Колебимые

– Приветствую, а ты глава? – уточнил вежливо Петир.

– Верно, Грива. Эту девочку вы нашли? – он указал пальцем. Это вызвало серьёзное опасение за безопасность всех за столом у юного волшебника.

– Петир. Да, всё правильно.

Грива подошёл ближе к девочке, которая заметно тоже насторожилась и уже принялась искать взгляды своих спасителей. Понимая это, Микитке ничего не оставалось, кроме как уверенным видом показать, что всё под контролем и хорошо.

– Три года назад… – принялся пояснять рыжеволосый «великан». – моя дочь бежала из дома по пустяку, тогда же завершили дорогу, и пропала… ей было столько же, сколько сейчас этой малышке. – он задумался и выглядел грустным. – Как тебя звать, девочка?

– Ми… Мила…

– Приятно познакомиться, Мила. Твой папа, случаем, не Пепел?

– Да!

– Мне жаль… он вас искал и…

– П-папа… – девочка расстроилась.

– Он был моим другом. – задумался мужик. – Моя жинка будет рада тебя воспитать, у тебя будет аж пять братьев. Все, кроме одного, младше себя. Не обидишь их? – улыбнулся по-отцовски Грива.

– П-правда? Да! – девочка поняла, что этот человек сможет её защитить не только от гоблина, но наверняка и от самого настоящего орка.

Мужик сел за стол, а Надя принесла ещё бутылок и еды. Грива и Петир принялись знакомиться, они обсуждали личности друг друга, говорили о девочке и её поведении. Когда наставник рассказал о её любви к алкоголю, мужичина расхохотался и похвалил девочку, которая с каждой минутой веселела и веселела.

Микитка был рад воочию увидеть, как легко и славно разрешилась судьба бедной девочки. Ему очень понравился Грива, который действительно выглядит надёжно и крепко.

Но и кровожадно…

Слыша их диалог с Петиром, ребёнок не мог не думать о том, что этот человек выглядит невероятно опасно. Шрамы на руках и ногах, шеи… обычный крестьянин вряд ли мог бы их заработать. Подобные раны от монстров выглядели бы точно иначе. Неужели этот человек военный? Но как тогда он может быть главой деревни?

– П… Петир… – обратил внимание наставника на себя Микитка.

– М? – удивлённо посмотрел учитель.

Ребёнок показал жестом, что хочет сказать что-то шёпотом. Мужчина неохотно выполнил просьбу.

– Этот человек… – стал говорить очень тихо Микитка. – он меня пугает…

– Посмотри в его честные глаза. – также шёпотом, но с простодушием предложил Петир.

Микитка осторожно посмотрел. Эти глаза ему показались очень знакомые. Светло-серые, совсем как у того деда. Верно, они точно такие же, как у дедушки с прошлого поселения. Неужели…

– О нём нам говорил тот дедушка? – поинтересовался ребёнок.

– Что ж спрашиваешь, почём мне знать?

Понятно, от Петира не добиться правды. Ему всё равно, как, впрочем, всегда. Придётся взять дело в свои руки.

– Дядя Грива… – обратился ребёнок к рыжеволосому мужчине.

– Да, Микитка? – он ответил ему своим тяжёлым голосом.

– У тебя же есть брат?

– У меня их два, а что?

– Поселение, с которого мы к вам пришли… там дедушка.

– Наверное, ты про Кулака. Он старше меня в два раза.

– Он хотел, чтобы мы тебе чем-то помогли…

– М? Неужели…

Грива посмотрел на Петира внимательнее.

– Всем, кроме гостей, выйти! – очень грозно и властно проговорил мужичина. – Девочку к моей.

Хозяйка пожала плечами и с лёгким: «Пойдём» – своему племяннику приказала выйти с ней. Девочка не поняла, но Надя подошла к ней и лаской в голосе сказала, что сейчас она встретит свою новую маму.

