Клубок запутанных жизней

– Постой! – вдруг раздраженно сказал Игорь. – Я не понимаю к чему мне знать эту историю? – он встал и начал ковылять взад и вперед. – Есть ли способ вернуть все, как было?

Бабушка взглянула на внука тем ласковым взглядом, который как бы говорил: «а ты все такой же нерасторопный». Игорь, понимая этот взгляд, перестал ходить и снова сел подле бабушки. Он был раздражен всей этой ситуацией, и ему хотелось действовать как можно скорее.

– Так вот, на чем я остановилась? – как ни в чем не бывало, продолжила бабушка. – Понимаю, но историю эту надо бы знать.

– Кукольник так и остался в своей мастерской. Там он прожил всю свою жизнь. Спустя годы он сам вернулся в деревню, и, вскоре помер от болезни. Это краткая история его жизни была записана буквально в нескольких предложениях; однако, большее количество записей идет о его смерти, а если быть точнее – о его похоронах. Версий много, какие-то прям до ужаса вымышленные, в другие никто бы все равно не поверил в то, что произошло в тот день. Когда уже собирались его хоронить, то неожиданно для всех он начал неестественно дергаться и кричать о своем наследии. Будучи мертвым, он продолжать кричать о неком наследии, пока его насилу запихивали обратно в гроб и заколачивали крышку. Последние слова, которые удалось расслышать, были: «мои творения должны были быть живыми!»

После похорон обыскали его мастерскую, которая доверху была набита куклами. Каждое последующее его творение было все ужаснее и страшнее, а на чистом рабочем столе лежал мешочек с радужным камнем. Никто не знал, что это был за камень, но решено было сохранить его. Так получилось, что камень этот остался моим предкам. И после достался и мне.

Как бы ничего со мной не случалось, когда камень был у меня. Он просто лежал в коробочке. Однако, совсем недавно, чуть более месяца назад, я увидела здесь на бережку старую рваную куклу. Я ее выстирала, подштопала, где можно было, но ей не хватало одной круглой пуговки. Пуговок у меня не было, поэтому я, сама не зная отчего, использовала камешек. Сам камешек то был не совсем обычным; на нем имелось что-то вроде крючка, поэтому он хорошо подходил для того, чтобы сделать из него пуговку. – На этом месте бабушка задумалась, вспоминая все, что было после. – На следующий день кукла исчезла. Не прошло много времени, как все люди в деревне стали исчезать. Однажды и ко мне пришел человек в темном. Он просил продать ему какой-то камень, вероятно речь шла про тот, что был уже у него, я не знаю; однако, после отказа, он меня чем-то ударил и вот я здесь…

– Так этот камень превращает людей в куклы? – сказал Игорь, пытаясь осознать для себя новую, трудно поддающуюся логике, действительность.

– Вероятнее всего. – Коротко, сказала бабушка. – Когда я очнулась, то была там, на полке, – она указала на шкафчик, с которого недавно упал Игорь. – Рядом со мной уже были другие жители, вот так вся история. Часть из нас пытается найти этого человека, вернее, где он обитает; другая часть пытается найти еще истории, связанные с нашей деревней.

– Но ведь этот человек, или… существо, было здесь. – Игорь снова встал на тряпичные ножки. – Я могу ему помешать, мог помочь вам, почему вы не рассказали мне обо всем, пока я был еще человеком?

Бабушка спокойно, выжидающе смотрела на своего внука. Она тихонько встала со своего места, и подошла обратно к сундуку. В теле куклы, Тамара Игоревна была намного ловчее и сильнее, поэтому смогла взобраться на кровать. Она пыталась приоткрыть закрытую крышку сундука, но ей не хватало сил. Игорь поспешил за ней и через пару минут, до сих пор привыкая к новому телу, уже стоял рядом с бабушкой, помогая ей открыть сундук. В сундуке, помимо прочего домашнего хлама, лежало еще десять изуродованных кукол. Игорь посмотрел на бабушку тем взглядом, который выражал страх и растерянность. Бабушка села на край кровати и продолжила:

– Здесь лежат остальные жители деревни. – Она посмотрела на Игоря, и, увидела в нем все тот же вопросительный взгляд. – Причина, по которой мы не могли тебе показаться, была в самом тебе. – Ее голос немного дрожал, когда она говорила эти слова. – Если на живую куклу посмотрит человек, то она уже не оживет. Вот лежит Афросинья, – она указала своей набитой пухом ручкой на куклу, что лежала коленями кверху, между швейной машинкой и книгой. – Здесь Филипыч, случайно попался на глаза Миренке – продавщице. А это староста. – Тамара Игоревна указала на куклу, что лежала поверх других. – Он спас меня от Анютки. Ну, той, с которой ты сейчас поцапался.

