Убегая в никуда

Понедельник, как известно, день тяжёлый. Я выползла из офиса вечером только в начале девятого, а вышла на остановке возле своего дома около девяти.

– Рыжик! – вдруг услышала я. Голос вроде бы показался знакомым, но так меня на работе и в моём окружении никто не называл, поэтому оборачиваться я и не подумала.

– Сашка, постой!

В недоумении я притормозила и обернулась. Меня догонял Рустам и дурашливо улыбался.

– Привет, Рыжик, – сказал он, поравнявшись со мной.

– Привет, – я пожала плечами и продолжила путь.

– Постой, куда ты? Хотел пригласить тебя в ресторан…

Я молча посмотрела на свои окна, раздумывая, как бы отделаться от него так, чтобы не очень обидеть.

– Слушай, что у тебя за график на работе? Думал, ты как все, до шести работаешь, а в итоге прождал почти три часа, – пожаловался Рустам.

– По-разному бывает, – ответила я.

– Какая-то ты сегодня не такая, – присматриваясь ко мне, заявил он. – Поехали в ресторан, для начала надо тебя накормить.

– Для начала? Спасибо, я не голодна, – возразила я.

– Рыжик, ты что, обиделась?

Я молчала. Ситуация казалась мне дурацкой, и я уже пожалела, что села тогда к нему в машину.

– Слушай, – я решила расставить все точки над i, – если ты думаешь, что в любой момент, когда тебе заблагорассудится, ты сможешь вот так запросто появляться в моей жизни и что я буду встречать тебя с распростёртыми объятиями, знай – это не так.

Он выглядел удивлённым.

– Что было, – продолжала я, – то прошло, и повторяться нам совсем необязательно.

– Ты думаешь, что я к тебе несерьёзно? – ахнул он. – Да ты что, Рыжик, я же с самыми серьёзными намерениями.

– Перестань меня так называть, – поморщилась я.

– Понял, ты злишься, что я утром ушёл, пока ты спала, и вроде как пропал. Так это из-за работы, надо было срочно отлучиться. Сегодня я освободился и сразу к тебе. Поехали в ресторан, а?

Я посмотрела в его внимательные серо-голубые глаза, подумала и ответила:

– Только после ресторана едем по домам, каждый к себе.

– Как скажешь, – кивнул он.

В тот день он сдержал слово и в гости не напрашивался, но потом почти каждый вечер стал поджидать меня у дома, хотя я никогда точно не знала, в какое время освобожусь с работы. В конце концов, такая настойчивость развеяла мои опасения и сомнения на его счёт, и очень скоро мы стали жить вместе. Рустам снимал квартиру гораздо больше по площади и на порядок более современно обставленную, чем я, поэтому было решено, что это я к нему переезжаю.

Работал Рустам личным водителем у какого-то местного бизнесмена, и его график тоже частенько оставлял желать лучшего: он мог вернуться домой за полночь, а также мог внезапно, по звонку, сорваться на работу в субботу или воскресенье. Не скрою, это иногда здорово меня раздражало. О своей работе он почти не распространялся, на моё любопытство отвечал кратко, и, в конце концов, мне просто надоело приставать к нему по этому поводу.

Через какое-то время Рустам сообщил мне, что собирается искать другую работу, и я, шесть лет работавшая на одном месте – в строительной компании «Строй-Гарант», тут же решила узнать у Лерки, своей лучшей подруги из отдела подбора персонала, не требуется ли в нашу компанию кому-нибудь из топ-менеджеров личный водитель. Так совпало, что Лерка тогда собиралась в декрет, мысли её становились всё дальше и дальше от работы, подруге хотелось перед уходом в отпуск побыстрее и без проблем расправиться с вакансиями, получить премию и забыть о компании на ближайшие три года.

– Да, – обрадовалась она по телефону моему вопросу, – Борисову, коммерческому директору, требуется водитель. А что, у тебя есть кандидат?

– Можешь записать на собеседование Рустама?

– Запросто, пусть завтра приходит в двенадцать, пропуск выпишу. Я ему расскажу, что обычно спрашивает Борисов на повторном собеседовании, подготовлю. Считай, что он уже в нашей компании! – заверила Лерка и отключилась.