Когда дверь закрылась, Грива подождал минуту, смотря на ученика и учителя с невероятной внимательностью.

Петир принялся допивать вторую бутылку.

– Слово и дело государево. – внезапно с серьёзностью гласа и глаза сказал рыжеволосый.

Наставник поперхнулся, но взял себя в руки и допил залпом оставшуюся половину.

Микитка понял, что произошло. Известный словооборот означал желание дать нужную информацию или признаться в преступлении. Но почему Петир?

– Говори, Грива. Правду пред богами и восставшим из боли страхом Лантании Бондаром II.

– Я разбойничал пять лет в землях к востоку от гайданских лесов. Мои люди не получили наказания, ибо бан Иван Клярский тоже был в доле. Сейчас я раскаиваюсь в своих согрешениях, всё было ради наших семей… эта деревня живёт и цветёт благодаря моим преступлениям, но скольких я ограбил! Бан поступил воли молвангеда и заслуживает наказания не меньше моего.

– Почему ты решил признаться?

– Дорога…

– Три года назад вам стало некого грабить?

– Да, но мы прекратили бы ещё раньше, если бы не Иван. Клянусь всем, что у меня есть, нам ненужно было столько золота.

Он достал из подсумка на поясе маленький мешочек и кинул его прям перед Петиром. Звук раздался такой, будто в этом мешочке размером с кулачок лежит просто камень. Наставник раскрыл его, Микитка увидел, что там просто напичканы монеты, все золотые… блестят.

Ребёнок впервые в своей жизни видит их. Так много, такие дорогие. Ведь с таким-то мешочком можно купить себе и стадо, и рабочих. Жить припеваючи и не зная забот. Не все банезы – безземельные баны – имеют такое состояние, которое прямо сейчас видит перед собой Микитка.

– Можешь не беспокоиться, – заявил наконец-то Петир, – я услышал тебя и помогу тебе. Это, правда, займёт время, но гед получит донос без посредников…

– Без… посредников?.. – чуть не потерял дар речи Грива.

– Без подробностей уж прости.

– Кто ты?

– Я Петир Триба, большего тебе и не стоит знать.

– Пусть так… лишь бы грех да с плеч…

– «Праведник вещает истину…» – с необычной как бы официальной интонацией произнёс наставник.

Грива заметно напрягся.

– «… как государство величаво…»

Микитка и сам ощутил дрожь в кистях рук.

– «… и ночью, и днём боятся смерти лишь те, кто отошёл от правды…» – закончил Петир.

Разбойник и юный волшебник выглядели действительно напуганными. Ребёнок лишь примерно понимает, что сейчас произошло, но эти слова прозвучали, как какое-то заклятье, и так же по-волшебному сработали. Рефлекс, без осознанности. Дыхание юного волшебника сбилось, он сильно напрягся и ему пришлось самому контролировать обычно автоматические органы: нос, глотка и веки. Всё это сложно чувство было в новинку для Микитки и, судя по всему, для Гривы тоже.

Петир намекнул, что стоит вернуться к размеренной беседе. Тогда с небольшим усилием мужчины стали вновь говорить о всём и ни о чём.

Ребёнок в какой-то момент почувствовал себя неважно. Быть может, духота и запах алкоголя повлияли? Эти слова? Или и правда Петир прав… Микитке необходимо просто отдохнуть.

Ученик обратился к наставнику, и тот передал ему ключ от комнаты. Он поднялся на второй этаж. Не без труда он вставил ключ и отворил дверь. Рюкзак он бросил не глядя. Лёгкий жар и усталость почти сразу приковали героя к постели.

Так и закончился тот сложный день.

Глава 5. Царапины

На утро ребёнку стало сильно лучше. Петира в комнате не оказалось, что не характерно для наставника, который обычно спит чуть ли не до вечера после своих глупых пьянок, а это значит ровно одно: этот подлец прямо сейчас дрыхнет где-то в другом месте. Несложно предположить, что тавернщица ему не просто понравилась…

Вставать с постели было тяжело, но нужда не оставляла покоя. Микитка спустился вниз, вышел на улицу и пошёл к уличному туалету поодаль от таверны, который заприметил ещё вчера. Свершив деликатные дела, он осмотрел окрестности.

