Клуб анонимных цариц

Старый родительский дом встретил Селима визгом детей, что бегали по двору и обливали друг друга из водяных пистолетов. Едва он вошел, как получил струю воды прямо в живот. Это постарался средний сын Гохан, испуганно выпучивший глаза. Холодная вода на тот момент была даже облегчением, она смывала въевшийся запах допросной, так что ругать сына Селим не стал, лишь нахмурил брови. Мальчишки, видя, что отец не в духе, поспешили убраться с глаз долой.

Асия была откровенно зла и на мужа даже не посмотрела, лишь проворно накрыла на стол, но тарелки ставила, словно швыряя, с грохотом, показывая свое недовольство. Селим разделся и бросил пропотевшую одежду на полу в ванной, забрался в душ и с наслаждением подставил гудящую голову под струю прохладной воды. Та была чуть теплой – бочка на крыше не успела как следует нагреться, воду в доме, как и повсеместно, в сезон грело солнце, жаркое и бесплатное. Сквозь полупрозрачную пластиковую занавеску Селим увидел, как в ванную неслышно вошла Асия, подобрала его одежду и поднесла к носу, пытаясь учуять запах соперницы, после чего затолкала все в стиральную машину. Дождавшись, когда жена выйдет, Селим закрыл воду, вытерся и, как был, голый направился в спальню, оставляя на полу влажные следы. Вытянув из шкафа чистое белье и футболку, он прошел в маленькую кухоньку.

Чечевичный суп остыл, но он не стал привередничать. Лицо Асии предвещало грозу, а он слишком устал, чтобы ругаться, все и так шло наперекосяк, последняя ссора кончилась скверно. Едкие духи Джайлан остались на его коже. Асия учуяла их и, растопырив пальцы, попыталась расцарапать его лицо, а он оттолкнул ее так, что она упала на пол и долго кричала, скорее от злости, чем от удара. Больная ревность Асии словно толкала Селима в объятия других женщин, а может, он таким образом пытался себя оправдать. Не доев суп, отодвинул тарелку.

– Что? – ядовито усмехнулась Асия. – Ее мерджимек-чорбасы вкуснее моего, раз ты и половины съесть не можешь?

– Жена, не начинай, – грозно сказал Селим, но его тон на нее давно не действовал. Темные как ночь глаза Асии начинала заволакивать мутноватая пленочка.

– О, я еще не начинала, – истерично завела она привычную песню. – Может, твоя рыжая шлюха немного напряжется и будет готовить для тебя, а еще стирать, гладить, чистить твою обувь? Я была бы рада! Почему ей достается сладенькое, а меня сделали какой-то служанкой? Я была бы не против, если бы она простирнула и мои вещи, а также одежду наших детей. Или ты уже сделал ей маленького ублюдка, который будет объедать твоих сыновей?

Селим встал, но Асия преградила ему дорогу.

– Ты тратишь деньги своих детей на эту шлюху. Когда-нибудь потом они придут плюнуть на твою могилу, припомнив, что ты променял их на нее.

– Когда-нибудь ты задохнешься от собственной злобы, – ответил Селим. – Или я пришибу тебя.

– О да, ты только это и можешь, бить женщин, слабак! – яростно воскликнула она. Селим оттолкнул ее с дороги, Асия врезалась в дверной косяк, чуть демонстративнее, чем должна была, и взвыла. Мальчишки во дворе притихли. Селим подумал, что завтра все вокруг будут обсуждать, что инспектор Селим Курт бьет свою несчастную жену, Асия разнесет молву по соседям с садистским наслаждением. Рано или поздно это станет проблемой. Начальство уже пару раз тонко намекало, что рукоприкладство в семье до добра не доведет. Шеф был воспитан в старых традициях и считал, что для послушания женщину иногда стоит поколачивать, но навязанные извне европейские догматы делали свое дело, и потому приходилось им соответствовать, по крайней мере, внешне. Мусульманские традиции сопротивлялись изо всех сил, но иногда нужно было кого-то наказать в назидание. Если Селима понизят или выкинут с работы совсем, Асия на микросекунду будет рада. Потом, когда в дом придут тяжелые времена, она, конечно же, пожалеет, но никогда не признает себя виноватой. В ее истериках было много ненормального, когда она впадала в ярость, Селим думал, что женился на сумасшедшей, но потом приступы проходили, и она вновь становилась доброй и услужливой. Вот только промежутки от приступа до приступа становились все короче с каждым годом.

