Пути Империи. Мирный Исход

– Вы все их видели. – Девушка поглядела на замершего с вилкой в руках Агафадора. – Хотя епископ, наверное, их не встречал. Это люди из личной дворцовой гвардии Пятого Герцога.

Метида посмотрела на ближайшего гвардейца в сером и чрезмерно властным голосом приказала:

– Проверь зал, тут были посторонние. Я не хочу, чтобы нас подслушали.

Мужчина повиновался, достал из складок плаща несколько листков с иероглифами Святых Сил, начал обходить зал, поочерёдно их применяя. Командир посольской стражи, сидящий за столом, покраснел как рак, а офицер Приказа Тайных Дел побледнел как смерть.

– Госпожа, всё чисто! Ничего подозрительного не обнаружено – Закончив своё дело, сообщил гвардеец, голосом с металлическими нотками.

Серые латники остались в зале, но отошли к стене, встав за спиной у Метиды.

– Наконец, я могу говорить откровенно. – Эмоционально заявила девушка. – Пятый Герцог просил всех относиться серьёзно к этому посольству. Поэтому прошу, никаких посторонних за завтраками, обедами и ужинами! Вы меня поняли?

– Да, госпожа. – Хором ответили присутствовавшие.

– К вам у меня нет вопросов по Джудасу. – Заявила девушка мягким голосом, глядя на Агафадора. – Как и к Приказу Тайных Дел, это не ваша задача при этом посольстве, отбирать гостей и контролировать посетителей.

– Надеюсь уровень нашей безопасности меня больше не разочарует, иначе я сделаю неутешительный для вас вывод. – Она пристально глядела на раскрасневшегося и вспотевшего офицера стражи.

– Я вас больше не разочарую!

– Торговец, это вы притащили сюда чужака?

– Он нам сильно помог и хотел встречи…

– Больше такого не делайте. – Она грубо перебила его. – Вы меня поняли?

– Да, госпожа.

– Вернёмся к важным делам, прерванным вашей глупостью. Итак, для вас у меня есть письма от Пятого Герцога, там расписаны ваши задачи.

Говоря это Метида наблюдала, как доверенная служанка из её секретариата раздаёт запечатанные конверты оставшимся участникам завтрака:

– Присутствующие простолюдины, не бойтесь, канцелярия подготовила безопасный для вас неиероглифический текст. – Метида вновь взглянула на представителя торговцев, неожиданно её взгляд стал мягким, а речь более ласковой. – Вам небезопасно читать иероглифы силы. Потому письмо вам написано простонародной азбукой, и принадлежит перу самого Пятого Герцога. Как простолюдин вы точно не сгорите, случайно вызвав Святую Силу. Он оказал вам честь, увидеть его почерк. А сейчас можете выйти, прочитаете это значимое письмо в своих покоях, сегодня вы мне не нужны.

Время шло, торговец сразу вышел, серые гвардейцы стояли не шелохнувшись. Метида успела, не спеша выпить бокал воды, позволила себе съесть кусочек оленины. Когда наконец все прочитали адресованные им указания.

– Отлично, как я и обещала, никто не сгорел. – Девушка улыбнулась. – Итак, как вы прочитали, наша главная задача – отвести принцессу Миланту в тюремную цитадель, к месту где находится один из артефактов Красного Бога, его также называют Кровавый Туман или же Бог Справедливости.

Метида махнула пустым бокалом, на этот жест тут же откликнулась служанка, наполняя его. Третья наложница продолжила:

– Нам было сложно договориться о визите туда, не привлекая излишнего внимания. Для этого… – Она обвела заговорщическим взглядом оставшихся. – Мы не приглашали князя Кирьяка и его захудалую семейку в столицу. Как на коронацию императора, так и на свадьбу Лавра и Миланты. Поэтому, соблюдая традиции, Миланта и Лавр сами отправились к родственникам. Знали бы вы, как хотел явиться в столицу этот бессильный князь.

Метида сама взяла паузу, решила освежить горло жидкостью из бокала.