Возле себя ребёнок внезапно увидел вновь того кота с моста. Предчувствие на его счёт не покинули юного волшебника, потому он лишь произнёс тихое: «Кыш!».

Рыжик не спешил слушаться Микитку.

– Хей, мне тебя нечем кормить. – ласково и доходчиво принялся пояснять Микитка. – Ты давай-ка, глупый, ступай.

Кот ответа не дал. И славно, так и должно быть.

Микитка помнит, как его отец остерегается кошек, так что решил просто довериться мудрости предка и пройти мимо. Кошак это не оценил и резко бросился на Микитку. Ребёнок попытался увернуться от этой беспардонной атаки, но рыжий бес вцепился в его штаны своими длинными когтями, недурно так царапая кожу.

– Пусти, бегония! – в порыве гнева ученик не заметил, как повторил ругательство его наставника, отчего ещё более впал в злобу.

Ребёнок поднял ногу высоко прямо, а кот в испуге перестал шевелиться и принялся висеть.

– Понял, с кем дело имеешь? – с поучительным тоном сказал Микитка, а после стал шевелить ногой, чуть опуская и подымая её в попытке сбросить наглого пассажира своей конечности. – Сле-е-зай! – протянул с вибрацией.

Наконец-то кот спрыгнул и убежал прочь.

Расправившись с неприятелем, Микитка пошёл обратно в таверну. Несмотря на то, что он проспал вечер и ночь, ему хотелось ещё немного полежать. По крайней мере, очень мало вероятно, что в такое время кто-то проснётся и можно будет хоть с кем-то поболтать.

Уже встав у двери в таверну, Микитка ощутил невероятную неприязнь. Он отказался заходить и решил просто погулять по деревне.

«Какой же он гадкий» – подумал ребёнок о Петире.

Наставник часто и прежде расстраивал своего ученика в похожих ситуациях. Алкоголь, женщины… всё, лишь бы не уделять времени Микитке.

Забота? Да какая может быть забота о здоровье ребёнка, если Петир просто захотел сам передохнуть! Наверняка он солгал. Микитка чувствует себя хорошо, а вчера просто измотался. Пьяница!

С этими мыслями герой стал гулять по небольшому поселению. Так он дошёл до того каменного моста, с которого началось знакомство юного волшебника с поселением Гривы.

Наслаждаясь прекрасным видом большой красивой речушки и ещё совсем ранним утренним солнцем, Микитка стал мечтать о прекрасном, но неблизком будущем.

Он думал о том, что повзрослеет и исправит Петира. Что наставник будет им горд, станет счастливым, перестанет вести себя столь… разрушительно. Будет доверять своему ученику, и они вместе смогут рассказать свои секреты друг другу.

И главное, учитель примет ученика таким, какой он есть…

Дзинь! Микитка обернулся на звон металла.

По тропинке идёт одетый в бурый плащ невысокий человек в круглой простой маске с узором солнца. Типичный волхв. В руке у него посох, на котором размещены два соединённых чёрных кольца. Видимо, они и прозвучали и не случайно: Микитка сложил руки и поклонился, закрыв глаза, когда жрец прошёл рядом с мостом.

Дзинь-дзинь! Ребёнок открыл глазки и неспешно убрал жест. Волхв ушёл восвояси.

Видя таких людей, Микитка всегда испытывает особый трепет. Ему кажется, что они даже более особенные, чем все родовитые. Он никогда не общался с волхвами, но мама ему рассказывала, что они являются вестниками перемен. Оттого, как ты их встретишь и будет зависеть: к добру их визит или к злу.

