Полная версия
Мой дракон
Варвара Магазова
Мой дракон
Посвящается в память о моей бабушке,
Магазовой Лидии Флоровны (1926-2015гг)
***
Дождь лил как из ведра. Заброшенный сад стоял мокрый и безжизненный.
–Пойдем,– тихо промолвил он.
Девушка безропотно встала с колен, пошла вперед. Капли дождя сбегали по ее волосам и одежде. От легкого дуновения ветра по телу бежали мурашки. Она всхлипывала, спотыкалась о скользкие камни и размокшие комья земли, но не пыталась сопротивляться или сбежать. Она шла вперед, не ведая куда. Он медленно двигался за ней.
Впереди из-за дождевой дымки показался неглубокий обрыв. Девушка встала как вкопанная у самого его края, не смея оглядываться. Вниз с обрыва полетели мокрые комья грязи. Молодое красивое тело сотрясалось мелкой дрожью. Белоснежные зубы стучали друг от друга, словно дождевые капли о металл.
Тот, кто стоял позади, глубоко вздохнул.
«Вот и все. Сейчас все закончится и начнется снова. А может, и нет. Может ты та самая, которую я ищу вот уже несколько месяцев? Что ж сейчас все выяснится. Достаточно убрать волосы, оголить спину, и посмотреть, есть ли под правой лопаткой небольшой шрам в виде полумесяца. Особая примета».
Рука в черной перчатке застыла в воздухе. Он медлил. Он прекрасно осознавал последствия своей ошибки. А может он не ошибся? Может судьба наконец-то встала на его сторону? И его ждет счастливый конец…
Он откинул мокрые волосы с дрожащей спины. Расстегнул пуговицу на сорочке. Убрал мокрую полупрозрачную ткань с плеч. Спина была девственно чистой. Ни единой родинки, ни веснушки, ни шрама. Судьба снова сыграла с ним злую шутку. Он стоял и смотрел на дрожащую под дождем испуганную девушку, и ему самому хотелось разрыдаться. Какая несправедливость!
Но он не проронил ни звука, ни крика отчаяния, ни единой слезы. Повернулся и пошел прочь, оставив бедняжку мокнуть под дождем. Она сама сообразит, что свободна и может идти на все четыре стороны. А остальное знать ей не обязательно. Счастливое создание…
Выйдя из сада, он быстро зашагал по направлению к реке. Он не мог медлить. Он обязан доложить о своей ошибке, получить выговор и наказание и снова приступить к поискам. Он шел, не оглядываясь по сторонам. Зачем? Ведь оглядывается тот, кто не знает своей цели. А у него была одна цель – спасти свою возлюбленную, свою жену из плена злого колдуна. И спасти он ее может только ценой жизни, не своей жизни, а чужой.
Дождь неумолимо заливал город. Он шел мимо людей и машин, не обращая никакого внимания на дождь и на мир вокруг. А мир не удостаивал своего внимания неприметного мужчину, одетого во все черное с угрюмым лицом и с черными, как смола глазами, полными отчаяния и безысходности.
Через некоторое время мужчина вышел из шумного мокрого города на равнину. Вокруг насколько хватало взгляда, простиралось устье реки, которая обычно разливалась по весне. Сейчас же река тонкой ниточкой виднелась на горизонте. Предстояло еще долго идти без отдыха. Его господин – колдун не любил, когда его раб медлил с докладом. В конце концов, промедление может плохо закончится для его бедной жены. Поэтому он шел, не сбивая шаг и не обращая внимания на дождь и холодный ветер, пронизывающий его насквозь. Он надеялся добраться до замка колдуна к закату. Прошло, наверное, часа два, когда он подошел к реке. У берега стоял паром. Паромщик был единственным человеком в этом глухом, заброшенном месте. Он уже привык к своему частому и, пожалуй, единственному за многие годы пассажиру. Пожилой, но с виду крепкий, мужичок никогда не задавал лишних вопросов и исправно выполнял свое дело. Кроме того он еще приторговывал некоторыми необходимыми для жизни вещами. Впрочем, единственным его покупателем был все тот же мрачный и угрюмый мужчина.