– Никогда не думал, что буду участвовать в политике знати, да ещё такого уровня. – Проговорил Агафадор, пока Метида изящно отпивала.

– Господин епископ, вас приметил Пятый Герцог, потому вы здесь. Я обычно представляю Халкидосс на разного рода мероприятиях, вне самой провинции. Вы поняли, что от вас требуется?

– Да, лишь сопровождать вас и принцессу Миланту до места и провести ритуал…

– До места лечения. Императорские лекари, кажется, нашли способ излечить Её Высочество. – Метида перебила епископа и повернулась к офицерам за столом. – Стража сопроводит нас до тюремной крепости, Приказ Тайных Дел охраняет нас до входа в зал с артефактом. Епископ и гвардейцы, вместе со мной и принцессой, проходят внутрь. Протокольные мероприятия подготовят присутствующие тут чиновники. Всё ясно?

– Так точно! – Ответили сидящие за столом офицеры, а задумавшийся священник просто кивнул.

Второй день второго месяца весны, 1126 год от образования империи.

Провинция Ахарнес, город Ахарн, Мир Кошки.

Князь Кирьяк, пребывал в её опочивальне, что всегда пленяла его воображение обилием мягких подушек, исполинской кроватью с периной высокой и множеством диванчиков. Живописные полотна, древние рисунки и мягкие вещицы, коим она питала особую склонность, украшали покои. Обширные окна, редкость в древней архитектуре Ахарна, были устроены здесь специально для неё, в попытке избавится от излишних решёток, дабы ничто не омрачало её взора.

Прежде сии помещения служили гаремом во дворце, воздвигнутом как твердыня божественная и неприступная Кровавого Тумана. Ныне же, по прошествии тысячелетий, древнее сооружение стало тюрьмой, одной из самых ужасающих и обширных в империи.

Князь Кирьяк, возлежал на кушетке мягчайшей, и созерцал игру солнечных бликов на водной глади, что простиралась внизу, окружённая неприступными стенами. Это был широченный рукотворный канал, локтей в двести, который протекал внутри всего дворца и считался неотъемлемой частью одного из тринадцати Чудес Света. Чистейшие воды поднимались из глубин земли и, протекая через всю крепость, возвращались. Красный Бог умел строить, никто после него не смог повторить подобное.

Древний властитель вознёсся в мир небесный, обретя силу божественную, оставив свою семью, предков княжеского рода Кирьяка, кои за тысячелетие растеряли былое могущество и стали вассалами империи.

Дворец-крепость пришёл в негодность, перестали работать древние механизмы, иссякли источники Святой Силы, высохли некогда величественные сады. Лишь монолитная и некрасивая твердыня из нерушимых стен сохранила целостность и остатки величия.

Но малая внутренняя часть дворца функционировала, пусть в виде тюрьмы сохраняла жизнь, даже это прекрасное место предназначено для заключённой, пускай очень и необычной.

– Ммур, – донёсся до слуха Кирьяка нежный звук.

Неужто она проснулась? Князь посмотрел на пустое место среди одеял и перин, недавно именно там она безмятежно спала. Кирьяк лишь ненадолго отвернулся от её спящей демонической красоты…

Он начал рассматривать светлое, красивое и яркое помещение в поисках её, но не находил. Его всегда поражал контраст между этим прекрасным местом и окружавшей его серостью. Сейчас он её не видел – спряталась.

Кирьяк бросил небольшую подушку в сторону её кровати, которая была очень горяча этой ночью, иногда такой простой приём её выманивал. Но подушка просто упала на перину, покатилась по шелковой ткани и упала на пол из чисто отполированного красного дерева. Не выпрыгнула.

Он пригляделся к красивым колоннам из мрамора, не имперского гранита, она за ними не пряталась.

"Она лучшее наследство моего рода", – подумал Кирьяк и привстал с кровати, нагой, с шеей, украшенной следами поцелуев. Ни одна женщина не вызывала в нём столь сильного чувства страсти.