Священнослужители отказались от своих желаний, пороков нашего мира. Они не могут иметь детей и жён, говорят очень редко и, скорее, молятся, нежели отвечают. Масками закрыли свои лица, отказавшись от своего «я». Как бы не выглядели печально их глаза, их сердца полны рассвета.

Прошло ещё время. По дорожке верхом едут дружинники – те самые, которые встретили героев у башни. Один из них выглядел счастливым, второй же почти стыдился за своего товарища, когда тот неожиданно с улыбкой помахал Микитке. Юный волшебник узнал взгляд, открыто говорящий: «У меня родился ребёнок!». Мужчины часто легко читаемы, но в такие моменты они ещё проще. Микитка улыбнулся и помахал в ответ.

Прозвучали песни петухов.

Чуть погодя, герой услышал и звуки жизни в поселении: наконец-то люди стали просыпаться. Ребёнок отошёл от моста и стал смотреть, чем живут местные. Крестьяне в основном занимались бытовыми вещами. У многих из них есть курицы, их необходимо кормить и осматривать. На поселение есть пара тяглых лошадей, за которыми ухаживает какой-то лысый мужчина. Микитка предположил, его голову ощипали сами лошади. Ну, или он состриг, чтобы это не допустить. Кто-то чинит инвентарь, готовясь к работам на полях, другие же чинят утварь. Все очень дружелюбны и общительны, каждый пожелал ребёнку доброе утро и обращался по имени.

К Микитке подбежала Мила. Она выглядит довольной и действительно живой.

– Микитка! – обратилась девочка к юному волшебнику.

– Доброе утро, Мила.

– Доброе утро! – она говорит чётко, но очень сильно тянет гласные.

– Ты уже познакомилась со своей семьёй?

– Чуть-чуть.

– Как они?

– Очень хорошие.

– Как зовут твою новую маму?

– Мехрона.

– Необычное имя…

– Она с юга, как папа Нади.

– А ты и с ним общалась?

– Нет, просто он брат моей мамы.

– А, интересно. А как зовут твоих братьев?

– Ваня, Саша, Тоня, Сева и Микитка. Как ты!

– О, здорово. Они к тебе хорошо относятся?

– Да. Ваня совсем взрослый, Сева и Тоня подростки, Саша моих лет, а Микитка маленький очень. – девочка немного загрустила.

– В-всё хорошо?

– Да, хорошо.

– Ты скучаешь по…

– Нет. – перебила Мила. – Я просто… Тоня немного странно на меня смотрит.

– Только он?

– Да, он немного странный.

– Может, просто не привык к тебе?

– Да, наверное, так.

– Если хочешь, я поговорю с ним.

– Нет-нет-нет.

– Ладно тебе.

– Микитка.

– Ась?

– Ты такой хороший. Спасибо тебе за всё…

– Пожалуйста, Мила.

– Ты точно не можешь остаться?

– Мила… – Микитка немного расстроился.

– Прости, не нужно было спрашивать…

– Нет, не грусти. Просто, не могу. Петир и я, мы вместе должны идти.

– Поняла… – девочка всё равно загрустила.

– Я же говорю. Не-гру-сти!

– Хорошо. – Мила улыбнулась. – Ты не хочешь кушать?

– А ты покормишь? – Микитка стал говорить с игрой.

– А то!

Мила не обманула. Её новая мама Михрона приготовила гречневую кашу на молоке и с радостью угостила Микитку. Она поспрашивала немного ребёнка о их с Петиром похождениях, и юный волшебник рассказал о длинном пути вокруг Кьорского горного массива. Как наставник с учеником останавливались в других деревнях и их укладе. Михрона же рассказала о своём происхождении из Тьерсии – южной провинции Лантании, где много песка и пальм.

Микитка помог Михроне с малышом-тёзкой. Горой – первенец в своей семье, а потому уже привык к детям и обучен пеленанию и другим нюансам. Мила же это всё не умела, поэтому лишь наблюдала за Микиткой.

Так и стало вечереть.

