Багровое пространство. Книга 2. Дроны

А Максим, взглянув на размякшего Романа, понимающе ухмыльнулся.

– Отличная подборка цветов! Днем – иллюзия, что солнце рвется в окна, а вечером покойно и радостно просто само по себе. Но вернемся к цели вашего прихода. Что вы хотите? Строить заново или что-то ремонтировать?

– Ремонтировать, – вставил свое слово Роман, – дом… офис…

– И то и другое сразу? – в голосе Максима послышалось уважение. – Но мы, понимаете ли, не сможем одновременно. Нас двое. Поручите что-либо одно, что важнее, и если вас не поджимают сроки мы сделаем потом и другой объект…

– Тогда давайте начнем с квартиры, – предложил Виктор.

Максим широко улыбнулся.

– Тогда давайте пройдем на кухню, там есть на что сесть. И все обсудим. Качество нашей работы у вас перед глазами… – и он пошел показывать дорогу.

Роман последовал за ним, уже изнывая от нетерпения. На Земле в его арсенале среди органов чувств не было той железы, с помощью которой можно просканировать мозг без прибора. Это было так неудобно, когда невозможно узнать, о чем думает твой собеседник, ведь природные способности дрона здесь приглушены человеческим телом, диктующим совсем иную игру. И что оказалось особенно неожиданным: эта игра была даже увлекательнее, чем его собственная привычная на родной планете. Молодое тело носителя для старика оказалось настоящей ловушкой. Он будто приклеился к нему душой. И очень близко подошел к той опасной границе, за которой следует разрушение первичных основ его собственного существования! И поэтому он уже не был уверен, справится ли он с тем, чтобы повести за собой талантливого адепта Церкви от Земли до самой Цитадели. Атмосфера готовой гостиной вне всякого сомнения – плод деятельности его любимого ученика Дея. Это была работа не какого-нибудь средне статического дрона, а дрона выдающегося!

Они расположились вокруг стола уже полностью меблированной кухни. Всем четверым было покойно, поиск разведчиков скорее всего завершился, а строители радовались возможности передохнуть.

– Как вас зовут, искусный строитель? – полюбопытствовал Снегин, обратившись к мечтательному на вид человеку.

– Андрей Ломов.

Роману имя показалось не очень подходящим для адепта. Впрочем, в данных обстоятельствах это было неважно.

– Мы с Андреем ведем довольно аскетический образ жизни, и многого, что отрадно для большинства человечества, не делаем! – заметил Максим, многозначительно подняв толстый палец. – Не пьем спиртного, не дымим сигаретой! – добавил он. – Поэтому работаем вдвоем. Очень трудно подобрать среди брата-строителя человека, который бы придерживался таких же взглядов.

Мильштейн понимающе кивнул, и без всякого удовольствия отхлебнул из стакана несладкого чая, с сожалением вспоминая о коктейле, которое ему посчастливилось попробовать в свои первые минуты на Земле. Он подумал, что эти двое только теряют здесь время. Пока Роман, морщась, дегустировал безвкусную жидкость, Снегин приступил к проверке. Он вытащил из кармана маленький предмет, положил его рядом с блюдцем и подготовил к работе. Это был тот самой прибор, гордость молодого физика, что собрал его за тысячу долларов в рекордно короткий срок.

– Что это? – полюбопытствовал Максим.

– Мм, дозиметр… – ответил Снегин, глянув на Ломова.

– Радиацию проверяете? – поинтересовался тот.

– Типа того.

Под пальцами Снегина приборчик засветился, чуть слышно загудел, и потянулся лучами сначала к Максиму, и, немного погодя, к Ломову.

– Оба! – выдохнул Роман, улыбаясь. – Предварительная проверка верна. Значит, и остальные – свои. Но мы, судя по гостиной, попали к адепту с первого выстрела!

Строители, не понимания, что происходит, уставились на бегающий между ними луч.

– Да! Оба – дроны! – еще шире улыбнулся Роман, наблюдая за их реакцией.

Лица строителей выражали недоумение, слово «дрон» им ничего не сказало!

– Что-то не то! – пробурчал Виктор.

– Это еще ничего не значит! – заупрямился Роман. – Мы поможем им вспомнить иначе.

– Погодите мэтр, – остановил его Снегин, он уже не был уверен, что это те, кто им нужен: уж очень прост был Андрей. Максим казался интереснее его, а должно быть наоборот.