Рустам сначала вроде бы воспринял идею прохладно, догадываюсь, что ему хотелось самому принимать решения относительно своего трудоустройства, но потом, чтобы не расстраивать меня, он согласился прийти на собеседование к Лерке. В итоге всё прошло отлично, они с Борисовым друг другу понравились, и так Рустам стал работать в моей компании. Правда, мы с ним вообще не пересекались – я находилась в одном здании, он иногда пребывал в другом, но чаще, разумеется, проводил рабочее время в машине. Подозреваю, кроме Лерки, никто в компании и не догадывался, что мы с Рустамом не чужие друг другу люди.

Однажды у меня случился долгожданный запланированный отпуск, и я сладко спала, предвкушая свободный день, когда не надо вставать и бежать на работу. Рустам тогда разбудил меня рано утром и сообщил, что через три часа у нас самолёт до Москвы. Я сидела на кровати, хлопая глазами, а он, загадочно улыбаясь, показывал мне на экране своего смартфона билеты. Это было неожиданно и приятно, ведь только на днях я говорила ему, что ещё ни разу не была в столице. Позже выяснилось, что он взял отпуск так, чтобы совпадал с моим, забронировал отель на несколько дней, и вообще тщательно подготовился к поездке. Кроме Москвы, мы тогда побывали ещё и в соседнем областном центре, где у Рустама жил друг Гарик.

Как часто бывает, после отпуска немного непривычно и довольно непросто входить в обычный рабочий темп, а мне было ещё тяжелее, потому что моя деятельность давно перестала приносить мне удовольствие. В компании я начинала с менеджера по продажам, затем занимала должность старшего менеджера, и, наконец, застряла на позиции заместителя руководителя отдела продаж. В какой-то момент, я даже толком не заметила в какой именно, мои привычные обязанности перестали меня по-настоящему интересовать. Нет, я по-прежнему старалась выполнять всё без нареканий, волей неволей была вовлечена в работу, но делала это будто на автопилоте. Вставать на работу стало в тягость, равно как и задерживаться после официального окончания рабочего дня. Моё настроение не укрылось от внимания Рустама, и однажды он сказал:

– Слушай, может, пришло время искать что-то новое? Какой смысл работать на нелюбимой больше работе?

Я задумалась:

– Ну, что значит, какой смысл? Во-первых, деньги – здесь стабильный доход, во-вторых, знакомые мне задачи, с которыми я хорошо справляюсь, в-третьих, хороший коллектив…

Он смотрел на меня скептически:

– И почему у меня складывается впечатление, как будто ты сама себя уговариваешь?

Я вздохнула:

– Наверное, ты прав, просто тяжело решиться уйти в никуда…

– Почему сразу в никуда? Ты можешь пока продолжать работать, параллельно подыскивая что-то поинтереснее.

– Проблема в том, что я пока не знаю, чем бы мне ещё было интересно заниматься.

– Тогда советую всё-таки уйти, взять паузу, отдохнуть, ничего не делая, и, уверен, решение само к тебе придёт.

После этого разговора я проработала месяц, а потом всё же уволилась. Рустам воспринял это с радостью, заверив, что я могу спокойно искать себя и, пока не найду, он возьмёт материальную сторону нашей жизни на себя.

Так как я работала с семнадцати лет и уже, наверное, отвыкла сидеть без дела, то полноценно отдохнуть, ничего не делая, смогла только чуть больше недели, а потом чем только не занималась: варила дома мыло, плела корзиночки, вышивала крестиком панно, а потом увлеклась готовкой.

– Как же я был прав, когда советовал тебе уйти с работы, – смеялся Рустам, – теперь каждый день меня ждёт новое отменное блюдо ресторанного уровня.

– Ага, – кивала я, – смотри только форму не потеряй, а то на диету посажу.

В общем, жизнь шла своим чередом, пока в годовщину нашего знакомства Рустам не сделал мне предложение, подарив помолвочное кольцо.

– Прежде чем ты примешь решение и дашь мне ответ, я хочу кое о чём тебе рассказать, – заявил он.

– Что за таинственность? – улыбнулась я.

– Я серьёзно, – сказал он, пристально глядя мне в глаза. – Я хочу быть с тобой честен. Рыжик, ты должна знать всю правду, прежде чем примешь решение.

Улыбка сползла с моего лица. В душе зашевелилась тревога, на смену которой пришло плохое предчувствие.

Глава 3

Появление в моей жизни шантажиста казалось чем-то нереальным, невозможным и совершенно выбило меня из колеи. Я вскочила в сильном волнении и заходила по комнате, ероша свои короткие волосы.

Боже мой, кто-то знает, что я не Вероника! И, более того, угрожает это раскрыть!

