Клубок запутанных жизней

Дмитрий Баобаб

Клубок запутанных жизней

Глава №1

«Без вести пропали группа археологов»; «список пропавших без вести 20** год»; «Ангелина и Андрей Рыбкины – биография». За окном постепенно смеркалось, но в помещении офиса по-прежнему было душно. Кондиционер уже неделю не могли починить, а открытые окна впускали только жаркий летний воздух. В кабинете уже никого не осталось, кроме одного парня. Стук в висках изредка перебивался звуками уборщицы, что делала свою работу в коридоре. Офисный свет подобно комарам, жалил глаза. Парень уже по привычке, нежели по необходимости который вечер просиживал часы, рассматривая различные статьи газет о «без вести пропавших» и городских легенд. Когда-то прежнее волнение и страх сейчас стали раздражением и серостью. Мир потерял прежние краски около пяти лет назад, вместе с исчезновением родителей. Но рассматривание статей была уже необходимостью; тем самым разнообразием привычной пресной жизни.

В коридоре послышались тяжелые шаги. Дверь распахнулась, и в кабинет зашел полноватый человек в расстегнутом дорогом болотном костюме.

– Эй! Ау, Игорь! – обращалась важная персона к парню. – Где отчет? – только на этих словах безразличный взгляд Игоря с монитора перекинулся на полноватого человека.

– От-чет? – устало произнес он, смотря на настольные часы, которые показывали пол двенадцатого вечера. – Он будет готов только завтра, – безразлично произнес Игорь, уже не обращая внимания на привычное раскрасневшееся от злости лицо начальника и широкие ноздри.

– Чтоб тебя! Он мне нужен сегодня! Слышишь?

– Алексей Федорович, я не успе…

– Десять минут, Игорь, – Алексей Федорович понизил голос до угрожающего шепота. – Иначе опять без премии.

Широкими шагами начальник выходил из кабинета.

– Вместо того, чтобы заниматься всякой чушью, лучше бы работал! – отрезал он, и скрылся за дверью.

Уборщица, шокированная страшными криками, как бы невзначай пробежалась шваброй мимо кабинета, чтобы утолить свой слабо скрываемый интерес. «Десять минут, – думал Игорь, сворачивая файлы на компьютере и открывая рабочие программы. – Десять минут!» Только сейчас сердце начало бешено стучать, а виски болеть.

– Десять минут! – сквозь зубы проговорил Игорь и… глубоко вздохнул.

Он встал из-за компьютера и подошел к окну. Закат уже не слепил и вид с высоты на вечерний город был по-своему прекрасен. Однако ни этот город, что так неплохо приправлен красивым закатом, ни эта работа, которая уже истрепала все нервы, ни эта жизнь уже ничего не стоили для Игоря. Он с отчаянием смотрел вниз с высоты двадцати этажей и размышлял о страшном: «Всего мгновенье и покой», думал он, но мысли, к счастью оставались мыслями, да и не было большого желания делать непоправимое. Страх ли это, или безразличие, Игорь не знал, но отчетливо понимал, что необходимо что-то менять. «Что же мне делать?», думал он, подходя к своему рабочему столу. «Что делать», думал он, спокойно взяв портфель и выйдя в коридор. «Что же делать», думал он, нажав на кнопку «1» в лифте и мягко понесся вниз. С одним и тем же вопросом спустя полтора часа пешком он дошел до дома, вернее, до съемной квартиры. С ржавыми звуками открылась тяжелая дверь и вновь несколько глупых писем в почте. Пару минут по ступеням и знакомая дверь с цифрой «34».

К удивлению, дома было прохладнее, чем в офисе. Это помогло. Сняв обувь и кинув в дальний угол портфель, Игорь уселся в старое пыльное кресло. С навязчивым вопросом «что делать», он принялся разбирать письма.

– Реклама… реклама… – без эмоций говорил он вслух, пытаясь скорее завершить это неинтересное действие. – Акция… из Тряпичного… счета… Что? – из рук выпали все письма. Игорь чуть оживился, увидев знакомое название его деревни, в которой он родился и вырос. – Где же оно? ВОТ!

С интересом он посмотрел на конверт из поселка Тряпичного. «Вероятно, бабушка соскучилась», думал Игорь, параллельно размышляя о том, что было бы, наверное, замечательно вернуться назад. Серый ночь потихоньку становилась более радостной, ведь бабушка Тамара (как ее Игорь называл: бабушка Тама), была единственным оставшимся лучиком на этой земле. Первые строчки прочитались мгновенно, даже не вникая в суть. Единственным странным для Игоря показался непривычный почерк, но, когда дошел до слова «скончалась», он резко остановился. Раз десять он перечитал письмо, в котором сообщалось о болезни бабушки Тамы и ее недавней кончины. По дате письмо было от первого июля, но сейчас была середина августа.