Однажды, еще вначале этой истории, он хотел заговорить с паромщиком и попросить у него помощи, но быстро передумал. Зачем втягивать невинного человека в свои проблемы. Пусть живет и радуется своей простой и спокойной жизни…
Паром приблизился к противоположному берегу и со скрипом остановился. Мужчина сошел на берег. Огляделся. Вокруг простиралась пустынная каменистая местность без единой травинки или деревца. Вдаль уходила извилистая дорога, теряющаяся в густом тумане. На берегу валялись в беспорядке скудные пожитки паромщика. Мужчина кивнул на прощанье старику и быстро зашагал прочь по дороге. Чем ближе он подходил к замку, тем сильнее сгущался туман. Этот неестественного происхождения туман висел над замком круглый год. Люди боялись переплывать на этот берег реки. Считалось, что над всей этой местностью висело древнее проклятие. И каждый, кто сюда попадал, становился проклятым. Вдоль немощёной дороги, ведущей к замку, лежали лишь песок и камни. Здесь ничего не росло, не было слышно ни птиц, ни насекомых. И даже ветер как будто бы застыл и погрузился в густой туман. Вскоре сквозь туман стали проступать башни замка. Камень, из которого были сложены древние, высоки стены, был покрыт мхом и лишайником и кое-где крошился и разваливался. Дубовые ворота, обитые медными платинами, были опущены через неглубокий ров. Когда-то этот ров видимо заполнялся водой, и может быть, в нем плавали разные, жутки твари для устрашения врагов. Но сейчас он зарос травой, мхом и можжевельником, и не представлял никакой угрозы.
Пройдя внутрь, мужчина оказался на широком пустом дворе. Пахло сыростью и плесенью. У стен лежали груды древесного мусора, листья и ветки, в которых копошились мыши. Внутренние ворота, ведущие в сам замок были приоткрыты, приглашая в теплое и уютное жилище. Но мужчина предпочел бы остаться во дворе, чем заходить внутрь. Там внутри вроде бы и тепло и уютно и даже есть зеленый зимний сад, но нет свободы, нет справедливости, нет радости и счастья, просто человеческого счастья.
Он поежился от непонятно откуда взявшегося сквозняка и направился к входу в замок. У него не было выбора. Он потерял его, как только женился и перед Богом и людьми поклялся заботиться о своей жене до самой смерти. И теперь он защищал ее и заботился о ней как мог. Вот только он никогда не думал, что его любовь потребует принести в жертву чужую жизнь…
Он шел темным лабиринтом коридоров, освещая себе дорогу тусклым факелом. В замке не было электричества, точнее не везде оно было проведено. Коридоры петляли, разветвляясь в разные стороны, словно корни огромного древа. Незнающий человек, оказавшись здесь впервые, давно бы сбился с пути. Но мужчина точно знал, в каком направлении ему идти и где сворачивать. И сердце его с каждым шагом все проваливалось и проваливалось куда-то глубоко-глубоко, так что казалось, что оно совсем остановилось и никогда больше не застучит…
Впереди показался тускло освященный просвет. Это выход. Он остановился посреди небольшого, но весьма величественного зала с колоннами, теряющимися где-то вверху в темноте. Он ждал. Зал тускло освещался свечами, оставлявшими на стенах черные горелые полосы. Чья-то тень пробежала по каменному полу, и из-за колонны вышел сгорбленный карлик, местный служка. Он подошел к мужчине и окинул его ничего, не выражающим взглядом. Шмыгнув кривым носом, карлик заковылял к кованым дверям. Двери на удивление открылись бесшумно. Все-таки хозяин следил за состоянием своего жилища. Карлик засунул свою голову в щель между массивными дверными створами и что-то тихо пробормотал. Из-за дверей послышался громкий шипящий голос:
–Пусть войдет!
Карлик повернулся и небрежным жестом пригласил мужчину войти.
«Вот и все. Это конец и снова начало. Начало бесконечных мучительных пыток, унизительных оскорблений, невыполнимых заданий и неизбежных провалов».
***
Он стоял посреди зала, уткнувшись взглядом в каменный пол. Его хозяин нервно расхаживал туда-сюда, заведя руки за спину.
– Значит ты снова ее не нашел- злобно прошипел колдун.
От его резкого холодного шипящего голоса по телу побежали мурашки. В горле застрял комок обиды и страха.
– Уже прошел месяц. И никаких результатов. Что мне еще сделать, чтобы ты выполнил такое простое задание? Или может ты меня плохо понял? Так, я могу тебе еще раз все объяснить.
–Нет!
Он все хорошо понял еще в первый раз. Тогда он был еще очень наивен и беспечен. Он думал, что колдун просто его пугает и не выполнит своих угроз. Ох, как он жестоко ошибался!
