Главный герой. Биография Леонардо ДиКаприо

Святая вера Кэмерона в то, что любовь может победить смерть, а в случае RMC Titanic даже пережить конец света, сделала свою драматургическую работу. «Титаник» Джеймса Кэмерона без сомнения является последним настоящим голливудским фильмом XX века, а может, и последним во веки веков. Никому, даже Дамиену Шазеллу, бесплодно пытавшемуся реанимировать духов славного прошлого в «Ла-Ла Ленде», не удалось заставить мир еще раз погрузиться в состояние коллективного гипноза, как завещали братья Люмьер или Сесил Б. Де Милль. После «Титаника» Фабрика грез, может, и не закрылась, но точно сократила свою деятельность и смиренно занялась самообслуживанием.

Но самое интересное в феномене «Титаника» – это то, что с годами картина не только не устаревает, а делается все лучше и лучше. Гений Кэмерона тут сложно переоценить. Идея совместить прошлое с настоящим превращает «Титаник» из зародившейся в гигантском аквапарке сентиментальной истории любви в размышление о времени – главном союзнике и вместе с тем главном противнике и человека и кинематографиста. Поступь времени и его неумолимую натуру мы наблюдали вместе со столетней Роуз, не верившей своим глазам и даже рассудку, когда она снова оказалась на месте страшной трагедии, почувствовала ледяное дыхание Атлантики, услышала эхо страстных поцелуев. Тридцать лет спустя мы, с одной стороны, еще дальше от страшной катастрофы, но зато ближе к смерти, фильм состоит из воспоминаний, а теперь и сам фильм стал нашим воспоминанием, а скоро и мы станем чьим-то воспоминанием, частью океана времени. Как сказал бы Кристофер Нолан, любой сон есть часть другого сна, вопрос лишь в том, кому теперь он принадлежит?

Страшна не утрата любви, а память об оной, о том, как все происходило, и знание, что ничего никогда не вернуть. Вот на этой шаткой грани между воспоминанием и реальностью Кэмерон и построил свой нарратив, привязав к его героям миллионы сердец по всему миру. Миллионы людей, догадывающихся, что и им однажды придется оплакать свою жизнь. Самый трогательный, практически невыносимый момент фильма – сопоставление двух планов: юного Джека, поджидающего Роуз на ужин внизу лестницы, вглядывающегося в ее лицо, ни о чем не подозревая, и глубокой старухи с вязанием в кресле, описывающей эту сцену много лет спустя. В эту секунду даже у завзятого скептика возникнет желание схватить клубок времени, распутать, разорвать нити, остановить мгновение, ибо звук тикающих часов причиняет острую боль. Конечно же, Кэмерон чуть ли не встык показывает каминные часы, покрытые тиной, прекрасно зная, что ничего, кроме слез, эта склейка не вызовет.

Но и в рамках основной сюжетной линии – гибели «Титаника», а не выдуманных романтических героев – Кэмерон не дает нам вздохнуть, хотя, казалось бы, все печальные факты известны. Но почему тогда до последнего момента мы с замиранием следим за тем, как сначала на лицах «караульных», еще секунду назад расслабленно болтавших на посту о какой-то чепухе, появляется выражение ужаса, как помощник капитана роняет чашку с чаем, как звонит сигнальный колокол в ночи, как выкручивает до упора руль покрывшийся испариной матрос, как замедляют ход под водой турбины, как скользит нос корабля, вроде бы имеющий шанс не задеть проклятый айсберг, и как с утробным скрежетом «Титаник» все же соприкасается своим бортом с ледяной глыбой. Кэмерон тут выступает виртуозом апокалиптического жанра, наработанный на космических просторах «Правдивой лжи» и «Чужих» опыт позволяет ему пугать темнотой и неизвестностью даже там, где ход событий давно предрешен, изучен, описан и архивирован.

О съемках «Титаника» начали слагать легенды, когда даже не был готов окончательный монтаж: Кейт и Лео, оказавшиеся на волоске от гибели во время очередного трюка, происки уволенного помрежа, подсыпавшего всей группе в суп галлюциногенные грибы, макет размером в три четверти от творения инженеров White Star Line, непрерывные скандалы с начальством из-за денег. По воспоминаниям ДиКаприо, в его карьере не было ничего тяжелее и мучительнее, чем работа на «Титанике», единственным спасением стали отношения с Кейт Уинслет, с которой они подружились в первые же минуты. Чтобы найти подход к своему герою, Леонардо пришлось ментально вернуться на годы назад и совместить своего же Ромео с Тоби из «Жизни этого парня», добавив несколько черт Джима из «Дневника баскетболиста». Детский восторг перед жизнью, каждый день предлагающей новые возможности для приключений, сочетается в Джеке с удивительной решимостью делать выбор раз и навсегда – в первую очередь романтический, – не боясь, что в любой определенности есть окончательность, а значит, она ограничит его свободу, являющуюся как будто приоритетом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.