Восхождение рейнджера

Элайт подняла колчан, и Натаниэль заметил необычную штуку, прикрепленную к нему, – словно деталь странного лука. Он решил присмотреться к ней позже, после того как привяжет Эшера к седлу.

Глава 3. Вдали от дома

Село солнце, и на высоких, как горы, стенах Драгорна зажглись костры сигнальных огней. Город, съежившийся внизу, представлял собой лабиринт улиц, узких переулков и храмов, в которых легко было заблудиться, а гул тысяч его обитателей не смолкал даже ночью. Драгорнианцы, любящие закрытые пространства, привыкли к шуму и совсем не замечали его.

Для эльфа же… это был ад.

Минуя окраину города, на которой расположились под защитой стен фермы, Галанор задержал дыхание, потуже закутался в плащ и пониже натянул капюшон. Стражники, впрочем, даже не взглянули в его сторону: входящие в город им были интереснее, чем уходящие из него.

Морской воздух освежал. Галанор наконец-то вздохнул полной грудью, стараясь забыть тяжелый дух города и резкий человеческий запах. Что ни говори, его эльфийские слух и нюх были слишком чувствительны для этого места – чтобы хоть как-то спастись от тошноты, приходилось выпивать по несколько зелий в день.

От главных ворот дорога сбегала к изогнувшейся полумесяцем гавани, где стояли сотни лодок и кораблей. Вдоль порта протянулись ряды складов, наемные охранники целыми днями следили, как разрешенные товары и контрабанда курсируют с Иллиана на Драгорн и обратно. На восток же, в Айду, землю восходящего солнца, которую эльфы звали домом, не шел ни один корабль.

Галанор быстро миновал огни порта и вышел на берег, освещенный только луной. Мелкий песок вскоре сменился россыпями камней и наконец – словно остров поднял плечо – остатками фундамента стены, возвышавшимися в ста футах над морем.

Зная, что рядом никого нет, Галанор протянул руку и вызвал шар света размером с ладонь. Шар немедленно взлетел, освещая дорогу. Пришлось целый час пробираться через острые камни и по лужам соленой воды, но вот протока разрезала берег, словно река, и Галанор устремился вниз по ее течению, бредя по колено в воде и не заботясь о том, что полы плаща плывут следом. Наконец протока свернула направо, в глубокую пещеру, уходившую далеко под Драгорн, однако Галанора пещера не интересовала. Он обернулся и направил шар выше, позволяя глазам привыкнуть к тьме впереди.

Перед ним раскинулся Эдейский океан, отделяющий Иллиан от его дома, от Айды, за что Галанор, по правде говоря, был ему очень благодарен. Хватило единственного раза увидеть людей в их естественной среде обитания, чтобы убедиться: куда бы они ни пришли, все переделают под себя, любую землю подчинят своей воле.

Он искренне не понимал, почему его народ тысячу лет назад покинул Иллиан. Нужно было остаться, указать людям их место, показать их ущербность по сравнению с бессмертными! Эльфы были сильнее, быстрее и, будучи долгожителями, куда мудрее. Каждый из них с рождения связан с природой особыми узами, поэтому творить магию для бессмертного народа естественно, как дышать. Ни в волшебных палочках, ни в посохах они не нуждались, использовали разве что кристаллы, когда нужно было сдерживать силу магических колодцев.

Первым делом Галанор приказал бы людям перестать размножаться как кролики. Если бы не это, возможно, и драконы не исчезли бы!

Волна с силой ударила в берег – вдалеке разразился шторм. Черные тучи протянулись на сотни миль от Велии, прибрежного города на краю Иллиана, до леса Амара на берегу Айды. Нечто странное чувствовалось в этом шторме, настолько странное, что по коже бежали мурашки. Особое чутье, настроенное на магию, подсказывало ему, что тучи призвал некий темный маг. Обстоятельство это нарушило его планы, поэтому пришлось прибегнуть к последнему средству.

Он коснулся поясной сумки, полной нужных для этого случая ингредиентов. Два дня ушло на то, чтобы собрать их по совету Мьоригана, более старшего и мудрого, чем он. От воспоминаний об их разговоре горизонт казался еще мрачнее.

