Магнолия императора

– Этот османтус посадили недавно?

– Это приказ императрицы, – ответила мне служанка, которая почтительно поддерживала меня под руку. – Она приказала украсить дворцы прибывших наложниц цветущими кустами османтуса, чтобы отметить появление новых хозяек и создать радостное настроение.

«Радостное настроение – это хорошо, – подумала я. – Но не слишком ли это торжественно? Будто бы она хотела покрасоваться перед нами».

Я сделала вид, что на меня это не произвело никакого впечатления, и позволила слугам провести меня в главный зал.

Когда я вошла в Инсиньтан, то сразу же заметила деревянную платформу, закрытую от посторонних глаз красивой ширмой из сандалового дерева. Сама ширма была произведением искусства: на деревянной части были вырезаны сложные узоры, а на ткани вышиты яблоневые цветы. На платформе стояли трон с орнаментом в виде свернувшегося дракона, столик для благовоний, опахало, курительница и горизонтальная доска с надписью «занимайся добрыми деяниями и тренируй острый ум», которая была девизом правления императора Лунцина. Все эти вещи были оставлены здесь в память о том, что в этом месте когда-то принимали самого императора.

Я заняла место в главном зале, а по бокам от меня встали Лючжу и Хуаньби. Две младшие служанки тут же подали мне чай. Евнух, отвечающий за этот дворец, Кан Лухай, и старшая служанка дворца, Цуй Цзиньси, вышли на середину комнаты и поклонились в пол.

– Ваш преданный слуга, старший евнух дворца Танли, слуга седьмого ранга, Кан Лухай, приветствует вас, дама Вань. Желаю вам счастья и исполнения желаний, – поприветствовал меня евнух Кан.

– Старшая служанка дворца Танли, служанка седьмого ранга, Цуй Цзиньси, приветствует вас, госпожа, – вторила ему служанка Цуй. – Счастья вам и исполнения желаний.

Я с интересом разглядывала своих новых слуг. Евнуху Кану было чуть за тридцать, и можно было сразу сказать, что это очень умный и даже хитрый человек. Его глаза были в постоянном движении, от него ничего не могло укрыться. Служанке Цуй тоже было около тридцати. У нее было миловидное лицо со светлой кожей, на котором выделялись блестящие черные глаза. Она выглядела серьезной и степенной. Мне понравилось то, что я увидела.

Закончив с церемонией приветствия, старшие велели сделать то же самое остальным четырем евнухам и шести служанкам. Они склонились до земли и по очереди назвали свои имена. Все это время я пила чай из Луаня и молча рассматривала потолочную деревянную перегородку с искусно вырезанными узорами.

Я давно уже поняла, что молчание хозяина для слуг страшнее всего. Вот и сейчас слуги Танли стояли на коленях, низко склонив головы, и не смели даже шелохнуться. В наступившей тишине мы смогли бы расслышать даже звук упавшей иголки.

Я сделала еще пару глотков и только после этого с улыбкой велела слугам подняться.

Я специально не смотрела на них, делая вид, что меня сейчас больше всего занимает опустевшая фарфоровая пиала.

– Теперь вы все – мои люди. Если вы будете верно служить мне и не будете глупить, с вами все будет хорошо. Но… – я не спеша накрыла пиалу крышкой и окинула застывших слуг суровым взглядом, – вы должны помнить, что самая важная черта хорошего слуги – это верность хозяину. Если вы будете плохо обо мне заботиться или вздумаете обманывать меня, боюсь, что ваши шеи быстро освободятся от головы. Если же вы будете мне преданы, то и я вас не обижу.

Я заметила, что после моих слов на лицах слуг появился страх, и это было мне на руку.

– Мы ваши рабы и ни за что не осмелимся как бы то ни было навредить младшей хозяйке, – почтительно заявил от лица всех слуг старший евнух. – Мы будем верно служить вам, госпожа.

Я была довольна таким ответом, поэтому немного расслабилась и улыбнулась.

– Наградите их, – приказала я Лючжу и Хуаньби.

Они заранее подготовили серебро и сейчас раздавали его евнухам и служанкам, которые кланялись и благодарили за милость.

Пока что я не была уверена в том, что тактика кнута и пряника будет работать во дворце, но на данный момент я смогла подчинить себе тех, кто будет прислуживать мне во дворце Танли. Я прекрасно понимала, что чтобы они были послушными и старались угодить мне, я должна полностью их контролировать. Я не собиралась быть хозяйкой, к которой слуги относятся с пренебрежением, и уж точно не собиралась позволять подчиненным морочить мне голову.