– Но ведь… как же, – недоумевал Игорь. Проблема, казавшаяся на первый взгляд «пролемой» теперь становилось полной катастрофой. – Ну, как же… могли же связаться как-то с городом. Была же возможность, разве нет? – не успокаивался он.

Игорь внутренне понимал, что задавал глупые вопросы, но пытался провертеть в голове все варианты:

– А люди, – продолжал он. – Разве им это все не показалось странным? Разве они не боялись внезапного исчезновения такого количества людей?

Тамара Игоревна ответила, указав своей пухлой ручкой на других безымянных кукол, лежащих в пыльном сундуке:

– Многие пытались, – сказала она. – Борис Михайлович с Андрюшей отправились на машине. Через несколько дней мы наткнулись на их кукольные тела, лежачие на обочине, почти на выезде из леса. Скорее всего, они наткнулись на Петрова или Женю. Мы пытались, но сам видишь: электричества нет, телефонов нет. Машина была только у Бори. В последнюю неделю никто не выходил из дому. Но, как оказалось, это было самое плохое решение. Меня забрали перед Анюткой с ее родителями. Ну а она была последней вместе с ее семейством.

Игорь, молча, сидел минуты три. Тишина старого дома, нарушаемая только шелестом храпа Ивана Петровича, не оказывала никакого эффекта, только, потому что не было никакой мысли. Игорь хотел верить, что все, что происходит сейчас с ним, вокруг него, не более, чем просто иллюзия, дурной сон. Он дотронулся до своей груди и закрыл глаза, но так и не смог почувствовать биение собственного сердца; он неестественно для человека загнул свою мягкую руку локтем наружу, но никакой боли не ощутил. Он пытался дышать, но было нечем. В этом новом теле, Игорь напрочь лишился чувства осязания и обоняния. Это сводило с ума, но может ли солома внутри тряпок работать как мозг и свести с ума куклу. Мыслил, однако, Игорь как человек. Он отчетливо помнил все, что с ним происходило до того, как он стал куклой. Тревожность застыла на пуговках-глазках, наполовину прикрываемых черными кудрявыми накладками-бровями. Он вновь посмотрел на бабушку, в который раз с таким взглядом, говорящим: «Что теперь делать?»

– Надо найти его дом. Есть причины не считать его человеком. Его взор на нас не действует, но, по счастливой случайности он этого не знает. Сил у нас не много, поэтому, открыто враждовать с тем, кто имеет человеческий рост, довольно опасно. Нам надо украсть камень, который он вечно таскает с собой.

– Его трость!

– Да. Нам нужна его трость. – Подтвердила бабушка. Он редко теперь бывает в деревне; но, вероятно, что-то тоже ищет.

– Ты так считаешь?

– Иначе, зачем ему приходить сюда.

Они посидели еще несколько минут в тишине, прерываемой неровным похрапыванием:

– Я боялся… – чуть слышно сказал Игорь.

Бабушка заметила на лице у Игоря несколько бусинок розового бисера, и, не говоря ни слова, прижала внука к себе. Мелкие бусинки посыпались чуть активнее.

– Тише-тише! – успокаивала она. – Все хорошо. Все живы!

–Про… прости меня. – Не унимался Игорь. Только сейчас все переживания, терзавшие его до сих пор, медленно выходили наружу. И хоть не было прерывистого дыхания и помутнения в глазах. И хоть не было сердца в тряпке и пуху, которое бы бешено стучало; но все равно, где-то там внутри Игорь чувствовал не телом, но душой ту боль, что он испытал за эти несколько дней. – Я должен был чаще приезжать, – винил он себя.

– Все хорошо… – лишь говорила бабушка. По ее прерывистому голосу было понятно: как сильны были ее личные переживания, но и вместе с этим, в ее голосе чувствовалось спокойствие, которое давно к ней не приходило. – Все хорошо, – продолжала она говорить эти слова больше самой себе, успокаивая себя, и искренне радуясь, что единственный родной ей человек, наконец, сидит в ее объятьях.

