Личный повар для чудовища

– «Разве это она? Разве это- Повариха? Эта… почти ребенок. А, Повариха гораздо старше… Хотя… Та тоже невысокого роста. Но, все же не такая маленькая. А, волосы… Разве у нее такие волосы? Ее волосы всегда убраны и завязаны чем-то там. Лицо… Лица я не помню». – размышлял он.

Тут Эмир понял, что ни разу не всматривался в лицо своего нового повара. Ему это было не интересно, не нужно. Поэтому сейчас, вблизи, он и не мог ее узнать. На экране люди всегда кажутся немного выше и крупнее, чем в жизни. Конечно, он читал ее имя в ее досье, но не запомнил. Если бы Эмир старался запомнить имена всех поваров, которые к нему приходили на работу, его голова лопнула бы от обилия лишней информации.

Девчонка стояла ни жива, ни мертва. Было видно, что она напугана до смерти- бледная, она дрожала, как осиновый лист. Это было жалкое зрелище.

– Убери волосы. – скомандовал Эмир.

– Что? – пролепетала девушка.

Видимо от страха она плохо соображала. Терпение Эмира подходило к концу. Лучше бы она начала соображать быстрее.

– Волосы свои убери, говорю! Как на работе. – повысил голос Эмир.

Девушка наконец сообразила, что от нее хотят. Она быстро, дрожащими руками подхватила свои волосы и привычным движением закрутила их точно таким же образом, как всегда делала на работе.

Это убедило Эмира. Действительно, это была она- Повариха. Но, какого…

Девушка немного пришла в себя и быстро-быстро заговорила:

– Господин Аслан, простите меня. Я знаю, что нарушила главное правило. Если бы не вынужденные обстоятельства… Я бы ни за что… Я забыла в подсобке свой мобильный. Поэтому мне пришлось вернуться. Знаю, что не должна была! Простите, еще раз. Просто… господин Левент мне сказал, что вы уезжаете. И, поэтому я… Но, света в доме не было! Я решила, что вас нет, вы уехали. В общем, я пришла за своим телефоном. Я хотела очень быстро его взять и так же быстро уйти.

Слова вылетали из девушки очень быстро. Страх подстегивал ее. При этом она не смотрела на Эмира. Ее глаза были устремлены в пол, а ее щеки пылали.

– Я знаю- я очень виновата. Я обещаю- впредь быть внимательнее и не совершать таких ошибок. Я совершенно не ожидала, что столкнусь с вами. И не хотела этого. Это вышло случайно. – закончила свою сбивчивую речь девушка, нервно теребя в руках свой телефон.

С каждой фразой ее голос становился все тише и неувереннее.

Ее сбивчивая речь ничуть не растрогала Эмира. Он был совершенно равнодушен к подобным женским «штучкам», как он сам говорил. К их слезам, дрожащим голосам, и, к их, «невинным» с виду, выходкам. Он с долей брезгливости смотрел на то, как оправдывается эта глупая… Повариха. Ничего кроме раздражения ее слова и ее поведение в нем не вызвали..

– Вон отсюда! – резко гаркнул он.

Девушка подскочила от неожиданности, вскинула взгляд своих больших глаз на Эмира и, как испуганный заяц, бросилась к выходу. Через пару мгновений Эмир уже видел, как ее волосы развиваются на бегу, по пути к калитке.

Он подошел к кухонному острову, положил на него пистолет и уперся на него руками. Эмир опустил голову вниз и задумался.

– «Что это было? Что это такое, черт возьми, было?»

Этот вопрос относился не к появлению девчонки в неположенное время на кухне. Этот вопрос относился к тому, что происходило с ним самим, в тот момент, когда он стоял около нее в темноте. Точнее, с его телом и с его ощущениями. Первый раз в своей жизни его тело ТАК отреагировало на женщину. Ее запах как будто затуманил его разум, заставил на какой-то миг потеряться и забыть о реальности.

Но, самым странным было то, что этот запах подействовал совершенно волнующе на тело Эмира. Неожиданно, неправильно, вопреки его воле. Эмир привык жестко контролировать свои эмоции и свои желания в отношениях с женщинами. В его личной жизни они выполняли всего лишь одну функцию- помогали снять, естественное для мужчины его возраста, сексуальное напряжение. Это не имело ничего общего с чувствами или с эмоциями. Для Эмира это была вынужденная физиологическая потребность. Именно, вынужденная. Как еда, как вода, как полноценный сон для любого человека. Ни в каком ином качестве женщины Эмиру были не нужны и не интересны. За всю свою жизнь он никогда не ходил на свидания с девушками, не ухаживал за ними, не «бегал за юбками», как сам выражался Эмир.