– Госпожа, вы сегодня очень устали, – подала голос Цуй Цзиньси. – Позвольте нам проводить вас в ваши покои, чтобы вы могли отдохнуть.

– А разве вы не должны сначала представить меня главной хозяйке дворца? – с подозрением спросила я.

– Вы еще не знаете, госпожа, – спокойно ответила Цзиньси, – но во дворце Танли пока нет главной хозяйки. Сейчас именно вы занимаете самое высокое положение из всех живущих во дворце.

Я уже собиралась спросить о том, кто еще живет в Танли, но Цзиньси проявила сообразительность и предугадала мой вопрос.

– В восточном зале живет госпожа Чунь, она чанцзай[29]. Во дворец она прибыла четыре дня назад. В западном зале уже три года проживает госпожа Ши, она мэйжэнь[30]. Вскоре они сами придут, чтобы увидеться с вами, госпожа.

– Я поняла. – Я милостиво улыбнулась в награду за такой подробный ответ.

К главному залу Инсиньтана и справа, и слева примыкали боковые комнаты, отделенные от него перегородками. На деревянной перегородке с одной стороны были вырезаны зеленый бамбук и летучие мыши, а на другой – два цветка лотоса на одном стебле, символизирующие супружескую пару. В восточной комнате во время своих визитов отдыхал император, а в западной полагалось отдыхать мне. Спальня находилась в задней части Инсиньтана.

Цзиньси проводила меня туда. Спальня была разделена на две комнаты с помощью стеклянных перегородок в деревянной оправе, на которой были вырезаны пожелания счастья и долгих лет жизни.

– Служанка Цуй, откуда ты родом? Давно ли ты служишь во дворце? – спросила я с добродушной улыбкой.

Цзиньси побледнела и упала на колени.

– Госпожа, я недостойна, чтобы вы называли меня по имени, – испуганно запричитала она.

Я взяла ее за плечо, чтобы помочь подняться.

– Чего ты так испугалась? – Я улыбнулась, чтобы Цзиньси поняла, что я не желаю ей зла. – Я не считаю, что должна поступать только так, как того требуют обычаи. Пускай мы с тобой хозяйка и служанка, но я вижу, что ты старше меня и что ты пережила намного больше, поэтому я тебя уважаю. Встань и поговори со мной.

– Госпожа, для меня это большая честь. – Цзиньси была благодарна за вежливое отношение. Поднявшись, она спокойно ответила на мои вопросы: – Я родилась в Юнчжоу, а во дворце служу с детства. Раньше я прислуживала тайфэй[31] Циньжэнь, но из-за моей неуклюжести меня перевели служить в этот дворец.

– Если ты служила самой тайфэй, это значит, что ты была надежной и умелой служанкой, – сказала я, улыбнувшись еще шире. – И теперь я могу быть спокойна, потому что обо мне будет заботиться такая опытная женщина, как ты. Я буду очень благодарна, если ты и евнух Кан будете следить за порядком во дворце Танли.

Цзиньси покраснела и, не сдержав эмоций, выпалила:

– Для меня огромное счастье служить вам, хозяйка! Я буду стараться изо всех сил.

Я повернулась к Хуаньби и велела принести пару золотых браслетов.

– Надо наградить служанку Цуй за добрые намерения.

Также я приказала принести золотой слиток, чтобы пожаловать его евнуху Кану.

Кан Лухай был польщен неожиданной милостью. Они с Цзиньси поблагодарили меня и помогли подготовиться к отдыху, после чего откланялись и отправились заниматься своими обычными делами.

Глава 4

Наложница Шилань

После дневного сна меня настолько разморило, что не хотелось ничего делать. Но тут пришла Цзиньси и привела с собой четырех младших служанок: Пинь, Пэй, Цзинцин и Цзюйцин, чтобы они помогли мне подняться и переодеться.

Судя по их лицам, служанки были совсем молодыми. Пинь и Пэй было лет четырнадцать, а Цзинцин и Цзюйцин по восемнадцать. Они послушно выполняли все указания старшей служанки и были весьма проворными.

После того как мне помогли одеться и привести себя в порядок, евнух, дежуривший у дверей, оповестил о том, что ко мне с визитом пришли наложницы Ши и Чунь.