Я сходила на кухню, плеснула воды в стакан и заставила себя выпить её мелкими глотками в надежде успокоиться. Как ни странно, это помогло, я вернулась к себе в комнату, плюхнулась в кресло-мешок и начала размышлять.

Шантажист явно не из моей «прошлой» жизни, и это уже хорошо. Скорее всего, это кто-то из офиса, потому что моя электронная почта, на которую пришло письмо, новая. Я создала её для поисков работы и указала только при регистрации на сайтах и в анкете, которую заполнила для Дубовицкого. В то, что меня решил шантажировать Дубовицкий, как-то не верилось, хотя со сто процентной уверенностью я бы не стала отбрасывать его кандидатуру. Кто ещё? Даша, Женя, Лидия Леонидовна? Видимо, кто-то из коллег ознакомился с моей анкетой, изучил скан паспорта и пришёл к выводу, что я на фото не очень-то на себя похожа. А дальше, наверное, каким-то образом проверил паспорт и выяснил, что он недействительный. Если подумать, есть два варианта: не платить и снова удариться в бега, либо заплатить и тогда неизвестно, успокоится на этом шантажист или нет, возможно, придётся заплатить ещё не раз. Пятьсот тысяч… таких денег у меня при себе не было, на данный момент я располагала меньшей суммой. Получается, остаётся вариант не платить? А ведь я только обжилась здесь, нашла работу, даже успела получить первую зарплату, и вот на тебе… Попробовать взять кредит на чужой паспорт слишком рискованно, на свой – тоже не лучше. Попросить взаймы такую сумму у своих подруг и знакомых из «прошлой» жизни я не могла, также как и у новых знакомых. Ещё мне очень не хотелось вновь уезжать, ведь это означало новые поиски жилья, работы… а деньги, меж тем, у меня пока не сильно прибавлялись, а только таяли, как снег весной, угрожая однажды сойти на нет.

Внезапно на смену страха и растерянности пришла злость. Если это не человек из моей «прошлой» жизни, значит, бояться его нечего. Чем он может мне навредить, если я не заплачу деньги? Допустим, он сообщит в полицию, что у его коллеги поддельный паспорт, что тогда?

Я подскочила и ринулась за ноутбук. Через какое-то время, изучив интернет, немного успокоилась. Оказывается, за использование чужого документа расстрела нет. (Шучу, я в курсе, что его в нашей стране давно уже нет). Так вот, по данной статье предусмотрено лишение свободы до полугода, либо общественные работы, либо штраф, который, кстати говоря, был на порядок меньше суммы, заявленной шантажистом.

«Что ж, – подумала я со злостью, – кто бы ты ни был, зря решил подзаработать таким некрасивым образом. Пожалуй, я немного поиграю по твоим правилам, а там, глядишь, и вычислю тебя».

Отправив шантажисту в ответ на его письмо «ок» – что означало согласие заплатить, – я легла спать и почти сразу уснула. Как говорится, теперь мяч на его стороне поля, посмотрим, что он дальше придумает и каков его план.

На следующий день на работе я потихоньку, стараясь делать это незаметно, присматривалась к каждому из коллег. Если шантажист не Дубовицкий, а кто-то другой, то у этого человека должен быть доступ к столу руководителя, где тот хранит анкеты.

– А сын Дубовицкого больше не работает в компании? – полюбопытствовала я у Даши, когда мы пошли на обед.

– Кто его знает, – отозвалась она, – он, как ты понимаешь, человек здесь привилегированный, хочет – работает, не хочет – не работает.

– Я здесь уже почти месяц и до сих пор ни разу его не видела на рабочем месте, – продолжала я.

– Типа на больничном, а там кто знает, может, и правда болеет. Такое и раньше бывало, что он пропадал на время, а потом опять появлялся на работе, как ни в чем не бывало.

– Почему бы не взять на его место реального работника? – спросила я, толком не зная, как подступиться к интересующей меня теме.

– Да мы и так справляемся. А от него, даже когда он на работе, толку немного. Сейчас у нас штат укомплектован, правда, не знаю, надолго ли.

– И как Дубовицкий всё успевает, – притворно удивилась я, – и собеседования проводить, и свою основную работу делать?

– Так собеседования Инга обычно проводит, она ж не только бухгалтер, но и специалист по кадрам.

– Да? А меня Дубовицкий собеседовал, – сказала я.

– Это потому, что Инги в тот день на работе не было, а так обычно она и обзвоном кандидатов занимается и приглашениями, и собеседования проводит.