Микитка вернулся в таверну. Петир сидел, читая вслух какую-то маленькую книжку, а Надя сидела рядом, почти обнимая его. Увидев ребёнка, девушка приняла более скромную позу.

– О, мой славный ученик вернулся!

– Молчи. – немного бесконтрольно выдал ребёнок.

– Ты не голоден? – спросила Надя.

– Я поел в доме Гривы.

– Как та девочка?

– Мила. – строго уточнил Микитка. – У неё всё хорошо.

– Садись к нам, Петир читает книжку. – ласково произнесла тавернщица.

– Вы маленькая сказки слушать?

– Бегония! Ха-ха! – засмеялся Петир.

– Ей, ну интересно же! – немного балуясь, сказала Надя.

– Петир, – обратился Микитка, – ты же завтра уедешь. Зачем вы с Надей?

– В этом и красота, – пояснила девушка, – Петир так хорош собой, что несправедливо его забирать только одной какой-то девушке.

– Давалка… – просто произнёс Микитка.

Закричала тишина…

– Ты обнаглел? – возмутилась и сильно обиделась девушка. – Сопляк! Твои родители вряд ли не должны были тебя воспитать? Хам! – она посмотрела на Петира, который только улыбнулся выходке своего ученика. – По-твоему, это нормально?

– Микитка просто не понимает, не серчай. – ответил мужчина.

– И ты так это и оставишь?

– Я с ним – Петир звучал даже зловеще, – потом поговорю.

«И что ты мне скажешь? Бабник!» – подумал Микитка. Ему захотелось это сказать вслух, но… взгляд Петира. Ребёнок захотел немедленно покинуть комнату. Он рванул на второй этаж таверны и зашёл в комнату.

Когда юный волшебник сел на кровать, у него затряслись руки.

Что это вообще было? Этот взгляд… Микитка прежде никогда не видел магистра таким! Их приключения были часто сложными и мрачными, но лицо мужчины всегда казалось простым, хотя и от момента к моменту настораживающим. Что за Молванг в него вселился?

Неожиданно быстро для Микитки его наставник зашёл в комнату. Он молча подошёл к своему ученику, пока тот просто смотрел вниз.

Петир сделал вдох и выдох, подсев к Микитке рядом.

Прошла минута, ещё одна… напарники не говорили друг с другом.

– Т-ты… – сдался Микитка. – сердишься?

– Да мне в общем-то – ни жать, ни сеять. Просто, ты неправ.

– Разве люди не должны жить в семьях? Почему ты так часто спишь с разными женщинами?

– Ты ещё маленький расточек, тебе лишь грядёт расцвести, если ты ещё доживёшь до этого…

– Но ты не ответил….

– Верно, не ответил. Посмотри на меня.

Микитка без охоты посмотрел на Петира. Его лицо выглядело спокойным и обыденным. Но он по-своему…

– Несчастный… – сказал Микитка.

– Да.

– Почему? Из-за меня?

– Нет. Просто подумай, Микитка, не у всех есть семья. И ты это знаешь, как никто другой…

– Да…

– Ты оскорбил Надю, обидел её. Наверняка ты знаешь, это чувство, когда кто-то что-то тебе говорит, а после ты об этом вспоминаешь. Например, когда ложишься спать. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Да. Мне не стоило так говорить. Я не подумал.

– Многие нам оставляют раны. Раны затягиваются, но не всегда и не до конца. Знаешь, как это называется?

– Шрамы…

– Умница. Ты, вероятно, оставил ей шрам. Она будет долго помнить.

– Я… я извинюсь.

– Есть такая притча. Отец наказал сыну вбивать гвоздь в дерево всякий раз, как отрок обижает мать, а когда извиняется – убирать. Знаешь, что осталось на дереве?

– Дырки?

– Да-а-а… – со скрипом ответил Петир. – Я не верю, что извинения имеют смысл. Но смотри сам. Иной вопрос, что ты сказал об этом не просто не подумав. А не-е-ет! Ты всё рассчитал.