Мэйжэнь Ши оказалась высокой стройной девушкой с очаровательными чертами лица. Особенно красивым у нее был нос. Но вела себя она очень тихо и скромно. Несмотря на то что я прибыла во дворец только что, госпожа Ши была со мной чрезмерно вежлива, мне даже показалось, что она пыталась подольститься ко мне. Чанцзай Чунь была совсем еще девочкой, лет тринадцати, очень щупленькой, с простым и наивным лицом. Завершив церемонию приветствия, мы сели пить чай.

Хотя госпожа Ши была ниже меня по положению, я все равно вела себя с ней вежливо, потому что она жила во дворце намного дольше меня, да и по возрасту была старше. Я обращалась к ней «старшая сестрица Ши» и то и дело предлагала ей отведать лакомства, стоящие перед нами на столе. А для чанцзай Чунь, которая была младше меня и вела себя очень неуверенно, я велела принести чай со свежим молоком, а также различные сладости: булочки с сахаром, сахарное печенье, хрустящий хворост, пряники и лепешки с гибискусом. Ей очень понравились угощения, и совсем скоро она повеселела и, уже не стесняясь, громко звала меня «старшей сестрицей Вань».

Я сразу прониклась симпатией к наложнице Чунь, потому что она напоминала мне младших сестер. Я была не прочь с ней подружиться. Когда мои гостьи собрались уходить, я велела служанкам положить сладости в корзинку и отнести их в покои чанцзай Чунь.

Когда гостьи ушли, у меня непроизвольно вырвалось:

– Госпожа Ши такая красивая!

Цзиньси, которая это услышала, испуганно замерла на мгновение, а потом огляделась по сторонам. Увидев, что никого рядом нет, она подошла ко мне и шепотом сказала:

– Самая красивая и талантливая из всех наложниц – это фэй Хуа, поэтому она и стала фавориткой императора.

Если бы ее услышал кто-то чужой, то он мог бы подумать, что Цзиньси сказала это не к месту, но я мысленно поблагодарила ее за осторожность. Таким способом служанка давала мне понять, что мэйжэнь Ши благосклонностью повелителя больше не пользуется.

Теперь я поняла, почему она так странно на меня смотрела: со смесью зависти и надежды. Видимо, она считала, что если я стану фавориткой императора, то буду ей всячески помогать, поскольку мы живем в одном дворце. Мне даже стало жаль госпожу Ши, но долго думать о ней я не собиралась.

Ужинала я одна, без гостей. Цзиньси привела с собой Лючжу и Хуаньби, и сейчас они стояли чуть в стороне. Остальные служанки и евнухи находились за дверью. При этом с их стороны не было слышно ни звука. Все в соответствии со строгими правилами дворца: слуги должны были быть настолько тихими, чтобы я не слышала даже звука их дыхания.

Как только я закончила с трапезой, ко мне подошла младшая служанка и принесла на черном подносе чашку чая. Как я помнила из наставлений тетушки Фан Жо, во дворце после приема пищи первая чашка чая предназначалась для ополаскивания рта. Я должна была прополоскать рот, чтобы очистить его от остатков пищи и убрать жирное послевкусие. И действительно, мне принесли таз, куда я должна была сплюнуть первый чай. Только после этого служанка предложила мне испить свежезаваренного чая.

Я сделала глоток и обратилась к служанке:

– Еду можно пока не убирать. И не стоит вам всем стоять за дверью. Идите и поешьте. Незачем морить себя голодом только для того, чтобы услужить мне.

Слуги поблагодарили меня за милость и отправились ужинать. Я же ушла в предназначенную для меня боковую комнату, где собиралась сегодня ночевать.

Зайдя в комнату, я обратила внимание на покрывало, украшающее один из стульев. Оно было темно-синего цвета и вышито каким-то странным хаотичным рисунком. Но мне слишком хотелось спать, поэтому я не стала задумываться над смыслом этого узора.

Ночь прошла спокойно.

На следующее утро сразу же после завтрака пришел Кан Лухай и своим пронзительно-высоким голосом объявил из-за двери, что явился евнух Цзян Фухай, чтобы донести до меня высочайшее повеление. Я поспешно поднялась и прошла в главный зал Инсиньтана. Оказалось, что евнух служил императрице и приказ, который он пришел зачитать, был именно ее.

Я опустилась на колени, чтобы проявить почтительность и выслушать повеление государыни.

– Ее Величество приказывает всем новоприбывшим наложницам явиться через три дня сразу после восхода солнца во дворец Фэнъи, в зал Чжаоян, чтобы поприветствовать Ее Величество и других наложниц.