Глава №4

– Ну, довольно. – Сказала Тамара Игоревна, медленно отодвигая Игоря от своей тряпичной груди. – У нас еще много дел.

Игорь, немного успокоившись, попытался сосредоточиться на проблеме. Теперь все мысли о «сказочном», страшном и необъяснимом, были стерты, и осталась только нелегкая действительность. Теперь он старался как можно быстрее вовлечься в процесс. Игорь обдумывал все, что говорила ему бабушка.

– Какие наши действия, – спросил он.

Бабушка ловко спрыгнула с кровати, но неловко приземлилась, упав лицом на деревянный пол. Не смущаясь, и не кривясь от боли, которой она не могла чувствовать, бабушка Тама спокойно встала, посмотрела на Игоря и помахала ему рукой, чтобы тот присоединился к ней. Игорь попробовал спрыгнуть аккуратно, но этого не получилось. Это он понял, когда при приземлении его пятка поглаживала голову. Бабушка слегка засмеялась. Игорь встал. Он посмотрел в сторону спящего старика:

– А его не надо разбудить?

– Ивану Петровичу лучше не выходить наружу, – сказала бабушка. – Он своеобразный человек.

– Он так напал на меня, думал, вообще порвет на части.

– Ну, это его старые замашки. Генерал в отставке, – вдавалась в подробности бабушка Тама, проходя мимо мирно спящего Ивана Петровича. – Несколько лет назад у него случилось несчастье… Почти вся семья погибла в автокатастрофе: дети, жена, ужас… – шепотом говорила она, когда они вышли на кухню. – Остались только две внучки, близняшки. Ты их видел.

Игорь припоминал две куклы, которые ручками затыкали рот Ивану Петровичу. Они показались Игорь необычными: у них были такие большие швы-шрамы. У одной вертикально по середине кукольного тельца; у второй горизонтальная. Казалось, что их запихнули под болгарку, распилив на две равные части, после чего неуклюжими детскими движениями сшили обратно.

– А чего он кричит то?

– А с тех пор и кричит, как проснется. Только бедным девочкам удается его каждый раз останавливать. А им всего по двенадцать… – грустно говорила бабушка, вздыхая.

В комнате было четыре куклы. Две из них близняшки, которые не знали, чем можно было бы заняться. Две остальные стояли рядом с разбитым телефоном и с интересом поглядывали на него. Игорь с бабушкой направились к ним.

– Что рассматриваете?

– Тамарочка! – обратилась полноватая кукла, покрытая швами-шрамами на рту и по бокам головы, где у человека обычно находятся уши. – Вот, посмотри. Мой подарок так испортить, ума не приложу. – Она показала на осколки горшка.

– Будет вам, Афанасья Анатольевна. Главное, что все живы.

Только сейчас Игорь вспомнил эту особу. Это была единственная учительница в деревне. Он видел ее не так много в детстве, но она всегда была отталкивающей и даже противной. Ее вечные мнимые проблемы, вперемешку с обсуждениями всех и каждого доставали Игоря с детства. По какой-то причине бабушка Тама продолжала с ней общаться на протяжении долгих лет. Зато каждое лето, вечерами Игорю было пыткой слушать очередные всхлипывания этой женщины.

– Простите, – продолжил мысль Игорь. – Я от испуга кинул телефон и случайно задел эту… штуку.

– Молодой человек, это же, между прочим, глиняный горшок.

– Если бы он был фарфоровый, это что-то бы изменило? – съязвила кукла с жестким девчачьим голоском, зашедшая в комнату в компании двух других кукол.

«Сам бы хотел так сказать», думал Игорь, мысленно благодаря незнакомку за эти слова.

– Неслыханно! Тамарочка! Почему же мы должны работать вместе с этой грубиянкой?!

– Как минимум потому, что эта, как вы выразились «грубиянка», наша дочь! – ответил мужской голос длинной худощавой куклы, одетой в клетчатый коричневый пиджачок.

– Вот именно! Я понимаю, наша помощь здесь не нужна! – Сказала женщина-кукла, в таком же пиджачке, только цвета гнилой малины.

– Народ, перестаньте! – пыталась успокоить бабушка Тама.

