В плену Кавказа

– Да… – обиженно прошептала девушка, убирая руку. – Но вы еще пожалеете об этом!

***

Рахим вошел в палату, и его взгляд упал на бледное, изможденное тело Яны, безжизненно лежавшее на больничной койке. Он подошел ближе и опустился на стул рядом с ней. Сердце его болезненно сжалось. Сейчас она казалась ему особенно хрупкой и красивой.

– Рахим Тимурович? – прозвучал слабый, удивленный голос, когда девушка открыла глаза. – Что вы здесь делаете?

– Я вместо твоей учительницы. Сестра не может вырваться с работы, а у меня до занятий еще уйма времени. Она очень за тебя переживает. Ты совсем бледная… Что-то серьезное? – в голосе его звучала искренняя тревога. Эта маленькая девочка, казалось, сумела затронуть самые глубокие струны его души.

– У меня рак… Лейкемия. Завтра первая химиотерапия. Скоро буду лысой, – Яна попыталась улыбнуться, но в глазах ее стояли слезы. Рахиму стало невыносимо больно. Он невольно взял ее за руку, и она тут же перестала улыбаться, смущенно взглянув на него. Рахим отдернул      руку,      словно      обжегшись.      –      Прости,      это      вышло непроизвольно… Но знай, я всегда буду рядом, если понадобится поддержка.

– Спасибо, – прошептала Яна, опустив глаза. Рахиму нравилось видеть, как она краснеет. Несмотря на то, что он знал ее совсем недолго, эта школьница сумела чем-то зацепить его. Он достал из рюкзака листок бумаги и ручку и быстро набросал свой номер телефона.

– Вот, это мой номер. Если тебе понадобится что-нибудь – помощь, поддержка – звони в любое время. Помогу, чем смогу. – Он вложил записку в ее ледяную ладонь и сжал ее пальцы. – А сейчас, прости, мне пора в университет. До встречи, Яна!

Он поднялся и вышел из палаты, оставив ее в полном смятении. Яна даже не успела попрощаться.

Она смотрела на эти одиннадцать цифр и улыбалась сквозь слезы. Ей казалось, что у нее появился новый друг. Ее первый настоящий друг. От переполнявших ее чувств она прижала записку к груди и уснула.

***

Мадина вернулась в свой кабинет, так и не взяв нужный журнал. Она села за стол и попыталась сосредоточиться на бумагах, но тщетно. Вскоре в кабинет вошел Рамзан Магомедович.

– Мадина Тимуровна, я должен объясниться… Я видел, что вы стояли у двери учительской. Эта Ульяна ведет себя так, потому что я собираюсь ее исключить, – говорил он взволнованно. – Неужели вы могли подумать, что она мне нравится? Мадина Тимуровна, мне нравитесь только вы.

– Рамзан Магомедович, вы взрослый мужчина. Зачем вам оправдываться передо мной? В этом нет никакой необходимости, – ответила она сухо, продолжая перебирать бумаги. – У нас все равно ничего бы не вышло.

– Я не понимаю… Что не так, Мадина Тимуровна? – Мужчина был искренне растерян. – Если дело в этой ученице, то не стоит обращать на это внимания. Мне нравитесь вы, а ее поведение… я просто не могу это объяснить.

– Рамзан Магомедович, давайте просто оставим все как есть. Я же вижу, что вам нравятся девушки помоложе. Не понимаю только, зачем вам было морочить мне голову, делать вид, что я вас заинтересовала.

– Хватит! Я уже все объяснил. Если у вас нет ко мне чувств, могли бы просто сказать, а не нести этот бред, – Рамзан начинал терять терпение. – Просто скажите – я вам нравлюсь?

Вопрос застал ее врасплох. Она не знала, что ответить. Он ей, безусловно, нравился, но она боялась, что он причинит ей боль.

– Нравитесь, но…

– Вот и все. Вам нечего бояться. Я обещаю, что не обижу вас, – заявил он твердо. – Может, перейдем на "ты"? А то как-то неловко общаться с будущей женой на "вы".