Тетушка Фан Жо рассказывала, что только после официального приема у императрицы наложницы получают право разделить ложе с императором, а задержка в три дня давалась для того, чтобы новенькие в гареме могли привыкнуть к здешнему распорядку.

Я выслушала приказ и велела Цзиньси проводить Цзян Фухая. Но стоило только евнуху императрицы уйти, как мне доложили, что прибыли подарки от наложницы Хуа.

В Инсиньтан зашел главный евнух ее дворца, Чжоу Нинхай. Он вежливо поклонился, а затем, поманив рукой идущих за собой младших евнухов, объявил:

– Матушка Хуа послала своего жалкого раба, чтобы он передал сии драгоценные подарки многоуважаемой младшей хозяйке Вань.

Младшие евнухи поставили передо мной три большие шкатулки и с поклоном отступили назад.

– Большое спасибо матушке Хуа, – сказала я и вежливо улыбнулась. – Передай своей госпоже, что младшая наложница безмерно благодарна ей за доброту. А сейчас не желаешь ли испить чаю и немного отдохнуть, евнух Чжоу?

– Слуга обязательно передаст ваши слова, – ответил евнух. – Но сейчас мне надо навестить и других младших наложниц, поэтому я не смогу воспользоваться вашей добротой, госпожа.

Я кивнула Хуаньби, и та тут же протянула евнуху два серебряных слитка.

– Спасибо за любезность, евнух, – сказала я, продолжая вежливо улыбаться. – Не буду тебя задерживать.

Евнух Чжоу принял мой подарок, быстро спрятал слитки в своем рукаве, а затем попрощался и ушел.

Когда Пинь и Пэй открыли шкатулки с дарами, я увидела, что они доверху наполнены драгоценностями и шелковыми тканями.

– Поздравляю вас, госпожа! – радостно воскликнула Пинь. – Хозяйка Хуа выразила вам свою благосклонность!

Я посмотрела на лица остальных слуг и увидела, что все они были рады такому знаку внимания от любимой наложницы императора. С дарами я поступила, как и было положено: я велела евнуху отнести их в хранилище и внести в список дворцового имущества.

Постепенно слуги разошлись по своим делам, и рядом со мной осталась только Лючжу. Она наклонилась ко мне и негромко сказала:

– Я только что узнала, что такие щедрые подарки получили только вы и госпожа Мэйчжуан. Остальным младшим наложницам преподнесли более скромные дары.

Улыбка тут же сошла с моих губ.

– Я боюсь, что матушка Хуа решила таким образом привязать вас к себе и сделать верными сторонницами, – не постеснялась поделиться своими опасениями Лючжу.

Я посмотрела на окно, закрытое ярко-красной бумагой, и мрачно ответила:

– Думаю, еще слишком рано делать выводы.

Вскоре после того, как принесли подарки от наложницы Хуа, пришли и другие евнухи. Они принесли подарки от гуйпинь Ли и жунхуа Цао. По словам Цзиньси, наложницы Ли и Цао были доверенными людьми наложницы Хуа. Она вся-чески им помогала и продвигала при дворе. А еще они пользовались благосклонностью императора. И хотя их нельзя было сравнить с госпожой Хуа, но их положение было гораздо лучше, чем у большинства других наложниц.

В первую половину дня во дворце Танли было довольно шумно и многолюдно, потому что поток подарков все никак не прекращался.

Около полудня на меня навалилась усталость. Я приказала Цзиньси вместе с Лючжу и Хуаньби принимать подарки в главном зале, а сама удалилась в боковую комнату. Переодевшись в домашнее платье, я села у окна, чтобы почитать книгу.

Когда солнце начало садиться, я увидела, как его лучи отражаются от красного лакированного столика, украшенного цветами сливы, и отбрасывают красноватые блики на стены и потолок. К этому времени я совсем расслабилась и разомлела. Но тут неожиданно из-за двери мне сообщили, что пришла сяои Шэнь. Я так обрадовалась ее визиту, что буквально подскочила с места, отбросила книгу в сторону и выбежала в главный зал.

Мэйчжуан встретила меня широкой улыбкой:

– Сестренка, а ты все ленишься?

– А чем еще заниматься тем, кто только что прибыл во дворец? – Я рассмеялась, но тут же состроила сердитую гримасу. – Ты же не приходила ко мне в гости, поэтому мне стало очень скучно!

– Тебе скучно? Мне кажется, у тебя уже руки должны были отвалиться от такого количества подарков, – пошутила Мэйчжуан.