Это был его осознанный выбор. Он привык так жить и его все абсолютно устраивало. Он не хотел ничего другого. Ему не нужны были перемены. А, еще Эмир терпеть не мог, когда с ним происходило что-то помимо его воли. Поэтому странная реакция на эту девушку разозлила Эмира и вывела его из себя.

– «Как она это сделала? Что она сделала со мной?» – с раздражением задавался он вопросами.

– «Ведьма!»

Он тряхнул головой, как будто прогоняя наваждение. Никого другого объяснения у Эмира просто не было.

– «Завтра же поеду в отель.» – напрашивалось простое и единственно верное в этой ситуации решение.

В одном из дорогих отелей у Эмира был постоянно забронирован один определенный номер, который он использовал для встреч с элитными проститутками. У него никогда не было постоянной любовницы. Каждый раз к нему на встречу приходила другая девушка. Почему? Возможно, потому, что где-то в глубине своей холодной души Эмир опасался привязаться к женщине. Он предпочитал подстраховаться и всегда пользовался одноразовыми услугами представительниц этой древнейшей профессии. Эмир даже не пытался никогда запоминать имена этих женщин. Едва ли он помнил и их лица. Его личный секретарь, который организовывал для своего босса эти встречи, пожалуй знал об этих женщинах больше самого Эмира.

– «Эмир приди в себя. Это какой-то бред. Что ты так разволновался? Все! Все прошло. Нет ничего такого. Просто забудь.» – убеждал Эмир сам себя.

Наконец, он решительно тряхнул головой и прогнал от себя прочь эти раздражающие мысли. Его жизнь снова вернулась в свои привычные, безопасные рамки.

Желудок Эмира вновь дал о себе знать недовольным урчанием. В кухне витал умопомрачительный запах чего-то вкусного и до боли знакомого. Эмир подошел к духовке и вытащил оттуда жаропрочную форму, накрытую фольгой. Он приоткрыл край фольги и увидел баклажаны. Это было его самое любимое блюдо с детства- запеченые баклажаны с фаршем, брынзой и зеленью.

Эмир с наслаждением втянул носом аромат блюда. Запах был до боли знакомый, но, давно позабытый. В духовке Эмир увидел еще одно блюдо, закрытое фольгой. Он поставил форму на остров и достал его. Под фольгой оказался вареный рис, заправленный сливочным маслом. Идеально! Именно такое сочетание Эмир и любил- запеченные баклажаны с рисом, заправленным маслом. На удивление, оба блюда были все еще теплыми. Не горячими, конечно, но теплыми.

Эмир не стал тратить время на то, чтобы накрывать на стол. Он взял вилку и не накладывая еду в тарелку, начал есть прямо так, из формы. Как только Эмир отправил первую вилку с баклажанами в рот, он не смог сдержать тихого блаженного вздоха. Да! Это он! Тот самый вкус! Эмир набросился на еду, как голодный волк. Ведь он действительно был очень голоден. В два счета он расправился с баклажанами и рисом. После чего сытый и довольный он поставил грязную посуду в посудомоечную машину, включил на нужный режим и решил заглянуть в холодильник.

В холодильнике был идеальный порядок. Но! Эмир снова увидел так раздражающие его стикеры. Они напомнили ему про Повариху. Видимо для его поездки она испекла румяные пирожки, сложила их в контейнеры и подписала начинки. «Ягоды», «Брынза», «Мясо», «Грибы».

Утихшая было злость, снова овладела Эмиром. Снова стикеры! Он с яростью сорвал их, скомкал и выбросил в мусорное ведро. Она издевается над ним! Это стало последней каплей в чаше терпения Эмира. Все! Повариха сегодня исчерпала весь свой лимит промахов и ошибок. Мало того, что она снова продолжила его донимать своими стикерами, так еще и заявилась на работу в неположенное для персонала время. Это являлось грубейшим нарушением правил Эмира.

Возможно, в другой ситуации Эмир смог бы как-то закрыть глаза на все это, ради неимоверно вкусной еды, которую умудрялась готовить эта… пигалица. Если бы, не одно НО. Она почему-то вольно или невольно вызывала в Эмире слишком много эмоций. В понимании Эмира это было опасно. Все, что исходило от женщин, и чего он не понимал, вызывало в нем тревогу. Эмир всегда решительно отметал из своей жизни подобное. Он выхватил из кармана халата телефон и быстро набрал сообщение Левенту:

– «С завтрашнего дня повариха уволена!».