Мадина смутилась, но кивнула. Она улыбнулась, но Рамзан этого не заметил.

– Тогда я предлагаю тебе свою руку и сердце, Мадина. Я влюбился в тебя с первого взгляда и хочу, чтобы ты стала моей женой. Я сообщу своим родителям, и они приедут из Дербента в Грозный. Скажи своим, чтобы ждали сватов. Дату я сообщу позже. До вечера, Мадина!

– До вечера! – прошептала она, и Рамзан вышел из кабинета. Мадина была на седьмом небе от счастья, но сдержала свой

порыв. Она достала телефон и набрала номер матери.

– Алло, мамочка… Мне сделали предложение. Сказали, что отправят сватов. Мама, он мне нравится… – выпалила она на одном дыхании.

Глава десятая

Мать словно громом поражённая застыла, услышав новость о замужестве дочери. Ей казалось, Мадина ещё совсем ребёнок, какая свадьба?

– Кто он? Мусульманин? Откуда родом? Не молчи, Мадина, скажи хоть что-нибудь! – Зухра обрушила на дочь шквал встревоженных вопросов.

– Он… он директор в моей школе работает. Да, мам, он мусульманин. Сейчас в Москве живёт, но сам из Дербента, – тихо ответила Мадина, зардевшись от такого напора.

– А кто он по национальности?

– Честно, не знаю. Но разве это так важно, мам? – в голосе Мадины прозвучала тревога.

– Послушай, дочка, если любишь его всем сердцем, я поговорю с отцом. Как его зовут хотя бы?

– Рамзан, – прошептала Мадина, чувствуя, как сердце колотится в груди.

– Рамзан, значит… Хорошо, дочка, я поговорю с отцом. Мне пора Айшат из школы забирать. Пока! – Зухра поспешно попрощалась.

– Пока, мам! Передай салам-маршал! – Мадина отключилась, чувствуя, как волнение сдавливает горло.

***

Яна, хрупкая и уязвимая, лежала в больничной палате, и слабая улыбка играла на её губах. Она бережно сжимала в руке смятую записку, словно это был талисман, оберегающий её от надвигающейся бури. "Главное, перед братом не показывать, что у меня хоть капля надежды осталась", – думала она. "Иначе Вадим подумает, что в моей жизни появился кто-то, кто мне небезразличен".

– Привет, Яночка, прости, что задержался, на работе никак не отпустили. Как ты, солнышко? – Вадим, с болью в глазах, вошёл в палату.

– Привет, ничего страшного. Врач приходил, сказал, что завтра первая химия. Мне так страшно, Вадик, – прошептала Яна, пряча заплаканное лицо в ладонях, боясь показать брату свою слабость.

– Ну ты чего, моя принцесса, не плачь. Я с тобой, слышишь? – Вадим нежно взял её руку в свою, стараясь передать ей частицу своей силы и любви. – Я отгул возьму, буду с тобой рядом, моя девочка. Только не грусти, прошу тебя.

Яна вытерла слёзы и взглянула на брата. В её глазах плескалась безграничная благодарность. Он был её опорой, её единственной семьёй, заменил ей и мать, и отца. Он работал не покладая рук, чтобы она ни в чём не нуждалась, чтобы на её лице хоть иногда появлялась улыбка.

– Савицкая, на химиотерапию, – бесцеремонно объявила вошедшая медсестра.

– Но ведь у меня только завтра? – удивилась Яна.

– Да что у вас с памятью сегодня? Шестое сентября, Савицкая Яна, на химиотерапию. Вот, смотрите, – медсестра протянула листок с направлением. Яна, пробежав глазами по строчкам, с ужасом поняла, что совсем потерялась во времени.