– Да вам, городским и слова не скажи, тьфу! – возмутилась кукла-мальчик. Игорь внимательно смотрел на его пухлое тельце с большим шрамом на животе.

– Дима, ты-то куда лезешь? – Дима вопросительно посмотрел на бабушку Таму.

– Так вас, мои дорогие, возмущает факт того, что мы из города? – продолжил возмущаться тощий человек.

– Анатолий, вы как ученый человек, будьте умнее, – пыталась бабушка Тама.

– А ты не указывай моему отцу, что делать? – визгливо кричала дочь Анатолия.

– Эй! На «ты» будешь обращаться, когда что-то из себя будешь представлять! – не сдержался Игорь.

– А ну! ЦЫЦ! – крикнул Иван Петрович, подходя к толпе. – Чегой-то вы тут раскудахтались? Чес слово дети!

Одна близняшка шепотом сказала другой: «Смотри, Маш, дед просветлел», на что вторая слегка качала головой.

Наступила тишина. Громкий генеральский голос приструнил спорящих.

– Спасибо, Ваня, – тяжко вздохнула бабушка Тама. – Итак, начнем сначала. Я понимаю, что сейчас эмоции бьют через край, и нам нужно больше времени привыкнуть друг к другу. Однако, этого времени у нас может и не быть, вы ведь тоже об этом задумывались, Анатолий.

– Безусловно, я с вами согласен, но…

– «Но» именно поэтому нам необходимо ужиться друг с другом на неопределенное время, верно, Афанасья?

– Ты права, Тамарочка, просто эта…

– «Эта» ситуация намного важнее, а вы все стараетесь не придавать ей должного значения своими глупыми выходками, так ведь, Анюта?

– Эй-эй! Давай меня не приплетай. Вообще-то…

– «Вообще-то», доченька, она права. – Сказала жена Анатолия.

– Благодарю вас, Светлана, – продолжила бабушка Тама. – Давайте, наконец, обсудим все детали. Сейчас нам надо узнать две вещи: где обитает этот «коллекционер» и информацию о великом кукольнике.

– Великом кукольнике? – поинтересовался Анатолий.

– Основателя нашей деревни.

– А зачем нам узнавать о нем? – спросил Дима.

– Гений! Находясь в обществе оживших кукол, он спрашивает: «Зачем нам узнавать о нем», о великом кукольнике, – сквозь мягкие зубы процедила Анюта.

Дима понял свою глупость и замолчал.

Было решено разделиться на две группы. В первую группу входили Афанасья, близняшки, Ну́дния Светлана Матвеевна (жена Нудния Анатолия Карповича) и Дима. Им было поручено пробраться в школу. Школа служила и местом обучения и местным архивом с карточками людей, когда-то проживавших в деревне. Вторая группа была разведывательной. В нее входили Игорь, Тамара Игоревна, Анатолий, Анюта и Иван Петрович. Однако, Иван Петрович в последний момент отказался и решил остаться дома спать. Никто ему возражать не стал, наоборот, многие с облегчением вздохнули, ведь старый генерал был неуправляем. Общими усилиями группа отворила огромную деревянную дверь. Группа добычи информации потопала налево; группа разведки отправилась прямо. Игорь рассказал о странном случае, когда нечто огромное преследовало его на пути из деревни. Отряд разведки решил исследовать то место. Когда они уже дошли до середины деревни, то остановились возле домика старосты. Бабушка Тама прислушалась и ахнула.

– Шаги! – тихо сказала она. – Прячьтесь!

Группа резво спряталась за кустики, заборчики, кирпичики и другие предметы. Через пару секунд перед группой, по той же улице прошел человек в черном. Он небрежно опирался на свою трость, явно испытывая какую-то боль. Игорь отчетливо видел его серое, безжизненное лицо, которое почему-то искривилось.

– Дождя не будет… – послышался голос сзади. По другую улицу прохаживался старик Гаврила и, заметив другого человека, решил сказать ему эту новость.

– Иди своей дорогой! – рыкнул фокусник (так его называл Игорь из-за большого цилиндра на голове), продолжая свой путь. Его лицо исказилось еще сильнее и казалось, что он вот-вот рухнет без сил.