Она часто играла с ним в прятки, Кирьяк любил её и за это. Надев смешные тапки, он собрался идти искать, но не сделал и двух шагов, как на него из-за пуфика выпрыгнула девушка с кошачьими ушками и хвостом.

– Ммур, – она прильнула к груди князя.

– Я тебя искал, – промолвил ласково Кирьяк, обнял её за талию и поцеловал в губы.

Они слились в поцелуе, который не прервался, даже когда любовница утянула Кирьяка на кушетку и оказалась сверху. Языки страстно переплетались, он, как всегда, почувствовал отсутствие у неё клыков в ровных рядах зубов.

«Милая беззащитная девочка». – Пронеслось у Кирьяка в голове с любовью усиленной похотью.

Она от удовольствия заурчала и поползла ниже по его телу, покрыла поцелуями шею, мурлыкая, спустилась до сосков и не торопясь поочерёдно приласкала их губами. Чуть позже, её голова продолжила путешествие к цели ниже, но к груди князя добрались её нежнейшие руки. На приятных пальчиках не осталось ни одного ноготка, были лишь шрамы на их месте.

– Аххх. Нежная. – Прошептал Кирьяк.

Она продолжала играть с ним языком, а он на всю длину вытянул руки к её тонкой девичьей шее, привычно взял за ошейник, ограничивающий её демоническую силу и прижал её голову к себе.

Когда она облизывалась он сказал:

– Счастье ты моё.

– Эммм… да. – Нечётко произнесла она сквозь своё нежное мурчание.

– Я буду с тобой до обеда! Потом меня отвлекут.

– Кто? – Её руки обиженно опустились.

– Не ревнуй. Меня достают очередные бесполезные чиновники.

– У тебя есть дела важнее меня? – Она, кажется, расстроилась.

Второй день, второго месяца весны, 1126 год от образования империи.

Провинция Ахарнес, город Ахарн, рядом с дворцом-тюрьмой.

Принцесса Миланта соизволила покинуть карету, дверцу коей услужливо распахнул выездной лакей. Сопровождающая её фрейлина оказала поддержку при схождении на землю, что было скорее данью приличиям, нежели насущной потребностью.

Хрупкая и бледная, с волосами цвета воронова крыла, Миланта устремила взор на массивное серое сооружение, возвышавшееся на противоположном берегу озера. Без окон и дверей, лишь внушительные врата выделялись на его монолитной поверхности. Форма каменной громады напоминала кирпич, достигший невероятных размеров. Вокруг загнанной в гранитные берега воды, раскинулся Ахарн, а точнее, его древнейшие кварталы. Здесь архитектурное великолепие и полудрагоценные отделочные материалы причудливо переплетались с многовековым упадком.

По мосту, ведущему к вратам дворца, принцессе предстояло войти в эту довлеющую над окрестностями прямоугольную серость.

– Ваше высочество, – Метида приблизилась незаметно. – Сия громада пыльной скалы и есть древний дворец.

– Метида, вы осмеливаетесь называть это дворцом? – Миланта вопросила с нескрываемым изумлением. – Я никогда не удостою сие уродство подобным названием.

– Его почитали таковым как сам Кровавый Туман, так и многие древние монархи.

– Позволю себе повторить, я не разделяю их мнения.

– Вкусы, как известно, меняются от столетия к столетию, – Метида предпочла не вступать в прения. – Ныне лишь малая часть сего колосса используется, и то в качестве тюрьмы. Неужели вас не страшит столь мрачное соседство?

– Страшусь ли я? – Миланта обратила вопрос скорее к себе. – Нисколько. Хорошее место для тюрьмы, весьма подходящее. Если моя матушка, достопочтенный Пятый Герцог и его императорское величество полагают, что здесь найдётся способ к моему исцелению…

Девушка замолчала, поглядела в глаза своей сопровождающей и сказала:

– Метида, прошу, ускорим наше посещение сего места.

Ряд карет окружала стража, десятки слуг суетились вокруг, люди из Приказа Тайных дел охраняли принцессу и наложницу Пятого Герцога.