– Извините, сейчас. Вадим, помоги мне встать, пожалуйста, – тихо попросила она. Вадим бережно помог сестре подняться и устроиться в кресле, которое привезла медсестра. – Вадим, пойдем со мной, мне очень страшно, – в голосе Яны звучала мольба.

Вадим ласково улыбнулся и крепко сжал её руку, давая понять, что он всегда будет рядом, что она не одна в этой борьбе. Медсестра, взявшись за ручки кресла, повезла Яну в сторону кабинета, где её ждало испытание.

***

Рахим, наконец, добрался до университета, где его уже ждали друзья. Утреннее хорошее настроение бесследно исчезло после посещения больной ученицы сестры. В сердце поселилась щемящая жалость, и мир вокруг словно потускнел.

– Ассалам алейкум, брат! – поприветствовал его Руслан. – Что ты такой хмурый? Ночь не спал?

– Ва'алейкум ассалам, брат! Да, что-то не выспался, – уклончиво ответил Рахим, не желая рассказывать о Яне, чтобы не вызвать ненужных разговоров.

– Хм… А что ты в больнице делал? С сестрой что-то случилось? – подозрительно прищурился Артур. – Или у тебя там кто-то лежит, а ты от нас скрываешь? А, Рахим?

Друзья весело рассмеялись, а Рахим напрягся. Он не ожидал, что кто-то его видел.

– Да нет, просто сестра попросила навестить одну из её учениц. Она сама не смогла из-за работы, а мне всё равно в университет надо было, вот и заскочил по-быстрому, – объяснил Рахим, стараясь смотреть друзьям в глаза.

– Дай угадаю… Та самая, которую мы домой отвозили? – уточнил Муслим.

– Да. Её, кажется, Яной зовут. Бледная, как смерть, даже жалко стало. Дал ей свой номер телефона, сказал, чтобы звонила, если понадобится помощь.

– Вай, какой благородный поступок! Неужели она сразила тебя своей красотой? Или всё настолько плохо, что ты просто из жалости это сделал?

– Конечно, из жалости. А как иначе? – Рахим легонько толкнул друга в плечо, стараясь скрыть смущение, и вместе с остальными направился в университет.

***

Солнце медленно угасало за горизонтом, окрашивая небо в багряные и золотистые тона. Яна давно вернулась с процедуры и обессиленная лежала в своей палате. Вадим ушёл на подработку, его уволили с прошлой работы из-за того, что он сорвался в больницу к сестре.

Яна смотрела на записку с номером Рахима. Ей казалось, что он мог бы стать её первым настоящим другом, человеком, которому не всё равно, что с ней происходит.

– Я надеюсь, ты не оставишь меня, Рахим. Мне так нужен друг, – прошептала она, опуская голову на подушку. Перевернувшись на бок, Яна почувствовала что-то странное. Прикоснувшись к голове, она с ужасом увидела на ладони пряди своих волос. Паника захлестнула её. Прекрасные каштановые локоны, её гордость, безжалостно покидали её. Закусив губу до крови, Яна заплакала, не в силах сдержать горечь и отчаяние. Алые капли крови падали на белое больничное одеяло, словно маленькие рубины, оплакивающие её уходящую красоту.

***

Мадина, словно выжатый лимон, вернулась домой после тяжёлого рабочего дня. Она поспешила в свою комнату, чтобы переодеться в домашнюю одежду и немного отдохнуть.

Вдруг она услышала, как вернулся её младший брат Рахим. Мадина      быстро      переоделась      и      вышла      из      комнаты,      чтобы поприветствовать его.

– Добрый вечер! – улыбнулась она. Но тут же вспомнила, что Рахим должен был навестить её ученицу в больнице. – Рахим, ты был у Яны? Как она?

– Добрый вечер, принцесса. Конечно, был. Она очень бледная, говорит, что всё в порядке, но я на всякий случай оставил ей свой номер: вдруг помощь понадобится, – Рахим подошёл к сестре и нежно обнял её. – Хочешь, я и завтра к ней схожу?