Он помнил, как кричала его жена, беспомощно болтаясь между небом и землей. Ее хрупкое тело, стянутое коконом из паутины, раскачивалось в такт ее судорожным движениям. И с каждой секундой кокон все сильнее и сильнее сжимался вокруг нее. Ломал ее тонкие кости, сдавливал ее руки, ноги, грудь, горло… В конце концов, она уже не могла кричать, лишь тихо хрипела. Ее белоснежное лицо стало багровым и покрылось тонкой сеточкой капилляров. Это было так страшно! Но, еще страшнее была его беспомощность. Он был в таком же положении. Висел вниз головой, роняя кровавую слюну на белые лилии, источающие приторно сладкий запах. Запах смерти. В этот момент он был готов молить хоть Бога, хоть Дьявола и с легкостью отдал бы свою душу любому, кто избавит его жену от страшной мучительной смерти.
В последний момент, когда они оба были на грани жизни и смерти, колдун ослабил кокон. Паутина растаяла прямо в воздухе и их безжизненные тела упали на землю.
Он все хорошо помнил. Помнил, как его тело отказывалось подчиняться. Как он пытался растирать онемевшие ноги, а руки отказывались слушаться его. Он помнил, как он полз к своей жене, лежавшей неподвижно, словно кукла. И черный ботинок хозяина, преградившего ему путь, ударил ему прямо по лицу:
– Ну, теперь-то ты понял? Будешь делать то, что я тебе приказал?
– Понял! Понял!– из носа хлынула кровь, обагрив зеленую траву. Он зажал нос руками, скорчился на земле.– Я все сделаю. Я найду ее, из-под земли достану. Только оставьте Веренику в покое, не трогайте ее, пожалуйста!
Этот первый и, к сожалению не последний раз теперь снился ему каждую ночь. Он никогда не простит себе свою самоуверенность. Он недооценил колдуна и посмел ему противиться. А его возлюбленная поплатилась за эту ошибку и продолжает расплачиваться каждый раз, как он терпит неудачу.
С тех пор прошло несколько месяцев. И эти месяцы длились словно год, словно сотню лет. За это время многое произошло. Он был лишен имени, надежды и свободы. Он уже не принадлежал самому себе. Все его существо теперь подчинялось колдуну. Еще немного и, наверное, он окончательно забудет, что он человек. Он лишь оружие, действующее по чужой воле. Единственное, что еще осталось в нем человеческого – это любовь. И он хватается за нее, как за спасительную соломинку, которую вот-вот оборвет холодный северный ветер…
***
–Нет. Пожалуй на этот раз я поступлю с тобой иначе.
Хозяин подошел к своему слуге вплотную. Его костлявые пальцы крепко схватили подбородок раба и подняли его вверх. Колдун повертел его голову в разные стороны и впился жестким взглядом в испуганные черные глаза. Раб судорожно сглотнул. Колдун резко отпустил его подбородок и деловито произнес, потирая руки:
– Что ж, думаю, из тебя получится отличный экземпляр.
Затем колдун подошел к небольшому круглому столику на длинной металлической ножке в виде извивающихся змей, схватил связку ключей, лежащих на нем, и зашагал в глубину зала, где была спрятана потаенная дверь.
–Иди за мной! – бросил он своему перепуганному слуге.
Длинные, извилистые коридоры пересекали замок вдоль и поперек. Это был бесконечный лабиринт, в котором, не знающий ориентиров, мог затеряться навеки и умереть. За несколько месяцев он уже начал немного ориентироваться в многочисленных переходах, потаённых дверях и проходах. Но до хозяина ему было еще далеко. Поэтому он старался не отставать от своего господина, который легко и быстро выбирал нужное направление и шел без остановки. Раб еле поспевал за ним.
Наконец они подошли к маленькой деревянной двери обитой железом. Хозяин загремел ключами, открывая замок. Дверь открылась без особых усилий. Вход был настолько низким, что разве, что карлик мог свободно пройти через него. Хозяину и его слуге пришлось согнуться, чтобы зайти внутрь.
За маленькой дверью скрывалась, в общем-то, небольшая комната. Посередине стоял металлический стол, тускло освещаемый электрической лампочкой, пожалуй, единственной во всем замке. С правой стороны возвышалась до самого потолка огромная конструкция, похожая на железную клетку. Между ее прутьями мог спокойно пройти один человек в полный рост. Более нелепого сооружения и представить себе невозможно. Но что особенно поражало в этой комнате, так это отсутствие окон и вообще каких-либо отверстий наружу. Стены были сплошь выложены древним гранитом. Единственным выходам во внешний мир была маленькая дверь запирающаяся снаружи и изнутри.