– Вы интересуетесь религией? – без обиняков спросил он у Ломова.

Тот взглянул на него исподлобья, шумно отпил из чашки, метнул быстрый взгляд в сторону своего напарника и недовольно проговорил:

– Странный вопрос для нанимателей. Если вы сомневаетесь в чистоте наших душ… – он усмехнулся. – После ремонта позовите батюшку освятить квартиру. Все просто!

– Ломов, вы – художник? – не отставал Снегин. – Это ваша идея реализована в гостиной?

– Я – строитель, – ответил Андрей, явно теряя терпение. – Что за допрос?

– Значит, не вы… Жаль! Просто нам желательно получить в одном лице строителя и художника, чтобы и интерьер получился, и не очень дорого было, – нашелся Виктор.

– А мы берем как раз дорого! – вступил в разговор Максим. – Так что если вы любители экономить, то обратились не по адресу!

– Значит среди вас нет художников? – еще раз уточнил Роман, он выглядел расстроенным.

Максим рассмеялся.

– Не понимаю почему это так важно. Но раз вы спрашиваете. Из нас двоих художник – я. Но это не значит, что наша работа будет дешевле, наоборот… хорошо делаем – соответственно и берем. А на счет религии… Андрей – атеист. А я – нет, я – гностик и астролог. Практикую астрологию давненько. Устраивает?

Вид Романа стал кислым. Максим бросил на него проницательный взгляд.

– Вижу, мы не то, что вам нужно! – заметил он, и, чтобы закончить разговор, поднялся.

Гости не поняли, как оказались у двери.

– Если надумаете, приходите, – на всякий случай сказал на прощанье Максим. – Мы будем работать в этой квартире еще пару недель. Здесь осталось сделать совсем чуть-чуть: одна стена в спальне, пол в кабинете и ванную комнату.

– Договорились, – вежливо ответил Виктор, все же (свои).

Они вернулись к ожидавшей их машине, забрались в нее и включили обогрев. Темнота за стеклом дарила иллюзию таинственности. Пришлось признать, что первая пара оказалась пустышкой. Хотя гостиная и убеждала в обратном. Что за нелепый союз! Материалист и астролог. Вывод напрашивался сам собой: дрон – священник, признанный на родине гением, и воин – смертник из элитных войск до такого не докатились бы!

Роман тихо сказал:

– Мы не станем пробуждать сознание Ломова прямым воздействием, раз они оба – обыкновенные нарушители законов Системы! – он усмехнулся. – Хотя и нравственны по здешним меркам!

Виктор согласно кивнул, растянув губы в невеселой улыбке:

– Есть еще один нюанс, на который стоит обратить внимание. Мы оба радуемся отсрочке возвращения на Баску, потому что придется продолжить поиски.

Роман вздрогнул, и попросил:

– Поищи скрипку!

Виктор включил радио, поискал подходящую волну. И салон машины наполнили чарующие звуки. Оба дрона прикрыли глаза, слушая «Маленькую ночную серенаду» Моцарта. Но вдруг магия красоты рассыпалась: во внутреннем кармане куртки Мильштейна завибрировал прибор, вызывая диссонанс.

– Я не выключил его? – Роман, вынув из кармана оживший аппарат, удивленно на него воззрился.

От прибора уже тянулась световая полоса в сторону подъезда.

– Какой чувствительный! – подивился Виктор. – Даже отсюда чует строителей. Наверное, он случайно включился.

Прибор продолжал верещать, творя дисгармонию в их душах.

– Может и так, – не стал спорить Роман.

Он выключил Ветровскую штуковину и вгляделся в темноту.

У подъезда в элегантном манто стояла женщина. Ее глаза были скрыты широкополой шляпой.

– Что-то ей не нравится, – заметил Роман, угадывая это по ее позе.

– Кому? – не понял Виктор.

Но дверь за женщиной уже закрылась, и Роман указал рукой выше, на освещенные окна подъезда. Снегин поднял глаза. И действительно по лестнице поднимались двое. Впереди шел высокий мужчина, за ним женщина. Но окна подъезда были настолько грязны, что разглядеть возможно было только их силуэты.

– Видимо, ей не понравилось, что наш мотор работает. Их авто сработаны небрежно, и от выхлопных газов в пору задохнуться! – заметил Виктор.

– Возможно! – согласился Мильштейн. – Ладно, поехали! Хватит нарушать экологию двора.