– Это будет очень мило с твоей стороны, спасибо тебе, братишка. – Да не за что, сестрёнка. Мне не сложно, – ответил Рахим. Ему

и самому хотелось навестить эту девушку. Он не понимал, что его так тянет к ней. Яна ничем не выделялась, обычная внешность, обычный цвет волос и глаз… Но эта хрупкая девушка, так любящая вечерние прогулки, почему-то прочно засела в его мыслях.

Рахим отпустил сестру и направился в свою комнату. Он рухнул на кровать, чувствуя сильную усталость. Сначала посещение Яны в больнице, а потом ещё и преподаватель в университете задал слишком много заданий.

– Чем же ты зацепила меня, детка? – прошептал он сам себе. – Я же столько красивых девушек видел, но ни одна не запала в душу так, как ты. Ну ничего, завтра я тебе покажу, что значит сидеть у меня в голове.

Рахим закрыл глаза и мгновенно провалился в сон, в царство Морфея.

***

Вадим вернулся домой после невыносимо тяжёлого дня. После того, как он узнал о болезни сестры, ему хотелось крушить всё вокруг, кричать от боли и отчаяния. Но вместо этого он нашёл утешение в бутылке      армянского      коньяка.      Налив      себе      в      бокал      немного обжигающего напитка, он залпом выпил его. Затем налил второй и уже собирался поднести его к губам, как вдруг раздался телефонный звонок. Вадим посмотрел на дисплей и увидел имя своего старого друга Филиппа.

– Алло, ты куда пропал? Мы все места себе не находим, переживаем за тебя! – с упрёком заговорил Филипп. – Но сейчас не об этом…

– Что случилось? – спросил Вадим, чувствуя, как сердце сжимается от дурного предчувствия.

– Алина… Она погибла… Разбилась в автокатастрофе…

Бокал с коньяком выскользнул из руки Вадима и с глухим звоном разбился о пол. Тёмная жидкость разлилась по линолеуму, словно кровь, знаменуя собой потерю, боль и горечь.

Глава одиннадцатая

Вадим сидел, словно окаменев, подле операционной, где врачи, с отчаянием в глазах, безуспешно пытались вырвать из лап смерти ту, что стала для него всем после Яны. Надежду, свет, саму жизнь.

– Вадим Никитич… – хирург, измученный и сломленный, коснулся его плеча. – Нам очень жаль, но ваша невеста… она умерла. Мы сделали все, что было в наших силах. Но её раны оказались несовместимы с жизнью. Примите мои искренние соболезнования.

Он поспешил скрыться, не в силах вынести тот ураган боли, что вот-вот должен был обрушиться на этого человека.

– Да пошли вы все к черту! – вопль, полный невыносимой муки, разорвал тишину больничных коридоров. Савицкий рухнул на колени, и рыдания, хриплые и отчаянные, вырвались из его груди. Он потерял её. Девушку, которую любил всем сердцем, в которой видел будущее. Девушку, что носила под сердцем его дитя. Если он потеряет и Яну, то бездна отчаяния поглотит его, и он не увидит иного выхода, кроме петли.

В своей палате, Савицкая, бледная и изможденная, погрузилась в чтение книги, привезённой Вадимом вместе с остальными её вещами. Ни единого локона, ни единой пряди её каштановых волос не осталось на голове. Химия безжалостно подтвердила страшный диагноз.

В палату вошел Рахим. Неожиданный визит, но сердце Яны забилось радостнее. Улыбка, робкая и слабая, тронула её губы, обнажив ямочки на щеках. Эта картина пронзила Алуева, и он невольно ответил на её улыбку.

– Привет. Ну, как ты тут? – спросил он, приближаясь и присаживаясь на край кровати.

– Здравствуйте, Рахим Тимурович. Жива… пока, – тихо ответила Яна, стараясь сохранить улыбку. – Что? Правда, красавица? Прямо мечта всех парней!

