Служанка из западных земель

Слова принца повисли в тишине, и я вдруг понял, что дело не просто в капризах или страхе перед будущим. Я усмехнулся, немного недоверчиво глядя на брата.

– Это не ты ли утверждал, что килосийки – чуть ли не самые красивые женщины во всех королевствах?

Саймон на мгновение отвёл взгляд, словно смутился от моих прямых слов.

– Это я говорил о красоте, а не о помолвке, – отозвался он с лёгким раздражением, но в его голосе сквозило больше усталости, чем досады.

Я молча кивнул, понимая, что дело здесь совсем не в девушке, а в самой идее брака с представительницей Килоса. И всё же, я не мог не поддразнить его, вспоминая то, о чём, казалось, он так долго мечтал.

– Но ты же сам говорил, что однажды женишься на принцессе, – начал я в шутку, отмахнувшись, словно этот вопрос не стоит обсуждения. – В детстве все уши прожужжал мне по этому поводу.

Саймон вздохнул и отвернулся к окну, глядя на далекие горы.

– Это не то же самое, – пробормотал он, как будто ответ самому себе. – Отец хочет использовать этот брак, как очередной ход на своей шахматной доске. Я ведь и сам знаю, что эта свадьба ему нужна не ради меня или будущего счастья, а ради собственных замыслов.

Я нахмурился, понимая, что брат действительно серьёзно относится к своим сомнениям, и решил спросить прямо.

– Ты думаешь, что Аббас только прикидывается нашим союзником?

Саймон наконец повернул голову, и в его взгляде читалось нечто мрачное.

– Не просто думаю. Отец считает, что мятежники нашли приют у него. Это как раз тот повод, по которому Аббас будет вынужден либо выдать их, либо открыто продемонстрировать, на чьей он стороне.

– Тогда тем более стоит заключить союз, – ответил я, спокойно оглядывая его. – Если мятежники действительно скрываются под его покровительством, брак заставит Аббаса ответить за их действия. В противном случае – это чистая измена.

Саймон вздохнул и снова отвернулся, опершись о холодные перила балкона. Город раскинулся внизу, и в окнах домов зажигались первые вечерние огни, как яркие островки света в сгущающихся сумерках.

– Я не знаю, Джейлон, – наконец ответил он, сжимая пальцами виски, – возможно, мне просто нужно время, чтобы принять это решение.

Я подался к брату, слегка похлопав по плечу, стараясь приободрить.

– Так что же, невесты не видел даже? – спросил я, улыбаясь, чтобы хоть немного поднять его настроение. – Может, твоя суженая сама захочет отменить эту свадьбу, как только увидит тебя.

Саймон, казалось, на миг улыбнулся, но его глаза оставались печальными.

– Говорят, она красива, – ответил он сдержанно.

– А имя-то какое у неё? Может, всё-таки расскажешь? – я слегка толкнул брата в бок.

Принц посмотрел на меня, наконец сдавшись перед расспросами, и ответил почти шёпотом:

– Рания.

– Рания, – повторил я, смакуя это имя. – Звучит утончённо. Как сладость персиков из далёких стран.

Я пошутил, и брат закатил глаза, но я видел, что улыбка проявилась на его лице.

– Самым забавным будет наблюдать, как эта южная принцесса впервые увидит снег, – усмехнулся я, стараясь развеселить собеседника. – Похоже, тебе всерьез придётся позаботиться о том, чтобы согреть её в суровую веланийскую зиму.

Я ожидал увидеть хоть намёк на улыбку на его лице, но Саймон лишь взглянул на меня со скрытой грустью, как будто мои слова коснулись чего-то болезненного.

– Девушки всегда видели во мне лишь наследника престола, – тихо ответил он. – Их привлекал титул, возможности, которые я могу им дать… а не я сам.

– Принцесса уже богата, – попытался я ободрить брата. – Её интересы вряд ли связаны с твоим состоянием или титулом.

– Советники всё равно требуют, чтобы я подготовил свадебный подарок, – произнёс он с лёгким вздохом, будто это было ещё одним грузом на его плечах.

Я вскинул руки, как бы сдаваясь:

– Тут я тебе не помощник, брат. Помолвка, свадьба, потом дети… Искренне надеюсь, что такой расклад обойдёт меня стороной как можно дольше.

Саймон чуть усмехнулся, вспомнив:

– Раньше я думал точно так же, помнишь? Мать тогда сказала, что я просто не знаю, что такое настоящие чувства, поэтому и не хочу обременять себя обязательствами.