Спустя четверть часа, когда они ехали вдоль улицы, он заметил:

– А ведь я где-то видел ее! Помню эти губы… Очень красивая женщина!

Виктор понимающе рассмеялся. И скромный Роман невольно зарделся от смущения.

– Будьте осторожнее, падре! Молодое тело может однажды взять над вами верх и тогда вы не сможете выполнить миссию разведчика-дрона! Для нас обоих это будет стыдища! – Виктор глянул на спутника, чтобы оценить его реакцию на сказанное. – А если вы проиграете носителю, то почти любая женщина будет казаться вам красавицей, если не снять напряжения!

Пока Виктор это говорил, он и сам внимательным взглядом окутывал каждую женщину, что шла по тротуару, словно пытался сделать их мягкими и податливыми. Это не ускользнуло от внимания Мильштейна.

– А с вами-то что, молодой человек? – проворчал он, а про себя подумал: «Странная смесь чувств. И стыдно, и радостно, я будто в ожидании чуда.»

Виктор улыбнулся, прекрасно понимая, что творится в душе напарника. Ему и самому нравилась жизнь, которою он сейчас управлял или лучше сказать которую он занял у другого. Разведчик даже перестал бояться смерти носителя, потому что остаться здесь стало для него вполне привлекательной перспективой.

– Хотя земные скорости против наших – детская игрушка, все же мне не стоит отвлекаться от дороги! – вслух сказал он, – Но благодарение Господу, носитель виртуозно водит машину!

Роман, наконец, поборов морок, спросил:

– Куда мы? К следующей паре?

– Нет. Спать! В гостиницу.

– Пожалуй. Нам лучше считаться с местной потребностью в сне, – согласился Роман.

– Иначе тело не выдержит напряжения, – добавил Виктор.

Роман рассеянно кивнул.

– Настоящие Виктор Снегин вместе с Романом Мильштейном ничего не теряют из-за двух вероломных дронов. Ибо отдыхают на всю катушку в горах, как и собирались, хотя и виртуально, правда. Отдыхают, как еще не отдыхал ни один землянин: в немыслимых условиях совершают восхождение, и с легкостью преодолевают трудности, возникающие на пути…

Виктор хохотнул.

– Вы – настоящий мастер иллюзий, падре! Этого у вас не отнять!

Глава пятая

Ранним утром они покинули мегаполис, направив машину к небольшому городку, расположенному в ста пятидесяти километрах севернее. В этот раз им предстояла встреча с братьями – близнецами. Дроны знали, что разбудить их будет непросто, потому что эта пара была очень юна. Но в любом случае шансы были, и надо было пробовать. А пока разведчики слушали музыку и делили один банан на двоих – то есть то, что у них нашлось в холодильнике утром. Дорога пошла круче. Они всплыли наверх, и перед их взорами открылась чудесная картина. По обеим сторонам навстречу им бежали тонюсенькие березки, за которыми поднимался зеленый, припорошенный снегом, лес. Забыв обо всем на свете, они едва не ошиблись со следующим поворотом, но к счастью, а может и несчастью, их остановил нескладный полицейский в плохо сидящей на нем форме. Взяв под козырек, блюститель дорожного порядка потребовал документы. Снегин послушно опустил боковое стекло, неторопливо порылся в кармане и подал удостоверение своего носителя, что забрал из верхнего ящика стола, когда зашел предупредить мать, что уезжает в горы. Полицейский изучил документ, и передал его напарнику, что топтался у него за спиной.

– Что-то не так? – полюбопытствовал Снегин.

– Вы превысили скорость! – ожидаемо ответил полицейский.

– Мы торопимся! – вмешался Роман, потянувшись к открытому окну.

– Правила для торопливых никто не отменял! – заметил полицейский.

Виктор отодвинул плечом священника, пока тот не наломал дров, и деловито спросил:

– А как здесь улаживают дело? – вопрос оказался правильным, разведчик это чувствовал, но вдруг его понесло не туда, так как всплыли привычные стереотипы собственной родины: – Господин офицер! – на лице Снегина появилось начальственное выражение, ни дать – ни взять генерал! – Как идет служба?

Патрульный отступил на шаг, его рука потянулась к козырьку. Маска фальшивого безразличия, на мгновение спала с лица, обнажив неуемную жажду денег. Дроны даже преисполнились сочувствия к бедолаге, тем более что с собой у них были копии зеленого образца, что оставил на столе сосед Филиппа Ветрова. Только было пока неясно, можно ли предлагать эти деньги служивому? Почувствовав замешательство Снегина, полицейский очнулся от наваждения:

– Придется платить штраф! Перед законом равны все!