Это решение не вызвало в нем ни тени сожаления- Эмир готов был мириться с отсутствием вкусной еды в своей жизни, но категорически был не согласен впускать в свою жизнь какую-то непонятную, не подчиняющуюся его правилам, женщину. Кем бы она ни была.

Элиф выскочила из калитки, как ошпаренная, и побежала со всех ног по дороге вдоль каменной ограды дома Аслана. Как будто кто-то за ней гнался. Конечно, никто за ней не гнался, но ей хотелось быстрее оказаться, как можно дальше от этого странного дома и от этого ужасного человека. Элиф пробежала несколько сотен метров и остановилась только тогда владения Аслана закончились и начался соседский забор.

Тяжело дыша, Элиф медленно приходила в себя после пережитого ею страха. Ее руки до сих пор подрагивали, а по влажной спине пополз уличный холод. Не каждый день к твоему виску приставляют пистолет. Переведя дух, Элиф дрожащими руками достала телефон и вызвала такси. Через десять минут она ехала домой.

Сидя в теплом салоне авто Элиф начала отходить от того ужаса, который испытала совсем недавно. Перед ее мысленныи взором сейчас снова возникло перекошенное злобой лицо Эмира Аслана. Элиф как будто вновь ощутила на своем виске холод от дула его пистолета. Ее передернуло от воспоминания о том, как его сильные руки грубо и бесцеремонно прижимали ее к стене и зажимали ей рот, и как ее буквально парализовало от страха рядом с этим ужасным человеком. Он, одним только своим темным взглядом производил устрашающие впечатление, а его тяжелая энергетика была почти осязаема.

– «Да, Элиф, похоже это была провальная идея. Ферит прав абсолютно во всем. От таких людей нужно держаться как можно дальше. Наивная, глупая дурочка! Ты хотела познакомиться с ним? Узнать его? Вот, получай. Познакомилась. Он смотрел на тебя, как на полное ничтожество. О боже! Ну и глаза у него!» – Элиф передернуло от отвращения.

– «Психопат! Маньяк! Разве такой взгляд бывает у нормального человека? Какой нормальный человек приставляет пистолет к виску собеседника, прежде чем начать разговаривать? Нет Элиф, нет! Не нужен Умуту такой родственник! Чему он может научить ребенка? Хамить? Унижать людей? Убивать?»

Возмущенные мысли потоком лились в голове девушки.

Что и говорить, знакомство Элиф с дядей племянника получилось весьма колоритным и впечатляющим. А, главное- не оставляющим никаких иллюзий.

Элиф смотрела в окно такси на освещенный вечерними огнями шумный город и тихо грустила. Ей было жаль того, что судьба так несправедливо отняла у них с Умутом всех родных и близких. Они остались вдвоем на всем большом белом свете. Единственные друг у друга. Две сироты. Нет, Элиф ни о чем не жалела. Не роптала на жизнь. Не смотря на свой молодой возраст, она прекрасно справлялась с заботами о племяннике, с трудностями и проблемами, которые бывают у всех.

Элиф безумно любила этого мальчугана, а он любил ее. И они были счастливы. И, никто им был не нужен. Элиф каждый день благодарила бога за то, что они есть друг у друга, что они вместе. До этого дня в глубине души у Элиф теплилась слабая надежда на то, что в жизни ее ненаглядного племянника может когда-то появиться еще один родной человек- его родной дядя. Но, сегодня эта надежна разбилась, как хрупкое стекло. Поэтому Элиф грустила. После встречи с господином Асланом она нисколько не сомневалась в том, что он ее уволит. Но, и не жалела.

– «Что ни делается, все к лучшему. Завтра поеду, заберу свои вещи… А, нет, завтра и послезавтра у меня выходные. Через два дня поеду, заберу вещи, оставлю ключи и забуду этот мрачный дом и его хозяина, как странный, неприятный сон.»

От этой мысли Элиф повеселела и уже в хорошем настроении подъезжала к своему дому. Она не умела долго грустить.

Глава 11

Тридцать пять лет назад.