– Месяц назад…

Мир перестал существовать. Губы и лицо онемело, а в груди пропал весь воздух. Последующие часы были самыми ужасными для Игоря.

На следующий день он уже ехал по пыльной неровной дороге, подпрыгивая на каждой кочке. Его глаза смотрели вперед, но мысли были далеко. Причины смерти в письме не было указано. В глубине души он искренне надеялся, что это чья-то шутка. И теперь Игорю предстояло выяснить правду, подавляя в себе детские воспоминания. Он мчался так быстро, как только позволяли его разбитая машина и кривая проселочная дорога. Так получилось, что связи в деревне не было и в помине.

Игорь еще не ложился спать. Периодически дорога перед глазами расплывалась. Однообразный хвойный пейзаж близко расположенных друг к другу деревьев только усугублял общее состояние. До полного отчаяния не хватало холодного, продирающего до самых костей дождя. Впрочем, сквозь густые кроны сосен можно было заметить надвигающиеся темные тучки. Такая езда продолжалась еще около часа. Изредка извилистая дорога уводила в другие деревни, но Игорь дорогу. Однако, сонливость мгновенно прошла, как только показались старые широкие ворота с потертой синей вывеской «Трпчнй». Какой-то молодец забавы ради убрал несколько букв, но в деревне никому не было дела до этой мелочи.

Сердце из груди выскакивало, а море эмоций, которые были в данный момент закрыты невидимой хлипкой плотиной, вот-вот готовы были вырваться наружу. Игорь въехал в деревню. Две улицы, двадцать изб и маленькая школа/архивная – все, что было в этой деревне. Медленно приближался вечер, погружая этот отдельный от суеты мир во тьму. Благодаря вековым деревьям, что росли плотным кружком, деревня была спрятана от любопытных глаз. Желая пройтись пешком, Игорь припарковал автомобиль недалеко от близлежащей избы Афанасьи Анатольевны, единственной учительницы и архивариуса деревни. На улице было безлюдно. В домах не горел свет. Казалось, деревня вся вымерла. Игорь не считал это странным. Прошло пять лет с того, как Игорь был здесь в последний раз. Игорь прошел несколько домов, вдыхая знакомый с детства запах дома. За двориками давно не ухаживали. Создавалось впечатление, что деревня проживает свое последнее лето. Возможно, жители переехали в город, что расположился в двух часах езды отсюда. Игорь с горечью размышлял об этом. Новые, красивые города не щадят эти уютные, наполненные любовью и теплыми закатами родные сердцу места.

Один домик, стоял немного дальше от своих соседей, на небольшой возвышенности, у самого края леса. У Игоря перехватило дыхание. Именно в нем живет… жила бабушка Тама. Спотыкаясь и тяжело дыша, Игорь побежал со всех ног. Вокруг проносились воспоминания: «Вот стоял домик старосты Петра Кирилловича; а этот домик странного деда, которого все звали Петровичем; а тут мы вместе с Димкой вечно пакостничали». Не прошло много времени, как Игорь, весь вспотевший, переводил дыхание, стоя перед домом бабушки, с радостью вспоминая каждую досочку и бревнышко. От времени, дом немного покосило, а некоторые бревна до того прогнили, что казалось вот-вот развалятся под собственным весом. Сердце стучало как бешенное, когда Игорь дотронулся до ручки двери. Он хотел постучать, но передумал: кто откроет, если никого уже нет. Обычно, как говорила ему в детстве бабушка, когда люди оставляли свои дома и навсегда уходили, то они не запирали дверь. Игорь легонько толкнул дверцу и та со скрипом отворилась.