Внезапно она вскрикнула, и лицо её утонуло в мокрой подушке. – Эй, ты чего? Ну, не надо! Выздоровеешь, и будешь самой

красивой, – Рахим положил руку на её плечо и нежно погладил. – Ну, всё-всё, вытри слёзки. Ты и так красивая.

– Правда?

– Конечно.

Неожиданно      для      себя,      Яна      обняла      его.      Рахим      замер, ошеломленный этой спонтанностью. Не привыкший к такой близости, он растерялся. Но, очнувшись от оцепенения, он обнял её в ответ. Ему даже понравилось. С ним определенно что-то не так. Он прижал её к себе крепче, словно боясь, что она исчезнет.

***

Зухра всё ещё не могла прийти в себя от этой новости. Неужели её Мадиночка так скоро выйдет замуж?

– Дехьа верг¹, нам нужно поговорить, – выпалила Зухра, не в силах сдержать волнение.

– Что-то серьёзное? – спросил муж, встревоженный её тоном. –      Мадину      посватали.      Он      –      мусульманин,      но      о      его

происхождении ничего не известно. Живёт в Москве, работает в одной школе с нашей дочерью.

– Мы не можем отдать дочь за человека другой нации! Кто знает, что он за человек. С Дербента! Я бы подумал, если бы они жили в Чечне. Но так далеко отдать дочь замуж…

– Но он нравится нашей девочке. Подумай сам. Наша дочь умная и воспитанная. Она не выберет себе плохого человека, без имана².

Тимур задумался. Его жена была права. Их дочь никогда бы не выбрала недостойного человека.

– Для начала я должен узнать о нём и его семье больше. У меня как раз друг сейчас недалеко от Дербента. Попрошу его узнать как можно больше.

***

Яна уснула на коленях у Рахима, и он осторожно переложил её голову на подушку. Она была такой беззащитной, когда спала, несмотря на отсутствие волос. Алуев сидел на кровати и смотрел на её милое личико.

– Красавица ты, Яна. Красавица, – прошептал он, словно боясь нарушить её сон.

Отпустив её руку, он встал и покинул палату, оставив её отдыхать, набираться сил.

Алуев позвонил друзьям, чтобы те забрали его из больницы. Артур и остальные подъехали через несколько минут: они были неподалёку.

– Ну что, как там твоя Яночка? А, Рахим? – поддразнил Артур. Его забавляла эта ситуация с ученицей сестры и самим Рахимом.

– Ужасно. Бледная, худая, и её прекрасные волосы выпали, – поделился чеченец. Ему искренне жаль эту девушку. Её улыбка могла согреть любого. В ней столько доброты, ведь у злых людей не может быть таких ямочек на щеках.

– Ничего себе, да она серьёзно больна. Какой у неё диагноз? – спросил Муслим, другой друг.

– Рак костного мозга, как она сказала. Но ничего, уверен, что Савицкая сильная и справится с этим, – Алуев задумался. Яна ещё так молода, и он боялся, что она умрёт, так и не пожив полной жизнью. – Ваа, брат, да она ведь совсем ещё ребёнок. Жалко будет, если умрёт. Красивая малышка, однако, – чеченец в шутку стукнул друга

по плечу. – Всё-всё, ни слова больше про твою Яну.

Рахим улыбнулся, но тут же опомнился, и улыбка исчезла.

***

Рамзан, наконец, решился позвонить родителям и сообщить о своём намерении жениться на Мадине. Он набрал номер отца.

– Салам алейкум, отец! Как ты, как мама, как Рашид? – поздоровался аварец.

– Ва' алейкум ассалам, Рамзан. Альхамдулильлах, всё хорошо. Ты как, сын? – ответил отец. – Что-то случилось? Ты обычно по выходным звонишь, а тут в среду? И почему голос такой счастливый? Неужели нашёл девушку?

– Вай, отец, ты такой проницательный. Да, я хотел как раз по этому поводу поговорить, – начал Рамзан. – Я сделал предложение одной девушке. Её зовут Мадина. Она – чеченка. Работает учительницей русского языка в моей школе.

