Клубок запутанных жизней

На многих могилах были высечены даты рождения и смерти людей, живших несколько веков назад. О некоторых людях Игорь знал историю их жизни, от бабушки, конечно. И сейчас, проходя мимо заросших и потресканных временем могильных камней, в голове у Игоря вспыхивали фрагменты истории.

«Этот умер от чахотки, а был прекрасным плотником… ну и выпивалой, – размышлял он, проходя один камень, на котором было написано В.С. Ёркин, приближаясь к другому, – а этот в белой горячке утоп, хотя до этого ни разу в жизни не пил, – вспоминал он, читая надпись З.Л. Осетров». Игорь остановился возле одной могилки, которая была намного потрепанее остальных. На клочке плесневелого камня, что наполовину уже врос в землю, были высечены грубые буквы В.К. Роков. В детстве Игорю было интересна эта фамилия, однако, ни бабушка, ни кто-нибудь другой не знал истории этого бедного человека. Игорь обошел все кладбище, которое было не таким уж и большим. Как и он и предполагал, могилы бабушки Тамы не было. Он стал расхаживать взад и вперед (обычная привычка), рассуждая о том, куда ее могли отправить. «А может, все-таки, кто-то разыграл и сейчас бабушка где-нибудь в городе ищет меня», думал Игорь. Игорь решил, что сейчас же отправится искать ее. И начнет свой поиск с соседних деревень. В душе Игоря разразился гнев. «Кто посмел играться такими вещами».

– Ты кто-о-о-хо! – эхом раздалось по всему лесу.

Игорь резко повернулся на звук и споткнулся о корень, что торчал из земли. Извозившись в грязи, Игорь вскочил, тараща глаза во все стороны. Была абсолютная тишина. Тут среди деревьев Игорь заметил что-то светлое; какие-то колышки торчали в небольшой земельной куче. Голос доносился оттуда.

– Есть кто живой?

– Ты-ы-хы кто-о-хо! – повторил незнакомый глубокий голос.

«Спрятался, что ли», думал Игорь направляясь на голос. Когда он подошел ближе, то услышал трепыхание крыльев. Что-то взлетело вверх. Игорь не стал на этом долго останавливаться и подошел еще ближе. Некоторые кустики зашевелились, но теперь все внимание Игоря привлекли доски, вставленные в землю. На них было что-то прибито. Игорь подошел к куче. Его глаза неотрывно смотрели на таблички, что были приколочены на каждой доске.

– Афанасья Мелодина, Иван Стоиков, Дмитрий Золотов, Мария и Александра Стоиковы… Тамара… Рыбкина…

«Что это такое? Почему она здесь? Общая могила?» Волнение нарастало неудержимой волной. «Что это все значит», недоумевал Игорь.

– Кто это? Па-па?

Тихий, едва уловимый детский голосок послышался из под кучки. По телу Игоря пробежали мурашки даже у мурашек. Жадно глотая воздух, он нагнулся, чтобы лучше расслышать голосок.

– Э-то не па-па!

– Кто это? Кто? Надо доложить! – послышались разные голоса позади Игоря.

Он повернулся так быстро, что глаза еще некоторое время пытались сфокусироваться. Однако, ничего не было; только несколько камешков и шапочек грибочков укатывались в кусты. Единственное, что Игорь сейчас хотел, так это быстро бежать. Бежать, но куда? Домой? В город? «В полицию», вдруг всплыла мысль, и он рванул со всех ног к дому бабушки, к своей машине. Игорь несся на одном дыхании, и бежать было так легко, словно кто-то невидимый толкает его в спину. Что это за голоса? Что за общая могила? Чувство тошноты подступило к горлу, а страх мешал нормально думать. Игорь не помнил, как добежал до деревни, как сел в машину и как пытался безрезультатно ее завести.

– Да что такое! – ругнулся он, и вылез наружу. Переливающаяся на свету жидкость стекала в лужу, оставленную после дождя. Запах бензина наполнил воздух. Игорь бросился под машину и обнаружил большую дыру в бензобаке.