– Вскоре наше сопровождение будет готово, и мы двинемся в путь. Увы, использование лошадей или паланкинов у стен сего места, как и на мосту, ведущем к нему, воспрещается. Сие место обладает сакральным значением в местных верованиях, кои отчасти признаются и в империи.

– Не думаю, что это вызовет затруднения.

– Я потороплю слуг и охрану. – Проинформировала принцессу Метида и подняла взгляд на облака. – Иначе рискуем попасть под дождь. Осмелюсь испросить прощения.

– Я не вижу ни единого дождевого облака. – Проронила Миланта, глядя вслед удаляющейся наложнице.

Наконец, появились епископ Агафадор в золотом облачении и четверо гвардейцев Пятого Герцога. Высокие воины, облачённые в испытанные в боях доспехи, с лицами, сокрытыми под забралами, произвели впечатление на зевак. Стражники, с запозданием начали оттеснять толпу от карет и выстраивающейся на набережной процессии.

Пока слуги выстраивались в установленном порядке, минуло достаточно времени. Метида сама привела нескольких дворцовых служащих, державших в руках знамёна принцессы, императора и Пятого Герцога.

– Ваше высокопреподобие, епископ Агафадор, вы готовы? – Наложница взглянула на священника, согнувшегося под тяжестью парадного облачения и митры7.

– Готов, госпожа. Но, взирая на сие здание, я невольно сомневаюсь в его божественном происхождении. Дворец не отличается красотой, но пугающе огромен. В нём нет ничего божественного, скорее – демоническое…

– Агафадор, – демонстративно опустив титул в присутствии челяди, заявила Метида. – Сие есть творение Красного Бога, вознёсшегося на небеса и признаваемого Единой Церковью. Мы совершаем официальный визит в место, признанное одним из чудес света. Ваши сомнения кажутся неуместными.

– Это моё личное мнение. – Епископ поморщился. – Единая Церковь признаёт божественный статус Красного Бога, хотя о нём и известно немного. Я не смею противиться сему признанию. Я был несдержан.

– Вот и прекрасно… Надеюсь, ваше отношение не воспрепятствует проведению необходимого ритуала.

– Осмелюсь предположить, что различия между богами и демонами весьма умозрительны. – нейтрально промолвила Миланта, взирая на старый город, но отнюдь не на глыбу дворца. – Различия между ними – лишь плод логических построений разума, возможно, даже вымысел. Я не обнаружила ни единого убедительного факта…

Агафадор кашлянул, а Метида перебила это смахивающее на ересь заявление:

– Вечером вы сможете обстоятельно обсудить данный вопрос с епископом. Он даст исчерпывающие разъяснения в рамках науки богословия. – тоном, не терпящим возражений, произнесла наложница. Никто и не помышлял о возражениях, лишь Агафадор возвёл очи к небесам.

Метида, обратившись к слугам, громко приказала:

– Строимся по порядку, следуя традициям. Идём правильно, как предки завещали.

Едва она договорила, с небес упали первые капли дождя, отчего начало движения произошло в некоторой спешке. Вступив на мост, Метида расслабилась и прошептала:

– Слава богам, мы всё сделали довольно быстро. Успели.

Впереди шли знаменосцы, за ними шествовала принцесса, уже за ней, по её правую руку шагал вытянутый по струнке, стройный и прямой, епископ Агафадор. С другой стороны, величественно вышагивала Метида. За ними маршировали четверо гвардейцев из дворца Пятого Герцога. Чиновники продвигались следом, охраняемые одетыми в чёрное солдатами Приказа Тайных дел.

Метида заметила, как врата медленно открываются, а за ними стоит князь Кирьяк и его люди, выстроенные в шеренги в соответствии с традициями гостеприимства.

– Метида, – Тихо позвала принцесса. – Я читала, что стены сего дворца не подвержены разрушению временем. Однако мост под ногами оставляет желать лучшего. Неужели книги лгут?