Сон прошел. Селим вышел во двор, сел на крыльцо и закурил. Асия рыдала в доме, выбрав место у окна, где ее могли услышать соседи. К Селиму подошел их пес, безродный Арас, уселся рядом и привалился широкой спиной, чеши, мол. Селим почесал собаке между лопаток и похлопал по спине. Пес блаженно закатил глаза, а когда Селим прекратил, повернул на него лобастую голову, мол, что за дела, продолжай. Селим погладил собаку между ушами и, бросив окурок, пошел спать, поставив телефон на беззвучный режим. В кровати, сминая подушку, быстро выбросил из головы ссору с женой и уснул.

Солнце уже начало свой путь к закату, когда Селим открыл глаза. Он спал слишком долго, головная боль сразу ударила в затылок. Он поморщился и встал. У изголовья кровати на тумбочке стоял стакан воды и лежали таблетки анальгина, принесенные Асией. Сама она хлопотала на кухне и даже напевала себе что-то под нос в такт веселой мелодии из звуковой колонки. Выплеснув на него свою агрессию, Асия пришла в хорошее расположение духа. И так было всегда. Если Джайлан получала свои оргазмы, отдаваясь Селиму, то Асия ловила кайф от истерик и скандалов.

Сообщений в телефоне было несколько, но ничего важного, кроме разве что радостного голосового от Карталя, который просил разрешения приехать и все доложить лично. Селим подумал, что отчет может подождать до утра, но ему хотелось побыстрее разделаться с убийством, и потому он благосклонно разрешил.

Карталь прибыл через час, раздувшись от важности. При посторонних Асия вела себя пристойно и даже не пыталась разыгрывать драму, особенно если это были подчиненные мужа. Карталь бывал в их доме часто, и даже пес его знал, облаивая скорее для порядка, после чего терял к нему интерес. Поужинать Карталь отказался, потому Асия подала ему чай. Усевшись за стол, Селим приготовился слушать. Обзвон гостиниц дал положительный результат.

– Я установил личность убитого, – важно сказал Карталь. – Вы были правы, это действительно русский. Его зовут Артемий Солнцев. Он остановился в отеле «Кристал Сансет» два дня назад, проживал там один, прибыл поздно, переночевал и пропал. Я осмотрел номер, но ничего интересного не нашел, там почти нет багажа, что мне показалось странным. Запрос в миграционную службу выдал очень интересный результат. Солнцев не турист, он прибыл в Анкару по рабочей визе еще две недели назад. А еще у него два паспорта, второй – Канады, выдан совсем недавно. Я сделал запрос, но по виду паспорт настоящий, двойное гражданство с Россией разрешено. Знаете, чем он занимался?

– Нет, но ты мне скажешь, – ответил Селим.

– Он в недавнем прошлом заместитель министра спорта в одном из городов России, а еще тренер по фигурному катанию. Его наняли, чтобы он подтянул наших фигуристов.

– У нас есть фигуристы? – удивился Селим. Карталь скривился.

– Весьма посредственные. Так вот правительство решило, что нужно сделать этот вид спорта в Турции более престижным, и Солнцева пригласили в качестве специалиста. Я поискал о нем информацию в Сети, оказывается, у него впечатляющий послужной список. Он и сам катался в молодости, был чемпионом мира, потом травма, до Олимпиады так и не дошел. Начал тренировать, сперва пары, потом женщин, был постановщиком ледовых шоу, потом ушел в политику, получил должность. Словом, человек непростой. Ему сняли квартиру в Анкаре, там он и жил. В Турции и раньше бывал неоднократно, но ни в чем предосудительном замечен не был. Имеет недвижимость в Анкаре и на побережье, но там не живет, сдает через агентство.

– Что он делал в Сиде? Здесь как-то негусто с катками и фигуристами.

Карталь пожал плечами.

– Это пока неизвестно. Эксперты пытаются разобраться в его телефоне, к сожалению, при ударе аппарат сломался, так что пока из него мало что извлекли. Но самое интересное, Селим-бей, что прямо перед тем, как я поехал к вам, в отдел позвонили из Интерпола и очень интересовались нашим покойником. Объяснений я не получил, но они еще с вами свяжутся. Фамилия агента Лонго.

– Интерпол, говоришь, – задумчиво протянул Селим.