– Ну, братец, спасибо, что я – не наследный принц, – сказал я, слегка похлопав его по плечу и поднимаясь. – Меня такая судьба, надеюсь, минует.

Саймон проводил меня взглядом, в котором отражалась благодарность за тот небольшой уют, что я попытался внести в его вечер. Время, проведённое вместе, было редкостью для нас: наши жизни шли разными путями, разделёнными долгами и обязанностями. Я понимал, что тяжесть предстоящего правления лежала на его плечах с ранних лет, и, казалось, в глубине души он завидовал моей свободе, так же как я иногда сочувствовал его тяжкой доле.

***

Гвардеец провёл меня во внутренний двор через неприметный боковой вход, видимо, предназначенный для слуг, гонцов и лакеев. Здесь всё выглядело совсем иначе, чем при главном: каменные стены были покрыты зелёными пятнами мха, повсюду стояли деревянные бочки и выцветшие лавки для отдыха слуг. Легкий ветер приносил запах сена и животных из конюшен, что располагались чуть поодаль вместе с загоном для скота. Основные башни замка и его величественные ворота остались позади, скрытые за стенами, а тут царила сдержанная, чуть обветшалая обстановка, где незаметно кипела повседневная дворцовая жизнь.

Я осторожно оглянулась, пытаясь запомнить дорогу, по которой нас привели. Эти переходы и выходы мне было важно знать не только ради Летисии, но и для своей безопасности – на случай, если придётся быстро уйти незамеченной.

– Откуда ты? – неожиданно раздался голос сопровождающего гвардейца.

Я перевела взгляд на него, недоумевая, зачем он вообще заговорил со мной. Его лицо скрывалось под тяжелым шлемом, но длинные ресницы были хорошо видны. Судя по уверенности в голосе и крепкой осанке, парень выглядел не старше меня.

Я колебалась, отвечать или нет, но чувство неясной тревоги заставило ответить коротко:

– Из Дейра.

Гвардеец удивлённо поднял бровь под шлемом, и в его взгляде мелькнуло что-то вроде заинтересованности.

– Западные земли? – переспросил он, явно оценив меня с головы до пят. – Ты совсем не похожа на тех, кто оттуда.

– Почему? – спросила я, удивившись. Я уже слышала подобное сомнение от Летисии, которая также отметила, что Дейр – не мой дом.

– Бывал там, да и друзей у меня на западе немало, – продолжил стражник, чуть ослабив тон. – Местных девиц тоже знал. Лица у них совсем другие.

Под моим капюшоном было удобно скрываться от лишних взглядов, и я мысленно поблагодарила себя за эту предусмотрительность. Гвардеец усмехнулся:

– Нет, оно у тебя симпатичное, конечно, – добавил он, будто пытался подбодрить. – Но нос другой, глаза не такие.

Гвардеец разглядывал меня так, словно я была редким зверем или заморской диковинкой, и мне стало немного неуютно. Я отвела взгляд, устремив его на землю, чтобы не встречаться с любопытными глазами.

– Где работать будешь? – задал он следующий вопрос.

– На кухне, – ответила я, вспоминая, что сказали на смотре.

– Ну что ж, тебе повезло, – усмехнулся парень, хотя его лицо по-прежнему оставалось скрытым. – Кухня – местечко тёплое и всегда сытое. Может, и загляну иногда. Вдруг будет время поболтать.

Гвардеец подмигнул мне, и я почувствовала легкую тревогу. К мужчинам я всегда относилась с осторожностью, особенно помня предупреждения Тессы о чужаках. Поэтому, сохранив спокойное выражение, предпочла промолчать.

Казалось, никому не было дела до нас. Люди вокруг занимались своими делами – челядь спешила с ведрами, пробегали мальчишки с корзинами фруктов и рыбы, гвардейцы переговаривались у ворот, и никто не обращал внимания на гвардейца и служанку. Мы остановились у одной из многочисленных деревянных дверей, ведущих в низкое, но широкое строение из белого мрамора. Оно выглядело гораздо скромнее главного дворца, хотя над ним проходил навесной мост, соединяющий его с основными дворцовыми постройками.

Внутри царил полумрак, и приглушённый свет нескольких свечей едва разгонял тени, растекавшиеся по каменному полу. Запахи – древесной стружки, костра и воска – добавляли мрачности этому месту. Шум голосов разного тембра звучал здесь эхом, и мне стало не по себе от того, как близко гвардеец оказался рядом со мной в этой полутьме. Однако он держался на расстоянии, и это немного успокоило.