«Эй, ба, смотри какой жук», в голове пронеслось очередное воспоминание, когда запах дома наполнил легкие. В коридоре было все так же, как он и запомнил в последний раз. Только, казалось, что в детстве стульчик, вешалки, стена, все это было несколько ярче. Сейчас эти же самые вещи потеряли цвет и выглядели «безжизненными». Игорь разулся и зашел в зал. На его удивление, все в доме было убрано, вычищено. Не было ни пылинки, словно кто-то постоянно ухаживал за жилищем. Игорь смотрел по сторонам, вспоминая занавески, стол, стулья, большую печь, что занимала с четверть комнаты. Кухонный сервиз: фарфоровые блюда, тарелки, салатники стояли на тех же полках. Игорь зашел в соседнюю комнату. Посередине у окна стояла большая застеленная кровать; напротив, высокий красный шкаф. У изголовья кровати стояла тумба, в другом конце широкий деревянный сундук. Игорь не смотрел еще, что внутри всех этих шкафов, сундуков, тумбочек. Он хотел выйти наружу, чтобы перевести дыхание и угомонить начавшееся головокружение. Обернувшись, он споткнулся обо что-то. Под ногами лежал потрепанный тоненький коврик с красным орнаментом. Под ним оказалась ручка входа, что вела в погреб. Изба была очень мала, поэтому неудивительно, что все находилось буквально под рукой. Погреб, однако, выглядел довольно большим, но разглядывать Игорь его не стал. Он закрыл крышку, аккуратно накрыл ковром и вышел из дому.

Он глубоко вздохнул, переводя дух, и отправился искать смотрящего. Он надеялся найти хоть кого-нибудь, не веря в то, что деревня полностью осталась без присмотра. Игорь спустился к нижним домикам. С правой стороны подул прохладный ветерок. В той стороне было озеро, дорожка к которому была скрыта за густыми кустами и низкорослыми деревьями. Желание отправиться туда у Игоря было сильно, но для начала необходимо было сделать все дела. В свежем воздухе, наполненном хвойным ароматом, вдруг вмешался противный запах табака. «Все-таки кто-то остался», подумал Игорь, проходя сквозь узкие улички между домами. Выйдя на вторую большую улицу (название у нее тоже было «вторая улица»), Игорь увидел старика, неподвижно сидящего на скамейке. Без труда Игорь сразу же вспомнил в нем местного сумасшедшего Гаврилу Михайловича.

– Здравствуйте! – обратился к нему Игорь. – Я внук Тамары Игоревны, помните меня? – он остановился, смотря на каменное лицо старика. – Эмм, извините? – Игорь щелкнул перед носом странного человека, но никакой реакции не последовало. Пепел на его сигарете был уже у самого края, что говорило о том: что этот старик не курил вовсе. Так он и продолжал смотреть в пустоту, с едва открытым ртом.

Если бы не редко закрывающиеся глаза, можно было бы подумать, что Гаврила умер сидя. Делать было нечего, поэтому Игорь отправился обратно к машине, чтобы взять сумку с вещами.

– Будет дождь, – вдруг сказал старик, глубоко вздохнул, посмотрел на свою выгоревшую сигарету, спокойно ее выкинул, достал новую, зажег, поднял перед самым ртом, вновь остановился и продолжил смотреть в пустоту, так и не сделав ни единой затяжки.

Игорь пожал плечами и развернулся обратно. До машины было всего метров пятьдесят. Он тяжелым шагом расхаживал, с грустью рассматривая разбитые окна оставленных домов. «Сколько времени она прожила здесь одна», думал Игорь, пытаясь принять и осознать здешнее одиночество. Сердце перестало сильно биться, возвращаясь к привычной апатии. До машины оставалось всего пару шагов, как начался сильнейший ливень. Случайно Игорь уронил ключи. Какое-то время он постоял под сильным дождем, подняв голову к небесам, ожидая… чего-то. Но природная вода не дала никакого эффекта. Какой именно эффект хотел Игорь, он и сам не знал, сделав это действие просто потому что. Он присел на корточки в поисках ключей, которые уже хорошо спрятались среди быстрорастущих грязевых луж. Хорошо измазавшись, с пустыми эмоциями Игорь спокойно сел в машину, не боясь ее испачкать, и припарковал ее к дому бабушки Тамы.