– Молодец! – похвалил Снегин, медленно выбирался из машины, намеренно нервируя стража порядка, и, преодолев неспешной походкой расстояние до патрульной машины, заглянул внутрь.

В салоне сидело двое полицейских. Снегин поздоровался, и они машинально кивнули ему, продолжая смотреть в монитор. Он без приглашения сел на заднее сидение и стал ждать, когда до него снизойдут. Время шло. Никто не открывал рта. Значит, что-то нужно было сообразить самому! Мимо на высокой скорости пролетела машина. Ее не остановили! Ага! Чтобы не было свидетелей? Снегин не знал тонкостей ритуала, его носитель оказался на редкость дисциплинированным водителем, и еще не попадал в подобные переделки.

Пока разведчик мешкал, терпение хозяев машины закончилось.

– Вы превысили скорость! – официальные глаза были подняты до уровня кончика носа Снегина.

– Я, собственно, хотел бы уплатить штраф, но у меня, как назло, нет патриотических денег… – Снегин удивился наглости избранного им тона и добавил скромнее: – зелень одна!

Глаза полицейского оживились и поднялись до уровня переносицы Снегина.

– Мы не можем… не положено…

– А если не официально? – прервал бормотание полицейского Снегин. – Обменных пунктов на дороге нет! А мы могли бы прямо сейчас урегулировать проблему, если вы позволите, конечно! – Снегин заглянул в официальные глаза, и спросил, понижая голос. – Мы договорились?

– Ладно, что с вами делать, давайте! – вздохнул человек.

– Сколько?

– А сколько не жалко!

Снегин чуть не отдал все, но сообразил, что нарвется на неприятности, если вывернет свои карманы. Он тихонько вытащил из пачки одну бумажку. Но и она была слишком щедрой для случая в эти земные времена. В глазах блюстителя порядка, когда он глянул на купюру, мелькнуло сомнение. Рука Снегина автоматически скользнула в карман и выудила еще одну сотенную. А вторая уже подействовала на стража порядка как успокоительное. Он вздохнул, сунул за пазуху деньги, и интимно предупредил, что через три поворота будет засада патруля. Он так и сказал – засада. И Снегин едва сумел скрыть непрошенную улыбку. Офицер сделал под козырек. Снегин, поблагодарив его за ценные сведения, распрощался.

Когда они проехали следующий патруль, и снова погнали, Снегин попросил:

– Падре! Когда я беседую с официальными лицами не вмешивайтесь, пожалуйста! Мое дело – доставить вас в нужное место, а ваше дело повлиять на адепта так, чтобы он вернулся на Баска.

– Вот именно! Нам нужен только один, а не оба! – вдруг выпалил Роман. – Хотя пробудится и другой. Но на транспортировку двоих энергии может и не хватить!

Виктору не понравились слова священника. Даже если он и прав, сам Виктор был обязан тому, за кем он явился на Землю, стало быть, обижать его отца станет безбожным поступком!

– Опять гонишь! – забрюзжал Роман. – Ты раньше никогда здесь не лихачил!

Виктор сбавил скорость.

– Прошу прощения, задумался!

– О-хо-хо! – запричитал Святой Отец с подходящей фамилией. – Во что мы здесь превращаемся…

Друзья добрались до места к полудню. Наскоро перекусив в китайском ресторанчике, они направились к дому, куда должны были привезти двух розовых младенцев, недавно появившихся на свет. Свои поиски разведчики спланировали заранее. И перед тем, как овладеть парой носителей, они облетели все населенные части Земли. И пока им не мешало человеческое тело с его неполноценным видением реальности, нашли перспективных кандидатов. Их оказалось шестеро. Конечно, дронов на Земле было гораздо больше, но одиночки не годились, нужны были пары, объединенные либо семейными узами, либо общим делом, причем мужской пол был предпочтительнее. По странному стечению обстоятельств, все эти пары обитали на небольшом пятачке самого крупного материка планеты, находясь друг от друга на расстоянии не более двухсот километров. Это существенно облегчало поиски. Тем более, что пришельцы спешили: ведь промешкать день и уже не вернуться! Потому что некуда будет! Первая пара не подошла. Первую объединяло желание работать вместе, у второй было кое-что посущественнее – кровное родство! И то, что они невинны, было даже на руку, потому что привязанность к этому миру у них еще не успела развиться. Ведь прошлое при перерождениях здесь забывается. Таковы правила этой планеты. Правда, был один неприятный нюанс. Распознать продвинутого адепта в столь юном возрасте раньше пробуждения было нельзя, потому что сознание начинало с нуля. Правда здесь был и плюс. И он состоял в том, что повергнуть в шок самосознание дрона, можно было лишь в том случае, если в младенческих телах поселились не обычные преступники, а жесточайшие злодеи! А злодеев ни разведчику, ни даже милосердному священнику не было жаль. Слишком уж много было поставлено на карту!