«КТО?!», Вскричал он и повернулся к безмолвным домам. Все такая же тишина. Почему, ни ветерка, ни птицы не слышно. Что здесь происходит? Надо было выбираться из деревни. Он взял с собой несколько вещей из машины; после чего двинулся быстрыми шагами к единственному выходу из деревни. Не замечая луж, Игорь шел, прибавляя темп. Теперь, каждый случайный шорох, странный необъяснимый звук был для него непонятным, а потому опасным. Выйдя на главную дорогу, Игорь несколько успокоился. Ему казалось, что если он выйдет из деревни, все странные и даже страшные явления останутся позади. Однако, Игоря поздно вспомнил, что единственная дорога, через которую можно было покинуть город была непроходима. Вчера еще сложная дорога сегодня представляла собой почти болото. Игорь попытался пройти по ней, но, чуть не остался без кроссовок. Он спустился в низину с правой стороны, пытаясь пройти болота, но только дальше заводил сам себя в тупик. Игорь решил обойти дорогу с другой стороны. Уходя глубже в лес, он сталкивался с сильным сопротивлением кустов, деревьев, острых веток и неровной земли. Не желая сдаваться, он пошел вглубь леса, как только мог.

И наконец-то, в этот раз, его труды окупились, и Игорь вышел на хорошо освещенную, просторную полянку. Радости не было предела. Однако, она быстро улетучилась, ведь местность, на которую он вышел, была обычным ровным куском болотистой земли. Каждый шаг был словно на батуте. Было опасно, но Игорь решил рискнуть. Взяв направление, как он думал, к соседней деревне, Игорь осторожно ступал по плавающей земле, цепляясь за редкие кусты и маленькие проростки ели. Каким-то непонятным везением Игорь добрался до леса, где была более привычная твердая почва. Вдруг из глубины этого леса послышались душераздирающие крики. Что-то огромное начала качать гигантские деревья. Игорь заметил шевеление одной из ветвей, но как только он это увидел, тот тут же все кончилось.

Не соображая ничего, весь мокрый от пота и влажного леса, Игорь бросился по пружинистой земле обратно в деревню. Прыгая по лужам, не обращая внимания на грязь, не прошло и десяти минут, как Игорь снова стоял посреди комнаты бабушки, не зная, куда себя деть. Прятаться? Куда и от кого? Игорь думал, что ему все померещилось; но, к сожалению, раздумья ни к чему не приведут. Каким-нибудь образом надо было связаться с внешним миром. Игорь сел на стул, обдумывая следующие шаги. Его не оставляло чувство, что за ним постоянно кто-то наблюдает. Однако, из дома выходить он не стремился, потому, что боялся вновь наткнуться на что-то странное, зловещее.

Спустя некоторое время, Игорь немного успокоился, отдышался, и только сейчас понял, как сильно он хотел пить. В рюкзаке он достал наполовину использованную бутылку с водой и сделал несколько больших глотков. Вслед за жаждой последовал голод, который отозвался резкой болью в животе. Еды, конечно, Игорь с собой не взял. Он встал со стула и начал ходить по дому, в поисках чего-нибудь. Ни холодильника, ни какой-либо хлебницы, сахарницы на столе, ничего не удалось обнаружить. Вдруг, одна мысль все же осенила Игоря, и он поспешил в спальню, в которой в полу под потрепанным ковром с ярким орнаментом был вход в погреб. Он зажег свечу, открыл люк и спустился вниз. Внизу было очень сыро и намного холоднее, чем в комнате. Спустившись, Игорь обнаружил целые полки с консервированными продуктами. «Спасибо, бабушка», мысленно сказал Игорь и взял маленькую баночку соленых огурчиков. На несколько секунд Игорь подумал, что здесь, под землей, в холодном темном погребе было намного спокойнее, чем на поверхности с ее постоянной необъяснимостью, мистикой и ужасами. С усилием открыв банку, Игорь съел сразу несколько огурчиков, но странный шум, доносившийся наверху, прервал трапезу. Вооружившись полуоткрытой банкой в одной руке, и подсвечником в другой, Игорь медленно поднимался в спальню. Он закрыл люк и прислушался. Вновь раздались глухие стуки в дверь, от которых Игорь вновь неестественно подскочил на месте. Медленно приближаясь, он не заметил как рукой, в которой был подсвечник, осторожно отворил дверцу. На пороге стоял Гаврила, вчерашний старик, который оповестил о дожде. Он был одет в испачканную машинным маслом майку, с горящей сигаретой в одной руке и старым молотком в другой.