– Этот шторм не остановить, Галанор, – сказал Мьориган. Они сидели как будто друг напротив друга, скрестив ноги, прижав к груди небольшие черные сферы, но на самом деле – за сотни миль друг от друга. Сферы соединяли их разумы в иной реальности, за границами осязаемого мира. – Старейшие из нас пытались рассеять его, но не вышло. Мы уже сообщили королю Ренгару. Высадимся выше по берегу, в устье Унмара. Если отправимся прямо в Велию, нас затянет в эпицентр бури.

Галанор, годами изучавший карту Верды, понимал резонность его слов. От восточного Опалового побережья Айды до Сияющего побережья Иллиана ближе всего было добираться через север, где два материка почти смыкались, словно наконечник стрелы.

– Вы потеряете несколько дней, а на юг, в Велию, придется идти пешком, – все же сказал он, пытаясь скрыть тревогу. Его слишком впечатлило столкновение с человеческой жестокостью на улицах Драгорна.

– Не страшись, Галанор, со мной и Фэйлен принцесса будет в безопасности. К тому же король Ренгар наверняка пошлет отряд сопровождения. – В этой реальности Мьориган похож был на сгусток дыма, и Галанор для него, без сомнения, выглядел так же.

– Я боюсь лишь, что шторм помешает нашим планам здесь. Пока океан не успокоится, ни один капитан не пойдет в Корканат.

– Ты непременно найдешь выход, – отозвался Мьориган.

– Кажется, уже нашел. Мы обязательно попадем в Корканат, даю слово.

Галанор почувствовал чужое присутствие – другой эльф вошел в комнату.

– Насколько мне известно, вы с королем уже обменялись подобными обещаниями, – ответил Мьориган, не скрывая высокомерия. Он входил в круг доверенных лиц повелителя эльфов, и потому ему все было известно.

– Так и было, – неопределенно ответил Галанор.

Вернувшись в свою реальность, он поведал остальным, что пора привести в исполнение новый план, и вот уже стоит по колено в холодной воде Эдейского океана.

Бриз сдул с эльфа капюшон, обнажив длинные каштановые волосы, собранные в хвост на затылке. Не обращая внимания на это, Галанор достал из сумки стебель травы варлано, растущей по берегам любого континента Верды, размолол в кулаке сухие листья и рассыпал по воде полукругом, затем, пока течение их не унесло, добавил сверху масла, вытащил пробку из стеклянного флакона и вылил на все это темную жидкость – кровь. Он поморщился от запаха, не желая даже представлять, как Адамар добыл… образец детской крови. Он что-то говорил о борделе как источнике ингредиентов, но Галанор решил не вдаваться в подробности.

Движением запястья он вызвал пламя, поджигая получившуюся смесь, на древнем языке воззвал к морю и стал ждать.

Ничего не происходило. Луна проделала четверть пути по небу, и Галанор напомнил себе, что эльфу в силу происхождения следует быть терпеливым.

Огонь давно погас, светящийся шар тоже, но глаза Галанора привыкли к лунному свету, поэтому эльф вовремя заметил неестественное движение волн, эльфийским слухом уловил выпадающий из ритма прибоя всплеск у камней слева.

Протянув руку, он вызвал еще один шар, скомандовал ему лететь выше и дальше в море. На этот раз всплеск раздался справа – на мгновение над водой взметнулся массивный рыбий хвост.

Галанор подавил желание позвать, объяснить, что пришел с миром. С детства ему рассказывали истории о древнем народе русалок и чудесах моря. Четыреста лет прошло с тех пор, но он накрепко запомнил, что, вызвав представителя морского народа, нужно молчать, уступая ему право на первое слово. Иначе – смерть.

Неестественный штиль накрыл вдруг океан, утихли волны. Галанор стоял, опустив руки так, чтобы их можно было видеть, и вот одно из старейших созданий в мире вышло наконец из тьмы на его зов.

Русал выскользнул из воды бесшумно, словно неведомая сила вытолкнула его наверх. Разумеется, Галанор знал, что имя этой силе – мощный хвост. Массивный плавник высовывался из воды футах в двадцати, сверкая серебром в лунном свете. У пупка создания темная чешуя становилась все светлее, пока вовсе не исчезала, превращаясь в человеческую кожу великолепного золотисто-алого оттенка. Между длинными остроконечными пальцами трепетали перепонки, мускулистая грудь сделала бы честь статуе какого-нибудь божества, каждая мышца была развита так, чтобы русал плыл быстрее, ловче. От середины торса и до подбородка создания тянулась ровная линия шипов.

Галанор успел заметить три жаберных щели на шее, но вот они закрылись, и русал глубоко вдохнул плоским носом, лишенным хрящей.