– Ваше высочество, изначально моста здесь не было. Сооружению под нашими ногами около трёхсот лет. Были и другие мосты до него. Во времена Красного Бога здесь был лишь ров, люди перемещались иным способом. Каким? – Девушка ехидно улыбнулась. – Метод утрачен.

С неба посыпались крупные капли. Несмотря на дождь, никто не прибавил шагу. Процессия медленно достигла ворот, а затем неспешно начала втягиваться во дворец-тюрьму. Внутри царили тьма и холод, тепло ощущалось лишь в приветствиях князя Кирьяка.

Второй день, второго месяца весны, 1126 год от образования империи.

Провинция Ахарнес, город Ахарн, мир кошки.

Кирьяк давно оставил её одну. Мия, расположившись на мягком пуфике, нежно играла со своим пушистым хвостом, неотрывно наблюдая за тем, как за окном разгулялась стихия, превращая дождь в яростный ливень. В её воображении вновь всплывали картины необъятных просторов, лежащих за пределами этих стен, хотя она никогда не выходила из своей клетки.

Её жизнь тянулась долгие столетия, неизмеримо дольше, чем у князя Кирьяка и его отпрысков, которых она некогда знала. Она наблюдала, как они мужали и старели, одаривая их своей лаской и преданностью, помня, что с самого детства она являлась собственностью их рода – диковинное создание, дитя демона и человека.

Она лишь уродливый младенец, спасённый дедом князя Кирьяка от неминуемой гибели на суровом Севере. Няня твердила, что люди презирают и боятся таких, как она. Мия пережила свою няню, множество слуг и стражников, став свидетельницей их ухода в мир иной. Кирьяк говорил, что ей уже пятьсот лет, она верила ему, не утруждая себя подсчётами.

Получеловек, полукошка, она денно и нощно была доброй и отзывчивой игрушкой в руках своих хозяев. Ей нравилась эта жизнь, кроме одного кошмарного момента, когда дед Кирьяка, питавший садистскую страсть к её избиениям, перешёл грань. В её душе что-то оборвалось, ногти на руках вытянулись, превратившись в длинные и острые когти, а её нежный девичий рот исказился, обнажив пасть с гигантскими клыками. Она ничего не сделала, лишь рыдала от ужаса, но старый князь, объятый страхом, бежал прочь, оставив её одну, страшную и уродливую.

Две недели тянулись в мучительном ожидании. Никто из слуг не приносил еды, не убирал её покои, не мыл её и не расчёсывал волосы. Её руки и лицо вскоре приняли прежний облик, но одиночество не отступало. Как же она боялась! Не знала, что делать, стучала в дверь, но никто не откликался.

Лишь в середине третьей недели, прервав её вынужденное заточение, вернулся князь со стражей – она была рада их видеть. Бросилась к нему навстречу, но солдаты скрутили её, надели на шею металлический ошейник, ставший её вечным атрибутом.

Затем её долго волокли по тёмным и зловещим коридорам, таким далёким от красочного мира её комнаты. Она молила о прощении, но никто не сжалился. Мию приковали к жёсткой металлической кровати, лишив возможности пошевелиться. По одному, ей вырвали ногти на руках и ногах, а затем, после мучительной борьбы, удалили верхние и нижние клыки, превратив её существование в нескончаемый кошмар.

Прохладный ветерок, ворвавшийся в комнату, прервал поток жутких воспоминаний и размышлений. Она отпила глоток лёгкого вина и легла на кровать.

«Кирьяк лучше тех князей», – подумала Мия и потянулась к горе мягких разноцветных подушек, составлявших часть её тёплого, уютного мирка. Но даже в этом оазисе покоя её преследовал призрак прошлого, напоминая о том, что скрывается за стенами её комнаты, в тёмных и мрачных уголках этого древнего дворца.

Второй день, второго месяца весны, 1126 год от образования империи.

Провинция Ахарнес, город Ахарн, дворец-тюрьма.