Игорь не решался заговорить с ним. Старик, молча, смотрел на Игоря таким взглядом, словно сам Игорь пришел к нему в дом, зазря потревожил его:

– Вам кого? – протяжно и устало спросил пожилой человек Игоря.

– Что? – не до конца понял Игорь. – Вы о чем?

– Ты зачем пришел? – сказал старик.

Недолго думая, Игорь ответил:

– Вообще то, вы ко мне пришли.

После этих слов, старик теперь уже внимательно смотрел на Игоря. После, он посмотрел на притолоку, после на пол, оглянулся назад. Игорь оглянулся в комнату, как бы проверяя себя. После непонятной минуты, двое снова посмотрели друг на друга. По лицу старика было видно, что он о чем-то задумался, но, не найдя ответов в своей голове, развернулся и спокойно побрел к себе.

– Будет дождь, – только сказал он, с такой же интонацией, какой он говорил при первой встрече.

– Сумасшедший, – чуть слышно ругнулся Игорь и с силой захлопнул дверь.

Душный жаркий пасмурный день подходил к своему концу, уступая место вечеру, который, как уже было озвучено, будет дождливым. Опасаясь за свою жизнь, Игорь решил не спать. Он сел за стол, задернул занавески окон и стал внимательно подглядывать, что творилось снаружи. Через несколько часов начался обещанный дождь, который еще больше затопил все дорожки, улочки, сделав прежние лужицы настоящими непроходимыми озерами. Игорь смотрел на это все, борясь со сном. Он вспоминал свое детство, когда так же, как и сейчас он ждал на том же месте окончания дождя. Капли падали медленно, не торопясь. Сегодня не было того штормового ливня и грома, как вчера. Представлялось, что каждая капелька смывала тревожность, злость и страх. Игорь начал засыпать. Хоть он и считал эту деревню местом небезопасным; сейчас Игорю было на это все равно. Он поставил банку с огурцами на стол и притулил голову к стене, слушая тихие постукивания. Господин дождь своим молоточком разбивал камень сомнений, давая телу долгожданный отдых. Плана на завтра не было. Он решительно собирался выбраться из этого места. Ему становилось страшно представлять, через что могла пройти его бабушка и другие жители, когда он во сне вспоминал ту братскую могилу неподалеку от кладбища. Все больше он сомневался в том, что жители просто взяли и переселились в другой город.

Во сне он мальчишкой бегал по старым улицам, играл с ребятами. Кто-то из них закинул мяч в лес, и Игорь поспешил за ним. Как только он взял мяч и обернулся, то все люди бесследно пропали. Игорь кричал, пытаясь найти хоть кого-нибудь, но никто не откликался. В страхе он побежал домой. Посреди комнаты лежала куча земли с несколькими досками и набитыми на них именами. Самое основание кучки стало светиться ярким красным светом. Игорь стоял как вкопанный, не смея шевелиться. Его взгляд был устремлен на эту горящую алым цветом кучу земли. Спустя мгновенье весь пол начал трескаться, и лучи красного стали вырываться наружу. Сквозь образованные трещины послышался душераздирающий крик. Игорь закрыл уши руками, но голос стал только громче. Вслед за этим ужасающим голосом послышались шепоты: «тихо-тихо», которые только усиливали плохое впечатление от происходящего. Звоном в голове, голос становился все громче и страшнее, пока Игорь… снова не проснулся.