– Как ты смеешь вызывать меня, обезьяна? – прохрипел он, словно в его горле попеременно открывалось и закрывалось множество мембран. Вполне возможно, что русал уже сотни лет не применял свои голосовые связки.

Галанор на мгновение замер. Как давно он не видел этих созданий! В последний раз – в детстве. Эта широкая челюсть, острые, как бритвы, зубы, бездонные, словно океан, глаза… они как будто затягивали. Вместо волос на голове русала росли… на ум приходило слово «водоросли», но Галанор уверен был, что это нечто совершенно другого рода.

– Говори, человечек! – Русал поднялся выше, хвост вновь на мгновение показался из воды.

– Прошу прощения, но я не тот, кем кажусь. Однако вы и сами наверняка это видите. Иным зрением. – Галанор приподнял голову.

Русал молниеносно оказался рядом, вплотную придвинулся к его лицу, булавочные ноздри раздулись, голова склонилась к плечу, как у любопытной собаки. Трудно было сказать, куда устремлен взгляд его темных глаз, но Галанор был уверен, что он скользнул по его закругленным ушам.

– Мне не показалось… от тебя несет магией. – Русал отпрянул, но запах рыбы остался.

Галанор приложил к уху согнутый палец.

– Это лишь иллюзия, чтобы скрыть от людей мою настоящую сущность.

– Между нашими народами мир и согласие, эльфенок. Почему ты вызвал меня на берегу, который тебе не принадлежит? – с каждым словом речь существа становилась все отчетливее.

– У нас появилась необходимость в помощи вашего народа.

– Необходимость? – эхом отозвался русал. – О, это эльфийское высокомерие! Ты выманил нас кровью юного существа, но я не вижу жертвенных детей. Чем же ты собираешься расплачиваться, эльфенок?

Галанор стерпел оскорбительный тон. Только самоубийца стал бы бросать вызов морскому народу, не зная, сколько их там, под водой. Он вспомнил родителей и перешел на более вежливый тон.

– Простите мою грубость, я забылся – это дело очень важно для меня! Мое имя Галанор из дома Ревири. Меня послал повелитель эльфов. В обмен на услугу просите все, что пожелаете, и я выполню. Даю слово.

Русал задумался.

– Ты не сможешь выговорить мое имя, даже если попытаешься, так что лучше промолчу, не сочти за грубость. Наши требования будут равны твоей просьбе. Проси же.

Галанор уже знал, что скажет. Их миссию нужно было скрывать любой ценой – неизвестно, какие альянсы возникли за пределами Айды. Он был уверен, что морской народ ни с кем больше не связан, но рисковать предстояло не только собственной жизнью.

– Нам, шестерым эльфам, нужно добраться до Корканата. Причину, с вашего позволения, оставлю при себе. – Он поклонился.

Неприятный смешок сорвался с губ русала.

– Как же вы зависимы в своих плаваниях от неба! Какая же умора… – Он на мгновение отвернулся. – Что же, храни свои секреты. Однако знай, что вы с сородичами не выдержите такой заплыв. Ваши легкие слишком малы, ваши тела слишком хрупкие. Ты даже не представляешь, какая будет скорость.

– Это уже наша забота.

– Хм-м, снова магия. Хорошо, эльфенок, но помни, до самого Корканата не видать тебе неба. Наш народ не показывается на поверхности возле этого острова. Думаю, не нужно тебе объяснять, кто его охраняет? – неприязненно ухмыльнулся русал.

Галанор подумал о причинах их путешествия и решил, что упоминать защитника острова правда не стоит.

– Так какова же ваша цена?

Раздвоенный язык скользнул меж губ русала.

– Шесть ваших – значит, шесть наших. Каждый из нас требует по ребенку.

Галанор открыл рот… и не смог издать ни звука. Человеческие дети его не заботили, но невинные души – это невинные души.

– Даже в таком большом городе, как Драгорн, нелегко похитить шестерых детей. Успех нашей миссии зависит от секретности, и нам, уж простите за каламбур, нельзя слишком мутить воду.

– Тогда нет смысла говорить дальше, Галанор из дома Ревири. – Русал начал было опускаться под воду, но Галанор окрикнул его.

– Постойте! Я могу отыскать для вас трех детей!

Сказал – и что-то в его душе умерло.

– Значит, только троих из вас мы доставим в Корканат.

