Колебимые

– Мне-е-е?! Мне ещё настаивать! – уже совсем возмутился Петир.

– Дедушка, – тоже не очень понял Микитка, – Петир не такой, чтобы так… почти унижаться. Уж поверьте, я бы добил вашу просьбу, только вот вы совсем не так и не о том просите.

– Выслушай до конца. Что за недотёпы, а?! – дед немного поразмыслил. – Мы бедные, но не они… давай так. Непростой мой сват человек. Непростой. В этом ты, наверное, на него похож. Просто доверься мне, тебе то тоже выгодно станет. Доверься.

– Ух, дедок, тебе-то на боковую пора уж.

– Ас! Ну и Молванг с тобой, я как лучше хотел.

Немного ещё поболтав, все легли спать.

Глава 3. Девочка

На следующее утро погода оказалась добротнее. Чистое ясное небо, потеплело – боги, верно, благоволят героям. Как и обещали, Петир и Микитка ушли дальше, попрощавшись с дедом, который так и не назвал своё имя.

Они шли по небольшой протоптанной дорожке.

С началом весны Петир стал босоногий. Микитка так и не понял, когда и как его учитель дел их тёплую зимнюю обувь и одежду. Наставник нечасто, но пьёт в различных тавернах, потому ребёнок лишь предполагает, что за выпивку учитель мог расплатиться даже таким странным и глупым методом. Хотя пути Петира неисповедимы, ведь он мог просто потерять или забыть где-то оставленные пожитки.

Петир не любит ходить по мокрой от росы траве, потому со своим учеником он в начале светлых суток предпочитает сперва топать по песку и сухой грязи, но сейчас на тропе много луж и сыро, потому уже через полчаса пара шла по зелени рядом с дорогой.

Местность перестала быть холмистой. Весьма ровные поля простилаются от горизонта до горизонта и лишь изредка встречаются группы деревьев.

Петир, понижая голос, внезапно запел:

«Надомной синеет небо,

Подомной твердеет почва,

Как же жду прикрасы лета!

Чтоб раскрылись древа почки…»

– Эх, наставник, да ты поэт! Ха-ха! – решил поддержать его Микитка.

– Да! Величайший маг! Ещё и поэт, ха-ха!

– Это песня не твоя же?

– Да, мне её когда-то давно пел кто-то.

– «Когда-то», «кто-то»… не любишь мне ничего рассказывать…

– Не люблю, особенно если действительно плохо помню. Я прожил в три раза больше, чем ты – не так уж и сложно забыть детство.

– А что ты любишь?

– В каком смысле?

– Например, если о погоде и времени года.

– Лето, безусловно. Особенно летние дожди.

– Мне нравится зима и снегопады.

– И почему же?

– Зимой семьи согреваются вместе в домиках. Там тепло, сухо и уютно.

– Хм… интересный ты малыш, Микитка.

– Не маленький я! – с жестикуляцией не согласился ребёнок

– Маленький, ещё какой. – с какой-то лёгкой теплотой в голосе проговорил Петир.

– Где ты ещё был, кроме Сафиса?

– Во всех столицах областей, овечка.

– Во всех? Мне мама говорила, что жизни не может хватить, чтобы обойти весь материк…

– Преувеличила. В конце концов, оно и понятно… мало, кто из крестьян покидает свою малую родину.

– Да-а. – с лёгкой грустью проговорил одиннадцатилетка.

Микитка прислушался: необычное кряхтение и шелест.

– Петир, – с насторожённостью прошептал ученик, – ты слышишь?

Они остановились. Наставник стал слушать. На его лице начала проступать его фирменная улыбка. Взгляд стал почти кровожадным.

Микитка с опытом уже точно знает, что это означает: Петир ждёт атаки монстров. Уже полгода совместных странствий обучили напарников работать сообща. Хотя учитель не особо занимался обучением Микитки в последнее время, ребёнок умеет оказывать поддержку мужчине.

Юный волшебник закрыл глаза и принялся вспоминать формулу.

Глаз всевидящей. Стая соколов с одним и только одним разумом: они действуют сообща и рассказывают друг другу, где встречают добычу… ужасные птицы, гроза для слабых.

Микитка на мгновение стал видеть в темноте своих век образ нескольких ужасных зубастых низких существ с руками и ногами. Судя по всему, к героям приближаются… гоблины?!

Находясь на ровной земле, имея возможность смотреть вокруг, не видя преград, юный волшебник всё равно без магии не может увидеть их своими глазами. Неужели они под землёй?