Была ночь. Он поднял голову и сразу посмотрел в открытую спальню. Он заметил там какое-то движение, и, не став в этот раз бояться, кинулся вперед. В спальне слышалось шевеленье, которое внезапно затихло, как только Игорь вбежал в комнату. Со скрипом закрылась шторка шкафа, но Игорь резко открыл ее. В шкафу так же, как и в прошлый раз, сидели куклы. Только в этот раз Игорю показалось, что они сидят не в том порядке, что и вчера. Он внимательно осматривал каждую игрушку, все больше и больше пугаясь. Игорь посмотрел на сундук, что стоял возле кровати, и у него появилась идея. Смеясь собственной глупости, Игорь запихивал одну куклу за другой в сундук. Закрыв его, он обратил внимание на свою руку. На ней был след, как от укуса, но, что странно, укуса Игорь не почувствовал. Думая, что он сходит с ума, Игорь замотал головой, но его мыслям и «безумию» вновь кто-то мешал.

Очередной стук в дверь, более напористо и сильнее, чем ранее, когда пришел Гаврила, заставил Игоря забыть на мгновенье о куклах и пойти открыть дверь. Он уже старался ничему не удивляться, ссылаясь на то, что все, что он видел за эти неполные два дня, было миражом, иллюзией, обманом «скорбящего» мозга. Он подходил к двери пытаясь понять значение словосочетания «скорбящий мозг», но не успел додумать. Перед входом стояла темная фигура, насквозь промокшая от дождя. Это был тот самый коллекционер камней, что приходил. Игорь разозлился, увидев его, и спросил:

– Вы всегда приходите поздно ночью решать дела? – раздражение росло с каждым сказанным словом.

– Доброй ночи! – монотонно и уже не так наигранно, как в прошлый раз, сказал важный человек. – Игорь Андреевич, надеюсь, вы обдумали мое предложение.

Игорь не обратил внимания на то, что неизвестный ему человек знает его отчество. Он размышлял, вспоминая все странности кладбища, жутких неизвестных творений страшных кукол, постоянные ночные приходы человека в неподходящей для его роли одежде, Игорь ясно понимал, или уже ничего не понимал, что здесь что-то намечается дурное. Или, быть может дурное уже совершено. Почувствовав себя вновь в опасности, даже рядом с этим человеком, который теперь не улыбался, а больше скалился, показывая свои желто-коричневые зубы, Игорь предпринял единственное, как ему казалось, верное решение. Ничего не сказав, он просто начал закрывать за собой дверь.

– Вы даже не разрешите мне зайти в дом? – поинтересовался незнакомец. Казалось, он говорил с Игорем через силу, через боль.

– Прощайте!

– Очень жаль…

Деловой представитель стукнул Игоря своей тростью, когда тот уже почти закрыл дверь. Игорь терял сознание. Из последних сил он успел закрыть дверь и отскочить, прежде, чем упасть в обморок.

Утром, Игорь проснулся от сильной сухости во рту. В голове было абсолютно пусто, словно вместо мозгов положили солому; тело все онемело и не хотело двигаться, как тому приказывала голова. Кое-как встав, Игорь посмотрел вокруг. Дом бабушки увеличился раз в десять. Он поднялся с пола. Привычное биение сердца не было. Руками Игорь схватился за голову, но не нащупал собственных ушей. Издавая разнообразные невнятные звуки, не похожие на его прежний голос, он пытался осмотреться вокруг, но зрение его раздвоилось. Игорь опустил голову, вертя ею, пытаясь разогнать кровь к голове. На полу он увидел свой телефон. Разбитый аппарат тоже вырос в несколько раз. Игорь посмотрел на треснутый экран и замер. Он увидел ужасную, испещренную швами-шрамами голову с глазками-пуговками. Он закричал и отражение закричало то же. Подняв свои руки, Игорь стал ощупывать свою голову, так же, как это делало существо в разбитом экране телефона. Ужас подскочил до небес:

– Я что?! – вскрикнул Игорь. – Я к-ку… кукла?!!