Игорь зашел в дом, окончательно промокнув до нитки. Внутри создавалось впечатление, словно дом находится под водопадом. Теперь, в полутьме в холодной сырой избе под шум безудержного ливня, казалось, что стены начинали давить. Апатия Игоря резко сменилась грустью, и он сам готов был безудержно лить ливни. В одном из ящиков тумбочки, что стояла рядом с кроватью, Игорь нашел свечи и спички. За окном потемнело, тучи нескончаемой темной волной накрыли небо. Игорь взял подсвечник, что стоял рядом с фарфоровой посудой, зажег свечу, и, вместе с подсвечником сел за стол, смотря то на огонь, то на капли дождя, потоком стекавшие со стекла. «Что ж, завтра отыщу могилу бабушки», думал Игорь, успокаиваясь перед мерно горящей свечой. В который раз за сегодня воспоминания нахлынули на него; но в отличие от всего дня, сейчас эти воспоминания были другими, более… досадными. Игорь вспоминал голос бабушки, ее лицо, ее нежные и крепкие руки. Как и в детстве, Игорь сидит на том же месте, только сейчас нет той доброй старушки, что месит тесто или занимается рисованием вместе с ним. «Когда я забыл о ней, почему не вспоминал», размышлял Игорь, сдерживая подступающий ком в горле. Он очень редко ей писал, еще меньше навещал, устраивая свою личную жизнь, которой вовсе не было. Уехав учиться в город, Игорь больше не появлялся в деревне, а она ведь, наверняка, все это время ждала. Так же, как он сейчас она, возможно, смотрела ночью на пламя свечи, и в окно, тихо ожидая, когда кто-то постучит в дверь. Когда кто-то обнимет ее и посмеется с ней. Когда этим «кто-то» будет Игорь.

Игорь долго всматривался в окно. Теперь он отчетливо вспомнил все время, проведенное здесь. Отсюда даже было видно крышу небольшой школы, что стояла с другой стороны деревни. Справа виднелся берег озера; сквозь кусты еще можно было увидеть мостки, с которых с разбега они вместе с Димой прыгали в воду. Только сейчас вся горечь, весь шок от страшного известия, вся злость на самого себя вырвались наружу глухим рыданием в темной холодной избе, освещаемой теплым светом свечи.

Игорь не заметил, как уснул. Во сне он вновь был ребенком, что нес в своих руках лягушку домой, чтобы ее оставить. Бабушка тепло смотрела в глаза Игорю и смеялась. После, ему снилось, как этот смех стал более зловещим. Вдруг, смех и вовсе превратился в крик. В бешенный грубый, мужской крик, лицо бабушки неестественно исказилось, отчего Игорь сильно испугался. Он проснулся в холодном поту, осматриваясь по сторонам. В доме сохранялась прежняя тишина, и только звук грома и дождя были слышны за окном. «Дурной сон», подумал Игорь и хотел вновь прилечь, как что-то упало в соседней комнате, после чего послышались шушуканье нескольких тоненьких голосков. Игорь вскочил. Сердце запрыгало как сумасшедшее. Медленными шагами он приближался к комнате. Медленно дверца отворилась – было тихо. В маленькой спальне никого не было. Даже не понятно было, что упало. С фонариком от телефона, Игорь проверил потолок и углы, думая, что от дождя дом протекает, но ничего такого не обнаружил. Он вышел из комнаты и хотел пойти потушить свечу, как неожиданно в спальне что-то опять упало на пол с ужасными криками. Игорь отскочил на несколько шагов назад, спиной притулившись к печи. Он не хотел второй раз возвращаться в спальню, думая о всяких ужасах, так как верил в мистику и даже очень любил все необычное; однако, встретив необычное в реальности, Игорь не чувствовал в себе прежней любознательности. Он медленно подходил к спальне, держа в руке телефонный фонарик. В висках пульсировала кровь, когда Игорь коснулся двери и… ничего не было. Обычная спальня. Игорь посмотрел под диваном, но было пусто. Автоматически он открывал ящик, тумбочку и дошел до шкафа, который стоял слева от входа в спальню. Как только он отдернул штору, то сильно испугался, резко отпрыгнув на кровать. В шкафу сидело множество уродливых черных и коричневых тряпичных кукол. Около двадцати мерзостных тел своими глазами-пуговками, казалось, смотрели прямо на Игоря. Все без исключения были покрыты огромными швами, больше напоминавшие шрамы. Игорь встал и подошел к шкафу и начал светить своим фонариком. Лица некоторых кукол были ему знакомы; но, сколько бы он не пытался вспомнить, ничего не выходило.

Неожиданный стук с улицы выбил Игоря из равновесия, отчего он метнул телефон через всю комнату. Вместе со звуками разбивающегося телефона были слышны так же звуки упавшего глиняного горшка, который прежде стоял на печи. Игорь вскрикнул, но, стуки извне не прекращались. Это были не стуки дождя, что расстроила Игоря. Значит, кто-то или что-то пришло к нему в гости. В деревне никого не было, кроме Гаврилы Михайловича. Зная его «проблему» не было бы удивительным, если бы это именно он стоял бы на пороге ночью под дождем. Сделав над собой усилие, Игорь встал и широкими шагами прошел в коридор. Выдохнув так, словно сейчас накатит стопку, Игорь с силой открыл входную дверь.