Со скоростью и жёсткостью перед героями прям из почвы вылетело одновременно целых три гоблина. Зеленокожие твари, приземлившись, поспешили накинуться на Микитку и Петира.

Ребёнок рванул чуть назад: он точно знает, что его наставнику нужно пространство для нанесения атаки.

– Павшие дварфы! – крикнул с ненавистью и злобой Петир.

Он поставил ноги шире, сложил руки так, чтобы сформировать большой огненный шар.

Гоблины двигались почти друг за другом. Петир пустил в их ряд полутораметровый сгусток пламени. Монстры поздно догадались об опасности этой атаки, они выглядели дико, но всё равно испуганными.

Достигнув гоблинов, огненный шар взорвался, его пламя двигалось, будто горящее масло. Два гоблина совсем были обречены, их кожа – кожа нежити, – она обугливалась и сгорала.

На поле запахло очень неприятно и едко.

Но один гоблин несильно пострадал, он отошёл в сторону. Быть может, испытывая гнев за павших товарищей, выживший в огне монстр кинулся вновь на Петира. В монстрячей руке внезапно прям из плоти рвануло костяное копье, он схватил его ей же. Микитка и раньше видел, что гоблины создают себе оружия прямо из собственного тела. Опасное, ядовитое. Его нельзя использовать против хозяина: в руках живого оно всегда обращается в пыль.

Волосы Петира встали дыбом – учитель пожелал использовать удар молнии.

Микитка уже почти расслабился, как вдруг… прямо за его спиной послышался сильный шум. Ребёнок обернулся и увидел, что вот-вот четвёртый гоблин, скрывавшийся всё это время под землёй, уже замахнулся своей невероятно большой костяной булавой.

«Что делать? Он же сейчас убьёт меня?» – подумал в испуге ребёнок.

– Пе… – Микитка не успел договорить, как почувствовал, что почва под ним стала рыхлой и мокрой. Его будто руками что-то схватило и потянуло вниз.

Так быстро! Гоблин промахнулся и пролетел дальше. На его морде была видна злость.

Но Микитка не остановился тонуть. Он едва успел сделать вдох и закрыть глаза, как его затянула волшебная трясина. Прям под землю…

Не видя ничего, чувствуя всем телом, как его касается грязь, а мелкие камни царапают лицо, он лишь смиренно ждал, пока это всё закончится. Вдруг, ребёнок почувствовал лёгкость в ногах, потом чуть выше и наконец… о нет! Микитка чувствует, что падает!

В полёте он не стал надеяться на лучшее. Юный волшебник сложил руки, будто молясь богам, и представил сказку о Стрибоге.

Этой формуле Петир научил Микитку одной из первых: когда-то птицы не умели приземляться, а потому всех их спасал от гибели любитель пернатых бог ветра. Сейчас юный волшебник лишь надеется, что Стрибог поможет и ему.

Падение не длилось долго, под собой ребёнок сформировал воздушную подушку, которая смягчила падение. Впрочем, даже так всё равно Микитке не понравилось падать практически на копчик.

Юный волшебник понял, что не покрыт грязью. Значит, это точно не ловушка, а магия Петира. Ребёнок спокойно открыл глаза, но всё равно ничего не было видно. Тогда ничего иного не остаётся: нужно использовать ещё одно заклинание. Ему Микитка научился ещё до знакомства с наставником. Кошки очень нечестно поступают, когда смотрят на всех своими чудесными глазами. Совсем неправильно! Вот юный волшебник и догадался уподобиться милым булочкам: он представил себя на их месте, закрыл глазки и вновь открыл. Здорово, стало чуть более виднее!

Небольшая подземная комната. Видимо, когда-то очень давно это был обычный каменный дом какой-нибудь древней человеческой земли. Сейчас он под землёй. От этой мысли ребёнку стало чуть грустно. Микитка заметил черноту у одной из стен: видимо, там проход в другую комнату.

Из любопытства ребёнок решил в неё заглянуть. В конце концов, он точно помнит, что было три или четыре гоблина – не больше. Это была ошибка.

Он зашёл и посмотрел налево. Там кладка гоблинов…

Мерзкие сгустки, чем-то похожие на яйца, но без скорлупы. Они сложены друг на друге, а с их стороны доносится неприятное тепло и смрад. Однако ужас ситуации заключается в осознании… гоблины не имеют пола. Для размножения они используют тела разумных живых существ.

Микитка повернул голову направо.