Эта история начиналась просто и до боли банально. Отец Эмира Аслана Серкан Аслан родился и вырос в богатой семье. Но, его угораздило влюбиться в красивую девушку из бедного района столицы. Вопреки всевозможным клише о богатом принце и бедной золушке, мать Эмира совсем не была похожа на золушку. Скорее, она походила на злую ведьму. Она не любила богатого парня. Ей нужны были лишь его деньги. А, парень влюбился по-настоящему и очень сильно.

Он привел девушку в свой дом, к своим родителям, и поставил их перед фактом. Но его отец отказался смириться с его выбором. Слишком очевидны для него были намерения бедной, но амбициозной девушки. Дед Эмира выставил своего сына и его избранницу за дверь, грозя лишить сына всего- денег, дорогой машины, дома, поддержки, если он не откажется от этой женитьбы.

Но, отец Эмира действительно очень любил свою Дилан. Он не отказался. Тем более, что Дилан уже была беременна. Молодые поженились, в надежде, что с рождением внука сердце деда оттает. Но и этого не произошло. Дед Эмира был как скала, непреклонен. Он выполнил абсолютно все свои обещания- забрал все. Таким образом молодая семья оказалась в крошечном доме на окраине, в бедном районе, без денег, без работы, без надежды на лучшую жизнь. Все мечты Дилан о богатой жизни разлетелись, как пыль. Она возненавидела своего мужа за свои несбывшиеся мечты и превратила его жизнь в ад.

Отец Эмира вырос в достатке и праздной жизни и был абсолютно не приспособлен к бедности. Он, как ни старался, не мог достойно обеспечить свою жену и двоих сыновей, Эмира и Дженка, который был младше Эмира на пять лет. Серкан так беззаветно любил свою Дилан, что прощал ей абсолютно все. Ее пренебрежение, ее ругань и скандалы, ее упреки, ее откровенные измены, ее нежелание заниматься домом и детьми.

Дилан делала по дому только одно- она готовила. Она любила готовить и умела готовить очень вкусно. Единственные светлые воспоминания Эмира и Дженка о детстве были связаны со вкусом приготовленной ею еды. Всю остальную работу по дому делал безвольный отец Эмира. Дилан же порхала от одного любовника к другому, в поисках денег, даже не скрывая от семьи свои похождения и дорогие подарки от посторонних мужчин.

Эмир помнил, как мать наряжалась, душилась сладкими тяжелыми духами и уходила на всю ночь, бросив презрительный взгляд не только на мужа, но и на сыновей. Эмир помнил, как часто его отец плакал ночами в подушку, а его, Эмира, душил в это время обжигающий стыд. Много позже Эмир понял, что его отец скорее всего даже не был родным отцом Дженка. Слишком не похожими выросли они с братом. Дилан забеременела и родила Дженка от другого, неизвестного им мужчины.

Но, самое горькое было в том, что отец и на это закрывал глаза. Он принял Дженка, как своего ребенка и действительно любил его. Отец Эмира был настолько слаб и безволен, что не в состоянии был даже оценить ущерб психике собственных сыновей от того, в какой семье они росли и жили. Воспоминания детства сливались для Эмира в череду постыдных, грязных, отвратительных подробностей ненормальной семейной жизни его родителей. Отчаянные, полные слез, взгляды отца в след уходящей в ночь жены. То, как отец ползал на коленях по всему дому за Дилан, выпрашивая право на супружескую близость. Их совместные посиделки за выпивкой и последующие за этим жаркие, нескромные стоны, доносящиеся из родительской спальни. Скандалы и ругань, с грязными подробностями, долетающими до детских ушей Эмира, который закрывал в это время руками уши маленького Дженка, стараясь хоть так защитить своего младшего брата от этой горькой правды жизни.

Эмиру было десять, а Дженку пять лет, когда их и без того кошмарное детство закончилось. Все вышло просто и мерзко. Дилан познакомилась с одним мужчиной, близким к криминальным кругам. Ее новый любовник быстро научил ее, как покончить с бедностью и надоевшим мужем. Вместе они придумали и осуществили свой преступный план.

Любовник Дилан нашел человека, который за деньги убил деда Эмира, к этому времени уже старого, одинокого и больного человека. Поскольку других наследников не было, отец Эмира унаследовал довольно большое состояние. Именно с этого момента Дилан вдруг превратилась в любящую и ласковую жену. Ей не составило труда убедить своего глупого мужа переписать все имущество на нее, якобы в интересах сыновей.