Внутрь дворца-тюрьмы солнечный свет проникал через проёмы в потолке вместе с дождём, слабо освещая длинный и широкий туннель.

В самом центре туннеля, из незакрытых световых проёмов, обрушивались шумные водопады дождевой воды. Они с грохотом ударялись о каменный пол, рассыпаясь на миллионы брызг и устремляясь в небольшие канавки, мгновенно превращаясь в полноводные ручьи.

Посторонние взоры отсутствовали, и Метида позволила делегации пренебречь церемониальным построением. В сопровождении немногочисленной тюремной стражи они двигались вперёд, прижимаясь к стенам, куда потоки и брызги с потолка не достигали:

– Здесь невыносимо сыро и холодно! – Миланта перекрикивала шум воды, склонившись к самому уху Метиды.

– Ваше высочество, я убеждена, что в обитаемой части дворца будет лучше. – Наложница Пятого Герцога ответила невозмутимо, перешагивая через очередную канавку. – Святилище Красного Бога признано имперской святыней, и они обязаны поддерживать его в надлежащем состоянии.

– Будем надеяться, ибо я уже окоченела, – Миланта на ходу растирала руки, согревая их своим дыханием. Затем она заметила приоткрытые ворота в правой стене, за которыми скрывались тьма и запустение.

Принцесса ускорила шаг и обратилась к Метиде:

– Почему вы просили князя Кирьяка удалиться? Он не будет огорчён?

– Кирьяк не нужен. Зачем он нам? Чем меньше людей осведомлены о наших проблемах, тем лучше. – Метида заметила в глазах Миланты мимолётную красную искорку. – Это не моя прихоть, император и Пятый Герцог сочли, что ему не следует знать об истинных целях нашего визита.

– Понятно. – Принцесса дотронулась до проросшего на стене мха, который с каждым их шагом покрывал всё больше поверхностей. – Стены без швов и стыков, мало трещин или сколов, не видно кладки. Удивительно.

– Предания гласят, что Красный Бог использовал свою силу для возведения сего места. Как вы и изволили заметить, стены здесь не подвержены разрушению.

– Но почему здесь только тюрьма?

Метида, обходя лужу, улыбнулась:

– Мне ведомо, что это условие империи. Здесь может располагаться тюрьма и гарнизон имперских войск. Ныне Ахарнес – внутренняя и спокойная провинция, и многочисленный гарнизон не требуется. В этом дворце его нет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Многие хладнокровные земноводные зимуют на дне рек и озёр. Например, к зимующим на дне, относятся лягушки и некоторые виды жаб.

2

Викарий – в Единой Церкви это один из помощников или заместитель главного в провинции епископа.

3

Святые Силы – подарок Единого Бога человечеству, с их помощью люди могут изменять окружающий мир. Для их применения необходимо прочитать заранее написанный иероглиф. Эффект зависит от многих факторов: уровня каллиграфии, типа чернил, качества бумаги, величины святых сил у конкретного человека и его мастерства. Большинству людей Святые Силы недоступны. Но, получивший их вливается в ряды имперской знати, остальные считаются простолюдинами. Человека лишенного Святых Сил даже попытка прочитать иероглиф может убить.

4

Простонародная азбука – письменность, не вызывающая эффекта изменения мира от Святых Сил, безопасна для простолюдинов. Появилась совсем недавно, только входит в обиход. Состоит из буквенного алфавита.

5

Императорская резиденция – дворцы, предназначенные для проживания императора и членов его семьи. Есть в каждой из провинций. Бывают трёх разрядов:

Первый разряд – в таком дворце может остановиться сам император.

Второй разряд – могут проживать члены императорской семьи.

Третий разряд – предназначен для дальних родственников императора.

6

Приказ Тайных Дел —самая древняя спецслужба в империи, подчиняется императору и герцогам из Тайного Совета. Занимается делами знати и преступлениями с применением Святых Сил, противостоит демоническим угрозам и заговорам против императора, карает бунтовщиков.

7

Митра – головной убор высшего духовенства, принятый в Единой Церкви.