Убегая в никуда

В день похорон было холодно, с неба падала колкая белая крупа, которую ветер то закручивал в своём вихре, то беспорядочно разбрасывал по земле. Мы встретились у кладбищенской ограды с родственниками и друзьями Инги, приехавшими на нескольких черных микроавтобусах. Всего их было человек сорок. Собравшиеся кутались в шарфы, прятали озябшие руки в карманах, переминаясь с ноги на ногу и тихо переговариваясь. Среди них я сразу нашла Оксану. Она стояла с незнакомой мне девушкой в сером пальто и беретке, и, заметив нас, кивнула в знак приветствия. Мать Инги – невысокую стройную женщину лет шестидесяти в черном платке, поддерживал под локоть статный высокий мужчина чем-то отдаленно похожий на Ингу, только постарше.

– Это брат Инги, – проследив за моим взглядом, шепнула Даша.

– Они похожи, – кивнула Лидия Леонидовна, – были…

Время тянулось томительно, общая атмосфера скорби давила на плечи. После отпевания, растянувшись небольшой колонной, все прошествовали к месту погребения, где уже ждала черная пустая яма. Смотря, как опускают в промерзшую землю гроб, мы все прослезились. Невозможно было поверить в то, что некогда молодая, цветущая девушка через минуту будет навсегда погребена под землёй.

Холод пронизывал насквозь, пробираясь через одежду. Мои руки и ноги заледенели, а в голове, как заезженная пластинка, крутились одни и те же тягостные мысли о жизни, смерти и отмеренном каждому из нас времени. Даша и Лидия Леонидовна, подтирая платками глаза, молча смотрели себе под ноги. Мне захотелось поскорее покинуть это место, почему-то стало почти невыносимо находиться здесь, и, дождавшись, когда можно будет выразить соболезнования несчастной матери, я схватила Дашу за рукав:

– Подойдём?

Лидия Леонидовна, спасибо ей, взяла на себя обязанность выражать соболезнования от нашего небольшого коллектива. Мы с Дашей молча стояли рядом, потупив взгляд. Ехать на поминки в кафе очень не хотелось, но Лидия Леонидовна, словно прочитав мои мысли, сказала, когда мы отошли в сторонку:

– Девчата, надо поехать …неудобно… Посидим полчасика, соблюдем приличия, да уедем.

В кафе поехали не все, кто был на кладбище, но большая часть. Большой стол, состоящий из нескольких небольших, составленных вместе, был накрыт в отдельном от основного зала помещении. Мне кусок не лез в горло, я посмотрела по сторонам, и убедилась, что не только мне. Родственники Инги по очереди говорили о ней, вспоминали хорошее, выражали соболезнования матери и брату. Выждав какое-то время, я потихоньку встала и-за стола, и сказала Даше:

– Пойду на улицу, немного подышу.

Даша увязалась за мной, а Лидия Леонидовна, понимающе кивнув, осталась. На улице мы увидели Оксану, она как раз закуривала тонкую сигарету с ментолом, когда мы подошли поближе.

– Как ты? – спросила Даша.

– Хреново, – ответила та, затягиваясь, и после паузы добавила: – Никак не пойму, зачем она это сделала.

– Ты что, хочешь сказать… – вытаращила глаза Даша.

– Ну да, следствие вроде бы пришло к выводу, что Инга сама…

– С чего вдруг?

– Наверное, они приняли её последнее сообщение мне за предсмертную записку, – пояснила Оксана. – Вот, смотри…

Достав из сумки телефон и немного в нём покопавшись, она протянула его нам. Последнее сообщение от Инги было: «Прошу, обязательно приезжай утром перед работой ко мне, это очень важно. Я больше не могу так… Дверь будет открыта, просто толкни её. И прости за то, что тебе придётся увидеть».

Мы с Дашей в полном шоке переглянулись.

– Сначала я приняла это за тупую шутку, хотя Инга никогда так не шутила, – продолжала Оксана, – но, когда она не ответила и не прочитала мои следующие сообщения, я по-настоящему испугалась. В конце концов, сорвалась к ней, и, как оказалось, не зря. Концентрация газа была такой высокой, что сильно воняло уже даже на площадке. Газовщики потом сказали, что, если бы не я, через час-другой дом мог бы взлететь на воздух от малейшей искры.

– Кошмар, – ахнула Даша, прикрыв рот рукой.

– Да, я думаю, Инга не хотела, чтобы пострадали другие люди, поэтому попросила меня приехать. К тому же в соседнем подъезде живёт её брат с семьёй…

– Я не могу поверить… но почему, почему она это сделала? – недоумевала Даша.

– Вот и я думаю, почему… – Оксана струйкой выпустила дым. – Хоть мы в последнее время не часто общались, перекались только в офисе, когда ходили на обед, я бы не сказала, что Инга была в депрессии или тому подобном паршивом состоянии, я бы заметила. Наоборот, она собиралась перед новым годом в отпуск, планировала, куда полетит… Да и меня заранее предупреждала, просила подменить её, как обычно. Короче, ничего не предвещало…

– Мы тоже ни о чем не догадывались, – развела руками Даша, – Инга выглядела и вела себя, как обычно.

– Вот это и странно, – Оксана, выбросив в урну окурок, сразу потянулась за второй сигаретой, – что могло такого ужасного произойти в её жизни накануне, чтобы она отважилась на такой страшный шаг? Мы ведь с ней уже переписывались тем вечером, обсуждали её будущий отпуск, и буквально через несколько часов она написала это прощальное сообщение. Который день голову ломаю, почему она, зачем…

– Но как…, – Даша замялась, подбирая слова, – как она смогла…

– Напилась алкоголя со снотворным, – перебила Оксана, поняв, что Даша имеет в виду, – мама Инги сказала мне, что в её крови нашли лошадиную дозу снотворного. Получается, всё было примерно так: Инга написала мне отложенное сообщение, приняла «коктейль», открыла газ и заснула на диване, решив больше не просыпаться.

– Боже мой…

– Кухня у неё маленькая, – пояснила Оксана, – как в любой квартире в хрущевке. Наверное, сами знаете эти клетушки метр на метр. Когда я зашла, все окна были закрыты, как и дверь в кухню. Даже вытяжка была заткнута какой-то тряпкой. В этой крошечной коробочке, наполненной смертоносным газом, у нее просто не было шансов.

Мы удручённо молчали.

– Ладно, пойдёмте обратно, – Оксана аккуратно затушила и выбросила в урну второй окурок. – Посижу для приличия ещё минут двадцать и поеду домой, голова уже начинает раскалываться.

После отъезда Оксаны, народ начал потихоньку расходиться, и мы тоже вызвали себе такси. На часах было начало пятого, возвращаться в офис не имело смысла. Да и Дубовицкий предупредил, что в этот день у нас троих выходной.