Как только все документы были оформлены и Дилан получила доступ к банковским счетам, она исчезла из жизни своего мужа и своих детей. Просто однажды она вышла в магазин и не вернулась, отправив короткое смс сообщение: «Я ухожу от тебя. Не ищи и не жди.» Она обокрала и бросила не только своего мужа, но и своих сыновей. Банковский счет оказался опустошен, а все имущество, оставшееся от деда заложено.

Отец Эмира не выдержал такого удара, начал пить и вскоре повесился. Так Эмир с Дженком оказались в детском доме при живой матери. Эмир знал, что до нее дошли слухи о том, что произошло с ее мужем и ее детьми. Но, она уже наслаждалась свободной жизнью и не хотела ничего менять. Она бросила их. Бросила выживать и барахтаться в этой жестокой жизни одних. Дилан просто выбросила собственных детей из своей жизни. Много позже Эмир узнал, что через несколько месяцев после этого любовник убил Дилан, забрал все ее деньги и бросил ее труп на помойку. С ней поступили так же, как она в свое время поступила со своей семьей. Но, это он узнал уже потом, через несколько лет.

А, в то время Эмир каждый день ждал и надеялся, что мать придет и заберет их с братом из детского дома. Он был уверен, что это вскоре обязательно случится. Ведь не может мать отказаться от собственных детей. Дженку в то время было пять лет. Он был еще маленьким и многого не понимал. Он просто скучал по родителям и плакал каждый день. Плакал и ждал.

А, Эмир ждал, сидя у окна, стиснув зубы, чтобы не плакать. Пока однажды не услышал разговор двух уборщиц, работавших в детском доме.

– Ты посмотри, так и сидит у окна. Бедный Эмир.

– Да, все ждет ее. Что ж это за мать такая, а?

– Ему так никто и не сказал еще?

– Как скажешь? Сердце кровью обливается. Как сказать детям, что их мать сама, своими руками написала отказ от них?

– Да, директор говорил, что она пришла в отдел опеки и написала заявление. Теперь они оба, и Дженк и Эмир, официально под опекой государства. Даже попрощаться с мальчиками не явилась, тварь такая. Выбросила их из своей жизни, как ненужных щенков.

– «Как щенков… Как щенков…» – эхом отдавалось в голове Эмира.

После этих слов сердце Эмира как будто покрылось коркой льда. Что должен был почувствовать десятилетний ребенок в тот момент? То, что их с братом предал самый близкий и родной человек в жизни. С того момента больше не осталось ожиданий. Больше не осталось жалости к себе и к младшему брату. Вся нежность, вера, любовь и теплота замерзли и умерли внутри сердца Эмира. На их место пришли ненависть, злоба, недоверие и презрение к женщине, которую он когда-то любил и считал своей матерью. Эта женщина погубила их отца, отняла у них с братом детство, обокрала их и наконец выбросила из своей жизни, как мусор.

Раньше, когда у них еще была семья, пусть неправильная и несчастная, но семья, Эмир думал, что любит мать. Он верил, что и она тоже любит их с Дженком. Пусть не такой любовью, как другие женщины любят своих детей, а своей, скрытой, больной любовью. Хотя мать никогда не говорила этого. Она никогда не пыталась даже показать свою любовь к детям. Когда-то она забеременела Эмиром с одной лишь целью- подобраться к деньгам семьи Серкана. Но, поскольку это не удалось, ребенка Дилан стала воспринимать, как ошибку молодости, как обузу.

Дженком Дилан забеременела и вовсе случайно. Поскольку денег на аборт она не нашла, то ей пришлось оставить этого ребенка. Но, и этот мальчик не вызвал у Дилан материнских чувств. Она всегда относилась к своим сыновьям, как к соседям по дому. Ни Эмир, ни Дженк не запомнили ни ее ласковые руки, ни ее теплые слова, ни ее любящие взгляды. Единственное хорошее, что они помнили из своего детства- это ее вкусную еду. Но, тогда, в детстве, им казалось, что вот это и было проявлением ее любви к ним. Или это отец им так внушил…

Отец так сильно любил Дилан, что готов был защищать ее перед всем миром. А уж перед детьми и подавно. Он никогда не говорил своим сыновьям плохо об их матери. Конечно отец не мог не знать, что Дилан не любит детей, что считает их лишь обузой для своей жизни. Наверное, именно поэтому он всеми силами сам старался проявлять нежность и любовь к сыновьям. Только отец целовал их, укладывал спать, обнимал их с Дженком и изредка говорил им ласковые слова. В любви отца Эмир не сомневался никогда. Но, в глубине его детского сердца всегда теплилась вера в любовь матери. Когда же он узнал горькую правду, то понял, как сильно ошибался. Эмир понял, что в сердце Дилан никакой любви не было и в помине. Что женщина, которая была их с братом матерью и должна была заботиться и защищать их от всех невзгод мира, сама причинила им самое большое в мире зло. Она разрушила их жизнь. Она обрекла их на страдания и невзгоды.