Глава №3

Падая и поднимаясь, Игорь бегал по комнате. Подбегая к одной из стен, Игорь в очередной раз споткнулся и не заметил, как приземлился на торчащий гвоздь. Он закрыл глазки ручками. Когда же он их вновь открыл, то обнаружил себя нанизанным на этот самый гвоздь. В ужасе, он закричал, что было сил, представляя себе боль, однако… боли не было. Абсолютно ничего. Игорь перестал кричать, нащупывая место ранения. Он спокойно встал, крови не было. Осталась только маленькая дырка в месте соприкосновения тканевой кожи и гвоздя. Игорь сделал еще несколько неуклюжих шагов. Ноги были ватными в прямом и переносном смысле, иначе было сложно объяснить, почему область, где располагались колени, спокойно выгибалась в другую сторону. «Что же со мной произошло», думал он, вертя тоненькими тряпичными ручками, внутри которых явно чувствовался проволочный каркас.

– Ничего не понимаю, – рассуждал он вслух. – В голове, словно куча соломы.

С интересом Игорь помял свою большую голову, которая теперь выглядела как какой-нибудь плюшевый слепок отпечатка ноги слона. Как в подтверждение, в ответ он услышал характерные шуршания травы внутри.

– Я теперь страшила из изумрудного города. Где же тогда мой изумрудный город? – с некой обидой сказал Игорь в пустоту одинокой избы.

Он присел и осмотрелся. Весь мир увеличился. Простые обычные вещи в виде стула или стола, казались теперь целыми сторожевыми вышками; а печка была похожа на некрасивый белоснежный замок с входом на третьем этаже. Игорь подполз к разбитому телефону и еще раз внимательно себя осмотрел. На нем был пришитый к телу коричневый комбинезончик в клеточку с небольшим кармашком на груди; на ручках было по три пальчика с проволочками внутри; а маленькие черные ботиночки были продолжением ног. Он даже мог спокойно сжимать свои пяточки в разные стороны. На лице были пришиты разные по размеру глазки-пуговички синего цвета; было даже отверстия кривого рта, с неровными полосками серой ткани внутри, напоминающим зубы. Игорь постепенно привыкал к этому виду, но к чему он привыкнуть не мог, так это огромный неровный шов-шрам на голове в виде пятиконечной звезды.

– Смешно даже. Я теперь в точности похож на…

Вдруг что-то осознав, он рывком со скоростью средней игрушки (какая эта скорость автору и самому было неизвестно) рванул к сундуку. Его страшные сны, постоянный нечеловеческий крик, голоса, шуршания в шкафу в спальне бабушки вспомнились и смешались в соломенной голове. Быть не может! Если это окажется правдой. Поднявшись по деревянной ножке дивана, зацепив несколько заноз на свои грязные тряпичные ручки, Игорь залез на него, чтобы добраться до ключа, что лежал на тумбе у изголовья. Он взял ключ и, спотыкаясь, и, падая, побежал в противоположную сторону к сундуку. Пальчики на тряпичных ручках были слишком коротки, чтобы удержать в них большой (по сравнению с размером куклы) ключ. С особым усилием пришлось его тащить через весь диван; но, немного приноровившись: как младенец, радуясь, делая первые шаги, так и Игорь радовался, когда смог ухватить ключ, таким образом, чтобы он не выпадал из ручек. С глухим звуком, словно сухая тряпка упала на пол, Игорь плюхнулся на сундук, придавленный ключом. Прошло добрых минут десять, прежде, чем, исполнив все акробатические трюки, открыть замок. Ударяясь по дереву, увесистый замок упал на пол. Едва Игорь успел спрыгнуть с сундука, как с криком: «А-А-А-А» из сундука вырвалась одна из страшных кукол. С ужасом Игорь вспоминал этот крик, пугаясь и смеясь самому себе, понимая, кто это был на самом деле. До сих пор он ничего не мог толком понять, и потому действовал больше инстинктивно, нежели обдумано.

– Кто вы?! – успел только спросить Игорь, в момент, когда игрушка накинулась на него с застывшей злой гримасой на лице.