Раб стоял на пороге, недоуменно озираясь вокруг. Вся обстановка комнаты напоминала ему пыточную. Хозяин запер дверь на ключ, подошел к столу и коротко приказал:
–Раздевайся и ложись.
От этого приказа раб вздрогнул, но, не посмев ничего возразить, повиновался. Свет лампочки больно ударил в глаза. Он зажмурился. Хозяин тем временем чем-то гремел в дальнем темном углу комнаты. По всему телу выступил холодный пот. Страх овладел его сознанием и мешал думать.
«Что он будет делать со мной?»
Этот вопрос сводил его с ума. Он шумно и прерывисто дышал, сжимал и разжимал пальцы рук, пытаясь разглядеть в полумраке, что делает колдун.
Наконец хозяин вышел на свет, таща за собой металлический столик на колесиках. Когда перепуганный раб посмотрел, что лежит на столе, у него перехватило дыхание. Под тусклым светом там блестели разные хирургические инструменты: скальпели, ножи, шприцы, ножницы, иглы, щипцы. С краю стояла горелка, над которой размещалась чаша. Трудно было определить, что находится в чаше, но оттуда струился таинственный зеленоватый дымок.
Он не успел опомниться, как колдун уже затянул железные обручи на его запястьях и лодыжках, намертво приковав свою жертву к столу. Его охватил панический страх. Он дернулся, пытаясь освободиться, хотел закричать, но горло перехватило.
– Тише, тише. Не дергайся,– зловеще произнес колдун. – Все пройдет, как по маслу, если ты не будешь сопротивляться. На вот, выпей,– хозяин снял чашу с огня и поднес ее прямо ко рту своей жертвы.
– Что это?– выкрикнул он, пытаясь держать себя в руках. Но крик получился каким-то тихим и жалким.– Я не хочу. Пожалуйста, не надо!
– Тише, тише. Я еще ничего не начал делать. Это зелье немного успокоит тебя. И заодно не даст тебе потерять сознание. Твой разум должен оставаться ясным во время всего этого действа.
– Какого действа? Что вы будете делать со мной?– голос совсем не слушался его и срывался на тонкий хрип.
– Заткнись! Делай, что я тебе сказал, если хочешь остаться в живых. Или мне жену твою сюда привести? А что, это хорошая идея. Пусть посмотрит, насколько ее муж никчемен.
– Нет! Прошу вас, оставьте ее в покое. Я все сделаю…– он не успел договорить, как колдун влил ему в рот горячее зелье. Раб закашлялся. Горькая и вяжущая жидкость обожгла ему язык и гортань. Все его горло онемело, и он не мог произнести ни слова.
Колдун отвернулся к столу и начал греметь инструментами. Раб извивался, безуспешно пытаясь освободиться. Колдун повернулся к своей жертве. В его костлявой руке блестел скальпель. По лицу расплылась злорадная улыбка, открывая два ряда белоснежных зубов. Его взгляд был безумен.
– Теперь я разрежу твою грудную клетку и доберусь до сердца.
По телу раба прошла судорога.
– Тише, тише. Я не собираюсь убивать тебя. Ты мне нужен живым. Я лишь кое- что волью в твое сердце. – С этими словами колдун начал разрезать кожу на груди своей жертвы. Густая кровь разлилась по всей груди и животу, стекая на каменный пол. Раб оставался в сознании. То ли дикий ужас парализовал его, то ли выпитое зелье, но он не мог никак сопротивляться или закричать. И в тоже время он не чувствовал боли. А колдун продолжал говорить:
– Сейчас я объясню тебе смысл всего этого. Есть одна древняя легенда. Когда-то в стародавние времена на свете жили крылатые чудовища – драконы. И эти древние ящуры, как ни странно имели много общего с людьми. Их характер, повадки, строение некоторых органов были странным образом схожи с человеческими. Так вот…– колдун раздвинул ребра и обнажил бьющееся сердце. Несколько минут полюбовался своей работой, затем отошел вглубь комнаты. Оттуда раздался плеск воду. Видимо колдун мыл окровавленные руки под умывальником. Его жертва беспомощно лежала на столе вся в крови. Слабость и безысходность затопили сознание, как кровь каменный пол. Казалось вот-вот и смерть накроит своим черным саваном изуродованное тело, но она, похоже, не шибко торопилась.