Жизнь братьев Аслан в детском доме была похожа на настоящий ад. Брошенные, одинокие дети, которые жили в детском доме становились злыми и жестокими друг к другу. Эти дети были похожи на стаю голодных волчат и жили по жестоким законам стаи. Драки, издевательства, унижения, воровство, соперничество были нормой жизни среди этих детей.

В такой мир вынуждены были окунуться Эмир и Дженк. Дети разных возрастов встретили их враждебно, как всегда встречали чужаков. С первых же дней братья Аслан стали подвергаться нападкам, унижениям и оскорблениям. У них отнимали еду, их били, толкали, подставляли в разных грязных ситуациях. Очень скоро это заставило Эмира из тихого спокойного ребенка превратиться в злобного огрызающегося волчонка.

Этот враждебный мир заставил Эмира стать жестоким и мстительным. Этот мир научил Эмира драться и отвечать на агрессию еще большей агрессией. Ведь ему приходилось защищать не только себя, но и маленького Дженка. Эмир не захотел уподобляться низменным и подлым правилам, которые поначалу ему пытались навязать. Его характеру это было не свойственно. Он никогда не нападал на слабых, не отбирал еду у младших детей, не издевался и не причинял намеренно боль, самоутверждаясь таким образом. Эмир был честным и справедливым. Именно эти принципы он и отстаивал. Но, в то же время свои обиды и боль он никому не прощал. Он мстил и наказывал за это беспощадно.

Как ни странно, позже Эмир стал благодарен годам, проведенным в детском доме. Там он научился жить и выживать по законам стаи. Там он научился драться до крови, до выбитых зубов и сломанных костей. Именно в детском доме Эмир понял, что сила и мужество могут решать все. Та враждебная среда закалила характер Эмира и научила, как нужно защищать себя и своих близких.

С каждым годом, проведенном в детском доме, Эмир ненавидел мать все сильнее. Чем тяжелее ему и Дженку приходилось, тем больше разрасталась его ненависть. Со временем Эмир научил себя относиться ко всем женщинам с недоверием. Он убедил себя в том, что, если даже родная мать может предать, бросить, обмануть, то что хорошего можно ждать от всех остальных женщин?

Войдя в подростковый возраст и живя в жестокой среде Эмир окончательно закрыл свое сердце для каких бы то ни было чувств. В то время, когда его сверстники начинали влюбляться, знакомиться с девушками, ухаживать и познавать разные стороны любви, Эмир культивировал в себе ненависть и презрение к прекрасной половине человечества. Его душа как будто окаменела, ее поглотил мрак.

Выйдя из детского дома Эмир, как и многие воспитанники детских домов оказался на улице. Без денег, без работы, без поддержки. У него не было родственников, не было друзей, готовых помочь. Но, его опыт выживания в детском доме как раз очень пригодился ему. Он попал в криминальную среду, где действовали точно такие же законы, как и там- законы стаи. Где выживали только сильнейшие. И Эмир начал выживать, начал бороться за свое место под солнцем. Он научился драться по-настоящему, научился пользоваться оружием, научился убивать, если нужно.

Перед его глазами всегда стоял образ его отца, как яркий пример того, каким не нужно быть. Больше всего на свете Эмир боялся стать слабым и безвольным, как отец. Он каждый день доказывал себе и всему миру, что он сильный, с жесткой волей и несгибаемым характером. Все свои чувства, эмоции и желания Эмир научился держать под своим строгим контролем. Любое проявление слабости было неприемлемо для Эмира.

Единственная слабость, которая была у Эмира, это был Дженк, его родной брат. После того, как Эмир покинул стены детского дома их связь с братом ослабла. Долгих пять лет Дженк жил без Эмира в стенах детского дома. И за это время они сильно отдалились друг от друга. Когда Дженк вышел из детского дома Эмир к своему большому сожалению понял, что брат стал таким же, как те дети, с которыми когда-то боролся Эмир.