Кости. Много костей. Прямо на них лежит девочка!

– Эй, ты меня слышишь?! – Микитка кинулся прямо к бедной девочке.

Она выглядит чуть младше самого ребёнка. Ободранная одежда, испуганный взгляд. Во рту у неё напиханы куски ткани. Девочка вся покрыта мерзкой жидкостью.

Микитка помог ей. Он потянул за ткань из её рта, освободив его. Судя по запаху и тому, как она приклеилась к коже внутри, эта ткань была там действительно долго.

– Ты можешь говорить? – юный волшебник впал в панику, на его лице проступили слёзы.

Девочка пошевелила губами, но не смогла сказать ничего.

– Сейчас подойдёт Петир, он поможет! Держись…

– Ма… – девочка едва смогла что-то промямлить.

– Что? – переспросил ребёнок.

– Ма… мама… – у девочки могли бы политься слёзы, но их, видимо, совсем не осталось.

Микитка обнял бедную девочку. Он понял, чьи свежие обглоданные кости лежали рядом с ней.

Ребёнок грел её и пытался успокоить. Руки девочки были плотно примотаны сзади к выступу на стене. Поняв это, Микитка отпустил её, немедленно снял рюкзак. Из него он быстро достал нож, а после развязал сложный хаотичный тугой узел гоблинов.

Тогда он обнял её вновь и она прижалась к нему, как только могла. У неё совсем мало сил. Девочка не была холодной, но ей точно не хватало всё это время тепла другого человека.

Спустя какое-то время в подземелье спустился сам Петир.

– Эх! – прокричал он с задором в главной комнате. – Эти твари меня так бесят. Микитка, ты в порядке? Ты где?

Из той комнаты загорелся свет. Ученик сразу узнал свечение, которое обычно создаёт его учитель.

– Я здесь! Тут девочка! – с тяжестью на сердце крикнул Микитка.

– Что? – Петир пошёл на его голос.

Он вошёл. В комнате стало светло. У девочки оказались красивые рыжие кудрявые волосы. На её теле разорванная льняная одежда, похожая на одежду Микитки.

– Мы… мы должны помочь, Петир. Обязаны! – слёзно стал просить Микитка.

– Вот те на. Жалко девчушку. Оставим в ближайшей деревне. – сухо проговорил наставник.

– Что? Что ты такое говоришь?!

– Успокойся, всё будет хорошо. Давай, её нужно поднять на землю. В рюкзаке есть сменная рубашка моя, отдадим.

Мужчина заметил свежие кости возле девочке.

– Они… они делали с тобой это? – обратился к девочке Петир.

Бедняжка помолчала, её лицо скривилось. Волшебник сделал вывод, но она объяснила его ошибку:

– Н-нет…

– Очень хорошо. Мы сможем помочь тебе.

Волшебник поднял детей с помощью невидимой длани, земля легко пропустила их наверх.

Наверху невероятно светло. Микитка перестал поддерживать кошачье зрение, а девочка закрыла своими ручками себе глаза.

– Ты… ты привыкнешь… как долго ты там была?

Она лишь помотала головой.

Петир поднялся наверх.

– Кладки? – уточнил Микитка.

– Да, сжёг.

– Мерзкие монстры… какие же они…

– Рок всех сапиенсов, ужасный рок Седьмого Пути. Его воплощение на нашей земле. – стал говорить с грустью Петир.

– Я не хочу, чтобы она ходила, Петир.

– Мне несложно её понести на спине. Такому великому магу – это раз плюнуть. Мы скоро должны будем пройти ту речку, о которой говорил нам глава поселения. Там оставим. Наверняка, она оттуда.

– Если оттуда, тогда хорошо… – не очень уверенно сказал Микитка.

– Ей с нами нельзя, мой дорогой ученик.

– Д-да…

Петир подошёл к девочке. Она всё ещё боялась убрать руки от глаз.

– Слушай, недотрога, – обратился к девочке наставник, – открой же глазки, посмотри на своих спасителей. Ха-ха!

– Д… да… – ответила девочка.

Она наконец-то убрала ручки и открыла глазки. Такие красивые зелёные зрачки, невинное честное личико. Ей пришлось долго привыкать к свету солнца, но всё же она увидела Петира и Микитку за ним.

– Спа… спасибо… – малышка попыталась изобразить улыбку. Ей это пришлось очень тяжело.