Интерпол не волнуют смерти случайных туристов, если только те не стали жертвами серийных или наемных убийц, террористов или банд. Интерполу глубоко плевать и на кончину иностранцев, получивших рабочие визы, если только те не занимаются чем-то нелегальным. Возможно, международную полицию заинтересовала бы смерть известной медийной личности, но на эту роль тренер Солнцев как-то не очень подходил. Однако реакция Интерпола была молниеносной: едва Карталь установил личность покойника, как это стало известно там. Солнцев был в разработке Интерпола? Очень интересно…

– Нужно изъять вещи из гостиницы, – приказал Селим. – Может, мы что-то там найдем. Ничего подозрительного не увидел в его номере?

– Я бы сказал: там излишне чисто. Даже если что и было, номер уже успели вылизать до моего приезда, а горничная, которая убирала там накануне, сегодня отдыхает, я пообщаюсь с ней завтра. Но я поворошил вещи, не знаю, что мы можем там найти. У него с собой были только плавки, пара маек и шорты. Он явно не планировал оставаться надолго. Даже чемодана нет, небольшой рюкзак, и все…

Слова Карталя прервал звонок. Это была Нехир. Выслушав ее сообщение, Карталь отрапортовал:

– Она продолжает разбираться с трупом, но ребята из IT-отдела кое-что выудили из его телефона. Есть несколько номеров, на которые он звонил. Но самым последним был вызов такси. Он сделал его из ресторана «Британия» и поехал в бар «Элвис», который находится неподалеку от улицы Сюмбуль. Это было за пару часов до его предполагаемого убийства.

– Из ресторана в бар на другом конце города просто так не ездят, – сказал Селим. – Вряд ли в ресторане он не нашел бы цыпочку себе по душе. Узнай, с кем он ужинал, и попробуй выяснить, что ему потребовалось в баре. Он там явно с кем-то встретился.

– Я съезжу туда вечером и поспрашиваю, – сказал Карталь. – Утром покойничка никто не вспомнил, в заведении, кроме уборщиков и бармена с новой смены, я никого не застал. Заодно запрошу видео с камер и поищу таксиста, который его вез, может быть, он что-то видел или слышал. Здесь ведь куча народу говорит по-русски. Мне видится, что русскому мужчине захотелось приключений, он поехал в бар, снял себе шлюху, а потом что-то не поделил с ее сутенером и получил два удара ножом. Сутенер испугался и убежал, не добив жертву.

– Не вяжется, – покачал головой Селим. – Его нашли слишком далеко от бара, с него не сняли золото, и им интересуется Интерпол. Рано делать выводы.

– Думаете, будет скандал? – осторожно поинтересовался Карталь. Селим пожал плечами.

– Посмотрим. Чего гадать раньше времени.

Селим проснулся рано, задолго до будильника, но Асия уже не спала, брякала посудой на кухне: готовила завтрак для семьи. Селим нашарил на тумбочке телефон, отключил от зарядного устройства и торопливо посмотрел сообщения. Не найдя ничего интересного, нехотя встал и пошел в душ. За ночь вода в бочке на крыше остыла, но мыться прохладной было даже приятно.

Селим вытерся полотенцем, оделся и, проигнорировав недобрый взгляд жены, вышел на улицу. Потрепав сонного пса по голове, сел в машину и поехал к морю. До начала рабочего дня было еще больше трех часов. Домчав в рекордные минуты до берега, Селим снял форменные ботинки, носки и босиком прошел по гальке к воде. Соленые синие волны, еще не прогретые солнцем, обдали его пеной. Постояв с минуту в воде, Селим сел на белую гальку и уставился на горизонт, где вдали едва виднелись прогулочные яхты. Еще с детства он, тощий паренек, знал этот район Сиде как свои пять пальцев. У родителей была неподалеку лавчонка, где они, с трудом сводя концы с концами, торговали хозяйственными товарами, пока постепенно не перешли на всякую дребедень для туристов. В сезон лавка приносила более или менее стабильные деньги. Сытые немецкие бюргеры, облюбовавшие Турцию, частенько заходили в лавку на пути к базару. Потом Анталийское побережье оккупировали русские туристы, и поток стал больше. Но в октябре количество приезжих сходило на нет, и долгие зимние месяцы приходилось экономить на всем. Так продолжалось несколько лет, пока отец не слег и не продал лавку. Если повернуть голову от моря влево, сейчас еще можно увидеть крышу мечети по соседству, но лавки семьи Курт на этом месте уже не было. Там давно разместился трехэтажный магазин с кожаными куртками и шубами.