– А-А-А-А! – только кричала неугомонная кукла, колотя Игоря своими подвижными мягкими ручками, с такими же маленькими пальчиками, как и у него.

– Дедушка! – послышался другой, девчачий голосок. – А ну прекрати!

– Право слово! Иван Петрович! – поддержал другой женский более взрослый ласковый голосок. – Полно вам вести себя, ребенку подобно! – возмущалась она.

Игорь пытался отбиться от некоего Ивана Петровича, пока несколько пар рук не помогли ему. Закрыв лицо руками, и слыша разнообразие голосов, Игорь испугался и боялся теперь что-либо делать. Он хотел просто остаться лежать на полу, представляя, что все вокруг него было всего лишь сном.

– Ну-ну. – Сказал спокойный, но до ужаса знакомый приятный голос. – Игорь! Зачем ты вернулся?!

Игорь хотел уже посмотреть на того, кто это говорил, но не успел, как в следующую секунду уже находился в чьих-то объятиях. Тело, доселе не чувствовавшее тепла в этой тряпичной оболочке, вновь, как будто ожило. Только теперь Игорь увидел толпу живых кукол, которые вылезали из сундука, кто-то держал орущего Ивана Петровича, а кто-то стоял в стороне, с любопытством наблюдая сцену.

– Ба? – голос Игоря неожиданно для него задрожал. В глазах все заплыло, и он заплакал.

– Ну-ну, – ласково сказала бабушка. – Не трать бисер понапрасну.

Тамара Игоревна отодвинула внука от себя, утирая своей грязной, но мягкой ручкой катившийся из глаз-пуговок своего внука мелкий розовый бисер. Несколько бусинок упали на пол и покатились дальше. Игорь же неотрывно смотрел на измученное серо-коричневое лицо с разноцветными глазками-пуговками в игрушечных очках; на седые локоны – большие шерстяные нитки, спрятанные за носовой платок (косынку); на тоненькие неровные губки, словно нарисованные рукой ребенка, застывшие в улыбке. Даже в этом ужасном лице явно прочерчивались все черты так любимой ему бабушки. Поддавшись чувствам, он еще раз ее крепко обнял, и стоял так некоторое время, но, вскоре эта идиллия закончилась:

– Ну, может уже хватит? – сказала какая-то кукла-девушка, выглядывающая из сундука. Ее надменное лицо было очень противно Игорю, особенно в совокупности с лицом куклы. А кривые швы-шрамы прямо вертикально каждого из глаз, делали весь образ более отталкивающим. Игорь злобно посмотрел на нее.

– Анют, чего это ты? – напыщенным взрослым голосом обратилась к так называемой «Анюте» кукла, стоящая на полу и отбивающая из себя клубы пыли ручкой, покрытой швами.

– Ну а чего они, ма?! – Анюта рывком спрыгнула на пол, и ловко приземлилась на пол. – У нас, между прочим, времени нет!

Игорь распустил объятья и осмотрел всех присутствующих. В комнате было девять оживших кукол: кто-то помогал другим выбраться из сундука; двое держали за руки и закрывали рот орущей кукле в виде старика; а кто-то стоял неподалеку, расставив руки в боки, ожидая, когда вся эта суета закончится и что-то начнется.

– Что произошло? – начал Игорь беспокойным голосом, обращаясь к бабушке. – Что со мной… с вами произошло? Как это? Кто?

– Эй-эй! Нюни-то не распускай, – язвительно кинула Анюта. – Давай еще снова кидать бисер.

– Ты кто вообще такая? – не выдержал Игорь, обращаясь к нахалке.

– Ну, хватит! – добрым и твердым голосом сказала бабушка.

– Народ, осмотрите все, наружу далеко не лезьте. Напоминаю, чтобы никто вас не заметил, а то уже не оживете. До вечера есть время. – Сказала она и за руку повела внука в сторону, пока остальные кивали головами и маленькими группками разбредались по всему дому, а после и за его пределы. В комнате остался Игорь, бабушка и орущий ранее дед, который сейчас мирно спал, облокотившись на сундук.