– Хм… Кто её родители? Откуда она?

– Она из Грозного. Знаю только имена её родителей. Мама – Зухра Рахмоновна, а отец – Тимур Рахимович.

– А фамилия случайно не Алуев? – спросил Магомед Сайфуллаевич. У него был друг-чеченец с таким же именем, и у него была дочь Мадина.

– Алуев, а ты что, знаешь его?

– Да, мы в одном университете учились, в Астрахани. Были времена… Я буду рад, если ты женишься на его дочке. Он порядочный и хороший человек, так что Мадина точно воспитанная девушка, – отец задумался, вспоминая, как они вместе с Тимуром проводили время после пар. – Я позвоню твоему дяде Хабибу. Сосватаем мы твою Мадину, и всё у вас будет хорошо.

– Спасибо за понимание, отец. Извини, мне пора! – попрощался Рамзан и сбросил вызов.

Он был счастлив, что отец принял его выбор. Оставалось надеяться, что и отец Мадины даст своё согласие.

***

Вернувшись домой, Мадина была удивлена ранним появлением брата. Пытаясь скрыть своё волнение, она сделала серьёзное лицо. Сняв обувь, она прошла на кухню, откуда доносились какие-то звуки.

– О, ты уже пришла? – спросил Рахим, увидев сестру, тихо стоявшую в дверном проёме и наблюдавшую за тем, как он старается накрыть на стол.

– Да, – с нежной улыбкой ответила Мадина, растроганная его стараниями и тем, как нелепо смотрелся на нём розовый фартук, которого раньше в доме не было.

– А я тут, это, – он указал на стол, – решил приготовить тебе ужин. Подумал, что ты придёшь уставшая и голодная.

– Спасибо, братик, что бы я без тебя делала! – Мадина обняла Рахима.

Она действительно устала после уроков, но чувствовала себя окрылённой, вдохновлённой предстоящим сватовством. Хоть ещё неизвестно, что скажет отец.

Тем временем Яна мирно посапывала в больничной кровати, когда к ней зашёл Вадим. Сев на стул рядом, он смотрел на спящую сестру, представляя свою любимую Алину, которая могла бы так же лежать в больнице, но после родов или аварии, лишь с небольшими ушибами. Но её больше нет. Сердце парня сжалось, словно в тисках, от невыносимой тяжести. Дышать становилось всё труднее. Глаза наполнились слезами, он опустил голову и сжал кулаки до боли. Боль начала душить его, и, понимая, что ему становится хуже, он выбежал из палаты, случайно опрокинув стул. Громкий звук падения, хлопок двери, разбудили Яну. Она открыла глаза и испуганно огляделась, но в палате было пусто. Яна не знала, что к ней заходил брат, что его любимой больше нет, и какую боль он сейчас испытывает. Она не знала, что он выбежал из её палаты навстречу холодному осеннему ветру.

__________________

¹ – так говорят, когда кто-то находится в соседней комнате. Обычно чеченские женщины так зовут своих мужей, так как им нельзя называть их по именам.

² – вера в истинность ислама; вера в Аллаха, ангелов, Священные Писания, пророков, Судный день.

Глава двенадцатая

Друг Тимура узнал все о семье парня, за которого хотела выйти замуж Мадина. Алуев был в шоке, когда понял, что знает отца этого кавказца.

Это был его бывший однокурсник – Сахибов Магомед. Они тогда учились в АГУ (Астраханский государственный университет) на архитекторов. Это была очень необычная история знакомства.

Был солнечный майский денёк. Тимур прогуливался перед парой вокруг здания университета, когда услышал, что какой-то человек, по голосу он определил, что парень, оскорбляет девушку с его группы. Она была то ли аваркой, то ли ингушкой, но факт остаётся фактом. Кавказец решил заступиться за неё.