– Если мы попытаемся добыть больше, нас могут заметить! Это поставит план моего повелителя под угрозу. – Галанор понадеялся, что напоминание о том, кто его послал, убедит русала. – Трое детей и все, что захотите в придачу.

Русал расправил мощные плечи и обернулся к океану. Эльфийские уши Галанора уловили едва слышный шепот из-под воды, но слов он разобрать не смог.

– Хорошо, эльфенок. Пусть будут три ребенка, да две самые красивые женщины, что сможешь найти. Даешь ли слово?

Галанор задумался. Выбор у него был невелик.

– Даю.

Удовлетворившись, русал нырнул в родные объятия океана, и в тот же миг волны вновь ударили о берег, потекли в пещеру позади Галанора. Он остался один.

* * *

Солнце наконец взошло и теперь изо всех сил старалось пробить толщу серых штормовых туч, нависших над Драгорном. Получалось у него плохо.

Галанор сидел на деревянном полу, скрестив ноги, и наблюдал за небом через окошко грязной мансарды, которую они сняли, прибыв на остров. Шторм напоминал ему жадное божество, стремящееся поглотить всю Верду. Возможно, то был сам Атилан, король богов, наконец решивший уничтожить свое творение.

Галанор усмехнулся про себя. Если бы боги еще существовали!

Эльфы утратили веру задолго до его рождения, передав собственные суеверия людям. Когда те выбрались из своих Диких чащоб, предки Галанора совершили ошибку, научив их всему, что знали. Несчастные удивительно быстро переняли эльфийскую любовь к богам. Галанор же не понимал, как можно сегодня верить в них, особенно после гибели стольких эльфов.

Если бы только он родился раньше! Не просто сражался в Темной войне, а собственноручно сразил бы безумца Валаниса, самозваного вестника богов.

Одинокий солнечный луч пробился сквозь тучи, проник в окно. Галанор закрыл глаза, наслаждаясь теплом и скучая по дому.

Сияющий город Эландрил с его изящными шпилями и сверкающими фонтанами остался далеко, в шести сотнях миль отсюда, на севере Айды. Взять бы сейчас магический шар и поговорить с отцом… нет, не с отцом – с матерью, может даже с сестрой. Отец наверняка был занят: повелителю давал советы, а от лица Галанора раздавал обещания, чтобы самому возвыситься.

Ему просто хотелось снова увидеть лес. Желание бродить среди гигантских деревьев Амары звало его домой через весь океан, но слова отца все звенели в ушах: «Вся Верда принадлежит нам по праву. Люди еще ковырялись в грязи, а мы уже правили Иллианом. Пусть в грязь и возвращаются!»

Но если люди превратили Иллиан в такую же дыру, как Драгорн, зачем он нужен?

Через открытое окно в комнату вползали человеческая вонь и гудение просыпающегося города. Торговцы зазывали покупателей, паяцы дурачились за мелкую монету.

Мансарда располагалась в бедном квартале, жители которого предавались всем возможным человеческим порокам. Даже в такой ранний час продажные женщины высовывались из окон борделей, торчали в дверях, заманивая клиентов, а пьяницы как раз вываливались из таверн после ночного кутежа, чтобы тут же стать добычей шлявшихся вокруг воров.

Скрипнула дверь, сладкий аромат Лайры заполнил комнату. Лайра тихонько прокралась к нему за спину, склонилась ближе, отведя прядь его каштановых волос. Ее мягкие пальцы нежно коснулись его шеи, теплое дыхание пощекотало щеку.

– Ты что, не ложился?

О, ее голос был просто музыкой для ушей.

– Они назначили высокую цену… – Галанор бросил взгляд на мокрые, запачканные песком сапоги в углу. – Легенды не врут. Им мало детской крови – подавай плоть.

– Ради дела мы заплатим любую цену. – Непоколебимая уверенность Лайры была одной из причин, по которой выбрали именно ее. Решительная. Прекрасная. Смертоносная.

Ее жизнь, как и у большинства после Темной войны, не шла ни в какое сравнение с жизнью эльфов прошлого, занятых стихосложением, пением среди лесов и созданием произведений искусства. Война закалила их, сделала жестче, грубее. Они познали и границы своего бессмертия, и свое превосходство над другими народами. Но оставили Иллиан людям и допустили исчезновение драконов – это была их ошибка, стыд, передававшийся из поколения в поколение.

Какая глупость – почитать богов, когда они сами были богами для других созданий. Пусть это и мысли отца, но Галанор не мог не признать, что согласен с ним.