– Давай все по порядку, Игорь. – Начала бабушка. – Как ты сюда попал? Откуда ты здесь? Я уже надеялась, что ты не вернешься.

Игорю было грустно это слышать, но, ввиду сложившихся «загадочных» обстоятельств, произошедших в последнее время, он мог понять, почему бабушка сказала это.

– Мне сообщили, что ты умерла месяц назад. – Сказал Игорь. – На кладбище я видел какую-то странную могилу: там твое имя и еще других. Что здесь произошло? Что с нами произошло?

– Ну, произошло много чего, сами разбираемся еще, – сказала бабушка и села подле тумбочки. Только сейчас Игорь заметил у ней швы-шрамы на тряпичных ножках. – Как объяснить, хотя, думаю, ты вынужден будешь поверить, – начала она. – Прокляли нас всех. – На кукольный взгляд Игоря, который как бы говорил: «кто?», бабушка продолжила. – Кто он, точно не знаем. Человек в «черном», который к тебе приходил.

– Но как? – только спросил Игорь и подсел рядом.

Бабушка сосредоточила свои мысли, пытаясь то ли вспомнить, то ли правильно сформулировать свои слова:

– Если быть точнее… то причиной проклятия стала, видимо, я… – Она посмотрела на внука извиняющимся взглядом.

Мало понимая, о чем шла речь, Игорь спокойно сказал:

– Давай по порядку!

– Ну, – начала бабушка. – Не знаю, как правильнее было бы начать: с момента, где провинилась я, или с того момента, о котором стало известно недавно. – Смотря на пристальное и встревоженное кукольное лицо внука, Тамара Игоревна начала с самого начала. – Как ты, наверное, в детстве слышал: деревня наша была построена несколько веков назад. Этому способствовал один человек, ищущий уединения и покоя, но, впоследствии неосознанно ставший основателем. Значить (она всегда говорила слово «значит», добавляя «ь» в конце), неизвестно было: откуда он пришел, но, никто сильно и не интересовался этим. Был этот человек кукольником. Он сам построил себе дом, ездил в соседние города и поселки за материалом и возвращался в свою одинокую обитель. Однако его кукольное дело имело такой успех, что не прошло и нескольких лет, как рядом с его домом возвели целую деревню. Дали ей название «Тряпичный»; ну, в целом деревня была как все деревни. Каждый занимался своим ремеслом. Многое было связано с этими игрушками: были созданы специальные мастерские для плотников и художников. Много кто стекался сюда. Много знатных гостей было; и каждый как один, искренне удивлялись красоте игрушек, произведенных в мастерской великого мастера. Все называли его «Великим кукольником».

Сам мастер-то, человеком был нелюдимым. Единственной страстью его были и оставались его куклы. Он их мастерил так много, что вскоре у каждого жителя были забиты как минимум по сундуку такого добра. А мастер все продолжал создавать. Никто не знает, для чего он их делал, но у него была такая неистовая страсть, что вскоре его просто оставили в покое. Прошло немного времени, как у кукольника появилась семья. В старых записях об этих людях ничего не было сказано. Только запись: «Женат, есть ребенок». Так бы эта история и закончилась, пока кто-то из местных не заподозрил кукольника в колдовстве. Сам кукольник, как и ожидалось от такого человека, ни то, что ничего не ответил, он даже не открыл своих дверей, чтобы объясниться с народом. Слухи о его «потусторонних» силах не умолкали, но и не имели никаких оснований; поэтому народ, хоть и стал косо смотреть на кукольника и его семью, ничего не предпринял, о чем можно потом пожалеть. Его дом перенесли чуть дальше деревни и на какое-то время его забыли. Шли годы, и ничего о кукольнике не было слышно; однако, вскоре умирает его супруга. Никто не помнит, чем она была больна. К кукольнику отправили несколько человек, чтобы он пришел в назначенный срок на похороны своей жены; но он, то ли забыл, то ли посчитал это неважным, так и не пришел. Его ребенок вскоре после смерти матери уехал из деревни навсегда; а кукольник продолжал мастерить.