И уже спустя десять минут старшекурсники столпились вокруг двух студентов, которые дрались из-за девушки, которая испуганно стояла в стороне.

Тимур явно превосходил обидчика его одногруппницы по силе и массе, и поэтому буквально оседлал этого бедного парня, чьё лицо уже было в крови.

Все парни боялись подойти и оттащить его, ведь чеченец был достаточно силен, чтобы оттолкнуть их или ещё что-либо сделать.

И все же один студент не побоялся разнять их. Он учился с Тимуром на одном курсе, и его звали Магомед. Это за сестру Сахибова заступился Алуев, но тот этого ещё не знал.

– Эй, брат, хватит. Он уже получил свое, а так ты только себе хуже сделаешь. – Аварец увел однокурсника в сторону, и остальные смогли осмотреть пострадавшего. Кто-то даже додумался вызвать скорую помощь.

Немного успокоившись, Тимур направился в университет. Ему нужно было отмыть руки и лицо от крови: этот парень все-таки смог разбить ему нос.

– Спасибо за сестру! – догнал чеченца Сахибов. – Меня, кстати, Магомед зовут. А тебя?

– Тимур. – Кавказцы пожали друг другу руки. – Не стоит благодарности, я сделал то, что должен.

С того самого дня они были не разлей вода, пока не женились и не разъехались по своим городам. Всегда и везде были втроём – у Алуева был ещё один друг, который познакомился с Магомедом спустя несколько дней после этого происшествия.

***

Мадина сидела у себя в кабинете и заполняла ведомости по своим ученикам. Девушка решила отдохнуть и прогуляться около школы: все равно урока у нее сейчас нет. Чеченка вышла из здания школы и прошлась около клумб с алыми розами.

В это время Рамзан наблюдал за возлюбленной в окно своего кабинета. Среди этих цветов Мадина выглядела еще красивее. Сахибов решил спуститься вниз и увидеть девушку не через стекло, а в живую, почувствовать аромат её прекрасных духов.

Мужчина вышел на улицу и улыбнулся. Мадина наклонилась, чтобы понюхать одну из этих прекрасных алых роз.

– Мадина, я тебе хочу признаться Для меня ты – просто чудо,

Мне другой такой не отыскать, Да и я искать её не буду -

Лишь одну тебя хочу узнать. Нежный взгляд, красивая улыбка, Ты – загадка, сложно разгадать, Было бы великою ошибкой

Веру      самой      лучшей      не      признать.      –      Мадина      вздрогнула      от неожиданности, услышав, как Рамзан заговорил с ней, но продолжала молча слушать его. После того, как он прекратил говорить, она попыталась унять сердцебиение и скрыть улыбку, которая так и освещала лицо девушки – делая её еще прекраснее, чем та была на самом деле. Ведь улыбка – это самое лучшее украшение девушки, которое подходило всем.

Тем временем Рахим решил навестить Савицкую. Он вошёл в её палату и заметил девушку, сидящую в инвалидном кресле у окна. Мужчина подошел к ней поближе и положил свои руки ей на плечи.

– Привет, принцесска. – поздоровался Алуев, чем испугал Яну. -Чего ты вздрагиваешь? Неужели я тебя испугал?

– Ты так неожиданно вошёл, – ответила она. Кавказец улыбнулся и отдал фрукты девушке. Яна всё никак не могла привыкнуть к такому

обращению этого мужчины к себе. – Привет.

– Как ты тут? – спросил чеченец, прикатив темноволосую к кровати. – Давай помогу.

Рахим помог ей перелезть на кровать и сел около ее ног.

Он смотрел, как эта маленькая девочка укутывает свои ноги в больничное одеяло. Его умиляла эта картина, когда она старалась спрятать свои худенькие ножки под кусок материи.

– Спасибо! – поблагодарила девушка и показала кавказцу свою прекрасную улыбку. – А, да в порядке, не считая болезни, конечно. Скоро совсем страшной стану, когда брови и ресницы повыпадают.