– А анкеты всем приходится заполнять? – ввернула я.

– Ну да, таковы правила. На сколько я знаю, Дубовицкий их подкалывает к сканам паспортов и хранит эти, так называемые, личные дела сотрудников на всякий случай.

– А если сотрудник увольняется?

– Всё равно хранит, вдруг когда-нибудь понадобится. У него всё строго: пока человек работает, его личное дело передается Инге и хранится у неё в ящике стола, а когда увольняется – Инга перекладывает его бумаги в общий серый шкаф слева у окна. Через пару лет всё это отправляется в шредер.

«Так, вот и первый подозреваемый – Инга» – подумала я и решила присмотреться к ней получше.

После обеда, когда мы вернулись в кабинет, Инга уже была там. Выглядела прекрасно: сегодня на ней было тёмно-зелёное платье и черный жакет, волосы красивыми волнами спадали на плечи, аккуратный и умело выполненный макияж подчеркивал достоинства лица и скрывал недостатки. Она сидела, слегка нахмурив лоб и внимательно смотря в монитор.

Внезапно ко мне пришла идея пойти, что называется, ва-банк, чтобы посмотреть на её реакцию. Подойдя к столу Инги, я наклонилась к ней, чтобы не было слышно другим, и сказала:

– Инга, я хотела уточнить, анкеты сотрудников хранятся у вас?

– Да, – она кивнула и подняла на меня свои карие глаза. Выглядела при этом совершенно спокойной.

– Я при заполнении допустила ошибку в адресе своей электронный почты, хотела поправить, вдруг это важно…

Она молча повернула ключ, который торчал из нижнего ящика стола, выдвинула его, и я увидела небольшую стопку «личных дел». Сверху Женино, под ним моё.

– Вот, – Инга совершенно безэмоционально протянула мне бумаги и снова уставилась в монитор.

Я дописала в адрес своей почты две цифры, чтобы не вызвать подозрений, и тут же вернула. Инга также равнодушно взяла бумагу и сунула обратно в ящик, а я с разочарованием сообразила, что она, скорее всего, ни при чём – слишком уж спокойна, да и, судя по всему, любой сотрудник компании, при желании, сможет открыть ящик и ознакомиться с документами, когда в кабинете никого не будет.

В этот момент телефон Инги на столе завибрировал, я машинально взглянула на экран: ЖК Фиалка. Моя коллега резким движением схватила смартфон и довольно быстро покинула кабинет, видимо, чтобы поговорить без свидетелей. Повинуясь неясному мне самой порыву, я выждала несколько секунд, вышла вслед за Ингой в коридор и, подойдя к автомату с кофе, услышала обрывок разговора удаляющейся по коридору коллеги:

– Да, к Карасёвой, пожалуйста…

Вечером я решила проверить свою теорию и не поехала домой с Дашей и Женей, сославшись на то, что хочу доделать дела. Они и Лидия Леонидовна ушли из офиса первые, почти сразу за ними кабинет покинули Глеб и Захар, затем и Инга, которая долго собиралась, крутясь у зеркала, наконец ушла. На рабочем месте остались я, Влад и Дубовицкий, который так и сидел в своем кабинете, никуда не выходя. Я изнывала от нетерпения, недоумевая, почему Влад никак не соберётся домой. Спустя полчаса, когда уже подумала отложить свой план на завтра, Влад попрощался и ушёл. На всякий случай, выждав минут пять, я подошла к рабочему столу Инги и села в её кресло, косясь на кабинет руководителя. Как я и догадывалась, ключ от нижнего ящика стола преспокойно торчал из замка. Видимо, Инга и не думала его убирать, рассчитывая, что никому не понадобятся лежащие там документы. Быстро найдя своё «личное дело», я аккуратно, стараясь не шуметь, задвинула ящик и, положив бумаги в сумку, вышла из офиса. На всякий случай уберу улики, а если кто-то вдруг заинтересуется, куда пропали мои документы, скажу, что понятия не имею. Пусть Инга, которая так безалаберно относится к конфиденциальности, объясняет, как так вышло, что бумаги пропали.

Недалеко от дома я зашла в пиццерию, которая давно манила меня яркой витриной и невероятными ароматами, и прихватила с собой одну большую пиццу, догадываясь, что дома, скорее всего, на ужин ничего нет. Зайдя в квартиру, сразу решила ею похвастаться и позвать Дашу к столу, но оказалось, что та уже сидела на кухне в компании бутылки вина и бокала.