Пройдя достаточно длинный коридор, мы вошли в просторную кухню. Комната бурлила работой: одна группа девиц нарезала овощи и зелень, другая разделывала мясо, третья намывала тяжёлую посуду в жестяных тазах. Воздух наполнили ароматы свежих трав и пряностей, запахи жареного мяса и душистого хлеба. Мой живот предательски заурчал от запахов, и я ощутила, как быстро вспыхнул аппетит. Служанки даже не взглянули, когда мы появились на пороге, но вместо этого к нам подошла очень пышная женщина средних лет, в длинном суконном платье и тюрбане, скрывающем волосы. Пухлые руки она вытирала о фартук.

Гвардеец встал поодаль, но я всё равно ощущала его взгляд, словно он пытался понять, можно ли мне доверять. Наконец он обернулся к женщине и громко сообщил:

– Мойра, привел тебе новенькую.

Женщина устало посмотрела на меня. Её вид вызвал у меня щемящее чувство – она напомнила мне добрую кухарку Тессу, но лицо этой женщины было строже.

– Ты уверен, что она к нам?

Мойра прищурилась, словно видела перед собой не девушку, а некую опасность.

– Её привёл горожанин, – ответил гвардеец. – Девица отстала от процессии и заблудилась.

Женщина скрестила руки на груди и, не отводя глаз, медленно осмотрела меня. Казалось, что её взгляд способен заглянуть глубже и понять, что на самом деле кроется за моей историей. Она недоверчиво подняла бровь.

– Пусть снимет накидку, – строго сказала Мойра. – Нечего нам здесь уличную грязь разносить.

Сдерживая волнение, я развязала завязки шерстяной накидки, которую дала мне Летисия, и скинула её, не зная, куда деть. На лице Мойры отразилась смесь недовольства и удивления, когда её взгляд остановился на моём платье, которое явно не вписывалось в местный простой быт.

– Надо бы проверить девку, – пробормотала кухарка, нахмурившись. – Как-то подозрительно она отбилась от остальных.

Внутри меня все похолодело. Одно неверное слово – и меня могли заподозрить в шпионаже. Признаться во всём? Рассказать о похищении и тайном поручении? Но едва я поймала взгляд Мойры, поняла, что этого лучше не делать. Старуха с корабля наказывала мне быть осторожной и никому не доверять.

– Мне стало дурно после морского путешествия, – сказала я, опустив глаза. – Пришлось зайти в одну из арок и переждать приступ. Я не ожидала, что стражники не заметят моего отсутствия. Ко мне подошёл какой-то мужчина, и я попросила у него помощи. Рассказала, что меня вели во дворец.

– Ну и дура, – рассмеялась Мойра, разразившись громким смехом. – Могла бы затеряться в толпе, раз эти увальни проворонили тебя.

Она бросила взгляд с насмешкой на гвардейца, который поморщился, но не стал возражать. Я удивилась её вольному обращению со стражем – казалось, они здесь свои.

– Этот город – чужой мне, – добавила я, стараясь, чтобы голос звучал правдоподобно. – Мне некуда было пойти.

Лицо Мойры смягчилось, и я почти уверилась, что ей удалось поверить в мою историю.

– Раз всё в порядке, то я должен вернуться на пост, – пробормотал гвардеец, кивнув кухарке.

– Уверен, что не хочешь перекусить? – доброжелательным тоном предложила ему женщина. – Только что хлеб испекли.

– Забегу, как сменят, – с усмешкой ответил парень и слегка наклонился ко мне, будто собирался подмигнуть, но из-за шлема разглядеть это было сложно. Да я и не пыталась – ощущала, что за внешней лёгкостью у него может быть своё любопытство.

Когда гвардеец ушёл, Мойра обратилась ко мне, внимательно изучая.

– Ну что же, – задумчиво произнесла она, потирая двойной подбородок. – Форму сейчас принесу. Извиняюсь, не новая, зато чистая, накрахмаленная. Но сначала тебе не мешало бы искупаться. Видно, что давненько ты не мылась.

Она была права. Последний раз я тщательно отмывалась ещё в приюте, перед ужином со смотрителями.

– Пойдём, покажу, где у нас можно умыться.

Обернувшись, я заметила, как остальные девушки, занятые своими делами, остановились и разглядывали меня, некоторые с едва скрытым любопытством. Все они были разного возраста, одеты в одинаковые простые платья и фартуки с платками на головах.