– Нужно найти трех детей и двух женщин.

– Зачем русалам человеческие женщины? – спросила Лайра.

– Говорят, морской народ, при желании, способен выходить на сушу. В детстве я читал, что они иногда сходятся с человеческими женщинами и производят на свет полукровок. Полукровки эти невероятно преданы морскому народу и обычно становятся их шпионами. Похоже, даже подводные жители присматривают за людьми.

Полукровки наверняка превосходили людей, а может, и эльфов. Неизвестно, становились ли они долгожителями, но их сила и чутье определенно были совершеннее, не говоря уже про невероятные легкие.

Руки Лайры скользнули под его рубашку, оглаживая мускулы.

– Адамар ночью не вернулся. Ему, кажется, понравились эти их бордели… Понятия не имею, как он выдерживает запах.

– Я поговорю с ним, когда он вернется.

– Ладно тебе, пусть развлекается… – Ее ладони спустились ниже.

– Ему нужно быть осторожнее. Хорошо, что он еще никого не убил. Я пошлю за ним Найвин, у нас много дел.

Плотская любовь эльфов и впрямь была опасна для людей: Адамар мог либо переломать человеческой женщине кости своей хваткой, либо до смерти заездить.

Лайра прижалась грудью к его спине, нежно куснула за ухо, щекоча дыханием. Мгновение – и она обошла его, скользнула к нему на колени. Руки Галанора немедленно сами собой легли на ее талию.

– Займешься им позже… – прошептала Лайра.

Вместо ответа Галанор поднял голову, касаясь ее губ своими.

Лайра была прекрасна: черные волосы, вьющиеся кольцами до середины спины, по-эльфийски белая, нежная кожа, блестящие голубые глаза, пухлые губы и милый вздернутый носик.

Но Галанор не обманывался ее красотой. Он видел, как Лайра тренируется, и знал, что в обращении с мечом и луком ей нет равных. К тому же она была эльфийкой до мозга костей, вот почему ее ничуть не волновало, что придется отдать человеческих детей на съедение морскому народу.

Галанор вспомнил свое нежелание идти на эту сделку и задумался, не сломалось ли что-то внутри него, но Лайра не позволила ему долго размышлять: она встала, сбросила сорочку, обнажив белую грудь и развитые мускулы. По-кошачьи плавно прокралась на кровать и поманила его.

– Ты же помнишь, я обещан другой, – сказал Галанор, зная, как это ее возбуждает.

– Конечно помню. Так веселее…

* * *

Разбудили Галанора голоса, доносящиеся из общей комнаты. Лайра, спавшая рядом, приподнялась на локте, вслушиваясь. Адамар вернулся.

– Да мне вчера пришлось за трех заплатить! – хвастался Адамар, делая вид, что жалуется. – Устают они, видите ли! У этих людей никакой выдержки…

Завидев Лайру и Галанора, он резко умолк.

Адамар был самым высоким эльфом, которого Галанор видел в жизни, и самым мускулистым. Никто из их народа и рядом с ним не стоял, а к сильному телу прилагалась несравненная боевая ярость и неутомимость в любовных утехах. Прическа его тоже отличалась от обычной эльфийской: бритую голову украшали две косы, тянувшиеся от висков к затылку.

– Ты ведь понимаешь, что деньги у нас не бесконечные и даны они нам не на шлюх?

Галанор заметил, что остальные его товарищи в плащах – видимо, вернулись с какого-то ерундового задания, которое Лайра придумала, чтобы остаться с ним наедине.

– А что мне еще делать! – Адамар поднял руки, будто защищаясь. – У тебя есть Лайра, Найвин мужчины не интересуют, а эти двое – он указал на Айласа и Элиона – просто сидят!

– Что тебе делать? Выполнять приказы и не ставить жизни соратников под угрозу! – взвился Галанор. – Ты уши свои видел? Когда ты в последний раз применял иллюзию?!

Адамар тронул заостренное ухо, но ошибку свою признавать не собирался.

– Люди уже тысячу лет не видели эльфов. Острые уши погоды не сделают, да к тому же я всегда в капюшоне…

Галанор не дал ему оправдаться. Он ловко, как кошка, прыгнул и молниеносно схватил Адамара за горло, одновременно всадив кулаком по почкам. Закончил он воспитание пинком в колено, постаравшись уронить здоровяка так, чтобы ничего не сломать ни ему, ни в комнате.