Друзья решили разделиться. Снегин отправился на встречу к младенцам, а Мильштейн побрел вдоль улицы, готовясь к процедуре. Перед тем, как заняться детьми, следовало войти в доверие к матери. И совершенно естественно эту роль взял на себя разведчик, так как умел наладить контакт в самых невероятных условиях даже с особенно странными сущностями. Однажды он прожил изнурительно долгое время в шокирующей сознание реальности. И не сломался! Тогда-то он и познакомился с младшим Грандом, который помог ему вырваться из цепких лап одного из Старших каменного народа. Но совершить действие по пробуждению адепта, скрывающегося в теле юного создания, еще не знающего языка, проще все же священнику. Тем более что вернуть домой ученика у учителя шансов больше.

Снегин нажал на кнопку звонка. Через пару минут из-за двери прозвучал женский голос:

– Кто там?

– Я из городской администрации, поздравить!

– Извините, я только из роддома, и дети спят… – мать отвечала сердито, однако Снегину нравилось ее слушать.

Он понял, что они с Романом поторопились, хотел извиниться и уйти, и не смог сдвинуться с места. На него внезапно обрушилась пронзительная тоска по собственному дому на Баска. Сердце заныло, он прижался небритой щекой к двери и застонал. Его дом был разрушен из-за безрассудства его спутника – непогрешимого священника. Если бы он отказался от той сомнительной поездки, скорее всего, все было бы по-другому! Учитель не нашел бы ему замену, был слишком для этого стар, а Гранд ни за что бы к «камням» не отправился.

«Отставить нытье!» – скомандовал себе Снегин. – «Мне нельзя раскисать! Время – действовать, а не предаваться печали!»

И Снегин постарался придать голосу как можно больше солидности.

– Наша цель – осмотреть условия быта и, по возможности, улучшить их. Если нужно, помочь деньгами.

– Деньгами? За которыми придется побегать по инстанциям? А в результате получишь гроши, верно? – проворчала женщина, однако в голосе появилась заинтересованность.

Снегин попробовал добавить магнетизма личности дрона в следующие слова:

– Мы поможем вам забыть об одиночестве!

У него не вышло произвести должного впечатления.

Мать резко открыла дверь, глаза ее гневно сверкали.

– Речь идет о деньгах! – торопливо заверил ее Виктор. – Тысяча вас устроит, или две – три?

Взгляд женщины на мгновение смягчился, но сразу снова стал насторожен. Она явно подумала, уж не мошенник ли он? Она обернулась и что-то быстро проговорила в полумрак квартиры. Снегин ее слов не разобрал. Однако вскоре к ним присоединилась седая женщина. Значит у двойни есть еще и бабушка. Ее опытный взгляд окинул Снегина, и напряжение с ее лица сразу спало, она улыбнулась.

– Разрешите войти? – спросил он у нее.

Бабушка приветливо кивнула.

– Конечно, входите.

Снегин догадался вытереть ноги о тряпку, лежащую у двери, и шагнул в прихожую.

Спросил, куда повесить куртку.

– На эту вешалку! – ответила старшая, и пригласила, кивнув в сторону узкой двери. – Сюда, пожалуйста.

В опрятной маленькой кухоньке на плите весело прыгал чайник, выдыхая густым паром.

Гость шумно сглотнул, и ему предложили чаю.

Матери понадобилось отлучиться в детскую. Снегин и сам не понял, как у него вышло увязаться за ней. Он оглядел маленькую комнатку и робко попросил разрешить подержать на руках младенца, и мать, поколебавшись, протянула ему сверток. Сверток был мягким и теплым, он вдруг зашевелился и пискнул, видимо почувствовал чужие руки. У разведчика ком подкатил к горлу. Душа дрона нежно объяла сознание крохотного существа. Сердце снова тоскливо заныло.