После этих слов мне стало совсем не до улыбок. К тому же мы с подругой были не одни, рядом с ней стояла ее личная служанка Цайюэ.

– Неужели ты не понимаешь, что я этого совсем не хотела? – спросила я у подруги.

Мэйчжуан взяла меня за руку и заставила сесть.

– Я тоже получила много подарков, – сказала она шепотом. – Это, конечно, приятно, но боюсь, что из-за щедрости наложницы Хуа возникнут пересуды и другие новенькие станут искоса на нас смотреть.

– Вот и я про это подумала. – Я тяжело вздохнула. – Теперь нам надо быть осторожнее.

Мы с Мэйчжуан разговорились, и через некоторое время в зал вошел Кан Лухай.

– Ужин готов, госпожа, – сообщил он. – Прикажете подавать сейчас или попозже?

– Подавай сейчас. Еду лучше есть горячей, – ответила я. – Я с радостью разделю ужин с госпожой сяои.

– Ну вот! Оказывается, я помешала твоему ужину, – Мэйчжуан виновато улыбнулась.

– Мне будет только веселее. К тому же если я буду на тебя смотреть, то смогу съесть побольше.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила подруга.

Я подмигнула ей, но тут же стала такой же серьезной, как мудрый учитель. Поглаживая несуществующую бороду, я сказала:

– Ты разве не знаешь, что древние люди говорили: «Есть такие красивые люди, что их так и хочется съесть»?

Мэйчжуан рассмеялась, а потом укоризненно покачала головой:

– Ты совсем не похожа на девушку из знатной семьи!

Мы поели в тишине, после чего сели рядышком около светильника и стали рассматривать образцы вышивки.

Мы так увлеклись этим занятием, что даже не заметили, что ко мне пришла еще одна гостья. Когда я подняла голову, я увидела у двери Ань Линжун. Для меня это был очень приятный сюрприз. Я пригласила сесть ее рядышком, а евнухам, дежурившим у дверей, сделала выговор за то, что они не предупредили меня о приходе гостьи.

– Сестрица Вань, не сердись на них. Это я попросила, чтобы они ничего не говорили, потому что хотела удивить тебя, – скромно опустив голову, объяснила Линжун. – Я не думала, что ты так рассердишься. Прости меня, это моя вина.

– Ты ни в чем не виновата. Ты же хотела как лучше, – поспешила я ее успокоить. – Я просто немного с ними поговорила. Не волнуйся ты так.

Линжун перестала переживать и мило улыбнулась.

– Сестрица Мэйчжуан, – Линжун повернулась к моей подруге. – Я только что заходила во дворец Чанъань. Хотела пригласить тебя вместе навестить сестрицу Вань, но твоя служанка сказала, что ты уже ушла. Я немного опоздала.

– Ты совсем не опоздала, – Мэйчжуан приветливо улыбнулась Линжун. – Мы как раз рассматривали вышивки. Если ты не знаешь, могу тебя уверить, что у сестрицы Хуань золотые руки.

Я слегка покраснела, но не стала этого отрицать.

К нам подошла Хуаньби с чашкой чая.

– Госпожа Ань, прошу вас, выпейте чая. Я знаю, что вы не любите чай из Луаня, поэтому заварила для вас чай с жасмином.

– Большое спасибо, что запомнила такую мелочь, – поблагодарила ее Линжун.

Хуаньби вежливо поклонилась:

– Госпожа Ань и госпожа Шэнь для нашей хозяйки как родные сестры, поэтому для меня это не пустяк, а то, что я должна твердо запомнить.

– А ты за словом в карман не лезешь! – Мэйчжуан рассмеялась. – Правильно говорят, что с кем поведешься, от того и наберешься. Служанки становятся похожими на своих хозяек.

Я покраснела еще сильнее.

– Сестрица Мэй, вот любишь же ты надо мной посмеяться! – возмутилась я. – Знаешь, почему она такая умная? Совсем не потому, что служит мне, а потому что у нее очень хорошая память.

– Еще бы! Служанке, которая служит тебе с детства, хорошая память точно не помешает, – сказала Мэйчжуан, а потом повернулась к Линжун: – А ты не привела с собой служанку? Сколько у тебя служанок и хорошо ли они о тебе заботятся?

– Хорошо, – ответила Линжун. – Всего у меня четыре служанки, но двум из них по двенадцать лет, поэтому я не жду от них многого. Я уже рада и тому, что они избавляют меня от лишних хлопот.

– Почему у тебя так мало служанок? – Я была сильно возмущена. – Это просто ужасно!