– Ну, чего встала, пошли, говорю, – снова поторопила меня Мойра, указывая в сторону узкого прохода, который вёл к выходу из кухни.

Я решила не раздражать новую знакомую больше, чем нужно, и отправилась за ней по тому же тёмному коридору. Вскоре она привела меня в купальню для слуг. В отличие от приюта, здесь стояла всего одна старая чугунная ванна с пожелтевшими краями.

– Воду наберёшь вон там, – сказала женщина, указав на большой чан с ковшом в углу. – Сейчас принесу тебе форму. Но не думай, что кто-то будет делать все за тебя постоянно. Сегодня просто первый день.

Я хотела было сказать, что и не рассчитывала на чью-то помощь, но Мойра умчалась прежде, чем я успела открыть рот. Она двигалась на удивление быстро для своего тучного телосложения.

Не зная, куда девать старую одежду, я просто оставила её в углу. Наполнив ванну водой, уже успевшей почти остыть, забралась внутрь и села, прижав колени к груди. Несмотря на неудобства, было невероятно приятно смыть с себя всю дорожную грязь. Я нашла кусок мыла с хвойным запахом, тщательно намылила волосы и тело, после чего быстро всё смыла.

Как только я вытерлась, в дверь постучали.

– Это Мойра, – прозвучал её голос. – Оставлю одежду на пороге.

– Спасибо, – ответила я, но услышала лишь удаляющиеся шаги.

Перед дверью лежали тёмно-коричневое платье почти чёрного оттенка, белый фартук с платком и чёрные полуботинки на плоской подошве. Платье слегка кололось и было немного короче, чем я привыкла, доходя чуть выше щиколоток. Удивительно, но Мойра угадала с размером обуви – полуботинки сели плотно, но не жали. Я заплела мокрые волосы в свободную косу и завязала платок, который покрывал всю голову, оставляя открытым только лоб. В таком виде я выглядела старше своих лет.

Собрав старую одежду, вернулась на кухню. Запомнить путь было несложно. Мойра стояла там, проверяя работу своих помощниц.

– Куда… – начала я, пытаясь спросить, что делать с грязной одеждой, но женщина опередила меня:

– Вон та дверь, справа. Положи в корзину, потом постираешь, когда закончишь с основными делами.

Я сделала, как она велела, и вернулась. Мойра подошла ко мне, обведя рукой просторную кухню.

– Будешь работать здесь, вместе с остальными, – сказала она. – Тебе лучше запоминать всё с первого раза, чтобы не приходилось переделывать. Мы все начинали с малого, не переживай. Иногда тебе придётся носить блюда в трапезную. Завтраки, обеды и ужины короля готовятся заранее, так что монаршие особы не присутствуют при подаче и приготовлении. Но, когда ты находишься в коридорах дворца, обязана носить это.

Она протянула мне чёрный кусок ткани с вырезами.

– Маска, – пояснила Мойра. – Всегда надевай её, когда покидаешь кухню или свою комнату. Если встретишь кого-то из знати, ни в коем случае не смотри им в глаза. Склоняй голову в поклоне, пока они не пройдут. Поняла?

Я кивнула. Правила здесь были куда строже, чем в Дейре, где слуги не носили маски и не склонялись настолько перед господами. Я начинала осознавать, что дворцовая жизнь сильно отличается от всего, к чему я привыкла.

– Когда работаешь в трапезной, обязательно надевай чистый фартук, – продолжила кухарка. – Если господа увидят на тебе грязный, пеняй на себя.

Она продолжила объяснять мои обязанности:

– Знать с нами не разговаривает, и ты не должна заговаривать с ними. Только если тебя спросят.

Слушая её, я вспомнила задание Летисии – изучить устройство дворца. Но как я смогу это сделать, если почти всё время буду проводить на кухне? Похоже, максимум, что я увижу – это трапезный зал и, возможно, рецепты блюд.

– Твое спальное место я покажу вечером. Сейчас просто понаблюдай за общим процессом. Хочу, чтобы ты как можно скорее смогла включиться в работу.

Мойра сунула мне тарелку с щедрой порцией тушёного картофеля с луком и кусок тёмного хлеба, не удержавшись от замечания, что я худая. Я съела всё с таким наслаждением, что едва не вылизала тарелку. Казалось, что я могла бы проглотить целого быка.