Мужчина дал девочке отпить из его фляги, хотя ученик был уверен, что в ней всегда какой-то алкоголь. Микитка достал рубашку Петира из рюкзачка и передал бедняжке, та, неловко продевая руки, смогла её надеть. На ней одежда наставника была так велика, что больше походила на платье. Петир объяснил девчушке необходимость залезть к нему на спину, она послушалась.

Юный волшебник обратил внимание на тела гоблинов. Они почти распались в сухой чёрный пепел.

– Молванг… – с ненавистью и грустью проговорил Микитка.

Эти ужасные монстры даже не могут чувствовать угрызения совести, им никогда не понять, какие ужасные поступки они совершили там, под землёй. Они, будто животные, но более дикие, гадкие… покинутые богами, обречённые на забвение. Если бы Микитка мог бы, он бы истребил их всех, до единого.

Группа направилась дальше.

Глава 4. Грива

Петир честно нёс девочку на своей большой мускулистой широкой спине. Для своего ученика он выглядел по-особенному мужественно. Микитка часто примечал для себя, что его учитель очень красивый и сильный мужчина. Этим он привлекал ребёнка даже больше, чем папа.

Властный, упорный, агрессивный… магистр может обидеть, но всегда защитит. Ему очень хочется доверять, но Микитка никогда не забывался и помнит, что в их отношениях есть и должна быть граница. Но всё же какие бы разумные доводы не приходили на ум, ученик всё равно понимает, что Петир для него – не просто учитель.

В какой-то момент девочка верхом на наставнике даже заснула. Поняв это, очень неуместно Петир сказал своему ученику, что животное спит возле тебя только, если доверяет. Микитка вежливо промолчал.

Именно подобные фразы, мысли учителя всегда настораживают Микитку.

Они шли так чуть больше двух часов, пока их путь действительно не прервала довольно крупная речка с неожиданно сильным течением. Моста не было видно, а тропинка, судя по всему, спускается ниже по течению реки. Тогда Петир молча повернул вслед за стёжкой, и группа пошла дальше.

Запах реки казался Микитке очень интересным. Чувствуя лёгкую горечь, но в то же время и живость воды, ребёнок был каждый раз рад увидеть, как из речки периодически выплёскивалась какая-нибудь рыбёшка.

Поскольку девочка спала, а никто не хотел её будить, напарники шли всё время молча, и нельзя представить радость Микитки и, скорее всего Петира, когда она неожиданно сказала громко и чётко: «Рыба!».

– Рыбка плавает в воде, не бывать тебе в беде! Ха-ха! – развеселился Петир и шатнул девчушку, чтобы поднять ей настроение.

– Не делай так! – вежливо попросил Микитка перестать, хотя малышке это определённо нравилось.

– Говорят, величайший полководец из всех Росен умел управлять течением рек, направлять их движение так, чтобы сметать противников с поле боя! Эх, великий был, однако ж, человек!

– Слышал это имя прежде… – ребёнок вспомнил сказки, которые ему рассказывали родители.

– Он же стал первым консулом Республики!

– «Росенова лень» – это про него?..

– Да, есть такая фраза… – задумался Петир, – видишь ли, говорят, что воевода сильно болел и не мог принимать участие в боях непосредственно.

– Тогда как же он воевал?

– Умом и властью, росточек!

– Не понимаю…

– Его кожа требовала постоянный уход с самого рождения, потому он провёл всю жизнь лёжа в бочке с молоком, а служанки постоянно его обновляли и грели.

– Увечный…

– А ты судья, ха-ха-ха! Да тебе и, правда сказать, мне до такого-то человека!

– Он бы не выжил без своих слуг.

– Верно, но скольких он спас и не абы чем, а умом! Гений стратега был столь же велик и уникален, как и его заболевание. Хотя вряд ли он являл собой ужас до своих врагов, смотря своим измученным взглядом… на поле боя и в интригах его никто не мог обыграть. В конце концов, без него вряд ли сапиенсы одолели бы Молванга!..

Петир хотел продолжить, но его оборвал крик откуда-то спереди. Они заметили верх небольшой башни с каким-то шевелением. Поскольку шум не был разборчив, группа остановилась, и мужчина резко крикнул сухое, но звучное: «Что?!»

– Именем бана Ивана Клярского! – стал звучать сильно громче типично солдатский голос. – Стоять!

– Хо-ро-шо! – по слогам и с какой-то неявной насмешкой ответил наставник.

Спустя минуту или две к героям прискакала на низких лошадях пара дружинников в хорошей кольчуге, вооружённых копьями в руках и саблями на поясах. Их скакуны тоже были хорошо защищены кожаным доспехом. Микитка впервые увидел настолько подготовленных вояк.

