прогрессивная система образования? Как же учителя, которые должны поддерживать нас и всячески восхвалять нашу индивидуальность?

Голос ее не был отвратительным, каким я себе его представляла, но морщинки возле глаз, когда она неискренне улыбнулась, сделали свое дело – такое чудище может сниться только в кошмарах. Думаю, что все, кто был сейчас в классе, сделали один и тот же вывод – миссис Стокс рада нас видеть не больше чем мы ее.

Следующие сто часов урока прошли как одна долгая, скучная лекция по выеданию собственного мозга. Я даже не успела поразглядывать новых одноклассников, испугавшись угрозы миссис Стокс о том, что каждый месяц она собирает наши учебные папки на проверку, и требует наличия всего классного материала, а так же выполненного домашнего задания. Наверное, никогда в жизни я не была так счастлива звонку с урока, и не я одна. Получив в качестве домашнего задания пять упражнений, из кабинета все выходили помрачневшими. Не сомневаюсь, каждый из присутствующих задавал себе вопрос о том, кому в голову пришла светлая мысль поставить алгебру первым уроком. Дойдя до своего шкафчика, я с огромным удовольствием закинула в него учебник и тетрадь, за первый день исписанную чуть ли не на половину.

Следующий урок – испанский в кабинете на втором этаже этого же здания. Что касается этого предмета, то здесь у меня наблюдались некоторые успехи: десяток испанских слов в лексиконе, пара самых нужных фраз, типа «меня ограбили» или «позвоните в полицию», и любовь к испанским певцам, точнее к одному из них. Большего обучение этому предмету мне не дало.

Второй этаж был так же красив, как и первый. Стены были разноцветными, но не пестрыми, и очень симпатично контрастировали со вставными панелями из дерева. Пол был каменный, под цвет деревянным панелям на стенах. На этом этаже было больше разных стендов, плакатов, вывесок. На одном из таких стендов был список общешкольных вечеринок. Первой в списке значилась вечеринка Хэллоуин, затем новогодний балл и далее по списку (мне было абсолютно все равно). Синий листок на этой же доске гласил о том, что в редакцию школьного еженедельного интернет журнала требуются новые активисты. Несколько объявлений об утерянных вещах, скорее всего прошлогодние, и еще много разных цветных бумажек.

Эту перемену я провела так же как и прошлую – изучая учебник по испанскому. Конечно, я не отказалась бы с кем-нибудь поболтать, но ни девчонок, ни Грега не было в классе. Наверное, испанский у нас с ними не совпадает.

Учителем испанского оказалась мисс Амлен – молодая симпатичная женщина, одетая со вкусом, с хорошим макияжем и прической. Урок прошел довольно быстро, что не могло не радовать. А потом наступил сущий ад. Физика. Кошмарнее этого предмета – только физкультура. Вошедшая в класс суровая женщина, только подтвердила мои худшие предположения. Даже странно: почему все учителя, преподающие ужасные предметы, такие злые и немного двинутые? Наверняка это физиология: чем больше увлекаешься чем-нибудь, тем больше тебя засасывает, и через несколько лет ты понимаешь, что это увлечение – уже часть тебя. Миссис Браниган оказалась именно такой, как я и ожидала – в конец повернутой на физике. На нее было жалко смотреть, когда Лиззи Купер не смогла перечислить основные свойства магнитного поля, миссис Браниган отругала ее, искренне удивляясь как можно этого не знать. Наверное, она уже слишком долго преподает этот предмет, так долго что «вирус физики» полностью завладел ее мозгом. По окончанию урока все получили еще одно огромное задание:

– Попрошу решить эти шесть заданий после параграфа к следующему занятию. И разумеется, тем кто захочет, а я надеюсь таких большинство, не запрещается сделать конспект. – Похоже миссис Браниган правда считает что кто-то любит физику до такой степени, чтобы нагружать себя дополнительным заданием. Жалкое зрелище. – Не перестану утверждать, что повторение – основа в запоминании. Все свободны.

После четвертого урока большая перемена на обед. Потоки учеников, резко обрели упорядоченность и направились в сторону столовой, чтобы перекусить. Я направилась туда не только для этого, мне очень хотелось узнать, зачем девчонки пригласили меня с ними поболтать. Странно, но чем ближе я подходила к столовой, тем меньше было мое волнение. Какое-то спокойствие, обусловленное гендерной принадлежностью собеседников? В любом случае, это интереснее, чем всю большую перемену просидеть в туалете, как я планировала первоначально.

Так как мой комплекс не позволяет мне есть перед людьми помногу, я взяла на поднос только порцию фигурной картошки, сок, и шоколадный пудинг. Из-за огромного количества обедающих школьников я не сразу заметила столик, за которым сидели Рокси, Элен, Хлоя и Эшли. Он был расположен ближе к центру помещения, что подтверждало вчерашний рассказ Грега об их популярности. Преодолев множество препятствий, я, наконец, подошла к нужному столику.