– Я не с пустыми руками, – радостно сказала я, потряхивая квадратной коробкой, – ужин принесла.

– Класс, – грустно отозвалась подруга, а я поняла, что вино здесь не по радостному поводу.

– Что-то случилось? – спросила с беспокойством.

– Переодевайся и давай поедим, – вместо ответа предложила Даша, а я, взглянула на бутылку: она была уже наполовину пуста.

Через некоторое время, вымыв руки и переодевшись в домашнее, я снова вошла в кухню. Даша к тому моменту достала второй бокал и даже успела его наполнить. Засучив рукава, я разрезала пиццу, положила на каждую тарелку по кусочку и, взяв в руки бокал вина, спросила:

– За что пьём?

– Знаешь, я ведь не собиралась уезжать из Твери, – начала она, – но в жизни ведь как: никогда не знаешь, что произойдёт завтра. Как говорится, жизнь идёт, всё меняется…

Я молча смотрела на неё, понимая, что в данную минуту ей не нужны мои комментарии, а нужно просто выговориться.

– У тебя очень необычный кулон, – вдруг сказала Даша. Моя рука машинально потянулась к цепочке, а пальцы сжали на ней кольцо.

– Да… – туманно ответила я, – это так… на память…

– Понятно, – она кивнула. – У меня о бывшем на память нет ничего, но всё равно периодически вспоминаю. В общем, давай выпьем за любовь!

Мы чокнулись бокалами, выпили, и Даша продолжила:

– Мы познакомились с Серёжкой, когда я училась на третьем курсе. Не поверишь, я тогда ещё на первом свидании неожиданно для себя подумала: «Я выйду за него замуж», и… так и вышло. Мы расписались, когда я закончила учёбу, и всё было просто прекрасно, казалось, что это навсегда, на всю жизнь, – она покрутила бокал в руке, как бы собираясь с силами. – А потом я совершенно случайно узнала, что мой муж и моя лучшая подруга встречаются за моей спиной уже больше года.

Я молча обняла её. А что тут скажешь?

– Самое обидное, что другие люди – друзья из нашей компании, были в курсе происходящего, но мне никто ни словечка… все просто смотрели на то, что происходит и ничего не делали. Наверное, я выглядела в их глазах полной дурой, счастливой и ни о чем не подозревающей.

– И ты решила уехать?

– Не сразу. Сначала я думала, что это подруга сбила мужа с толку и, если я прощу его, а с ней перестану общаться, всё как-нибудь наладится… но муж сам подал на развод, заявив, что принял решение остаться с ней, а не со мной. Вот такая история.

– Сочувствую, – я слегка погладила её по плечу. – Но ты права, жизнь идёт, всё меняется – сегодня у тебя чёрная полоса, завтра наступит белая. Остаётся только принять и поскорее отпустить прошлое, чтобы оно не мешало тебе на пути к переменам.

– Прошло почти три года, я думала, что всё, успокоилась и забыла, а сегодня в ленте соцсетей увидела их фотографию с ребёнком, – Даша подняла на меня глаза. – Не понимаю, как так произошло, я ведь и его, и её отовсюду у себя удалила… У них родился ребёнок, понимаешь? На меня как будто ушат холодной воды вылился, когда увидела их маленького сына.

– У тебя всё это тоже будет, – уверенно сказала я, – и любовь, и счастье, и ребёнок.

Даша слабо улыбнулась, мы ещё выпили, и разговор пошёл повеселее.

– Надо закрутить роман с Женькой, – через какое-то время хитро прищурившись, заявила подруга. – Он симпатичный.

– А что, – поддакнула я, – неплохая идея.

– Как думаешь, сколько ему лет?

– Выглядит на тридцать, – прикинула я, жалея, что не обратила внимания на скан его паспорта, когда лазила в Ингин ящик.

– Честно говоря, это немного смущает. Я всегда думала, что, если мужчина в тридцать еще не женат, значит что-то с ним не так. Хорошего мужика давно бы прибрали к рукам.

– Не факт, – рассуждала я, – к тому же, он вполне мог быть женат хоть три раза, а сейчас, например, в разводе.

– Вот, это тоже смущает…

– Ну, знаешь, – я развела руками, – в конце концов ничто не мешает узнать его поближе, присмотреться, так сказать. Если нормальный парень – отлично, если нет – пойдет лесом.

Даша подняла вверх большой палец, оценив моё предложение, и разлила остатки вина по бокалам.