На пороге мокнул высокий худощавый мужчина с острыми чертами лица и желтыми впалыми глазами. Одет он был в черны фрак, узкие классические брюки и потрепанный цилиндр. Театрально поправив бабочку на шее одной рукой, а второй облокотившись на выбивающуюся из общего стиля корявую палку с цветным камешком на рукояти, напоминающую трость, странный человек обратился к Игорю.

– Добрый вечер, месье! – сказал он голосом глубоким, приятным с небольшим французским акцентом.

– Как хорошо, что вы здесь. – Вдруг перебил его Игорь, не обращая внимания на внешний вид незнакомца.

– Да, хорошо… – продолжил незнакомец, обнажая свои грязные черные зубы притворной улыбке. – Прошу прощения за столь поздний визит, но я хотел бы поговорить с вами об этом доме.

– Вы тоже знаете, что здесь происходит? – истерически спросил Игорь.

– Я бы хотел поговорить с вами о вашей родственнице, – нетерпеливо сказал незнакомец.

Игорь замолк, посмотрев на гостя серьезным взглядом. Теперь его мало волновало, что творилось в мистическом доме:

– О чем же вы хотели поговорить? – сжав зубы, сказал Игорь.

– Ваша достопочтенная бабушка была хорошим коллекционером минералов, – гость заметил тень нетерпения на лице Игоря и поспешил продолжить. – Дело в том, что я долгое время находился с нею в переписке и хотел бы купить один камень.

«О чем он болтает, – думал Игорь. – С каких пор бабушка стала собирателем камней»

– Позднее время вы выбрали для встречи, – сказал Игорь и посмотрел на творящийся вокруг потоп. – Да и не по погоде что-то вы одеты.

– Ах да, – чуть запнулся незнакомец, – Я приехал только что. Как узнал о вашей трагедии, думал необходимым встретиться с вами лично. Примите мои соболезнования.

Странное чувство не оставляло Игоря. Человек поздней дождливой ночью в костюме; машины рядом нет, пришел явно один; весь потрепан; и, к тому же, говорит странные вещи о бабушке…

– До свидания! – твердо сказал Игорь, взвесив в уме все нестыковки.

– Почему же вы гоните меня? Выслушайте хотя бы мое предложение, – сказал незнакомец, но Игорь уже закрыл дверь. – Хотя бы посмотрите у себя дома этот камень. Он очень похож на тот, что на моей трости, – но ответа уже не последовало.

Игорь зажег новую свечу и сел за стол. «Что это за фокусник, – думал он, рассматривая тихое пламя свечи, – завтра нужно найти могилу бабушки и убираться отсюда». Игорь хотел еще поговорить с тем, кто отослал письмо, но, учитывая, что в деревне остался только сумасшедший Гаврила и заезжий пингвин, найти отправителя будет невозможно. По крайней мере, точно никто из этих двух. Игорь взял одеяло из спальни, только сейчас вспомнив все творящиеся странности. Он укутался на стуле, и начал бояться. Однако, не прошло много времени, как он уснул.

Глава №2

Всю оставшуюся ночь Игорю снились кошмары. В одном из них Игорь стоял в кабинете своего офиса под толщей воды. Компьютеры, множество бумаг и кресла медленно передвигались в подводном пространстве. За окном весь мир находится под темной непроглядной водой. И только одинокая уличная лампа освещала кабинет. С интересом Игорь смотрел на свои синие мягкие руки. Вдруг в дверь кто-то постучал. Глухой звук колебал воду и Игорь повернулся как раз в тот момент, когда на середину кабинета зашел Алексей Федорович – бывший начальник Игоря. Он зашел так спокойно, так легко, будто не находился вместе с Игорем сейчас под водой.

– Где отчет, Игорь? – гневно спрашивал он.

– Вы же говорили, что он нужен на следующей неде… – Игорь на мгновенье задумался каким образом он сейчас может говорить.

– Что?! – крикнул начальник. – Сегодня! – командовал он, изменяясь в лице.

Его полноватое тело стало сдуваться со всех сторон и надуваться в области живота. После, этот самый живот, окутавшись в черную ткань пиджака, взял и просто сбежал вниз по штанине, обернувшись в жирного енота. Енот с неким еноточным презрением посмотрел на Игоря; и, хмыкнув как человек, нырнул в ближайшую стену и больше не вернулся. Начальник не заметил потери, продолжая кричать:

– Сегодня, Игорь. А то получишь зарплату пот этими зелеными яблоками! – Алексей Федорович достал из-за спины целую корзину светившихся зеленых яблок.