– Что? Нет!

– Не обманывай меня и тем более себя. Ты расстроился, что меня не было рядом, увидел проблему в женщине, а потому захотел нанести обиду, как удар по врагу.

– Я… – Микитка понял, что Петир не ошибся в своих словах.

– Ты. Мой. Ученик.

– Да.

– Не сын, не младший брат. Да, мы с тобой дружим. Но ты мой ученик.

– Да…

– Та и вообще, ты же мальчик! Разве нормально такое поведение?

– Не нормально.

– Вот и всё. Поговорили.

Петир встал и начал тянуть свою спину.

– Магистр. Я верю в прощение. И… мне жаль.

– Хм… – мужчина посмотрел на ученика, но отвёл взгляд.

Он вышел с комнаты.

Микитка стал чувствовать себя виноватым. Чтобы отвлечься, ребёнок стал практиковаться в магии, направляя небольшие потоки ветра по всей комнате. Одно из дуновений шелохнуло рюкзак, открыв его верх, оставленный им на комоде. Видимо, Петир доставал книжку из него, а потому лямки не были подбиты.

У Микитки появилось впечатление, что в рюкзачок залетел светлячок: оттуда выходил тусклый свет. Ребёнок встал с кровати и заглянул внутрь, чтобы помочь жучку выбраться, но там его не оказалось. Свет шёл из шкатулки, она была плохо закрыта. Неужели Петир вновь смотрел на свой сапфир?

Микитка взял шкатулку. Он открыл её и увидел источник света.

На каждой грани этого великолепного зелёного самоцвета была нарисована невероятно чётко и красиво маленькая фигура волшебными белыми чернилами, что светились и неожиданно ярко. Это силуэты каких-то цветочков.

Микитка аккуратно прикоснулся к сапфиру. Он был тёплым, почти горячем. Ребёнок захотел взять его в руки, не мог противиться этому желанию. Он положил камень себе на ладонь – тот показался ему невероятно тяжёлым, даже пришлось поддерживать свою ведущую правую руку левой. Тепло сапфира грело сквозь кожу сами кости, приятное ощущение поглотило и тело, и душу юного волшебника.

Сложные узоры цветов, как чума, распространились по всему телу ребёнка. Его кожа стала светиться, он почувствовал невероятный прилив сил. Несмотря на неожиданность всего происходящего, Микитка не боялся, а, напротив, наслаждался этим приятным процессом.

Он вдруг почувствовал приятный запах нектара, ему показалось, что комната стала наполняться жизнью. В голове возникали образы солдат, что, ведомые высокими целями, маршируют затылок к затылку, напевая типичные военные песни, такие как «Спросила ты».

– Пятый… – прямо за Микиткой прозвучал женский шёпот.

«Что?» – подумал ребёнок и обернулся, как вдруг упал и потерял сознание, никого так и не заметив.

Наступило утро.

Микитка лежит у себя на постели. Петир спит на своей. С улицы доносятся редкие голоса.

Что это было? Рюкзак лежит на комоде. Он закрыт. Неужели ребёнок заснул, и всё это ему приснилось? Нет, Микитка же не помнит, как ложился спать…

Юный волшебник встал с постели. Ничего не понятно.

Он спустился вниз, Надя занимается делами таверны.

– Ты проснулся? Сейчас покормлю. – особо несмотря на ребёнка пообещала девушка.

– Доброе утро… – Микитка подошёл к тавернщице поближе.

– Что? Хочешь ещё как-то назвать? – она явно была ещё злой.

– Нет я…

– Давай, давай, я готова. Ну же! – перебила ребёнка.

– Я хочу извиниться.

– Ну да, ещё бы. Тебе наверняка сказал Петир. Не напрягайся, я знаю, что ты думаешь на самом деле. Что думаете вы все! Хватит, не надо лгать. Тебе не жаль.