Через несколько минут колдун вернулся к столу и продолжил свой рассказ:
– Есть мнение авторитетного ученого-алхимика, что если влить в сердце человека, находящегося в полном сознании, кровь дракона, то этот человек может приобрести облик дракона и вместе с ним силу и мощь этого чудовища. Мне давно уже хотелось проверить эту теорию. А ты отличный экземпляр для этого.
Хозяин ударил раба по щеке, чтобы тот не терял сознание и оставался в реальности. Затем взял со стола шприц с чем-то черным, как смола. Раб прикрыл глаза, чтобы ничего не видеть. Но новый удар по лицу привел его в чувства.
– Эй! Не смей терять сознание. Это для твоего же блага.– Слова из уст мучителя звучали по-издевательски.
Колдун поднял шприц, внимательно разглядывая драконью кровь внутри. И в следующую секунду воткнул иглу прямо в артерию у самого сердца. В тоже мгновение по всему телу разлилось что-то настолько жгучее, что казалось, оно сейчас сгорит заживо. Страшный душераздирающий крик разнесся по всему замку и его окрестностям. Это был не человеческий крик, а звериный рев, от которого содрогнулись древние стены, камни раскрошились в песок, а песок остекленел.
Колдун наспех зашивал рану на груди. Тем временем тело раба начало содрогаться. Оно менялось и увеличивалось в размерах так стремительно, что казалось, сейчас взорвётся. Руки, прикованные к столу, приобрели абсолютно нечеловеческий вид. Они превратились в огромные перепончатые крылья с острым когтем вместо пальцев. Вместо ног появились уродливые чешуйчатые лапы с черными когтями. Тело выгнулось, как бы пронзённое с сзади копьем. Откуда-то со спины вынырнул чешуйчатый черный хвост. Все туловище вытянулось, приобретая чудовищное обличие. Из ноздрей повалил дым, а из гортани вышел огненный столб, опалив каменный потолок и часть стены. Железные оковы со свистом разлетелись по разным углам комнаты, чудом не задев колдуна. А то чудовище, которое с легкость сорвало их с себя, теперь металось не в силах найти выход.
Колдун выхватил из-за пояса кожаный кнут с металлическим наконечником и острыми шипами. Несколькими точными ударами невероятной силы он загнал дракона в дальний угол железной клетки. Чудовище металось и ревело все сильнее и сильнее, пуская клубы дыма и огня в разные стороны. Колдун замахнулся и закинул плеть на шею дракона. Затем резко дернул, затянув петлю и притянул уродливую звериную морду с огненно-желтыми глазами к своему лицу.
– Ты принадлежишь мне на веки и будешь подчиняться только мне, – злобно прошипел он.
Затем вытащил из кармана своего плаща серебряный обруч, подержал его некоторое время над горелкой и надел его на шею сопротивляющегося дракона. Дракон зашипел от раскаленного серебра, прожигающего его кожу и плоть. В комнате до тошноты запахло паленой кожей. Обруч туго сжал шею дракона и замкнулся.
–Теперь ты мой навеки!– воскликнул колдун, отпуская кнут.
Дракон отпрянул и уперся могучей спиной в прутья. Колдун закрыл железную дверь клетки, задвинул засов и замкнул замок. Погремел ключами и злорадно захохотал.
– Когда вернешься в человеческое обличие, постучишь три раза в дверь, и я приду за тобой,– громко произнес колдун и вышел прочь из комнаты, заперев маленькую дверь.
***
Он очнулся на холодном каменном полу. Попробовал подняться, но продрогшее тело не желало двигаться. В голове стоял гул, перед глазами то возникали, то исчезали вспышки света. Руки и ноги сводило судорогой, по телу бегали мурашки. Его кидало то в жар, то в холод. Что же с ним случилось? Этот вопрос не давал ему покоя. А ответ крутился где-то на задворках сознания.
Неимоверным усилием он поднялся на локти, затем встал на четвереньки. Все тело затряслось мелкой дрожью. Он изогнулся словно кошка при виде собаки. В следующий момент его вырвало желчью. Он откатился в сторону и остался лежать на спине. Слабость овладело всем его телом. Глаза сильно слезились, а горло саднило так, что невозможно было сглотнуть без боли.
«Что же делать? Что делать?»
Им стала овладевать паника.