В те времена, когда Селим был мальчишкой, этот район считался почти захолустьем. Все достопримечательности находились в другой стороне, место привлекало только любителей дешевого жилья. Здесь почти не было многоэтажек, только дома давно прижившихся семейств с фамилиями Курт, Оздемир, Кылыч и Озкан, в той или иной степени состоящих друг с другом в родстве. Каждый день вместе с окрестной ребятней Селим бегал по берегу моря, когда был свободен, ведь в каникулы он тоже работал в лавке, и первым, что он видел утром, если ему приходилось ночевать на чердаке, чтобы открыть торговлю пораньше, была бескрайняя небесная синева, сливающаяся с такой же же бескрайней синевой моря. Волны несли белые полосы морской пены, а над ними кружили чайки.

В свободное время Селим убегал на берег и сидел на гальке, поедая балык-экмек и таращась на яхты богачей. Тогда он еще не думал, что пойдет в полицию, навсегда поставив крест на семейном бизнесе. Ему грезились морские путешествия, и он очень долго мечтал о мореходной школе, но это было хлопотно и дорого. Здесь же, на берегу, он всерьез начал засматриваться на свою соседку, дочку торговца Асию Озкан, а родители, заметив его интерес, поспешили их сосватать. За Асию давали неплохое приданое, и, получив ее в жены, Селим думал, что его семейная жизнь состоялась. Ему и в голову не могло прийти, что покорная и робкая Асия всего через несколько лет превратится в монстра. Ее вспышки ярости на пустом месте всегда были неожиданными, дикими и неоправданно жестокими. Селиму стыдно было признаться, что он боится жены. Притерпевшись, он не мог не признать, что иногда, поругавшись с ней на ночь глядя, спит чуть хуже и вздрагивает по ночам при мысли, что она подкрадется и зарежет его. Каждый раз, видя взгляд ее черных, будто обращенных внутрь себя глаз, наблюдая, как она машинально, не замечая, тащит в рот пряди курчавых волос и грызет их с неистовством, Селим спешно ретировался.

Просидев у моря почти полтора часа, он нехотя поднялся, сунул ноги в туфли и побрел к машине. Конечно, он еще успел бы вернуться домой и позавтракать, но ему не хотелось видеть тяжелый взгляд Асии. Воспоминания о беззаботной юности все еще кружили ему голову. Он даже ощутил на губах знакомый рыбный вкус балык-экмека. Усевшись за руль, Селим вновь посмотрел на сообщения, поморщился и завел мотор. В участке его ждал гость, которого он не особо хотел видеть.

Первое, что увидел Селим, подходя к кабинету, это распахнутую дверь и ноги мужчины в дорогих, но уже видавших виды туфлях. Незнакомец нагло развалился в кресле для посетителей. Вместе с ним в кабинете был Карталь, судя по всему, он только что принес гостю холодный чай. Увидев шефа, Карталь чуть заметно выдохнул и, демонстративно скосив глаза на гостя, беззвучно произнес что-то непонятное. Селим махнул рукой, задержался у столика дежурного и забрал сводки происшествий, после чего прошел к себе, обогнув копающуюся в кипах бумаг старуху Фатму Четин из соседнего отдела. Она всегда прибегала к ним, ксерила документы и болтала с женщинами-полицейскими. Поболтать ей хотелось явно больше, чем поработать, ведь у нее тоже был ксерокс, и вполне исправный.

Незнакомцем оказался европеец лет тридцати с небольшим: худощавый, жилистый мужчина с хищным ястребиным лицом, короткой стрижкой, явно сделанной в недешевом месте, одетый, несмотря на жару, в темно-синий костюм. Выглядел он как с картинки, слегка напоминал Дэвида Духовны и наверняка сам это знал. Селим даже мельком подумал, что ждет, когда в кабинет войдет невысокая женщина с рыжими волосами и представится агентом Скалли. Незнакомец предъявил значок, затем протянул Селиму руку и довольно сильно сдавил пальцы. Селим подумал, что незнакомец наверняка очень потеет в своем дорогом костюме на такой жаре, и позлорадствовал.

– Агент Лонго. Интерпол, – сухо произнес мужчина. – Инспектор Курт?

– Чем обязаны? – спросил Селим и жестом пригласил инспектора Лонго присесть. Карталь застыл у дверей, дернул подбородком, мол, нужен ли я? Селим покачал головой, и подчиненный удалился, беззвучно прикрыв за собой дверь. Лонго выдержал паузу, а затем вынул из кармана телефон, посмотрел в него и сказал:

– Вчера на улице Сюмбуль был обнаружен труп российского подданного Солнцева. Вы ведь были на месте преступления?

По-турецки Лонго говорил неплохо, вот только интонации расставлял как-то странно, отчего Селиму никак не удавалось угадать его родной язык.

– Какой у Интерпола интерес к этому туристу? – равнодушно спросил Селим. Лонго чуть заметно поджал губы.

– В интересах следствия я не могу открывать всех подробностей, но, думаю, вы уже в курсе, что он вовсе не достопримечательности приехал осматривать. Скажем так: для нашего ведомства Солнцев представляет определенный интерес. Мы планировали побеседовать с ним по одному делу, но, к сожалению, не успели.

Этот выскочка в дорогом костюме, сшитом на заказ, моментально взбесил Селима своим нескрываемым высокомерием, отчего с него сразу захотелось сбить спесь. Значок агента Интерпола еще не означал, что перед ним нужно падать ниц, и уж Селим точно не собирался этого делать, хотя ему показалось, что Лонго только того и ждет.

– Долго же вы собирались, – усмехнулся Селим. – Он уже две недели как прибыл в страну, причем не впервые и абсолютно легально.

Лонго сконфуженно развел руками.

– Ну, сами понимаете, бюрократические проволочки, плюс мы не были уверены, что Солнцев тот человек, кто мог бы дать нам необходимую информацию.

– Вы француз?

Лонго слегка напрягся.

– Это имеет значение?

– Нет, я просто не могу определить ваш акцент. Так, о чем вы собирались поговорить с убитым?

– Скажем так: наши интересы лежали в экономической плоскости, – уклончиво ответил Лонго. – Мы подозревали причастность Солнцева к одной крупной афере. Большего я сказать не могу. Могу я ознакомиться с результатами вскрытия?

– Они еще не готовы, – любезно ответил Селим. – Присылайте официальный запрос, и мы вам непременно ответим в установленные сроки.

– Послушайте, – поморщился Лонго, – ну к чему эти ритуальные танцы? Я ведь в любой момент могу обратиться к вашему руководству.

– Да сколько угодно, – равнодушно ответил Селим. – Мы всегда готовы сотрудничать с Интерполом, но вы мне не начальник, зарплату не платите, и, соответственно, делиться с вами результатами своего расследования я не обязан.

Лонго неожиданно улыбнулся и моментально преобразился. От прежней агрессивной хищности мало что осталось. Селим подумал, что женщин эта улыбка просто сшибает с ног, вот только на него она не подействовала.

– А если по-дружески? – вкрадчиво предложил Лонго. – Как коллега коллеге? Мы ведь одно дело делаем.

– Чай вы уже выпили, – ответил Селим. – Так что на этом мы можем закончить расшаркивания. Я буду рад ответить вам на официальный запрос, если таковой последует. Но пока я не могу давать отчет о ходе следствия. Да и говорить еще не о чем. Два ножевых в пустом месте, ни свидетелей, ни орудия убийства. Предварительно две колотые раны нанесли ножом с односторонним лезвием. Предполагается, что удары были нанесены неожиданно, мы не нашли следов борьбы и ранений, свидетельствующих о том, что Солнцев пытался защититься. Наверное, он даже понять ничего не успел. Связи иностранца, конечно, гораздо короче, чем круг общения любого горожанина, будем искать. Но мы не знаем, чем он тут занимался и чем мог насолить кому-то до такой степени, что его пырнули ножом, причем дважды, выманив в пустой переулок. У него были враги?

Лонго не ответил. Селим усмехнулся.

– Ну же, агент? Мы ведь одно общее дело делаем или уже нет?

– Нам ничего не известно о его врагах, – неохотно признал Лонго. – Солнцев вообще всплыл в нашем деле случайно и всего один раз. В России есть предприятие, которое как-то очень странно сменило собственников, причем бывшие владельцы после продажи активов скоропостижно скончались. Предприятие функционирует до сих пор, среди совладельцев числятся граждане Турции. Стройка предприятия началась к зимним Олимпийским играм, подрядчиком тоже выступала турецкая сторона. Несколько лет все было тихо, а сейчас как будто начался стихийный передел, подозреваю, что насильственный. И один раз среди посредников выступил Артемий Солнцев. Предприятие является дочерним, к главам головной организации мы давно присматриваемся. Мы очень хотели пообщаться с Солнцевым, тем более у него не все чисто было по налогам, мы могли прижать его, но кто-то сделал это раньше.

– Вы не допускаете возможности случайного убийства? – спросил Селим. – Характер ран таков, что вряд ли работал профи.

Лонго пожал плечами.

– Я столько раз видел, что человек оказывался в ненужном месте в ненужное время, что ничему не удивлюсь. Если так, то это очень несвоевременная смерть. Солнцев был нашей единственной ниточкой, которая бы очень помогла докопаться до сути. А теперь нам некому и нечего предъявлять. Так вы покажете отчет о вскрытии?

– Он не готов, я же сказал, – усмехнулся Селим. – Но потом покажу, конечно. Что будете делать дальше?

– Копать, – уныло ответил Лонго. – Я уже обратился к российской стороне, может быть, нам что-то подскажут там. Канада нам ничем не помогла, гражданство Солнцев получил недавно и в страну ездил редко. Так что будем ждать ответа русских. Ну и надеюсь на ваше содействие. Со своей стороны обещаю оказать всевозможную поддержку и предоставить всю инфу, что нарою.

Оказывается, у агентов Интерпола могло быть и человеческое лицо. Когда Лонго признался в собственной неосведомленности и перестал корчить из себя агента Малдера, он оказался вполне нормальным человеком. Так что неожиданно для себя Селим пообещал:

– Я помогу, чем смогу.

Глава 2

Мысль вылететь в Турцию на выходные с самого начала кажется Вике безумной, но она поддается соблазну. Да, сезон еще толком не начался, Средиземное море не годится для купания, но толп туристов еще нет, а плавать можно и в подогреваемых бассейнах. Три дня в компании любимого мужчины, без страха быть застигнутыми врасплох, без замечаний тренера, которая довольно недвусмысленно намекала, что в курсе ее шашней, без косых взглядов девчонок из сборной. Конечно, все знают, но пока еще удавалось все отрицать. Девчонки, конечно, те еще крысы, постоянно обсуждают ее связь с Артемием, говорят, что у него таких, как она, вагон. Вика усмехается. Ну и что, что вагон, не важно, с кем он спит, важно, кто с ним останется. Очень сомнительно, что он кого-то еще называл царицей, как Вику в комментариях журналистке Сашке Кротовой, из бывших фигуристок. Так и сказал о ней: царица льда. А это дорогого стоит, на минуточку! Кто тут еще царица? А никто, только она, Виктория Садовская! Нет, была, правда, королева льда Алиса Серебрякова, но уж извини-подвинься, Серебрякова сдавала позиции. Вика каталась круче, прыгала выше, что бесило Алису донельзя. А потому что ледяная корона быстро тает, не успеешь поносить, как уже все, пришли на смену другие царевны и принцессы. И вообще, царица куда круче, чем королева. Королев в мире как собак нерезаных, а цариц вообще нет. Только Вика.

Вечером Вике становится скучно. Она уже пробежалась по окрестным лавчонкам, быстро оставив это занятие из-за привязчивых турок, которые, завидев одинокую девушку, бросались в провожатые и распускали руки. Вика думает, что было бы неплохо на время, пока нет Артемия, найти компаньона, но тот мог оказаться слишком навязчивым, да и не хотелось, чтобы ее узнали. Не то чтобы она была звездой, но мир тесен. По закону подлости обязательно рядом окажется человек, который поймет, что перед ним будущая олимпийская чемпионка. К тому же дешевые магнитики и барахло ноунейм-мануфактур ее не интересовало. Не пристало царице одеваться, как простолюдинке. Вика неторопливо ужинает, бродит по территории отеля и даже минут пятнадцать смотрит вялую программу утомившихся за день аниматоров, вымучивающих улыбки и имитирующих задор. Поначалу она не испытывает ничего, кроме презрения, к этим жалким фиглярам, что кривляются перед туристами за гроши, а потом в ее голову влетает шокирующая мысль: а чем, собственно, она лучше? Нарядами? Ареной? Подготовкой?

«Нет, – зло думает Вика. – Я лучше вас всех! Вы ни на что не способны, вы – бездельники, алкаши и идиоты, которые не смогли распорядиться своей жизнью. Что это за предел мечтаний – работать в Турции аниматором? У вас были все те же возможности, что и у меня. Но я смогла, а вы – нет!»