После этого мне пока не доверяли серьёзных поручений – только разложить овощи или вытереть вымытую посуду. На кухне царила удивительно слаженная работа. Служанки разговаривали со мной лишь по делу. Никто не спросил моего имени или происхождения, и это давало мне возможность спокойно наблюдать за остальными, приглядываясь, не связан ли кто-то из них с Летисией и её подельниками.

Время тянулось медленно, пока не настала пора ужина – точнее, подготовки к нему. Суета на кухне усилилась: слуги сновали туда-сюда, готовя тарелки, графины, скатерти и столовые приборы. Фарфоровая посуда, хрустальные графины и блестящие вилки с ножами – всё это выглядело так дорого, что к утвари было страшно даже прикасаться, в страхе что-то уронить или повредить.

Возле меня появилась Мойра.

– Пойдёшь сегодня, посмотришь, как происходит сервировка столов.

Я едва удержалась от улыбки, услышав, что мне позволено участвовать в подготовке королевской трапезы уже в первый день. Меня, скорее всего, не допустят до самого ужина, но это событие должно помочь с заданием, которое мне поручила странная знакомая с корабля. Я смогу увидеть что-то за пределами кухни.

– Ни с кем не разговаривай, – повторила кухарка строгим тоном. – Внимательно наблюдай и будь на подмоге. Не снимай маску.

В этот момент в углу раздался громкий звон: одна из служанок уронила кастрюлю, и крышка с грохотом отлетела к моим ногам. Я быстро наклонилась, чтобы поднять её.

– Безрукая! – выругалась Мойра, одарив служанку тяжёлым взглядом.

Я подошла к девушке и протянула упавшую крышку. Что-то в её облике показалось смутно знакомым. Белый цвет платка оттенял довольно смуглую кожу, а тёмные раскосые глаза… Не может быть!

– Миранда? – прошептала я.

Служанка не повернула ко мне головы, а просто взяла крышку и положила её на полку.

На мгновение мне показалось, что я ошиблась, но вдруг она схватила меня за запястье.

– Ты-то что тут делаешь? – прошипела она, выплёвывая злость.

Я улыбнулась. Несмотря на нашу вражду, мне было приятно видеть её здесь, хотя я всё ещё не верила, что это действительно она.

Я обернулась к Мойре. Женщина не смотрела на нас, сосредоточившись на своих делах.

– Меня сюда распределили, – пояснила я. – А вот что тут делаешь ты? Насколько я помню, тебя направили в семью Говард, учить детей.

Миранда взглянула на меня, её глаза сверкнули от гнева.

– Черта с два! После отбора меня увели и сказали, что планы изменились. Теперь я, якобы, еду во дворец, будь он неладен.

Во мне начали просыпаться подозрения, что всё это затеялось неспроста.

– Я хотела быть учительницей, а что в итоге? Вынуждена мыть грязную посуду и прислуживать королю! – в резком тоне девушки сквозило настоящее отчаяние.

– Возможно, быть во дворце – не самое плохое назначение, – я попыталась успокоить свою бывшую соседку по приюту.

– Для тебя – да. Ты рождена быть прислугой.

С губ Миранды, как обычно, срывались оскорбления, но я пропускала их мимо ушей.

– Всё могло быть и хуже, – продолжила я. – Нас могли закинуть служанками к толстому и похотливому лорду.

– Лучше бы я умерла тогда, в детстве. Вместе с родителями, – произнесла Миранда, отступив к столу, где нарезали зелень.

Я не стала догонять её и успокаивать. Со временем Миранда поутихнет, и, возможно, мы сможем нормально поговорить. Очень странный ход – менять её назначение. И кто? Неужели загадочные люди Летисии решили затянуть Миранду в свою игру? Всё это могло иметь отношение и ко мне, ведь мы с девушкой воспитывались в одном приюте. Я не исключала, что ей дали собственное задание.

– Фартук не забудь поменять! – крикнула мне Мойра.

Я заметила, как другие служанки потянулись к шкафу, где аккуратной стопкой лежали чистые белоснежные фартуки. Использованные складывались в специальную корзину, которую после одна из девушек уносила в прачечную. Сегодня моя очередь приходилась на кухню, но меня могли назначить и в прачечную, и в трапезную, как это происходило каждый день.

Сменив фартук и поправив платок на голове, я надела черную маску. Дышать через нее было слегка затруднительно, но я уже начала привыкать. Маска служила защитой от чужих взглядов, и мне не нужно было скрывать свои эмоции – под ней виднелись только глаза.