«Что, если он не сможет встать или хотя бы доползти до двери? Как он позовет хозяина? Выживет ли он вообще после случившегося? А что если хозяин уже забыл о нем, и бросил его здесь умирать?»
По лицу полились ручейки слез.
«НЕТ! Не надо паниковать. Надо успокоиться и собраться с силами»
Он глубоко вздохнул, закашлялся. Кашель заставил его непослушное тело перевернуться на живот. Переборов новый приступ тошноты он пополз. Через несколько метров он уперся головой в металлические прутья клетки. Нелепое сооружение как, оказалось, выполняло важную функцию: сдерживало тварь, которую создал колдун.
Еще несколько метров невероятных усилий и он дотянулся до двери. Стук оказался глухим и слабым. Он лежал обессиленный, вслушивался в тишину за дверью и был уверен, что никто за ним не придет. Он умрет прямо здесь, у выхода наружу. Впрочем, это не самый плохой вариант. Так он, по крайней мере, освободится, а снаружи его ждет все та же клетка.
«Вереника.» В сознании возникло имя, заставившее его очнуться от страшных мыслей о смерти.
«Вереника…»
Где-то по ту сторону двери послышались глухие шаги, зазвенели ключи в замочной скважине, проход открылся, и оттуда повеяло бодрящим сквозняком. У самых его глаз возникли кожаные сапоги его хозяина. Не в силах подняться, он продолжал лежать, распластавшись на полу, словно рыба, выброшенная на берег.
– Наконец-то ты очнулся!– прошипел колдун. – Вставай!
Голос был властным и нетерпящим возражения.
Тем не менее, он даже не пошевельнулся. Не было сил. Хотелось просто закрыть глаза и тихо умереть.
–Вставай! Если хочешь видеть свою жену в живых.– Колдун резким движением ноги, ударил своего раба в бок. Тот тихо застонал и начал медленно подниматься. После нескольких жалких попыток, ему все-таки удалось приподняться и сеть, облокотившись о каменную стену. Острый камень впился ему между лопаток, причиняя тупую боль. На лицо упало что-то мягкое и теплое.
– На, вот, оденься и иди за мной.
Он еле натянул на себя рубаху и штаны. Обессиленный остался сидеть. Больше всего на свете ему хотелось заползти в самый дальний угол и провалиться в глубокий беспробудный сон. Он уже начал терять сознание, как новый удар хозяйского сапога привел его в чувства.
– Вставай! Чего расселся?!
Он снова застонал и, корчась от боли, начал подниматься, цепляясь за острые камни. Наконец поднявшись на трясущиеся ноги, он посмотрел в лицо своего мучителя.
–Чего уставился?! Иди за мной.
Хозяин вышел за порог, взял горящий факел со стены и широким быстрым шагом пошел по коридору, не оглядываясь назад. Его раб еле поспевал за ним. Шатаясь из стороны в сторону, он цеплялся за каменные стены, падал и снова вставал. Он безнадежно отставал от своего господина, который шел, не останавливаясь и не замедляя шаг. Наконец они вышли из темного коридора, миновали зал с колоннами и, пройдя через кованые двери, очутились в покоях колдуна. Хозяин, не обращая никакого внимания на своего полуживого раба, последовал к дубовому столу и взял инкрустированный драгоценными камнями кубок. Отпив немного вина, подошел к окну во всю стену, обрамленному тяжелыми бархатными шторами. Через мутное стекло слабо проступал солнечный свет. В зале не было электричества, и лишь огромная люстра из сотни свечей освещала это унылое место. Сделав несколько глотков, колдун поставил кубок на стол и проследовал к своему трону, стоящему на возвышенности. Усевшись на свалявшуюся шкуру бурого медведя, колдун взглянул на несчастного, забившегося в угол человека. Его небритое злобное лицо выражало неприязнь и отвращение. Некоторое время колдун внимательно рассматривал своего раба, не произнося ни слова. В зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием и кашлем несчастного. Раб медленно осел на пол. Кажется, он снова терял сознание. Колдун встал с трона. Взяв кубок со стола, он подошел к рабу и плеснул вино прямо ему в лицо. Тот вскрикнул и очнулся, вытирая винные капли с лица.
– Хватит корчить из себя слабого! Ты долен понимать, чем ты теперь стал. Поверь, я сделал это с тобой не со зла, а лишь ради достижения своих целей. И не скрою, еще ради забавы и любопытства. Интересно посмотреть, что из тебя выйдет, – колдун хмыкнул и злорадно улыбнулся.