Тот, что покрупнее обратился к Петиру:

– Мы люди бана Ивана, кто вы?

– Я авантюрист, за мной мой ученик, а на спине девочка. Её мы спасли от гоблинов. – складно ответил наставник.

– Ага… – немного разочарованно промолвил солдат.

– Куда направляетесь? – уточнил второй конник.

– В ближайшее поселение с мостом.

– Ясно… – вновь заговорил первый дружинник, – следуйте дальше, скоро вы его встретите. Вас нет смысла дальше задерживать…

– Не сочтёте ли вы за грубость мою просьбу пояснить, кого вы рассчитывали увидеть вместо нас? – ухмыльнулся Петир.

– Не ваше дело! – разозлился солдат и цокнул языком.

Дружинники медленно стали возвращаться к башне, что-то обсуждая между собой. Тогда герои пошли дальше по тропинке за ними.

Наконец-то им стала видна башня целиком. Высокая и одинокая.

Вымощенная из камней, наложенных друг на друга, она выглядела грандиозно, хотя и не была прям гигантской. Возле башни небольшая пристройка для ухода за лошадьми, там те дружинники ими стали заниматься. Небольшая дверца есть единственный вход в крепость. Микитка насчитал с его стороны пять окошек: видимо, на их уровне круглая ступенчатая лестница внутри совершала новый и новый оборот. Эти окошки тоже узкие, но длинные – как сама башня. На верхушке небольшое расширение, а выше крыши конусный навес из черепицы.

В Кьории подобные посты обычно обслуживаются местным населением и редко их используют военные и по назначению. Микитка лишь может предполагать, что в Гайдании не так спокойно, как на его родине, где встретить дружинника можно лишь в городах или при сборе подати.

Герои прошли крепость и следовали дальше на протяжении пятнадцати минут, пока не заметили ухоженные поля, а после и довольно большие саманные домики по ту сторону реки.

На береге сидит группа подвыпивших рыбаков, мило махающих учителю и ученику. Те им дружелюбно помахали в ответ.

Чуть пройдя дальше, они увидели и обещанный мост.

На удивление Микитки, он оказался не деревянным, а каменным, так ещё и с необычно выполненным орнаментом. Подойдя с наставником ближе, ребёнок узнал в узоре образы празднующих что-то людей. На бордюре моста сидит, сложив лапки под себя, толстый старый рыжий кот. Обычно Микитка любит погладить кошек, но в этот раз что-то его остановило. Наверное, этот лохматик не очень ласковый.

Они перешли мост, к ним тут же подбежал вполне здоровый симпатичный мальчик-подросток:

– Гой еси, странники! – он улыбнулся.

– И тебе гой еси, ха-ха! – захохотал Петир. – У вас большая деревушка, есть ли таверна?

– Есть! – обрадовался мальчик. – Тётка моя вас примет недорого.

– Ай да лис! Веди, друг.

Деревушка оказалась и правда весьма большой. Хотя домики были саманные и неукрашенные все ухоженные и обжитые. Расстояние между домами большое, ведь это типичное сельское поселение. У многих жителей есть козы, свиньи, а у некоторых даже коровы, резкий запах которых раз за разом пронзал Микитку насквозь, даже несмотря на то, что ребёнок всю жизнь провёл среди овец.

Они и правда подошли к большому двухэтажному домику с деревянным каркасом и саманным наполнителем.

Зайдя внутрь, Петир познакомился с Надей. Это женщина, которой принадлежит данная таверна. Она взрослая, грудастая и с чёткой линией талии, черноволосая южанка – почему-то Микитке совсем не нравится такой типаж людей, хотя его наставник точно другого мнения, ведь он бессовестно стал флиртовать с Надей, чем почти вызвал ревность у своего ученика. Особенно в моменты, когда та оборачивалась, а Петир совсем не отводил своего взгляда от её фигуры.

Объясняя всю ситуацию, мужчина спустил девчушку со спины, посадив за ближайший к стойке стол. Хозяйка тут же пообещала приготовить еду, что тут же поручила сделать племяннику. Подросток сразу забежал за стойку и принялся доставать нужные ингредиенты и напитки.

Петир с Надей договорился о цене, и она передала ключ от комнаты на пару ночей. Судя по поведению наставника, Микитка понял, что цена почти символическая.