Подхватив серебряный поднос с блюдцами из голубого фарфора, я осторожно двинулась вслед за другими служанками. Поднос был тяжелым, доверху заполненным, и я шла медленно, стараясь не уронить ничего. Мы продвигались ровной стайкой в сторону трапезного зала. В коридорах, с регулярными промежутками, вдоль стен стояли стражники в золотистых шлемах и доспехах с темно-красными вставками. Мне даже не хотелось поднимать взгляд – казалось, что они одним своим взглядом могли разгадать все мои мысли и отправить меня прямиком в темницу.

Мы плутали по узким коридорам и поднимались по служебным лестницам, ведущим в обширные залы дворца. Я боялась заблудиться, так как запомнить дорогу до кухни не успела. Дворец оказался не только красивым, но и огромным, переполненным лабиринтами и высокими, похожими на пещеры коридорами.

Мы вошли в трапезный зал через одну из боковых дверей. Вдоль стен расположились длинные столы с тяжелыми скамьями, а в центре зала возвышался королевский стол, за которым должен был восседать сам правитель Нэрии. Стул с высокой спинкой, украшенной сложными узорами, напоминал настоящий трон, а по обе стороны от него стояли два чуть меньших, но не менее роскошных кресла.

Зал заливали лучи закатного солнца, проходя сквозь огромные панорамные окна и отражаясь от золотых украшений, отчего вся комната была освещена мягким золотистым светом. Мне так хотелось подойти к окну и взглянуть на дворцовый сад, но я знала, что не могу себе этого позволить.

Поставив поднос на один из длинных столов, я огляделась. Остальные служанки ловко раскладывали на столе подсвечники, изящные тарелки и графины, в строгом порядке расставляли столовые приборы, по которому я едва ли могла ориентироваться. В приюте нас обучали простейшим навыкам этикета, но я никогда не стремилась запомнить их досконально.

Вскоре на столах появились большие чаши с фруктами и корзины с хрустящими булочками. Две служанки, стоявшие рядом, взбудораженно зашептались, поглядывая на мужчину, сидевшего за дальним столом, но в углу, спиной к нам. Лица его я не видела. Лишь темные длинные волосы, небрежно собранные в пучок на макушке. Его одежда – черно-белый кафтан, облегающие черные брюки и высокие сапоги – сразу привлекала внимание, непривычная для Западных земель, где мужчины носили более просторные одеяния и короткие прически.

– Опять он здесь, – сказала одна из девушек с легкими веснушками на круглом лице.

– Почему он работает не в кабинете? Здесь полно слуг. Поговаривают, что он не любит их, – отозвалась другая, голубоглазая.

– Он странный. Говорят, у красивых мужчин – злое сердце, – добавила первая, тихо хихикнув.

Я проследила за их взглядами, чувствуя, как внутри разгорается любопытство. Этот мужчина, сидевший за королевским столом, явно был кем-то важным и одновременно непредсказуемым. В этот момент меня вернул к реальности голос той самой голубоглазой девушки.

– Можешь отнести чашу с фруктами на главный стол? – попросила она, кивая на объемную чашу, доверху наполненную экзотическими плодами.

– Куда поставить? – спросила я, держа чашу обеими руками.

– В самый центр, перед троном короля.

Стараясь не дрожать от волнения, я подошла к королевскому столу, за который вскоре должен сесть сам правитель Нэрии.

Глава 5

Я пыталась сосредоточиться на своей задаче, но взгляд то и дело возвращался к массивному стулу, возвышающемуся в самом центре стола для трапезы. Этот резной монумент, украшенный замысловатыми орнаментами, казался символом власти. Если это просто стул для еды, то каков же настоящий трон его величества? Лишь фантазия могла представить, что за сила кроется за тем местом, где он правит… Орнаменты на подлокотниках притягивали как магнит. Витиеватые линии переплетались с изображениями диковинных цветов, как будто пытались поведать древнюю историю. Моя рука замерла, когда я заметила надпись – таинственные, незнакомые мне символы были выгравированы на боковой поверхности. Я не могла распознать этих букв: в королевстве говорили на Едином языке, и давным-давно все местные диалекты исчезли. Может быть, это язык древности, оставшийся в глубине веков. Я аккуратно поправила вазу с фруктами, поставив её строго в центре стола, чуть подправив ровную линию. Но едва сделала шаг назад, чтобы полюбоваться работой, как за спиной прозвучал грубый, холодный голос: