Грешники

Но я ведь Лошадь по китайскому гороскопу, и для достижения своей цели буду топтать на своем пути всех и вся, но своего добьюсь. К тому же я еще и Огненная Лошадь, и приношу много хлопот семье, в которой родилась и которую создаю. Однообразная и размеренная жизнь порой надоедает и хочется каких-то новых событий, захватывающих интриг, сплетен и разговоров. Даже поход на одну из тех "крутых" тусовок Нью-Йорка не взбудоражил меня так, как эта закрутка. Я бы не поступила так, зная, что за меня некому заступиться, и оказалась права в отношении моего мужа.

Дело обстояло следующим образом. Когда Браун пришел в офис, он ничего не знал. Когда ему рассказали о случившемся, он говорит: "Ну давайте Стэйси выгоним, а этой дурочке закатаем язык в жопу и пусть молча сидит". Бридж прицепился: "Работать некому, новую нужно долго обучать и так далее и тому подобное". Мой вставил свое слово, заявив, что с этой сукой не будет работать однозначно. Бридж нервно побежал к своему столу, достал заявление об уходе и стал его подписывать трясущимися руками. Она будет работать, пока ей не найдут замену.

Мой муж ходит вообще убитый, он считает, что Бридж затаил на него злобу и Клэр будет делать всяческие ухищрения, чтобы мне досадить. Но всего этого я не боюсь, мне страшно лишь колдовство. Против него уже не попрешь. Тем более что в последнее время меня стал мучить домовой. То усядется на меня, то ходит у меня над головой, а вчера я усыпила девочек, просыпаюсь от того, что кто-то топает босыми ногами по полу. Я подумала, что это кто-то из девчонок проснулся, поднимаю голову – никого нет. Когда я задремала, все повторилось. Я вскочила и пошла на кухню. В это время в коридоре истошно заорала кошка. Потом мне показалось, что кто-то вставляет ключ в замок, я посмотрела. Джулиана нет. Меня всю трясло, я начала стучать по двери ногой, поливать дверь заговоренной водой, а кошка в коридоре продолжала орать…

28 мая 1997 год.

События, связанные с Алексой Рид, не хотят кончаться. 14 апреля у Меган Бридж, жены младшего брата Бриджа, был день рождения. Но в бар мы попали только через неделю. Я была уже конкретная, пока ходила за сигаретами, два раза успела грохнуться. В баре была Алекса Рид с компанией. После первой рюмки я пошла разбираться к Алексе. Спросила ее, зачем она сюда пришла, она спросила, почему ей нельзя сюда приходить. Я ей предложила поговорить, на что она ответила, что нам не о чем разговаривать. Ну я так осмелела, что начала приставать к ее подружке, а она еще та драчунья. Я только к ней подойду, Тэйт с Меган меня оттаскивают. Еще одна подруга Алексы сказала: "Да ебни ей, что ты на нее смотришь", но до драки дело не дошло. Они потом встали в угол, чтобы я к ним вообще не подходила. Тэйт меня замучила, просила с ней поехать домой. Тут появился парень из-за нашего столика, я его давай грузить, он согласился довести Тэйт, а когда вышел на крыльцо, видимо решил рисануться перед девчонками и громко спросил:

– Я вам что, таксист?

Я этого не слышала, но он все-таки увез Тэйт в город, а меня подвез обратно к бару, но я об этом забыла. Затем появились "Гоблины". Я начала срывать темные очки с какого-то мужика. Оказалось, что под очками синяк. Они сидели за соседним столом, пришел какой-то третий мужик, поставил стул в проход и сложил туда свои костылики. Я подошла, пнула по стулу, ноги слетели, он отодвинул стул, я прошла, после чего он принял эту же позу. Следом за мной шла еще одна дама. Этот жест, как сделала я, ей обошелся пинком в зад и нецензурной бранью. В состоянии опьянения мне трудно было следить за событиями, но об этом позже.

В общем, появился М., приобнял меня, начал что-то говорить, с ним еще один наложил на меня руки. От второго я отбрыкалась. Не успел М. сесть за стол, Алекса Рид начала к ним подбегать через каждые пять минут. Только я подойду (он меня звал, я не особо помню зачем), она бежит быстрее меня. Через некоторое время М. сам подошел к нам за стол. Я ему говорю: "А что у тебя за дела с Алексой Рид?"

– Кэт, она же с нами работала, но она уже домой пошла.

– Поцелуй ее в жопу, и она вернется.

Не успела я это сказать, как она уже прискакала обратно.

29 сентября 1997 год.

Зла, которое мне кто-либо когда-либо причинил, которого я не могу не избежать, не предотвратить, я ненавижу. Но я стараюсь изменить отношение к вещам, которые меня беспокоят и надеюсь оказаться в безопасности от них, ведь горе налегает сильнее, когда почувствует, что ему поддаются. Но когда все остальное уже потеряно, остается все же будущее. И будущее для меня – это будущее моих детей.

Какой бы я не была матерью, я все же являюсь ей. И мои дети не нужны никому. Я хочу быть любимой, быть счастливой, но ты мне этого уже не дашь. Ведь счастье – это любовь, любовь к близким тебе людям. Любить – это значит дарить добро, улыбку, уважение, всего себя тому, кто тебе дорог. В твоей душе костер уже давно потух. Твои глаза не излучают того теплого света, который я увидела в первый раз. Они не дарят тепло этому дому. В них лишь безразличие. Ты не стремишься к жизни и даже не плывешь по течению. Ты Рыба, которая находится в стоячей воде. Я пыталась что-то изменить в нашей жизни, я ждала тебя много лет и лишь сейчас поняла, что тебе этого не нужно. Да легче умереть, нужно иметь больше мужества жить. Но я буду жить, хоть не гореть, а тлеть, и буду надеяться, что когда-нибудь я встречу такого человека, кому я буду нужна, с которым буду делить радость и горе, который мне подарит счастье и любовь, который будет мне и братом, и другом, и мужем, и любовником. Ведь ради этого стоило родиться и жить на земле, несмотря ни на что.

Оставалось прочитать еще пару записей, но именно эта меня зацепила. Здесь мама рассуждает про смерть, и у меня на секунду появилось смутное сомнение, что все же у нее была как минимум депрессия. Но запись сделана за шесть лет до ее смерти. Если только не десятилетняя депрессия сподвигла ее на что-то такое, что не нашел ни один полицейский или патологоанатом. Мне срочно нужно было дочитать дневник и обсудить все с Ами, которая прилетает послезавтра. Может быть ей удастся что-то вспомнить, у нее память гораздо лучше моей.

Глава 18

До приезда Ами оставалось несколько часов, а у меня в дневнике оставалась пара записей. Я решила, что нужно закончить с чтением до ее приезда, так что пришлось ускорить изучение дневника в ущерб сну и еде.

16 мая 2000 год.

Милый мой дневничок! Если бы ты знал, сколько мне лет. Если раньше я делилась с тобой и радостью, и горем, то сейчас я обращаюсь к тебе лишь в минуты отчаяния. С моим "ни мужем, ни другом" я живу девятый год, и уже не в первый раз слышу, что я ему не пара. Конечно, все вываливают мне это в пьяном базаре. А я даже не пойму, жалеют меня или успокаивают.

Анна мне недавно вывалила, что сестра ее очередного друга, будучи зная Джулиана в годы школьного бытия, откуда-то знает, что я старше мужа, и намного. А Джулиан очень даже ничего мальчик. Анна в штыки:

– Ты ее видела?

И все в таком духе. В общем, они разругались. Анна сказала мне приятные слова: "Лучше тебя Джулиану никого не найти". Мне это, конечно, польстило.

Но совсем недавно, вчера, я услышала еще одно нечто. Вечером я пошла к Лоре С. за детьми. Лора была уже в тонусе, ну или в минусе. Зашел разговор о нашей семейной паре. Смотримся мы очень хорошо, и дети у нас хорошие и красивые, но как же так, что я старше своего мужа на пять лет. Самое интересное, что эти слова, оказывается, сказала Лора младшая, старшая дочь Лоры С.: "Мама, я все понимаю, тетя Кэт красивая, но…" Мой муж очень недурен и ездит на красивой машине, и, как видимо, нравится молоденьким девочкам. Так что я должна его держать, а может за него держаться, а то бы чего не случилось. Меня, как мешком по голове. Я спрашиваю: "А у него что, кто-то есть?". Ответ был таков: "Да я ничего не могу сказать, так как не знаю, но Лоре никто ничего не предлагал". Я не могла поверить своим ушам! Буквально вчера мы подвозили Лору младшую до школы, и я ее едва с переднего сидения выгнала, а тут вот оказывается что. Либо обе Лоры очень высокого мнения о Лоре младшей, либо я хуйня, либо Джулиан где-то что-то имеет, или кто-то хочет посадить его на крючок.

Я не могу себе представить, что эта Лора младшая (у меня могла бы быть такая же дочь, если бы я родила в восемнадцать) представляет моего мужа своим потенциальным партнером. Это та, которую он через день да каждый день возит в школу. Я не пойму, мне на что-то хотят открыть глаза? От чего-то застраховать или к чему-то приготовить? Да, он каждый день поздно приходит домой, может и в пять, и в десять заявиться.

Но это не в последний год, полтора, это началось, когда он ушел в систему бизнеса, шесть лет назад. Что, в течение шести лет он мне изменяет?

Когда я его увидела, он ходил в черной потрепанной куртке, в драной шапке, весь такой никакой и причем без машины. А теперь, когда он стал мужчиной красивым, статным и с деньгами, тут же все начали на него бросаться? И Алекса, и Стэйси, и еще Лора С. мне может такое заявить?

Дорогие мои, это не я его сюда привезла, а он меня. Где были ваши глазки десять лет назад? Или он понравился вам только сейчас? Но как бы там ни было, я не буду никого таскать за волосы, выбивать окна и крушить компьютеры. Я тоже себя и детей люблю. Вот как поворачивается жизнь. Раньше мне все твердили, что он мне не пара, а сейчас оказывается все наоборот.

Короче говоря, муж Лоры С. совсем не подарок. Он около дома может девочку зацепить. Да, Лоре С. вчера было плохо, может быть, потому мне было сказано все это? Еще она начала одну мысль, что я его обижаю, а чем, так и не закончила, минус дал о себе знать, мысль покинула ее.

Хельга Янг, когда работает в ночь, только и смотрит, где машина моего мужа стоит, во сколько его видела, где и с кем. А когда я спрашиваю о ее муже, ей почему-то это не важно и не интересно.

Жена М., как пойдет в бар, так постоянно видит там машину Джулиана, а самого его там нет.

Девочки, вот если бы я ваших мужей видела, я бы не сказала вам, пока бы вы сами не захотели этого. А кстати, даже и видела, но вам об этом не сказала. Только Анна мне ничего плохого не говорит ни обо мне, ни о Джулиане. Возможно, все чему-то завидуют. Кто-то, что муж моложе, кто-то, что я не работаю, кто-то, что я могу делать все что хочу, и мне за это ничего не будет (ну эти времена уже кончились). Вот так живешь и не знаешь, кто за тебя заступится, а кто подножку подставит. Я-то думала, что я на жизни прожжённая, всех вижу насквозь, а вот и нет. Еще учиться и учиться ей, Матушке, нужно, и благодарить Бога, что пока не мордой об асфальт.

4 апреля 2002 год.

Опять мой дневничок попал ко мне в руки не потому, что мне хорошо и весело. Мою любовь растоптали, уничтожили, надругались над ней. Как жить дальше? Где найти силы, чтобы выжить?

22 февраля моей Ами сделали операцию. Мы поехали в больницу, чтобы ее навестить. Джулиан зашел в автомагазин. Я, как обычно, начала шариться в бардачке, и что я там обнаружила? Он с бабой, одной и той же, в обнимку на двух фотографиях. Одна фотка около бара (12.10.2001), а другая на даче у друга (7.11.2001). За десять лет совместной жизни он ни разу меня так не обнимал. Я, кончено же, подумала все не так. Это не его женщина, они просто так сфотографировались. Вот и все, это чья-то любовница, а чья, он сказать не может, потому что этот человек занимает высокое положение. В это время мне было некогда как-то реагировать на эту ситуацию, так как болел ребенок. Но вот месяц спустя я нахожу у него проявленную фотопленку. Я решила на нее глянуть. И что там? Да все то же. Он зарядил фотоаппарат и поехал со своей любимой женщиной на природу. То он ее сфотографирует, то она его. Просто загляденье. Я проявила эти фотографии, и оказалось, что это та же женщина. По фото видно, что это о все происходило в районе лета. Значит, минимум полгода он с ней встречается. ко мне он не приближается уже больше двух месяцев, а если и поцелует, то в лоб или в плечо. В сексе вообще дрянь.

После того, как я нашла первые фотографии, то он сказал, что даже не помнит, как ее зовут, "вроде бы Хельга". Работает секретарем. А еще в международный женский день я нашла у него в записной книжке телефон некой Хельги. Мы с Лорой нашли по городскому справочнику адрес и фамилию. Джулиан все отрицает и говорит, что мои подозрения ни на чем не основаны. Мне он сказал, что я старая и страшная, а он будет трахать только молодых женщин. А когда мы ехали от моей мамы, он разбил мне нос и губу таким образом, что кровь хлынула, как их ведра. Никаких извинений, никакой жалости, а только ненависть. Как жить дальше? Ни работы, ни образования, ни отдельного жилья. Он понимает мою безвыходность и творит что хочет. Девчонки меня успокаивают, говорят, что он мне самой еще пригодится. Я не понимаю, почему он не уходит? Либо жалко детей, либо из-за отца. Свекра это убьёт. Он будет переживать. Только я завожу разговор о разводе или о разделе имущества, он начинает меня посылать. А как мне жить без любви, без ласки, без внимания? Я, наверное, уже умерла. Движется лишь мое измученное тело. Зомби передвигается по квартире, как тень. Без тени улыбки на губах, без души, без сердца. Последняя капля любви испарилась со дна сосуда. Эту емкость нужно как-то заполнить, найти новую любовь, но только не ошибиться.

А через полтора года моей мамы не стало. Мне нужно было взять себя в руки, но я не могла. Слезы рекой текли из глаз, казалось, что несколько лет они ждали этого момента, чтобы омыть мое лицо. Я так не рыдала с момента похорон. И, фактически, я сейчас пережила еще одни похороны. Похороны молодости, надежд, любви, будущего женщины, которая очень хотела жить. Но у нее это отняли. И мне нужно найти виновных, нужно отомстить.

Амалию я встречала с красными глазами и припухшими веками.

– Ты что, открыла для себя мир вина и не можешь закрыть его обратно? – заявила она мне с порога.

Я закатила глаза и бросилась в объятия сестры, стараясь не зарыдать. Мне настолько сильно было необходимо ее присутствие, что я не осознавала этого до текущего момента, когда она меня обнимала, а я держала слезы под замком. Кажется, Амалия поняла мое состояние, но виду не подала. Так как мои слова могли превратиться во всхлипы, я молча приняла у нее чемодан и предложила пройти на кухню. От еды она отказалась, так что мы наслаждались ароматным кофе из машинного приготовления.

– Неплохо устроилась. Мне нравится. – сказала она настолько непринужденно и легко, как будто проехала не две тысячи миль, а просто перешла улицу.

– Ты не устала с дороги? Можешь отдохнуть в комнате, или принять душ.

– Позже. Рассказывай, во что ты вляпалась, да так, что оторвала мою задницу от дивана и обрекла Морриса на вечные страдания.

– Я не знаю, с чего даже начать… – меня прервал звук в коридоре.

Конечно же, это был Арт. Я постоянно забываю, что у него есть ключи, которыми он бесцеремонно пользовался и приходил в мою квартиру как к себе домой, что лично меня очень выводило из себя, а вот его, кажется, все более чем устраивало. Ами вытянулась в струну, напряглась, и стала прислушиваться к шороху. Я молча наблюдала за развитием событий, а где-то глубоко внутри злорадствовала, что сейчас моя мелкая напинает ему под самодовольный зад. Артур очень долго возился в прихожей, а сестра уставилась на меня в жутком испуге. Теперь я едва держалась, чтобы не засмеяться. Наконец, Арт прошел на кухню и застыл, увидев нежданную гостью. В руках у него был букет цветов и бутылка вина. Первая заговорила Ами:

– Ты тоже его видишь? – спросила она, пялясь на Арта, но обращалась явно ко мне.

– Добрый вечер… – начал говорить Арт, но Ами его перебила.

– Черт возьми, да кто этот Апполон? Мия, скажи, что он настоящий, а не моя галлюцинация на фоне недотра… – ее голос казался восхищенным, а жесты стали более активными. Мне это не нравилось, я надеялась на другую реакцию.

– Так, все! – воскликнула я и прыснула. Я рассчитывала, что Амалия хотя-бы наорет на него, а она, черт возьми, сидит и восхищается им.

– Я вам не помешал? – робко спросил Арт, складывая букет и вино на диван.

– С какого Олимпа ты спустился, божество мышц и красоты? – Ами чуть не пускала слюни на него.

– Забавно. Так меня еще никто не называл. – я впервые увидела, как Арт смущается, и меня это очень забавляло.

– Знакомься, это Амалия, моя младшая сестра. – сказала я, едва сдерживая смех. Ами поняла, что ударила точно по цели, и продолжила свой сарказм.

– Так назовись уже, Бог секса и разврата. Я готова стать твоей новой наложницей. – Амалия уже изображала безумство, а Арт еще больше краснел.

– Она всегда такая? – спросил Арт шепотом, таращась на сестру во все глаза.

– Нет, только когда ее кто-то бесит. Видимо, ты попал в немилость. – ответила я и жестом пригласила всех на кухню.

– Я только зашел. Мне казалось, что ты невыносимо дерзкая. Но это – просто демон во плоти. – он указал на Ами, а у меня уже текли слезы из-за сдерживаемого смеха.

– Так давай поборемся в той спальне, покажешь мне, как ты расправляешься со злом. – вклинилась Амалия. Арт немного отшатнулся от нее, и сел через стул.

Тут я не сдержалась. Смех просто водопадом вырывался из меня, я чувствовала себя живой. На контрасте после прочтения дневника мне казалось, что ради таких моментов моя мама умерла. Ради такой, счастливой и беззаботной жизни своих детей, она принесла себя в жертву и отправилась в другое измерение. В эти секунды я была счастлива и гордилась своей сестрой. Просто за секунды она уделала здоровенного дядьку, для которого любая девушка не была проблемой.

– Что ты смеешься? – буркнул Арт в кружку с кофе, которую я ему только что протянула.

– Просто забавно, как алтарь твоей горделивости рассыпался перед Амалией. Ну, ты сам напросился на знакомство. – напиток в моей чашке начал пузыриться от нежданной порции воздуха, которую произвел мой сдерживаемый смех. Я не могла пить, мне было жутко смешно.

– Посмотрите на себя. Одна – мужик в юбке, вторая ведет себя как ненормальная, да еще и провоцирует на удар по лицу. Хотя я женщин не бью. – прорычал Арт.

– Ну, тут он прав. – Амалия кивнула в сторону Арта. – Я думала, что он – твоя проблема.

– Отчасти да. Его нужно выдворить отсюда. – я показала на Арта.

– Ну нет, я теперь точно никуда не уйду. Твоя сестра еще более отбитая, чем ты.

– Фу, как грубо. Если он не основная проблема, то что тогда? – спросила Ами, игнорируя колкие замечания Арта.

– Если максимально сократить – мне подбросили дневник мамы, и тот, кто это сделал, настаивает на том, что ее убили.

– Да чтоб тебя… И ты молчала? – Амалия начала злиться.

– Давай объясню по порядку…

– Да, и мне пожалуйста, а то я до сих пор ничего не понимаю… – вклинился Арт.

Так как уже не было смысла ничего скрывать, я начала свой рассказ с самого начала…

Глава 19

К тому времени, когда я закончила свой рассказ, Ами едва сдерживала слезы, а Арт то ли хрипел, то ли рычал.

– Я так понимаю, последние записи про Сару, только мама еще не знала, что это Сара. – первой заговорила Амалия.

– Не могу сказать. Никаких фото или пленки не было. Только блокнот. – отозвалась я тихо.

– Девочки… Мия… Я думаю, без помощи Зары и Кайла мы не разберемся с этим… Паршиво, конечно. – заговорил и Арт.

– Арт, я не думаю, что это хорошая идея… – я посмотрела на него в упор. Артур отвел взгляд.

– Кто такой этот Кайл, что при упоминании его имени вы так многозначительно переглядываетесь? – спросила Ами с вызовом и интересом.

– Все сложно… – начала я, но Амалия меня перебила.

– О-о-о-о, ну все ясно. Не продолжай. Ты выбрала этого бога разврата с большой гантелей в штанах вместо призрачного Кайла? Сто процентов понимания, ноль процентов осуждения. – Арт покраснел, а мне стало жутко смешно и почему-то стыдно.

– Ты не понимаешь. Ситуация действительно неловкая… – ответила я.

– Дорогая моя, неловко срать на потолке, а попросить о помощи можно и нужно. Дайте мне минуту, я переоденусь и едем. – сестра соскочила со стула и направилась в спальню, где стоял ее чемодан.

Когда мы с Артуром остались вдвоем в неловком молчании, он первый тихо заговорил.

– Дерьмово, конечно…

– Забей, я уже это пережила.

– Да не сказать. До сих пор избегаешь серьезных отношений, детей…

– Замолчи. Ами может услышать, она не знает про ту историю с Адрианом. И я не хочу вмешивать тебя в это.

– Я уже сам вмешался. Я сказал, что я тоже еду, и не спорь. – он уже почти шипел на меня.

– Я готова! – воскликнула Ами из гостиной.

Через сорок минут мы стояли возле дверей офиса. Казалось, что я не была здесь целую тысячу лет. Даже район казался более приветливым, чем обычно. Однако напоминание о той боли, которую я причинила Кайлу, периодически откликалось внутри непродолжительной паникой.

– Чего стоим? – Ами вихрем позитива ворвалась в холл офиса. Мы с Артом поплелись за ней, как две молчаливые тени.

Кайл сидел в переговорной, сгорбившись над кучей бумаг на столе. Его поза выдавала сильный недосып последних дней, усталость и общую хандру. Но он не подавал вида и пытался выглядеть бодро. Стена с фото, бумагами и паутиной из красных нитей по моему "делу" все также была центром этого пространства. Кайл открыл было рот, чтобы поприветствовать нас, но не успел.

– О-о-о, кто-то пересмотрел детективов по кабельному. – Ами по-хозяйски рассматривала творение Кайла.

– Мне так удобнее думать. – буркнул Кайл в столешницу.

– Срань господня! Это что, я? Не мог фото посимпатичнее выбрать? У меня тут щеки как у хомяка и челка как у Эмо! Если это увидит Арт, то я перестану ему нравится. – Ами обернулась на нас и подмигнула Арту, а затем бесцеремонно сорвала свою фотографию.

– Но ведь ты и была Эмо. – мягко напомнила я. (Эмо- молодежная субкультура, которая возникла на основе музыкального жанра эмоциональный хардкор. Эмо-субкультура характеризуется выраженной эмоциональностью, как в музыке, так и в стиле одежды и поведении. – прим. автора)

Амалия – это что-то вроде того чувства, когда резко срываешь пластырь с болячки. Сначала тебе неприятно, а потом по телу разливается облегчение, что это "что-то" закончилось. Кайл посмотрел на меня в поиске спасения от этого смерча, но я не могла ему помочь.

– А вы что стоите в дверях, как чужие? Проходите. – пригласил нас с Артом журналист. Арт прошел в комнату, а я сделала несколько нерешительных шагов. Напряжение нарастало по причине того, что Арт и Кайл находились в одном замкнутом пространстве. Я хотела сбежать от этого всего, но это было бы глупо. Мне просто хотелось провалиться под землю, ведь там мне и место.

Вдруг, за спиной, я услышала знакомый голос. Облегчение приятной волной разлилось по моему телу. Это была Зара – она о чем-то мило переговаривалась с нашим администратором. На самом деле произошло чудо, что она приехала, ведь я ей не сообщала, что решила посетить офис после тысячелетнего отсутствия.

– Всем привет! – через несколько секунд ее голос раздался за моей спиной.

– Ну наконец-то! Единственный нормальный человек в этой богадельне! – восторженно прокричала Ами и ринулась навстречу Заре.

На самом деле, Зара больше подходит на роль сестры Амалии, нежели я. Они обе настолько отрицают существование большого внешнего мира, что для меня кажется чудом, что они умеют общаться и разговаривать в принципе. Я, конечно, тоже больше интроверт, чем экстраверт, но не настолько. Плюс мне ПРИХОДИТСЯ общаться с людьми в связи с работой, пусть и через силу. Девочки же скорее руки себе отгрызут, чем лишний раз подвергнутся социализации, и у общества в их адрес было такое же мнение. Наверно, потому-то они и сблизились.

– Как ты? – тихо спросила меня Зара. – Мне Арт написал. – словно читая мои мысли, продолжила она, отбиваясь от объятий Ами.

– Едва держусь. Неприятно, когда мои грязные трусы разглядывают у всех на глазах. Плюс это… – также тихо ответила я и кивнула в сторону Кайла.

Арт, стоящий в нескольких метрах от нас, громко прокашлялся. Скорее всего, он слышал наши милые женские сплетни, но виду не подал. А вот привлечь внимание у него получилось.

– Может займемся делом? – Арт сделал ударение на последнем слове.

– Мия, ты составила список имен, кого нужно проверить? – спросил меня Кайл.

– Не могу сказать, что это прям ТОТ список, это просто имена, которые там были перечислены. Многие были указаны просто буквой, или просто по имени, без фамилии. – ответила я.