Адамар упал на здоровое колено и взглянул на Галанора, потирая горло. Галанор смотрел на него сверху вниз спокойно, дыхание у него было ровное, словно он вовсе не двигался.

Адамар отвернулся – понял, что не стоит обострять ситуацию. Он знал: если сейчас встать, Галанор с отвратительной легкостью уложит его обратно. Несмотря на разницу в размерах, и так было понятно, кто из них лучший боец.

Галанор обернулся к остальным, чувствуя, что вернул себе лидерство.

– Я договорился о путешествии в Корканат. – Он встретился взглядом с Лайрой. – Но платить мы будем не монетами.

Глава 4. Нежданное перемирие

На рассвете Эшер наконец открыл глаза. Несколько часов он притворялся спящим, и это дало свои плоды: судя по тишине за дверью, девушка-оруженосец недавно уснула.

Затащив его на кровать, Серые плащи обсудили, кто будет сторожить первым. Сначала его охранял Серый плащ постарше и, судя по его «потертому» виду, опытнее. Эшер решил, что лучше будет сбежать, когда придет очередь малявки.

Бесшумно, как его учили, он отворил дверь. Девчонка пускала слюни, сидя напротив на лестничной площадке. Справа, из соседней комнаты, раздавался храп старшего рыцаря. Эшер пожалел, что не сможет увидеть их лица, когда они проснутся.

Он спустился, избегая известных ему скрипучих ступенек. Хозяин постоялого двора суетился в зале, готовясь к открытию, и, увидев его без сопровождения, удивленно открыл рот. Эшер заметил за стойкой свои мечи, колчан и складной лук, который был одной из немногих вещей, что он оставил при себе, распрощавшись с прошлой жизнью.

При одной мысли о прошлом, рука его сама потянулась к красному лоскуту на поясе, а ткань привычно скользнула между пальцами.

– Это в уплату счета. – Эшер бросил на стойку мешочек монет. – А это за мое барахло и молчание.

Второй мешочек лег рядом с первым. Хозяин скривил рот, обдумывая взятку. В конце концов он закивал, и губы его растянулись в приветливой улыбке.

За дверями «Зеленой карги» Эшера встретили утренний холод и мокрая грязь. Над головой нависли бегущие на восток тучи, в стойле напротив нетерпеливо бил копытом Гектор.

– Тихо, мальчик, – сказал Эшер, войдя к нему. – Подумаешь, молния была! Скоро нам снова в путь. – Он погладил коня по бурой шее, ласково похлопал по лоснящемуся боку.

Привычным движением бросив свой длинный зеленый плащ на седло, он надел перевязи, проверил скрытые клинки на пояснице. Устроив все как надо, он вновь накинул плащ и уже поставил ногу в седло, как вдруг почувствовал настойчивый зов мочевого пузыря. Вчера, чтобы обмануть Серых плащей, он выпил порядочно эля. Благодаря зельям, которыми его пичкали в детстве, выпивка для него была все равно что вода. Однако и вода требует выхода.

– Ну-ка постой, – сказал он коню и, зайдя в переулок, облегчился, выпустив самую долгую струю в жизни. Девичий голосок вскрикнул над ухом, и рейнджеру стало несколько неловко.

– Доброе утро, барышня, – невозмутимо поприветствовал он девушку, но та уже нырнула в заднюю дверь местной булочной.

– Пора распрощаться с Вистлом, Гектор. – Эшер запрыгнул в седло, и колени тут же прострелило. Чтобы отвлечься от боли, он быстро проверил седельные мешки. Гектор фыркнул. – Ты кого это стариком назвал?

Стоило ему тронуть поводья, как из двери высунулся злой хозяин пекарни. Впрочем, увидев грозного вида всадника с двумя мечами, он тут же успокоился и попытался как можно естественнее засунуться обратно. Даже осклабился и кивнул на прощание.

Эшер направил коня на юг, к Велии и Сияющему берегу. В этот час «Зеленая карга» была тиха, как кладбище, никто, к счастью, в такую рань туда не рвался, к тому же взятка хозяину должна была дать хотя бы два часа форы.

Он вспомнил о девчонке, уснувшей в коридоре, и даже пожалел ее, но чувство это промелькнуло и исчезло. Эшер широко ухмыльнулся и пустил Гектора трусцой прочь из города.

* * *

– Дура ты необучаемая! – сотряс лестницу «Зеленой карги» громогласный ор Натаниэля.