На стол поставили парочку неровных тёмных стеклянных бутылок с пробками, глиняные кувшин с молоком и стаканами, маленькую тарелку с сушенными ягодами и изюмом, сыр, творог, варёную картошку, вяленую корюшку и, само собой, ржаной хлеб.

Женщина принялась сюсюкать девочку:

– Малышка, ты же голодна? Кушай на здоровье, маленькая!

– С-спасибо. – девочка постеснялась шевелиться.

– М? – женщина посмотрела на всё ещё стоящих Петира и Микитку. – Садитесь уже! Хах! Я пока пойду, насчёт девочки поговорю с головой.

– Да, будет отлично. – мужчина улыбнулся вслед уходящей Нади.

Петир с Микиткой сели за стол и начали кушать, чтобы девочка перестала бояться. Тогда она охотно вгрызлась в одну рыбёшку. Судя по всему, малышка плохо умела её разделывать, а потому ей проще стало разгрызать мелкие кости. Тогда наставник не поленился взять другую рыбку с тарелки и показать, как её правильно разламывать и даже с руки покормил девочку.

В тот момент для своего ученика кучерявый Петир стал самым милым лохматиком на свете!

Микитка тоже принялся кушать, ему понравился творог, но совсем был неприятен сыр, потому он решил сделать себе небольшой бутерброд на мягком хлебе именно с творогом, а сверху посыпал его скромной щепоткой ягод.

Племянник тавернщицы в то же время открывал одну из бутылок штопором. Он делал это очень неумело, чем зацепил понимающий взгляд Микитки, который был рад не меньше самого подростка звуку выскочившей из горлышка пробки. Вторая на опыте была открыта намного быстрее. После он откланялся, предупредив, что далеко не уйдёт.

– Будешь? – спросил Петир у Микитки.

– Нет, и тебе не стоит.

– Стоит или не стоит – не твоё дело.

– Нам же после в путь…

– Мы останемся в этой деревне на пару дней. Ты, верно, давно себя не видел, Микитка. – наставник сделал пару глотков из сосуда.

– А что? – после паузы попытки понять слова учителя выдал ученик.

– Болезненно выглядишь, как цветочек без водички.

– Не знаю… в последние дни я ощущаю себя немного… по-другому.

– Это ты так взрослеешь, молодой. Эх! – Петир внезапно присосался к бутылке. – До чего же вкусное! Пряное!

– Дурак!

– М-можно мне? – попросила неуверенно девочка.

– А? Молочко подлить? – уточнил удивлённо.

– В молочко… – пояснила она с какой-то хитрой улыбкой.

– Ох, ты чудишь! Ха-ха!

Петир дал ей сделать глоточек мёда. Девочка выглядела очень довольной.

– Наверное, – предположил Петир, говоря Микитке на ухо, – дочка пивоваров.

– Зачем ты ей дал? Она же кроха… – недовольно в полный голос сказал Микитка, – дуралей!

– Скучный ты лилии цветок, такой невинный! Ха-ха!

– Так ещё смотрел на эту женщину…

– Да, красивая она ж, скажи.

– Не скажу… – обиженно отверг Микитка.

– Малой, эх! Малой! – он посмотрел на девочку. – Красивая ж тётя?

– Ага! – довольно с набитым ртом проговорила, не следя за манерами.

– Ну вот! – стал хитрить Петир. – Может, взять её в ученики? Ха-ха!

– Эй, ты совсем пьян? – обиделся Микитка. В его голосе даже стал слышен лёгкий плач.

– Да ну тебя. Грустный ты какой-то. Смотри на девочку, которую ты, Микитка, спас.

– Я-я?

– Я бы её и не заметил, это точно.

Микитка задумался. А ведь и правда, он сам не обратил внимания, как спас человеку жизнь.

– Впрочем… – продолжил Петир мысль, – не обольщайся. Надо бы тебя обучить чему-то поопасней всей той чепухи, что ты знаешь. – его голос стал ровнее. – Что бы ты выбрал? Огонь или молнию?

– Думаю, пламя мне будет проще. Я умею зажигать свечи.

– Правильно мыслишь. Суть та же, но… пусть, обучу уже в лесу эльфов. – Петир задумался. – Эльфов. Да…

– Что-то не так?

– Забудь.

К концу трапезы вернулась хозяйка, а с ней зашёл высокий рыжеволосый мужчина с бородой и длинными волосами. Невероятно мускулистый и сильный. Микитка прежде не видел таких людей никогда. Может, это и вовсе не человек?

– Привет, друзья. – доброжелательно почти не шевеля губами проговорил этот мужичина.