Игорь незаметно перебежал от одного кустика к другому и посмотрел на Гаврилу. Тот просто стоял и смотрел грустным взглядом вслед фокуснику. После, он пожал плечами и развернулся в сторону своей знакомой скамейки. Группа встретилась в густых кустах шиповника.

– Ужас, я и забыла про Гаврилу, – говорила Тамара Игоревна. – Чуть нас всех не погубила, простите…

– Главное, все обошлось, – с пониманием ответил Анатолий, а Анюта только громко «хмыкнула». – Важнее то, куда этот человек собрался. Нам ведь нужно найти его логово, тогда это не составит труда, если мы будем просто следовать за ним.

Согласившись друг с другом, отряд пошел заборчиками и кустиками вслед за человеком в черном. Фокусник пришел к дому Тамары Игоревны. Все повернулись на бабушку Таму, хотя та не представляла, что этому человеку нужно в ее доме. Неприятель заглянул в окно и сел рядом на скамейку.

– Куда же ты их спрятал? – спрашивал человек в черном вслух сам себя. – Неужели… на дне…

Последнее слово почти никто не услышал, кроме Игоря, так как из-за двери показалось маленькое тельце Ивана Петровича. Ужас изобразился на обезображенных кукольных личиках. Иван Петрович спокойно подошел к скамейке, взобрался на нее и сел рядом с фокусником.

– Как же мне все это надоело. – Чуть громче сказал фокусник, посматривая на свою трость. Он еще не заметил Ивана Петровича.

– Да… – хриплым голосом ответил Петрович. – Сейчас бы выпить.

– Да… – фокусник посмотрел влево и, наконец, заметил мирно сидящего Ивана Петровича, покачивающего ножками. – Ч-что?!

Человек в черном ловко схватил несопротивляющегося Петровича.

– Ты жив? Но как?

– А чегой-то ты меня хоронишь? Мне только седьмой десяток, я еще «ого-го»!

Неприятель поднял Петровича выше и с силой швырнул его в землю. После, снова поднял на уровне глаз.

– Сколько вас? – спросил он грозным голосом.

Однако, Иван Петрович не испугался. Наоборот, таким отношением он почувствовал себя оскорбленным и, скрестив на груди ручки, сказал:

– А вот и не расскажу!

Дальше пошла череда ругательств (которые не знает даже автор). Фокусник, что-то продолжая кричать, взял Ивана Петровича и пошел в сторону озера.

– За ним! – сказала бабушка Тама.

Группа едва успевала за быстрыми широкими шагами неприятеля, перебегая от кустика к заборчику, а после к деревцу. Иван Петрович что-то весело рассказывал своему новому знакомому, на что тот постоянно говорил: «Заткнись». Однако, Иван Петрович продолжал говорить еще веселее.

Дойдя до пирса, неприятель свернул вправо, и леском пошел в обход озера. Группа уже не успевала за ними. Позабыв обо всякой скрытности, они со всех маленьких ног пытались догнать этого мерзавца оббегая болота и вскарабкиваясь по кочкам и корням. Непроходимый лес был для неприятеля не более, чем прогулкой. С каждым шагом он удалялся, казалось на несколько метров. И вскоре, группа потеряла его из виду, но не сбавила ход. Они решили обойти озеро и на другом берегу уже думать, что делать дальше.

Волнение внутри Игоря не позволяло по достоинству оценить эти сказочные места, скрюченные кусты жимолости, крапивы, папоротников и земляники. В лесу было темно, но изредка сквозь плотно-стоящие сосны, лиственницы и ели просачивались частички света, освещая ребятам путь. Шум легкого ветерка разгонял таинственную и даже мрачную тишину старого леса. К счастью, обходить озеро было не так долго, как могло показаться на первый взгляд. Это связано с тем, что в поселке Тряпичный озеро брало свое начало. Однако, своим длинным изогнутым ковром оно уходило на десятки километров, пытаясь захватить в своих объятьях частичку огромной земли. С высоты птичьего полета озеро выглядело как неполный месяц. Подобно кремовому торту, таявшему на зеленом пушистом блюде, ошибочно положенному в духовку под лампу палящего солнца. Через минут тридцать группа дошла до противоположной от пирса стороны озера и остановилась. Дальше были леса, в которых даже бабушка Тама никогда не была. Было решено, что еще более маленьким отрядом в лицах бабушки Тамы и Анатолия исследуют местность, перед тем, как продолжить путь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.