– Я ненавижу яблоки. Особенно зеленые! – закричал Игорь, выхватывая корзинку и выкидывая ее в закрытое окно. Но корзинка не разбила окно, а только отскочила от него, и поплыло к потолку. – Почему именно зеленые? – Игорь перешел на давно забытый им собственный детский голос.

– Сегодня! Сегодня! СЕГОДНЯ! – вдруг начал истерить начальник, окончательно превратившись в фокусника, который приходил к Игорю ночью.

Голос этого существа стал искажаться, становясь звериным, нежели человеческим. Игорь испугался и побежал, прыгая в окно. Однако, он не упал, ведь был в воде, но при этом мог бежать, как если бы он был на суше. Но все его движения стали вязкими, тяжелыми, словно тело двигалось в замедленной съемке, хотя мысли были намного быстрее, чем обычно. За спиной раздался крик, который Игорю показался знакомым. Игорь повернулся назад, но никого не было. Он повернулся обратно и чуть не захлебнулся водой, которую ранее не чувствовал. Перед ним появился Гаврила со своим каменным выражением лица.

– Сегодня! – сказал он голосом начальника. – Будет дождь, – теперь сказал он своим обычным голосом.

Вдруг, на мгновенье, Игорь задумался над тем, что он находится под водой и давно уже не дышал. Задыхаясь, он попытался вдохнуть, но обжигающая вода застряла в горле.

Игорь проснулся в холодном поту. На улице уже был день. Ровным полотном белое море заполонило все небо. Редкие капельки на окнах говорили о том, что дождь прошел совсем недавно. Потянувшись, Игорь кое-как встал с кровати и побрел, по старой привычке к умывальнику на улицу. Везде была грязь и лужи после ночного кошмара. Промыв глаза, Игорь вернулся в дом, взял рюкзак и пошел на местное кладбище. После ночного дождя деревня поделилась на островки, где каждый островок отдельный дворик. Игорь не прошел и нескольких метров, как уже весь перепачкался. Настроение стремительно ухудшалось. Игорь прошел мимо старой школы. Это был длинный одноэтажный красный дом, с несколькими двойными окнами и широким входом. В отличие от других домов, в школе были целые окна. Так получилось, что он ни разу в ней не был. Год, когда пропали родители, был годом, когда Игорь поступал в институт. До этого же он учился в городе. Мягкая мокрая дорога уходила на подъем на небольшую возвышенность. Оттуда казалось, что вся деревня находится в каком-то котле. Вырытые канавы вокруг уже давно не давали должной защиты от природы, каждый раз затапливая целые улицы. Однако, эта возвышенность очень нравилась Игорю еще с детства. Целая деревня была такой маленькой, среди огромных деревьев-великанов. Сейчас Игорь смотрел на дорогу, что вела из деревни и невольно сморщился. Даже издалека стало понятно, что выехать из деревни теперь будет очень проблематично.

Выбравшись на узенькую вытоптанную тропинку, Игорь поспешил. По пути к кладбищу стояла давящая тишина: ни птиц, ни ветерка не было ничего слышно. Еще с детства ему не нравилась дорога на кладбище, и сейчас детские страхи перерастали в страхи взрослые. Конечно, он не так сильно боится, как раньше, но если была бы возможность избежать этого места, то Игорь с радостью это и сделал бы. Но, к сожалению, дорога на кладбище только одна.

Пройдя около ста метров, Игорь уперся в кривой деревянный заборчик с приоткрытой калиткой. Самое интересное, что этот заборчик был только с одной стороны: естественное положение деревьев, растущих на непроходимой почве, было тем аргументом, чтобы не ставить забор по всему периметру. Кладбище раскинулось на ровной отсыпанной местности. Могилки раскинулись искривленными рядками. Отличительная особенность местного кладбища была в том, что долгое время им не пользовались: места на полянке мало, а болотистая почва не позволяла хоронить, где вздумается. Как это странно не получилась, но Игорь принял известие о смерти, но идя на кладбище, он знал, что не найдет знакомой фамилии. Возможно, он пытался дать себе ложную надежду, тем самым отсрочить неизбежное; но и опять же, вчера ночью он принял новость как факт, отсюда и складывалось в общее противоречие. Противоречие общая черта тех, кто знает, как есть, но верит, что все иначе. Отсюда и противоречивость чувств, которые испытывал сейчас Игорь.