«А ведь нам придется разрушить это чудо, которое так беззащитно и трогательно являет себя!»

Опустив ребенка в кроватку, гость постарался вложить в свои слова все уважение дрона к мужской доблести.

– Будущие бойцы!

– Нет! – покачала головой мать. – Я родила их для жизни!

Снегин пожал плечами, не рискнув произнести вслух то, о чем думал последнее время:

«Смерть все равно придет однажды. И будет лучше, если этот момент будет достойным, то есть во имя жизни, а последнего достичь непросто. Впрочем, люди странные существа, их заботит не как умирать, а как оттянуть их встречу «с косой», кажется так они ее здесь называют!»

– Дети уснули, – услышал он тихий голос матери, и очнулся от мыслей.

Они вернулись на кухню и сели пить чай. Из кухонного крана монотонно капала вода. Это мешало Снегину сосредоточиться, чтобы начать разговор.

– А вы молчаливый гость! – заметила бабушка. – Для социального работника это недостаток!

– Меня очень тронули ваши дети. Извините!

– Ну что вы! – вежливо произнесла бабушка. – Не за что извиняться!

Снегин все также молча опустошил свою чашку и поднялся.

– Что-то я засиделся у вас! – смущенно проговорил он.

Потом широко улыбнулся, и пообещал женщинам, что служащий попечительского совета занесет положенные им деньги завтра. Это означает, что им не обязательно идти в банк самим. Он прошел к вешалке и надел куртку.

– Кстати и кран на кухне починит! – пообещал он, чтобы подготовить для учителя почву, и уже шагнув за порог, обернувшись скороговоркой добавил: – Попечитель очень любит детишек! Как увидит маленького, так и тешится с ним. Вы уж извините его за эту слабость, позвольте ему…

Женщины понимающе рассмеялись.

На улице Снегин перевел дух. Лгать матери непросто! Но как легко она верила! Он побрел к машине, и увидел Мильштейна, хлопочущего около нее. Учитель, томясь в ожидании, уже в который раз протирал тряпкой идеально чистые зеркала. Он увидел Снегина, и она выпала из его рук.

– И?

– Я свое дело сделал, – ответил Снегин. – Пойдете завтра к десяти утра. Почините на кухне кран, и за дело.

– А без крана никак? – Роман поморщился, он не был уверен, что справится.

– Никак! Да дело нехитрое! – Снегин вдруг рассердился и перешел на «ты»: – Сам поймешь, когда глянешь. Подкрутишь гайку и все.

– Ну, хорошо, хорошо! – Роман сжал плечо Виктора. – Не стоит так переживать, мой мальчик!

– Вы тоже, учитель! Извините меня. Просто мне не по себе с тех пор, как я держал на руках одного из детей. Эти женщины будут рады всему, чтобы вы бы для них не сделали! И это так стыдно! – Снегин грустно поглядел на чересчур синее небо Земли. – Уж и не знаю, что у них стряслось, но отца у детей нет!

– Без отца детей не бывает! – назидательно изрек Мильштейн.

Снегин поморщился.

– Знаете учитель, не могу промолчать… на этой планете вы действуете мне на нервы!

Роман развел руками.

– Понимаю! Я и сам себе надоел, знаешь ли. Но меня извиняет то, что я здесь почти не лгал!

На следующее утро Мильштейн еще не успел дотронуться до двери, как она распахнулась. От неожиданности он даже отпрянул, и схватился за перила, еще не хватало в столь ответственный момент бездарно упасть с лестницы.

– Вы, наверное, сослуживец Виктора? – спросила седая женщина. – А я собралась в магазин, но могу отложить, входите!

Мильштейн благодарно кивнул, вытер обувь о тряпку, что лежала у двери, шагнул за порог и с удовольствием потянул носом. В квартире пахло уборкой и пирогами. Значит, его ждали и готовились. Он поздоровался, (лучше поздно, чем никогда), повесил на вешалку куртку, и как кот, безошибочно угадывая направление, затрусил к кухне. Ему было лестно внимание женщин. Седая бабушка явно когда-то была красавицей. А молодая мама была хороша прямо сейчас. Ее красило материнство. За чаем его смущение прошло, и он вспомнил о кране. Пока он хлопотал у мойки, постепенно набирал обороты в области острословия, и женщины, смеясь над шутками, все больше проникались к нему доверием. А старшая даже пообещала вкусный обед, если Снегин задержится.