Я позвала Цзиньси, которая стояла за дверьми, и велела:

– Сходи и доложи матушке-императрице, что я отправлю одну из своих восемнадцатилетних служанок прислуживать наложнице Ань.

Служанка поклонилась и ушла. Вернувшись, она доложила:

– Я велела Цзюйцин прислуживать госпоже Ань. Раньше она служила в Четвертом хранилище[32], поэтому она очень умелая и ловкая.

Я одобрительно кивнула и отпустила Цзиньси.

– Линжун, моя служанка пойдет вместе с тобой. И впредь, если тебе что-то понадобится, смело говори об этом мне и сестрице Шэнь.

– Не забывай, что у тебя есть мы, – поддержала меня Мэйчжуан. – Среди сегодняшних подарков есть несколько отрезов атласа, которые тебе очень пойдут. Вечером я пошлю служанку, чтобы она отнесла их тебе во двор Минсэ.

– Сестрицы, я очень ценю вашу дружбу, но я не могу принять такие подарки, – неожиданно заявила Линжун.

– Что ты такое говоришь? Мы же подруги и должны заботиться друг о друге, – сказала я.

Мы втроем переглянулись и улыбнулись, прекрасно понимая, о чем сейчас думает каждая из нас. Сидя рядышком, мы крепко держали друг друга за руки.

Через три дня я проснулась в четвертую ночную стражу[33], потому что мне надо было успеть умыться, одеться и нанести макияж. Первая встреча всех императорских наложниц была очень важным событием, поэтому все слуги дворца немного нервничали. В этот день они были особенно осторожны и внимательны.

Хуаньби и Лючжу занялись моим макияжем, а рядом стояла Пэй и держала подготовленные украшения.

– Это ваш первый визит к императрице, поэтому надо одеться как можно торжественнее. Вы просто обязаны поразить остальных наложниц своей красотой, – сказала Лючжу, но, увидев мой строгий взгляд, тут же замолчала.

– Сделай мне обычный высокий пучок. Этго достаточно, – холодно сказала я, проведя рукой по волосам.

Насколько я знала, во дворце чаще всего носили именно такую прическу, а я совершенно не хотела выделяться.

Пэй поднесла мне украшения, и я выбрала пару шпилек из черепахового панциря, украшенных цветами хризантем, которые подходили ко времени года и были простыми и скромными. После того как Лючжу причесала мне волосы, я добавила к прическе серебряную булавку в виде насекомого. Из нарядов я выбрала парчовую рубашку и юбку светло-красного цвета с блестящим узором. Цвет был, с одной стороны, праздничным, а с другой, не слишком кричащим. Идеальный вариант для подобного события. Я уже и так умудрилась привлечь лишнее внимание, выделившись среди новых наложниц, поэтому на приеме я хотела слиться с толпой. К тому же на нем будет присутствовать наложница Хуа. Чем скромнее я буду выглядеть, тем лучше.

Когда пришла Цзиньси и увидела мой наряд, она одобрительно улыбнулась, словно бы сразу же поняла мою задумку. Я еще раз убедилась, что у меня очень умная старшая служанка. Я бы с радостью ее похвалила, но мы с ней познакомились совсем недавно, я плохо ее знала и поэтому не до конца доверяла. Пока я была не готова сделать ее своим доверенным человеком.

Выйдя из Инсиньтана, я заметила наложницу Чунь, которая ждала меня у ворот. Мы сели в один паланкин и отправились во дворец. Кан Лухай и Цзиньси шли за нами следом.

– Дворец Фэнъи! – услышала я через некоторое время. – Госпожа Вань, прошу вас, выходите.

Это был высокий и резкий голос Кан Лухая. Он отдернул занавеску и помог мне выйти из паланкина, после чего проводил в зал Чжаоян.

К этому времени там собралось уже девять из пятнадцати новых наложниц, остальные прибывали одна за другой, поэтому вскоре все были в сборе. Мы заняли места согласно нашим рангам и благоговейно замолчали в ожидании императрицы. И вот наконец мы услышали звук шагов и позвякивание украшений, и воздух тут же наполнил приятный аромат. Императрица вошла в зал и заняла место на троне.

Все наложницы тут же опустились на колени, поклонились до земли и сказали хором:

– Будьте благословенны, матушка-императрица!

Наряд императрица выбрала по своему статусу, очень богатый. Ее голову украшала тиара с золотым фениксом. Феникс был и на парадном темно-красном платье, но на нем он был вышит в паре с луань-няо.