– Мне правда жаль! Петир, он не сказал мне извиниться.

– Какой ты глупый! Равняешь всех по себе, да? Ненужно мне ничего говорить, я уже всё поняла.

– Надя…

Девушка посмотрела, её глаза заплаканные.

– Петир не верит в прощение… – пояснил Микитка. – я верю. И мне правда очень жаль. Я неправ.

– Не верит, это да… – она всхлипнула. – ну всё, не доводи меня…

– Просто мне было грустно, что он уделял тебе время.

– Мне, а никому-то ещё?!

– Тебе, а не мне…

Надя дёрнула головой, не ожидав такой ответ.

– Мой наставник, он бывает весьма самолюбив и груб. – продолжил ребёнок. – Но с девушками он всегда добрый и чуткий. Мне это не нравиться в нём, я тебе просто завидую…

– Микитка… – девушка успокоилась. – ты говорил с ним об этом?

– Да, но он не понимает. Ему просто неинтересно.

– Это не так, ты очень важен для Петира.

– Он это говорит, чтобы вызвать сострадание у тебя. Всегда так делает. – Микитка расплакался. – Я не понимаю, почему он такой со мной.

– Стой, хватит…

– Он меня ненавидит?

– Микитка! – рассердилась Надя.

Ребёнок замолчал и просто плакал.

– Вот уж… – девушка подошла к нему и провела своими слегка шершавыми пальцами по его нежному лицу, – не плачь. Я не очень хорошо тебя знаю, та и с Петиром не так хорошо знакома, но я понимаю его. Если он строг к тебе, это не значит, что он тебя не любит. Он хороший мужчина, не знаю, какой из него наставник… но я тоже верю в прощение, слышишь? Я прощаю тебя.

– П-правда?

– Да. И ты прости Петира. Хорошо?

– А-ага…

– Ну же, давай. Покушай и станет легче. Ты же вчера только завтракал! А как же обед? Ужин?! Дурачок.

Она посадила Микитку за стол лично стала накладывать еду и дала кувшин кобыльего молока. Тавернщица принесла творог и ягоды. Неужели она запомнила, как ребёнок их кушал позавчера?

Прошло время, проснулся и спустился Петир. Он увидел, как тавернщица совсем не злилась на его ученика, а даже наоборот. Девушка ухаживала за ребёнком, от её обиды не осталось ничего. По крайней мере, Надя не подавала виду.

Он сел за стол и позавтракал также, как Микитка. Хлеб с творогом и ягодами, запил молоком. Судя по тому, что съел таких штук восемь, ему понравилось.

Внезапно зашёл племянник Нади, в его руках был тот злой кот:

– Поймал, Петир!

– Неси сюда. – обрадовался Петир. – Надя, чернилы и бумагу приготовила?

– Что? Да. – она подбежала к стойке. – Эй, зачем кота за обеденный стол. Брысь!

– Нет, всё верно. – пояснил мужчина, взяв кота в руки.

– М-я-я-яу! – кошак это не оценил.

– А ну! – скомандовал Петир.

Кот действительно успокоился. Тавернщица тем временем принесла тонкую бечёвку, перо, чернила и лист конопляной бумаги.

– Ты же знаешь, сколько стоит лист? – уточнила тавернщица.

– Да, доплачу. – он посадил кота рядом с собой на скамейку.

Кот смиренно сидит, лишь немного шевеля головой.

– Что? Как ты?.. – удивился племянник.

Петир помакал перо в чернила, запах которых весьма показался Микитке приятным. Прежде ребёнок не видел чернила и письмо так близко. Его наставник принялся что-то красиво писать, но ученик не умеет читать. Впрочем, как и остальные наблюдатели.

Закончив писать, Петир стал завязывать бечёвку в сложные узелки. Он сложил бумажку так, что она стала очень маленькой, обмотал её верёвкой со всех сторон, сформировав маленький кубик, а после нацепил это дело на кота.