– Надо как-нибудь пригласить его к нам, можно тоже под вино, – с заговорщицким видом предложила она, – он расслабится, потеряет бдительность, и мы его поспрашиваем немножко.

– Ага, – кивнула я и с умным видом подняла указательный палец, – главное не перегнуть палку, а то как бы Женька с нашего допроса не сбежал, роняя тапки.

Мы засмеялись и, кажется, Даша наконец расслабилась. Больше вина дома не было, но мы продолжали сидеть на кухне, обсуждая всё подряд, и разошлись по своим комнатам около двух часов ночи в приподнятом настроении и весьма довольные.

Перед сном я проверила свою почту и обнаружила новое письмо от таинственного шантажиста: «Умница. Проверяй почаще почту, скоро напишу, когда и куда ты привезёшь деньги».

«Что ж, – подумала я, – игра продолжается», – и легла спать.

Утром мы с Дашей встали поздно. Оказалось, что она, также как и я, трижды переводила будильник на пять минут позже – настолько нам не хотелось вставать. Быстро приведя себя в порядок, мы покинули квартиру. Пришлось обойтись без завтрака, потому что перед работой нам ещё предстояло заехать в цветочный магазин и приобрести букет для Лидии Леонидовны, у которой сегодня был день рождения. С Женей договорились, что он приедет в офис пораньше и, если потребуется, отвлечёт именинницу, чтобы мы могли незамеченными пронести букет в кабинет Дубовицкого. Ключи от кабинета он оставил вчера на столе у Даши, что лишний раз убедило меня в том, что ни о какой конфиденциальности в этой организации не может быть и речи.

Лидия Леонидовна сегодня пришла позже, чем обычно, одной из последних, но зато с пирожками. Мы поздравили её, правда, пока только на словах. Поблагодарив всех, она выложила ароматные румяные пирожки на тарелку возле большого принтера:

– Угощайтесь, ребята, для вас пекла. Надеюсь, всем угодила: тут пирожки с капустой, яблочным повидлом, рисом и яйцом. Приятного аппетита!

По офису распространился соблазнительный аромат свежей выпечки. Мы с Дашей, недолго думая, схватили по пирожку и, взяв кофе из автомата, наконец позавтракали. Захар прихватил сразу два пирожка и принялся нахваливать именинницу:

– Ммм, Лидия Леонидовна, это что-то божественное! – проговорил он с набитым ртом.

Неожиданно Инга вскочила со своего места, распахнула окно – видимо, чтобы проветрить помещение. День сегодня выдался пасмурный, с самого утра накрапывал противный мелкий дождь. Воздух был влажным, свежим и прохладным, и быстро стал распространяться по кабинету.

– Пирожки станут холодными, – возмутился Захар.

– Я понимаю, но пахнет сильно, – поморщилась Инга.

Лидия Леонидовна недовольно поджала губы, но ничего не сказала.

Когда пришёл Дубовицкий, мы торжественно поздравили коллегу, подарили цветы и конверт с деньгами. Лидия Леонидовна снова сердечно всех поблагодарила и принесла из холодильника тортик.

Все собрались у стола, кроме Инги. Это показалось мне странным, и я украдкой посматривала в её сторону. Сегодня она выглядела бледной, несмотря на безупречный макияж, а выражение лица было уставшим и недовольным.

– Инга, – через некоторое время обратилась к ней Лидия Леонидовна, – я оставила тебе кусочек. Тортик лёгкий, думаю, нашей фигуре, девочки, он не сильно навредит.

– Спасибо, попозже обязательно попробую, я пока занята, – ответила та, смотря в монитор.

Захар, чей рабочий стол находился рядом со столом Инги, решил, видимо, проявить любезность. Он взял тарелку с кусочком торта и отнёс ей.

Инга взглянула на подношение, а затем вдруг резко вскочила с места и покинула кабинет.

– Что это с ней? – удивился Захар и растерянно посмотрел на всех.

– Ну что ж, коллеги, – кашлянув, вмешался Дубовицкий. – Как говорится, делу время, потехе – час. Продолжаем работу. Уважаемая Лидия Леонидовна, поздравляю ещё раз.

Он закрылся в своём кабинете, а мы вернулись за свои столы. Я отметила, что Инга отсутствовала больше получаса, а когда вернулась, выглядела всё такой же бледной и недовольной. Тем не менее, она сразу же вернулась к своим обязанностям. «Может, заболела?» – подумала я с сочувствием, а уже скоро и думать про неё забыла, сосредоточившись на звонках.